Текст книги "И смех, и слёзы, и любовь… или Детективные приключения партийной активистки"

Глава 4 Одна и без оружия

Самолет мягко приземлился в аэропорту имени Ататюрка, под недружные аплодисменты пассажиров покатился по взлетно-посадочной полосе, замедляя бег, подрулил к месту стоянки и остановился.

Оформив в здании аэропорта визу, Надежда минут двадцать блуждала по эскалаторам и переходам и наконец вышла к остановке поезда метро, надеясь добраться до центра города.

В ближайшей кассе поменяла пятидесятидолларовую купюру на турецкие лиры. Подойдя к автомату по продаже билетов, некоторое время стояла, пытаясь разобраться, как он работает. Внезапно рядом очутился молодой мужчина-турок в яркой рубахе, на ломаном русском предложил помочь купить билет в метро. Но буквально через минуту подбежал бдительный полицейский, что-то строго сказал мужчине, тот быстро удалился.

– Он хотэл обманут! Осторожьно надо, – объяснил полицейский, кивая в сторону уходящего мужчины. Показал Надежде, как надо пользоваться автоматом и помог купить билет.

Поблагодарив полицейского, Надежда подумала, что приключения ее в Стамбуле уже можно считать начавшимися.

Прогуливаясь вдоль колеи метро в ожидании поезда, она невольно залюбовалась изразцами, украшающими стены.

Поезд метро передвигался больше над землей, чем в подземелье. В этот майский день сильной жары не наблюдалось, а сетчатая полупрозрачная пленка на окнах мешала созерцать городские виды.

Надежда пока не разобралась в системе стамбульского метро, но заметила, что линия метро частично совмещена с трамвайным скоростным сообщением. На одной из станций пересела в трамвай. Доехав до остановки «Султанахмет» и пошла вдоль трамвайных путей. Открыла путеводитель, осмотрелась.

«Площадь Султанахмет», – прочла Надежда, сориентировалась и направилась дальше.

Увидела свободную скамейку в аллее, неподалеку от фонтана, и решила немного посидеть в этом красивом месте, собраться с мыслями.

– Купите кашьтаны, – улыбающийся стамбульский коробейник предложил на ломаном русском языке свой товар – печеные каштаны.

Надежда улыбнулась в ответ:

– Спасибо! А откуда вы знаете, что я русская? – удивилась она.

– Русскай буквы, – указал он на путеводитель по Стамбулу, который Надежда держала в руках, – я учил русскай мало-мало!

Оба засмеялись.

После довольно скудного завтрака в самолете Надежда уже успела проголодаться, но каштанов ей не хотелось. Мимо прошел еще один коробейник с застекленной тележкой-витриной, в которой ровными рядами был разложен другой товар – румяные аппетитные калачи, посыпанные кунжутом.

Надежда решила еще немного побыть на древней площади – осмотреться и сориентироваться.

Перевела взгляд на величественные красные стены с куполами, выделяющиеся своей монументальностью среди остальных построек.

«Вот он, византийский храм Святой Софии!» – догадалась она.

Надежда вглядывалась в древние стены и размышляла. Страшно представить, свидетелями скольких исторических событий и человеческих трагедий стали эти стены за многие столетия, сколько человеческих судеб прошелестело мимо них, слышавших за многие века мольбы, обращенные и к Иисусу Христосу, и к Аллаху… Где-то совсем рядом с этой площадью находилось то страшное место, где людей превращали в товар, где каждая пядь земли полита слезами униженных и кровью непокорных. На месте старого невольничьего рынка в шестнадцатом веке по распоряжению и при содействии русской жены султана Сулеймана Великолепного был выстроен комплекс, получивший ее имя.

Сотни наших соотечественниц в разное время безвестно сгинули в этом городе, и лишь одной из них удалось сделать высшую для женщины своего времени и места пребывания карьеру – стать любимой женой султана и матерью наследников. Дочь священника, купленная на невольничьем рынке и подаренная правителю, став могущественной Хюррем Султан, дорого заплатила за успех – смертью своих сыновей в результате дворцовых козней и интриг. И, наверное, далеко не самый достойный из наследников остался жить, сменив отца на султанском троне…

Поразмыслив еще немного о законах и обычаях этой загадочной страны, не всегда понятных европейскому человеку, Надежда направилась в сторону узкой улочки, ответвляющейся от центральной. Там, за красивой декоративной решеткой, увитой зеленью, виднелось серое здание кафе. Подойдя поближе, она увидела несколько столиков прямо под открытым небом, на террасе. За одним из них она и устроилась. Черед минуту к ней подбежал улыбающийся официант, предложил меню. Один из его вкладышей был напечатан на русском языке.

«Видимо, наши соотечественники здесь бывают частенько», – подумала Надежда.

Она заказала люля-кебаб с картошкой фри и салатом, турецкий яблочный чай и пахлаву на десерт. Ожидая заказ, отправила СМС-сообщение полковнику Михальцову и сама удивилась, что ему – первому. Лапочку-дочку и Серегу тоже не оставила без внимания. Она подумала, что о партийных делах совсем забыла в этих хлопотах об Ирине, бросила друзей-партийцев одних, без своего чуткого руководства в жаркую пору сбора подписей…

Заиграла мелодия вызова: звонил Владимир Иванович из Екатеринбурга:

– Надюша, здравствуй! Ты что там удумала, зачем одна полетела? С ума сошла? И как тебя этот, этсамое… полковнище одну отпустил? – без лишних вступлений начал выплескивать свое возмущение старый друг-товарищ.

– Владимир Иванович, да все нормально!

– Надя, Юра волнуется, что ты там куда-то одна идти собралась, так не ходи никуда! Послушай меня, Надежда! Это ж тебе не детские игры, это серьезные вещи, Надя! Ну, ты посмотри, что творится! Сыщица, этсамое, нашлась!

– Да я, может быть, не пойду, – промямлила Надежда, понимая, что, конечно же, она пойдет!

– Ну, Надежда, ну вот что тебе сказать? Ты ведь это просто так говоришь, чтобы отвязаться, а думаешь совсем другое!

Надежда тихонько засмеялась. Она даже не удивилась, что старый товарищ ее раскусил.

– Смеется она! Да ну тебя, Надюшка! Что ты, этсамое, как ребенок, ей-богу! Это тебе не кино про шпионов, а все всерьез! Ну, ты же умная женщина, Надя! – Владимир Иванович еще минуты две убеждал ее в том, что одной ничего предпринимать не надо…

– Надежда, а что ты там с Юркой-то сотворила!? Он же только о тебе и думает! – вдруг перевел он разговор на другую тему.

– Владимир Иванович, ну что ты говоришь! – смутилась Надежда, щеки ее зарделись.

– Да ладно, чего там. Но я хочу тебе сказать: Юра хороший парень, Надюша, ты его не обижай! Его жена шесть лет назад к одному коммерсанту свалила, красивой жизни, этсамое, захотела. Дочку уже родила. Не все у нее там получилось, правда, но то, что Юра свободен от всяких обязательств, это – факт.

– Владимир Иванович, ну зачем ты это мне… это все…

– Не сердись, Надюша. Но если уж Юрка влюбился, то это серьезно! Это тебе не ловелас какой-нибудь, это настоящий мужик, правильный!

– Это он сам тебе сказал, что влюбился? – спросила Надежда.

– А мне и не надо говорить. Это же ясно как белый день! Я за всю жизнь таким его не видел! Расспрашивает о тебе, беспокоится… А как он о тебе говорит! В общем, поразила ты его воображение, Надежда! Имей в виду, Надюша, Юра – человек надежный! Кремень! Будешь как за каменной стеной, – убеждал Надежду Владимир Иванович, – а губа-то у него не дура!

– Ну, хватит, Владимир Иванович, ерунду говорить! И не надо мне за стеной! Я свободная и независимая, и мне это нравится. Что это ты меня сватаешь?.. Вот не хватало еще!

– Ну и зря, Надюша! Ну да это ваше дело. Но я вас, если что, на правах старшего вашего товарища и друга, просто категорически, этсамое, благословляю, если что!

– Да… глупости какие, Владимир Иванович! Но я благодарна тебе за беспокойство и за внимание. Старший товарищ! На сколько ты меня старше-то?

– А сколько тебе? Тридцать пять?.. Шесть?

– Владимир Иванович, у женщин о возрасте не спрашивают! – возмутилась Надежда.

– Да, пожалуй, лет на семь! – не обращая внимания на замечание Надежды, продолжал друг-товарищ. – А Юрки – на четыре года. Я же после института в армию пошел, а он – после первого курса военно-политического училища. Не понравилось ему там что-то – он ведь принципиальный у нас! Вот и решил в армию сбежать. А в юридический-то он уже потом пошел. Сейчас вот академию окончил. Он, вообще, молодец!

– Все ясно! Ой, ну ладно, Владимир Иванович, мне уже люля-кебаб несут!

– Ух ты! Кебаб-люляб! – переиначил название блюда Владимир Иванович. Надежда услышала в трубке его раскатистый смех и улыбнулась. – Ну, приятного аппетита, Надюша! Ну, ты меня услышала, Надя? Это не шутки! Услышала?

– Услышала, дорогой старший товарищ! Услышала!

– Ну, пока, пока, – простился с ней Владимир Иванович.

Надежда обратила свой взор на принесенные кушанья.

А в душе разливалось волнующее тепло. Она вспомнила голос Юрия, его прощальное «будь умницей» в самое ее ухо…

Люля-кебаб оказался выше всех похвал, а медовая пахлава с грецкими орешками буквально таяла во рту. Звучала восточная мелодия. Надежда подумала, что именно под такую музыку, наверное, рабыни и наложницы исполняли танцы для султана и его приближенных, шурша шелками костюмов, позванивая украшениями и волнуя господина соблазнительными полуобнаженными телами и эротичными движениями.

Плотно и с удовольствием перекусив, Надежда расплатилась (здесь принимали не только турецкие лиры, но и доллары, и евро, и даже российские рубли) и направилась искать отель «Зейнеп Султан».

Перебежала на противоположную сторону центральной улицы, задержалась у красивого фонтана с восточным узором на прямоугольном основании. Из трех каменных чаш фонтана, струясь и шурша, стекала вода. Полюбовалась фонтаном, прошла мимо памятника какой-то женщине в очках – явно не античного и не османского периода, мимо обломка белого камня, торчащего из глубокой ямы. По надписи на табличке можно было понять, что этот каменный обломок – все, что осталось от античной триумфальной арки. Миновала хорошо сохранившуюся древнюю каменную башню. Далее, по левой стороне улицы, размещалось внушительное сооружение с табличкой на высоком стеклянном витраже: «Basilica Cistern». Надежда не поняла, что это такое. Решив разузнать об этом сооружении позже, отправилась дальше. На противоположной стороне улицы сиротливо притулился к стене старинный питьевой фонтан из белого камня, по всей видимости не функционирующий.

«Древний, наверное, фонтанчик… с историей», – подумала Надежда. Высокие стены с правой стороны улицы тоже производили впечатление древних. Свернула в узкую улочку, к отелю. Миновала магазин ковровых изделий и керамики по левой стороны улицы, с правой – небольшую мечеть.

«Zeynep Sultan Camii Sok 25 Sultanahmet, – сверила Надежда надпись на доме с адресом в путеводителе. – Кажется, пришла».

Отель «Зейнеп Султан» размещался в старинном трехэтажном здании. Кованая вывеска, невысокие стеклянные витражи, красиво оформленный интерьер холла. Радушный портье взял у нее паспорт, заполнил какие-то бланки, в которых попросил расписаться и отдал ей ключ от одноместного номера на втором этаже. В холле первого этажа привлекала внимание большая ажурная ваза из желтого металла в турецком стиле, больше напоминающая десертный столик.

Надежда поднялась по ярко освещенной узкой лестнице с забежными ступенями на второй этаж. Из окна в торце коридора открывался прелестный вид на Айя-Софию. Просто мечта! Надежда несколько секунд постояла у окна, не в силах оторвать взгляда от замечательного вида.

Прошла вглубь коридора, открыла свой номер. Номерок небольшой, без балкона, но уютный. Ванны, правда, нет, но есть удобная душевая кабина. На полочке над раковиной Надежда обнаружила одноразовые туалетные принадлежности, на стене – фен.

Разложила и развесила свои немногочисленные вещички в шифоньере, приняла душ и стала обдумывать ситуацию. Надежду клонило в сон – поспать этой ночью дома, в промежуток между перелетами, удалось всего часа полтора-два. Но отдыхать она пока не собиралась, а решила прямо сегодня пойти по одному из адресов, отмеченных Юрием на карте. «Сегодня я только понаблюдаю немного», – подумала она.

Мелодия телефона отвлекла ее от размышлений.

– Надюша, ну как ты там? Как устроилась? – мягкий баритон Юрия звучал обеспокоенно. – Почему не звонишь?

– Все хорошо, Юра! Отель в историческом месте! Из окна коридора – вид на византийскую Софию! – Надежда не могла скрыть восторга.

– Я рад! Только, пожалуйста, продолжай в том же духе! Любуйся красотами, достопримечательностями и не думай о нашем деле. Обещаешь? Я уже пожалел, что тебя отпустил одну и что дал тебе эти адреса. Как-то я… неосторожно поступил…

– Юра, ну мы же договорились, что я только понаблюдаю, – смиренным голосом произнесла она.

– Надюш, давай только без самодеятельности, ладно?.. Если не хочешь, чтобы со мной инфаркт приключился! Меня уже совесть замучила, что отправил тебя одну, да и… волнуюсь я за тебя…

Надежда представила его взгляд в эту минуту, снова ощутив легкое волнение в груди.

– Ой, а с этого момента, пожалуйста, поподробнее! – иезуитски пропела она.

– А что конкретно – поподробнее?

– Что волнуешься…

– Ну, волнуюсь…

– А как волнуешься?

– Ты издеваешься? Очень сильно волнуюсь… ладно? Я тебе потом при встрече расскажу, как я волнуюсь, – тихо сказал Юрий.

– Не волнуйся. Или волнуйся, но не сильно. А иначе… кто меня будет защищать, если с тобой инфаркт приключится? Кто будет освобождать меня из рук бандитов?

– Ты смеешься или правда собралась туда идти? Смерти моей хочешь? Я уже не понимаю, когда ты шутишь, а когда серьезно говоришь!

– Да шучу я, шучу!

– Сумасбродка ты! И шутки у тебя… соответственные! Авантюристка ты сумасшедшая! – его бархатный голос звучал так, как будто он не отчитывал ее, а говорил нежности. – Попадешься ты мне…

– Гражданин начальник, ты бы лучше Есенина почитал, а? У тебя это здорово получается. Мне очень нравится. …Ну, пожалуйста, – попросила она.

– Ну вот, уже и «гражданин»… Ну, слушай…

 
«Выткался на озере алый цвет зари.
На бору со стонами плачут глухари…»
 

Как же ей нравился его голос! Его мягкий бархатный баритон буквально ласкал ее слух, и ей сейчас было все равно: стихи ли он читал, или обзывал ее сумасшедшей сумасбродкой. Только бы звучал, звучал…

Ей показалось вдруг, что это его, Юрия, слова и обращены они не к какому-то абстрактному слушателю, а именно к ней. Она дотронулась до своих пылающих щек…

«Это же только стихи, – Надежда пыталась справиться с волнением. – А может быть, и правда… влюбился?» – подумала она, но тут же безжалостно прогнала эту мысль.

– Юра, я пойду сейчас гулять по городу. Осмотрюсь немного. Здесь такие улочки старинные! Такая площадь! Здесь совсем рядом полно древних колонн, раскопок разных – я пока только мельком видела… и стены такие, как будто там сплошные тайные комнаты, – сменила тему Надежда.

– Да знаю я, какие там старинные улочки! – ответил Юрий. – Вот и наслаждайся! Ладно?

Пообещав Юрию позвонить вечером, она облачилась в льняной сарафанчик потерто-вишневого цвета, надела легкие сандалии с разноцветными стразами, взяла расшитую блестками вместительную сумку-раскладушку и вышла из номера. Погода стояла теплая, ярко светило майское солнышко.

Выйдя из отеля, Надежда направилась к древней площади. Прохожие на улице были одеты по-разному: женщины – в платках, повязанных как-то по-особому, как умеют носить только на Востоке, кто-то – в платьях с длинными рукавами, а некоторые – в плащах, несмотря на теплую погоду. Туристы – в джинсах, в бриджах или шортах, в цветастых сарафанах и туниках, а некоторые даже в майках.

Задержалась у витрины магазина ковровых изделий: несколько минут наблюдала через прозрачное стекло витрины за пожилой женщиной в платке, которая прямо в торговом зале ткала шелковый ковер. Прошла мимо блестящих витрин с керамическими изделиями ручной работы, рассматривая изящные формы предметов и национальные узоры на них. Направляясь к центральной улице, прошла мимо Цистерны Базилики, обогнула фрагмент полуразрушенной древней крепостной стены с хорошо сохранившейся башней. Миновав несколько кварталов, увидела раскопки: в прямоугольной глубокой яме виднелись древние колонны из белого камня с резным узором, напоминающим то ли капли, то ли перья павлина. Здесь на каждом шагу встречались какие-то древности, свидетельствующие о весьма солидном возрасте города и наводящие на мысль о кратковременности человеческого пребывания в этом вечном мире.

Надежда бродила по старинным улицам, поначалу даже забыв о цели своего приезда. Все-таки Стамбул завораживал! Мечети с множеством серых надгробных камней на территории, замысловатые резные узоры в стенах, кованые решетки поразительной красоты, крепостные стены, да и сами строения являлись не только архитектурной, но и исторической ценностью. Первые этажи домов повсюду занимали какие-то магазины – со специфическими и самыми обычными товарами. Шелковые и шерстяные ковры, керамика, разноцветные светильники в национальном стиле, восточные сладости, множество разнообразных коробочек с чаем и кофе, ювелирные украшения на любой вкус и кошелек, фрукты и мороженое – все это было выставлено в стеклянных витринах на обозрение прохожих. Услужливые торговцы предлагали свои товары, выходя навстречу возможным покупателям, ожидая и завлекая их у входа в большие и маленькие торговые залы и совсем крошечные лавочки.

Вдруг направление мыслей Надежды резко изменилось. Как будто очнувшись от наваждения, она стала думать о том, как пойдет по адресам, обозначенным полковником на карте Стамбула. Надежду, как человека действия, всегда тяготила роль пассивного наблюдателя. Конечно же, она и теперь не собиралась оставаться в стороне от событий, если представится хоть какая-то возможность повлиять на них. Она представила, как заходит в одно из заведений и вдруг видит там Ирину. Что же можно будет предпринять? Может быть, ей как-нибудь удастся вывести ее оттуда? Вероятно, придется убегать, прятаться. Возможно, их даже будут преследовать!.. Представив все это, она решила – на всякий случай – подготовиться.

Фантазия ее разыгралась…

«Хорошо бы сменить облик, чтобы ввести в заблуждение преследователей, затеряться в толпе… И переодеваться, может быть, придется не один раз…» – рассуждала она.

Обойдя несколько магазинов, накупила всякой всячины, которая могла для этого пригодиться: два парика, два длинных пестрых сарафана, две пары босоножек из мягкой кожи на низкой платформе, в которых удобно будет убегать, две вышитые туники с длинными рукавами, два цветастых шелковых платка, некоторые косметические принадлежности…

Удивилась дешевизне приобретаемых товаров. Еще купила два женских черных восточных костюма – имитации хиджаба… или паранджи – Надежда в этом не очень разбиралась. Одежду выбирала своего размера: Ирина по комплекции была примерно такой же, как Надежда, но пониже ростом.

Представляя предстоящие бурные события, Надежда дала волю своему богатому воображению.

«Неплохо было бы ознакомиться с местностью, чтобы подготовить путь для отступления, заранее найти укромное местечко, в котором можно будет спрятать вещи для… перевоплощения…» – размышляла она.

Надежда захватила с собой в поездку два мобильных телефона и теперь мысленно похвалила себя за такую предусмотрительность. Один – новый и дорогой – она оставит в номере. Второй – старенький, недавно отремонтированный (не жалко, если отберут) – возьмет с собой.

Еще она решила как-то изменить свой внешний вид, сделать прическу, которая могла бы выдержать предстоящие приключения и остаться красивой. Надежда зашла в парикмахерскую, ей навстречу поднялась с кресла средних лет женщина европейского вида.

– Что хотите? Стрижечку? – спросила она, приветливо улыбаясь.

– Ой, вы русская? – удивилась и обрадовалась Надежда.

– Да, русская. Из Самары… Здесь много русских, особенно – в сфере услуг.

– А как вас зовут?

– Вера, – ответила женщина.

– Вера, а можно мне укладку… долговременную? Чтобы получились такие средней крупности локоны, отдельные.

– Биозавивочку? Можно! Вот, можете выбрать, – и парикмахер указала на фотоальбом, лежащий на журнальном столике, – это наши клиентки. Все эти прически сделала я сама. Какая завивочка вам нравится?

Надежда выбрала прическу, и уже через час с небольшим ее волосы были уложены в аккуратненькие локоны-спиральки. Вера предупредила, что завивка боится горячей воды и объяснила, как надо за ней ухаживать.

Надежда осталась довольна.

– Заходите, если что, – пригласила Вера.

Надежда представила, как приедет Юрий, увидит ее с новой прической… и одернула себя за такие мысли. А действительно, для чего она сделала завивку? Или для кого?

«Да какая разница?! Просто сделала, и все, – ответила она самой себе, – потому что в любой ситуации хочу выглядеть хорошо!»

Шагая по улице в прекрасном расположении духа, к которому примешалась доля проснувшегося авантюризма, Надежда продолжала строить дерзкие планы. Она утвердилась в решении пойти по одному из адресов уже сегодня: по всей видимости, заведения эти ночные, а значит, самое интересное там начинается только вечером. Вернулась в отель, собралась. Нацепила черный парик, хоть и жалко было прятать свеженькую завивку, накрасила черной несмываемой тушью брови и ресницы.

Собрала пакет с одеждой, которая, по ее представлению, могла понадобиться, сверху бросила косметику, расческу. Все это надо будет куда-то спрятать. И это самое «куда-то» надо было еще найти! Критически оглядела «стратегический запас» и, решив, что он слишком велик, половину содержимого выложила.

Взяла сумочку со стареньким телефоном и небольшим количеством денег. Никаких документов брать с собой она не хотела. Посидела, подумала, помолилась и пошла.

Адрес ночного клуба запомнила на память. Добралась трамваем – несколько остановок до района «Топкапы». Надежда уже знала из справочника-путеводителя, что этот район имеет одно название с султанским дворцом, но это все, что у них общего. Правда, в районе «Топкапы» тоже есть древние крепостные стены, частично разрушенные. Недалеко от остановки играл пенными струями фонтан, но он явно уступал по великолепию и размерам фонтану на площади Султанахмет.

Надежда побродила вокруг остановки, изучая окрестности. На одной из улочек, метрах в двухстах от трамвайной остановки, она обнаружила относительно глухой уголок, скрытый от шумящих улиц остатками полуразрушенной каменной стены. Здесь располагался квартал старых жилых домов из серого камня. Окна почти всех домов выходили во двор, двери защищены декоративными решетками, вряд ли претендующими на художественную ценность, однако на вид довольно древними. Коротенькая платановая аллея заросла ветками неухоженного вьющегося кустарника, две давно не крашеные скамейки стояли друг против друга.

«Видимо, не пользуется популярностью этот уголок: нет здесь ни шумных кафе, ни магазинов… безлюдно, – сделала вывод Надежда. – И это в каких-то двухстах метрах от оживленного перекрестка…».

Она осмотрелась. Толстые стволы старых платанов могли укрыть от преследователей. Вот бы ветки были пониже! Хотя, подойдя поближе к одному из платанов, обнаружила неплохое место для укрытия. В корявых стволах зияли внушительных размеров дупла. Одно из них располагалось совсем неприметно, на уровне пояса, и полностью было закрыто ветками кустарника. Надежда быстро спрятала в это дупло пакет с одеждой. Посмотрела критически: ничего не заметно. Еще раз огляделась, запоминая расположение деревьев и место, где спрятала вещи. Вокруг было тихо и безлюдно.

«Даже как-то жутковато, – подумала она и передернулась. – Надо уходить отсюда…»

Интересующий ее адрес находился по другую сторону от трамвайной остановки, на гораздо более оживленной, чем эта, улице. Не особо торопясь, пошла в нужном направлении. И опять —магазинчики и лавочки, и просто бродячие лоточники-коробейники. Дойдя до места, Надежда увидела незатейливую вывеску на английском, турецком и русском языках: «Турецкая баня. Массажный салон». Никакого ночного клуба!

Надежда знала, что в Стамбуле многие говорят по-русски, и уже видела вывески на русском языке, поэтому не удивилась. Напротив турецкой бани с массажным салоном, чуть наискосок, увидела небольшой ресторанчик с уютной, отдельно стоящей верандой. Отсюда хорошо просматривалось интересующее ее здание и вход в него. Заказав гранатовый чай и какие-то неизвестные ей по названию турецкие сладости, стала наблюдать за входом в массажный салон. Стемнело. Надежда позвонила Юрию, назвала на всякий случай адрес места своего пребывания.

– А что это за номер у тебя? – спросил он.

– Я на всякий случай взяла второй телефон, а основной оставила в номере. Мало ли что…

– Понятно. Какие планы? – Услышав тревогу в его голосе, Надежда пожалела о том, что сказала.

– Юра, я сижу на веранде ресторанчика, напротив интересующего нас дома. Там массажный салон и турецкая баня. Я пью прекрасный турецкий чай из цветков граната, ем восточные сладости. Вокруг горят разноцветные фонарики, пахнет розами, а в небе светят звезды! Обстановка вокруг мирная… и даже какая-то праздничная. Я наслаждаюсь жизнью… и, может быть, сейчас пойду на массаж!

– У меня нет слов! Я уже сто раз пожалел о том, что дал тебе эти чертовы адреса! Надюша, – Юрий действительно не мог найти слов от возмущения, но говорил он спокойно, – Солнышко, пожалуйста, не ходи туда! Ты же обещала!

– А мы, женщины – существа очень капризные и непредсказуемые и сами иногда не знаем, что сделаем в следующий момент, – заявила Надежда невозмутимо. – Юра, а про «Солнышко» можно еще разок, поподробнее?

– Все шутишь?

– Ну почему же, я серьезно! Меня не каждый день мужчины так называют! – засмеялась она.

– Я надеюсь…

– На что вы надеетесь, гражданин начальник? – понизив голос, как в сказках-страшилках, спросила Надежда.

– Надеюсь, что тебя не каждый день мужчины так называют. Ладно?.. Что молчишь? – тихо спросил он. Едва справляясь с волнением, она сменила тон и тему.

– Юра, ну что особенного, если скучающая такая дама зайдет в массажный салон на предмет: доставить себе удовольствие? – спросила она полушутя-полусерьезно. – У кого это может вызвать подозрение?

– Я уже понял, что с тобой спорить бесполезно и что трудно тебя отговорить, если ты что-то задумала… Если все-таки пойдешь – будь осторожна. Это банально звучит, но прислушайся, пожалуйста. Лишних вопросов никому не задавай. И не задерживайся там. Получишь удовольствие и сразу уходи. И мне потом позвони… Но, повторяю, я не хочу, чтобы ты туда заходила, – его бархатный голос звучал спокойно и убедительно, но без командных ноток.

Надежда пообещала, что, может быть, и не пойдет, и, отключившись, принялась за турецкие сладости с гранатовым чаем.

«Как много в мире есть разных вкусностей, о которых я даже понятия не имела!» – подумала она.

Вышел второй официант и, приветливо улыбаясь, спросил, не надо ли ей чего-то еще. Она решила его расспросить о заведении, что в здании напротив.

Официант сказал только то, что она и сама поняла из вывески. Тогда она напрямую спросила, не привозят ли туда девушек для оказания… каких-нибудь особых услуг. И подумала, что, наверное, зря так прямо спросила.

– Прывозат? Нэт, нэ прывозат… ныкто, – на ломаном русском ответил официант с глупой улыбкой.

Надежда ему не поверила. Выпив чай и расправившись со сладостями, она решила зайти в интересующее ее заведение. В холле, сразу напротив входа, за прилавком, уставленном средствами для бани и массажа, для ухода за телом, лицом и волосами, стояла приятного вида черноволосая девушка лет двадцати. Рядом с ней сидел высокий смуглый парень мрачного вида, в белом халате с короткими рукавами.

– Здравствуйте, – поприветствовала их Надежда.

– Здравствуйте, – молодая особа мило улыбнулась. Парень сохранял молчание.

– А какой массаж у вас можно сделать?

Девушка показала прейскурант услуг.

– Только мы скоро закрываемся, – она говорила по-русски практически без акцента.

– А можно сделать массаж лица? – спросила Надежда.

– Да, – ответила девушка, – тридцать лир. Можно в долларах.

Надежда заплатила тридцать лир, и девушка провела ее по коридору, освещенному разноцветными светильниками в национальном стиле. В неглубоких полукруглых нишах в промежутках между дверными проемами горели свечи, распространяя пряный аромат.

Девушка открыла одну из дверей, сказала несколько слов по-турецки миловидной женщине в голубом халатике, сидящей на крутящемся стуле около массажного стола.

– Здравствуйте, – поздоровалась Надежда.

– Здравствуйте. Ложитесь, – приветливо отозвалась женщина, тоже почти без акцента.

Надежда легла на массажный стол. Женщина – массажист, или косметолог – Надежде сейчас это было неважно – протерла ее лицо тампоном с каким-то очищающим средством, нанесла ароматное массажное масло и приступила к работе. Звучала тихая восточная музыка. Надежде приятна была эта процедура: умелые пальцы скользили по массажным линиям ее лица, поглаживая, похлопывая, нажимая привычными движениями в нужных точках. В довершение всего на лицо Надежды была нанесена маска из водорослей.

Надежда попыталась заговорить с женщиной, но быстро поняла, что та знает по-русски всего несколько фраз, необходимых для общения с клиентами в такой сфере услуг.

«Так чисто призносит русские слова и так мало их знает, – удивилась Надежда. – Хотя здесь можно обходиться и вовсе без слов», – подумала она.

Минут через пятнадцать, аккуратно смыв маску и нанеся вместо нее ароматный крем, женщина в голубом халатике сделала руками жест, означающий, что процедура окончена.

– Пожалуйста, – сказала она.

– Спасибо большое, мне очень понравилось, – поблагодарила Надежда и покинула уютный кабинет.

Она решила не выходить из здания, а осмотреть остальные помещения. Направилась по освещенному коридору дальше – к массивной двери с вывеской «Hammam», приоткрыла дверь и увидела кабинки для переодевания и душевые кабины без дверей. Прошла дальше, открыла дверь в хаммам. Там, на круглом мраморном столе, лежали мужчина и женщина, которым мускулистые, до пояса раздетые массажисты в специальных фартуках делали мыльный массаж. Слышался смех и плеск воды. Никто не обратил на Надежду ни малейшего внимания.

Закрыв дверь в хаммам, Надежда пошла в обратную сторону. Заглянула в каждую дверь. В центре первого, самого большого помещения поблескивал водой небольшой бассейн с лежанками вокруг, а по обоим торцам – две кабины-сауны со стеклянными дверцами. В середине каждого из следующих помещений стояли массажные столы, а на полках вдоль стен теснились разноцветные стеклянные флаконы, аккуратными рядками лежали скрученные в рулоны полотенца. Рабочий день в заведении заканчивался. Ничего подозрительного Надежда не увидела. Может быть, там есть еще какие-то комнаты или дополнительный выход. Последним по коридору помещением перед хаммамом был просторный, уютно обставленный холл с несколькими лежанками для отдыха. Барная стойка со всеми причитающимися принадлежностями, на полках —красивые баночки и коробочки, вероятно – с разными сортами чая и кофе. В холле приятно пахло цветами и фруктами.