Текст книги "Семь разгневанных богинь"

– Женя, некогда этим заниматься.

– Разрешите, я все же попробую?

– Ты не только мне подчиняешься. Пока еще ты входишь в состав спецгруппы, которая работает по особо важному делу. И не вздумай светиться. Тебя бы по-хорошему в отпуск отправить, – задумался майор. – Ну, якобы в отпуск. Чтобы Петровские тебе доверяли. Как можно больше времени проводи у них дома, понял? Ты там наши глаза и уши.

– А если на жену Петровского покушалась его любовница? К ней-то нужен подход. Детектив вполне мог нарыть неопровержимые факты.

– Ну, покушалась, и что?

– Я пока сам не знаю. Здесь какие-то сложные удары. Извините, ходы. Не прямые, а через два, возможно, даже через три шара. От борта, от двух. Прямой не просчитывается.

– Женя, ты никак заговариваться начал, – с удивлением посмотрел на него майор. – С начальством готовишься в бильярд играть?

– Это все жара, – буркнул кто-то.

– Совещание по делу Петровского закончено, – подвел итог начальник отдела. – Снегин, если получишь добро – действуй. А мы пока другими делами займемся…

Действовал Снегин весь вечер. Пока не стало смеркаться. Через проходную он вышел последним. И только тут вспомнил: пятница. А это значит, что завтра выходной. Дежурства по району по графику нет, получается, личное время.

Материалы по ДТП, в котором погиб Ильинский, Евгений тщательно изучил, благо писали об этом много. Дело было на Волгоградском шоссе, Ильинский ехал за город, возможно, по поручению очередного клиента.

Водитель фуры с арбузами засыпа´л за рулем. И, подъезжая к Оке, где был стационарный пост ГАИ, подумал, что неплохо было бы выспаться. Видок еще тот, могут возникнуть проблемы. Фура стала разворачиваться, но тут водителя, похоже, вырубило. Или он не справился с управлением от усталости.

Прицеп смел с дороги три легковых автомобиля. Еще пять отделались испугом и не такими значительными повреждениями. А вот в трех машинах, которые смела с дороги фура, погибли трое. В том числе и Ильинский, который ехал на такси. Кстати, сам таксист остался жив, хотя и серьезно пострадал.

В сухом осадке: это ДТП никак не могло быть подстроено, а смерть Ильинского – роковая случайность. Вот что понял Снегин. Но он также понял, что она и убийство Леонида Петровского как-то связаны. Косвенно. И эту связь надо найти, иначе расследование затянется. Киллер может скрыться, он затаился на время, но наверняка просчитывает пути отхода. Нельзя давать ему это время.

Снегин пока не мог ничего доказать. Его никто не стал бы слушать. Значит, надо действовать в одиночку. К вечеру он узнал, где похоронили Сергея Ильинского. На родине, в семейной могиле. А родился Ильинский в маленьком подмосковном городке, название которого Снегину ничего не говорило. Но он решил туда съездить в свой законный выходной день.

Домой он пришел очень поздно. Родители не спали. Они были заняты сборами. Друзья пригласили чету Снегиных на шашлыки. Но Евгений заподозрил, что не спали мать с отцом, потому что его не было. Ждали.

– Юра, он опять в футболке, – зловещим шепотом сказала мама. – Это уже третья.

– Вижу. Женя, а где твоя рубашка? – строго спросил отец.

– Там же, где и предыдущие две, – туманно ответил он.

В конце концов, отец следователь. Вот пусть составит протокол и начнет задавать наводящие вопросы. О пропавших рубашках и появившихся в доме черных футболках с надписью: «Физтех».

Но родители, видимо, были заняты завтрашними шашлыками и допрос решили отложить на вечер воскресенья. Снегин же решил, что к возвращению родителей вернет хотя бы одну рубашку и тем самым допроса избежит.

Он проснулся, когда хлопнула входная дверь, и счастливо подумал: один! Он, конечно, любил маму с папой, но понимал, что съехать от них надо было уже давно. Случай не подворачивался. Работа, тренировки. Время летело, и проблему Снегин все время откладывал. Но, похоже, назрело.

Пока варился кофе, Снегин прикидывал. Можно, конечно, поехать на общественном транспорте. Но это долго. Очень долго. А можно позвонить Алле. Она на машине. Будет ли честно воспользоваться Аллой и ее машиной? Но ведь расследуют убийство ее отца. Так что Снегин решил написать Алле в ватсап.

«Я сегодня не приеду. У меня дела. Буду занят весь день».

«А у меня нет никаких дел. Мы могли бы заняться твоими вместе? Что-то мне подсказывает, они связаны с моим отцом».

«Умная», – подумал Снегин. И написал: «Мне нужна машина. Так будет быстрее».

«Мог бы с этого начать. Так было бы быстрее», – отбила Алла.

«Умная!» – разозлился Снегин. Но решил терпеть. Ездить, возможно, придется много.

Встретиться решили у светофора.

– Это не тот самый, который ты обнимал? – ехидно спросила Алла, когда Снегин запрыгнул к ней в джип. – Смотри-ка! Он в моей футболке!

– Ты за рулем, я решил тебя не раздражать. Мы едем в незнакомый город. Возможно, что не в один.

– И что мы будем искать в этом городе?

– Кладбище.

– А ты романтик. Давай координаты. Спросим Алису, как ехать.

К полудню в субботу пробка в сторону области рассосалась, доехали они быстро. Кладбищ в городе оказалось два, но Снегин знал, что именно он ищет. Могила Сергея Ивановича Ильинского была пронумерована и в базе. Они с Аллой нашли ее легко.

– Кто это? – спросила она, кивнув на крест и венки, которые еще не сильно выцвели.

– Частный детектив. – Все равно придется сказать правду. – Он расследовал происшествие с твоей матерью.

– И что мы ищем? – напряженно спросила Алла.

– Сам пока не знаю.

Он заметил машину, на которой было написано: «Ритуальное агентство». Дочерна загорелые мужики выгрузили мешки с цементом и, воткнув лопаты в песок, курили. Готовились к адской работе под палящим солнцем. Снегин решил продлить им удовольствие. Затеять разговор. И направился к могильщикам.

– Это вы здесь людей хороните? – спросил он.

– Не-а. Мы трупы хороним. – Старший смачно сплюнул.

– Вон та свежая могила, – Снегин кивнул через плечо. – Ваших рук дело?

– Не-а. Лопат, – не унимался остряк.

– По какому адресу находится ваш офис? – строго спросил Снегин.

– Тебе закопать кого-то надо? – мужики переглянулись. – Это дорого.

– Мальчики, как дела? – Снегин с удивлением увидел рядом улыбающуюся Аллу. – Выпить хотите?

– Мы закодированные, – «мальчики» отреагировали улыбками на сияющую Аллу. – Черные дни остались в прошлом.

– А ваши дети хотят конфет? – продолжала сиять улыбкой Алла.

– Они хотят тринадцатый айфон и весь мир в придачу. А в моем далеком детстве хватало пары новых коньков, – закодированный остряк продолжал фонтанировать.

– Поэтому вы возьмете у меня деньги в обмен на информацию. На коньки не хватит, но у вас есть песок и цемент. А также две лопаты.

Остряк рассмеялся и уже другим тоном спросил:

– Чего надо-то?

Через десять минут они с Аллой подъехали к крыльцу, на козырьке которого красовалась вывеска: «Ритуальное агентство».

– Шутить больше не надо, – хмуро сказал Снегин. – У меня с собой удостоверение. Мне обязаны предоставить любую информацию.

– Чего же ты его тогда на кладбище не достал?

– Не успел. Ты влезла и…

– Ускорила процесс.

Снегин решил, что препираться не время. Бог знает сколько им еще придется колесить по этим улочкам. Городок оказался маленьким, но топографически невероятно сложным. Особенно для чужаков. Даже навигатор порою вел не туда. Тормозил со страшной силой.

В ритуальном агентстве их встретил мрачного вида черноволосый мужчина, который тем не менее улыбался, точнее, скалился:

– Что вы хотели, молодые люди?

Снегин, опережая Аллу, молча достал удостоверение.

– Полиция? – удивился владелец ритуального агентства. А Снегин удивился, что он удивился. Сюда приходят поговорить именно о покойниках. Где смерть, там и полиция.

– Мне надо узнать, кто хоронил Сергея Ильинского. Контакты ближайших родственников. Посмотрите, пожалуйста, в своей базе.

Мужчина молча щелкнул мышкой:

– Заказ оформлен на Маргариту Осиповну Ильинскую. Семьдесят шесть лет.

– Мать, – сказала Алла.

– Адрес, телефон, – буркнул Снегин.

Вскоре они опять колесили по городу, кляня зависший навигатор. Алиса, словно издеваясь, водила их кругами. Потом они поняли, что все улицы вели к храму, и Алиса металась, ища самый короткий маршрут. Что было непросто. Поскольку все улицы и улочки от храма были равноудалены.

Наконец они причалили у старой пятиэтажки. Маргарита Осиповна, к счастью, оказалась дома. Хотя открывать «молодым людям» дверь долго не хотела. Снегин понимал, что старуха видит в глазок слово «Физтех» и упорно не хочет замечать удостоверение. Наконец им с Аллой удалось Ильинскую уломать.

– Чего надо-то? – нелюбезно спросила она.

– Мы по поводу вашего сына, – Снегин еле протиснулся в тесную темную прихожую.

– О господи! – старуха взялась за сердце. – Что случилось-то?!

Вскоре они пили чай с ирисками и сочувственно слушали, как Маргарита Осиповна готовила могилу для себя, а пришлось положить в нее Сережу.

– Оградку расширила, землицы присыпала… Никогда не думала, что сына переживу… – Ильинская расплакалась.

– Скажите, а почему его похоронили здесь? – Снегин деликатно кашлянул. – Ведь Сергей Иванович жил в Москве.

– Где жил-то? – Маргарита Осиповна перестала плакать. – Как лярва эта его вытурила, так все на съемной квартире. Вытурила и выписала. Денег обещала выплатить. Сережину долю. За то, что съехал. Как же! Жди!

– Лярва – это его бывшая жена?

– Сука та еще. Раздела Сережу до нитки. А ведь он так сыночка своего любит. Жили бы как люди. Нет. На развод подала!

– Как зовут его бывшую жену?

– Светка.

– Светлана Ильинская. Фамилию она после развода не меняла?

– Откуда мне знать?

– Скажите, личные вещи вашего сына кто забрал со съемной квартиры? – замирая, спросил Снегин. Он не знал, что именно ищет, но надеялся, что это не выкинули на помойку. – Нас главным образом бумаги вашего сына интересуют. Документы.

– И компьютер, – добавила Алла. – Быть может, ноут. Ноутбук.

– Ничего такого у меня нет, – поджала губы старуха. – Что было ценного – Светка все к рукам прибрала. А мне – вон, – она кивнула на дверь в маленькую комнату, – пиджаки его старые спихнула да посуду. На кой она мне нужна?

– Можно нам взглянуть на эти вещи? – спросил Снегин.

– Да смотрите, не жалко.

Ничего интересного им с Аллой обнаружить не удалось. Разжились они только телефонным номером Светланы Ильинской. Снегин позвонил ей из машины.

– Вас беспокоит сотрудник уголовного розыска старший лейтенант Снегин Евгений Юрьевич. Мы могли бы с вами побеседовать?

Повисла раскаленная пауза. Ильинская явно растерялась.

– При чем тут полиция? – спросила наконец она.

– Ваш бывший муж был частным детективом. Вы что-то знаете о его делах?

– Ничего я не знаю! – Ильинская явно нервничала.

«Надо ехать», – взглядом сказал Снегин Алле. Та кивнула: надо.

– Мы сейчас к вам приедем. Где вы территориально находитесь?

– На даче нахожусь.

– Где именно?

– Да о чем мне с вами разговаривать?!

– Светлана, вы не поняли. Вам из полиции звонят. Уголовный розыск. Вы проблем хотите? Предпочитаете допрос частной беседе? Это будет отражено в вашем личном деле.

Видимо, личное дело и впрямь имелось, Снегину повезло. Ильинская сдалась и назвалась адрес.

– Купавна, – задумчиво сказал Снегин. – Звучит красиво, но я понятия не имею, где это.

– Горьковское шоссе, – просветила его Алла с помощью Алисы.

– Как я правильно сделал, что решил поехать на машине!

– Это я решила с тобой поехать, – напомнила Алла. – И по-прежнему не понимаю, что нам это даст.

– Попытка не пытка. Едем в Купавну!

Дачу Ильинской они нашли с еще большим трудом, чем дом ее свекрови. Этих дачных поселков на подступах к Москве было не счесть. Снегин дважды звонил Ильинской, прося у нее помощи. Наконец они с Аллой оказались у шлагбаума. Рядом стояла женщина лет сорока с претензией на очередное замужество. Снегин понял, что она ждала не его, а мужика лет сорока. Чем черт не шутит?

«Даже если вам немного за тридцать, есть надежда…» Ильинская эту надежду не теряла.

– Это вы из полиции?! – удивленно спросила она.

«Хорошо, не добавила “дети”», – мрачно подумал Снегин, проклиная свою генетику. Одно утешение: ему и на пенсии не будут уступать место в автобусе. Многие приходят в отчаяние от слов: «Дедушка, садитесь».

– Снегин Евгений Юрьевич, – он протянул Ильинской удостоверение.

– Ну а я Ильинская Светлана Антоновна. Документы будете смотреть или на слово поверите?

– Поверю.

– Машинка крутая, – Ильинская с сомнением посмотрела на сверкающий дамский внедорожник и сидящую за рулем Аллу.

– Куда прикажете? – церемонно спросил Снегин.

– Прошу, – Ильинская так же церемонно сделала ручкой. – Мама, это ко мне, – сказала Светлана Антоновна сухонькой любопытной старушке, которая подняла голову от грядки с луком и уставилась на Аллин джип.

Они расположились в беседке. Снегин подумал, что они так увлеклись, что забыли пообедать. Но не просить же Ильинскую накормить незваных гостей.

– Что именно вы хотели узнать? – устало спросила Светлана Антоновна. – Мой бывший муж погиб в ДТП. Кроме него, еще двое погибли. Что здесь может заинтересовать полицию? Тем более уголовный розыск.

– Скажите, а почему вы развелись? И давно это было?

– Года два назад. – Снегин сразу насторожился. – Мой муж и раньше пил. Еще когда в милиции работал, пристрастился. У вас ведь без этого нельзя, – усмехнулась Ильинская.

– У нас без этого можно. Не все, кто работает в полиции, пьют.

– Это вопрос времени. Впрочем, пока муж там работал, у нас все было хорошо. Он хотя бы в запой не уходил. Но потом… Неудачный выстрел, служебное расследование. Сережу, что называется, попросили. Легко отделался, хоть и с волчьим билетом.

– А в кого он стрелял?

– Я уж и не помню. Давно это было. В хулигана какого-то. Сережа был подшофе, это все и решило. Я думала, что муж завяжет после этого. Куда там! Оформил лицензию и заделался частным детективом, – со злостью сказала Ильинская. – Работа с перебоями, да еще бабы какие-то появились. Бабы, пьянка. Но я терпела. Пока…

– Пока? – подался вперед Снегин. – Поймите, Светлана Антоновна, это очень важно. Событие, которое полицию интересует, случилось как раз в то время, когда вы с мужем развелись. Года два назад.

– У него появилась женщина. Как я поняла, особенная женщина. Потому что муж вдруг стал предъявлять ко мне претензии. Раньше я его устраивала. Я ведь не страшила какая-нибудь. Да, не красавица, но за собой слежу. А муж сказал однажды: «Ты себе даже не представляешь, Светка, какие есть бабы! Шикарные! Холеные, страстные. А ты ни рыба ни мясо. Ни в постели не шлюха, ни в гостиной не королева». Какая жена это выдержала бы, скажите мне?

– Да, это серьезное оскорбление, – согласился Снегин. – Вы ее видели, эту женщину?

– Нет. Знаю только, что брюнетка. Волос длинный и черный нашла. И не один. К мужнину пиджаку прилипший. Я-то шатенка и в брюнетку никогда не красилась. Вдруг муж заговорил на тему «Лучшие жены – это бывшие содержанки». И я подумала: это по каким же борделям Сергей шатается? Мне только сифилиса не хватало, – поморщилась Ильинская. – У меня сын. В общем, закрутило Сережу моего. Я и подала на развод. Извините, девушка, что я при вас это говорю, вы еще такая юная, – Ильинская посмотрела на Аллу. – Забыла спросить: а вы тоже в полиции работаете? Скажите хоть, как вас зовут?

– Алла, – сказал Снегин. И машинально добавил: – Алла Петровская.

– Надо же. А на отца совсем не похожа. Если, конечно, Леонид Андреевич ваш отец, Алла.

– Стоп! – Снегин всем телом подался вперед. – Вы знакомы с Петровским?! Ведь вы его видели! Раз говорите: не похожа.

Ильинская смешалась. Она поняла, что проговорилась.

– Поймите меня правильно, – начала оправдываться она, – я одна ращу сына. Денег все время не хватает. Сергей платил алименты, но нерегулярно. У него постоянно были перебои с работой. А я работаю в Пенсионном фонде. Ну какая у нас зарплата? – «Вот оно, личное дело, – подумал Снегин. – Светлана Антоновна потому и напряглась: госслужащим не нужны проблемы с полицией». – Поэтому когда я нашла в бумагах мужа этот конверт…

– Что за конверт? – нетерпеливо спросил Снегин.

– Большой белый конверт. В нем, похоже, были какие-то документы. На конверте было написано: «В случае моей внезапной смерти вручить Леониду Андреевичу Петровскому лично». И телефон. Сначала я хотела выбросить конверт, как и прочие ненужные бумаги. Но на всякий случай посмотрела в Интернете. Кто он такой, этот Петровский? Алла, ваш отец – потрясающе красивый мужчина. Невольно залюбовалась. И уже другими глазами посмотрела на конверт.

«Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца. Или даже за короля», – подумал Снегин. Не будь Леонид Петровский так хорош собой и так богат, он, возможно, остался бы жив. Светлана Ильинская не захотела бы везти конверт низенькому лысому толстяку. А вот элегантному, высокому, стройному блондину, в волосах которого даже седина казалась платиновой, захотела.

Роковое стечение обстоятельств.

– Вы его открывали, этот конверт? – хрипло спросил Снегин.

– Нет. Я же понимала, что за вскрытый конверт мне никто не заплатит. Я позвонила Леониду Андреевичу, сказала, что я жена детектива Ильинского, который недавно трагически погиб. Петровский даже не сразу вспомнил, о ком я говорю. Строго спросил: «Откуда у вас номер моего телефона?» Но потом все вспомнил. Назначил мне встречу. В дорогом ресторане, – Ильинская смутилась.

– Вы пошли на нее, как на свидание, – тихо сказала Алла.

– Да, я не теряю надежды снова выйти замуж! – с вызовом ответила Светлана Антоновна. – Конечно, я понимала, что не пара такому красивому и богатому. А вдруг? Пишут ведь в книжках. Леонид Андреевич был очень любезен. Он умел обращаться с дамами. Дал мне почувствовать себя королевой. Ужин был роскошен. Я ни о чем не жалею!

– Он вам заплатил? – тихо спросил Снегин.

– Да, я сказала, что меня устроит двадцать тысяч рублей за оказанную услугу, и Леонид Андреевич тут же перевел деньги мне на карту.

– Он при вас открыл конверт?

– Нет. Расспрашивал о муже, о том, что с ним случилось. Ах, какой мужчина! Извините, Алла, что я так говорю о вашем отце, но…

– Его убили, – довольно резко сказала Алла.

– Что?!

– Застрелили на днях, – сказал уже Снегин. – Поэтому мы и здесь.

– Этого не может быть… За что?!

Снегин молча пожал плечами. Светлану Антоновну они оставили в глубоком трауре. Петровского она видела лишь однажды, но искренне сожалела, что такого мужика убили. А ведь она была к этому косвенно причастна.

– Теперь ты поняла, что мы ищем? – спросил у Аллы Снегин на обратном пути. Они долго молчали.

– Большой белый конверт, на котором написано: «В случае моей внезапной смерти…»

– Возможно, что Ильинский просто о нем забыл. Я думаю, что конверт был подготовлен года два назад. Ильинский опасался, что женщина, вовлекшая его в любовную связь, обманет. Но брюнетка, похоже, расплатилась. Оплата Сергея Ивановича устроила, тем более что он и с твоего отца немало денег снял. И вот на злосчастный конверт наткнулась вдова. Твой отец прочитал то, что его убило. Вот она связь. Где бы он мог сейчас быть, этот конверт?

– Если папа его не сжег, то в его рабочем кабинете, где же еще?

– Ты его поищешь?

– Да, – твердо сказала Алла. – Тебя домой отвезти?

– Нет. В Москву. В клуб, где я тренируюсь. Скоро соревнования. Хочу, наконец, сдать на к. м.с.

Они опять надолго замолчали. У дверей спортивного клуба Алла спросила:

– Могу я посмотреть, как ты тренируешься?

– Нет.

– Почему?

– Это личное. Очень личное.

– Понятно. А я тебе никто.

– Ты кто. Просто я еще не готов.

– Хорошо хоть оставляешь мне надежду, Онегин. Я почти уже влюбилась. Все, вылезай! Не зли меня! – сердито сказала Алла.

Снегин выпрыгнул из машины улыбаясь, хотя должен был обидеться на Онегина. Говорил ведь. Но Алла сказала «влюбилась», а «почти» не считается. Сам бы он никогда не решился. Уже было понятно, что в их отношениях разбивать пирамиду будет она. Снегину же остается закатить проигранные Аллой шары в лузы. А это он умеет.

* * *

Ее детство было вполне счастливым. Ксюша росла в полной семье, мать была успешным юристом, отец архитектором. Денег хватало, Москва была рядом, и Ксюша никогда не комплексовала, что у нее не столичная прописка, а областная. Она знала, что когда окончит школу, то поступит в институт. Переедет в Москву. Не дадут общежитие, так родители снимут квартиру. Потом появится жених или деньги, Ксюша готова была работать и делать карьеру. А также замуж. Как получится. Все было легко и просто, а главное – понятно.

Но когда Ксюша училась в девятом классе, тяжело заболела мать. Поначалу правду о ее болезни знал только отец, Ксюше не говорили. Она узнала ее, только когда мать уже прочно села на опиаты: рак груди. Операция не помогла, мать умерла через два года. Два адских года, когда Ксюша понимала, что семьи у нее больше нет: отец, молодой еще мужчина, стал встречаться с другой женщиной. Ксюша была неглупа, она догадалась, что скоро у нее будет мачеха. А потом единокровный братик или сестренка.

Выпускной прошел для Ксюши в трауре, ей было не до платья и танцев. Она с недоумением смотрела на беззаботных одноклассников: «Когда-то и я была такой. Они теперь живут в другой галактике, а мне что делать?»

В институт Ксюша поступила, но только в местный, а не в московский. Денег стало не хватать, мачеха была беременна. Отец все свое внимание уделял новой жене и будущему ребенку, взрослая дочь была предоставлена самой себе.

Ксюша впала в глубокую депрессию, которую отец и мачеха не заметили. Неизвестно, чем бы все закончилось, Ксюша была близка к суициду от одиночества и страха перед будущим, которое враз перестало быть приятным и легким, но ее вылечили лошади. С год она просто ходила на конеферму, чистила денники, помогала седлать лошадей, кормила их, поила. Потом какое-то время ездила верхом, как бог на душу положит. Пока Ольга Ивановна, тренер, не подошла однажды к Ксюше и не сказала:

– В соревнованиях хочешь участвовать? Там призовые. Хоть и небольшие, но вижу, что тебе деньги-то нужны.

– А что надо делать? – спросила она.

– Тренироваться. Приезжай каждый день, будем лепить из тебя спортсменку.

Верховая езда оказалась непростым видом спорта. Упражнения надо было делать как в спортзале, так и верхом на лошади. Ксюша часами отрабатывала велосипед. Пускала лошадь учебной рысью, освобождала ноги из стремян и начинала крутить воображаемые педали. Так вырабатывалась правильная посадка. В седло надо было усесться как можно глубже. Нужна была хорошая растяжка и подвижность суставов.

Поскольку Ксюша старалась как можно меньше времени проводить дома, где капризничал маленький братик, а раздраженная мачеха встречала Ксюшу упреками, тренировки поглотили все ее внимание. И к ней пришли первые успехи. Тогда же появился первый ее мужчина.

Отец семейства, который привозил старшего отпрыска на тренировки. Познакомились они на соревнованиях, где Ксюша получила небольшой денежный приз за второе место. Один из спонсоров, вручая девушке чек, отметил не только мастерство, но и красоту наездницы.

– Вы, девушка, прекрасная амазонка.

Он был старше Ксюши больше чем в два раза, она тогда не понимала, что подсознательно ищет родителя. Человека, который будет о ней заботиться и станет ее семьей.

Мужчина начал ухаживать, сначала робко, потому что его смущала огромная разница в возрасте, но потом оказалось, что Ксюшу природа наградила рекордной дозой женского гормона, эстрогена. Чувственность проснулась в девушке поздно, и виной этому была болезнь и ранняя смерть матери. Но опытный любовник мгновенно эту чувственность пробудил.

Роман был стремительный и страстный. Ксюша влюбилась без памяти. Два года она была на небесах, а потом вдруг рухнула на землю или, как ей тогда показалось, в ад. О юной любовнице драгоценного в прямом смысле слова супруга узнала жена. Которая поставила вопрос ребром: или-или. Самым весомым аргументом в споре за мужчину стали трое его детей.

Избранник Ксюши был богат, а она предпочла бы рай в шалаше, лишь бы с любимым. Так пусть оставит все жене и детям. И переезжает в съемную однокомнатную квартирку на окраине Москвы. Ксюша к тому времени окончила институт и устроилась на работу каким-то менеджером. Она что-то продавала, а проще сказать, каждый день отбывала номер, ничуть не дорожа своей работой. Любовник, кстати, уговаривал работу бросить. Он готов был взять Ксюшу на полное содержание.

Ксюша тоже была готова. Она уже грезила о свадьбе. И даже не сомневалась, в чью пользу будет сделан выбор. Юная красавица, страстная любовница и сорокалетняя тетка, которая давно уже забыла, что такое заниматься сексом. Какие тут могут быть сравнения?

Выбор любимого мужчины Ксюшу ошеломил. Он выбрал жену! Ксюша не могла понять, в чем дело? И в чем ее проблема?

Они расстались, и Ксюше пришлось влезть в долги, чтобы по-прежнему платить за съемную квартиру. Там она лежала на продавленном диване, часами глядя в потолок. Сначала предал отец, потом и первая любовь оказалась несчастной. Ксюша решила, что все дело в ее внешности. Она несовершенна. Грудь маленькая, волосы жидкие, ресницы тоже. Ксюша взяла кредит и на три размера увеличила грудь. Набила тату. Потом подумала и сделала гименопластику. Ксюша хотела забыть своего первого мужчину, как страшный сон. Черное предательство, которое подкосило ее так же, как и смерть матери.

Имя ее тоже не устраивало, слишком уж карамельное, и она стала Ксю.

А потом появился второй. Они тоже познакомились на соревнованиях. Верховая езда – дорогой вид спорта, и богатых людей, которые частенько заезжают на конефермы и содержат там своих породистых скакунов, в столице и ее окрестностях хватает.

Ксю, которая не могла жить без мужчины, почти не боролась с собой. Когда новый любовник узнал, что Ксю девственница, он пулей оплатил ее долги. В том числе и за восстановление этой девственности. О гименопластике он понятия не имел, принял все за чистую монету. Ксю же сочла, что разумнее будет промолчать. Потом как-нибудь.

Дальше все было как под копирку. Только на этот раз продолжалось всего год. Новая Ксюшина соперница, законная жена, оказалась гораздо наблюдательнее предыдущей. И сообразительнее. Возможно, потому, что детей на этот раз было двое, а не трое. Но все равно и эти «аргументы» оказались достаточно весомыми.

Обдумывая свое очередное поражение и зализывая раны, Ксю поняла, что подсознательно выбирает умных мужчин, похожих на отца. А умные мужчины не принимают необдуманных решений, даже если сгорают от страсти. Разум у них берет верх над чувствами.

А расклад такой. Между их поколением, родившимся в СССР и пережившим его развал, а потом и ряд сокрушительных кризисов, и поколением Ксю, легко относящимся ко всему и не заботящимся о будущем, лежит пропасть. Желания с возрастом притупляются, и сексуальный аппетит тоже. На виагре долго не протянешь. Ксю же темпераментна и успокоится не скоро. Если успокоится вообще. Значит, у ее возрастного мужа, издерганного работой и денежными заботами, рано или поздно появятся рога. К тому же девушка занимается дорогим видом спорта и любит красивые вещи. Приятно, конечно, когда у тебя в гараже, то бишь в супружеской спальне, «Ламборджини», но ее содержание очень уж дорого обходится, а быстрой езды с годами хочется все меньше.

Не лучше ли встретить старость со своей ровесницей, спутницей бурной юности, беспокойной молодости и успешной зрелости? Тем более есть еще и дети.

Ксю же решила, что недостаточно себя усовершенствовала. Она набила новое тату, на этот раз в интимном месте, нарастила ресницы, волосы и ногти. И снова сделала гименопластику. Боль физическая отвлекала Ксю от боли душевной.

Третий мужчина не замедлил появиться. Гименопластика и тут сыграла свою роль: Ксю переехала в более комфортную квартиру и бросила работу. Она уже привыкла брать деньги у своих любовников. Ну а где же их еще брать? Призовые были скромные, выдающейся спортсменкой Ксю так и не стала. Зато выработала такую посадку в седле, что могла бы соблазнить и святого.

На этот раз Ксю сменила тактику. Она стала говорить комплименты жене и заботиться о том, чтобы их общий мужчина и ей делал щедрые подарки. Ксю самолично чистила айфон любимого, чтобы оттянуть неизбежное. Соблюдала тщательную конспирацию, полагая, что привязанность – неплохое дополнение к постели. Чем дольше продлится их роман, тем больше шансов победить в неизбежном споре между законной женой, матерью детей, и дорогой игрушкой.

И все равно это случилось. И снова выбор в пользу комфорта и внуков: старшая дочь избранника оказалась беременна. Хотя этот разрыв Ксю пережила менее болезненно. У нее уже появилась мечта.

Этот дом за рекой Ксю заметила давно. Его невозможно было не заметить. Элегантный, в сдержанных тонах, не вычурный, но изысканный. Он являлся воплощением шика и стиля. Разумеется, на конеферме говорили о его владельце, тем более что члены его семьи были среди постоянных клиентов. Ксю довольно скоро с ними познакомилась.

Анастасия Петровская поначалу вызвала у Ксю симпатию. Хоть и богачка, но не снобка. Очень простая. А вот ее старшая дочь Полина именно снобка. Зато она изумительная красавица. Младшую Ксю поначалу не запомнила: Алла редко приезжала на конеферму. Еще с ними приходила холеная элегантная женщина лет сорока, которую Петровские звали Юлей.

Ради интереса Ксю пошарила в Инете, поискала информацию о своих новых знакомых. И увидела его. Леонид Петровский поразил Ксю в самое сердце. Он был в том возрасте, который Ксю особенно ценила. Зрелый, состоявшийся мужчина, уверенный в себе, разбогатевший, но не утративший привлекательности. Не наевший бока, не обрюзгший от бесконечных возлияний.

Не мужчина – мечта. Ксю очень надеялась с ним познакомиться. Но Петровский на конеферму не приезжал, лошади его не интересовали. Ксю стала просчитывать другие варианты, но вскоре поняла, что бесполезно. Петровский не ходил по ночным клубам, повсюду появлялся с охраной, которая отсекала случайные контакты, и заполучить его телефон оказалось невозможно.

На работу в его фирму Ксю не взяли, она и такую схему пыталась провернуть. Оставалось ждать. И когда она совсем уже отчаялась, это случилось.

Она навсегда запомнила этот солнечный майский день. Ксю заканчивала верховую прогулку, когда у ворот увидела Петровских. На этот раз с женщинами был мужчина. Ксю сразу поняла: это он. И перешла на строевую рысь, зная, что он смотрит. Она лихо взяла барьер. Ради него Ксю готова была прыгнуть и выше. Да куда он скажет. Хоть в адово пекло. И услышала:

– Браво!

Она не торопилась слезать с лошади, потому что видела: мужчина ее мечты идет к ней. В жизни Леонид Петровский оказался еще лучше, чем на фото. Потому что выглядел не таким недоступным. Ксю почувствовала на спине его руку и замерла. Так уверенно и по-хозяйски Ксю еще никто не обнимал.