Текст книги "Философский анализ стандартов естественности российских и зарубежных обществ"

В синергетике давно признан тот факт, что положительные и отрицательные связи дополняют друг друга. Действие одних только положительных или одних только отрицательных связей приводит к разрушению системы. В первом случае системы потеряют свое отличие друг от друга, что приведет к их исчезновению; во втором – системы полностью разорвут связи друг с другом, перестанут взаимодействовать, что также приведет их к гибели. Только баланс между положительными и отрицательными связями обеспечивает нормальное функционирование и развитие систем.

«Положительный и отрицательный виды связи являются дополнительными по отношению друг к другу. Ни один из них не существует без своей противоположности, необходимо порождая ее своим же собственным существованием. Ни одна положительная связь в живой природе, такая как любовь, милосердие, альтруизм и тому подобные чувства, сопутствующие процессу объединения индивидов в «своих» и сопровождающие его, не существует без некоторой границы – логической, эмоциональной и физической, отделяющей «своих» от «чужих», и тем самым без негативного отношения «своих» к «чужим» как естественному пределу своего действия. Точно так же ни одна отрицательная связь не существует без ограничивающей ее положительной связи: всякое разъединение на одном полюсе порождает объединение на другом» [107; 32].

Взаимодействие систем в природе может быть только взаимно направленным, что обеспечивает ее бесконечное развитие и предотвращает вырождение. Поэтому все прямые связи в природе дополняются обратными связями. «Самым важным понятием, – отмечает крупнейший специалист в области системного анализа Дж. Форрестер, – при выяснении структуры системы является идея, что все изменения обусловливаются петлями обратной связи. Петля обратной связи – это замкнутая цепочка взаимодействия, которая связывает исходное действие с его результатом, изменяющим характеристики окружающих условий, которые, в свою очередь, являются «информацией», вызывающей дальнейшие изменения. Мы часто рассматриваем причину и следствие односторонне. Мы говорим, что действие А вызывает результат В. Но такое понимание неполно. Результат В представляет новое состояние системы, изменения которой в будущем повлияют на действие А». [130; 34].

Обратные связи также бывают положительными и отрицательными. Петля положительной обратной связи образуется тогда, когда система достигает полезного с точки зрения ее выживания результата. В этом случае происходят поддержка, подкрепление выбранного способа поведения, что усиливает устойчивость поведения системы в избранном направлении. Поэтому этот вид обратной связи называют законом самоорганизации (самосохранения) системы. Надо отметить, что положительная обратная связь может устанавливаться с помощью подтверждения не только позитивного (взаимовыгодного) отношения элементов, но и негативного (невыгодного). Принципиально важно в этом случае, чтобы знаки отношений между элементами были одинаковыми (только позитивными или только негативными).

Отрицательная обратная связь между элементами возникает в том случае, если система не достигает полезного для себя результата. Каждая такая связь побуждает систему к торможению, коррекции или полному уничтожению того способа поведения, который не оправдал себя. Поэтому отрицательные обратные связи называют законом самоторможения, саморегуляции или самодезорганизации активности системы. Для отрицательных обратных связей характерна разнородность характера отношений между элементами системы. Например, элемент А относится к элементу В позитивно, а В относится к А негативно. Это говорит о том, что равновесие в отношениях между элементами нарушено, система функционирует нестабильно, и это будет порождать изменения отношений между этими элементами.

Таким образом, можно сказать, что положительные обратные связи характеризуют стабильное, бесконфликтное состояние системы, а отрицательные – нестабильное, конфликтное состояние. Однако, как справедливо отмечает В. А. Светлов, конфликт может возникать не только тогда, когда отношения между элементами системы становятся разнородными по содержанию. Конфликтное состояние может быть вызвано и разной степенью интенсивности отношений одного и того же содержания, например, когда в семье младшего ребенка любят больше, чем старшего. В данном случае дестабилизация семьи как системы вызвана разной интенсивностью проявления любви родителей к детям.

В связи с этим В. А. Светлов расширяет понятие конфликта и рассматривает его как дисбаланс внутренних и/или внешних отношений системы, под которым понимается асимметричность этих отношений по направлению, качеству, знаку или степени интенсивности модальности. «Дисбаланс между собственными элементами системы, прежде всего ее причинными переменными, и между системой и внешней средой – основные эволюционно значимые разновидности конфликта. В первом случае говорят о внутреннем конфликте, во втором – о внешнем конфликте. Однако в действительности все внешние конфликты представляют проявление внутренних конфликтов как своих существенных причин. Наблюдаемая неустойчивость поведения системы однозначно свидетельствует о наличии внутреннего конфликта, тормозящего или парализующего ее нормальную внутреннюю и внешнюю активность. Но не только внутренние конфликты влияют на внешние. Последние, возникнув, начинают оказывать обратное влияние на формирование внутренних конфликтов, усиливая или ослабляя их, или делая и то и другое одновременно. В результате возникает порочный круг, который иногда невозможно разорвать. Так, человек с низкой самооценкой – типичным показателем внутриличностного конфликта – может специально искать или создавать ситуации для подтверждения чувства «собственного ничтожества», испытывая облегчение и одновременно усиливающееся страдание оттого, что созданная или спровоцированная им самим очередная конфликтная ситуации снова подтверждает его «худшие опасения» [107; 40–41].

Выводы

К системным причинам возникновения конфликта необходимо отнести нарушение баланса в отношениях между элементами системы или между системой и внешней средой. С этой точки зрения всё, о чем говорилось ранее, является примерами проявления этого дисбаланса:

● нарушение баланса доступа к жизненно важным ресурсам порождает конфликты между социальными группами;

● нарушение баланса в проявлении своей культуры и этнического своеобразия порождает конфликты между этническими группами;

● нарушение баланса между потребностями, желаниями и инстинктами отдельного человека и нормами и требования социальной среды порождает конфликт между личностью и обществом;

● нарушение баланса между целями, ценностями, мотивами, манерой поведения и т. д. отдельных людей порождает конфликт между ними.

С системной точки зрения динамика конфликта будет выглядеть следующим образом:

● первая стадия – латентная (предконфликтная ситуация). На этой стадии начинают действовать причины конфликта, что приводит к росту числа отрицательных обратных связей в системе и их преобладанию над положительными связями (или к другим видам асимметрии положительных обратных связей). Баланс в отношениях между элементами системы или системы с внешней средой постепенно нарушается; функционирование системы становится все более нестабильным. Несмотря на все более частые сбои в отношениях, элементы системы (участники конфликта) еще не осознают назревающий конфликт и продолжают действовать «по старинке», не пытаясь что-то изменить, чем только усугубляют ситуацию;

● вторая стадия – открытый конфликт. Баланс в отношениях полностью нарушен. Система переживает состояние коллапса, полной дестабилизации своей деятельности. Элементы системы (участники конфликта) осознают произошедшие изменения и возникшие противоречия. Происходит смещение эмоциональной окраски в их отношениях друг к другу в сторону темного спектра. Возникают такие негативные чувства, как неприязнь, ненависть и т. п. Возрастает степень психической напряженности до уровня стрессовой ситуации. Вся совокупность действий участников конфликта на его открытой стадии характеризуется термином «эскалация», под которым понимаются интенсификация борьбы, нарастание разрушительных действий сторон друг против друга. На этой стадии элементы системы сталкиваются с реальностью возникшего дисбаланса, осознают его и эмоционально переживают его последствия, но пока еще не знают, что надо делать, чтобы исправить положение;

● третья стадия – разрешение конфликта. Это стадия восстановления баланса отношений и, как следствие, нормальной жизнедеятельности системы. Элементы системы (участники конфликта) начинают понимать, что надо что-то изменить в их отношениях друг с другом, и предпринимают для этого конкретные шаги. Если им удается установить новый, приемлемый для всех баланс отношений, то система восстанавливает свою стабильную жизнедеятельность. Если же этого сделать не удается, то связи между элементами все больше распадаются, и система в конце концов полностью разрушается. Исчезновение системы можно тоже рассматривать как способ разрешения конфликта. В этом случае связи между элементами являются настолько неэффективными, а сами элементы настолько неспособны установить сбалансированные отношения друг с другом, что более целесообразным для них является разрушение старой системы и установление связей с новыми элементами. Исчезновение старой системы всегда сопровождается образованием новой, которая более эффективно обеспечивает жизнь и развитие своих элементов.

Таким образом, весь процесс протекания конфликта можно назвать процессом изменения взаимосвязей между элементами системы или системой и внешней средой, начинающимся с нарушения их сбалансированного равновесия и заканчивающимся восстановлением этого равновесия в новых условиях.

1.3. Конфликт и стандарты естественности жизни общества

Понятие «стандарт естественности» слабо разработано в современной научной литературе. Оно используется некоторыми отечественными исследователями [96; 140] для характеристики культурных различий между западным и российским типом цивилизации. Причем это понятие рассматривается ими в основном в гносеологическом плане как стандарты, лежащие в основе методологии научного познания, связанные «со спецификой объективации «естественного состояния» человека и человечества, которое служит предпосылкой понимания естественного состояния природы» [96; 15].

Из системного подхода к пониманию конфликта, как было сказано в предыдущем параграфе, следует, что основной причиной возникновения конфликтных ситуаций является нарушение баланса в отношениях между элементами системы или системой и внешней средой. Очевидно, что все живые системы и социальные системы в том числе, восстанавливая этот баланс для разрешения конфликта, действуют не произвольно. Как отдельный человек, так и группы людей каждый раз не создают новый способ разрешения конфликта. Они пользуются уже готовыми шаблонами или культурными стандартами, в которых зафиксированы как отношение к конфликту вообще, так и конкретные способы поведения в конфликтных ситуациях. Даже само понимание того, что является основанием для конфликта, а что – нет, может сильно отличаться у людей, принадлежащих к разным культурам.

Сегодня в общественных науках принято считать, что основной структурой, обусловливающей и регулирующей поведение людей, является их ментальность. Несмотря на обилие определений этого понятия, сегодня в науке не сложилось единого мнения по поводу того, что такое ментальность. В качестве рабочего определения можно взять следующее толкование этого понятия: «Ментальность – совокупность этнокультурных, общественных навыков и духовных установок, стереотипов» [112]. Ментальность как коллективно-личностное образование представляет собой устойчивые духовные ценности, глубинные аксиологические установки, навыки, автоматизмы, латентные привычки, долговременные стереотипы, рассматриваемые в определенных пространственно-временных границах, являющиеся основой поведения, образа жизни и осознанного восприятия тех или иных явлений действительности.

Общей характерной чертой ментальности в отличие от доктрин и идеологических конструкций, представляющих собой законченные и продуманные системы, является ее открытость, незавершенность, континуаль-ность, диффузная природа, «разлитость» в культуре и обыденном сознании. Ментальность выражает не столько индивидуальные установки каждого из людей, сколько внеличную сторону общественного сознания. Субъектом ментальности является не индивид, а социум. Она проявляется в словесном языке (вербальной культуре общества), языке жестов, в поведении, обычаях, традициях и верованиях.

На все эти свойства ментальности, обусловливающие ее влияние на поведение больших групп людей, указывали многие отечественные и зарубежные исследователи этого феномена. Например, А. Я. Гуревич так характеризует ментальность: «Ментальность выражает повседневный облик коллективного сознания, не отрефлексированного и не систематизированного посредством целенаправленных умственных усилий мыслителей и теоретиков. Идеи на уровне ментальности – это не порожденные индивидуальным сознанием завершенные в себе духовные концепции, а восприятие такого рода идей определенной социальной средой, восприятие, которое их бессознательно и бесконтрольно видоизменяет, искажает и упрощает… Неосознанность или неполная осознанность – один их важнейших признаков ментальности» [35; 115; 116].

Франтишк Граус считает, что менталитет – это «общий тонус» долговременных форм поведения и мнений индивидуумов в пределах групп. Менталитет никогда не монолитен, часто противоречив; он образует специфические «вживленные образы», стереотипы мнений и действий. Он проявляется в предрасположенности индивида к определенным типам реакций – собственно, он является их механизмом [84; 79].

Аналогичную характеристику ментальности дают Вальтер Ламмерс и Юрген Митке. «Люди в пределах некой группы демонстрируют – как в повседневной жизни, так и в экстремальные моменты – более или менее единообразное, сравнительно постоянное отношение к жизненным обстоятельствам, которые являются своего рода «экзистенциональной конституцией истории. Привычки, реакции, решения, суждения, ценности членов групп во многих отношениях единообразны» [53; 82].

«Менталитет – это самопонимание групп, о нем можно говорить только при исследовании группового поведения… Проявляется же этот групповой менталитет не в заметных поступках и индивидуально окрашенных представлениях, а в повседневном, полуавтоматическом поведении и мышлении. Речь идет о чем-то предшествующем личному сознанию. Объектом изучения, таким образом является тот общий “фон” или “подкладка”, на которой выступает индивидуальное» [53; 86].

Таким образом, из всех приведенных характеристик ментальности следует, что, во-первых, это понятие правомерно применять только к групповому сознанию. Причем очевидно, что среди всех типов ментальности самым сильным по своему влиянию на поведение человека и самым стабильным во времени является национальная или этническая ментальность.

Национальной ментальностью называются такие глубинные структуры сознания народа, которые определяют на протяжении длительного времени его этническое или национальное своеобразие. Как правило, черты, характеризующие ментальность того или иного народа, в отличие от идеологических, социально-политических, религиозно-конфессиональных и иных культуротворческих факторов, отличаются большой стабильностью и не изменяются столетиями. Более того, национальный менталитет, даже претерпевая некоторые изменения в ходе истории, все же остается в своей основе постоянным, что позволяет идентифицировать культуру на всем ее историческом пути.

Во-вторых, ментальность всегда стереотипна, схематична. Она представляет собой набор клише, с помощью которых люди той или иной национальности понимают то, что с ними происходит, оценивают это и реагируют на это своим поведением. По сути, они представляют собой стандарты понимания и действия, сформировавшиеся в ходе истории данного народа и закрепившиеся в его культуре. Усваивая эти стандарты с детских лет, люди используют их в своей жизни автоматически, не задумываясь над тем, почему они думают и поступают именно таким образом.

Итак, стандарт естественности является одним из таких клише, содержание которого связано с трактовкой естественного состояния природы и человека. Какими свойствами он обладает и для чего используется? Из вышеприведенной характеристики ментальности следует, что стандарт естественности прежде всего должен быть стереотипом. Что это значит?

В социологии и психологии ХХ века явление стереотипа было изучено достаточно хорошо. Впервые термин «стереотип» был введен в общественные науки в США в 20-е годы ХХ века, когда возникла необходимость изучения и объяснения законов функционирования массового сознания. Основателем концепции стереотипного мышления и поведения стал американский ученый Уолтер Липпман. В своей работе «Общественное мнение» У. Липпман утверждал, что стереотипы – это упорядоченные, схематичные, детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и защищают его ценности, позиции и права [72].

С тех пор было предложено огромное количество определений социального стереотипа. Так, Т. Шибутани определяет социальный стереотип как «популярное понятие, обозначающее приблизительную группировку людей, с точки зрения какого-то легко различимого признака, поддерживаемое широко распространенными представлениями относительно свойств этих людей»[144; 98].

Питирим Сорокин, не используя термин «стереотип», считал, что в каждой группе имеется определенный порядок взаимоотношений… Этот официальный групповой шаблон поведения представляет как бы «костяк» группы, на котором дальше выводятся другие, более детальные узоры поведения [116; 21].

В конце 1950-х годов в западной научной мысли наибольшую популярность получило определение, предложенное американским психологом и социологом Кимбаллом Юнгом. Стереотип понимался им как «ложная классификационная концепция, с которой, как правило, связаны какие-то социальные чувственно-эмоциональные тона сходства и различия, одобрения или осуждения другой группы [11; 12; 13]. После такого взгляда к стереотипам стали относиться как к чему-то заведомо ложному, неверному. Стереотип стал выступать синонимом ошибочной оценки или предвзятого мнения о явлениях или группах. Лишь с возникновением гипотезы О. Клайнберга стало распространяться суждение о наличии в стереотипах некоего «зерна истины» [124; 242].

В отечественной науке также были предприняты попытки дать определение понятию «стереотип». В.А. Ядов под стереотипом понимал «чувственно окрашенные социальные образы» [149; 25]. И.С. Кон дает такое определение: «Стереотип – это предвзятое, то есть не основанное на свежей непосредственной оценке каждого явления, а выведенное из стандартизированных суждений и ожиданий, мнение о свойствах людей и явлений» [63; 188].

Важно отметить, что все социальные стереотипы имеют два взаимосвязанных уровня: стереотипы поведения и стереотипы сознания. Стереотип поведения – это устойчивое, регулярно повторяющееся поведение социокультурной группы и принадлежащих к ней индивидов, которое зависит от функционирующей в этой группе ценностно-нормативной системы.

Стереотип сознания фиксирует идеальные представления ценностно-нормативной системы и выступает основой для формирования стереотипа поведения. Стереотипы сознания создают модели поведения, стереотипы поведения внедряют эти модели в жизнь.

Несмотря на то, что долгое время в науке к стереотипу относились отрицательно и рассматривали его как ложное мнение, которое формирует ошибочные представления людей о происходящем, деформирует процесс интерпретации и характер межличностного взаимодействия, сегодня признаны его позитивные функции в жизни общества. Без них, при отсутствии исчерпывающей информации о происходящем или наблюдаемом, невозможны были бы ни адекватные оценка, ни прогноз. Во-первых, стереотип позволяет резко сократить время реагирования на изменяющуюся реальность; во-вторых, ускорить процесс познания; в-третьих, предоставить хоть какое-то первичное основание для ориентировки в происходящем. Стереотипы облегчают понимание. Например, чем больше стереотипов в тексте, тем легче он понимается. «Несмотря на упрощение и схематизацию, стереотипы выполняют необходимую и полезную функцию в психологической регуляции процессов межличностного понимания. Это оказывается возможным потому, что в стереотипе объем истинных знаний нередко превышает объем ложных» [50; 107].

Однако, кроме облегчения процессов понимания и ориентирования в окружающей среде, стереотипы выполняют еще одну очень важную функцию. Они являются основой социальной идентификации человека. По сути, социальная идентичность – это форма самоописания, самопрезентации. Это тот самый ярлычок, который человек навешивает на себя, оценивая свою отнесенность к внешнему миру. Она выступает, наряду с общечеловеческой и личностной идентичностью, в качестве когнитивной структуры, в которой причудливо соединены те связи, отношения, оценки, которые структурируют место данного конкретного индивида в социуме. И среди видов социальной идентичности неизбежно представлены те социальные группы, принадлежность к которым имеет ту или иную ценность для социума – половая (гендерная) идентичность, этническая, профессиональная.

Д. Мацумото в своей книге «Человек, культура, психология» рассматривает стереотипы как совершенно естественный результат социализации человека и приобщения его к своей культуре. Он пишет: «Наши эмоции, атрибуции и процессы внимания в равной мере сконструированы так, чтобы помочь нам подкрепить культурные знания, которые мы усвоили за многие годы приобщения к культуре и социализации. Даже содержание наших стереотипов, вероятно, служит подкреплению нашего ощущения Я. Утверждая эти стереотипы, мы подкрепляем свою Я-концепцию. Таким образом, стереотипы – это неотъемлемая и важная часть полного набора психологических процессов, которые составляют наше ощущение Я и Я-концепт. Они тесно связаны с нашими эмоциями, ценностями и стержневым «Я» и, как таковые, с трудом поддаются изменениям, стоит нам их приобрести» [83, 122; 123].

С этой точки зрения, как утверждает Д. Мацумото, все люди этноцентричны, т. к. с необходимостью формируют представление о себе с помощью этнических или национальных стереотипов. «Я определяю этноцентризм как тенденцию оценивать мир с помощью собственных культурных фильтров. Из этого определения и знания того, как мы приобретаем эти фильтры, следует, что буквально каждый человек в мире этноцентричен. То есть каждый усваивает определенную модель поведения и в процессе этого впитывает в себя определенный способ восприятия и интерпретации поведения других людей. Именно подобным образом мы впервые воспринимаем других и интерпретируем их действия, и это является нормальным следствием развития человека в обществе. В этом смысле этноцентризм сам по себе ни плох, ни хорош; он только отражает существующее положение вещей; то, что на всех нас надеты культурные фильтры, когда мы воспринимаем других людей» [83; 104].

Таким образом, эти культурные фильтры или культурные стандарты, представленные в виде разного рода стереотипов, выполняют функции социализации и адаптации человека, прежде всего, к своей национальной культуре. Это обусловлено тем, что они являются квинтэссенцией опыта данного народа, отработанными в многовековой истории моделями понимания и поведения, которые уже доказали свою успешность. Поэтому они закрепляются в культуре и транслируются ей от поколения к поколению.

Итак, на основании знаний о стереотипе, что можно сказать о стандарте естественности?

Во-первых, стандарт естественности является стереотипом сознания или понимания, порождающим соответственно ряд стереотипов поведения.

Во-вторых, поскольку это стереотип понимания, то стандарт естественности должен представлять упрощенное, схематичное представление о естественном состоянии природы и человека и о месте и роли в нем конфликта.

В-третьих, это схематичное представление должно быть связано с системой ценностей и норм, которые фиксируют позитивное или негативное отношение к естественному состоянию вообще и его конфликтности в частности, а также формулируют нормы поведения в конфликтной ситуации.

В-четвертых, стандарт естественности должен рассматриваться как один из культурных стандартов, сформировавшихся в ходе многовековой истории народа и «сфокусировавших» его наиболее удачный опыт в отношении конфликтов.

На основании выше сделанных выводов целесообразно ответить на следующие вопросы:

1) каковы источники упрощенных представлений о естественном состоянии природы и человека;

2) какова роль стандарта естественности в процессе разрешения конфликтной ситуации?

Итак, обратившись к истории культуры любого народа, можно увидеть два её взаимосвязанных уровня:

● уровень интеллектуальной элиты народа, которая оставляет в качестве результата своей деятельности философские, литературные, научные и религиозно-нравственные произведения;

● уровень народных масс, которые также оставляют в культуре результат своей деятельности, но не в виде законченных, рационально осмысленных и вербально выраженных произведений, а в виде жизненного опыта, верований, традиций и обычаев, передающихся от поколения к поколению.

Эти два уровня национальной культуры, с одной стороны, взаимозависимы. Они взаимообогащают друг друга, так как элита обращается за опытом к народной культуре, а последняя, в свою очередь, «усваивает» и «перерабатывает» результаты деятельности интеллектуальной элиты.

С другой стороны, они отличаются друг от друга средствами выражения своих знаний и опыта. Интеллектуальная элита выражает результаты своего познания рационально и создает систему понятий. Для понятия характерны жесткая определенность, как смысловая, так и словесная, и рациональная обоснованность. Понятие является результатом работы логического ума, поэтому оно не учитывает эмоции, ассоциации и другие нелогические процессы сознания человека.

Народная культура гораздо менее логична. Она фиксирует жизненный опыт народа, приобретенный во всем богатстве жизненных проявлений человека. Именно в ее недрах формируется национальная ментальность, которая состоит не из жестко определенных понятий, а из системы смыслов или концептов.

Понятие «концепт» сегодня очень популярно в культурологии и во многих других гуманитарных науках. Так, философы выделяют в концепте прежде всего абстрагирующие, универсальные моменты и модели. Социолог может рассуждать о концепте как «габитусе», то есть «системе устойчивых и переносимых диспозиций», «порождающих и организующих практики и представления…» индивидов и социальных групп [19, 17; 18].

В этнологии концепты представляют собой ключевые компоненты этнической картины мира, составляющие «адаптивную систему народа» [76; 132]. Рассматривая концепты в контексте идей Л. Н. Гумилева, можно сказать, что в них воплощаются «стандарты поведения членов этнической системы, передающиеся путем сигнальной наследственности» [31; 609]. Следовательно, с точки зрения этногенеза концепты можно рассматривать как сигналы наследственности, восходящие к традиции и связанные с адаптацией членов этноса к окружающему миру. Свернутые в сжатую формулу или схему концепты определяют стереотипы поведения.

«В культурологии под концептом понимается, – пишет в учебном пособии по межкультурной коммуникации В.Г. Зусман, – единица памяти в сфере культуры, интегрирующая информацию из разных областей под своим собственным углом зрения, обладающая смыслом и воздействующая на ментальность и стереотипы поведения членов данного этноса» [52; 51].

Особенность концепта и отличие от понятия заключаются в том, что его значение не жестко зафиксировано. Оно текуче, подвижно и постоянно изменяется в процессе общения между создателем и потребителем того или иного понятия или представления. «Лишь в диалоге, благодаря действию прямых и обратных связей в системе «культура», концепт становится «генератором» смыслов. В структуре концепта заложены лакуны, свободные позиции, ненасыщенные места, которые заполняются в результате действия обратных связей. Потребитель усваивает, принимает, отрицает продукт культуры. При этом в процессе усвоения в его сознании возникает новый концепт с иной смысловой структурой, ориентированной на ядро концепта, созданного производителем. Однако в ходе коммуникации, в итоге обратной связи пробуждаются воспоминания, представления, ассоциации личного, индивидуального плана» [52; 46]. Таким образом, динамический потенциал концептов состоит в том, что они открыты для постоянных преобразований и изменений. Концепт приводит в смысловое движение «пучок» представлений, понятий, ассоциаций, переживаний, которые сопровождают слово, действие или жест [122; 40].

Стандарт естественности как стереотип понимания имеет два источника своего формирования:

1) религиозные, философские и научные взгляды на естественное состояние природы и человека, зафиксированные в трудах интеллектуальной элиты того или иного народа;

2) комплекс концептов, связанных по своему содержанию с темой естественного состояния природы и человека, свойственный ментальности того или иного народа и зафиксированный в его народном фольклоре, обычаях и традициях (например, концепты «естественное состояние», «совершенный человек», «борьба», «конфликт» и т. д.).

Перерабатывая информацию, получаемую из этих двух источников, человек создает упрощенные, схематичные представления о том, что естественно для жизни человека и общества, а что – нет, естественно ли состояние борьбы или конфликта и как вести себя в этих случаях. Это обусловлено целым рядом особенностей когнитивных и эмоциональных процессов в психике человека, что делает процесс формирования стереотипов понимания объективным и даже закономерным.

Эти особенности достаточно хорошо изучены социологами и психологами [63; 72; 77; 83]. Сегодня в науке принято считать, что на формирование стереотипов влияют следующие когнитивные и эмоциональные процессы, свойственные сознанию человека:

● избирательное внимание – это процесс, посредством которого мы фильтруем многие из стимулов, бомбардирующих наши органы чувств, тем самым получая более содержательный, ограниченный набор информации, который можем затем обработать. Поскольку наша сенсорная и перцептивная системы обладают ограниченными возможностями, мы должны изыскать способы ограничения количества информации, которую мы фактически получаем и обрабатываем. Этому селективному процессу присущи определенные искажения» [83; 117];