Текст книги "Исчезнувший рог Минотавра"

– Да зачем! – отмахнулась Ксения. – Кого тут соблазнять-то?

Сонька согласилась, что это верно, потому что директора Александра стережет почище цепной собаки, они с его женой какие-то родственницы. Да и если честно, то закрутить с ним роман можно только от полной тоски и безнадеги.

Ксения решила, что нужно держаться настороже. Надо же, по виду эта Сонька полная пофигистка, даже злыдня Александра и то к ней не пристает, потому что реакции никакой в ответ. А получается, что что-то Соня замечает.

Надо же – без косметики! Вот как раз косметику Ксения очень даже использует, только такую, чтобы сделать лицо бледнее, невзрачнее и некрасивее. Синяки под глазами наводит, желтизны и бледности подпускает. Фигура опять же… сутулится, одно плечо поднимает, шею держит чуть набок, а самое главное: взгляд делает такой робкий, забитый, чтобы каждый видел, что перед ним хроническая неудачница. Ни ума, ни образования приличного, ни внешности, ни нахальства, которое, как известно, второе счастье.

А как же иначе? Кто поверит, если она явится в эту паршивую фирмочку наниматься на работу в своем обычном, натуральном виде, хотя бы и вовсе без косметики.

Александра Павловна к концу рабочего дня так и не вернулась. Ксения представила ее в зубоврачебном кресле, мычащую и стонущую.

На душе стало легче.

Однако начальник ее задержал, потому что ему срочно понадобились какие-то отчеты, Ксения провозилась лишние полчаса, так что когда вышла, поток сотрудников бизнес-центра уже иссяк. И охранник сидел в своей будочке и невыносимо скучал, а когда увидел Ксению, то плотоядно улыбнулся.

– Что так поздно? – протянул он, и не думая ее пропускать. – Заработалась?

– Вроде того, – сухо ответила Ксения, он ей безумно надоел.

– Ну, иди уж… – Он нажал на кнопку и, пока она проходила, высунул руку и ущипнул за попу. Да не то что ущипнул, а просто схватил цепкой пятерней. И когда Ксения обернулась в гневе, то увидела, что сзади идет ее начальник.

Возможно, он и не видел подлеца-охранника, а возможно, просто решил, что это не его дело. Во всяком случае, если Ксения сейчас возмутится, то начальник точно заметит, а это ей ни к чему.

«Черт бы взял вас обоих!» – подумала она и ушла.

Ничего, вполне возможно, что завтра придет очередное задание, и она забудет этот бизнес-центр как страшный сон. Точнее, не страшный, а противный.

Марина шла по улице, разговаривая с подругой по мобильному телефону. Она пользовалась гарнитурой, поэтому со стороны казалось, что девушка разговаривает сама с собой. Причем разговор был чрезвычайно волнующий.

– С кем, ты говоришь, его видели? Да ты что! Не может быть! Нет, ты не врешь? Умереть – уснуть – застрелиться!

Она оглянулась и шагнула с тротуара на мостовую. Улица была пуста, и Марина шла вперед, продолжая разговор:

– А во что, ты говоришь, она была одета? Платье без спины? Обалдеть! Умереть – уснуть – повеситься!

Вдруг из-за угла вылетел большой черный автомобиль. Марина боковым зрением опознала в нем «Мерседес» последнего выпуска, но попасть даже под такую крутую машину не входило в ее ближайшие планы. Она попятилась, попыталась вернуться на тротуар, но автомобиль все же задел ее крылом.

Девушка вскрикнула и упала на асфальт.

Черный автомобиль затормозил, из него выскочил хорошо одетый мужчина лет сорока, подскочил к Марине.

– Вы живы? – озабоченно проговорил он.

– Вроде жива, – отозвалась Марина, приподнявшись на локте.

Голова гудела, перед глазами мелькали цветные пятна, нога саднила, но разглядев склонившегося над ней элегантного господина, девушка собралась и томным голосом проговорила:

– Я жива, но у меня така-ая слабость…

Ее сейчас беспокоило только одно: не слишком ли растрепались волосы и в порядке ли макияж.

– Главное, не шевелитесь! У вас может быть сотрясение мозга. Сейчас прибудет помощь!

Действительно, не успел он договорить эти слова, как рядом с ними затормозил белый микроавтобус с красным крестом. Из него выскочили двое бойких парней в голубой медицинской униформе, не говоря ни слова, они ловко уложили Марину на носилки и вкатили ее в автобус.

– Эй, куда вы меня везете? – попыталась протестовать девушка. – Я в порядке… я никуда не хочу ехать…

– Это вам только кажется! – проговорил, склонившись над ней, красавец из черного «Мерседеса». – Это под действием шока вы не чувствуете боли. Не беспокойтесь, вам непременно помогут! И я все оплачу, это ведь моя вина!

Марина хотела что-то возразить, но тут санитар приложил к ее лицу прозрачную пластиковую маску. Перед Мариниными глазами поплыли разноцветные круги, ей стало весело и спокойно – а потом она заснула глубоким сном.

– Иванова, ты все еще тут? – настиг Ксению назойливый голос Александры.

Голос был не такой громкий, к тому же бухгалтер здорово шепелявила, что-то снова у нее застопорилось у зубного врача.

– А где мне, интересно, быть? – буркнула Ксения, не стараясь говорить тихо.

Александра Павловна нынче была не боец, Сонька с утра уже ей нахамила, и хамство ее осталось без ответа.

– А ты на часы смотрела? Начальник будет через пятнадцать минут! – прошамкала Александра.

– Иду уже, иду!

– Имей в виду, если не успеешь… – но Ксения набросила уже куртку и всунула ноги в сапоги.

Все как обычно, она спустилась с четвертого этажа пешком, в холле никого не было, но из своей будочки выглядывал не дядя Костя, вполне себе симпатичный пузатый дядечка предпенсионного возраста, который обычно показывал всем фотографии своих многочисленных внуков, а снова паршивец Валерка. Увидев его наглую лоснящуюся морду, Ксения невольно замедлила шаг.

– Ты же вчера дежурил…

– Ага, вызвали вот, у дяди Кости внук откуда-то навернулся, в больницу повезли. А я, значит, отдувайся.

– Такой ты незаменимый, – поддакнула Ксения.

– Ага… за это двойную порцию кофе мне принесешь!

«И куда в него столько лезет? – подумала Ксения. – Этак он скоро и в будку свою не войдет. Или не выйдет».

Представив такую картину, она улыбнулась и тут же поймала удивленный взгляд охранника, очевидно, улыбка вышла у Ксении самая нормальная, не робкая и не кривоватая. И тут же во взгляде Валерия удивление сменилось работой мысли. Мысль была одна: эта тихоня вроде бы и ничего себе, и можно с ней закрутить. Пригласить в кафе, подпоить, потом отвезти в гараж к приятелю, там для такого случая стоит старый диван, а там уж…

А может быть, и не нужно в кафе, взять пузырь и закуси какой-нито, да и прямо в гараж. Только Витальке позвонить, узнать, свободно ли сегодня…

Эти непритязательные мысли Ксения прочитала на лице охранника как открытую книгу. Ей стало противно, но она тут же придала лицу затравленное выражение и опустила глаза. А когда подняла, то увидела, что Валерий помотал головой: привиделось, мол, с такой мымрой не стоит и связываться.

– Иди уж! – буркнул он. – Быстрее шевели ногами, не выспался сегодня, кофе хочу.

И Ксения побежала по привычному маршруту – сначала в маленький магазинчик «кофе навынос», где Шурик как обычно выдал ей подносик на четыре стакана.

Двойной эспрессо для начальника, латте с карамельным сиропом для Александры Павловны, капучино для бездомного старика и большой стакан кофе со сливками и сахаром для троглодита Валерки.

– Шоколадом сливки посыпать? – спросил Шурик.

«Мышьяком бы, – подумала Ксения, – или слабительным».

И сказала, что не надо.

Она ловко подхватила поднос и направилась к тому месту, где квартировал бомж Парфеныч. Сегодня сквозь облака робко пробивалось несмелое солнышко, так что лужи просохли, идти с подносом было легко и приятно.

Парфеныча она увидела издали, он все так же сидел на ящиках в обществе лохматой дворняги, и надпись была та же самая – Марусе на еду, а ему – на пиво. И пальто на нем было то же самое, стеганое женское, огромного размера.

Однако зорким глазом Ксения уловила какое-то незначительное изменение.

Ах вот оно что – вязаная шапочка не такая засаленная, хотя цвет тот же, серо-буро-малиновый. Но там, где была раньше непритязательная надпись «Sport», теперь змеилось что-то на русском. Сердце Ксении чуть екнуло – неужели это сигнал?

– Привет! – Она подошла ближе и обратилась к собаке. – Извини, для тебя ничего у меня нету…

Дворняга разочарованно рыкнула и отвернулась. Парфеныч почесался и натянул шапочку на лоб.

«Я люблю Владимирский централ», – прочла Ксения мелкие буквы. Так, это явно что-то значит.

Она бросила быстрый взгляд в стакан с деньгами. Все прошлые разы дно было покрыто мелочью. Сегодня же там лежали три бумажные купюры по десятке – старые и почти порванные и еще металлические деньги – ровно семнадцать рублей.

Отложив в памяти эту цифру, Ксения протянула ему кофе. Он приоткрыл один глаз и выпростал из своей хламиды грязную руку с черными ногтями. В руке была книжка, такая же засаленная, как сам хозяин.

– Купи! – прохрипел бездомный, и пришлось Ксении взять у него книгу в обмен на кофе.

Книга оказалась старым потрепанным учебником физики для шестого класса, автор А.В. Перышкин. Ксения и сама училась по такому в свое время.

Преодолев брезгливость, она пролистала книгу. Ничего особенного – основы школьной физики. Но на семнадцатой странице, где ставят обычно библиотечный штамп, она этот штамп нашла.

«Библиотека ИТК номер 19, – прочла Ксения бледно-фиолетовые буквы, – и дальше еще цифры – 16.50».

– Не будешь брать – отдай книгу! – прохрипел бомж и выдернул из ее руки учебник.

– Пока! – сказала Ксения приветливо. – Счастливо оставаться! – И почесала собаку за ухом.

Наконец-то! Господи, как надоела эта ужасная фирма! Эта Александра со своими зубами, начальник с кофе, а главное – этот урод Валерка при входе.

Ей прислали координаты места, где выдадут задание. Но сейчас нет времени разбираться, потому что нужно поспеть на работу. Если она не принесет кофе начальнику вовремя, Александра поднимет такой шум, будет ругаться, искать ее по всем комнатам, в общем, привлекать ненужное внимание.

Кроме того, у нее в сейфе лежит трудовая книжка Ксении. Разумеется, фальшивая, имя там только настоящее – Ксения. И если бросить книжку, то ничего не случится – кто будет искать Ксению Иванову, но все же не стоит оставлять после себя какой-никакой документ. Мало ли кто поинтересуется, откуда он появился, поймет, что фальшивка, начнет выяснять, кто его сделал…

Разумеется, ничего этого не будет, но Ксения не любила оставлять после себя хоть маленький, но реальный след. Поэтому она поспешила к бизнес-центру.

– Принесла? – Охранник уже выглядывал из своей будки, как сторожевая собака.

– Пропусти сначала, а потом уж кофе! – игриво сказала Ксения.

На ее тон он никак не отреагировал, не вызывала у него Ксения никакого интереса, больше привлекал стакан кофе. Однако из будки он вышел.

– Давай уже!

Ксения быстро оглянулась. В холле, как всегда, никого не было. Тогда она одним движением вылила большой стакан кофе в вырез расстегнутой форменной рубашки охранника.

– Ты что? – он заорал, обжегшись.

Шурик свое дело знал: не кипяток, но все же кофе был горячий.

– Да я ж тебя… – Валерий шагнул к ней, протягивая руки, но Ксения ткнула его в солнечное сплетение вроде бы не сильно, но он скорчился и упал на колени, утробно хрюкнув.

– Достал уже! – сказала она негромко. – Отдохни вот и подумай над своим поведением.

И побежала к лифту, успев в него чуть раньше начальника.

Александра без слов приняла у нее поднос и подсела к сердобольной Соньке, которая вместо сухого печенья принесла сегодня к кофе мягкую булочку, чтобы не кусать совсем.

Пока Александра, охая и жалуясь на судьбу и жулика-стоматолога, вкушала булочку, запивая ее кофе, Ксения проскочила к ней в кабинетик. Сейф был открыт, так что она без труда нашла там свою трудовую книжку, а потом еще подчистила в компьютере, убрав свои паспортные данные. Паспорт, разумеется, тоже был фальшивый, но, как уже говорилось, Ксения не любила оставлять после себя даже самого микроскопического следа.

Затем она сунула в пакет свою куртку и сапоги и вышла из помещения фирмы. Через вертушку не пошла, опасаясь встречи с охранником, а в дальнем конце коридора открыла своим ключом аварийный выход.

Никто не встретился ей по пути, в этом бизнес-центре было мало арендаторов.

Ксения пробежала пешком два квартала, затем свернула в переулок, выскочила на проспект и сочла, что она уже достаточно удалилась от бизнес-центра, где провела пять отвратительных дней.

Точнее четыре, сегодняшний рабочий день еще не закончился. Но ноги ее не будет больше в этом гадюшнике.

Итак, вряд ли она встретит здесь кого-то, кто видел ее раньше. То есть пора менять имидж. Она выпрямила спину, откинула капюшон куртки и распустила волосы, ранее зализанные в хвост, после чего быстро проскочила в вертящуюся дверь большого торгового центра.

Прежде всего она посетила туалет, наскоро смыла там свой, с позволения сказать, макияж, подвела глаза, прошлась помадой по губам – и вот уже выходит вполне себе симпатичная девушка.

Одета, конечно, так себе, куртяшка далеко не новая, сапоги немодные, сумка опять же… но, глядя на чистое лицо и твердую походку, каждый поймет, что трудности у девушки временные и что она их непременно преодолеет, поскольку есть у нее ум и характер.

Такие мысли отразились на лице официантки, когда Ксения вошла в сетевое кафе. Помещение было большое, столиков много, посетителей тоже, и никому из них не было до других никакого дела.

– Кофе, – сказала она подошедшей не слишком молодой официантке, – хотя нет, кофе надоел уже, лучше чаю.

– Возьми полный завтрак, – вздохнула официантка, – у нас скидка. Поешь хоть нормально, что кишки чаем-то полоскать.

– Спасибо! – Ксения решила не спорить, она и правда за последнее время питалась плохо, похудела даже.

Все потому, что приходилось маскироваться под нищую одинокую девчонку. Которая даже квартиру снять не может, а только комнату у бабки. А бабка такая выжига, не дает по утрам даже чайник вскипятить. Плита у нее, видите ли, электрическая, поэтому денег много берет. И продукты не разрешает в своем холодильнике держать, так что Ксения живет буквально впроголодь.

Это она Соньке на работе жаловалась, так чтобы остальные слышали. Да только Александра после этого еще хуже стала к ней относиться. Известно ведь, что слабого норовят сильнее пнуть. Да Ксения на жалость не рассчитывала, рассказывала, чтобы из образа не выпасть. Ладно, это все в прошлом.

Официантка ушла, а Ксения стала думать. Значит, что у нее есть? На шапочке бомжа было написано «Я люблю Владимирский централ». Значит, тюрьма. Ну и что из этого? Не в тюрьме же ей встречу назначает потенциальный заказчик.

Зайдем с другого конца. Бомж предложил ей купить книгу. Учебник физики, составитель – Перышкин.

Ксения поискала в телефоне и нашла, есть в Петербурге улица Перышкина, находится в центре, недалеко от Невского. Наверно, улица не того Перышкина, кто учебник составил, этому много чести, но в данном случае это неважно.

Итак, встреча состоится на улице Перышкина. В книге она нашла еще выцветший библиотечный штамп, на котором…

Память услужливо показала старую желтую страницу и бледно-фиолетовую надпись: «Библиотека ИТК номер 19». И еще там были внизу цифры 16.50. Ну, это точно время. А вот дата… похоже, что сегодня, 19 апреля. И вот, кстати, ИТК – это же исправительно-трудовая колония, то есть снова отсылка к тюрьме.

Значит, встреча с заказчиком сегодня без десяти пять на улице Перышкина… номер дома какой… Тут Ксения вспомнила, что в бумажном стаканчике, где раньше у бомжа лежали копейки, сегодня она увидела три десятки и еще мелочью семнадцать рублей. Значит, тридцать плюс семнадцать будет сорок семь. И что у нас в доме сорок семь по улице Перышкина?

Там находился большой развлекательный центр. Ксения нашла нужный сайт и прочитала список музеев и аттракционов.

Наверху контактный зоопарк, затем музей внутренних органов человека, парочка лабиринтов – зеркальный и стеклянный, дом наоборот, где все вверх ногами, комната ужасов, куда маленьких не пускают, и еще два квеста: «Нашествие инопланетян» и «Побег из тюрьмы».

Ну что ж, очевидно, это как раз то, что ей нужно. Квест так квест, бывало и похуже.

Принесли завтрак: большой горячий бутерброд с ветчиной, сыром и овощами. Ксения быстро съела все и убежала. Нужно было спешить, время поджимает.

Бабки, у которой она снимала комнату, не было дома. Ксения мигом собрала свои немногочисленные вещи, две новые чашки и постельное белье оставила хозяйке, хотя эта жадина ни за что следующему жильцу новое не положит. Переоделась в более приличную одежду, а свою прежнюю завернула в большой пакет и сунула по дороге в благотворительный контейнер.

Можно было оставить старухе, но это вызовет ненужное подозрение. Заплачено ей за неделю вперед, так что бабка только обрадуется, что она съехала раньше.

Врач в накрахмаленном до хруста белом халате вошел в отдельную палату, где лежала Марина. Девушка безмятежно спала, тоненько посапывая во сне и изредка вздыхая. У ее изголовья сидел элегантный мужчина лет сорока – тот самый, который сидел за рулем злополучного черного «Мерседеса».

Врач с профессиональной строгостью взглянул на него и проговорил хорошо поставленным баритоном:

– Вам повезло. Девушка отделалась, можно сказать, испугом: пара синяков да несколько ушибов. Так что держать ее у нас нет никакого смысла. Сейчас она проснется и можете ее забирать. В общем, я ее выпишу. Учитывая, что клиника у нас недешевая, считайте, что вы тоже легко отделались.

– Ах нет, доктор! Мне кажется, вы недооцениваете тяжесть ее состояния и торопитесь с выпиской, – спокойным баритоном возразил мужчина.

– Что? – Врач удивленно поднял левую бровь. – Вы, должно быть, забыли, что из нас двоих я – врач! И это я ставлю диагноз и определяю, сколько времени держать больного в клинике!

– Не горячитесь, доктор! – Мужчина оглянулся на спящую девушку и понизил голос: – Я ни в коей мере не покушаюсь на ваш медицинский авторитет! Но из нас двоих я плачу деньги, и, как вы справедливо изволили заметить, немалые, и я готов оплатить пребывание этой девушки по двойному тарифу, а также все необходимые обследования и анализы, только подержите ее у себя подольше.

– Что? – На этот раз врач поднял правую бровь. – Подольше? А позвольте узнать – насколько подольше? О каком конкретно сроке идет речь?

– Ну, допустим, недели две… или три… в общем, в процессе лечения срок будет уточнен, – твердо сказал мужчина.

– Вот как… – Врач поднял теперь уже обе брови. – И вы сказали, что готовы оплатить все по двойному тарифу?

– Совершенно верно. Вам как удобнее: наличными, банковским переводом или картой?

– Что ж… пожалуй, вы правы: я недооценил тяжесть состояния этой девушки. Пожалуй, ей нужно сделать рентген, УЗИ и МРТ, чтобы исключить тяжелые последствия.

– Очень правильное решение, доктор! Их непременно нужно исключить!

– И… – врач блеснул глазами, – удобнее будет наличными… и не через кассу…

Марина проснулась и удивленно огляделась по сторонам, пытаясь понять, где она находится.

Точно не дома.

На даче у бабушки?

Тоже ничуть не похоже…

Комната вообще незнакомая…

Тут Марина осознала, что помимо незнакомой комнаты в самом ее организме было какое-то незнакомое ощущение.

Она не могла пошевелить левой ногой.

В испуге она потянулась к ноге, потрогала ее…

Нога была упакована во что-то твердое и чужое. Не сразу до Марины дошло, что это такое. Потом в памяти всплыла фраза из культового фильма советских времен:

«Поскользнулся, упал, закрытый перелом, очнулся – гипс…»

Ну да, ее левая нога в гипсе…

Тут Марина, наконец, вспомнила, как шла по улице, как на нее налетел черный «Мерседес»…

Потом в памяти всплыло мужское лицо – интересный такой мужчина…

Дальше был провал.

Но теперь этот провал можно было заполнить вполне логичными событиями. Ее сбила машина, и отвезли в больницу…

Больница, правда, очень приличная, палата одноместная. Да и чувствует себя Марина неплохо, если бы не гипс – ни за что не подумала бы, что с ногой что-то не так.

Марина приподнялась на локтях, собралась уже спустить ноги с кровати, но тут дверь комнаты открылась и вошла миловидная девушка в белом халатике.

– Мы проснулись! – радостно прощебетала она. – Нам стало лучше?

– Да мне вообще вроде неплохо…

– Это хорошо, но вам все равно пока рано вставать! Аверьян Севастьянович будет очень недоволен!

– Кто? – удивленно переспросила Марина.

– Доктор наш! Кстати, очень хороший доктор! – ответила сестричка, мягко, но уверенно укладывая Марину обратно в постель.

– А где я вообще нахожусь?

– Как – где? У нас!

– Где это – у вас?

– В частной клинике «Здоровый дух». И не беспокойтесь – мы вас непременно вылечим!

– Но я и так хорошо себя чувствую…

– Это вам только кажется! У вас еще не прошел шок, и поэтому вы не чувствуете боли. И вообще, вам ввели обезболивающее…

– А когда меня отсюда выпустят?

– Ну, этого я вам не могу сказать! Вот к вам придет Аверьян Севастьянович, он вам все скажет.

– А когда он придет?

– Да вот как раз и он!

Действительно, в палату вошел представительный доктор с густыми бровями на породистом лице, в белоснежном накрахмаленном до хруста халате.

– Ну-с, как мы себя чувствуем?

– Отлично! – Марина попыталась приподняться, но сестричка удержала ее.

– Это хорошо, – проговорил доктор, отчего-то нахмурившись. – Но это и не очень хорошо… такой неоправданный оптимизм может быть плохим признаком…

– Признаком чего? – испуганно спросила Марина.

– Мне не хотелось бы вас пугать, но такие симптомы бывают… впрочем, не будем делать преждевременные прогнозы. Сначала мы сделаем вам МРТ и компьютерную томографию головного мозга, а потом уже будем делать выводы…

– А что с моей ногой?

– А с ногой, голубушка, все не так уж плохо. Мы удачно стабилизировали перелом, так что теперь вам нужно только соблюдать полный покой, и все заживет наилучшим образом. Но я повторяю – полный, безусловный покой! Вы ведь не хотите хромать всю оставшуюся жизнь?

– Нет, ни в коем случае! – испугалась Марина.

– Значит, вы будете умницей и будете меня слушаться!

– И сколько же мне придется у вас пролежать?

– Ну, я же вам сказал, не будем делать преждевременные прогнозы! Сначала сделаем все необходимые обследования, а уже потом…

– Но хоть примерно?

– Во всяком случае, не меньше двух недель. Хотя… не хочу внушать вам неоправданные и преждевременные надежды. Двух недель, скорее всего, не хватит. Давайте считать, что вы проведете у нас самое малое три недели.

– Три недели? – испуганно повторила Марина. Тут ей пришла в голову еще одна тревожная мысль: – У вас ведь частная клиника?

– Само собой, – подтвердил доктор и с удовольствием оглядел палату: – Мне кажется, это очевидно. Об этом говорят сама обстановка и все условия вашего пребывания.

– Но это, наверное, очень дорого.

– Ну, скажем так, наша клиника не из дешевых.

– И все эти обследования… МРТ, компьютерная томография и что там еще вы говорили… это ведь все стоит немалых денег?

– Ну да, все обследования у нас проводятся на дорогом импортном оборудовании и соответственно стоят недешево.

– Но у меня нет таких средств! Я не смогу все это оплатить!

– Ах вы об этом! – Доктор снисходительно улыбнулся. – Ну, вот об этом вы можете не волноваться.

– Почему?

– Потому что вам и пребывание в нашей клинике, и полный курс лечения не будет стоить ни копейки.

– Как это? Почему это?

– Потому что все расходы по вашему лечению взял на себя тот господин, который привез вас к нам.

Тут Марина снова, в который уже раз, вспомнила лицо интересного, представительного мужчины из черного «Мерседеса». Она видела его только один раз и то смутно, в полуобморочном состоянии, но тем не менее (а может быть, и тем более) этот мужчина произвел на нее неизгладимое впечатление.

И Марина подумала в этот миг, что осуществляется ее заветная мечта, что она встретила того, кого искала всю свою сознательную жизнь: прекрасного принца на белом коне…

То есть, разумеется, лошади сейчас неактуальны, и роль белого коня вполне успешно играет черный «Мерседес».

Марина уже представила, что прекрасный незнакомец, увидев ее под колесами своего автомобиля, в ту же секунду влюбился в нее (а иначе зачем он тратит на нее свое время и деньги?).

Теперь он непременно придет к ней с огромным букетом цветов и сделает ей предложение… все будет, как в кино – он встанет на колени (ну хотя бы на одно колено, так даже лучше) и протянет коробочку с обручальным кольцом.

Марина очень живо представила себе эту сцену – и тут же внесла в нее коррективы.

Нет, нужно непременно дождаться, когда полностью вылечится ее нога и с нее снимут гипс, а то с ногой в гипсе это будет смотреться не очень красиво.

– Да, я согласна! – радостно воскликнула Марина. – Я согласна лежать в вашей клинике сколько угодно!

– Вот и хорошо! – удовлетворенно проговорил доктор.

Ксения взглянула на часы. До встречи оставалось меньше двух часов. Жаль, она не успеет привести себя в порядок, придется идти как есть. Она увидела себя в витрине магазина. Стройная девушка, одетая подчеркнуто просто, но вещи довольно дорогие. Видно, что много занимается спортом, оттого и стиль такой простой. Ну и прекрасно.

До центра города она доехала на метро, потом до места шла пешком. Дом сорок семь по улице Перышкина был увешан всевозможными постерами и вывесками, рекламирующими развлечения для детей и подростков.

Ксении понравилась жуткая оскаленная физиономия, рекламирующая лабиринт ужасов, а также орангутанг, отражающийся в зеркальном лабиринте.

Народу внизу было немного, все же будний день. Ксения купила билет, причем продали его на посещение не одного квеста, а целых пяти. Такой у них был порядок.

Квест «Побег из тюрьмы» находился на третьем этаже, и как раз выходила из него небольшая группа подростков. Они пересмеивались и толкали друг друга, обсуждая пережитые впечатления. Ксения взглянула на часы: без пятнадцати пять.

Она всегда приходила точно ко времени, опаздывать нельзя. Это проверка, как и то, как быстро и точно она выяснит координаты и время встречи.

– Извините, мы сегодня работаем до пяти! – сказал парень, сидевший на входе. – Сейчас уже шестнадцать сорок пять, вы не успеете за пятнадцать минут.

– Вы ошибаетесь, – поправила его Ксения, – сейчас шестнадцать пятьдесят.

Хотя на часах, что висели на стене, было без пятнадцати пять.

– Да? – Парень нажал кнопку, и дверь закрылась, оставив Ксению снаружи.

Она пожала плечами и осмотрелась. Никого не было рядом, снизу доносились детские голоса. Профессиональным взглядом она заметила над дверью глазок камеры. Впрочем, ее не слишком скрывали.

Ксения села на скамейку перед дверью, сохраняя на лице скучающее выражение. Ровно через пять минут, в шестнадцать пятьдесят, дверь открылась сама.

Теперь вместо молодого симпатичного парня за столом сидела тетя в солдатской гимнастерке с погонами. Погоны были старые, один пришит криво. Ксения определила, что тетя была в чине старшего сержанта. Жидкие с проседью волосы были зачесаны в кичку на затылке, маленькие глазки были посажены так глубоко, что и не видно было, что там вообще. Лицо было плоским, выдавался только нос, а бледные губы сжаты в тонкую ниточку.

Тетка что-то писала химическим карандашом в большой амбарной тетради, на Ксению глаз не подняла, а только постучала карандашом по столу, из чего Ксения поняла, что нужно подойти ближе. Слева от стола лежали на полке какие-то таблички и еще что-то. Справа была решетчатая дверь.

– Фамилия? – буркнула тетя, не разжимая губ.

Как ни странно, у нее получилось.

– Парфенова, – ответила Ксения, вспомнив, как звали бомжа.

– Нет такой! – Тетка бросила карандаш и посмотрела на Ксению с необъяснимым злорадством.

– Ой, простите, Марусина! – Ксения вспомнила, как звали собаку, и решила, что если и эта фамилия не подойдет, то она просто стукнет легонько тетку по затылку и пройдет за решетку. Ключ вон у тетки на поясе висит, снять будет нетрудно.

– Есть! – объявила охранница. – Сдать все вещи под расписку!

Теперь ей удалось хоть с трудом, но разлепить губы.

Вещей у Ксении не было никаких, кроме кошелька и телефона. В кошельке денег совсем немного и никаких посторонних бумажек, в телефоне – ерунда рекламная, контактов тоже никаких, так что она не стала возражать. Тетка дала ей расписаться в какой-то бумажке, после чего заперла вещи в ящик стола. Затем встала и кивнула Ксении на таблички на полке.

Надписи на этих табличках были замечательные: «Я отравила свекровь», «Я убил тещу и расчленил ее», «Я ограбил банк»… неужели это показывают детям?

Тут Ксения вспомнила, что обычно работает другой человек, значит, и таблички другие, а этот антураж – для нее одной. Вообще-то ерунда какая-то…

Она без промедления выбрала табличку, на которой написано было: «Я люблю Владимирский централ», и тетка показала ей отойти к стене. Поскольку губы все же размыкались с трудом, охранница предпочитала изъясняться жестами.

– Вот этого не надо, – твердо сказала Ксения, увидев, что тетка достала откуда-то допотопный фотоаппарат.

Та без слов отложила фотоаппарат и открыла решетку огромным ключом, висевшим на поясе.

За решеткой был виден длинный темный коридор. Затем тетка выудила из кучи железок в углу самые настоящие металлические наручники, надела один Ксении на руку, а второй зацепила за трубу, которая шла вдоль стены.

– Иди уже! – сказала тетка и сильно толкнула Ксению вперед, после чего захлопнула решетку.

Ксения подергала наручник. Из трубы его было не вытащить. Она могла бы секунд за десять снять кольцо с руки, но решила пока этого не делать. Тут погас свет, и она оказалась в полной темноте. Вот для чего забирают телефоны.

Что же, вероятно подросткам такой квест интересен, а ей выбирать не приходится, у нее работа.

Очень осторожно она двинулась вдоль трубы, наручник не давал отклониться в сторону. Так прошла она узкий коридорчик, тут труба повернула налево, Ксения за ней, и вышла в небольшое помещение, которое тут же осветилось тусклой двадцативаттной лампочкой в проволочном наморднике.

Ксения огляделась и усмехнулась: она оказалась в самом захудалом туалете. Серые стены, воняющий унитаз и никакого выхода. По крайней мере, на первый взгляд.

Тут под потолком включился громкоговоритель, который произнес металлическим голосом: «У вас три минуты».

То есть следовало найти выход за три минуты, в противном случае включится сирена или еще какая-нибудь пакость случится. Ксения наугад ткнулась в стены, было такое впечатление, что там все монолитно. Тогда она толкнулась назад, но оказалось, что путь обратно в коридор преграждает решетка.

Вот черт, как же у них все тут запущено! Неужели подростки оказались умнее ее?