Текст книги "Реалистическая комедия. Сборник историй психолога"

Гуру

Сегодня на речку отправилась пораньше – в выходные дни там слишком много отдыхающих.

И тем не менее, в одиночестве я не оказалась: на берегу расположился дядечка неопределенного возраста, подтянутый, худощавый, загорелый и с бородой.

Ненавижу я эти бороды! Они способны изуродовать любого мужчину. Мое внутреннее отторжение было подтверждено еще и информацией о том, что проводились исследования бород на наличие бактерий, и в них оказалось столько же вредителей и паразитов, сколько было обнаружено на сиденье унитаза в общественном туалете. Бр-р-р-р!

А еще из литературы по психологии я знала, что, если борода не является эпохальной принадлежностью, и ее не носят поголовно все мужчины, наличие ее – признак комплекса, неуверенности в собственной мужественности. И бактерии, и недоделанность – хорошее сочетание.

У дядечки на берегу была бородка, которую в народе называют козлиной. Да и вообще, у него была какая-то грация козла, не вульгарного, деревенского, а, скорее, горного. Он передвигался как бы подскакивая, и периодически застывал в позе цапли, на одной ноге. «Йог какой-нибудь,» – подумала я, и пошла купаться. Выйдя из воды и расположившись на покрывале, я принялась разгадывать кроссворд, а дядечка переместился так, чтобы я могла его видеть.

Он делал свои упражнения, краем глаза ловя произведенное на меня впечатление. У психологов это называется синдром мальчика-автоматчика: во двор, где гуляет много детишек, выходит мальчик с новеньким игрушечным автоматиком. Автоматик яркий, красивый, и при нажатии на пластмассовый курок начинает светиться разноцветными огоньками. А мальчик стреляет глазками направо-налево, ловя восхищенные и завистливые взгляды детворы. В это время он чувствует себя особенным, непревзойденным.

Впоследствии у кого-то этот синдром проходит, но есть немало взрослых людей, которые несут его по жизни! Выходя из «Мерседеса» или «Лексуса», они оглядывают улицу и отмечают, сколько людей их видит. В своем кабинете они нарочито раскладывают на столе авторучки, ценой в «Жигули». Они держат руки так, чтобы окружающим непременно были заметны их дорогущие часы и запонки. В общественные места они ходят в сопровождении длинноногих, кобылистых моделей, которые часто, чуть ни на две головы выше их самих, и с удовлетворением ловят на себе завистливые взгляды всех особей мужского пола.

В общем, игрушки в зависимости от кошелька, а глазенки, стреляющие направо и налево, точно такие же, как у мальчика-автоматчика из далекого детства.

Дядечка продолжал свои кульбиты: то вставал на голову, то на руки, то растягивался в шпагате, то замирал в позе «лотоса», не забывая украдкой на меня поглядывать. Было видно, что он несколько раздосадован моей индифферентностью. Наконец, не дождавшись никакой реакции, он обратился ко мне, – нет, не с вопросом, а с одобрением:

«Вы правильно делаете, что с утра на речку ходите».

«Надо же! – подумала я, похвалили, отметили. – Ну а дальше что?».

Дядечка продолжил:

«Именно с утра энергия Луны сменяется энергией Солнца и на стыке этой перемены происходит благотворное влияние на организм человека. Вот Вам, наверное, интересно, что за упражнения я тут делаю?»

«Пора бежать,» – подумала я. Мне абсолютно было не интересно, и я просто панически боялась выслушать с утра пораньше какую-либо лекцию.

«Разрешите представиться – Ананд Свами Банжо».

Я прекрасно понимала, что это его псевдоним, но решила его хоть как-то оттолкнуть и спросила, делая лицо как можно тупее: «С кем, с Вами?».

Он на минуту оторопел, и принялся было объяснять, что в Индии означает «Свами», но я прервала эту лекцию и опять задала совершенно тупой вопрос: «А вы, вроде, сами-то не из индейцев,» – нарочно перепутав индусов с обитателями Америки.

Дядечка был раздосадован. Он представил, сколько времени придется мне объяснять разницу между индейцами и индийцами, прежде, чем перейти к основному, к тому, что он является носителем сакральных знаний, является каким-нибудь посвященным во что-то, и может, не даром, конечно, стать моим гуру. Я просто вспомнила, где я нахожусь. Это Рублевка, Николина гора, и на данный пляж ходят только местные. Дядечка искал себе клиентов, вот и все. Такие прощалыги обычно всегда при бороде. Крепко засели образы бородачей-волшебников и мудрецов: «Старик Хоттабыч» один чего стоит!

Не повезло ему со мной. Ну ничего, впереди целый день, может быть, кто-то и клюнет.

Вспомнилось мне двустишие знакомого актера Коли Сахарова:

 
Полюбил я дуру,
Буду дуре гуру.
 

А в данном случае правильнее было бы:

 
Встретил, пляжем, дуру,
Буду дуре гуру.
 

Нарушитель границ

Ну конечно, это звонит Стася. Мне всегда казалось, что телефон звонит как-то особенно громко и энергично, если это она. И говорила она всегда чересчур эмоционально. Вот и сейчас на меня обрушился шквал негодования: «Людк, а Людк!». (Стася любила так шутить, повторяя фразу из фильма «Любовь и голуби», хотя неизвестно, кто раньше это «Людк» изобрел).

«Прям не дозвонишься тебе. Все спишь?» – то, что Стася подвергала критике мой образ жизни, дело привычное.

«Давай, просыпайся! А то голос у тебя преотвратный, прямо умирающий лебедь».

Ну почему она постоянно меня учит?! Раньше я бурно на это реагировала и препирательства могли длиться часами, хотя последнее слово всегда было за ней. У меня просто не хватало энергии. Обычно после общения со Стасей я чувствовала себя как выжатый лимон. Несколько лет понадобилось мне, чтобы перестать на нее реагировать. Общалась уже просто по привычке. Казалось, Стася это чувствовала и постоянно проверяла: осталась ли брешь в приобретенном мной эмоциональном иммунитете. Наблюдать за ее тщетными попытками было забавно. Интересно, что Стася предпримет на этот раз?

«Людк, тебя бижутерия элитная по бросовым ценам интересует?» (А какую настоящую женщину это не интересует?!).

«Моя подруга магазин закрывает, уезжает в Германию и срочно все распродает. Все – Италия, не Корея, не Китай».

«Конечно, это интересно! А куда можно подьехать посмотреть?».

«У меня на даче товар весь лежит».

«Говори адрес, такси закажу».

Стася была явно разочарована. Видимо, по ее сценарию я должна была встать в шесть утра и переться на ее дачу на электричке, а потом идти пешком три км. Сама она легких путей никогда не искала и добивалась всего большими усилиями.

«Ох и ленивая ты, Людк. А без труда не вытащишь рыбку из пруда».

«Стась, ну а смысл? Если б денег на такси не было – другое дело. А специально напряги искать – глупо. Можно еще проще сделать: я тебе тачку в оба конца оплачу, а ты мне все привези».

Стася была явно обескуражена и сказала, что позвонит завтра. Конечно же завтра она не позвонила. Видимо, рассчитывала, что я буду от нетерпения сходить с ума. А я жила своей жизнью и если вспоминала об этой бижутерии, то лишь в контексте забавности. Обьявилась Стася через недели три. Долго говорила ни о чем, ожидая моего вопроса, но, не дождавшись, сказала: «Бижутерия вся оптом ушла, извини».

«Ну и хорошо».

И тут Стасю прорвало: «Что хорошо-то?! Ты упустила такой шанс! Сиди вот теперь безо всего! Вечно у тебя все через одно место!». Стася кричала, крик переходил на визг, а затем на хрип: «Чего молчишь, как рыба об лед?».

«Тебя слушаю».

«Блин! Тебе к психологу пора, бесчувственная какая-то стала. Вот потому и мужа у тебя нет. У тебя эмоциональный интеллект недоразвитый!» – продолжала хрипеть Стася.

«Стась, да не убивайся ты так. Схожу я к психологу непременно. А ты водички попей».

«Сволочь!» – прохрипела она и бросила трубку.

Обьявилась Стася через месяца два, видимо обдумывала новую каверзу.

«Людк, помнишь нашу одноклассницу Верку Панину? Так вот: она спивается! Надо ее спасать! Завтра поедем с тобой с утра к ней и разберемся».

«Стась, никуда я не поеду. С Веркой я со школы не общалась. У меня есть более близкие люди, нуждающиеся в помощи. Могу деньгами помочь».

«Да иди ты со своими подачками! Живое участие нужно! Ну и бесчувственная ты стала! От совести не откупишься – замучает, если с Веркой что случится!».

«Ничего, Стася, буду справляться с этими муками сама. Удачи тебе!».

Неделю я ждала внутренних терзаний, но их не было. А ведь раньше я бы извелась вся. Действительно: ни от Стаси, ни от Верки моя жизнь никак не зависела. Их не было рядом в трудные моменты моей жизни. Обе они давно были чужими мне людьми. Как я могла столько лет так бурно реагировать на Стасины манипуляции!? Общение с ней пора прекратить.

И легко вздохнув, я села за свой любимый письменный стол и принялась писать статью на тему искусства. Это было моей работой и любимым занятием одновременно. Я была счастлива!

Мезальянсы

«В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», а они все впрягаются и впрягаются.

Моя подруга Тамара полюбила брутального молодца Пашку, бывшего спортсмена, а ныне охранника-чоповца. Томка – изящная барышня из интеллигенток, пианистка. И вдруг этот Пашка! Притащила она его ко мне. Ну да, прямо мужик-мужик. Только какой-то насупленый, будто обдумывает планы государственной важности. Как только Пашка вышел покурить, я шепотом спросила: «Том, а он всегда такой серьезный или что-то случилось?».

«Да, Анюта, почти всегда. Он не верхогляд и очень основательный. Вот сейчас дачу строит, и все мысли у него там, на стройке».

Гости принесли бутылку вина и водку. Паша сперва пить не хотел, но со второй рюмки заметно повеселел, даже рассказал пару анекдотов. После четырех рюмок я узнала все о строительстве: и про халтурщиков-таджиков, и про хитрых прорабов, и про цены на стройматериалы. Сбить с этой темы его никак не удавалось. Тома слушала его с восторгом. Ее бывший не способен был даже полку повесить, так что можно ее понять. Когда спиртное закончилось, Паша стал рваться в магазин, и мне пришлось соврать, что вставать завтра рано. Нехорошо, но про стройку я больше слышать не могла.

Через несколько месяцев Томкин энтузиазм иссяк: «Представляешь, Ань, он даже Чехова не читал! И вообще ничего не читал! Я начала ему вслух читать, так он на самом интересном месте зевать начинает и говорит, что голова не тем занята: правильно ли плитку положат? Или спрашивает, в какой цвет лучше стены покрасить».

«Может это и хорошо, ты ведь в смысле хозяйства вообще никакая. Кто-то же должен…» – попыталась я успокоить подругу.

«Да я уже думала об этом. Но лучше, чтобы этим всем занимались специально обученные люди,» – вздохнула Томка.

Прошел год, стройке не было видно конца. Томка маялась и жаловалась: «По-моему, ему нравится сам процесс, и это никогда не кончится! Я как-то не живу, а плыву по течению, будто не в свою пьесу попала».

Мы сидели в кафе, и вдруг за одним из столиков увидели Яшку Ставровского, нашего блистательного одноклассника, самого умного и интересного парня из нашего выпуска. Прошло 17 лет, а он не изменился. Яшка нам обрадовался: «Девчонки! Вот это встреча! Знакомьтесь – Ольга, моя жена». За столиком сидела дама, одетая дорого, но безвкусно. «Здрасте!» – буркнула дама и насупилась, а потом вышла в дамскую комнату. «Яш, говорили, что ты в Лондоне обитаешь? А жена твоя, вроде, недовольна нашей встрече?» – «Я 10 лет в Англии прожил, но теперь в Россию перебрался. У нас бизнес тут. Всем Ольга заправляет. Золотая голова! Не обращайте внимания, что у нее вид такой серьезный. Она почти всегда такая. Не умеет расслабляться, все время о делах думает».

Вернулась Ольга с предложением выпить за встречу. После второй рюмки она повеселела, и мы узнали подробности о налогах, о недобросовестных сотрудниках, о тонкостях бухгалтерского дела. Что-то мне это все напоминало… Мне представлялось, что через какое-то время позвонит Яша и скажет: «Аня, она Чехова не читала!».

Мы с Томкой поспешили уйти, сославшись на дела. Дома я размышляла о том, что может быть все-таки лучше «коня с конем»? Яшке надо было бы жениться на Томке, Ольге выйти за брутального Пашку, и все были бы счастливы. Все персонажи разошлись бы по своим пьесам, и закончилась бы эта дисгармония. Эй, режиссер, где ты?

Часть 3. Отрывки из повестей

Волшебный жених
(Отрывок из повести «Надеюсь, что навсегда»)

Павел Петрович был экстрасенсом, магом, астрологом и великим мистификатором. Но он сам так себя заколдовал, что поверил в свою магичность. Верили в нее и многие другие. Познакомились мы в гостях у друзей. Павел старался произвести на меня впечатление. Он долго смотрел мне в переносицу, а затем многозначительно изрек: «Не везет вам в личной жизни, похоже на венец безбрачия». Видимо, далее Павел ожидал вопросов, но не дождавшись, тактику сменил и предложил завтра встретиться, посидеть где-нибудь. Так и стали встречаться. Павел не мог удержаться и старательно моделировал таинственность. Иногда, придя на встречу, он вдруг минут через пять уходил без обьяснений, вероятно, надеясь, что я спрошу его о причине таких странностей, а он сможет рассказать сюрреалистическую историю о впезапном вызове из Космоса. Но ему со мной не повезло – я ни о чем не спрашивала. Вскоре оказалось, что я сильно переоценила психическое здоровье жениха, полагая, что Павел играет свою роль, но адекватно оценивает реальность. Ан – нет! Как-то в шутку я сказала: «Без меня тебе, любимый мой, лететь с одним крылом». На другой день Павел позвонил встревоженый и попросил о срочной встрече. Мы встретились в кафе, и я услышала: «Верни мне второе крыло!». Конечно, я запросто на это согласилась, а Павел вздохнул с облегчением. Правда, он стал меня избегать, видимо, не на шутку опасаясь, что я вновь надумаю сделать его однокрылым. Месяца через два жених снова попросил о срочной встрече и сообщил, что вообще не чувствует крыльев. Я посоветовала ему поискать потерю в ближайшем окружении, среди тех, с кем он общается чаще, чем со мной.

В конце концов я не психолог, а юрист и не готова входить в этот бред, подбирать слова, разгадывать ребусы. Во всех других отношениях Павел был женихом завидным, но – нет! С тех пор я вообще избегаю эзотериков, а Павел исчез из моей жизни. Надеюсь, что навсегда.

Умный Алексей и патриот Олег
(Отрывок из повести «Надеюсь, что навсегда»)

Майор в отставке Алексей после службы занялся коммерцией и довольно успешно. Сообразив, что ему не хватает финансового образования, он пошел учиться в свои 39-ть лет. Видно было, что он открывает для себя целый мир. Мы встречались раз в неделю, и он старался поразить меня своими знаниями, беспрестанно цитируя вузовские учебники. Кроме того, он, видимо, столь же недавно открыл для себя литературу в виде Коэльо, и я была вынуждена еженедельно слушать сентенции, которые давно всем известны, и Коэльо далеко не первооткрыватель. «Нам дано знать все, ибо все уже записано» из «Алхимика» звучало для меня столь же интересно, как, например, «жизнь прожить – не поле перейти». Но Алексей открывал Америку и мнил себя чрезвычайно продвинутой личностью. Я стала уставать от его темпераментного многословия. Кроме того, он явно обладал педагогическими способностями и не ленился повторять все пройденное по несколько раз. Поэтому я стала плавно сокращать наши встречи и увеличивать промежутки между ними, пока мы окончательно не потеряли друг друга из вида. Надеюсь, что навсегда.

Его место занял Антон. Он был увлечен спасением России. Трезвым он еще мог поговорить на другие темы, но стоило ему немного выпить, и на грудь его сразу просились ордена, она становилась шире и выпячивалась вперед. Голос озвучивал лозунги: «Скоро придет наше время! Руки прочь от России!». Антон очень злился, если я пыталась перевести разговор в мирное русло, обвиняя меня в мещанстве и аполитичности в такие серьезные для Родины времена. Самое интересное, что конкретно для спасения России он ничего не делал, утверждая, что ждет какого-то времени «Ч». Друзья стали его избегать, в том числе и я, так и не став боевой подругой. Такую ему стоило бы поискать среди пьющих женщин. Антон обозвал меня ренегаткой и вычеркнул из партийного списка. Надеюсь, что навсегда.

Скупой Игорь
(Отрывок из повести «Надеюсь, что навсегда»)

С Игорем я познакомилась в театре, куда меня пригласили друзья. Он был вхож в театральную среду, всюду у него были друзья. Мы стали посещать спектакли каждую неделю и каждый поход оканчивался посиделками за кулисами, актерскими байками и песнями под гитару. Одно но – Игорь тщательно избегал театральных буфетов. Первое время я не обращала на это внимания, но постепенно поняла, что мой ухажер патологически жаден. Однажды после театра Игорь пригласил меня к себе в гости. Я предложила ему зайти в ресторан и поужинать, но он сказал, что дома у него полный холодильник. Не рассчитывая на хозяйственность мужчины, я решила заехать в магазин. Игорь что-то там приобрел, принес небольшой пакет и очень обрадовался помидору, найденному мной в его машине.

Дома он с гордостью выставил на стол четверть бутылки коньяка – кутить, так кутить! Стол ломился от хлеба с сыром и от найденного мной помидора. Игорь пытался накормить меня духовной пищей и пел под гитару песни собственного сочинения.

Через несколько дней я пригласила Игоря на свой День рождения. Было интересно узнать, на какую жертву он пойдет, чтобы сделать мне подарок. И вот он пришел, бережно достал из кармана конверт и, вручая его мне, сказал: «Дарю тебе нечто символичное и дорогое для меня!». «Деньги! Кто поспорит, что это самое дорогое для жадного Игоря?» – мелькнула у меня в голове мысль. Затаив дыхание, я вскрыла конверт, и там оказалась фотография, аккуратно завернутая в папиросную бумагу. На снимке был изображен сам Игорь на фоне какой-то священной горы. Больше в конверте ничего не было. Я попросила подарить мне на следующий День рождения рамку для этого чудесного снимка и решила, что с таким уникальным человеком расставаться навсегда нет смысла. Вполне можно приглашать его с гитарой, когда требуется развлечь гостей. Пел он очень даже не плохо. Да и в театры можно продолжать ходить вместе. Почему бы нет?

Мальчик Сева
(Отрывок из повести «Надеюсь, что навсегда»)

Сева театралом никогда не был. Он был сыном богатых родителей и знал, что у тех, кто любит театры и книги, денег, как правило, меньше, чем у тех, кто любит рестораны и глянцевые журналы. Я дружила с его сестрой Машей, Сева вдруг решил за мной приударить. Возможно, именно потому, что я не обращала на него никакого внимания. Так – болтается под ногами какой-то молодой парнишка. Хотя он был младше меня всего-то на 10 лет, выглядел совсем уж подростком. Секрет его молодости был, видимо, в необремененности никакими заботами. С другой стороны, Сева обладал острым природным умом, способностью быстро усваивать, а главное сохранять информацию. Поэтому дураком он не выглядел и требовалось поговорить с ним не менее часа, чтобы понять нулевой уровень его образования. У него не было необходимости углубляться в изучение какого-либо предмета. Девушки любили Севу за его одежду с иголочки, блестящий автомобиль и за трехкомнатную квартиру, в которой он жил один. Мальчик Сева умел шутить, говорить комплименты и дарить подарки. Я не думала заводить роман с ребенком, но мне было чрезвычайно интересно изучить феномен под названием «Мальчик Сева». Дело в том, что из рассказов его сестры и моих отрывочных наблюдений, я знала, что все многочисленные Севины девушки годами по нему сохли и бежали к нему по первому зову. Ни одна не задерживалась надолго, но и ни одна не исчезала из его жизни навсегда. Неужели это только из-за его богатых родителей?

Притворившись, что клюнула на Севины ухаживания, я однажды поехала к нему домой пить шампанское. Квартира его вся сверкала чистотой и лаковыми поверхностями. Каждая вещь была на своем месте. Особенно поражала шикарная библиотека: все книги были в красивых обложках, подобранных по цветам. Взяв первую попавшуюся, я была сбита с ног «Железным потоком» Серафимовича. Ясно было, что хозяин и сам не знал, что за литература обитает на полках его шкафов. Из моей сумки выглядывала потрепенная, зачитанная книжка, и Сева, заметив ее, спросил: «А что это за наука такая – Пингвистика? О пингвинах, что ли?». Я не сразу поняла, что речь идет о моем лингвистическом пособии. Да! Не все слова были Севе знакомы. Но зато шампанское было отменное, ананас большой и бокалы хрустальные. И мальчик Сева был мил, остроумен, и глаза его, казалось, светились содержанием. И вдруг, в одно мгновение взгляд его стал жестким, даже злым. Скулы казались шире, подбородок тяжелее. В этот момент Сева говорил о деньгах, об их важности в жизни, о том, что некоторые умники почему-то сплошь неудачники и нищеброды. Наверное, я чем-то задела мальчика Севу в разговоре, и он перевоплотился в этого монстра. Я засобиралась домой. По дороге в голову мне пришла мысль, что Севины девушки годами пытаются разгадать ребус из двух Сев. По первому зову они бегут к Севе-1, чтобы увидеть, не сменил ли его Сева-2 и не припасен ли где-то Сева-3. Меня же не заинтересовал ни один из них, поэтому, когда через три дня Сева, как ни в чем ни бывало, позвонил и предложил встретиться, я наотрез отказалась. Надеюсь, что навсегда.