Текст книги "Сокровище Великих Моголов"
![](/books_files/covers/thumbs_240/sokrovische-velikih-mogolov-207592.jpg)
Автор книги: Наталья Александрова
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Помоги подняться… – проныл он.
Я покачала головой, вздохнула и перевернула его на живот, после чего он встал на четвереньки и пополз с балкона. Что ж, так даже лучше, соседи не увидят.
В комнате я помогла Сарычеву подняться на ноги. Стеная и охая, он едва доплелся до дивана.
Ну, до чего же болезненный мужчина! То ногу подвернет, то радикулит его прихватит…
– Это от неудобного положения! – жаловался Сарычев. – От того, что я здесь сидел, скорчившись…
– Лучше так, чем в камере! – отрезала я.
На этот раз он промолчал.
– И что теперь с тобой делать? – вздохнула я.
– Может быть, горячий душ поможет…
Кое-как он добрел до ванной.
Я выдала ему чистое полотенце и долго слушала доносящиеся из ванной жалостные стоны и шум льющейся воды.
Я уже забеспокоилась и хотела постучать в дверь, но он наконец выбрался из ванной – порозовевший, но все еще стеная, охая и потирая поясницу.
– У тебя есть какое-нибудь средство от радикулита? – осведомился он, кое-как умостившись на диване.
– Нет! – отрезала я. – Я радикулитом не страдаю!
– Как же так? В доме всегда должны быть самые необходимые лекарства…
– У меня пока здоровье в порядке, и никаких бесполезных лекарств я в доме не держу. И вообще, тебе сейчас не о пояснице нужно думать…
– А о чем? – Он посмотрел на меня в недоумении, как баран на новые ворота.
Я поразилась такому удивительному легкомыслию – и в то же время окончательно уверилась, что он не убивал свою жену. Он просто не способен на такой решительный шаг. Хотя если в состоянии аффекта…
Но тогда бы он не был так спокоен, когда после этого спустился ко мне в машину.
– Ты серьезно? За тобой полиция гоняется, тебя только что чуть не арестовали, ты прятался у меня на балконе – а ты беспокоишься из-за радикулита?
– Да, действительно… – Он пригорюнился, – но поясница-то болит… потом, ты меня разбудила в такую рань, я еще толком не проснулся…
– Это мне вместо благодарности? – возмутилась я. – В следующий раз не проси, чтобы я тебя спрятала!
– Ну, извини… – устыдился он. – Я не подумал…
– Вот именно – не подумал! По-моему, ты никогда не думаешь! А это бы тебе не помешало!
– Ну я же извинился…
– А вот как раз сейчас очень нужно подумать – что делать дальше? Куда податься? Не можешь же ты всю оставшуюся жизнь прятаться у меня на балконе!
– Да, действительно не могу… – Он вздохнул. – Там холодно и неудобно…
– Ну хоть в чем-то ты со мной согласился. Давай уже соберись, и подумаем вместе, что делать.
– А у тебя кофе есть? А то у меня спросонья голова не работает. Чашка кофе меня бы привела в рабочее состояние…
Я хотела ответить, что голова у него и в обычное время не очень, но решила не расстраивать его еще больше.
Тут я взглянула на часы и поняла, что на работу опоздаю.
– А ты вообще туда не ходи! – отмахнулся Сарычев, когда я стала ругаться.
– Как это? Я ведь не начальник и не хозяин фирмы. – Я решила не заводиться и быть терпеливой, потому что у Сарычева явно сбой в мозгах, не догоняет он, это точно. – Я не могу просто так на работу не прийти, меня уволят.
– Кто тебя уволит? – усмехнулся Сарычев. – Я? На эту тему можешь не беспокоиться.
– В том-то и дело, что теперь не ты там главный, – парировала я, – а Кисляев меня запросто уволит, чтобы власть проявить. Говорила же, что он в твоем кабинете уже обосновался.
– Дрянь какая! – Сарычев скрипнул зубами. – Уволю на фиг! Напишу такую рекомендацию, что его больше никуда не возьмут! Даже в дворники!
– Ладно, о нем ты потом подумаешь… – Меня осенила плодотворная идея.
Я позвонила Светке и сказала, что меня с утра вызывают в отделение полиции на предмет дачи показаний по поводу вчерашнего дня. Так что, если я и выйду на работу, то только с обеда.
Светка сказала, что все передаст Кисляеву.
– Ну вот, – сказала я, – полдня у нас есть.
– Кофе! – заныл Сарычев.
Кофе у меня еще остался, я заварила нам по большой чашке.
Он сделал глоток и огляделся голодным взглядом.
– Ну уж, извини! Все съестное ты слопал вчера! Так что придется думать на голодный желудок. Хотя… – Я взяла телефон и заказала на дом пиццу.
– Пиццерия находится в соседнем доме, так что привезут самое большее через полчаса, а пока терпи!
Сарычев тяжело вздохнул, но смирился и маленькими глотками стал пить кофе.
Я тоже уткнулась в свою чашку. На кухне установилось мрачное молчание.
Я искоса поглядывала на шефа и думала, за что мне досталось такое наказание. Он выглядел растерянным, как потерявшийся в магазине ребенок, который никак не может взять в толк, куда делась мама, которая вот только что была здесь и крепко держала его за руку. А он отвернулся на секунду – и ее уже нет. И он растерялся и не может поверить, что мамы больше нет.
Так и Сарычев, внезапно поняла я, он ведь, в отличие от меня, не видел свою жену мертвой, у него не стоит перед глазами ее неподвижное тело в луже крови. Вроде бы он понимает, что жена его убита, но поверить никак не может.
И старается думать о другом, только бы не остаться один на один с ужасной действительностью. Оттого и в подземелье полез, оттого и ведет себя как ребенок – ноет и жалуется, хочет, чтобы его пожалели и все за него решили. Уходит, в общем, от действительности, прячет голову в песок. И долго так продолжаться не может.
Мне захотелось схватить Сарычева за плечи и трясти как грушу, чтобы он пришел наконец в себя и стал самим собой. То есть мужчиной, который сам принимает решения, ни на кого не перекладывая и не сваливая на подчиненных собственные косяки.
Именно таким мы знали своего шефа. Строг, требователен, серьезен до занудства… да, вот интересно, каким образом эти качества помогут ему в его непростой, скажем так, ситуации…
Я допила кофе и слегка удивилась собственному уму и наблюдательности. Надо же, как я все верно про него предположила.
Сарычев тоже допил свой кофе и грустно вздохнул. Вид у него был так себе. Нос распух, под глазом небольшой такой аккуратный назревает синячок.
Вдруг мне стало его жалко. Вот вы не поверите, но злоба и ненависть куда-то ушли. С чего бы вдруг? А вот так.
И еще я твердо уверилась, что он не убивал свою жену. То есть и раньше были у меня серьезные сомнения, а теперь вот точно знаю, что он этого не делал.
Неожиданно я протянула руку через стол и погладила его по плечу. Он вскинул голову, в глазах его робкое удивление уступало место другому выражению.
Я попыталась понять, что это за выражение, губы его шевельнулись, и тут послышался нетерпеливый звонок домофона – принесли пиццу.
Я заказала самый большой размер, так что пицца напоминала тележное колесо или даже мельничный жернов.
При виде такого великолепия из глаз Сарычева вообще исчезло всякое выражение, и сами глаза зажглись, как фары автомобиля.
Он вырвал у меня из рук нож и разрезал пиццу пополам. Потом каждую половину еще пополам. И решил, что этого хватит. Но кусок был такой огромный, что не умещался ни на одну тарелку, и в руках его было не удержать.
Я покачала головой, отобрала у этого голодающего нож и сама разрезала каждый кусок на три части.
Сарычев быстро положил на свою тарелку несколько кусков, причем уверенно выбрал те куски, где больше всего ветчины и сыра, оставив мне грибы и сухую подгорелую корку.
Жалость мгновенно испарилась из моего сердца.
Вы не поверите, но этот троглодит съел три четверти пиццы, запросил еще кофе и наконец отвалился от стола.
Взгляд у него после этого прояснился, и в глазах даже засветилось некое подобие мысли.
Я поняла, что нужно немедленно приступать к делу. Некогда ждать, когда он придет в себя.
Рано или поздно полиция его поймает.
– Итак, – начала я, – ты утверждаешь, что не убивал свою жену…
– Не убивал! – воскликнул он. – Это правда! Я тебе клянусь всем… всем, чем хочешь!
– Самое странное, что я тебе почему-то верю. Сама даже не знаю почему. Но тогда давай рассуждать логически. Если, конечно, ты на это способен…
Я хотела дальше развить свою мысль насчет некоторых обжор, которые думают только о еде и полноценном восьмичасовом сне, но решила не заедаться.
– Значит, когда ты ушел из квартиры, жена была еще жива…
– Еще как жива! – Его глаза сверкнули.
– Да-да, я знаю, что вы с ней ссорились, но об этом мы поговорим чуть позже, а пока разберемся с фактами. И со временем. Значит, ты вышел из квартиры, спустился по лестнице, поскольку лифт не работал, сел в мою машину, мы отъехали – недалеко, метров на двести, и тут ты вспомнил, что забыл ту злополучную папку… пока на все про все ушло минут семь-восемь, правильно?
– Ну да, примерно так.
– Пошли дальше… мы вернулись к подъезду, ты попросил у меня телефон – якобы твой разрядился – и позвонил жене. Вот тут – важный момент. Ты с ней действительно разговаривал?
– Д-да… – протянул он смущенно. – То есть не совсем…
– Что значит – не совсем? Ты или разговаривал, или нет! Нельзя не совсем разговаривать!
– Ну, я набрал ее номер, она взяла трубку, и я ей быстро, пока она не отключилась, все сказал – что ты сейчас поднимешься, что нужно тебе открыть и отдать папку…
– А она?
– Она мне ничего не ответила, только дышала в трубку, а потом сразу отключилась…
Тут его глаза округлились, и он испуганно взглянул на меня.
– Ты думаешь?…
– Да, очень может быть, что это была не она…
– А кто?
– Убийца.
Сарычев зябко поежился, как будто у меня на кухне потянуло сквозняком.
– Значит, она в это время была уже мертва… – выговорил он непослушными губами.
– Очень может быть, – подтвердила я.
– Но зачем он взял трубку?
– Трудно сказать. Может быть, хотел узнать, кто ей звонит. Или просто не хотел, чтобы телефон звонил, привлекая внимание соседей. Кстати, ему помогло то, что он послушал твой звонок – он узнал, что я вот-вот приду, и поспешил уйти из квартиры.
Сарычев заметно побледнел и замолчал – видимо, до него доходило постепенно, что все это не кошмар, а реальность.
– Ладно, продолжим… – проговорила я, чтобы отвлечь его от этих мыслей. – Значит, ты позвонил, вернулся в машину, проинструктировал меня, я поднялась по лестнице… все вместе это заняло еще минут шесть или семь.
– Побольше, пожалуй… пока я набирал номер, пока говорил по телефону…
– Ну, хорошо, пусть будет десять или двенадцать минут. Вместе с первой частью получается минут двадцать или двадцать пять, правильно? Вряд ли больше…
– Ну да, примерно так…
– Значит, когда ты вышел из квартиры, она была еще жива, а через двадцать минут с хвостиком, когда я туда вошла, она уже лежала на полу в луже крови. Значит, в этот промежуток времени кто-то пришел в квартиру, зарезал твою жену и успел уйти до моего прихода… причем, скорее всего, он убил ее в первые несколько минут, и когда ты звонил жене – она была уже мертва…
– Выходит, так.
– Теперь следующий момент…
– Спасибо тебе! – перебил меня Сарычев.
– За что? – удивилась я.
– За то, что ты мне поверила.
Ну вот наконец я дождалась от него благодарности! Наверное, медведь в лесу родился!
Неожиданно мне стало приятно, я почувствовала к нему даже что-то вроде симпатии, но не собиралась ему в этом признаваться, еще зазнается. Вместо этого я сухо заявила:
– Это, кстати, в моих интересах. Если тебя признают виновным, я непременно окажусь вместе с тобой на скамье подсудимых, как твоя сообщница.
Я сама удивилась своему тону, как будто учительница объясняет второклашкам, как нужно себя вести на переменах. Но похоже, так до Сарычева лучше доходит.
– Да, правда…
– Так что давай не будем отвлекаться и продолжим. Теперь скажи мне, из-за чего вы поругались. Да еще так орали, что соседка услыхала. Или эта ведьма все время подслушивает?
– Да откуда я знаю! Это жена с ней разговаривала иногда, а я понятия не имею, кто она такая.
– Отвечай на вопрос, – посоветовала я. – Не пытайся увести меня в сторону! Из-за чего вы поссорились?
Сарычев быстро взглянул на меня и пробормотал:
– Это не имеет значения…
– Очень даже имеет! И вообще, если ты хочешь, чтобы я тебе помогала, – изволь быть со мной честным! Слушай, если ты думаешь, что из любопытства спрашиваю, то ты ошибаешься. Это обязательно нужно знать, чтобы разобраться в деле.
Так, училка сейчас рассердится и поставит второклашку в угол.
Он надулся и опустил глаза.
– Это никого не касается, кроме нас двоих…
– Вас двоих уже нет. Ты не забыл, что твоя жена мертва? Из вас двоих остался только ты, ты один, и ты останешься совсем один, если поссоришься со мной. Ты не забыл, что только что благодарил меня за то, что я тебе поверила? Так вот, поверь и ты мне!
Вот так вот. Мне просто надоело с ним возиться. И выбирать слова, чтобы не обидеть. В конце концов, он взрослый мужик, а не маленький ребенок.
Сарычев снова тяжело вздохнул и наконец заговорил с явной неохотой:
– Началось все с того, что я случайно увидел на столе документ, явно не предназначенный для моих глаз. Она его, наверное, принесла с работы и не успела спрятать… То есть я сначала ничего не подумал, просто наткнулся на него у нее на столе…
– Какой документ?
Сарычев тяжело вздохнул и неохотно проговорил:
– Договор купли-продажи большого земельного участка на Петроградской стороне.
– Ну и что в этом такого?
– Участок, на котором, как я знаю, скоро будут строить огромный офисный центр. И его продают за очень скромную сумму какой-то риелторской компании…
Я все еще ничего не понимала.
– Вот и я не сразу понял… – проговорил Сарычев, правильно поняв мой взгляд. – И тут вошла Лена, увидела документ у меня в руках, а я еще, как последний дурак, спросил: «Что это?»
– Ну и что?
– А то, что Лена как будто с цепи сорвалась…
Он снова замолчал.
Я поняла, что ему очень тяжело пересказывать мне все, что наговорила ему жена… и что он сказал ей в ответ. Я не стала настаивать – это и правда унизительно и, в конце концов, не играет большой роли. Важнее другое…
Сарычев молчал, глядя перед собой невидящими глазами. Он вспоминал, как изменилась жена, увидев документ в его руках, как она побагровела, как засверкали ее глаза. Она набросилась на него, как бешеная тигрица, выхватила у него этот документ и стала кричать что-то несообразное…
Она кричала, что без нее он никто и ничто, пустое место, ноль без палочки… что, если бы не она, он был бы безработным, а в самом лучшем случае работал бы за гроши по найму… что его фирма держится на плаву только благодаря ее поддержке, а он, вместо того чтобы помалкивать и помнить свое место, лезет не в свое дело…
Он тоже что-то кричал в ответ – что-то стыдное, бессмысленное, о чем тут же пожалел, – но жена, кажется, не слышала его, она только больше расходилась.
Он увидел перед собой ее красное лицо, некрасиво искривленный рот, выплевывавший вовсе уж что-то несуразное насчет его внешнего вида и мужских способностей, ее руки с длинными ногтями, которыми она как будто хотела вцепиться ему в лицо, ее голос – совершенно чужой, какой-то визгливый, срывающийся, истеричный голос…
Господи, он никогда не видел свою жену такой!
И тогда он вышел из квартиры, напоследок громко хлопнув дверью. Оттого и папку ту треклятую забыл. И попросил Ульяну принести ее, потому что ему было невмоготу возвращаться в квартиру, невмоготу снова видеть жену.
В ушах стояли ее ужасные, несправедливые слова, он побоялся, что не выдержит и ударит жену. Ударит чем угодно, что подвернется под руку, только чтобы она замолчала.
– Эй! – окликнула я Сарычева. – Ты все еще там?
– Я ее не трогал, – глухо сказал он, – когда я ушел, она была жива, еще кричала мне что-то вслед…
– Ладно, забудь, скажи лучше – ты не запомнил название той риелторской фирмы, которая фигурировала в договоре?
– Запомнил, – отозвался Сарычев, и глаза его снова стали осмысленными. – Фирма называется «Астроль».
– «Астроль»… – протянула я, – «Астроль»… Что-то такое знакомое… Где я слышала это название? Нет, не вспомнить.
– У тебя тоже с памятью плохо? – усмехнулся Сарычев. – Что-то рановато…
Нет, ну это надо же! Он еще и посмеивается!
От злости я вспомнила: Майка!
Та самая девчонка родом из Саратова, с которой мы вместе снимали квартиру, когда учились. И потом, когда я бросила учебу и искала приличную работу, Майка же сразу устроилась секретаршей, получила там у себя, в Саратове, какие-то корочки. Она меня и уговорила курсы закончить, и работу первую нашла.
Вообще, хорошая девка, компанейская, характер ровный, если бы не подвернулся мне тот парень, как же его… Миша… надо же, даже имя еле вспомнила. А думала, что все у нас серьезно, жить собирались вместе. Ну, до тех пор, пока я с мамашей его не познакомилась. Она, как меня увидела, губы поджала – так весь вечер в таком виде и просидела. Нет, я в себе сил не нашла с такой мегерой бороться, да и зачем?
Так что разбежались мы с этим Мишей вскорости без особых скандалов. Но пока суд да дело, с квартиры той нас согнали, и Майка отдельную сняла, поменьше.
Но связи с ней мы не теряли, изредка перезванивались и встречались. И вот в последний раз она говорила, что работу поменяла, и как раз устроилась секретарем в эту фирму «Астроль», я еще спросила, что за название такое, астрономией, что ли, занимаются, а она отмахнулась – да какая разница? Оклад неплохой, начальник невредный, работы не так чтобы много – жить можно.
– «Астроль», говоришь? Это очень удачно! – оживилась я. – У меня в этой фирме работает знакомая…
– Не может быть! – Сарычев смотрел с подозрением. – Откуда у тебя такие знакомые?
– От верблюда! – огрызнулась я. – Утешься, она не хозяйка фирмы, не главный акционер, а обычная секретарша, которые, как известно, все всегда знают!
– А что ты хочешь там узнать? – забеспокоился он. – Ты думаешь, это как-то связано с… со смертью моей… со смертью Лены?
– Слушай, ну надо же с чего-то начинать! У нас времени в обрез! – Я уже нашла телефон.
Майка отозвалась сразу:
– Привет, Янка! Как жизнь?
– Нормально, – соврала я, – а у тебя какие новости?
– Ну-у…
– С работой все в порядке? – забеспокоилась я. – Ты, часом, не уволилась?
– Да нет, а что ты спрашиваешь? – удивилась Майка.
Вот надо отдать ей должное: всегда была девица неглупая, сразу поняла, что мне от нее что-то надо.
– Я на работе вообще-то… – сказала она.
– Ну, на обед-то пойдешь?
– Ах, даже так… – Она сообразила, что дело срочное. – Ну, пойду, конечно.
– Значит, говори место, там и встретимся, ланч за мной!
– Да ну? – развеселилась Майка. – Раз так, значит, выберу не ту забегаловку, где всегда обедаю, а ресторан итальянский подороже, там и поговорим!
– Но в пределах разумного! – снова забеспокоилась я. – Я девушка со скромными средствами!
И тут Сарычев ткнул меня в бок – соглашайся, мол, на все, деньги не проблема. Ну, коли так…
С Майкой условились встретиться через полтора часа, и я заметалась по квартире, приводя себя в порядок.
Перед подругой нужно было предстать уверенной в себе женщиной без проблем.
На прощанье Сарычев выдал мне три тысячные купюры, подумал и дал еще одну.
– Мало наличных, – вздохнул он, – а карточкой пользоваться никак нельзя, вычислят.
Я отвернулась, чтобы скрыть скептическую улыбку. Неужели он думает, что, как только он вставит карточку в банкомат, тут же у него за спиной появятся менты с сиренами и мигалками и повяжут его в течение пяти минут?
Ой, не смешите мои тапочки, так только в американских сериалах бывает…
Ресторан оказался огромным и правда дорогим, я даже забеспокоилась, что не хватит денег, выданных Сарычевым.
Майка выглядела какой-то озабоченной – похудела, в глазах блеск беспокойный.
– Как живешь? – Я решила начать издалека. – Какие новости на личном фронте?
Вроде бы в прошлый раз она говорила, что есть у нее кто-то на примете. Надо, сказала, определяться, о будущем думать… Я еще удивилась, никогда раньше от нее такого не слышала.
– Да ничего живу. – Майка оглядела зал, который был пуст, чему я порадовалась – можно спокойно поговорить.
– Янка, – Майка оторвалась от меню, – во-первых, я пошутила, ланч пополам, а во-вторых, что у тебя-то стряслось?
– Что, так заметно? – расстроилась я.
– Постороннему человеку – нет, но мы же с тобой столько лет знакомы…
– Ладно, – решилась я и махнула рукой официанту, который деликатно маячил поблизости, – насчет денег не стесняйся, не на свои тебя угощаю, а остальное потом.
Когда официант рысью побежал выполнять заказ, я поглядела на Майку внимательно.
– Что-то с тобой не так… влюбилась, что ли?
– Если бы… – Майка погрустнела. – В общем, тут такое дело… в школе у меня любовь была, ужас прямо какая. А потом как-то все… короче, я и уехала-то из дома, чтобы новую жизнь начать. А он, Витя мой, в армию ушел, потом где-то еще служил, в другом городе жил, а потом в Саратов вернулся. Но перед этим сюда приезжал.
Ну, встретились, посидели, поговорили, он и говорит: «Возвращайся домой, выходи за меня замуж». Они с другом свой бизнес открывают, охранное предприятие, у него мать болеет. Надоело, говорит, по чужим квартирам маяться, дома будем жить. И у меня как раз квартира там есть. Говорила я тебе про дядьку своего?
– Говорила…
Майку и назвали в честь дядьки, который родился первого мая, за что и получил редкое для мужчины имя Май. И в детские годы очень по этому поводу расстраивался. А потом привык, с девушками опять же легче… Майку он очень любил, детей своих у него не было.
– Умер дядька в прошлом году, – грустно сказала Майка, – мне квартиру оставил. Старый был, за восемьдесят уже, на самом деле не дядька он мне, а деда брат. Ну, в общем, уехал этот мой Витя, а я в полном раздрае нахожусь. Уехать, все бросить? Столько лет уже в Питере прожила… А с другой стороны, чего бросать-то? Ни работы приличной, ни квартиры, ни мужика нормального так и не завела.
– А-а… ты говорила…
– Забудь! – Она махнула рукой. – Таким занудой оказался, час посидишь – скулы сводит!
Принесли еду. Майке салат, а мне – целую тарелку спагетти с грибами. Дома теперь как следует не поешь, этот троглодит все сожрет, не успеешь до стола донести, и не икнется ему…
– Майка, просьба у меня к тебе. – Я вспомнила, зачем пришла, и замялась.
– Говори как есть! – прервала меня Майка. – Иначе ничего делать не стану!
И я ей все рассказала. Как говорится, от и до, ничего не скрывая, не упомянула только, что мы с шефом переспали три месяца назад (черт меня дернул!), и не стала передавать его приключения под землей и в музее. Насчет первого снова вспомнились мамины заветы, а про второе – просто не стала лишними подробностями человека грузить.
Майка выслушала меня внимательно, не ахая, не охая и не перебивая.
– Вот такая вот история… – вздохнула я. – Влипла туда без всякого на то желания, чисто случайно…
– Случайно? – Майка подняла брови. – Ну-ну… Ладно, что от меня нужно?
– Не могла бы ты… в общем, узнать все про участок… это где-то на окраине Петроградской стороны в районе улицы Зелениной…
Адрес сказал мне Сарычев, но мялся и морщился, видно, плохо запомнил.
– Которая Зеленина? – спросила Майка. – Большая, Малая, Глухая?
– Их так много? – Я вытаращила глаза. – Да черт ее знает какая! Вроде там хлебозавод старый был…
– Хлебозавод имени Кашеварова?
– Точно! – обрадовалась я. – Хлебозавод…
– Это Кривая Зеленина улица.
– Майка, откуда ты так хорошо знаешь?
– А я, по-твоему, где работаю? – отмахнулась Майка. – В каком агентстве? Наизусть уже полгорода выучила!
– Быть тебе скоро не секретарем, а директором! – посулила я.
Мы выпили еще кофе, и Майка сказала, что выяснит, что можно. И позвонит. Как только – так сразу.
Рабочий день уже подходил к концу, когда переговорное устройство на столе Майки щелкнуло, хрюкнуло, и из него донесся усталый голос директора.
– Майя, сделай мне кофе… как обычно, американо, без сахара, но с лимоном.
– Да, Глеб Леонидович… конечно, Глеб Леонидович… одну минуту, Глеб Леонидович… – пропела Майка, отрываясь от созерцания в компьютере осенней коллекции платьев известной фирмы.
Отчего-то попадались только свадебные, и Майка даже расстроилась, потому что так и не дала Витьке никакого ответа. А он долго ждать не станет, уж она знает.
Она заправила кофеварку, приготовила большую чашку, положила в нее ломтик лимона – у шефа были странные вкусы, – отнесла чашку в кабинет и вернулась на свое рабочее место.
И тут в приемной появился очередной посетитель. Это был высокий, очень худой мужчина с темными ввалившимися глазами и жестким ежиком седеющих волос.
Бросив на Майку волчий взгляд, он прямиком направился к кабинету директора.
– Одну минутку! – Майка вскочила и попыталась остановить незнакомца. – Вы договаривались? Вы записывались? Глеб Леонидович занят…
– Сиди, вертихвостка! – рявкнул на нее посетитель и так взглянул, что Майка отлетела, как от удара, приземлилась обратно на свое место и испуганно скорчилась.
Посетитель распахнул дверь кабинета ударом ноги, вошел внутрь, захлопнул дверь за собой.
И тут же из динамика донесся его хриплый, раздраженный, неприязненный голос:
– Здравствуй, Палкин!
– Я Ёлкин…
– А мне без разницы. Сидишь, значит? Кофе пьешь?
– Вы извините… – забормотал в ответ шеф, – я не понимаю… что, собственно…
– Не понимаешь? – прохрипел посетитель. – Ничего, сейчас ты все поймешь…
Майка поняла, что шеф забыл выключить переговорное устройство после того, как заказал ей кофе.
Ее разобрало любопытство – кто этот человек с волчьим взглядом, чего он хочет от Ёлкина и почему шеф, обычно суровый и серьезный мужик, так перед ним заискивает. С другой стороны, ей было страшновато – сам облик того человека внушал ей невольный страх, притом что она ничего пока не сделала. Что будет, если он поймет, что она подслушивала…
Майка потянулась к клавише переговорника – но тут же отдернула руку: если сейчас выключить устройство, тот человек наверняка услышит щелчок, обратит внимание… лучше сидеть тихо, делать вид, что ничего не случилось…
А что на самом деле случилось? Ну, пришел какой-то странный человек… мало ли, к ним приходило всяких странных типов… некоторые потом становились выгодными клиентами…
Разговор в кабинете тем временем продолжался.
– Вы от Червонца? – испуганным голосом спросил Ёлкин.
– Тсс! – зашипел на него посетитель. – Ты что несешь? Ты зачем имена называешь? Для начала, нет никакого Червонца! Давно уже нет! Есть авторитетный бизнесмен Червенов! Но это имя лишний раз называть ни к чему!
– Я понимаю…
– А понимаешь, так помалкивай!
– Но все же, что вам нужно?
– Нам нужно, чтобы ты делал то, о чем мы с тобой договорились. За что тебе, между прочим, большие деньги светят.
– Но ситуация изменилась… ту женщину убили… вокруг завода Кашеварова стало слишком горячо…
– К тебе это не имеет никакого отношения! Делай, что тебе сказали, и не лезь не в свои дела!
– А что, если вы и меня… того? Как ту женщину? Когда я вам больше не буду нужен?
– Да ты что вообразил? – посетитель повысил голос. – Ты что, думаешь, это мы ее?
– А разве нет?
– Конечно нет! Зачем нам ее… это самое? Она нам нужна! Она делала, что ей велели!
– А тогда кто же?
– А нам без разницы. Полиция считает, что это муж. Может, так оно и есть… Да, скорей всего, так и есть. Ну, поругались, он не сдержался… Все бывает…
Голос посетителя стал тише и, кажется, мягче, но мягкость эта была обманчивой.
– Короче, я к тебе пришел, чтобы сказать: делай, о чем договорились, и не пытайся нас кинуть. Вот если ты попробуешь соскочить – тогда мы с тобой и правда разберемся. Все понял?
– Понял… – тихо отозвался шеф.
– А если понял – тогда работай. Я с тобой не прощаюсь. Помни, что я все время буду рядом!
С этими словами посетитель вышел из кабинета.
Пока он проходил через приемную, Майка постаралась стать невидимой и неслышимой, постаралась слиться с обстановкой, превратиться в бездушный предмет, в деталь офисной техники.
И это ей, по-видимому, удалось. Страшный человек равнодушно скользнул по ней своим волчьим взглядом и вышел из приемной, притворив за собой дверь.
Майка еще несколько минут сидела неподвижно, приходя в себя, затем вспомнила, что переговорное устройство все еще включено, и тихонько выключила его.
Она надеялась, что шеф ничего не услышит, поскольку тоже пребывает в растерянности после визита того человека…
Шеф и правда ничего не заметил, а вскоре он вышел из кабинета и ушел домой, сказав, что неважно себя чувствует, простудился, наверное, или давление. Вид у него при этом был не блестящий, так что Майка изобразила заботу и тревогу.
Сама она решила немножко задержаться.
Она обещала Янке узнать все, что удастся о сделке с бывшим хлебозаводом имени Кашеварова, тем более что шеф действительно упомянул этот хлебозавод в разговоре с тем странным и страшным человеком…
И про ту женщину, которую убили, Янка тоже говорила.
Однако для этого Майке нужно было зайти в компьютер шефа.
Майка, разумеется, знала, где хранится запасной ключ от его кабинета – у нее в ящике стола.
Посидев некоторое время и прислушавшись, она открыла кабинет, проскользнула внутрь, включила компьютер.
Компьютер, конечно, затребовал пароль, но Майка не была бы настоящей секретаршей, если бы не знала, что Ёлкин во всех случаях пользуется единственным паролем – «Алина135». Алина – имя его дочки, а 135 – число и месяц ее рождения. Тринадцатое мая.
Набрав этот пароль, Майка открыла рабочие файлы шефа, и в списке объектов, находящихся в работе, без труда нашла бывший хлебозавод имени Кашеварова.
И тут она увидела кое-что очень интересное…
Зинаида уже четвертый год работала уборщицей в риелторской фирме «Астроль». На работу она приходила, когда сотрудники фирмы уже расходились по домам. Так ей было удобнее, поскольку не нужно было надолго оставлять одного мужа-инвалида.
Зинаида уходила из дома в шесть вечера, а дочка приходила с работы в семь, так что муж оставался один всего на час. И это хорошо, потому что он очень такое не любил и начинал стучать палкой в пол, если никто не приходил на его зов, так что соседи были недовольны. Так что Зинаида очень ценила свою работу за то, что можно приходить вечером. Кроме того, никто не вертелся у нее под ногами.
Вот и в этот день Зинаида пришла в офис в седьмом часу.
Начинала уборку она обычно с коридора, потом переходила к кабинету начальника.
Зайдя в приемную, она увидела, что из-под двери кабинета сочится свет.
Неужели Ёлкин все еще на работе? Вот неудобство, как же убрать… если она задержится, муж опять будет недоволен…
Она тихонько приоткрыла дверь.
Ёлкина в кабинете не было. За его столом сидела секретарша Майя и что-то делала в компьютере.
Заработал принтер, Майя вынула из него листок и оглянулась на дверь…
– Это вы, тетя Зина? – проговорила она.
– Я, а кому бы еще быть? – проворчала уборщица. – Я думала, все уже разошлись…
– Да, а вот мне Глеб Леонидович поручил кое-что еще доделать… очень срочно…
– Ах, значит, поручил… – уборщица поджала губы. – Ах, значит, Глеб Леонидович…
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?