Текст книги "Игрок"

Глава 6

По поручению Афанасия Петровича все разбрелись по комнатам, искать злополучную женщину, а те, кто остался, в гостиной продолжали разговаривать на интересующие их темы ни чего не подозревая, что происходит в доме.

Елизавета и Александр поднялись на второй этаж, по первой попавшейся им на глаза лестнице.

– Да, какой большой: широкий и длинный коридор – говорила Елизавета, осторожно идя по красивой и дорогой дорожке, как будто боясь, провалится сквозь неё.

– Не только широкий и длинный, но ещё при этом ведущий не понятно куда.

Пройдя до конца коридора и не обнаружив никого, Елизавета и Александр вернулись к исходному месту.

Афанасий Петрович и Борис Михайлович так же шли по длинному коридору первого этажа.

По правую сторону, они обнаружили большую комнату похожую больше всего на столовую. Следующей комнатой оказалась кухня, из которой дверь вела в столовую. Не обнаружив ни одного человека, они пошли дальше. По левую сторону коридора находилась кладовая и три комнаты, видимо для служанок, горничной или повара.

– Ничего не понимаю. Здесь ни кого нет.

– Не отчаивайтесь, друг мой, возможно Александр Викторович и Елизавета найдут кого-нибудь. Не может же дом быть пустым, хоть кто-то должен быть здесь.

– Хорошо Вам так рассуждать Афанасий Петрович, а если действительно в доме ни кого нет кроме нас.

– Борис Михайлович, не говорите глупости. Кто оставить такой дом без присмотра, в конце концов, ведь его могут и обворовать.

– Надеюсь, Вы правы. И вообще, меня интересует, кто и с какой целью закрыл нас в этом доме, у меня завтра лекции в институте.

– Борис Михайлович, до завтра у Вас ещё очень много времени, неужели Вы думаете, что мы не сможем выбраться из этого дома. На дворе двадцать первый век, в доме есть телефон, да и у многих присутствующих здесь есть сотовые телефоны. Если действительно ворота закрыты, значит, будем ломать замок, не сможем сломать, позвоним и вызовем службу, они сломают, что Вы так паникуете?

– Афанасий Петрович, я не паникую. И вообще, Вы, что, не верите, что ворота действительно закрыты на замок и, между прочим, с обратной стороны.

– Почему же не верю, верю. А что значит с обратной стороны?

– Что значит, что значит, идите и посмотрите – обиженно сказал Борис Михайлович, возвращаясь в гостиную.

– Борис Михайлович, нашли кого-нибудь?

– Нет, Александр Викторович, не нашли, а у Вас как успехи?

– Успехов никаких.

– Я обнаружила кое-что интересное.

– Что именно?

– Может быть, присядем куда-нибудь или так и будем стоять у входа?

– Послушайте, здесь есть столовая, а там большой стол, за которым можно сесть, спокойно поговорить и нам никто не будет мешать, может быть, туда пройдём? – предложил Афанасий Петрович.

– Отличная идея! – восторженно ответил Александр.

Пройдя в указанную столовую, Елизавета и Александр сели напротив Бориса Михайловича и Афанасия Петровича.

– Ну, так, что же Вы увидели там интересное? – спросил Афанасий Петрович.

– Понимаете, вот та газета, которую мы взяли в кафе – положа руку на газету, лежавшую на столе, начала рассказывать Елизавета – и в этой газете написано, что будет выступать ФокКар со своим представлением.

– Я не понимаю, к чему Вы клоните, Елизавета.

– Александр Викторович, там, в одной из комнат, я обнаружила фотографию, которая стояла на небольшом столике. На ней изображён мужчина, по внешнему виду видно, что он обеспеченный человек, так вот, мужчина стоит возле какой-то подставке на трех ножках, на этой подставке лежит шляпа, а из шляпы выглядывает уголочек какого-то платка. Внизу этой фотографии написано большими буквами ФокКар. Из этой фотографии видно, что мужчина занимается фокусами.

– А что Вас это так смущает? Мы приехали на представление ФокКара, который по видимому время от времени показывает здесь представления своих фокусов и поэтому в этом доме у одной из служанок есть его фотография, а возможно он не на долго останавливается в этом доме, возможно только именно в этой комнате.

– Не всё так просто, Борис Михайлович – продолжила Елизавета – во-первых фотография черно-белая, даже можно сказать, типа ретро, а во-вторых, на обратной стороне этой фотографии, я обнаружила дату снимка и Вы не поверите…

– Ну, не тените же, Елизавета – произнес Афанасий Петрович.

– На фотографии стояла дата: апрель 1930 года.

– Это ещё ни о чем не говорит – сказал Александр, смотря на рекламу представления в газете.

– Что значит, ни чего не говорит? – возмутилась Елизавета.

– А то и значит, что ФокКаром может быть не только тот мужчина, которого Вы видели на фотографии, но и в наше время человек, который взял этот псевдоним, у этого мужчины, как у человека, ну скажем, кумира.

– Возможно это так, и Вы правы – ответила Елизавета, опуская глаза на стол.

– Тут что-то происходит и не забывайте, какая может быть в этом доме фотография какого-то ФокКара, который должен устроить здесь представление, ведь этот дом принадлежал известной нам семьи, в общем-то, и сейчас принадлежит им, и у них, на сколько я знаю, ни каких картежников не было.

– Вы сами сказали Афанасий Петрович, насколько Вы знаете, то есть точно Вы не можете утверждать, что в этом доме были картежники и, кроме того, эта фотография может принадлежать другу семьи, а если это 1930 год, значит это кто-то из предков.

– Я вообще тогда ни чего не понимаю, я просто в этом всем запуталась – воскликнул Борис Михайлович.

– Не отчаивайтесь. Мне кажется, нам нужно пойди всем вместе на второй этаж, всем посмотреть на фотографию, может быть, кто-то узнает этого человека или может быть, он будет похож на кого-то, кого мы знаем и предлагаю обследовать и другие комнаты этого дома, возможно, появится что-то, что нас может заинтересовать, тем более Афанасий Петрович и Борис Михайлович много лет живут в этом городе – предложил Александр.

На предложение Александра, Елизавета и Афанасий Петрович откликнулись с положительным результатом, за исключением Бориса Михайловича.

– Послушайте, мы находимся в чужом доме и не можем так просто ходить и обсматривать чужие вещи.

– Борис Михайлович, нам необходимо это сделать, для того, чтобы понять, где мы находимся, и что здесь происходит – сказала Елизавета.

– Я согласился посмотреть первый этаж дома, только для того, чтобы найти женщину, которая открыла бы нам ворота, милочка, но обсматривать дом, какие-то вещи, это уж увольте.

– Борис Михайлович, во-первых, для Вас я не милочка, а во-вторых, Вы, наверное, ещё не поняли, что нас сознательно закрыли в этом доме для какой-то цели, и эту цель мы должны выяснить…

– Как это закрыли? – послышался у входной двери голос Елены Николаевны.

Сидевшие за столом посмотрели на входную дверь и увидели на пороге стояли помимо Елены Николаевны ещё и историки – муж с женой, предполагаемый всем картежник, главный архитектор и нумизмат.

– Мы сидели в гостиной и обнаружили, что никого нет, представление не начинается, Вас нет, затем услышали чуть слышный шёпот в столовой пришли сюда и вот оказывается Вы здесь – подходя к столу, обратился нумизмат – говорите о том, что нас здесь кто-то закрыл, а мы даже и не в курсе таких событий. Вам не кажется, что нас это как-то тоже касается?

– Поход по дому отменяется – чуть слышно проговорил Афанасий Петрович.

– И я о том же! – воскликнул Борис Михайлович.

– Вы не могли бы присесть – предложил Александр – раз Вы уже ненароком узнали, о чем мы здесь разговариваем.

– Я бы очень хотела послушать о том, что здесь происходит – сказала Елена Николаевна, присаживаясь за стол возле Елизаветы.

Когда все уселись, Афанасий Петрович внимательно всех обсмотрел беглым взглядом и встал из-за стола.

– Понимаете в чём дело, мы все попали в этот дом не случайно и каждый, конечно, должен нам рассказать, как он сюда попал, а для начала мы должны пояснить, что нам удалось узнать к этому моменту. Начнем по-порядку и каждый будет рассказывать за себя. И так, мы сидели в гостиной, и когда за разговором Борис Михайлович понял, что здесь намечается представление фокусника и картёжника, ни какого собрания не будет, решил, что ему здесь будет не чего делать, он уходит домой, но через некоторое время возвращается, так как ворота территории заперты на замок, так, Борис Михайлович?

– Да, да, всё так. Я пришёл сюда на собрание на которое меня пригласили, узнав, что ни какого собрания не будет, я решил поехать домой, так как у меня завтра лекции и мне нужно к ним подготовится, зачем мне здесь терять столько времени, если меня это не интересует…

– Вас вообще, по-моему, ни чего не интересует кроме себя – перебила Елена Николаевна.

– Давайте не будем перебивать друг друга – заметил Афанасий Петрович.

– Так вот – продолжил Борис Михайлович, как будто замечания в его адрес от Елены Николаевны и не было – я вышел из дома, сел в свою машину и направился к воротам, а когда подъехал, вышел из машины, чтобы открыть эти самые ворота, обнаружил, что они заперты на замок и при чём, хочу заметить, замок весит на обратной стороне ворот, то есть со стороны дороги. Я подёргал замок, решив, что возможно его просто повесили, не закрывая на ключ, но он оказался заперт. Мне ни чего не оставалось, как вернуться назад. Затем мы пошли искать на первом этаже с Афанасием Петровичем женщину, которая впустила нас в этот дом, но не найдя ни кого, мы пришли вот в эту столовую, а затем пришли все остальные, вот и всё, мне больше рассказать не чего.

– Борис Михайлович, когда Вы выходили из дома ни кого не заметили, может быть, кто-то входил или выходил? – поинтересовался Александр.

– Нет, нет, ни кто не выходил и не входил, даже возле дома ни кого не было, я ни кого не видел.

– А Вы Александр Викторович, когда были на втором этаже, заметили что-нибудь не обычное?

– Ни чего не обычного я не заметил. Я проверил комнаты, есть ли кто-нибудь на втором этаже, но, не обнаружив ни кого, спустился в гостиную, где встретился с Вами.

– Теперь Вы, Елизавета.

– Я уже сказала, что нашла на столике в одной из комнат фотографию мужчины, мне это показалось странным, я поставила её на прежнее место и быстренько спустилась вниз.

– Елена Николаевна, начнем с Вас, расскажите нам, как Вы узнали, что здесь будет представление?

– Я не могу понять, о каком Вы всё представлении говорите?

– Как о каком? Вот Елизавета и Александр Викторович узнали из газеты, что здесь должно быть представление фокусника и картёжника ФокКара, тоже самое узнал и я, но уже из объявления подложенного одним из солнечных дней мне под двери дома, но уже Борис Михайлович пришёл сюда не на представление, его пригласили на собрание, а точнее прислали по почте конверт с приглашением. Елена Николаевна, если Вы сюда пришли не на представление, то, что Вас сюда привело?

– Это моё личное дело, и я не намерена его здесь публично обсуждать. И вообще, я больше не хочу присутствовать на этом сборище сумасшедших, я ухожу из этого дома и ни чего не сможет меня здесь удержать, даже какие-то запертые ворота, в конце концов, их можно открыть и на то есть очень много способов – с этими словами Елена Николаевны встала из-за стола и вышла из столовой.

– Может быть её остановить? – предложила Елизавета.

– Это не тот человек, Елизавета, которого может кто-то или что-то остановить, она пойдёт на всё – с грустью произнёс Афанасий Петрович.

– Раз Елена Николаевна отказалась рассказать, как она сюда попала, может Вы, Андрей Иванович расскажете? – обратился Афанасий Петрович к главному архитектору.

– Расскажу. Почему бы и не рассказать. Однажды вечером я возвращался домой с работы, хочу заметить, что поздним вечером. Уже смеркалось, но фонари на улице почему-то ещё не включили. Так вот, я иду тихим, медленным шагом и вдруг ко мне подбегает мальчишка лет восьми-десяти, по внешнему виду голодранец и спрашивает меня:

– Дяденька, а Вы архактор?

От услышанного я даже засмеялся.

– Да, я, а почему ты об этом спрашиваешь?

– Дяденька, там возле дома Вас спрашивает ещё какой-то дяденька, он просил, чтобы Вы подошли к нему.

Я сразу как-то удивился и немного даже насторожился.

– Куда нужно идти? – спросил я его.

– Пойдёмте со мной, я Вам покажу.

– Я последовал за мальчишкой. Он привёл меня к мужчине крепкого телосложения, рост выше среднего, очень статный и, по-видимому, когда-то был богатый. Он был одет в как будто новый и в тоже время старый костюм и очень дорогой.

– Что значит как будто новый и в тоже время старый – вдруг спросил нумизмат – я не совсем Вас понимаю Андрей Иванович.

– Понимаете, – поспешил объяснить главный архитектор – я мог бы сказать, что он новый и очень дорогой если бы встретился с ним в тридцатых годах, но так как сейчас не тридцатые года, значит в настоящее время он старый, не смотря на то, что он новый.

– Вы хотите сказать, что его, то есть костюм хранили почти семьдесят лет и теперь одели – произнёс Александр.

– Получается, что так.

Андрей Иванович сделал небольшую паузу, затем продолжил:

– Так вот, когда я подошёл к этому мужчине, он мне сказал:

– Здравствуёте Андрей Иванович!

– Здравствуёте – ответил я – мы с Вами знакомы?

– Нет, не знакомы.

– Тогда чем я могу быть Вам полезным?

– На следующей недели в клубе «Белый попугай» будет, проходит небольшое представление и для меня будет большая честь, если Вы придете.

– Что это за представление?

– Я пока Вам ни чего говорить не буду, Вы сами потом всё увидите.

– Вы знаете, я вообще-то на представления мало хожу и навряд ли смогу прийти и на это.

– Андрей Иванович, мне бы не хотелось, что бы Вы меня огорчили.

– Но кто Вы, я не могу понять, почему я должен на нём присутствовать?

Он мне ни чего не ответил и ушёл. Я посмотрел ему в след, постоял немного и пошёл домой. Вот собственно и всё.

– Вам это не показалось странным? – спросила Елизавета.

– Показалось, но любопытство взяло вверх.

А как Вы сюда попали? – спросил Афанасий Петрович у историков – и, кстати, Вы ещё не представились нашим гостям.

Меня зовут Кирилл Олегович, а мою жену Анфиса Леонидовна. Пригласил нас сюда Андрей Иванович.

То есть как, Андрей Иванович? – спросила Елизавета.

Да, Андрей Иванович. Он пришёл к нам в начале этой недели и предложил сходить с ним на представление, так как его самого пригласили сюда. Мы, не долго думая, согласились.

Это так – поинтересовался Афанасий Петрович у главного архитектора.

Да, да, всё так.

Теперь Ваша очередь, наш нумизмат.

Что Вы хотите от меня услышать?

Тоже, что и от всех. Как Вы сюда попали?

На машине.

Не нужно фамильярничать. Может, все-таки расскажите?

Ко мне пришёл мужчина со старинными монетами и предложил мне их оценить. Я посмотрел на них внимательно и сказал, что эти монеты очень дорогие и примерно XVIII века. Монеты меня заинтересовали, тогда он сказал, что я смогу увидеть всю его коллекцию монет в клубе «Белый попугай», если, конечно приду сюда.

А Вы, что можете нам сказать, молодой человек? – обратился Александр к предполагаемому картёжнику.

Что я могу сказать? Я прихожу сюда очень часто, меня сюда ни кто не приглашал, пришёл сам, чтобы как-то провести своё свободное время. Кстати, говоря, я Вас всех вижу здесь первый раз, хотя Вас – говорил картёжник, показывая пальцем на Афанасия Петровича – я уже здесь видел.

– Молодой человек, может, Вы нам представитесь? – обратилась Елизавета.

– Моё имя Артем.

– Что-то долго Елены Николаевны нет, нужно сходить посмотреть как она, возможно у неё получилось открыть эти злополучные ворота – предложил Борис Михайлович.

Глава 7

Борис Михайлович и Андрей Иванович шли по направлению стоящей возле дома машины.

– Что Вы думаете обо всём этом – Борис Михайлович – и как Вы думаете, что здесь происходит?

– Лично я думаю, что нас кто-то решил разыграть. А Вы что на это скажете?

– Возможно, Вы правы и это скоро закончится, и я очень надеюсь, что Елене Николаевне всё-таки как-то удалось открыть эти злополучные ворота, хоты я даже не могу представить как, ведь такие ворота сделаны, по-видимому, не для декораций, которые внешне весьма и весьма привлекательны.

– В том то и дело, они сделаны не для декорирования, так как декорация служит закрытием недостатков, украшают и придают красивый вид внешнему убранству, а на территории этого дома как мы видим, убранства ни какого нет и близко.

– Если эти ворота, по вашему, не созданы, что придавать красивый вид для придания красивого вида внешнему убранству, тогда зачем они такие?

– Послушайте, Андрей Иванович, что Вы прикапались к этим воротам? Да, они высокие, даже можно сказать слишком высокие, да, они, кованные, да так, что сквозь этот рисунок невозможно пролезть взрослому человеку и что здесь такого? Людям понравились такие, и для них их сделали. Мы уже подъехали к этим Вашим воротам, лучше посмотрим замок.

Борис Михайлович и Андрей Иванович вышли из машины. Замок так же был заперт на ключ. Елены Николаевны визуально нигде не было видно.

– Неужели она перелезла через них? – поинтересовался Андрей Иванович.

– А почему бы и нет – ответил Борис Михайлович, пятясь назад при этом, подняв голову вверх, чтобы увидеть всю высоту ворот.

Вдруг он почувствовал, что наступил на что-то непонятное ему. Когда Борис Михайлович опустил свой взгляд вниз, он увидел, что его нога стоит на ладони чьей-то руки. От страха он отскочил в сторону.

– Что случилось, Борис Михайлович?

– Там, там – показывая пальцем, ответил профессор.

– Что там?

Андрей Иванович подошел к тому месту, на которое указывал Борис Михайлович и увидел лежащую на траве Елену Николаевну. Он осторожно взял её руку, потрогал пульс и сказал:

– У неё нет пульса. Вы, оставайтесь здесь, а я, наверное, съезжу за Афанасием Петровичем, ведь он как-никак врач. Только Вы, пожалуйста, ни чего здесь не трогайте, ведь это теперь место преступления.

– Место преступление? – испуганно проговорил профессор.

– Ну, а Вы как думаете? Ушёл человек, его нет некоторое время, а когда его находят, у него нет пульса, это что, по-вашему?

– По-моему, я не знаю.

– А, по-моему, это называется преступлением.

– В таком случае, я не могу здесь оставаться. Андрей Иванович, я должен вернуться в дом, лучше будет, если я всё расскажу Афанасию Петрович, ведь я её обнаружил в таком состоянии.

– Вы думаете?

– Да.

– Ну, что ж, раз Вы так думаете, тогда, пожалуйста, только побыстрее, уже темнеет.

– Хорошо – с этими словами профессор сел в машину и направился в сторону дома, а главный архитектор подумал, «вот вам и фокусы с розыгрышами и шуточками».

– Пока Андрей Иванович и Борис Михайлович поехали за Еленой Николаевной, что будем делать? – спросила Елизавета у сидевших за столом.

– Елизавета, Вы бы не могли принести ту фотографию, которую Вы нашли в комнате, может быть узнает кто-нибудь в нём кого-нибудь – предложил Александр.

В ответ на предложение Александра, Елизавета улыбнулась и вышла из столовой.

– Что могут означать буквы ФокКар? – чуть слышно спросил Афанасий Петрович.

– Фокусник и картежник – ответил Артем, смотря внимательно на объявление, подкинутое Афанасию Петровичу.

Александр и Афанасий Петрович одновременно посмотрели на Артема.

– Кто бы мог подумать – заметил врач.

– Откуда Вы это знаете?

– А что тут знать? Здесь в объявлении написано, что на обозрение зрителям будут представлены различные фокусы и, кроме того, нарисованы в уголку карты, вот я и подумал фокусник и картежник.

– Сообразительный малый – заметил нумизмат.

Елизавета вошла в столовую и протянула фотографию первому человеку сидевшему возле входной двери столовой, которым оказался нумизмат – Анатолий Константинович.

– Это он! – утвердительно громко крикнул нумизмат.

– Кто он? – поинтересовалась Елизавета, садясь за стол.

– Это тот человек, который приходил ко мне с монетами.

– Вы ни чего не путаете?

– Александр Викторович, лично я ни чего не путаю, я с этим человеком просидел почти час за разговорами. Это точно он.

Доктор, Елизавета и детектив переглянулись друг с другом.

– А что Вас так удивляет? – спросил Анатолий Константинович.

– А то, что этот снимок был сделан в 1930 году.

За столом воцарилась минутная тишина, которую прервал Борис Михайлович, своим диким криком вбегая в дом.

Услышав крик, все подскочили из-за стола.

– Там, там, Елена Николаевна лежит на траве, у неё пульса нет. Афанасий Петрович, Вам нужно посмотреть.

– Едем!

– Но, но…

– Что ещё, Борис Михайлович?

– Можно я останусь здесь, я не хочу видеть такое зрелище?

– Афанасий Петрович, все езжайте, а мы с Кириллом Олеговичем пока побудем с Борисом Михайловичем – сказала Анфиса Леонидовна.

– Да, так, наверное, будет лучше – согласился доктор.

Подъехав к воротам, все подошли к лежавшей на траве домохозяйке Елене Николаевне.

– Что с ней могло произойти, даже понять не могу – сказал Андрей Иванович, смотря на врача.

– Сейчас посмотрим – проговорил Афанасий Петрович, с трудом садясь на корточки возле ипомеи – у неё на ладошке чей-то след подошвы.

– Это Борис Михайлович случайно наступил – поспешил объяснить Андрей Иванович.

– А ещё её ударило током.

– С чего Вы взяли? – спросил нумизмат – ведь здесь нет оголенных проводов, и ток нигде не проходит.

– У неё на руках, а в особенности на пальцах образовались знаки тока, то есть специфические ожоги, которые появляются в местах входа и выхода тока. Они представляют собой желтоватые – внимательно смотря на руки, говорил доктор – округлые участки кожи. Александр Викторович, Вы бы не могли отломить от дерева ветку и желательно потолще.

Удивленно посмотрев на врача, Александр отломил ветку и подал врачу. Недолго думая, Афанасий Петрович взял ветку и с размаху кинул в ворота. От удара палки полетели искры, и послышался жуткий треск.

– Вот Вам, Анатолий Константинович, и нет оголенных проводов, и ток нигде не проходит.

– А мы, ехав сюда с Борисом Михайловичем размышляли, зачем здесь такие ворота, для декорации что ли или для красоты? Теперь всё понятно, какие здесь декорации. И что теперь делать вообще, а в частности с Еленой Николаевной? Хорошо, что еще я не схватился за вот эти ворота, пока вас ждал.

– Елену Николаевну нельзя здесь оставлять в таком виде, её нужно занести в дом и надеюсь, там есть подвалы, которые сохраняют прохладу и которые сохранят её до приезда медиков и полиции – предложил Александр.

Когда занесли Елену Николаевну в дом, а затем и в подвал, Елизавета стала звонить в полицию, но, подняв трубку телефона, который находился в этом доме, она обнаружила, что в телефоне не было слышно гудков – он не работал. Тогда Елизавета решила позвонить со своего мобильного телефона, но четно, её связь была не доступна.

– У кого-нибудь работает мобильный телефон? – громко крикнула она.

Александр, нумизмат и картежник Артем схватили свои телефоны и обнаружили, что у них они тоже не доступны.

Услышав, что невозможно позвонить с этого злополучного дома и вызвать кого-нибудь на помощь, Борис Михайлович стал что-то невнятное кричать и плакать.

– Борис Михайлович, успокойтесь, пожалуйста, всё будет хорошо – успокаивал его Афанасий Петрович.

– Я не хочу успокаиваться, я хочу домой, я не хочу находиться в этом доме.

– Всё будет хорошо. Вам нужно прилечь. Александр Викторович, помогите мне, пожалуйста, отвести Бориса Михайловича на второй этаж в какую-нибудь комнату, ему нужно успокоиться, прилечь и уснуть.

Когда Александр и Афанасий Петрович отвели Бориса Михайловича в комнату, они спустились вниз в гостиную, где находились остальные приглашенные в этот дом.

– Нужно выяснить, что здесь всё-таки происходит – предложил нумизмат.

– Мы все это понимаем – ответил историк Кирилл Олегович – но, как и что мы должны сделать, чтобы выяснить что здесь происходит?

Наступило молчание, каждый думал о своём, думал, что происходит, что можно сделать и почему все собранные люди находятся в этом доме и почему именно эти люди, а ни кто-либо другой.

Молчание прервал странный несвойственный дому звук.

– Что это? – как-то громко вырвалось из уст у Елизаветы.

– По-видимому, здесь кто-то есть ещё – предположила жена историка Анфиса Леонидовна.

– Судя по звуку, это может трубопровод так гудит – проговорил Артем.

– Андрей Иванович, расскажите нам подробно, как Вы подъехали к воротам с Борисом Михайловичем, как обнаружили Елену Николаевну – поинтересовался Александр.

Архитектор рассказал все то, о чем они разговаривали по дороге, не пропуская даже малейших деталей, как обнаружили Елену Николаевну и как он решил поехать и позвать Афанасия Петровича, а так же о том, что Борису Михайловичу, по его словам ни как не следовало оставаться возле лежащей на траве Елены Николаевны и, что лучше будет, если обо всём он расскажет сам.

– Когда Борис Михайлович поехал в дом, а Вы остались одни, Вы ни чего необычного не заметили? – спросил Александр.

– А ворота, заряженные электрическим током это что, по-вашему, не необычное?

– Да, и с моей точки зрения, это тоже необычное, но я имею ввиду совсем иное. Раз Вам так не понятно, тогда я перефразирую свой вопрос. Видели ли Вы кого-нибудь, может, слышали что-нибудь, как например, сейчас?

– Нет, ни кого я не видел и ничего я не слышал.

– Я думаю, что нам всем необходимо отдохнуть – предложил Афанасий Петрович – у нас выдался сегодня трудный день и к тому же уже поздний час.

– Мы, что останемся в этом доме на ночь? – спросила жена историка.

– А у вас есть выбор? – ответил ей Артем.

– Но, может быть, мы начнем что-то делать, а не пойдем просто спать?

– Во-первых, уже на дворе ночь – продолжил отвечать на вопросы Артем – и видимость можно сказать нулевая, а во-вторых, Елена Николаевна уже попыталась от сюда уйти самостоятельно.

Анфиса Леонидовна молча, стояла и смотрела на Артема.

Все постепенно разбрелись по комнатам, даже не посмотрев в столовой, есть ли в этом доме что-нибудь для ужина, несмотря на то, что многие даже только успели в этот день позавтракать.