Электронная библиотека » Наталья Борохова » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 08:12


Автор книги: Наталья Борохова


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Ну и заключительным штрихом может стать мотив убийства Макарова. Поначалу прокуратура вроде бы логично рассудила, что дело, по всей видимости, относится к разряду заказных. Общественное положение потерпевшего было таково, что этот вывод напрашивался сам собой. Однако какое-то время спустя в материалах дела появилась информация о конфликте между Переваловым и Макаровым, якобы имевшем место за три дня до совершения убийства. События развернулись в одном из ресторанов, принадлежавших Макарову. Перебравший в тот вечер по части спиртного, Перевалов вел себя, мягко говоря, некорректно, вследствие чего получил строгое внушение от хозяина заведения. Макар, не привыкший бросать свои слова на ветер, при помощи охраны выставил хулигана на улицу. И этот факт имел пренеприятные последствия для всех участников конфликта. Всемогущий Макаров пал жертвой самой банальной мести. Бедняга же Агеев, как любой невезучий человек, просто оказался не в нужном месте и не в нужное время. А Перевалов со своим сообщником Петренко обеспечили себе пожизненное заключение. И уповать им нужно не на адвокатов и доброго судью, а на бога. Если очень повезет, то они могут надеяться годков эдак на двадцать пять…


Лиза схватилась руками за голову. Да, похоже, славы, занимаясь этим делом, ей не дождаться. Обличающие доказательства можно грузить на тележку, а вот оправдательных и под микроскопом не найдешь. Горе-киллеры Петренко и Перевалов даже не удосужились защищать себя. Все предварительное следствие они молчали, как в рот воды набравши, и отказывались что-либо объяснять. Разве будет молчать невиновный человек? Да ни за что на свете! Будет оправдываться, защищаться, приводить аргументы. Похоже, с подозреваемыми все ясно. А значит – прощай слава, прощай признание! А от мысли о том, что прощаться приходится и с героем своих недавних грез, мужчиной – двойником обожаемого Клуни, Елизавете хотелось зло взвизгнуть и швырнуть все собранные по делу бумаженции в форточку.

Что же! Она, Елизавета Дубровская, не станет раздавать авансы, особенно по безнадежным делам. Ее задача – не вводить клиентов в заблуждение, а прямо в лоб заявить, что надеяться теперь уже подсудимый Петренко Сергей Алексеевич может только на чудо…


– Вы решили отказаться от дела? – произнес Полич с таким искренним огорчением, что Елизавете стало совестно.

– Да нет же! Просто я хотела еще раз удостовериться в том, что вы правильно понимаете сложившуюся ситуацию и не будете иметь ко мне претензий в будущем.

– Что вы! Какие претензии! – поспешил заверить Дубровскую Виктор Павлович, для убедительности подняв вверх обе руки.

– В общем, так! Работать я буду добросовестно. Но скажу вам откровенно, моя задача, как защитника, будет очень узкой и весьма конкретной. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы ваш подопечный не получил пожизненного заключения.

– Что вы говорите! Его могут расстрелять?

– Скажем так, ему ничего другого не светило бы, но действующий в стране мораторий на применение смертной казни предполагает пожизненное заключение. Это – альтернатива высшей мере наказания на сегодняшний день.

Полич задумался на несколько минут, потом произнес:

– Спасибо вам за правду, Елизавета Германовна. Но я, как близкий друг и бывший директор этих охламонов, несу моральную ответственность перед членами их семей. А поэтому искренне прошу вас помочь мне.

Елизавета была тронута проявлением такого дружеского участия. Не так часто встретишь сейчас столь верных и преданных друзей.

– Я хотела вас спросить… Скажите, а что, Перевалов и Петренко, на ваш взгляд, действительно похожи на хладнокровных убийц?

– Ну я бы так не сказал, – замялся Полич. – Но, впрочем, то, что им вменяют в вину… Как бы правильнее выразиться? Соответствует их натуре, что ли… Перевалов – красивый, взрывной парень, заводится с пол-оборота. Очень высокого мнения о себе, не прощает обид, смел, дерзок, решителен. В общем, я не удивился, когда узнал, что из-за какого-то пустякового конфликта он задумал убийство. А Петренко – его товарищ, но полная ему противоположность. Рохля, флегматик, легко поддается внушению. Что удивительно, при подобных чертах характера – мастер спорта по боксу в тяжелом весе. Но лидером, бесспорно, в их дружеском союзе всегда был Перевалов. Они одногодки. Даже учились, как помнится, вместе. Перевалова я взял к себе в заместители, а Петренко так рядовым и остался. Но он настолько неамбициозен, что это, кажется, его ничуть не задевало.

– Надо же, – удивилась Елизавета, – насколько точно ваша характеристика совпадает с данными уголовного дела. Ведущая роль, конечно, принадлежала Перевалову. У него был мотив, он разработал все детали нападения, он стрелял… Петренко же только сидел за баранкой да удирал от преследователей. Правда, чуть не сбил насмерть свидетеля, а потом милиционера.

– Не удивлюсь, если инструкции, что и как делать, ему давал Перевалов. – Полич махнул рукой. – Эх, жаль парня! У него жена молодая дома осталась. Хорошо, что детей завести не успел, а то сиротами бы остались. Я, конечно, чем смогу – помогу его супруге. Но сами понимаете, разве это утешение!

– Верно, – молвила Елизавета, погруженная в свои думы.

– Я вот тут принес кое-что. – Полич достал папку с бумагами и протянул ее Елизавете. – Там характеристики, ходатайства от коллектива, справки о поощрениях. Может, это хоть как-нибудь поможет?

Елизавете не хотелось его огорчать.

– М-м, пригодится… наверно. Спасибо, – пробормотала она.

– Елизавета Германовна, у меня есть определенные связи. Я все же бывший мент и далеко не рядовой. Так что могу оказать вам посильную помощь. По мере сил, конечно…

Дубровской было очень жаль этого обаятельного мужчину, готового, как говорится, подставить спину под бремя чужих, по сути, проблем. Она жалела молодую супругу своего клиента, да и самого Петренко. Как бы то ни было, но помочь ему она не сможет. Эта задача была бы не по силам даже великому Грановскому!


Петренко оказался высоким молодым мужчиной отнюдь не хрупкого телосложения. «Тюфяк!» – первое, что пришло на ум Елизавете. Действительно, имевшие место спортивные заслуги ее подзащитного, тем более в таком виде спорта, как бокс, как-то не ассоциировались с рыхлым телом мужчины. Жиденькие, неопределенного цвета волосы обрамляли широкий, без морщин и малейшего намека на развитый интеллект, лоб. В его выцветших, как голубая тряпка на солнце, глазах Дубровская не прочитала ничего, кроме усталости и безразличия. «Господи! Опять мне такое же наказание!» – взмолилась она в душе, взывая к невидимому Создателю. Дело в том, что первый клиент Дубровской по делу Суворова был почти точной копией этого Петренко. Но он, ко всему прочему, был еще ненормальным и обращал внимания на Елизавету столько же, сколько среднестатистический человек тратит, любуясь пустым местом. В довершение всех бед он сжирал по полкило конфет, прежде чем соглашался вымолвить хоть слово. Излишне говорить, что эти конфеты Дубровская приобретала на свои деньги. «Второй раз я такого не вынесу», – в отчаянии подумала она, но вслух произнесла:

– Здравствуйте. Я ваш адвокат – Дубровская Елизавета Германовна.

Прежний ее клиент в ответ невнятно произносил: «Э-э?» – и, вперив в потолок бессмысленные глаза, почесывал свое интимное место.

Петренко же взглянул на нее, правда, без малейшего интереса:

– Сергей Алексеевич. Можно без церемоний, Сергей.

«Слава богу!» – возликовала в душе Елизавета.

– Я ознакомилась с вашим делом, Сергей…

– Дело дрянь?

– Ну, вообще-то… Положение у вас не самое лучшее. Правильнее сказать, совсем нехорошее.

– А еще правильнее, дрянь! Я так и знал, – заявил Петренко и принялся рассматривать свои аккуратно подстриженные ногти.

– Я пришла, чтобы обсудить с вами то, что вы будете говорить в суде.

– А смысл? – вяло поинтересовался Петренко.

– Но мы же должны защищаться! – воскликнула Елизавета.

– Зачем?

– Неужели мы будем сидеть сложа руки и ждать, пока кто-то решит вашу судьбу?

– Моя судьба уже решена, – без эмоций сообщил Сергей. – Но если вы так любопытны, я скажу: я невиновен!

– Вы будете отрицать то, что были на Кедровом озере в тот день?

– Нет! Не буду. Я был там.

– Ну и как вы объясните суду, зачем вы туда поехали?

– По грибы, – простодушно заявил Петренко. – Я и мой товарищ Перевалов хотели насобирать грибов.

«Час от часу не легче!» – вздохнула Елизавета, а вслух поинтересовалась:

– Ну и как, насобирали?

– Не нашли, – развел руками Сергей.

– Ну вот что, Сергей Алексеевич! – грозно заявила Елизавета. – Я не думаю, что это удачная линия защиты в суде.

– Вот видите. Вы мне не верите… Мы действительно собирались за грибами. А на обратном пути увидели мужиков с ружьями посередине дороги, побоялись останавливаться и проехали мимо.

«И чуть не лишили жизни двух ни в чем не повинных людей!»

– А вам что-нибудь известно о конфликте Перевалова и Макарова?

– Может, что и было. Не знаю.

У Елизаветы сложилось впечатление, что ее подзащитный откровенно валяет дурака. Причем делает это так, будто оказывает ей большое одолжение: говорит мало, инициативы в разговоре не проявляет. Похоже, ему безразлично, как сложится его судьба. Впрочем, прояви он заинтересованность, результат был бы тем же. Так что нет никакой разницы, заявит он, что собирал в тот роковой день грибы на Кедровом озере, или же скажет, что возвращался с прогулки по Марсу. Все одно! Он будет признан виновным. Но, судя по всему, он виновен на самом деле.

– У меня к вам просьба, – почти застенчиво произнес Петренко, наблюдая, как Елизавета собирает бумаги в портфель. – Передайте это моей жене.

С этими словами он вручил адвокату конверт. Елизавета растерянно повертела его в руках. Замысловатые розочки и умильные кошачьи морды создавали на конверте узор, не оставлявший сомнений в том, что в руках Дубровской был типичный образчик тюремного творчества. В неволе у некоторых заключенных развивается талант. Один строчит длиннющие послания в стихах о своей загубленной жизни, другой катает из хлебного мякиша забавные фигурки, третий рисует пошлые картинки. Елизавету не умиляли слезоточивые блатные песни. И к котятам и прочей мелкой живности она относилась спокойно. «Господи! И находятся дуры, которые верят во всю эту галиматью!» – вздохнула она.

– Передам, – пообещала Дубровская. – До встречи!

– До свидания, – буркнул Сергей, не проявляя ни малейшего интереса к тому, что Лиза уходит. Справедливости ради надо заметить, что и ее появление взволновало его не больше, чем вылазка запечного таракана.

«Конечно, я не ожидала горячей радости. Но все-таки обидно», – подумала Дубровская, закрывая за собой дверь.


Изнуряющее однообразие тюремных будней имеет подчас свою положительную сторону. Где, как не здесь, представляется уникальная возможность остановиться и посмотреть на свою жизнь как бы со стороны. Так было и с Сергеем Петренко. Он не просто осмысливал прожитые годы, он как бы отсутствовал в камере. Его большое нескладное тело безропотно переносило все тяготы жизни в заключении. Он мог бы считаться образцовым узником. Но его душа, покинув тесную оболочку, выбралась из серых стен изолятора и скиталась в прошлом. Он не верил в будущее. Его мало интересовало настоящее. Он жил давно ушедшими днями…

Воспоминания о детских и юношеских годах не вызывали у Сергея Петренко щемящего чувства ностальгии. Они, подобно серой ленте дороги без указателей и дорожных знаков, бесконечно петляли где-то в самых дальних закоулках сознания.

Сергей воспитывался в неполной семье. Казалось, никому, кроме его самой красивой и самой умной матери, он не был интересен. Дворовые ребята не принимали его в свои игры, а взрослые считали Сережу не то слишком заумным, не то чокнутым. В общем, он был, как говорят, не от мира сего. Природа не наградила его ни блестящим умом, ни хотя бы мало-мальской смазливостью. Однако в качестве компенсации даровала ему незаурядные спортивные данные. Маленький Сергей – рыхлый и бесцветный в жизни – чудесным образом преображался, выходя на ринг. У него оказалась молниеносная реакция и какая-то невообразимая настойчивость. Как-то раз парень настолько увлекся поединком, что, не обращая внимания на грозные окрики тренера и серое, изменившееся лицо противника, продолжал наносить все новые удары. Лишь когда его почти силком оторвали от потерявшего ориентацию соперника и, хорошенько тряхнув, поставили на пол, он пришел в себя. Тренер не стал понапрасну тревожить мать, а сделал для себя вывод о незаурядных бойцовских качествах молодого Петренко. Парень тренировался много и охотно, занимал призовые места в первенствах города и даже области. Какой-то убеленный сединами заслуженный и авторитетный тренер настаивал на переводе Сергея в спортивную школу олимпийского резерва в столицу. Но мать, боясь разлуки, заупрямилась и отказала.

Среди школьной ребятни Сергей сразу же выделил своего одноклассника Перевалова. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Мальчишка был симпатичным общительным сынком обеспеченных родителей. Успехами в школьных дисциплинах он не блистал. Однако его жизнерадостность, открытость и компанейность привлекали к нему целые толпы почитателей. Все девчонки, начиная с младших классов, были поголовно влюблены в высокого, черноволосого и голубоглазого подростка. Они писали ему трогательные детские письма, дарили незамысловатые подарки, а самые смелые признавались в любви. Ребята Альберта уважали. Многие старались сойтись с ним поближе, набивались в друзья. Сам Перевалов одноклассников не чурался, собирал у себя дома и на даче шумные школьные компании. Судьбе было угодно, чтобы эти два совершенно противоположных по характеру, темпераменту, образу жизни подростка подружились. Они представляли собой необычную пару.

В старших классах популярность Альберта расцвела пышным цветом. Он проводил веселые выходные в обществе многочисленных подружек за городом, назначал свидания в кафе и на пустующей даче, флиртовал напропалую со всем женским населением в радиусе двадцати миль. Перевалов рано приобрел сексуальный опыт и мог бахвалиться своими победами, вешая лапшу на уши доверчивым пацанам.

«Это потрясно! Круче, чем сигареты и коньяк», – говорил он вначале.

«Классно… Но ничего особенного», – заявил он позже.

«Все они одинаковы. Меня ничем не удивишь», – этот вывод он сделал к десятому классу.

И все же с течением времени толпа его поклонниц ничуть не уменьшалась. Несколько раз Перевалов пытался оказать дружескую услугу и сплавить особо надоедливых особ бедному Петренко. Но приятель, оказавшись наедине с девушкой, как-то немел, произносил глупые фразы и в конце концов замыкался в себе. Сергей давно уже сделал для себя вывод, что он скучен, безобразен, неинтересен для противоположного пола. Ему оставалось только вздыхать и наслаждаться ночными видениями, которые, появляясь с завидной регулярностью, все же приносили разрядку растущему организму.

В положенное время ребята подали заявление в университет и без особых проблем были зачислены в ряды студентов. Будущие педагоги не обременяли себя нудными лекциями и семинарами, зато вовсю отрывались на студенческих вечеринках. Петренко преодолел свою робость по отношению к прекрасному полу, но он не мог не признаться себе в некотором разочаровании. Подружки, сменяя одна другую, не оставляли в его душе ни малейшего намека на настоящее чувство. Сергею хотелось чего-то более значительного, чем голый секс. Возможно, он грезил о любви. Перевалов же советовал не морочить себе голову, а наслаждаться молодостью, свободой и юными студентками. Они и на самом деле казались доступными и до крайности раскрепощенными. Напротив университета стоял памятник Горькому. На его чугунной шляпе всегда белел птичий помет. Студенты, смеясь, поговаривали: «Если из университета выйдет хоть одна девственница, то Горький почтительно снимет шляпу». Но студенческие поколения сменяли друг друга, а головной убор советского классика так и оставался на прежнем месте.

Хотя однажды, в конце второго курса, Петренко испытал нечто похожее на настоящее чувство. Предметом его страсти оказалась довольно миловидная брюнетка с крошечным вздернутым носиком, стройными ножками и тоненькой, как у стрекозы, талией. Она была в меру застенчива и заливалась нежным румянцем каждый раз, когда ее девичьих ушек касалась какая-нибудь непристойность. Ее звали Оленька. Обладая кротким нравом, она благосклонно выслушивала неуклюжие комплименты своего Ромео. Петренко, робея, преподнес ей свой первый в жизни букет и даже, что на него совсем не похоже, искупался в фонтане под бурные восторги толпы. Оленька лишь благодарно похлопала длинными ресницами и сказала, что он молодец. Восторженный Сергей был готов на новые безумства. Он строил планы на будущее. Во-первых, он собирался познакомить избранницу с матерью. Во-вторых, определиться наконец со своим неопределенным семейным положением. За советом он обратился к искушенному в амурных делах Перевалову. Альберт посоветовал не пороть горячку, но поставил девушке приятеля «твердую четверку» по разработанной им же пятибалльной шкале. Они сходили втроем в кино, в кафе-мороженое. Сергей от души радовался, что самые близкие ему люди так прекрасно ладят друг с другом. Вечером он поделился с Альбертом новой идеей – пригласить Оленьку на романтические выходные в горы. Он приобрел недорогую путевку в студенческом профкоме и рассчитывал, что они отлично проведут время, любуясь красотами почти швейцарских гор и великолепного озера.

«Отличная мысль! – похвалил Альберт. – Да ты, брат, я смотрю, скоро меня перещеголяешь по женской части. Смотри, не наделай глупостей!»

Но Сергею было уже бесполезно говорить что-либо про осторожность. В голове у него уже было готово предложение руки и сердца для своей прекрасной дамы. С его точки зрения, оно звучало совсем неплохо, а главное – убедительно. Он уже предвкушал тихий вечер на просторной террасе, бутылочку вина, Оленьку в сарафане с открытой спиной…

В общем, в назначенный день и час он на крыльях любви прилетел к знакомому общежитию. Престарелая вахтерша, едва взглянув на его взволнованное лицо, заявила:

– Уехала Оленька.

– Как уехала? Куда? – ничего не понимая, глупо улыбался Сергей.

– Сказала, в горы.

– С кем?

– Как с кем? С парнем своим, красивым таким, черноволосым. Да и имя у него необычное. Не то Артур, не то Альберт, – вещала разговорчивая бабуля, но Сергея и след простыл.

Многое он передумал за эти три дня. Прошли выходные. Вернулся Альберт.

«Прости, брат! Не удержался. С кем не бывает. Знаешь, она буквально висла у меня на шее, проходу не давала… А вообще я погорячился когда-то. Троечка – вот ее красная цена. Да и в постели – ничего особенного!»

Помнится, тогда Петренко впервые ударил своего друга. Но, поразмышляв на досуге, Сергей сделал для себя несколько важных выводов.

Первый: что ни делается, все к лучшему! Рвать крепкую мужскую дружбу из-за какой-то девчонки, оказавшейся слабой на передок, он не будет. Если разобраться, то он должен быть благодарен Альберту за то, что друг помог вовремя обнаружить змею, которую он сам по наивности пригрел на собственной груди.

Второй вывод был малоутешителен. Пожалуй, он на самом деле настолько непривлекателен для противоположного пола, что в дальнейшем все его общение с этими вероломными стервами будет исчерпываться только физическим актом любви. Больше ни одна сладкоголосая дамочка не займет места в его одиноком сердце. Он будет один, и это навсегда!

Однако говори – но не зарекайся! Не знал Сергей тогда, что своенравная судьба заготовила ему неожиданный сюрприз. Но это было еще впереди…


Испытывая неудовлетворенность от первой встречи со своим новым клиентом, Елизавета совсем не горела желанием знакомиться с его супругой. Но не многие адвокаты могут выбирать себе подзащитных. Как правило, это дело случая. Что касается родственников обвиняемого – это отдельная песня. Они могут быть интеллигентными, понимающими, приятными во многих отношениях. Однако чаще всего на деле бывают взвинченными, требовательными, иногда неблагодарными. Но общаться с ними защитник обязан, должен вводить их в курс дел близкого им человека, терпеливо отвечать на вопросы, сочувствовать и вселять надежду.

«Представляю, как выглядит его жена! – обреченно думала Елизавета. – Если она такая же сентиментальная, как ее супруг, то неплохо бы запастись сердечными каплями. Увидит нарисованных им кошечек – всплакнет на моей груди. А что будет с ней, если я выложу ей всю правду-матку? Мол, крепитесь, дорогая, но вы встретитесь со своим любимым скорее всего в другой жизни. Ближайших двадцать пять лет ему будет не до вас».

С такими невеселыми думами Дубровская переступила порог юридической консультации. Там она почти с ходу налетела на пожилую, обрюзгшую тетку, с трудом волочившую за собой больную ногу. Рядом с ней семенил адвокат Ромашкин. Он был подозрительно галантен. Дело в том, что его любезность распространялась, как правило, на молодых, броской внешности дам, возраста до тридцати с небольшим. Если белозубый красавец-адвокат приветливо шаркал ножкой в обществе более зрелых представительниц женского пола, то это означало только одно: ему хорошо заплатили. Елизавета, обычно взиравшая сквозь пальцы на проделки пройдохи Ромашкина, на этот раз остановилась как вкопанная. Ее голосовые связки парализовал гнев, а темно-карие глаза приобрели насыщенный цвет консервированных маслин. Дело в том, что перед ней была та самая клиентка, бессовестно покинувшая ее при написании исковых заявлений.

– Милочка, это вы? – приветливо улыбнулась толстуха. – Вы неважно выглядите. Очень бледненькая.

Елизавета с трудом удержалась, чтобы не ответить ей резкостью.

– В вашем положении нужно больше бывать на свежем воздухе.

– Спасибо за заботу. Я так и сделаю, – как можно холоднее ответила Дубровская.

Коллега Ромашкин почему-то, застенчиво пряча глаза, настойчиво пытался выпихнуть пожилую женщину за порог.

– Надо же, животик совсем плоский. Со мной такое же было, когда я первым ходила.

Елизавета подумала, что всему виной одуряющая жара, стоявшая в городе уже неделю, и у нее от духоты начались слуховые галлюцинации. Либо эта женщина сама перегрелась на солнце. Дубровская отказывалась понимать, при чем тут ее живот и почему клиентка вместо извинений что-то несет про ее бледность и прогулки на свежем воздухе.

– Когда у вас срок? – продолжала интересоваться женщина.

– Да все сроки уже прошли! – рявкнула Елизавета. – Между прочим, по вашей вине.

– Неужели выкинули? – всплеснула руками толстуха.

– Да нет, почему же! Они со мной. – Елизавета имела в виду, конечно, исковые заявления.

– Так у вас двойня? – оживилась клиентка.

Дубровская тупо уставилась на нее, одновременно пытаясь сообразить, что происходит. Ромашкин суетливо заелозил на месте:

– Ну вы тут говорите, а я, пожалуй, пойду…

Он развернулся и подозрительно быстро покинул дам. Клиентка наклонилась к Елизавете и заговорщицки подмигнула:

– Александр Никитич любезно сообщил мне вашу маленькую тайну.

– Какую тайну? – обалдело уставилась на нее Елизавета.

– Что вы ждете ребенка и заниматься адвокатской практикой пока не будете. Кстати, он составил за вас исковые заявления и пообещал взыскать в мою пользу материальный и солидный моральный ущерб. Как вы думаете, две тысячи долларов компенсируют мои нравственные страдания?

Дело в том, что неделю назад болтливая клиентка умудрилась влезть в гудрон на одной из центральных улиц. В городе ремонтировали дороги, и одна из фирм, получившая заказ на выполнение этих работ, что-то нарушила в технологии. Покрывая дороги какой-то странной вонючей массой, горе-работники добились того, что пешеходы прилипали намертво, оставляя в гудроне тапочки, ботинки, сумки и прочие имевшиеся у них предметы. Спору нет, это было форменное безобразие. Но выпуски теленовостей превращали ситуацию больше в комическую, чем в поучительную. Было забавно наблюдать, как, переходя дорогу на светофоре, бедняги один за другим липли подошвами к плавящейся на солнце поверхности. Причем печальный опыт одних не служил уроком для других. Беспечные, как летние мошки, и упрямые, как стадо баранов, люди лезли в гудронное месиво. Затем загорался зеленый свет для автомобилей, и улицы оглашались сигналами машин, гневными окриками водителей, визгом прилипших. Пешеходы не собирались за просто так отдавать свою обувь и не спешили покидать проезжую часть.

Вот в такой давке клиентка Елизаветы ушибла ногу и оставила в гудроне туфли. Красная цена всем ее материальным потерям составила не более сотни рублей. Но, собираясь разжиться на столь примечательном происшествии, ушлая дама запаслась массой медицинских документов, свидетельствующих о том, что жизнь и здоровье их предъявительницы пошли на убыль. Виновницей этому была, конечно, шарашкина контора, производящая ремонт дорог.

– …против раннего токсикоза я знаю несколько средств, – продолжала гнуть свою линию толстуха, но Елизавета ее не слушала.

Она искала глазами бессовестного Ромашкина, но того уже и след простыл. Налицо было вопиющее нарушение правил адвокатской этики. Ее коллега не только переманил чужого клиента, но еще и самым наглым образом надул его. Придумав красочную историю о мнимой беременности Елизаветы, он прикарманил денежки доверчивой посетительницы да еще ввел ее в заблуждение насчет внушительной суммы морального ущерба, которую та сумеет отвоевать в суде.

Но после драки кулаками не машут. И Елизавета, заверив свою бывшую клиентку, что будет придерживаться рекомендаций доктора и обязательно выносит двойню, поспешила на поиски коварного лгуна. Она почти вцепилась в горло Ромашкина, когда подлый коллега, обмякнув в ее руках, уставился куда-то вдаль. Его глаза округлились, рот слегка приоткрылся, а всегда аккуратные усики зашевелились. Елизавета нехотя обернулась.

По коридору шествовало нечто неземное, словно какой-то мираж. Когда он рассеялся, перед адвокатами предстала потрясающей красоты девушка. Она напоминала дорогую длинноногую куклу вроде Барби. Ее личико будто бы вылепил из первоклассного материала умелый скульптор, а художник тонкой кистью нанес неправдоподобно огромные синие глаза, аккуратный носик и пленительный ротик. Высокий рост, узкие бедра, волосы, золотыми сполохами играющие на спине… В общем, всего этого было уже слишком. Ну не может быть все настолько совершенным у живой женщины! Если глаза – то цвета неба, если губы – то оттенка спелой малины, если кожа – то персиковая, если волосы – то золотые. Одним словом – чудо природы.

Видение открыло рот и произнесло:

– Мне нужна адвокат Дубровская.

– Это я, – промямлила Лиза.

Девушка приветливо улыбнулась, обнаружив легкий дефект передних зубов. Они казались немного великоватыми, но это почти не портило красавицу. Даже наоборот, вносило элемент реальности в ее сказочную внешность, что благотворно действовало на собеседника. Не так приятно разговаривать с ожившим экспонатом кукольного магазина!

– Я – жена вашего клиента Петренко.

В следующую минуту, повисшую напряженной тишиной в помещении, Елизавета пыталась осознать смысл сказанного. Ей просто везло на сюрпризы в этом уголовном деле. Она сопоставляла две фигуры: Петренко-мужа и Петренко-жену. Но они упорно не желали воссоединиться в ее протестующем сознании в единое целое.

«Прямо Нотр-Дам какой-то!» – думала она, имея в виду, конечно, Петренко-мужа в роли горбатого Квазимодо.

Начало встречи прошло слишком сумбурно. Затем Елизавета вытащила из портфеля письмо. Девушка схватила его так порывисто, что Дубровскую уже во второй раз за этот день чуть не прихватила мигрень. Ей казалось, что все вокруг нее сговорились совершать самые необъяснимые поступки.

– Неужели это он сам нарисовал? – восхищалась блондинка, поглаживая тонким изящным пальчиком мордочки котят.

– Да… Я думаю, что-то в этом роде, – невпопад ответила Елизавета.

Она сделала совершенно неожиданный вывод, основанный не на логике, а на собственном наблюдении. Марина Петренко очень любила своего мужа. У Елизаветы вылетела из головы заранее подготовленная речь. Адвокат Дубровская так и не решилась сообщить этой женщине о той катастрофе, которая неминуемо произойдет в ближайшем будущем.


Дверца небесно-голубого «Мерседеса» бесшумно распахнулась, и женские ножки в туфлях из тонкой кожи привычным движением коснулись тротуарной плитки. Обладательница дорогого авто поправила солнцезащитные очки и степенной походкой направилась в собственный офис. Это была женщина неопределенного возраста, респектабельной наружности, знающая цену себе и окружающим. Она пустила крепкие корни в этом миллионном городе, обзавелась полезными знакомствами в здешнем юридическом мире и имела все основания считать себя преуспевающей дамой. Впрочем, секреты ее успеха лежали на поверхности и не представляли загадки для окружающих. Имея мужа, занимающего важный пост в управлении юстиции, и брата, судью областного суда, можно было, не особо напрягая серое вещество, строить успешную адвокатскую карьеру. Однако надо отдать ей должное: крепкие семейные узы деловая дама использовала с максимальной изобретательностью, извлекая из них все, что только можно извлечь. Наделенная природой не самым высоким интеллектом и обладая почти деревенской внешностью, она немало потрудилась над собой. Парикмахеры, косметологи, имиджмейкеры, как могли, придали ей светский лоск: уложили волосы в гладкую деловую прическу, смягчили грубоватые черты лица стильным макияжем, подобрали ей модную дорогую одежду. С манерами и речью у бизнесвумен было значительно труднее. Да и в профессиональном плане дамочка звезд с неба не хватала. Но и здесь нашелся выход. Обладая нужными связями и знакомствами, она ковала победу за кулисами суда. Ей охотно шли навстречу. Чего не сделаешь для жены человека такого уровня! Ее адвокатский рейтинг был стабильно высок, а у клиентов она пользовалась несомненной популярностью. Эта дама весьма ловко научилась скрывать природное косноязычие и медлительный ум под маской высокомерия и королевской холодности. Но иногда плохое воспитание давало о себе знать, вылезая наружу, главным образом в отношении подчиненных.

Женщина поднялась по широким ступеням к массивной двери. Неоновая вывеска над входом гласила: «Юридическая помощь „Вера+“.» Ее супруг, помнится, чуть не проел ей плешь из-за этого, в общем, простенького названия.

– Придумай что-нибудь другое. Мне оно кажется двусмысленным.

– Разве мое имя не Вера? – возражала она.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации