Текст книги "Последняя жертва Розы Ветров"

– Который уже близко, – раздался голос папы с боковой дорожки. Он направлялся к качелям, толкая перед собой столик на колесах с теплым пирогом и чайным сервизом. – Селена, познакомь меня со своим другом.

– Папа, это Стивен Логан, а это мой отец, мистер Сагамор.

– Энтони, – папа протянул Стиву руку.

– Рад познакомиться с вами, мистер Энтони, – поднялся мой гость.

– Мистер Логан принес нам кота неделю назад, помнишь, я тебе рассказывала, пап?

– Ну и как, – поинтересовался папа, разливая чай, – нашли вы хозяев бедняги?

– Да, – откликнулся Стив, с удовольствием поглядывая на пирог. – Старушка была просто счастлива получить назад свое сокровище. И как я перепутал адреса, ума не приложу! Зато я сполна вознагражден знакомством с вашей чудесной семьей. И, пожалуйста, – он посмотрел на меня с мягкой укоризной, – называйте меня Стив, а то я чувствую себя не в своей тарелке.

В тот день мы провели пару приятных часов за чаем и дружелюбной беседой. С тех пор Стив забегал к нам в выходные, звонил мне вечерами и время от времени, когда папы не было в городе, подвозил меня с работы, так как, хотя у меня была своя машина, я не любила сидеть за рулем, предпочитая почетное место рядом с водителем.

Папе Стив очень понравился, я поняла это сразу. Я чувствовала папино отношение к людям и поражалась его безошибочным оценкам человеческих душ и характеров.

Логан расположил к себе папу с первых минут знакомства. О чем они только ни говорили: о хирургии, в которой Стив добился удивительных для его возраста успехов, о юриспруденции – папиной стихии, о котах, машинах, кулинарии… Я просто сидела и слушала их, время от времени вставляя пару фраз. Но именно такие беседы я и любила больше всего, где меня не заставляли говорить и позволяли слушать.

Да, папа симпатизировал Логану и относился к нему, как к сыну. Потом, когда я начала выбираться со Стивом в театры, кино и рестораны, я все чаще замечала в папиных глазах немой, но такой красноречивый вопрос, который, разумеется, он мне не задавал и никогда бы не задал, пока я сама первой не затрону эту тему. Я прекрасно это знала, поэтому и не начинала разговор о том, что беспокоило меня не меньше, чем папу, однако совсем по-другому.

Впервые в жизни я не могла понять себя. До встречи со Стивом действительность для меня была простой и ясной, люди – понятными и объяснимыми. Как и папа, я никогда не признавала полутонов в отношениях: человек мне либо нравился, и тогда я принимала его, либо нет, и тогда рано или поздно он уходил из моей жизни.

Стив Логан был замечательным другом, он нравился мне, и я ему явно нравилась, но что-то было не так. Что-то удерживало меня от того, чтобы переступить грань между приятельскими отношениями и нежными чувствами, на которые рассчитывал молодой хирург и о которых втайне (от всех, кроме меня) мечтал папа.

В обществе Стива было приятно провести вечер в ресторане, обсудить премьеру по дороге из театра, прогуляться по парку, но в моей душе словно оставались не задетыми какие-то тайные струны. И когда он брал мою ладонь, помогая выйти из машины, и когда легко целовал в щеку, прощаясь у дома, я не испытывала бурного восторга. Я ничего такого не испытывала.

Я привязалась к нему, но скорее как к брату, которого у меня никогда не было, и с беспокойством думала о том, что однажды Стив заговорит со мной об этом, ведь он весь – как открытая книга, и не нужно быть ясновидящей, чтобы заметить его отношение ко мне.

Да, его можно было сравнить с книгой в роскошном переплете, дорогой, занимательной, из тех, которыми любят украшать напоказ книжные полки в благородных домах. Но прочитав ее один раз, мне почему-то не хотелось ее перечитывать, выискивая тайный смысл между строк.

А может быть, напрасно? Может быть, я ошибалась, и мне следовало прочесть ее еще раз, внимательнее?

Такие странные мысли занимали меня, пока я наблюдала, как Стив наконец-то разобрался с оплатой и направился назад к машине, словно шагнул на мокрый от дождя и радужных бензиновых лужиц асфальт с обложки GQ[9]9
  GQ – популярный журнал для мужчин.


[Закрыть]. Он был одет не по погоде, в болотного цвета вельветовые брюки, серую водолазку и пиджак цвета карри с таким же шарфом, небрежно намотанным на шею. Его летящая походка и высокая спортивная фигура с идеально прямой спиной заставляли оборачиваться проходящих мимо мужчин, кутающихся в дождевики и сутулящихся под порывами ветра, но самому Логану было наплевать на непогоду: он как будто шел по гладкому тротуару делового центра Портленда в погожий весенний день.

Я равнодушно отметила, как из соседнего «Форда» вслед ему смотрели две девушки, с недвусмысленными улыбками обмениваясь комментариями, но не испытывала при этом ни раздражения, ни гордости. Вместо этого мое сердце было полно сострадания и сожаления.

Мне было известно, что это совсем не те чувства, на которые рассчитывал Стив, но я ничего не могла с собой поделать. И если это очередная моя ошибка, то, в отличие от остальных заблуждений, в данном случае у меня не было шансов осознать ее и исправить.

Предостережение

Тяжело терять родителей и очень грустно не знать их вообще. В чем-то мы со Стивом были похожи. Он лишился мамы в младенчестве, а моя ушла от папы, когда мне было всего пять лет, но я никогда не жалела о том, что она нас бросила. Папа заменял мне целый мир, отдавал мне всего себя, всю свою любовь и доброту. Он и был моим миром, другом, земной твердью у меня под ногами, и мне не о чем было жалеть.

До недавнего времени.

К горлу подкатил тугой горячий комок, и, чтобы справиться с ним, я прокашлялась и принялась подчеркнуто тщательно застегивать ремень, пока Стив наполнял бензобак. И все равно, распрямившись, я почувствовала, как по щекам потекли слезы. После вчерашнего нервного срыва у меня словно лопнула какая-то защитная оболочка, которая заставляла меня держаться, и боль теперь непрестанно сочилась наружу сквозь прорехи…

– Вот и все. Здесь, на заправке, есть небольшое кафе, но мы с тобой лучше перекусим в «Риверсайде», это в получасе езды отсюда. Мне нравится там останавливаться, неплохой кофе, домашняя кухня… Ты не против?

Стив скользнул в машину и только сейчас заметил, что я плачу.

– Спящая красавица, что ты, успокойся. Ну, все, все… – он вытащил из внутреннего кармана пиджака носовой платок и, повернув мое лицо к себе, вытер мои мокрые щеки. Я ему не мешала, только прикрыла веки, чтобы не встречаться с ним взглядом. Сейчас, после всех моих размышлений о нем, мне было сложно не реагировать на его прикосновения, тем более что воздух в машине едва ли не потрескивал от сгустившихся эмоций, его и моих.

Стив ласково заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо и, смахнув последние слезинки с ресниц, провел кончиками пальцев по темным кругам у меня под глазами, щекам и подбородку. Коснувшись моих приоткрытых губ, его пальцы дрогнули и исчезли.

Я заставила себя посмотреть на него, только когда с безопасного расстояния услышала его ровный тихий голос:

– Осталось недолго, мы скоро приедем, и ты отдохнешь.

– Да, конечно. Прости.

Я слабо улыбнулась. Скорей бы уже приехать, хоть куда-нибудь! Бесконечная лента шоссе действовала угнетающе, а тут еще этот дождь и дождливые мысли.

И Стив – пугающе другой и такой близкий…

* * *

«Риверсайд» оказался небольшим уютным кафе у дороги с крохотной парковкой, где, кроме нашей машины, стоял лишь потрепанный фургон, на которых фермеры обычно развозят продукты, а в отдалении – фура под темно-синим потрескавшимся от времени брезентом.

Стив расхваливал местную кухню, но жаркóе запаздывало, да и есть пока особо не хотелось, поэтому мы, чтобы не терять времени, остановили свой выбор на кофе и гамбургерах. Заказывая еду, Логан пошутил, что в Америке никогда не наступит голод, пока есть гамбургеры – универсальная пища, которую можно найти везде: в дорогих ресторанах и маленьких барах, ночных забегаловках и придорожных кафе. Устраиваясь на стуле у стойки, он добавил:

– Я еще не решил, к какому типу заведений причислить свою кухню. У меня в холодильнике всегда есть все, что нужно для гамбургеров.

– В таком случае любопытно, как ты еще умудряешься держать себя в такой хорошей форме, – поддела я его.

– Это все благодаря генам! – Стив без зазрения совести вонзил белоснежные зубы в теплый гамбургер, с видимым удовольствием прожевал первый кусок и добавил: – Увидишь Ричарда – признаешь, что я прав. Наш отец напоминал мне атлета, хотя и затворничал в своем кабинете сутками, как сейчас брат.

Я слушала его болтовню, оглядывая кафе в ожидании, пока сварится кофе.

В зале, освещенном только несколькими бра на стенах, почти никого не было. За столиком у входа сидели двое мужчин, по виду похожих на дальнобойщиков. Они разговаривали вполголоса и курили. Наверняка это их дожидалась у обочины фура, не поместившаяся на стоянке.

Я задержала на них взгляд, вспомнила о папе и отвернулась. Наверное, тот водитель, что снес с шоссе папину машину, так же перекусил в кафе, но при этом завершил трапезу кружкой-другой пива, а может, чем и покрепче.

Так всегда и происходит… Ты сидишь с друзьями в баре или в кино, а кто-то, жестоко предназначенный тебе свыше, выводит машину из гаража, чтобы проехать по улице в том самом месте, где тебе удобнее всего перейти дорогу к дому. Или заряжает оружие, чтобы обчистить кассу магазинчика, в который ты непременно должен заглянуть по дороге домой за пакетом молока. Две линии судьбы неумолимо сходятся, пересекаются, и случается то, что должно случиться. Как угадать, в какой вагон метро не стоит садиться или в котором часу лучше не выходить из дома? Как предотвратить беду?

Глаза опять предательски защипало. Да что же это такое сегодня, в самом деле?

Когда мы допивали и в самом деле неплохой кофе, Стив отлучился позвонить по телефону из будки у входа, чтобы предупредить знакомого в деревне, что мы подъедем через пару часов, и было бы неплохо позаботиться о стоянке для машины. Заодно он хотел узнать, не пришел ли за нами катер с острова.

Странно, вроде цивилизация еще не кончилась, а сотовые уже умолкли. Об этом я сказала румяному хозяину кафе, по совместительству еще и бармену, который не преминул воспользоваться случаем поболтать. Он был пухленьким и круглощеким, с короткими усами и блестящей гладкой прической, словно уложенной гелем. Подозреваю, так оно и было на самом деле.

Смешно шевеля щеточкой усов, хозяин кафе сообщил:

– Позавчера сломалась вышка у развилки. Ребята из сервисной компании обещали явиться сегодня, но я их пока не видел. Может, случилось что или всему виной этот проклятый дождь.

Сочувственно кивнув, я спрятала сотовый в сумочку: мне все равно некому было звонить, так что поломка вышки меня не очень расстроила. А вот Стив что-то задерживался.

– Вы спешите, мисс…

– Сагамор, – я подняла глаза на своего собеседника и встретила любопытный взгляд, свойственный скучающим владельцам придорожных кафе, которые интересуются твоими делами ровно до следующего посетителя, чтобы к вечеру, сидя с бутылкой пива у телевизора, выкинуть все услышанное из головы.

– Спешите, мисс Сагамор? А то подождали бы еще немного, и я предложил бы вам чу́дное жаркое. Его готовит моя сестра, притом без преувеличения замечательно. Опять же, эта еда гораздо лучше простых гамбургеров. Разве я не прав?

– Да, конечно, вы правы. Только мы действительно спешим. Скоро начнет темнеть.

– Ну, как желаете, – хозяин кафе принялся энергично вытирать и без того сухие сверкающие бокалы. Выдержав недолгую паузу, он понял, что я не собираюсь сама поддерживать беседу, и продолжил:

– Погода сегодня совсем не для путешествий. И как вы только решились… Далеко направляетесь?

Папа учил меня быть вежливой, даже с людьми, проявляющими не совсем вежливое любопытство.

– Я точно не помню названия деревни на побережье, но думаю, она уже недалеко. Правда, оттуда мы еще поедем на остров.

– Куда-куда? – проговорил мой собеседник в явном недоумении, бросив тревожный взгляд в окно за моей спиной на разошедшийся дождь.

– На остров, – спокойно пояснила я. – Розу Ветров.

Услышав название места нашего назначения, мой собеседник как-то сразу засуетился, отложил полотенце и, извинившись за необходимость лично проверить жаркое, исчез за дверью в кухню.

Странно.

Пожилой рыбак, сидевший с кружкой пива у дальнего конца стойки и до настоящего момента, казалось, погруженный в созерцание бейсбольного матча по телевизору с едва слышным звуком, вдруг повернул ко мне свое морщинистое обветренное лицо, придвинулся и хрипло произнес, делая длинные паузы между фразами:

– Не мое это дело, мисс. Старый Дон Грасс никогда не сует нос, куда не следует, да… Только не ездили бы вы на остров.

– Что, простите? – переспросила я, отставляя пустую чашку. Сначала я не поняла, что он обращается именно ко мне, а дослушав до конца, опешила.

– Напрасно вы это затеяли, мисс, – чуть громче проскрипел рыбак. – Мой вам совет. Если хотите долгое время оставаться такой же молодой и красивой, допивайте-ка свой кофе и возвращайтесь туда, откуда прибыли. Не понравится это Розе, я вам говорю.

– Я не понимаю вас, – сказала я, озадаченная неожиданным заявлением старика. От него густо пахло дешевым табаком, и, судя по всему, кружка пива, стоявшая перед ним, была далеко не первая за этот вечер. – Вы считаете, что мне не следует ехать на Розу Ветров? Почему же? Чего вы опасаетесь?

Старик хмыкнул, неторопливо почесал неровно постриженную бороду и сделал шумный глоток.

Мне не хотелось думать, что он и был водителем того видавшего виды фургона на стоянке, который я окрестила фермерским. Стоило мне представить, как он сядет за руль после таких возлияний, как меня немедленно замутило.

– Дон Грасс никого не боится на этом свете, мисс. На этом, да. А вот на том ему бы не хотелось повстречать никого с того проклятого острова, особенно старую Розу. И тем более встретить ее сейчас, пока я еще хожу своими ногами по земле. А вам, похоже, не терпится поскорее свести счеты с жизнью. Неспроста вы такая печальная. Я-то сразу заметил.

– Вы говорите странные вещи. Наверное, вы что-то путаете. Розы Логан давно нет в живых, а на острове живут ее потомки.

Дон Грасс окинул меня насмешливым взглядом поблекших голубых глаз из-под кустистых седых бровей, словно иной реакции и не предвидел.

– Вы ведь чужая здесь, мисс? – и, не дожидаясь моего очевидного ответа, продолжил: – Вы не знаете ни этих мест, ни здешних людей. Я гляжу, не встречали еще никого, а то бы они много могли вам порассказать о живых и мертвых Логанах.

При этих словах я ощутила на щеке ледяное дуновение, похожее на сквозняк, и испуганно уставилась на старика, пытаясь понять, что он хотел сказать. От его тона и от того, как он тяжело взглянул на меня, я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. С сожалением посмотрев на свою чашку, я не удержалась от вздоха: мне захотелось согреться хотя бы глотком кофе, но чашка была пуста и уже остыла, а сбежавший хозяин, похоже, возвращаться за стойку не торопился.

Я оглянулась на дверь, в которую как раз выходили дальнобойщики. Куда пропал Стив? Пора бы уже ехать. А рыбак, явно довольный произведенным эффектом, почмокал губами и продолжил:

– Не мое это дело. Но, чтобы вы знали, мисс: тот дьявольский остров не покидают такие, как вы, я вам говорю. Ни одна из тех несчастных, чья нога ступила на его проклятую землю, не вернулась назад. А Роза, похоже, осталась там навсегда и никогда не уберется в преисподнюю, где ей самое место.

Услышав стук входной двери, он отодвинулся на свой край стойки, откуда проговорил, не поворачивая головы и обращаясь словно не ко мне:

– Самое место, попомните мои слова, мисс.

– Что случилось? – поинтересовался подошедший Стив.

Я не сразу отреагировала на его вопрос: меня вдруг охватила необъяснимая тревога. Ничего подобного я раньше не испытывала: пульс участился, сердце забилось с бешеной силой, меня испугавшей, и все тело сотрясла непонятная судорога.

– Селена, тебя никто не обидел, пока меня не было? – эту фразу Логан произнес чуть громче, метнув подозрительный взгляд на старика, который усердно делал вид, что самым внимательным образом слушает спортивного комментатора.

Почувствовав прикосновение теплой руки Стива, я моргнула, и минутное наваждение рассеялось.

– Нет, что ты. Все нормально? – в свою очередь спросила я, имея в виду телефонный разговор.

Стив положил на стойку деньги и помог мне надеть куртку.

– Да, все отлично, – он покосился на рыбака и на приоткрывшуюся дверь в кухню, из которой выглянул хозяин кафе. Заметив, что мы еще здесь, он охнул и тут же скрылся. – Послушай, ты не возражаешь, если мы поговорим в машине?

Разумеется, я не возражала. Было очевидно, что Стиву явно не хотелось, чтобы кто-то нас подслушивал. Неудивительно, учитывая наш загадочный диалог с рыбаком.

Я чувствовала раздражение и напряженность Логана и спешила застегнуть непослушную молнию на куртке. Я вообще не привыкла носить спортивную одежду, предпочитая пальто, в котором мне было комфортнее даже под дождем. Но сегодня утром мне подумалось, что куртка и брюки на острове будут уместнее, хотя в сумку я все равно положила свои любимые платья.

Выйдя из кафе, мы перебежали двор под проливным дождем и забрались в теплый, пахнущий апельсинами салон автомобиля, где Стив пристально посмотрел на меня и спросил:

– Селена, ты чем-то расстроена? Мне показалось, ты разговаривала с тем стариком в кафе, и разговор получился не из веселых, так?

Пристегнув ремень, я поплотнее запахнула на груди намокшую куртку. Рассказать Стиву о странных словах рыбака или не стоит? Наверное, не стоит. Зачем? Вдруг он обидится, все-таки речь шла его родных. Да и старик, похоже, из тех, кому нравится производить впечатление на редких собеседников страшилками из местного фольклора. Бог с ним.

Я откинула со лба влажную челку.

– Нет, все в порядке. Тебе действительно просто показалось. Лучше скажи, ты дозвонился до своего знакомого из деревни? Как, кстати, она называется?

– Торнвилль. Да, я договорился, Сэм Барк, местный шериф, присмотрит за машиной, а катер с острова уже ждет нас у причала.

– За нами приехал твой брат?

– Ричард? – Стив посмотрел на меня так, словно я предположила что-то совершенно невероятное. – Нет, он не покидает Розу Ветров.

– Совсем? – этот факт показался мне странным.

– Да, можно и так сказать. Последний раз он приезжал на материк больше года назад. А что тебя так удивляет? Познакомишься с ним – сама поймешь, что для Ричарда это нормально. Он – патологический затворник, и это, увы, неизлечимо.

– Допустим. А кто же в таком случае переправит нас на остров?

– Гордон Келлер, – пояснил Стив, выводя машину на шоссе. Я обратила внимание, что фуры у обочины больше нет и, сама не знаю почему, облегченно вздохнула. – Он наш садовник, дворецкий, секретарь и вообще уникальный в своем роде человек. Можно сказать, он член нашей семьи, как и его жена Мария.

Я вспомнила, как Стив упоминал о том, что в доме живут двое слуг.

– А чем занимается Мария?

– Мария не менее уникальна, чем Гордон. Она горничная, кухарка, экономка и единственная женщина на острове. Я ее просто обожаю, и ты тоже ее полюбишь, я уверен.

«Единственная женщина на острове…»

Эта фраза неожиданно вызвала у меня острую волну паники, и лишь спустя секунду-другую я сообразила, что было тому причиной.

Слова старого рыбака о проклятии Розы Ветров.

Выходит, он ошибался. Мария Келлер живет на острове со своим мужем, а другие женщины там просто не бывают из-за замкнутого образа жизни Ричарда Логана. Вот и объяснение. Вполне себе логичное и абсолютно несверхъестественное, между прочим.

Мне очень хотелось расспросить об этом Стива, но что-то в выражении его лица удержало меня от этого: он был встревожен, хотя и пытался скрыть это за беспечной болтовней.

– Стив, что тебя беспокоит?

Он посмотрел на меня и улыбнулся:

– Я уверен, мне влетит от Гордона. Он педант и, что еще хуже, исключительно пунктуальный педант. Сэм сообщил, что он нас уже ждет, а это значит, мы ужасно опаздываем.

– Прости, это я виновата. Долго собиралась.

– Ты не виновата. Тут больше погода подвела. Я рассчитывал, что мы доедем быстрее, а видишь, как получилось.

Я посмотрела на снующие туда-сюда дворники.

– Надеюсь, мистер Келлер примет мои извинения.

– Он ни слова тебе не скажет.

– Как это? Ты же сам только что заявил, что нам от него влетит.

– Однозначно, только влетит не нам, а мне, и для этого Гордону не обязательно что-то говорить. Он вообще редко открывает рот, преимущественно во время еды.

Я решила отложить выяснение характеров обитателей острова до знакомства с ними.

– Не думаю, что ты переживаешь из-за нагоняя за опоздание. На тебя это не похоже.

Логан усмехнулся и согласно кивнул.

– Тогда в чем дело? Я же вижу, что-то не так.

– Да ты знаешь, меня дернуло еще и в госпиталь позвонить, – нехотя признался Стив и поморщился. – А там какая– то ерунда творится…

– Что-то серьезное?

– Не знаю, надеюсь, нет, – он постучал пальцами по рулю, и это движение подтвердило мою догадку о его нервозности, которую он пытался скрыть. – Зря я туда звонил. Или наоборот, не знаю… Ладно, там посмотрим. Ты не переживай, я разберусь. Может, поспишь пока?

– Да, пожалуй, – я приняла его объяснения, которые ничего, в сущности, мне не объяснили, но настаивать и продолжать расспросы не стала: если бы Стив счел нужным, рассказал бы мне больше. Он предпочитал не распространяться о проблемах на работе, обосновывая это тем, что ему не хочется лишний раз меня расстраивать. К тому же никто не отменял врачебную этику.

– Хочешь, я выключу музыку?

– Не стоит. Она мне не мешает.

Я прислонилась виском к холодному стеклу и только закрыла глаза, как сон на самом деле начал одолевать меня. И все-таки, прорываясь сквозь обволакивающую сознание дремоту, в висках стучали тысячи тревожных молоточков.

«Единственная женщина на острове…»

Мысли поневоле вернулись к рыбаку в «Риверсайде».

Странный старик. Что он имел в виду, говоря о том, что с острова не возвращаются такие, как я? Какие «такие»? И куда они деваются?

«Они много могли бы вам порассказать о живых и мертвых Логанах… Роза, похоже, осталась там навсегда и никогда не уберется в преисподнюю, где ей самое место…»

Как только моих мыслей коснулось имя Розы Логан, я вновь ощутила приступ беспричинного страха и еле ощутимое холодное дуновение у лица, хотя, возможно, холод просто исходил от стекла.

Впервые за весь этот длинный день я пожалела о том, что приняла приглашение Стива.