Текст книги "Идеальный донор. Караван"

Глава 8

Утром меня разбудил ласковый тычок копья в бок, я со стоном повернулся и чуть не взвыл: ребра, ноги, руки, – болело все. Я откинул одеяло и закатал рукав, вся кожа переливалась разноцветными пятнами синяков и ссадин.

– Идем, мой дорогой ученик! – надо мной ухмылялось шрамированное лицо учителя. – Надо повторить вчерашний урок.

Я перекатился на четвереньки, со скрипом встал и потянулся за палкой, которая уже начинала потихоньку блестеть из-за постоянного трения о мои ладони.

– Вчера я делал все медленно, сегодня попробуем ускориться. Я буду говорить тебе, куда собираюсь ударить, например, верх, низ, торс, затем ударяю, ты должен отбить и тоже атаковать, но в произвольном порядке, без предупреждения, затем снова я. Все понял?

Я встал в исходную стойку, сжал палку и кивнул. Мышцы тянуло и немного дергало, поэтому я чуть-чуть влил в них Ки для разогрева, тренировки Шрама были настолько тяжелыми, что я не пытался добавлять нагрузки через Ки, иначе бы не смог встать на следующий день, а ведь дежурства в охране каравана никто не отменял. И хотя я мог, как во время турнира, усилить свою скорость через Ки и отбить атаки Шрама, но я хотел научиться сражаться без этого.

Добряк не вмешивался в мое обучение и освобождал Шрама от утренних и вечерних работ, показывая таким образом свое одобрение. Думаю, я не первый и не последний его подчиненный, который нашел учителя во время сопровождения каравана.

– Верх, – крикнул Шрам и сразу же нанес удар замотанным в кожу наконечником копья, я еле успел отбить его и нелепо взмахнул палкой так, будто я пытался выбить пыль из половика. Учитель ничего не сказал, лишь крикнув:

– Низ, – и подсек мне ноги так, что я упал с размаху на задницу. Неподалеку раздался тоненький смех, я оглянулся: рядом с нашим лагерем стояла группка детей, среди которых я разглядел и тоненький силуэт Ао Минь. Она заметила мой взгляд и помахала рукой, от чего сердце сделало кульбит в груди, и жар опалил щеки. Она видела, как я глупо упал от простого медленного удара! Лучше бы я провалился на Дно Пропасти!

– Встал! – грубо рявкнул Шрам, не обратив никакого внимания на зрителей. – Возьми копье и бей!

Я помотал головой и снова встал в стойку: левая нога впереди, правая в упоре сзади, условный наконечник копья – на уровне глаз.

После тренировки, когда я ополоснулся и позавтракал, к нам вышел Добряк и объявил:

– Сегодня день отдыха. У местных какой-то праздник, и они смогут выделить нам провожатых только завтра. Все, кроме тех, что заняты охраной груза, свободны. Смена – через каждые четыре часа. За территорию деревни не выходить. Жителей не обижать. Будет хоть одна жалоба – наказание вплоть до смерти!

Мое дежурство выпало на вечер, так что я решил посмотреть на деревню, жители которой не знали о существовании магии, хотя жили внутри нее. Стоило мне отойти от лагеря, как ко мне подошла Ао Минь с другой девушкой, одетой гораздо скромнее.

– Доброе утро! – слегка поклонилась Ао Минь. – Разреши познакомить тебя с моей подругой, Юэ Сюэ. Сюэ, это Шен, про которого я тебе говорила.

Сюэ была покрупнее, чем Ао Минь, ее лицо было круглее, а глаза темнее, на ней была лимонно-желтая юбка, изрядно поношенная и короче, чем полагается. Ао Минь же была еще прекраснее, чем вчера: ярко-розовая юбка с изящно вышитыми золотыми цветами и голубая кофточка с белыми цветами оттеняли ровный нежно-розовый цвет ее кожи. А еще ее волосы были убраны наверх, в сложную прическу, украшенную гребнем, отчего девушка казалась выше и взрослее.

– Приятно познакомиться с подругой Ао Минь! Меня зовут Юсо Шен, и я простой охранник каравана. Буду признателен, если вы покажете мне вашу деревню.

– Ой, как здорово, – заулыбалась Ао Минь, и на ее щечках появились небольшие ямочки. Почему я их не заметил вчера? – Мы волновались, что тебя не отпустят с нами погулять. А где твой брат, Байсо?

– Если Байсо – это мелкий белобрысый мальчишка, то он сегодня ночевал в доме старосты, – сказала Юэ Сюэ с важным видом.

Девушки повели меня по деревне, показывая каждый дом и рассказывая про его жителей, пока не довели до главной площади в центре. По краям площади стояли высокие нарядные столбы, на каждом из которых было написано какое-то имя.

– Это родовые столбы, – пояснила Ао Минь. – Вот это наш столб, семьи Ао, – и она показала на один из них, увитый розовыми цветами и золотыми нитями. – А это столб семьи Юэ. – второй столб был лишь покрашен в красный цвет с белыми полосками. – Сегодня в полдень тут соберутся все рода деревни, и будет проведен ритуал Обретения удачи.

– Обретение удачи? Что это за ритуал? – удивился я. Никогда раньше не слышал о чем-то подобном.

– Я сама впервые буду участвовать в нем, – стеснительно улыбнулась Ао Минь. – Это ритуал, где мы будем воздавать честь нашим предкам и просить о том, чтобы они берегли нас еще двадцать лет. До этого дня мой род берег дедушка Лю. Жаль, что я никогда его не видела, но бабушка рассказывала, что он был очень хорошим. Сюэ, а ваш род кто бережет?

Ее подруга чуть скривила рот:

– Наш род очень большой. Это ж у тебя всего четыре человека в семье, а у нас целых двадцать восемь! Как мне упомнить всех, а уж тем более того, кто умер так давно?

Ао удивленно взглянула на подругу, но не стала возражать. Я же решил еще раз проверить деревню магическим зрением. Стоило только прикоснуться к амулету, как площадь засияла переплетением голубых нитей, родовые столбы стояли в узловых точках рисунка и словно обрисовывали сердцевину гигантской паутины. Хотя не площадь была центром сплетения нитей. Мне захотелось залезть на высокое дерево и посмотреть на это переплетение сверху, чтобы понять, какая цель была у создателя этой паутины. Я уже понял, что деревню окружал какой-то безумный каскад, состоящий из сотен массивов невероятной сложности. Я со своими зачаточными знаниями не мог понять смысл такого построения, более того, даже не представлял, что из печатей можно сделать такую конструкцию. И, живя внутри этой конструкции, люди даже не догадывались о ней.

Затем я перевел взгляд на девушек рядом с собой и заметил, что у подруги Ао Минь такой же скудный талант, как, впрочем, и у других жителей деревни.

– Почему ты так странно на нас смотришь? – спросила Ао Минь.

– Ты говорила, что магии не существует. Попробуй взять в руки этот амулет и посмотреть через него, – сказал я и протянул ей амулет магического зрения.

Девушка неуверенно положила его к себе на ладонь и замерла.

– Ты что-нибудь видишь? – затеребила ее Юэ Сюэ.

– Нет. Ничего, – ответила Ао Минь.

– Сначала влей в амулет немного Ки, – уточнил я, но девушка вопросительно посмотрела на меня:

– Ки? А что это? У меня нет никакого Ки. Это какой-то напиток?

Я ошеломленно открыл рот. Она не знает, что такое Ки? Как такое возможно?

– Ки – это такая энергия, которая есть в каждом живом организме: в деревьях, в траве, в животных и в людях. Без Ки невозможно жить. И вся магия основана на Ки. Если ты вольешь в амулет чуть-чуть Ки, то сможешь увидеть, что магия вокруг нас. Ваша деревня вся опутана магическими печатями!

Ао Минь протянула амулет обратно:

– Шен, – серьезно сказала она. – Мы всего лишь глупые девчонки из лесной деревни, но ты не должен так шутить над нами. Мы же не маленькие и знаем, что магии не существует.

– Пойдем, Минь, – сказала Юэ Сюэ, – не стоит с ним разговаривать. Такие, как он, все время задирают нос и считают других глупее себя. К тому же, скоро уже ритуал и нужно подготовиться.

Ао Минь бросила на меня недоумевающий взгляд, словно не ожидала от меня такого предательства, и позволила подруге увести себя. Я же остался на площади и почему-то почувствовал свою вину, хотя всего лишь пытался рассказать правду.

Целый час я бродил возле площади, пытаясь уловить детали массива и хотя бы чуть-чуть понять его смысл. Некоторые элементы я рисовал на земле своей палкой-копьем, но они не соединялись ни во что знакомое, словно это были печати из другого мира или из другого учения, не такого, как у Мастера.

– Шен, ты чего тут танцуешь?

Байсо застал меня врасплох, когда я на цыпочках перемещался между линиями, нарисованными мной, и сравнивал их с теми линиями, что висели в воздухе, добавляя пропущенные элементы.

– Слушай, такая забавная деревня. У них в домах есть глиняные коробки – каны, в которых они разводят огонь для приготовления еды. Почти как у нас в Черном районе, но только у них в каждой семье готовят для себя. И они совсем не пользуются магией. Может, вчерашняя девчонка, как ее там звали, не шутила насчет магии?

– Ао Минь.

– Что? – не понял Байсо.

– Ее зовут Ао Минь, – вздохнув, сказал я. – И они не знают, что такое Ки.

– Да ладно? – не поверил брат. – Зато с ними можно выгодно торговать. Они за металлические предметы, за ткани и за пряности дают отличные меховые шкурки, мой учитель в полном восторге и планирует организовать в этой деревне лавку от своего торгового дома. Правда, староста пока не соглашается.

– А почему? – вяло спросил я. Все эти торговые дела были мне совершенно неинтересны. Как доказать Ао Минь, что я не собирался шутить над ней?

– Говорит, что все чужаки быстро умирают. Вроде как уже пробовали тут ставить лавки, но приезжие люди погибали от несчастных случаев в течение месяца: кто заболел, кого-то убили звери или растения, кто-то просто ушел в лес и не вернулся. Староста утверждает: это потому что предки не оберегают их и не помогают. Бред какой-то, но учитель сейчас сомневается.

Я задумался, может ли быть такое? Ведь все знают, что умершие не возвращаются и не могут влиять на этот мир, они попадают в Пропасть, и лишь их проступки определяют, на какой ярус забросит тяжесть их души. Самые страшные грешники, совершившие сто один грех из небесного списка, падают, как камни, на самое Дно Пропасти, и их души навсегда остаются прикованными к нему. И когда таких грешников наберется достаточно для того, чтобы наполнить всю Пропасть до самого верха, случится ужасное. Может, не предки им помогают, а эта самая паутина из каскадов?

– Может, выбрать молодого человека из торгового дома и поженить его на девушке из деревни? Будут ли его тогда защищать их выдуманные предки или он так и останется чужаком? Но кто согласится прожить всю жизнь в маленькой лесной деревне и торговать мехами?

– Если бы несколько месяцев назад мне предложили такой вариант, то я бы ухватился за него руками и ногами, – заметил я.

– Хмм, – Байсо задумчиво провел рукой по голове знакомым жестом. Точно также делал Джин Фу, только он гладил свою лысину. – Найти сироту с низким талантом, немного обучить и отправить в деревню… Есть риск, что он вживется и будет работать не на пользу торгового дома, но с этим легко справиться при помощи проверок, деревня не так далеко от караванного пути, так что… Спасибо, Шен, предложу такой вариант учителю. О, кажется, праздник совсем скоро!

На площадь начали подтягиваться люди, наряженные в лучшую одежду, украшенные лентами, гребнями и бусами, женщины с подкрашенными лицами оживленно разговаривали и оценивали наряды соседей, дети шли степенно, держа за руку родителей. Семью Ао я увидел почти сразу: высокий молодо выглядящий мужчина бережно держал за руку свою жену, красивую нарядную женщину, тоненькую, как тростиночка, рядом с ними шла сама Минь, поддерживая симпатичную старушку. В спину прилетел толчок:

– Отойди, не видишь, люди идут, – вместо извинений сказал кряжистый мужчина с усами, спускавшимися ниже подбородка. За ним шла целая толпа мужчин, женщин и детей, среди которых я узнал подругу Ао Минь.

Все пришедшие подходили к своим родовым столбам и на пару мгновений замирали, касаясь их лбом. Мне вспомнилась первая прогулка с Пинь в лесу, где все дети должны были передавать свою Ки на массивы, оберегающие тропы, и для этого касались лбом специальной таблички. Я переключился на магическое зрение и увидел, как столбы принимают энергию от людей, но Ки не останавливается, а почти сразу разбегается по нитям, опутывающим их. Значит, местные все же знают про Ки? Или…

В центр площади вышел староста, поклонился собравшимся и негромко сказал:

– Вот и пришло время праздника Обретение Удачи. Двадцать лет наши семьи жили в мире и согласии, не знали ни болезней, ни горестей, ни неожиданных смертей. Двадцать лет природа одаривала нас теплом, дождями и хорошими урожаями. Наши жены рожали здоровых детишек без боли и страданий. Мужчины уходили на охоту и возвращались целыми и невредимыми с хорошей добычей. Мы помним тех, благодаря кому сохранялось наше благополучие в течение этих лет!

Позади основного круга я заметил торговцев и охранников из каравана, которые, как и мы, пришли посмотреть на праздник.

Староста продолжал:

– Теперь пришло время выбрать тех, кто обеспечит благополучие нашим семьям на следующие двадцать лет. Принесите таблички с именами и положите их в коробки.

Только сейчас я заметил небольшие узорные коробки, стоящие позади старосты. Староста произносил название рода, и все его члены по очереди подходили и клали в коробку табличку со своим именем. Лица у всех были торжественными. Интересно, а что будет с тем человеком, чье имя выберут? Подарят что-то особенное?

Когда все таблички лежали в коробках, староста поклонился первому из родов, взял их коробку в руки, несколько раз встряхнул ее, а затем вытащил одну из табличек и громко объявил:

– От семьи Ши – Ши Лиу!

Представители семьи начали перешептываться, одна из женщин расплакалась и обняла рядом стоящего старика.

Староста перешел к следующей коробке, затем к другой, третьей. Меня смущала реакция людей: каждый раз, как называли чье-то имя, кто-то обязательно начинал рыдать. Если бы это случилось раз или два, я бы подумал, что кто-то попросту расстроился из-за того, что выбрали не его, но так случалось в каждой семье. Понемногу я начал переживать, а вдруг выберут Ао Минь? В их семье всего четыре человека, так что вариантов не так и много.

– От семьи Юэ – Юэ Сюэ!

Я услышал знакомое имя, отошел так, чтобы разглядеть лицо Сюэ: будет она радоваться или плакать? Ее родственники оживленно что-то обсуждали, никто не выглядел опечаленным, лишь глаза самой Сюэ выражали удивление и шок.

До меня донесся ее голос:

– Мама! А как же праздничный наряд? Кому же ты его отдашь?

Красиво одетая женщина, выглядящая лишь чуть старше Сюэ, обняла девушку и что-то ей шепнула, но Сюэ оттолкнула ее и закричала:

– Да? Как о сыне дяди, чье имя ты не смогла вспомнить? – и разрыдалась взахлеб, не стесняясь ни слез, ни криков, как плачут лишь маленькие дети.

Староста печально покачал головой и объявил:

– От семьи Ао – Ао Минь!

Я вдруг задохнулся от ужаса. Минь? Она тоже? Где она? Я с трудом удержался от того, чтобы не броситься на ее поиски. Но семья Ао на удивление выглядела спокойно. Милая Минь спокойно держала родителей за руки и, улыбаясь, что-то говорила им, а по их лицам текли слезы. Отец погладил Минь по голове, поцеловал в щеку жену и шагнул в центр площади:

– Семья Ао отказывается от жертвы на ближайшие двадцать лет. Мы выбираем жизнь нашей дочери.

Жители деревни мгновенно замолчали, в создавшейся тишине можно было бы услышать взмах крыльев бабочки, староста помялся, но все же спросил:

– Ао Фен, ты уверен? Знаешь же, что вам будет очень тяжело. Ваши поля не будут давать хорошего урожая, тебя могут поранить на охоте, да и дочке будет сложнее выйти замуж и родить детей.

Мужчина гордо ответил:

– Пусть мы будем болеть, голодать, зато мы будем живы. И наша дочь будет жива. И ей не обязательно выходить замуж. Главное, чтобы она была с нами.

Я почувствовал такое облегчение, словно с моих плеч упала огромная гора, и мне захотелось припасть с благодарностью к стопам этого сильного мужчины. Пусть я не знал, что происходит с теми, кто был выбран, но догадывался, что ничего хорошего.

– Мама, папа! Почему же вы молчите? – закричала Юэ Сюэ, потом оттолкнула родителей и кинулась мне в ноги. – Ты! Забери меня отсюда! Смотри, я молодая, симпатичная. Я девственница! Буду тебе послушной рабыней, только забери меня!

Я растерянно смотрел на заплаканное лицо девушки и не знал, что ответить. Как я мог ей помочь? Я поймал взгляд Добряка, стоявшего поодаль, он медленно покачал головой. Караван не мог испортить отношения с деревней из-за одного человека, даже если не брать в расчет намечающиеся торговые отношения, местные еще должны были вывести нас из леса.

– Это потому, что я плохо одета? – вдруг вскочила Юэ Сюэ, раскрасневшееся лицо блестело от слез, ровные черты исказила злобная гримаса. – Думаешь, я не заметила, как ты смотрел на Минь! Всё Минь! Всегда она! Единственная любимая дочка! Самые лучшие наряды! Ее папочка и мамочка даже воздух перед ее носом окуривают благовониями. А я? Чем я хуже? Я тоже хочу жить, хочу наряжаться, хочу выйти замуж. Почему я должна умирать за свою семью? Что они для меня такого сделали, чтоб я их защищала?

Распалившись от гнева, Сюэ, к моему облегчению, забыла про меня и снова набросилась на родителей.

– Мамочка, у тебя трое детей, старшему уже восемнадцать, а ты все молодишься, как девочка. Даже сегодня отправила меня на праздник в старье, а себе пошила наряд, как пятнадцатилетней! Если я сегодня умру, то почему бы хотя бы раз не дать мне возможность побыть красивой?

Маленькие дети от криков тоже разревелись, и теперь казалось, что в деревне не праздник, а похороны.

– Что вы за люди такие? Откупаетесь своими детьми! Специально наплодили столько, чтобы не вам выпал жребий! Что, мам, теперь снова будешь рожать? Ведь детей осталось только двое!

– Сюэ, успокойся, – запричитала ее мама, прикрывая лицо от стыда. – Что ты такое говоришь? Не для этого я вас рожала, но что поделаешь? Жребий так выпал.

– Так откажитесь от жертвы! Если вы меня так любите, то сделайте как семья Ао!

– У семьи Ао единственная дочь. А у нас, посмотри, сколько! Мы не можем рисковать их жизнями ради тебя одной. Нельзя же быть такой эгоисткой! Подумай о брате Чу, о малышке Мэй. Как они смогут выжить без твоей защиты? – продолжала увещевать мать.

– Почему мне нельзя быть эгоисткой? Я же беру пример с тебя. Братик Чу, сестричка Мэй… Мама, вообще-то я тоже твой ребенок! Про меня ты подумала?

Мужчины из семьи Юэ подхватили кричащую девушку и утащили ее в дом. Остальные семьи тоже потихоньку разошлись, и возле площади остались лишь люди из каравана да староста. Он подошел с извиняющимся видом к Джин Фу:

– Вы уж простите за эту сцену. Раньше во время ритуала у нас чужих не было…

– А что с ними будет? С теми, кого выбрали? – спросил Байсо без малейшего стеснения. Остальные торговцы и охранники каравана подтянулись ближе, всем было любопытно, что же происходит в этой затерянной деревне.

– Ох, это длинная история, – заюлил мужичок. – Стоит ли ворошить прошлое? Завтра вы уедете и забудете про нас.

Джин Фу погладил лысину и сказал:

– Обещаю, что никто из моих людей не будет вмешиваться и не нарушит обычаи деревни, что бы вы ни сказали. Но если вы хотите, чтобы в вашей деревне появилась лавка, где в любой день можно купить соль, перец, ножи и копья, то должны нам все рассказать. Я хочу понимать, чем рискует мой человек.

– Хорошо, – вздохнул староста. – Не знаю, сколько в ней правды, а сколько вымысла, но есть у нас одна легенда. Некогда жил великий человек, у него была большая семья, огромный особняк с красной крышей, слуги, солдаты, но как-то разозлил он императора и вынужден был бежать из страны. Всю семью он прихватил с собой, часть прислуги разбежалась, а некоторые забрали свои семьи и уехали с ним, опасаясь за свои жизни. Так как злость императора достигла небес и пересекла моря, этот великий человек не остановился после пересечения границы, а забрался в далекую глушь, нашел лес, которого боялись все вокруг, и основал там деревню. Его силы хватало, чтобы защитить доверившихся ему, но даже жизнь такого могучего человека приблизилась к концу, и он стал переживать, как смогут слабые люди выжить без его помощи. Тогда он решил провести необычный обряд: целый год он не ел, не пил и не спал, а ходил по лесу и танцевал, после построил родовые столбы, собственными руками высек на них фамилии и провел первый ритуал Обретения удачи: взял по одному человеку из каждого рода, выжег на них клейма, после чего они ушли в лес и больше не вернулись. Он же объявил семьям, что теперь ушедшие в лес стали защитниками рода, и даже после его смерти не будет бед у поселившихся здесь.

Также он сказал, что этот обряд нужно проводить каждые двадцать лет, так как предок не может тратить всю загробную жизнь на защиту рода, и ему нужна замена.

– И что, действительно работает? – уточнил Байсо.

– Как тебе сказать, молодой человек. За прошедшие триста лет со смерти нашего великого предка были семьи, которые, как и семья Ао, отказывались от Обретения удачи, и год-два они жили спокойно, но потом с ними начинали происходить непонятные вещи: то хищный зверь набросится, то ядовитая пыльца попадет в нос, словно напасти выбирают лишь тех, кто отказывается от защиты. Если вдруг кто-то из местных приводит жену со стороны, то она оказывается в безопасности лишь после обряда Обретения удачи, а до него ей лучше не отходить далеко от мужа и его семьи.

– А почему у вас нет магии? Вы тоже думаете, что ее не существует? – Байсо подошел ближе к старосте.

– В легенде говорилось, что наш великий предок был искусным магом, который умел творить невообразимые вещи, но после его смерти все новорожденные в деревне появлялись на свет с ничтожными силами, поэтому магические знания у нас утрачены. И уже давно все истории про магию тут считаются детскими сказками, лишь я да мои сыновья знают правду. Мы раз в два-три года выбираемся во внешний мир, обмениваем звериные шкуры на нужные товары, но мы не знаем ни цен, ни правильных людей, и своя лавка бы нам ох как пригодилась.

– А остались ли какие-нибудь записи вашего предка? – спросил я, и сам испугался своего вопроса. Если Байсо, как ученику торговца, прощалось многое, то простому охраннику невместно лезть в разговор важных персон.

Староста покосился на меня, но не стал возмущаться:

– Есть кое-какие бумаги, но там ничего нельзя разобрать. Но я их вам не отдам. Это да еще столбы и ритуал – вот и все, что осталось у нас от предка. Это наша реликвия.

Джин Фу вежливо поклонился старосте:

– Благодарю вас за терпение и доброту, проявленное к нашему каравану. В течение года я пришлю в вашу деревню людей для обустройства лавки и склада. Так как до следующего ритуала Обретения удачи целых двадцать лет, то лавка будет открываться нечасто, – староста понурился, даже его усы как-то погрустнели, – раза три-четыре в году, по мере прохождения караванов, – после этих слов староста приободрился и разулыбался.

– Так это же замечательно! Я скажу, что нам нужно в первую очередь, а вы скажете, какие шкурки вас больше интересуют.

С этими словами староста увел Джин Фу в свой дом, а Байсо подошел ко мне вплотную и шепнул на ухо:

– Ну что, пойдем сегодня ночью и взглянем на их реликвию?