Текст книги "По ту сторону песни"

Глава 7

– Случалось ли вам оказываться в безвыходных ситуациях?

– Неоднократно. Но я никогда не сдаюсь.

(из интервью Анфисы порталу «Мир сильной женщины»)

Земля под ногами завибрировала, глухой гул вырвался наружу вместе с полыхнувшим из расщелины огнем. Анфиса в ужасе вскрикнула и едва успела отпрыгнуть в сторону, потому что за гулом последовал страшный грохот. По земле стремительным зигзагом пробежала трещина и уткнулась в нижнюю ступеньку крыльца. На долю секунды Анфисе показалось, что ее дом рухнет в разлом. Но все стихло так же внезапно, как началось. Пламя погасло, только в воздухе еще витал легкий запах дыма. Сначала было тихо, а затем из-под земли раздался тихий стук. Некто трижды постучал и после недолгой паузы повторил незатейливый ритм. Анфиса, напуганная и одновременно заинтригованная происходящим, осторожно приблизилась к расщелине и затаила дыхание. Трещина была широкой, но не настолько, чтобы в нее мог провалиться человек. Анфиса осторожно присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть того, кто выдавал странные позывные. В тот же момент из-под земли взметнулась чья-то рука со скрюченными пальцами. Анфиса в ужасе отшатнулась и проснулась.

Сон оказался настолько ярким и реалистичным, что ей не сразу удалось прийти в себя. Сердце колотилось, к взмокшей спине неприятно липла футболка. Анфиса дрожащей рукой стерла пот со лба, и в этот момент снова услышала стук. Оказывается, стучали наяву, а не во сне. Она осторожно спустила с кровати ноги, одернула мокрую футболку и на цыпочках прокралась в коридор.

– Есть кто? – раздался с улицы звонкий девичий голос.

Анфиса открыла дверь и увидела на крыльце веснушчатую девочку-подростка. Незнакомка уже занесла руку, чтобы снова постучать, поэтому, оказавшись нос к носу с хозяйкой дома, испуганно отпрянула. Но затем смущенно улыбнулась и звонко поздоровалась:

– Здрасьте!

– Здравствуйте, – вежливо ответила Анфиса, продолжая рассматривать девчушку.

Возраст той определить было сложно из-за слишком высокого роста, но еще неоформленной фигуры. Худоба девчушки была скорее вызвана стремительным ростом: талия ситцевого платья находилась выше – на ребрах, а подол едва доходил до середины бедра. Девочка сутулилась, стесняясь роста манекенщицы, и куталась в широкую старушечью кофту. На ногах у незнакомки были резиновые сапоги, на синих носах которых еще блестели капли росы, а в руках она держала корзинку.

– Меня к вам бабушка прислала, – сказала, еще больше ссутулившись, гостья. Видимо, взгляд Анфисы ее смутил. – Вот. Это вам. За Тараску.

– За кого?

– За Тараску, – уже смелее повторила девчушка и протянула Анфисе корзинку. – Вы его чаем напоили. Он испугался грозы, а вы его не прогнали. Бабушка вам передала гостинец. Яйца свежие, от наших кур! Утром собрали.

– Так зачем же… – пробормотала Анфиса, смущенная и удивленная одновременно.

Разве можно было выгнать старика под дождь? И разве за такой незначительный поступок требуется особая благодарность?

– Вы только потом корзинку верните, – попросила девочка. – Бабушка так наказала. Выставьте на крыльцо, а я заберу.

Посчитав, что выполнила свою миссию, гостья развернулась, но Анфиса ее остановила:

– Погоди! Как тебя зовут?

– Таня, – оглянулась через плечо девочка.

– А я – Рита, – представилась старым именем Анфиса. – Чаю хочешь? У меня есть конфеты и вкусное печенье. И корзинку тебе отдам. Зачем выставлять ее на крыльцо?

Таня поколебалась, а затем, решительно откинув за спину толстую косу льняного цвета, кивнула. Анфиса проводила гостью на кухню, включила чайник и сняла с корзинки полотенце. Танина бабушка передала свежих куриных яиц, связку сушеных грибов, баночку с ягодным вареньем, свежей зелени, редиски и огурцов с капельками росы на пупырчатых боках. А еще какой-то сложенный в несколько раз бумажный листок.

– Все свое, – с гордостью ответила Таня. – Ягоды и грибы тоже мы собирали.

– Спасибо! – от всего сердца поблагодарила Анфиса и поставила чайник.

В ожидании чая Таня сидела на стуле, напряженно выпрямив спину, и с любопытством следила за хозяйкой. Девочка явно боролась одновременно со стеснительностью и с желанием задать вопросы. Анфиса делала вид, что не замечает любопытных взглядов гостьи, хоть и понимала, что расспросов не избежать. А Таня уже нетерпеливо ерзала на месте, и когда перед ней появилась чашка с чаем, не выдержала:

– Вы недавно сюда приехали? Этот дом теперь ваш?

– Мой, – ответила Анфиса, наливая чай и себе.

– В нем долго никто не жил. Хозяин хотел продать его дачникам. Так он говорил. Но кто ж так далеко из города поедет сюда?

– Я, – улыбнулась Анфиса, решив подыграть гостье. – Я мечтала о такой даче, на которую можно уехать на все лето.

– А как же работа? А… – Таня осеклась, испугавшись того, что и так уже позволила себе лишние вопросы.

– Я могу работать из дома. А мужа и детей у меня нет. Пока. А когда появятся дети, я их буду привозить сюда. Здесь же так хорошо!

– Хорошо, – отозвалась Таня, но хмуро, будто лишь в унисон словам хозяйки дома, но вразрез собственным мыслям. – А я, наоборот, хочу в город. Тут скучно! И перспектив никаких! У меня мамка уже давно в городе вкалывает. Деньги высылает и на праздники иногда приезжает. А я живу с бабушкой. Но у нас уговор!

Таня вскинула голову, и ее глаза засияли.

– Когда окончу одиннадцатый класс, поеду в город поступать! У нас, правда, всего два вуза. Но на столичные денег нет. А в городе и мамка рядом будет, и на работу к себе сможет устроить. Вот такие планы!

– Хорошие планы, – с улыбкой одобрила Анфиса и, незаметно подвинув Тане вазочку с печеньем, перевела разговор на интересующую ее тему: – Значит, этого дедушку зовут Тарасом?

– Тараской. Его все зовут Тараской. Он младший брат бабушки. Немного того, ку-ку. Это все знают. Но он добрый, поэтому никто его не обижает. Бабушка говорит, что Тараска не всегда таким был. Однажды, еще в молодости, он пошел с другими парнями на карьер купаться. А в воде оказался провод. Тараску шарахнуло. Могло и убить, но он выжил. Только стал таким. Бабушка о нем всю жизнь заботится. Она уже замужем была, когда это случилось, забрала Тараску к себе, но из-за этого сильно стала ругаться с мужем, моим дедом. Дед ушел от нее, уехал в город. А бабушка так и осталась с моей мамой и Тараской. Она очень добрая, только строгая и часто сердится.

Таня поднесла ко рту печенье, но не откусила, а так и замерла, о чем-то задумавшись и глядя в окно.

– А как Тараска рассказал, что был у меня? Он же почти не говорит, – заинтересовалась Анфиса.

– А он рисует! – оживилась Таня. – У него талант! Тараска вам тоже рисунок сделал. Только мне смотреть его запретил.

Анфиса оглянулась на гостинцы. Значит, сложенный листочек – рисунок от благодарного старика?

– Он мечтал уехать в столицу и выучиться на художника, – продолжила рассказ Таня. – Но случилось вот это. А рисовать Тараска все равно рисует. Вчера он ушел гулять с Кляксой, а тут буря. Мы очень волновались, ходили в грозу его искать, звали-звали, но Тараска не откликался. Бабушка его немного поругала, когда он пришел, потому что переволновалась, а потом спросила, где он был. Тараска все слышит, только сказать не может. И когда бабушка спросила, он нарисовал дерево и дом. Тогда мы поняли, что он прятался от дождя у дачницы.

– У дачницы? – улыбнулась Анфиса.

Да, скрывайся не скрывайся, а ее присутствие быстро заметили.

– Ну да, у вас.

Таня чуть нахмурилась, снова задумавшись о чем-то своем, а потом с горечью произнесла:

– Ветер вчера много деревьев поломал. И нашу молодую яблоньку тоже. А у соседа часть крыши сорвало. А у вас, похоже, молния в дерево ударила. И землю расколола.

Анфиса чуть было не возразила, что случилось это еще раньше, но вовремя прикусила язык. Таня допила чай, кивнула своим мыслям и с чашкой в руке поднялась из-за стола.

– Где у вас можно чашку помыть?

– Да я сама вымою.

– Нет. Бабушка меня приучила посуду за собой всегда мыть, – произнесла Таня с трогательной серьезностью.

Анфиса, скрыв улыбку, кивнула в сторону мойки.

– Ну, я пойду! А то бабушка станет волноваться. Корзинку могу забрать?

– Да, конечно! – подскочила Анфиса. Открыла шкаф, достала нераспечатанную шоколадку и упаковку соленых крекеров и уложила все это в корзинку.

– Ой, да зачем…

– Моя бабушка приучила меня, что пустыми корзинки не возвращают, – хитро усмехнувшись, сказала Анфиса и протянула корзинку Тане. – Спасибо за угощение! И… приходите вместе с Тараской и Кляксой.

– Обязательно! – обрадовалась девочка.

Когда Таня ушла, Анфиса убрала в холодильник гостинцы и развернула листок. Но едва взглянув на рисунок, тут же его отшвырнула, будто увидела ядовитого паука. Тараска изобразил мужчину в деловом костюме. Мужчина задумчиво смотрел в окно. Одну руку он сунул в карман брюк, другой опирался на подоконник. Анфиса хорошо помнила, что так, размышляя над решением каких-то задач, замирал у окна Дмитрий. Мог ли кто-то сфотографировать его в такой момент, а потом напечатать снимок в журнале? Анфиса сделала вдох-выдох, чтобы прийти в себя, и решила, что такая версия не так уж и далека от истины. И Тараска всего лишь скопировал фотографию…

Только вот в том, что он или кто-то из его семьи покупал подобные журналы, Анфиса сомневалась. Как и сомневалась в случайности такого подарка – карандашного портрета ее бывшего жениха.

⁂

Утро было похоже на разбавленное черничное варенье: в непроглядной темноте наконец-то замаячили лиловые пятна скорого рассвета. Глядя перед собой на освещенную фарами дорогу, Никита думал, что если бы вздумал написать книгу, то начал бы ее с такой романтичной фразы про черничное утро. А затем щедро плеснул бы алым, сводя на нет романтику, потому что работал бы над леденящим кровь детективом.

Никита зевнул и тут же вытаращил глаза, испугавшись, что на секунду утратил контроль. И дело даже не в том, что он не водил с тех пор, как продал свою машину, просто для поездки ему пришлось взял у приятеля эту «колымагу». И теперь Никита всерьез опасался, что древний «Фольксваген» растеряет свои внутренности на колдобинах. Приятель перевозил на этом «динозавре» дачный урожай и, протягивая ключи, честно предупредил, что машина рискует не выдержать долгое путешествие. В пылу азарта Никита не придал словам друга значения, но вскоре понял всю серьезность положения. «Фольксваген» чадил, хрипел и дребезжал, и угроза застрять на трассе становилась все реальней. Никита попросил бы машину у сестры, и Марьяна, поворчав и поругавшись, уступила бы ему свою новенькую «девочку». Но сестра сегодня должна была везти на занятия Грифеля и собиралась раздобыть у нового знакомого контакты детектива. А то и выяснить что-то об Анфисе.

Выехал Никита еще ночью, чтобы уложиться за день. Но поездку планировал в расчете на нормальную быстроходную машину и не учел плохое состояние дорог. Поэтому до места добрался намного позже, чем собирался.

Он вылез из «колымаги», попрыгал на месте, разминаясь после утомительной дороги, затем повесил на шею камеру, за спину – небольшой рюкзак и отправился по асфальтированной дорожке, в расщелины которой пробивалась трава, к виднеющимся вдали воротам. С каждым шагом улыбка Никиты становилась все шире, а сердце разгонялось в учащенном ритме. Когда до ворот с наполовину сорванной вывеской оставалось несколько шагов, он сделал первые снимки, а затем записал на телефон приветственное видео. Еще вчера он продумал речь и составил маршрут.

Идея собственного канала с сенсационными новостями нравилась Никите все больше и больше. С опытом и пронырливостью журналиста он вполне мог создать интересный информационный ресурс, вести независимые расследования и стать медийной личностью, а не оставаться Березкиным Н.И. в малотиражном журнале. Пинок от шефа обернулся волшебным пенделем, который направил Никиту в нужном направлении. Хватит брать интервью у давно погасших «звезд»! Он способен на большее! Горячих материалов всегда хватало. Он и Анфису отыщет, и про всякие аномалии отличный материал сделает!

Никита вошел в ворота и, снимая видео, направился по центральной аллее вглубь парка.

Время летело незаметно. Казалось, только вот утро распускалось лиловым рассветом, а вот уже и солнце встало в зенит. Никита отснял замершую навсегда карусель «Ромашку», сделал селфи на фоне одной из кабинок, а затем зачехлил камеру и присел на краешек деревянной платформы. Перерыв. Из рюкзака на свет появились сверток с бутербродами и термос с кофе. Никита вдохнул поднимающийся от кружки-крышки аромат и зажмурился от удовольствия. Таким счастливым он не чувствовал себя давно. И теперь казалось странным, что он так болезненно воспринял свое увольнение. А ведь именно сейчас перед ним открываются новые горизонты!

Никита съел два бутерброда с сыром и колбасой, оставив третий на потом, и выпил почти весь кофе. Затем убрал термос и остатки еды в рюкзак к бутылке с водой и яблоку, поднялся на ноги и только тогда заметил, что погода изменилась. День поблек, небо посерело. Стало прохладнее. Никита досадливо выругался: дождь грозил сбить ему планы, а ведь он специально проверил прогноз погоды! Ну что ж, придется поторопиться. Никита закинул за спину рюкзак и заметил первую странность: на посеревшем, как перед дождем, небе не было ни облачка. Солнце все так же висело в зените, только почему-то казалось темным. Никита поежился от холода, который, будто живой, вполз ему под штаны и по спине поднялся до затылка, и увидел еще одну неестественность: деревья, трава, сломанные аттракционы и кассовые будки утратили первоначальный цвет. Мир будто растерял яркие краски, оставив лишь палитру от почти белого до серо-черного.

– Это что еще за «пятьдесят оттенков»? – изумленно выдохнул Никита и дрожащими руками расчехлил камеру.

– Вы это видите, видите?! – закричал он, водя камерой, чтобы в объектив попало как можно больше объектов. – Все стало черно-белым! Как в старом фильме! Это аномальная зона, в которой происходят странные вещи!

С опозданием Никита подумал, что обязательно найдутся скептики, которые решат, что на видео наложены фильтры, но утешил себя тем, что даже разгромные комментарии подогреют обсуждение.

Азарт затмил первоначальный испуг, и Никита возбужденно защелкал камерой, даже не заботясь выбором ракурса. Это место действительно непростое! Даже не придется что-то придумывать и искать «городские легенды». Он уже прикидывал, кому написать, каких экспертов привлечь в будущий блог.

Никита отснял несметное количество фотографий и остановился неподалеку от колеса обозрения, чтобы выпить воды. Пожалуй, материала у него уже предостаточно, можно и уходить из парка, а оставшееся время потратить на поездку в бывший военный городок. Никита убрал в рюкзак ополовиненную бутылку воды и вытащил мобильный, чтобы узнать время, а заодно проверить, не звонил ли ему кто.

Пропущенных звонков не оказалось, как и непрочитанных сообщений, но скорее всего потому, что не было сети.

– Аномальное место. Как есть аномальное! – пробормотал Никита и торопливо сделал пометку, чтобы не забыть упомянуть в статье и об этом.

С чувством выполненного долга он зашагал по дорожке к выходу, но невольно оглянулся на раздавшийся за спиной скрип. Лязгнули несмазанные механизмы, застонали, пробуждаясь от долгого сна, и Никита с изумлением увидел, как дрогнуло колесо обозрения. От толчка закачались, как от сильного ветра, кабинки. Колесо резко встало, задребезжав внутренностями, а затем с новым рывком пришло в движение.

– Во дела! – изумленно протянул Никита и едва удержался от безумного порыва заскочить в одну из кабинок. Вместо этого он вновь схватился за камеру и возбужденно затараторил: – Колесо самозапустилось! Его никто не включал!

Увлеченный съемкой, Никита не сразу обратил внимание на то, что стало совсем холодно. Слова вырывались изо рта вместе с облачками пара, а пальцы, сжимающие камеру, закоченели. Но его грел азарт. Такого шикарного материала у него еще не было! Никита опустил камеру лишь тогда, когда колесо сделало полный круг, счастливо улыбнулся и подышал на ладони, пытаясь отогреть их. Он уже мысленно составил целый «сериал» из статей-постов. Если что-то подобное удастся снять и в военном городке, это будет несомненный успех!

Колесо обозрения остановилось, но кабинки все так же раскачивались, и на какое-то мгновение в них мелькнули черно-белые силуэты. В ту же секунду Никита почувствовал чье-то присутствие, резко оглянулся, но никого не увидел. Однако ощущение, что кто-то стоит за спиной и дует холодом в затылок, осталось. Никита нервно провел рукой по волосам.

– Надо уходить, – сказал он вслух, чтобы нарушить внезапно возникшую тишину, в которой не было слышно даже шелеста листвы, и торопливо зашагал по аллейке, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Чувство, что за ним следят, усиливалось с каждым шагом, поэтому Никита то и дело нервно оглядывался. А когда рядом скрипнула механизмом карусель-ромашка, не сдержал крика. От прежнего азарта и шальной отваги не осталось и следа. Напротив, идея сунуться в одиночку в заброшенный парк аттракционов уже не казалась разумной. Ему повсюду мерещились невидимые взгляды. Дорожки, казалось, сплелись в клубок, иначе как объяснить тот факт, что Никита никак не мог отыскать выход, а то и дело пробегал мимо одних и тех же аттракционов? Он вытащил телефон и убедился, что Сеть по-прежнему не ловится, и выругался, когда дорожка снова вывела его к разрушенному автодрому:

– Да что за?..

Показалось ли ему, что одна из облезлых машинок вдруг хищно блеснула фарами? Придерживая рукой бьющую по груди камеру, Никита сорвался-таки на бег, но помчался уже не по дорожкам, которые предательски водили по одним и тем же местам, а наперерез через неухоженные газоны и клумбы, перескакивая через разломанные скамейки, арматуру и прочие преграды.

Он все же выбежал к центральным воротам, через которые несколько часов назад вошел. Но они оказались закрытыми, и как Никита ни налегал на них, не поддавались. Они будто намертво вросли в землю, лишив его шанса на спасение. Из глубины парка волнами докатывались лязганье механизмов, чей-то смех и обрывки музыки. Мертвый парк ожил страшной призрачной жизнью, взяв в заложники незадачливого исследователя.

Никита заметался вдоль забора, пытаясь отыскать лазейку. Несмотря на сильный холод, он взмок, пот заливал глаза, и Никита нервно стирал его дрожащей рукой. Он здесь не один. Кто-то завел эти умершие аттракционы, включил музыку и запер ворота. Ужас придал ему ловкости и сил, и Никита подпрыгнул, ухватился за прутья забора, подтянулся и встал на парапет. Еще немного, и он сумеет перемахнуть через высокий забор. Никита старался не думать о том, что прыгать с такой высоты рискованно. Главное, выбраться! Он снова подтянулся, но в тот момент, когда уже собирался перекинуть ногу через забор, кто-то крепко ухватил его за лодыжку и с силой дернул. Потеряв равновесие, Никита кулем свалился обратно на территорию парка, крепко приложившись головой о землю.

Глава 8

– Что больше всего вы цените в жизни?

– Любовь и дружбу.

(из интервью Анфисы программе «Зажигаем «звезды»)

Спать Роман лег поздно, но все равно проснулся рано. Вчерашнее открытие не выходило из головы, а интуиция подсказывала, что параметры могли измениться и в других местах. Роман набрал Олега, извинился за ранний звонок и рассказал о своем исследовании.

– Скинь мне все показания, – ответил Ягуар. – Я посмотрю попозже. Аппаратуру пока оставь себе. А я постараюсь узнать что-нибудь об испанской деревне.

– У вас с Олесей отпуск, – вздохнул Роман.

– Ее тоже такие случаи интересуют. Не думаю, что она будет против экскурсии. Совместим приятное с полезным. Что тебе привезти? Хамон, вино?

– Привези мне новости, – рассмеялся он и пожелал Олегу счастливой дороги.

Убрав в сумку с оборудованием старую тетрадь и блокнот, Роман решил поехать в офис пораньше и до прихода Виты изучить сделанные накануне видео и аудиозаписи, чтобы остаток дня посвятить новой поездке. Но стоило ему выйти из машины, как его окликнули по имени. Роман оглянулся и увидел, что к нему направляется Стефания Крушинина. Он подождал, пока она подойдет, невольно отметив, что ей очень идет это летнее платье, и приветливо улыбнулся. Однако Стефания осталась серьезной.

– Давно ждёте? – спросил Роман после приветствия.

– Нет. Ваша помощница уже пришла, но я решила дождаться вас внизу.

– Вита на месте? – удивился Роман, потому что разрешил ей прийти на час позже, и пригласил Стефанию: – Пойдемте!

– Давайте поговорим в моей машине, – неожиданно попросила она и нервно завела за ухо прядь волос. – Тема слишком деликатная…

– Хорошо! – легко согласился Роман.

Он с пониманием относился к тому, что не все клиенты решаются рассказывать секреты в офисе. К кому-то он даже приезжал на дом.

В салоне было прохладно, видимо, Стефания недавно выключила кондиционер, и приятно пахло морской свежестью. Роман с удобством устроился на сиденье. Стефания же невольно дернула ремень безопасности, будто собиралась пристегнуться, а затем смущенно улыбнулась.

– Если вам легче разговаривать в дороге, то давайте прокатимся.

– Нет, я… Мне еще предстоит долгий путь домой. Я отвозила девочек к моей маме, потому что мы с Данилой после обеда уезжаем на два дня.

– Надеюсь, ничего серьезного не случилось? – осведомился Роман.

– Нет, нет. Это запланированное путешествие. Мы едем за границу в питомник за щенками. Так что это – деловая поездка.

– Деловая и хлопотная…

– Хлопотная и радостная, – тихо засмеялась Стефания, побарабанила пальцами по рулю, а затем развернулась к Роману.

– Мы не все рассказали вам про Анфису. Данила посчитал, что вы не воспримете нас всерьез, если мы огорошим вас такими сведениями.

– Заинтриговали! И что же это за секрет?

Стефания вздохнула, снова завела прядь за ухо и, глядя на Романа своими удивительными глазами, спросила:

– Скажите, вы допускаете наличие аномальных зон? Верите, что такие места могут существовать?

– Вроде Бермудского треугольника? – спросил он с полуулыбкой, но его сердцебиение внезапно участилось от неясного предчувствия.

– Да. Можно и так сказать.

Стефания замолчала в ожидании, и Роман понял, что если бы он рассмеялся или еще как-то выказал свое неверие, то на этом разговор и завершился бы. Крушининой были важны не столько его слова, сколько реакция. И, видимо, он прошел проверку, потому что Стефания улыбнулась и едва заметно кивнула – не ему, а своим мыслям.

– Верю, – сказал Роман, хотя слова уже были лишними.

– Хорошо, – выдохнула Стефания и начала рассказывать про некий остров, на котором пять лет назад оказались она с Данилой, Анфисой и другими людьми.

Роман слушал с интересом, думая, что нужно поискать информацию об этом городке, Колокольске, неподалеку от которого все и случилось.

– Вот при таких обстоятельствах мы и познакомились с Анфисой, – завершила рассказ Стефания. – С тех пор и дружим. Для Анфисы мы как семья, которой у нее нет. Но о том, что мы пережили на острове, никто не знает. Да если и расскажешь, кто поверит?

– Я поверил, – ответил Роман. – Мне случалось сталкиваться с некими событиями, которым сложно дать объяснение.

– Вот! – обрадовалась Стефания. – Я это чувствовала. Так и сказала Даниле, что вам можно довериться. После острова у всех нас жизнь сложилась хорошо. Мы с Данилой поженились, растим двух дочерей, купили дом, оборудовали тренировочную площадку, собираемся открыть питомник. Марина с Максом тоже вместе, недавно у них родился долгожданный малыш. Ну а про Анфису вы уже знаете. Но только у нее одной после острова открылись такие способности. Она умеет открывать и закрывать порталы в другие параллели. Это сложно объяснить…

– А при вас она пользовалась этими способностями? Допустим, недавно?

– Не знаю. Она боялась своих умений, поэтому вряд ли воспользовалась бы ими просто так, из любопытства. Только вот закрыла портал на острове и все.

– Но ваш муж предполагает, что Анфиса могла случайно открыть такой портал и пропасть там?

– Да. Этого мы и боимся.

– Еще бы. Если Анфиса пропала в другой параллели, то тут я вряд ли смогу помочь. Таких способностей у меня нет, – ответил Роман, и Стефания, которая вначале повелась на его серьезный тон, улыбнулась.

– Да, я понимаю, но мне кажется, что это важно. Только, пожалуйста, пусть этот разговор останется между нами. Даниле я сама скажу, что встретилась с вами.

– Конечно! Даже помощницу посвящать не буду.

– Вы возьметесь за это дело? – с надеждой спросила Стефания.

Роман чуть помедлил с ответом, а затем кивнул.

– Да. Только нужно подписать договор. Я попрошу Виту подготовить его и выслать вам на почту. Когда сможете, привезете оригинал.

Он попрощался со Стефанией и поднялся в офис. Помощница уже находилась на рабочем месте и что-то быстро печатала. Роман краем глаза заметил, что она пишет кому-то личное сообщение в фейсбук и поспешно отвел взгляд.

– Доброе утро, начальник! – бодро поздоровалась Вита и подняла на него взгляд.

– Я ждал тебя позже, – с улыбкой ответил он. – Не спалось?

– Не спалось, – вздохнула Вита. Роман отметил, что она не закрыла при его появлении переписку, будто личных секретов у нее не было. – Все думала о нашей поездке.

– А по тебе не скажешь, что ты провела бессонную ночь. Выглядишь как всегда отлично, – отвесил ей комплимент Роман.

Вите явно понравились его слова, потому что ее щеки чуть порозовели, а губы тронула улыбка.

– Я нашла испанскую группу, про которую ты говорил. Как раз писала в личку солисту, Раулю Оренсе. Посмотрим, что ответит. Кажется, они с Анфисой действительно были знакомы. Я нашла кавер, который она сделала на песню испанцев.

– Думаешь, ответит? – усомнился Роман.

В его представлении «звезды» эстрады не снисходили до общения с поклонниками в личке. Впрочем, он ни с одной «звездой» – ни российской, ни, тем более, испанской – знаком не был.

– Надеюсь! А еще я позвонила в детдом, в котором воспитывалась Анфиса, и получила телефон Нурии! – торжественно выпалила Вита.

– Хорошо, – сдержанно ответил Роман и, видимо, задел помощницу сухостью ответа, потому что ее улыбка тут же погасла.

Вита молча протянула ему листок с номером, Роман машинально взял его и отправился к себе. Помощница отлично справилась с заданием, но его мысли занимал разговор со Стефанией. Случайно ли Игорь Степанович направил сюда Данилу?

Роман прикрепил стикер с телефоном Нурии к монитору и набрал Игоря Степановича. Трубку взяли, когда он уже собирался сбросить вызов.

– Слушаю, Роман, – устало ответил абонент.

– Игорь Степанович, название города Колокольск вам о чем-то говорит?

В трубке повисла долгая пауза, которая и без слов о многом сказала.

– Рядом с ним был остров, на котором располагалась воинская часть. Больше двадцати лет назад.

– Я не могу знать все воинские части, Рома, – тихо засмеялся Игорь Степанович. – Что тебя интересует? Я постараюсь узнать, если это связано с нашим делом.

– Не думаю, что связано с нашим делом, – ответил Роман, сделав акцент на слове «нашим». – Но связано с пропажей певицы, друзей которой вы ко мне направили.

– Я не знаю, кто у них пропал. Кто-то близкий, и я подумал, что ты можешь помочь. Эта пропавшая девушка – певица?

– Да. Та, о которой пишут сейчас в прессе. Бывшая невеста Дмитрия Шестакова.

Игорь Степанович снова помолчал, а затем бодро завершил разговор:

– Хорошо! Я постараюсь прислать тебе информацию по пропавшему острову.

Роман попрощался и, отложив телефон, улыбнулся. Игорь Степанович, сам того не заметив, прокололся, потому что в разговоре с ним Роман не упоминал, что остров пропал. Нурия на звонок не ответила, и Роман просто внес ее номер в телефон, а стикер выбросил. Затем он целый час до рези в глазах просматривал снятые накануне видео в попытках углядеть хоть какую-нибудь тень, но камеры не зафиксировали ничего странного. Аудиозаписи тоже оказались чистыми, без посторонних звуков и помех. Роман разочарованно выключил компьютер и поднялся из-за стола. День только разгорался, и если поторопиться, можно обследовать военный городок – место, с которого все началось.

– Вита, ты как? Со мной или в офисе за старшую останешься? – спросил он для проформы, уже зная ответ.

Помощница блеснула небесными глазами и широко улыбнулась.

– Не испугаешься? – подначил Роман, припоминая ей испуганный визг.

– Предупрежден – вооружен, – кратко отрапортовала Вита и поднялась из-за стола.

Сегодня на ней были голубые легинсы, длинная туника с капюшоном и высокие ботинки на шнуровке. Видимо, она рассчитывала на поездку и оделась удобно. Роман тоже уже второй день изменял привычному деловому костюму и одевался в джинсы и поло.

– Кстати, друг Анфисы из Испании, Рауль, ответил. Он ничего не знал об ее исчезновении. И, похоже, расстроился. Просил сообщать ему новости.

– Хорошо, – сказал Роман.

Доехали они быстро, лишь раз сделав недолгую остановку, чтобы перекусить в кафе и купить в дорогу воды. Роман решил сразу ехать в городок, а парк оставить напоследок.

Они выборочно заходили в дома, делали замеры в подъездах и незапертых квартирах. Вита следовала за Романом молчаливой тенью, и любопытство, которое поначалу читалось на ее личике, с каждым исследованным домом сменялось мрачным выражением. Иногда она украдкой озиралась по сторонам, словно боялась чьего-то внезапного появления, и держалась поближе к Роману. Он тоже старался сосредоточиться на работе – делал замеры, диктовал Вите данные, но от обстановки ему все равно становилось не по себе. Даже свежие записи на подъездных стенах, которые оставили краской сталкеры, не успокаивали, а только добавляли штрихов в общую картину постапокалипсиса.

Сразу после случившегося рядом с гарнизоном выставили посты. В городке работали следователи и военные. Стараниями последних и были вывезены из опустевших домов вещи, но все равно попадались какие-то «мелочи» в виде забытой куклы, детской машинки, полуистлевшего тапочка или книги, которые служили напоминанием, что когда-то здесь жили люди. Саму трагедию замолчали, дело засекретили и отправили в архив. Может, кто-то, как Роман несколько лет назад, и пытался выяснить правду, но вряд ли преуспел.

С замерами покончили уже к вечеру. И хоть оба были уставшими, решили заехать еще в парк аттракционов.

Роман припарковал машину рядом с древней развалюхой на колесах и взял сумку с оборудованием. Вита вышла наружу и бросила на виднеющиеся вдали ворота тоскливый взгляд, но жаловаться не стала. Роман чуть замешкался, завязывая шнурок на кроссовке, поэтому Вита скрылась в парке без него.