Текст книги "Идеальный донор"

– Мой принц, думаю, что это наш единственный шанс. Если проблемы появятся неподалеку от столицы, то никто не будет собирать отдельный отряд и назначать непроверенного командира, ведь тут есть постоянные военные части. Не сомневайтесь во мне. Я прославлю ваше имя!

* * *

На совете министров не стали возражать против назначения Вейшенга, но под влиянием наследного принца вместо стандартного люй (пятьсот воинов), который выдавался под подобные случаи, Фа дали всего лишь один цзу, состоящий из ста пехотинцев, одной легкой колесницы, одного мага и одного лекаря.

Наследный принц сказал, что с талантами Вейшенга ему не понадобится и столько воинов, ведь прославленный маг и стратег сможет справиться с несколькими крестьянами и в одиночку, но должен же кто-то варить ему кашу в походе и чистить сапоги.

Принц Гуоджи не смог изменить это решение, зато этот цзу был набран из самых опытных воинов, прошедших не одно сражение, а маг и лекарь хорошо владели своим ремеслом, а не числились в списке для галочки.

Фа был неприятно удивлен таким положением, ведь быть командиром люй значительно престижнее, чем быть командиром цзу. Да что там, обычно цзу управляли не выходцы из военной академии, а простые солдаты, только поопытнее и посообразительнее, таким образом, наследный принц дал понять, что оценивает таланты Вейшенга не выше талантов обычного пехотинца.

И хуже всего, что люди из цзу будут знать, что их отправили на границу в таком малом количестве только для того, чтобы досадить Вейшенгу. И любви к командиру у них от этого не прибавится.

В конце совета наследный принц подошел к Вейшенгу и протянул ему кристалл на сто Ки, мол, это все, что может выделить государство в качестве магического обеспечения.

Фа съездил в дом отца и взял еще кристаллов на пятьсот Ки. Вложение собственных средств было обычной практикой среди офицеров, так как лучше потратить личные деньги на энергию и победить, чем сэкономить и проиграть.

По отлично устроенным дорожным путям под защитой магических барьеров, с равномерно распределенными стоянками для ночлега и отдыха, цзу быстро добрался до приграничного городка, откуда пришел сигнал тревоги. Оказалось, что бунтовщиков не меньше ста пятидесяти человек, среди них боевой маг или даже два, и эта информация была отправлена в столицу еще до выезда Вейшенга.

После опроса местных и предварительной разведки у Фа сложилась странная картина о местном восстании: все было тихо-мирно, крестьяне спокойно работали на полях, последние два года были урожайными, и голод никому не угрожал, но около полугода назад из деревень начали пропадать молодые парни. Сначала никто не обращал на это внимания, раньше юноши тоже уходили в города попытать свою судьбу, пока пару месяцев назад не начались первые нападения на караваны и повозки, перевозящие зерно и мясо. А потом эти разбойники захватили дальнюю деревню, убили старосту и лян (двадцать пять) солдат, расквартированных там, и перекрыли одну из дорог, ведущих через границу, в страну Коронованного журавля.

№ 7

– Твоя задача – узнать, в каком из домов живет маг. Не нужно геройствовать. Понял? – Вейшенг чувствовал себя идиотом, разъясняющим прописные истины опытному воину, но иначе он не смог бы прикрепить к нему следящее заклинание.

Пару дней Командующий цзу потратил на знакомство с местностью и составление плана сражения. Это ключевой момент его будущей карьеры. Если он проиграет, то никто не скажет, что у него было недостаточно солдат, зато вспомнят о том, что в его отряде были собраны самые лучшие, и что выпускник военной академии был разбит крестьянами. После этого ему придется оставить свои амбиции и смириться с участью дворцового шаркуна. Терять своих людей Фа тоже не хотел, а значит, выход только один – положиться на магию.

Еще один день и сто Ки Вейшенг потратил на начертание массива, перекрывающего дорогу из деревни в сторону границы, и поставил там нескольких лучников.

План был довольно сложным и состоял из нескольких этапов, но так как в цзу действительно были опытные солдаты, все быстро поняли свою задачу. Оставалось лишь одно – узнать, где сидит маг.

Спустя час Вейшенг получил обратную связь – разведчик погиб моментально, не успев даже послать сигнал через амулет. Только благодаря следящей магии Фа смог узнать о его смерти.

Начинало темнеть. Пора начинать.

Большая часть его солдат были копейщиками, но за годы службы многие из них также освоили и лук, по крайней мере, могли стрелять в нужном направлении. И этого было достаточно.

Выбрав лян (двадцать пять) лучших стрелков, Фа выстроил их в ряд, коснулся каждой стрелы, лежащей на тетиве, затем отрядный маг также прошелся по ряду и зажег по небольшому магическому огоньку на кончике стрелы.

Взмах!

Двадцать пять синеватых точек взметнулись в небо. Вейшенг с трудом удерживал концентрацию и когда почувствовал, что стрелы вот-вот выйдут за пределы его воздействия, влил прикрепленные сгустки Ки в огоньки, а отрядный маг усилил ветер, подправляя полет. Небо расцвело ярко-синими кострами, из деревни послышались крики ужаса, которые усилились, когда огонь охватил тростниковые крыши.

Взмах!

С места сорвалась колесница, запряженная вилорогами с завязанными глазами. А за ней побежали пятьдесят пехотинцев, первый десяток – с персональными защитными массивами, пусть и самыми простенькими. Затем тронулся и Вейшенг на лупоглазе, разукрашенном в черно-красные цвета.

К моменту его въезда деревня походила на Дно Пропасти из самых страшных детских сказок: языки магического синего огня дико плясали на стенах и крышах домов, окрашивая пробегающих людей в жуткие нереальные оттенки. Неподалеку промчалась колесница, на которую Фа наложил иллюзию огромной черепахи. Крестьяне, предавшие свою страну, страну Божественной Черепахи, должны были подумать, что само небо карает их за их прегрешения. Те, кто сумели устоять перед страхом и напасть на солдат, увидели, что их стрелы останавливаются и падают, не коснувшись тел, их копья не могут пронзить врага и их топоры словно врезаются в невидимые стены.

Сам Вейшенг, окутанный защитными массивами со всех сторон, направился на место гибели разведчика, там еще оставался отпечаток от следящей магии.

Вражеский маг был либо глуп, либо тщеславен, так как поселился в доме старосты. С другой стороны, это был единственный дом с черепичной крышей, поэтому почти не пострадал от огня. Сначала Вейшенг увидел лишь резкий росчерк света и почувствовал, что передний массив наполовину исчерпан. Молния? В этом не было никакого смысла: слишком затратная магия, несложная, но бессмысленная, особенно для массового сражения.

Еще один росчерк, Вейшенг едва успел подставить боковой массив. Откуда? У него что, годовой запас кристаллов с Ки?

А потом лицо командующего побелело от ужаса. Тот маг, молодой парень, не старше самого Вейшенга, схватил своего же человека, что защищал его от атак, и впечатал ему в лоб ладонь. Несчастный закатил глаза и стек вниз, а в руке мага засверкала новая искра. Еще одна молния! И почти без передышки – еще одна.

Вейшенг скатился с лупоглаза, уклонившись от первого удара, принял второй на боковой массив, который рассыпался, исчерпав свой лимит, выхватил копье и прыжком бросился к магу. Следовавшие за ним пятеро воинов перехватили охрану мага. Фа влил Ки в руки, часть энергии направил на атакующее заклинание на кончик копья и, с размаху уничтожив незамысловатую защиту, пронзил мага, а сработавшая магия взорвала его внутренности…

Командующий цзу, не останавливаясь, дернул копье на себя и хотел было продолжить бой, но увидел, что все враги, видевшие смерть мага, упали на колени и опустили лбы на землю в типичной крестьянской манере. Солдаты Фа также замерли в недоумении, не понимая, нужно убивать сдавшихся или нет.

* * *

Впоследствии выяснилось, что эта деревня – лишь одна из баз, подготовленных страной Коронованного журавля. Их маги – заточенные под одну операцию мужчины, снабженные запрещенными амулетами, высасывающими Ки из людей и животных. Их обучали нескольким мощным заклинаниям, давали небольшой отряд и отправляли для захвата приграничных деревень, куда через какое-то время должны были подойти и полноценные военные отряды.

Магу несложно было захватить деревню и держать ее жителей в заложниках, угрожая вытянуть из них всю Ки, что он и продемонстрировал в самом начале.

Если бы один из мужчин не решился на побег, не сумел дойти до ближайшего города и сообщить о захвате деревни, если бы наследный принц не захотел досадить Фа и не уменьшил его отряд, благодаря чему сборы и переход были сокращены с нескольких недель до семи дней, то вражеская операция могла бы увенчаться успехом.

После этого сражения карьера Фа резко пошла вверх. Он провел на восточной границе несколько лет, постепенно увеличивая свою армию. Сразу после донесения во дворец к нему был отправлен один Ши (две тысячи пятьсот человек), спустя два года в его подчинении числилось уже три Цзюня (цзюнь – двенадцать тысяч пятьсот человек), полноценное войско.

Вейшенг опробовал все стратегии, придуманные им еще во время обучения в военной академии, он щедро использовал магию, в том числе и начертательную, и понял, что ему катастрофически не хватает знаний. Фа знал, что существуют более интересные варианты массивов, в том числе и атакующие, и движущиеся, и запечатываюшие магию, но, увы, старый учитель не успел до конца обучить его, а после выбора Фа военной карьеры и вовсе отказался учить начертанию.

Тогда Вейшенг, используя связи во дворце в виде принца Гуоджи, свою популярность у простого народа и воинские заслуги, сумел продвинуть законопроект об принудительной службе в армии каждого из начертателей, состоящих в гильдии, и сделал так, чтобы двоих сыновей и внука его старого учителя распределили в самые горячие точки, где смертность была выше всего. А потом позволил слухам о собственной причастности дойти до учителя.

Так Вейшенг вновь заполучил себе учителя по начертанию и принялся с бешеной скоростью пополнять свои знания в массивах.

Во время редких посещений столицы Вейшенг непременно навещал родителей и рассказывал им о своих достижениях.

№ 8

Фа Делунь, восседающий во главе стола, почти не изменился за эти годы. Такой же худой, черноволосый, увлекающийся, он стал негласной свахой страны. Теперь его теория была официально подтверждена императорским дворцом, а также десятками детей, прошедшими церемонию именования. Фа Линг все также хлопотала вокруг мужа и сына, в последние годы ей приходилось вести активную светскую жизнь: принимать жен и дочерей знатных людей, наносить ответные визиты, что для простолюдинки из провинции было и невероятной честью, и большой ответственностью. Она научилась подбирать наряды так, чтобы не казалось, что она считала себя их ровней, но одновременно не оскорбляла их чувство прекрасного. В результате Линг нечаянно ввела в моду крестьянские фасоны одежды, только шила их из дорогих тканей.

Вейшенг смотрел на своих родителей и улыбался так, как никогда не улыбался вне дома: широко, искренне, немного по-детски. Время, проведенное в походах, закалило его, придало его внешности суровость и мужественность, которых ему не хватало раньше, но здесь, в родном доме, он мог позволить себе расслабиться и быть просто любящим сыном.

Глядя, как хлопочет мать, беспрестанно подкладывая ему самые вкусные кусочки, Вейшенг вдруг спросил:

– Ма, па, а почему вы больше не стали заводить детей? Какие-то проблемы со здоровьем?

Линг опустила глаза, а Делунь усмехнулся, покачал головой и сказал:

– Сначала нам было не до того. Я хотел убедиться в правильности своей теории и ждал твоего дня именования, потом был переезд в столицу, и все наши силы и средства уходили на твое обучение. Наше будущее было весьма зыбко.

– А потом?

– А потом мы поговорили с твоей мамой и решили так все и оставить. Если бы твой брат или сестренка родились бы менее талантливыми, то им пришлось бы всю жизнь прожить в твоей тени и быть лишь «родственниками того самого Вейшенга», а если более талантливыми, то это могло бы навредить тебе. Поэтому ответственность за продолжение рода на твоих плечах.

– Жениться бы тебе, сынок, – тихо сказала Линг.

Еще перед поступлением в академию у Вейшенга состоялся серьезный разговор с отцом. Делунь видел, какое впечатление на женщин оказывают внешность и талант Вейшенга, и опасался, что сына могут втянуть в какую-нибудь неприятную историю.

– Запомни, Вейшенг, – сказал тогда Делунь, – несмотря на наше нынешнее богатство и приближенность к дворцу, мы всего лишь простолюдины. И, несмотря на улыбки и лесть, никто из знати ни на секунду не забывает об этом. Поэтому я прошу тебя избегать каких-либо отношений со свободными девушками. При малейшем намеке на нескромные слова или действия тебя либо выпорют на площади за оскорбление, либо женят. Недоброжелатели могут подкупить девушку или использовать ее, даже без ее ведома. Будь осторожен.

Вейшенг запомнил слова отца и следовал его советам все эти годы. Все отношения с женщинами у него сводились к посещениям Весенних домов, сначала вместе с принцем Гуоджи, чтобы иметь на своей стороне свидетеля с благородной кровью, а затем уже и в одиночку.

– Я не возражаю, – равнодушно ответил Вейшенг. Ему к этому времени исполнилось тридцать лет. – Отец, ты уже подобрал варианты?

– Ой, я сейчас, – и Линг выбежала из комнаты. А Делунь глотнул вина и улыбнулся:

– Я готовлю списки невест, начиная с твоих четырнадцати лет. И каждый год переписываю их заново.

– Зачем?

– Некоторые потенциальные невесты выходят замуж, некоторые заболевают или умирают, некоторые становятся слишком старыми для замужества. Твоя мать ждала этого дня столько лет, так что смотри, не разочаруй ее.

Линг вошла, прижимая к груди красиво украшенный свиток, даже к кончикам шнурка, опоясывающего его, были привязаны крошечные колокольчики.

– Смотри, твой отец подобрал десять самых лучших девушек, от которых у тебя родятся гениальные здоровенькие детишки, – щеки и уши Линг раскраснелись, ее глаза блестели от слез, и Вейшенг не мог сдержать улыбки, глядя на счастье матери. – Ты можешь выбрать любую.

– Ма, я совсем не бываю в столице и не знаю этих девушек. Как я могу выбрать? Может, ты мне сможешь помочь?

– Конечно, – выпалила Линг. – Я их всех видела, с каждой говорила. Они все симпатичные, милые, послушные, но самые лучшие – вот эти три. У первой – Шень Лилинг – очень нежная чистая кожа, без единой родинки и пятнышка, она из благородной, но небогатой семьи, которая будет счастлива породниться с нами. Она весьма искусна в составлении букетов. Вторая – Шао Лули – известна своими длинными красивыми волосами, они у нее блестят словно шелк. Ее отец раньше преподавал в императорском университете, но перешел в чиновники и сейчас входит в императорский совет, ты его, наверное, знаешь.

Вейшенг кивнул, припомнив улыбчивого мужчину, у которого церемониальная шапка все время сползала набок. Шао всегда поддерживал проекты Фа на совете, и только теперь Вейшенг понял, почему.

– Третья же – Ми Киую – чудесная девушка с красивыми глазами. Она весьма образована, любит читать, разбирается в политике, самостоятельно ведет домашнее хозяйство семьи уже несколько лет, после смерти матери. Ей сейчас пятнадцать лет, идеальный возраст для жены. И хотя ее семья не столь знаменита и не вхожа в высшие круги, у них всегда рождались здоровые талантливые дети. Семья Ми славится сильной магией, один из предков даже становился мастером гильдии начертателей, и говорят, что у них сохранилась неплохая библиотека.

Даже человек, незнакомый с Фа Линг, сразу понял бы, на ком остановился ее выбор, что уж говорить про Вейшенга. Он преувеличенно серьезно покивал и сказал:

– Хорошо, ма. Наверное, мне нужно познакомиться с каждой девушкой, чтобы принять окончательное решение. С другой стороны, я показал бы себя непослушным сыном, если бы выбрал себе в жены не ту, что в глубине сердца уже выбрала ты. Поэтому высылай сватов! Пора уже подарить тебе внуков.

* * *

После свадьбы жена Вейшенга, Фа Киую, осталась жить в доме его родителей, так как Вейшенг постоянно находился в походах либо пропадал в императорском дворце.

Знаменитый полководец, командующий восточной армией, талантливый маг, совершивший революцию в военном деле, он все же не был удовлетворен своим положением. Да, он достиг многого для человека его лет и происхождения, возможно, больше, чем кто-либо, но это не величие. Это лишь слава, временная и преходящая. Пройдет несколько десятков лет, и его имя будут помнить лишь ученые-историки.

Может, все же военная карьера была не лучшим выбором?

Нападения со стороны востока прекратились, и Вейшенг смог погрузиться в магию, а именно в начертание. Старый учитель сначала нехотя выдавал секреты своей гильдии, но постепенно, по мере накоплений знаний у Фа, обучение стало больше походить на совместную разработку новых массивов и способов начертания.

Вейшенг знал, что в гильдии мастерам разрешают пробовать что-то новое только после достижения шестой ступени, а для этого начертатель должен знать наизусть сто восемь печатей и двадцать четыре массива. Многие поднимаются на эту ступень будучи пожилыми и уже не имеют ни желания, ни сил для исследований.

Учитель Вейшенга же сумел сохранить любознательность даже в возрасте семидесяти лет и, простив бывшего ученика, с интересом окунулся в магические эксперименты. Фа снабжал учителя необходимой Ки, скупал труды по начертанию, заказывая их даже из других стран, также продумывал новые сочетания уже известных элементов печатей.

Отец-император, тем временем, тяжело заболел, и вся столица замерла в ожидании. Принц Гуоджи благодаря Вейшенгу с пятого места наследования поднялся на второе, император несколько раз даже шутил насчет изменения его титула. За эти годы принц Гуоджи стал ассоциироваться с военной властью в стране, он контролировал все поставки в армию, влиял на назначения командующих, на продвижение по службе и награждения отличившихся, в то время как наследный принц занимался повседневной рутиной.

Наследный принц понимал, что после смерти отца для захвата престола принцу Гуоджи достаточно будет спровоцировать небольшой военный конфликт и собрать войска возле столицы под этим предлогом. Попытки покушения на принца неизменно проваливались благодаря отлаженной системе охраны, ведь готовили Гуоджи на отдельной кухне, а перед защитной системой массивов дворца пасовали даже знаменитые мастера.

Но у каждого человека есть слабое место.

№ 9

Вейшенг примчался в дом родителей, как только получил сигнал с амулета отца. Пролетев ворота, он ворвался в комнату. Там, за полупрозрачной ширмой, на кровати лежала бледная Фа Линг:

– Что случилось? Все в порядке? Кто-то напал? – за все эти годы сигнальный амулет ни разу не подавал признаков жизни.

Линг приподнялась и прошептала:

– Иди… к жене… Отец у нее…

Вейшенг приложил руку ко лбу матери, запустил анализирующую Ки и увидел, что в тело матери проник какой-то яд с магической составляющей, но большая его часть уже была удалена.

– Вас кто-то отравил? Как это случилось?

– Иди к жене, – выдохнула Линг.

Хотя Киую была мила, предупредительна и влюблена в Вейшенга с самого детства, чем и подкупила Фа Линг с первой встречи, Вейшенг не испытывал к ней никаких чувств. Он воспринимал женитьбу, как еще одну обязанность, навязанную обществом, а саму Киую считал чужой, человеком из внешнего круга. Даже учитель по начертанию был для него ближе, чем жена, ведь его он знал уже более двадцати лет.

Он соблюдал все приличия, выполнял супружеский долг, но не проводил с Киую ни одной минуты сверх необходимого. А после того, как она забеременела, и вовсе перестал посещать ее, периодически захаживая в Весенний дом.

Вейшенг не стал спорить с матерью и послушно направился в дом, где жила жена. Стоило ему только войти, как он услышал голос отца:

– Сын, это ты? Быстро сюда. Надеюсь, у тебя есть запас Ки?

Делунь сидел рядом с Киую и держал руки на ее округлившемся животе, его лоб был покрыт испариной, и судя по бледному лицу, он уже вливал свою собственную энергию в Киую. Вейшенг вытащил кошель с кристаллами, передал самый крупный отцу и сел рядом.

– Ты давно не практиковался, – сквозь зубы процедил Делунь, пропуская через себя Ки из кристалла. – Я послал за лекарем, но медлить нельзя. Садись и начинай очищать ее кровь, удаляй все инородное, я займусь магией, – и тихо добавил. – Хоть бы не навредить малышу.

За эти годы Вейшенг не часто занимался лечением, и обычно это были боевые травмы: порезы, ушибы, переломы. Болезни, а также магические отравления были благополучно забыты за годы военной службы, но такую элементарную вещь, как очищение крови, Вейшенг помнил: несложное, но затратное и довольно утомительное заклинание, так как его необходимо постоянно обновлять. Собрав небольшое количество загрязнений, оно растворялось, выбрасывая шлаки через поры кожи. На полную очистку крови взрослого человека с невысоким талантом отца уйдет более двухсот Ки, а ведь Делунь уже очистил кровь матери.

Вейшенг сосредоточился, настроился на токи крови жены и вдруг замер. Он почувствовал, как в ее теле бьется сразу два сердца: одно – медленно и гулко – Киую, а второе – мелко и звонко – ребенка. Его ребенка. Он увидел, как живет, двигается и растет его сын. Это будет точно сын. И что-то внутри самого Вейшенга дрогнуло. Он словно впервые посмотрел на свою жену.

Киую была покрыта потом с ног до головы, от ее тела исходил неприятный запах нечистот, которые выводились наружу через кожу, волосы растрепались, а глаза с испугом следили за выражением лица Вейшенга. Больше всего она боялась, что муж возненавидит ее за столь неприглядный вид и будет испытывать к ней отвращение, поэтому она прикрыла лицо рукавом.

Но Вейшенг убрал ее руку и впервые ласково улыбнулся ей:

– Киую, лежи, не напрягайся, сейчас мы тебя вылечим, – и выпустил несколько очищающих заклинаний одновременно. Со своим талантом, запасом Ки и отточенной на бесчисленных массивах концентрацией Вейшенг мог себе такое позволить. К счастью, в тело ребенка попало мало яда, но перед тем, как очищать его кровь, нужно было сначала сделать это с кровью Киую, иначе все будет напрасно.

К тому времени, как пришел вызванный лекарь, жизнь Киую и ребенка были вне опасности.

* * *

После неудавшегося покушения Вейшенг приложил немало усилий, чтобы отыскать исполнителя, а затем, после показательного суда, лично наблюдал за пытками и казнью преступника. И хотя заказчика так и не нашли, командующий восточной армией прекрасно знал, кто это, а также знал, что никогда не сможет обвинить наследного принца.

Именно тогда Фа решил, что сделает все, чтобы посадить на трон принца Гуоджи. Нужно лишь дождаться смерти императора.

Но оставлять свою семью в столице Вейшенг также не хотел, поэтому, заручившись поддержкой Гуоджи, выкупил небольшую деревеньку в двух днях езды от столицы и перевез туда родителей, жену и слуг. В деревне он построил большой особняк для семьи и казарменный дом, куда перевел сотню проверенных солдат.

Военные дела Вейшенг переложил на своих заместителей и с головой погрузился в политику, подготавливая почву для будущего свержения наследного принца, хотя принц Гуоджи до сих пор колебался и не дал окончательного согласия на эту операцию.

Когда же подошло время родов, Вейшенг получил разрешение на поездку к семье. И Киую его не подвела, родила прекрасного здорового сына, которого назвали Цзихао (героический сын). Новоявленные бабушка и дедушка глаз не спускали с малыша, и Вейшенгу иногда приходилось чуть ли не силой отнимать у них ребенка, чтобы иметь возможность самому поиграть с ним. За время, проведенное с семьей, Вейшенг начал больше общаться с женой, понял глубину ее чувств и, наконец, принял ее в своем сердце.

Но чем больше он привязывался к жене и сыну, тем сильнее боялся их потерять. Ему все время казалось, что меры защиты недостаточны. Его семью попытались отравить не через пищу, так как ее всегда проверяли при помощи специального амулета (Вейшенг никогда не пренебрегал мерами предосторожности), а через ткани, которые Линг и Киую заказали у своего постоянного поставщика.

Вейшенг понимал: в прошлый раз ему повезло, что наследный принц не учел профессию Делуня. За двадцать с лишним лет в столице его привыкли считать лишь гениальным свахой, забыв, что раньше он был лекарем.

Как защитить своих родных? Увеличить количество солдат? Бессмысленно и опасно, ведь чем больше людей в деревне, тем выше риск проникновения предателя. Нарастить еще массивы? Но ни один начертатель не сможет вложить в них барьеры от всех возможных опасностей: болезни, дикие животные, яды, магия, оружие. К тому же людям нужно постоянно выезжать из деревни и возвращаться. Изолировать деревню можно, а вот защитить – нет.

При помощи старого учителя Вейшенг начал искать другие способы защиты и, перебирая библиотеку гильдии, наткнулся на описание некоего странного способа защиты, который назывался «Благословение небес». Там говорилось о сложной системе каскадов, которая увеличивает удачу всех, кто находится в пределах этой системы. Все беды словно обходят их стороной, начиная от неурожая и заканчивая нападением врагов.

Целый год плотной работы потребовался Вейшенгу и его учителю на то, чтобы восстановить порядок начертания каскадов и их рисунка. По предварительным расчетам только на начертание всех печатей должно было уйти более десяти тысяч Ки, и это в том случае, если Вейшенг сумеет нарисовать их с первого раза. Сложность была и в том, что для запуска системы нужно не менее двух тысяч Ки, и в дальнейшем также необходимо поддерживать систему энергией.

Вейшенг был состоятельным человеком, но по меркам столицы не особо богатым, все же больше всего денег приносит торговля, а не военное дело, поэтому ему пришлось продать дом в столице и влезть в долги для закупа такого количества Ки.

№ 10

Учитель начертания, уже практически ставший частью семьи Фа, и Вейшенг в очередной раз при помощи магического зрения перепроверили каждую линию и каждый завиток гигантской системы каскадов, исчеркавших всю территорию деревни и даже прилегающих к ней полей, сверяясь со свитками.

Каждый из них знал, чем может обернуться малейшая ошибка при начертании, особенно такой большой системы. Даже императорский дворец защищали массивы попроще, только их накладывали слой за слоем против разных видов опасностей, и Вейшенг мог назвать десяток разных способов, как уничтожить всех живущих во дворце, не затрагивая массивы.

Они даже опробовали упрощенный вариант данной системы на небольшом участке, хоть это и потребовало дополнительных вложений, и все прошло прекрасно.

После проверки учитель поклонился Вейшенгу и пошел в сторону особняка, куда уже были перевезены его дети и внуки. Фа сказал, что не хочет рисковать и оставлять семью учителя без защиты.

Наконец, пришел тот самый момент, после которого Вейшенг сможет спокойно оставить семью и вплотную заняться наследным принцем.

Вейшенг вынул из сумки огромный кристалл на три тысячи Ки и вложил его в сердце системы. На этот кристалл ушли последние деньги, которые Фа сумел собрать под свое имя и имя отца. Он даже опустошил личные запасы принца Гуоджи, хоть и знал, что денег для политических игр требуется много, но принц за время дружбы с Вейшенгом привык доверять ему во всех вопросах и не стал возражать.

После запуска системы Фа планировал наглухо закрыть доступ к кристаллу для всех, кроме себя, при помощи специально разработанного массива, так как не хотел, чтобы все труды пошли насмарку из-за какого-нибудь глупца, который возжелает разбогатеть, продав такой большой кристалл.

Еще один вдох. Кристалл в закатных лучах горел так ярко, словно хотел затмить своим блеском солнце. Вейшенг положил руки на кристалл и слегка подтолкнул его магическим импульсом. От кристалла в разные стороны побежали голубые потоки Ки, видимые лишь при помощи амулета, витиеватые линии, закручивающиеся в сложные гигантские печати, вспыхивали и продолжали гореть.

Вейшенг быстро начертил заранее подготовленный массив и отступил на несколько шагов, чтобы видеть всю картину в целом.

Магическая паутина уже опутала деревню по краям, ее голубоватые языки то и дело выступали наружу, захватывая отдельные точки, намеченные Вейшенгом, затем рисунок начал продвигаться внутрь, постепенно замедляясь, так как чем ближе к центру паутины – особняку семьи Фа, тем более разветвленными и насыщенными становились каскады.

Фа испытывал радость и гордость за проделанную работу, сравнимые с теми чувствами, что охватывали его при виде сына. Малыш Цзихао недавно начал ходить и уже успел набить несколько шишек. Интересно, будет ли эта система оберегать его от подобных мелких ранений?

Вот уже сияла вся деревня, лишь особняк оставался пока темным пятном.

Вейшенг взглянул на кристалл, подпитывающий систему, и заметил, что он почти не светится. Как так? Он же почти на тысячу Ки превышает расчетный объем! Мужчина вновь посмотрел на особняк. Он знал, что каскады, построенные внутри дома, требуют не менее пятисот единиц Ки.

После секундного замешательства Вейшенг кинулся к кристаллу, в несколько движений уничтожил сдерживающий массив и попытался влить свою Ки. Но было уже поздно…

Вейшенг стоял перед мертвой землей и рыдал. Горько, сухо, страшно. Малыш Цзихао, Киую, папа и мама, учитель со своей семьей, слуги, деревня со всеми жителями и скотом, поля, озеро… Всё было мертво. Высосано досуха.

Трава еще оставалась зеленой, хоть и полегла на землю. Где-то там, в новом просторном особняке, лежало тело жены, наверное, она выглядит так, словно прилегла отдохнуть, румянец еще не сошел с ее пухлых щек… Вейшенгу хотелось еще раз взглянуть на нее, взять на руки крепыша Цзихао и прижать его к груди, но он не мог. Всего несколько шагов, и он останется в мертвом круге навечно. Как и вся его семья.

Мужчина сделал первый шаг, второй, переступил невидимую черту и… ничего не произошло. Он прошел еще немного вперед, топнул и заорал:

– Давай же, ешь меня! Вот моя Ки. Бери же! Ну!

Нервно дернул амулет магического зрения и увидел, что система запущена полностью. Высосанной Ки ей как раз хватило на то, чтобы заполнить до конца оставшиеся каскады. В свете амулета деревня выглядела особенно жутко: ни малейшего огонька живых существ, только холодно светятся массивы, которым уже некого защищать.

Тогда Вейшенг расхохотался. Он смеялся долго, до хрипоты, до рвоты, до спазмов в животе. А потом замолчал, вытащил нож и медленно провел лезвием по лицу, от правого глаза до левого угла рта. Он не чувствовал боли, не чувствовал крови, заливающей его лицо, шею и грудь.