Текст книги "Проданный смех"

– Шнур какой-нибудь дайте, – попросила я ошеломленного демонстратора. Но растяпа продолжал стоять и тупо таращиться на меня, словно я попросила у него марокканский апельсин.

– Шнур, говорю, дай! Че стоишь, как столб? – Я позволила себе немного грубости, надеясь, что это поможет парню очнуться. Тщетно. Как стоял, рот раззявив, так и продолжал стоять.

Самое удивительное, что оставшиеся бородачи не предприняли ровным счетом никаких действий, чтобы спасти своего товарища. Однако и сами не убегали, стоя возле демонстратора двумя его точными копиями. Я пришла в ярость. Ненавижу оказываться в глупой ситуации, но здесь, похоже, именно этот случай! Но каково положение! Я поймала бандита, обезвредила его, можно сказать, а все стоят и смотрят на меня, будто бы я хорошего человека обидела.

Тип под моим коленом лежал смирно, однако решил подать голос.

– Девушка, слезьте с меня, пожалуйста, – натужно прохрипел он.

Я подозрительно на него посмотрела, но колена не убрала. Тут вмешался демонстратор:

– Вы чего? С ума сошли, да? Слезь с него сейчас же! Да ты что? Он же… Он же…

Его одутловатое лицо покраснело, очки вспотели. Парень, казалось, сейчас задохнется.

Видя, что «демона» заклинило, на помощь пришел тот самый менеджер, под стол которого улетел пистолет.

– Девушка, вы… э-э, не того поймали, – мягко, будто бы обращаясь к умственно неполноценной, сказал он. – Слезьте с него, я вас прошу.

Побагровевший «демон» тем временем слазил под стол, достал пистолет и стал тыкать им мне под нос, крича:

– Видите? Видите?

– Что здесь происходит? – В зал, где разворачивались все эти события, вернулась моя спутница. Увидев меня верхом на каком-то типе и заметив, что другой, красный от злости, тычет мне в нос огнестрельное оружие, крича что-то угрожающее, подруга Заречной неожиданно взревела:

– Ты че, козел, делаешь?

В девушке было как минимум семьдесят килограммов, что в росте давало примерно метр девяносто. Но, разозлившись, Ольга Каширина неожиданно стала еще крупнее. Бедняга демонстратор застыл с пистолетом в руке, не зная, что ему дальше делать. Все, что пришло на ум, он уже высказал, но это не помогло. Наоборот, привело к обратному результату – я не слезла с подозрительного типа, а мне на помощь еще пришла тяжелая артиллерия.

Ольга тем временем схватила с менеджерского стола какую-то тяжелую на вид пластинку с контактами и швырнула ее в демонстратора. Менеджер побледнел, кинувшись наперерез летящему предмету.

– Эф-икс три тысячи! – трагическим шепотом воскликнул он, пытаясь поймать пластинку. – Вашу мать, пятнадцать штук!..

Он грудью встретил метко запущенный снаряд, однако неустойчивое положение его тела и скользкие полы привели к тому, что он не удержался и свалился прямо на демонстратора, некстати оказавшегося под задом менеджера. Белый как мел менеджер молитвенно прижимал к груди драгоценную пластинку «эф-икс три тысячи», стоящую пятнадцать штук. Под ним копошился демонстратор, чье красное лицо уже побагровело.

Кучу малу дополнила Ольга, решившая извлечь из-под менеджера демонстратора и выпытать у него объяснения столь грубому поведению. Однако на пути ей попался ботинок незадачливого покупателя, который все это время сидел в кресле, прижав к себе брифкейс, но забыв убрать ноги. Ольга споткнулась и упала прямо на менеджера. Демонстратор полузадушенно пискнул. В следующие секунды все одновременно попытались встать и, естественно, помешали друг другу. Менеджер пытался спасти костюм, лицо и видеокарту, которая, как я поняла, стоила столько же, сколько вся его месячная зарплата вместе с процентами. Демонстратор пытался спасти себе жизнь, очки и вдохнуть хоть немного воздуха. Ольга же просто пыталась встать, однако внушительная масса тела не позволяла так скоро преодолеть земное притяжение.

Меня же беспокоил пистолет. И не зря. В какой-то момент он выстрелил, однако не так громко, как я предполагала. Но и этот приглушенный хлопок резво заставил всю компанию вскочить на ноги и привести координацию в порядок.

Блондин подо мной громко застонал. Я глянула вниз и ужаснулась – пистолет выстрелил ему прямо в висок! Ухо и волосы уже были испачканы кровью, которая тоненькой струйкой натекала на светлый пол. Демонстратор грохнулся в обморок. Все остальные были близки к этому.

Глава 4

– Девушка, ну вы даете! Надо же, а! – тридцатилетний мужчина с рыжеватыми волосами, гладко стянутыми в хвостик, и аккуратной кудрявой бородкой просматривал видеозапись, которая запечатлела весь мой позор, произошедший в демонстрационном зале. Ошибка, которая чуть не стала фатальной из-за моей чрезмерной подозрительности.

– Да вам в спецназе надо работать! – восхищенно щелкнул языком директор «Отто». – Вы, случаем, не чей-нибудь телохранитель?

– Нет, я частный детектив, – представилась я, медленно приходя в себя. – Москва, Юго-Западный округ. Мария Якимова.

– Александр Сергеевич, очень приятно! – директор перегнулся через узкий рабочий стол и приложился губами к тыльной стороне моей ладони. Затем снова уставился в монитор: – Класс! Высший класс! Если бы это были настоящие террористы, а не учебные, им бы не поздоровилось.

– Да, особенно если бы пистолет также был боевым, а не пневматическим, – добавила я.

– Вы отличный покупатель, – продолжал рассыпаться в комплиментах директор. – Кстати, у нас в салоне стояла скрытая камера, которая снимала все на пленку. Вы не будете против, если мы ее используем?

– Зачем? – насторожилась я.

– Пойдет в качестве рекламного ролика, конечно. Вернее, это будет завуалированная реклама. На самом деле речь будет идти об учениях, которые проводились в «Отто», но, согласитесь, простая констатация факта, что учения прошли успешно, не заставила бы о нас говорить весь город! А благодаря вам!..

Директор склонился в шутливом полупоклоне. Я отпила кофе из стоявшей передо мной крохотной чашечки с толстыми керамическими стенками.

– Отличный эспрессо, между прочим, – заметила я.

– Благодарю! Это Катечка у нас такая мастерица, – продолжал льстить окружающим дамам этот угодник, – на все руки буквально!

Вошедшая Катечка наградила директора строгим взглядом, отчего тот смешался и покраснел. Как и все рыжие, краснел он невероятно быстро и глобально – до корней волос.

– То есть я хотел сказать, что Катя… э-э, у нее очень умелые руки… То есть… – поняв, что несет полную чушь, он наконец, к нашему с Катей великому облегчению, поменял тему разговора: – Итак, Мария, что же вас привело к нам в Саратов? Решили наконец найти концы, которые казначеи нашего правительства постоянно опускают в воду?

Он ухмыльнулся.

– Боюсь, для этого одной меня недостаточно, – улыбнувшись краешком губ, ответила я. Остроумие этого типа вызывало желание заткнуть уши и наслаждаться тишиной. – Мне всего лишь нужен сборщик компьютеров, Андреев Андрей. Просто поговорить с полчасика, и все.

– Э, да это не проблема! – по-барски махнул рукой Александр Сергеевич. – Катюша, где… Андреев? Помоги, пожалуйста, Марии найти его.

Катерина – та самая томная блондинка, худая настолько, что при взгляде на нее появлялись серьезные сомнения, что она сможет дожить хотя бы до следующей недели. Очки в роговой оправе делали ее похожей на ученую мышь. Она хмуро кивнула мне и пригласила следовать за ней.

Я попрощалась с гостеприимным хозяином директорского кабинета и, пройдя через демонстрационный зал, где меня наградили тремя мрачными взглядами – демонстратор со свинцовой примочкой на здоровенной шишке, менеджер с порванным в сутолоке рукавом пиджака и «бандит» с поцарапанными ухом, – я вышла вслед за секретарем в технический отдел.

– У них там вообще-то телефон стоит, – снизошла до объяснений Катя, – но никто трубку не берет. Не пойму, почему, правда. Обед вроде кончился. Странно…

Я глянула на часы – прошло всего полчаса после того, как мы пришли в этот компьютерный салон. Помнится, нам сразу сказали, что Андреев в момент нашего прихода как раз ушел на обед. Следовательно, он уже должен освободиться и приступить к выполнению рабочих обязанностей.

Катя толкнула дверь, на которой висела распечатанная на принтере табличка «Техотдел», и почти сразу же возмущенно воскликнула:

– Нет, вы только посмотрите! Кирилл, куда Андрей опять смотался?

Кирилл – невысокий тридцатилетний блондин с веселым выражением лица – выглянул из-за корпуса системного блока, который собирал в этот момент, гоготнул, сказав, что Андрюха побежал за пельменями.

– Давно?

– Да уж с полчаса. Ты как ему позвонила, так он сразу и удрал.

– Сразу?! – блондинка порозовела.

– Ну да, – рассмеялся Кирилл. – Ты ж ему никогда поесть не даешь. А тебе вечно приспичит что-то в обед делать, вот он и удрал. Да не боись, дай поесть парню. Чего делать-то надо? Давай я сделаю. Он уж должен вот-вот прийти…

Блондинка возмущенно булькнула, махнув на меня рукой. Я объяснила, что мне нужен Андрей.

– Куда он пошел?

Кафе располагалось через дорогу от офиса «Отто» и называлось «Веселый пельмень». Возле самого кафе толпился народ. Мы с Кашириной подошли ближе и расслышали:

– Какой ужас!

– Бедный парень!

– Прямо под колеса? Ничего себе, прямо всмятку…

Холодея от предчувствия, я пробралась в самую гущу зевак. Из описания блондинки Кати я знала, как одет Андрей – синие джинсы и белая майка, на ногах кроссовки. Человек, в данную минуту неподвижно лежащий под колесами грузовой «Газели», был одет точно так же.

– Представляешь, Маш, – зашептали сбоку. Я оглянулась и увидела двух клуш, обсуждающих трагическое происшествие с таким удовольствием, будто бы разговор шел о вчерашней серии ежевечерней бразильской бредятины.

– Шел себе, а тут эта «Газель» вылетает. И прямо на него. А он то ли не видел, то ли торопился, как-то так под колеса сразу и угодил…

– Головой? – Клуша, которую звали так же, как и меня, пораженно уставилась на подругу.

– Ага, и хрусь! Мама моя, думаю…

Стоящая рядом молодая женщина в милицейской форме поморщилась:

– Женщина, думайте, что говорите. И вообще, это не место для развлечений. Человек умер. Идите по своим делам.

Клуша воинственно подбоченилась, но более разумная подруга ткнула ее в толстый бок, показывая, что лучше уйти.

Женщина в форме (похоже, она была судебным медиком) тем временем занялась трупом мужчины, так некстати переходившим переулок возле «Веселого пельменя» и угодившим под машину.

– Молодой какой! – вздохнули в толпе.

Каширина тем временем пробралась ко мне, встав на место, которое освободили ушедшие клуши.

– Что тут… – начала она, но посерела. – Андрей? – странным высоким голосом спросила она. После чего стала медленно оседать мне на руки.

…Вскоре тело упаковали в пластиковый мешок, «труповозка» отъехала. На Каширину было тяжко смотреть – судмедэксперт дала мне нашатырь, которым я привела девушку в чувство, но шок не проходил. Я завела ее в пельменную – больше некуда было – и позвонила Родиону. Шульгин подробно расспросил меня об Андрееве, после чего попросил заняться расследованием его гибели.

– Шеф, вы думаете, она не случайна?

– По крайней мере, мне это кажется очень подозрительным, – сказал Родион, находясь в это время где-то у воды. Я слышала шум прибоя и отчаянно завидовала шефу. – Маша, кроме того, поступила новая информация о Заречной. Я запустил ее данные в поиск по Интернету… Ты не представляешь, где она засветилась два года назад!

– Где? – понимая, что бесполезно угадывать, спросила я.

– В проекте «Видео-коннект».

– Что это?

Голос Родиона стал серьезным.

– Это вроде проекта «За стеклом», только немного иного вида. Была создана двусторонняя интернетовская связь с веб-камерами, при этом съемки этого проекта транслировались по закрытому для большинства каналу сети типа «Каскад». Канал назывался «Откровение», а «Видео-коннект» представлял собой круглосуточное общение девушек с мужчинами, которые находились за тысячи километров от них, в Канаде или Европе. Десять симпатичных русских девушек и обширная аудитория иностранцев. Никакого порно, в отличие от «Стекла», не было, однако многие кадры были достаточно откровенными, то есть как и требовалось каналу. Одно время это было модно, но сейчас об этом проекте никто не помнит, я сам-то с трудом нарыл его в недрах Интернета. А уж чтобы зайти на сайт, вообще пришлось обращаться к помощи Димочки.

Димочка – хороший знакомый Родиона. Хакер на полулегальном положении. То есть спецслужбы знают, что он вполне может вскрыть систему защиты и Центробанка, и их собственные программы для него не помеха, но терпят Диму исключительно за то, что он своими талантами помогает им в критических ситуациях. То есть, когда официальные запросы ничего не дают (а это бывает в семидесяти процентах обращений), тогда призывают Диму. Он умудряется вскрыть защиту, не оставив следов. В узком кругу посвященных Диму зовут «чистюлей».

– Значит, Заречная участвовала в этом проекте?

– Да. Она как раз только-только достигла совершеннолетия, поэтому с точки зрения закона здесь придраться не к чему. Платили, между прочим, офигенные по тем временам бабки. В общей сложности, каждая участница получила по пятьдесят тысяч долларов.

Я вспомнила бедную обстановку в доме Заречных и неплохой, но не вызывающе дорогой компьютер. Не похоже, чтобы девушка воспользовалась этой суммой на благоустройство своего жилья. Она продолжала жить с родителями, хотя, как следует из ее собственной книги, это доставляло ей немало хлопот и неприятностей. Не хватало обычного физического комфорта. Куда же делись деньги? Здравый смысл мне подсказывал, что девочка могла просто положить их на счет и понемногу брать оттуда. Или потратить все сразу. Однако что же такого могла купить восемнадцатилетняя девчонка на все деньги, если у нее не осталось от былой роскоши ни следа?

Пятьдесят тысяч долларов – это примерно полтора миллиона рублей даже по курсу двухгодичной давности. Внушительная сумма. Вполне можно было купить неплохую квартиру, тем более в провинции, и обустроить ее как райские хоромы. Однако девушка продолжала жить в очень стесненных условиях. Почему?

Я поинтересовалась у Кашириной, не знает ли она чего-нибудь о «Видео-коннекте». Подруга Заречной странным цепким взглядом посмотрела на меня, хотела что-то сказать, но медленно покачала головой.

– Мне плохо, – простонала она.

Помимо всего прочего, Родион сообщил мне, что фамилия человека, ответственного за проект, именно Андреев. Конечно, это не зацепка, мало ли Андреевых на просторах нашей Федерации! Фамилия, пожалуй, более распространенная, чем пресловутые Иванов и Сидоров, но все-таки это могло и не быть случайным совпадением. Имя же ответственного за проект «Видео-коннект» звучало непривычно – Андрон, как у Кончаловского. По словам Кашириной, в семье Андреевых была такая традиция – всех мальчиков называть Андреями. Однако имя можно и переделать. Следовательно, тоненькая, зыбкая еще, но связь между Андреевым и Заречной наметилась…

– Маша, почему он так нелепо умер? – совсем по-детски спросила Каширина, утирая слезы. – Ведь мог бы жить и жить…

– Оля, в жизни много случайностей, – суховато произнесла я. – Некоторые приводят вот к такому результату. Жаль, но ничего не поделаешь. Я так понимаю, ты его любила…

Каширина кивнула:

– И давно уже люблю.

– Ну, не преувеличивай, с марта прошло не столько времени, – я попыталась ее утешить. – Четыре месяца к тому же, как ты говоришь, у вас и отношений-то не было.

– Да, ты права, – неожиданно согласилась Каширина. Она вытерла слезы и попыталась взбодриться. Правда, плохо получалось – улыбка больше напоминала гримасу. – Четыре месяца – это не срок. Кстати, я вспомнила, через кого мы можем найти Серегу. Только нужно ехать в «Макдоналдс», там их общий знакомый на раздаче работает.

Напоследок мне пришло SMS-сообщение от Родиона. Он узнал о письме, отправленном Заречным из Москвы. Конечно, личность отправлявшего мы не могли установить, но зато имелась другая информация. Были отправлены две такие открытки в один момент, на один адрес. Это было странно, хотя ничего и не проясняло.

Передвигаться по незнакомому городу в общественном транспорте было выше моих сил, поэтому мы с Кашириной отправились в автосалон (совсем рядом с «Отто»), где я взяла в аренду неплохую «Хонду», а заодно купила атлас дорог Саратовской области. Поскольку мобильный телефон Андреева теперь находился в милиции в качестве вещи убитого, мы, к сожалению, не могли узнать номер сотового Сергея. Домашний же упрямо молчал. Я попыталась узнать конкретный адрес человека по номеру его телефона, но, как оказалось, с первого января этого года такая услуга уже не предоставляется в бюро справок. В общем, к концу дня я чувствовала себя невероятно вымотанной, а информации между тем было кот наплакал. Заколдованная дача маячила передо мной смутным образом, я никак не могла определить ее точный адрес, а время утекало. Следовало действовать, но меня тормозили обстоятельства.

Каширина, шокированная смертью человека, которого любила всем своим девическим сердцем, сидела на переднем сиденье и молчала как мышка. Я тоже погрузилась в размышления.

Судя по карте, район Поливановки окружен лесами – а это редкость для черноземной губернии, где преобладают степи. Карту я купила самого крупного масштаба, однако частные владения на ней не были указаны, что затрудняло поиски. Как же быть?

Несмотря на то что мы заходили в пельменную, поесть нам так и не удалось – аппетита не было. Как подумаешь, что рядом лежит мертвый человек, так даже самый соблазнительный пельмень не вызывает радости. Зато громадная М вызвала в моем желудке знакомое урчание. Вскоре мы сидели за темно-синим пластиковым столиком, уплетая «биг тейсти», новинку лета. Вернее, уплетала я, а подруга Заречной печально потягивала клубничный коктейль через трубочку. Нужный нам человек был пока очень занят, обещал освободиться через несколько минут.

– Он так классно танцевал, – Каширину снова потянуло на воспоминания. – Просто супер. Встанет так, попкой повертит… Танцор диско почти что. Смотрела фильм? Я вообще-то индийское кино не очень, но тут название в тему.

Я чуть не поперхнулась, услыхав это прозвище. Танцор диско, это надо же… Но нет, не может быть. Того человека, скорее всего, уже и в живых-то нет. Последнее мое воспоминание, связанное с ним, выглядит так: железная дверь подмосковной тюрьмы захлопывается за мной. Мое свидание, длящееся буквально час, ради которого мне пришлось пройти семь кругов бюрократического ада, закончилось ничем. Это было, пожалуй, одно из самых позорных дел в моей биографии. Конечно, я тогда была молода и глупа, толком не понимала, что нужно делать. А обаятельный вор по прозвищу Танцор диско этим воспользовался.

Тогда, два года назад, в Москве прошел ураган краж, происходящих в ночных клубах. Причем клубы были любые – от обычных дискотек с травкой до суперэлитных закрытых комплексов с услугами экстра-класса. Как вор умудрялся проникнуть и туда, и туда, никто не понимал. Милицию не подключали, так как в качестве жертв Танцор диско выбирал только акул теневого бизнеса. Наглый, дерзкий, его отчаянность и бесшабашность граничила едва ли не с глупостью, как думали многие. Однако сумма его добычи росла раз от раза, перевалив в итоге за полмиллиона долларов. За его голову в криминальном мире назначили цену – сто тысяч «зеленых». Причем у него был свой почерк, которым неизвестный вор, по-моему, даже бравировал. Обчищенные типы и богатые дамы, лишившиеся своих монументальных драгоценностей, взамен непременно получали открытку с пожеланием долгой, счастливой и честной жизни. Открытка с детским рисунком приходила всякий раз с нового адреса, поэтому никто не мог понять, откуда ветер дует.

Вскоре после того как поднялся шум вокруг головы Танцора, кражи на время прекратились. Выдвигались разные предположения. Кто-то облегченно вздыхал, думая, что наконец-то этого проныру поймали. Кто-то думал, что вор сам угомонился, превратившись в состоятельного человека. Но на самом деле история приняла совсем неожиданный оборот. Ловкачом заинтересовался московский авторитет, который нанял целую орду частных детективов, поскольку действия его «быков» результата не принесли. Нельзя сказать, что он первый додумался привлечь к этому делу частных сыскарей, но повезло именно ему. Вернее, мне.

Танцор был пойман мной при разработке одной из очередных краж. Однако работать на авторитета, как тот предполагал, вор отказался. Поскольку я наблюдала за сходкой, сидя в вентиляционном люке, убить парня я не дала, выскочив в нужный момент – «deux et machine». Но в последующей «мочиловке» досталось ему сильно. В конце концов мы отбились, но парень сам настоял на том, чтобы его посадили в тюрьму. Загадочные полмиллиона долларов в виде разных побрякушек остались где-то на воле.

Я не добилась от него признания, где находятся драгоценности. Предполагались и последующие попытки расколоть Танцора, однако вмешалась судьба – в тюрьме, в которую перевели вора, случился пожар. Все было очень похоже на обдуманную диверсию, но за руку никого не поймали. Погибли два человека, одним из погибших и был Танцор диско. Вернее, обнаружили очень сильно обгоревший труп. Только по группе крови сумели определить, что это был он. Но в моей душе навечно поселилось сомнение… Более того, я отчего-то была уверена, что этот тип жив до сих пор. Такие авантюристы не умирают в нелепом пожаре! Скорее всего, он, наглый, жизнелюбивый, вновь ускользнул от правосудия и от мести криминальных королей. Молодец, что тут сказать. Хочешь жить – умей вертеться.

– Танцевал хорошо? – переспросила я, просто чтобы что-то сказать.

– Ага! – мечтательно погрузилась в воспоминания Каширина. – Под эту песню, суперхит тогда был… Танцы-обниманцы, танцуют вокруг испанцы, а мы танцуем лезгинку…

– В оранжевых ботинках! – подхватила я. – Помню.

– Мы с ним в клубе познакомились, рассвет потом на Васильевском спуске встречали, а потом… – Она вдруг закашлялась. – Ой! Вон Каспер идет.

Я оглянулась. К нам и в самом деле направлялся невысокий худенький паренек в красной майке и желтой бейсболке с логотипом «Макдоналдса».

Вблизи Каспер выглядел совсем мальчиком. Худенькое лицо было обтянуто нежной, словно женской кожей, гладкость которой только подчеркивала небольшая темная бородка-эспаньолка, очень модная сейчас. Правда, мужественности она ему особо не добавляла. Голубые глаза, опушенные длинными черными ресницами, тоже больше подошли бы девушке, так как молодому человеку они придавали слишком уж наивный вид. Да и манера говорить, слегка запинаясь, сразу же относила его к категории школьников.

– Здорово, Каспер! – Каширина положила сумку на стул и протянула ему руку. Каспер неуверенно и как-то по-детски улыбнулся, приглядываясь то к ней, то ко мне, но руку пожал. Я обратила внимание, что его пальцы словно утонули в руке моей спутницы. В организме Каспера явно не хватает тестостерона, зато эстроген доминирует со страшной силой. Потому парнишка и похож на привидение-ребенка. Даже бородка не спасает положения.

– Привет, девчонки, только я вас не помню… – обрадовал он. – И у меня пять минут на все про все.

– Ольга, – сухим и категоричным тоном представилась Каширина. – Конечно, ты меня не помнишь, виделись-то мы всего один раз. Но у меня отличная память на лица, так что я тебя узнала.

– А где мы виделись? – Каспер, оглянувшись на управляющего залом, присел на свободный стул.

– На Восьмое марта была пати в «Барсе». Вот там и познакомились, – объяснила Каширина. – Только знаешь, дело не в этом. Ты Леху и Сергея давно видел? Я имею в виду Леху Зорина.

Каспер моментально помрачнел и стал аккуратно собирать пакетики от сахара и соуса в салфетку. Вдумчивость движений тем не менее не вязалась со взволнованно сжатыми губами, хотя парень явно пытался взять себя в руки.

– Я знаю, что ты с ними собирался ехать. Ты ведь всегда с ними ездишь. Так?

Каспер задумчиво посмотрел на нее, но кивнул.

– Где Ольга? – тоном, не допускающим сомнений, что ей все известно, спросила Каширина. Голову она при этом опустила, глядя на съежившегося Каспера исподлобья. Карие глаза ее немигающе уставились прямо в его зрачки. Тяжелый взгляд. Такой не каждый выдержит.

Каспер, судя по всему, особенной силой духа не отличался, а потому стал очень внимательно изучать ножку соседнего стола.

– Пропала, – наконец выдавил он.

– Знаю, что пропала, – отрезала верная подруга. – Что случилось?

«Пять минут на все про все» затянулись на полчаса сбивчивой речи и эмоциональных жестов. В результате мы стали обладателями всей информации, которую в данной ситуации только можно было собрать. Итак, загадка с телефоном объяснена. По крайней мере, известно, почему аппарат не отвечал целых три дня.

Однако на местонахождение самой писательницы это никоим образом свет не проливает. Она исчезла бесповоротно.

…Вторник, вечер.

Бриллианты. Золото. Темное серебро. Жемчуг, похоже, настоящий. А эти голубые камешки, кажется, сапфиры. Правда, на картинках они немного другие, но ведь и рубины тоже раньше в руки не попадались, а между тем стоит только взглянуть, так сразу становится ясно, что это именно рубины, а не что-то иное. Темно-красный цвет, лучами идущий изнутри, – такой кулон, наверное, стоит целое состояние. А вот серьги с желтыми камнями. Неизвестно что такое, но как красиво! Да и налет старины придает им особое очарование и наверняка повышает их ювелирную стоимость. Диадема. Цепи с мудреным плетением, а не стандартные голды. Кольца. Перстни. Браслет. Один, но какой! Платиновая змея с рубиновыми глазами и изумрудными вкраплениями, обозначающими кольца на змеиной шкуре.

И таких вещичек целая шкатулка! Нормальная такая шкатулка, не маленькая. Размером с картонную коробку из-под туфель. Даже закрывать жалко, такое сияние исходит от этой красотищи при свете свечи!

Девушка подавленно вздохнула и захлопнула темно-зеленую бархатную шкатулку, в которой лежали вещи стоимостью больше полумиллиона долларов. Кроме этого, в тайнике находилась толстая пачка долларов, упакованная в целлофан, карта Подмосковья и выключенный мобильник, также тщательно обернутый сначала в носовой платок, затем в пакет, затем в еще одну тряпку. Чтобы не запотел летом и не замерз зимой. Хотя замерзнуть телефону было не суждено. В том месте, где он сейчас находился, температура не зависела от природных капризов. Хотя человек, который собирал тайник, не мог знать, что со временем его клад переедет в другое место.

Девушка потерла слипавшиеся глаза – она не спала вторые сутки – и посмотрела на часы. Ох, ничего себе, она любуется камушками уже сорок минут. А ведь хотела только взглянуть, чтобы удостовериться, что с содержимым шкатулки ничего не случилось за то время, что ее не было здесь. Вот она – завораживающая сила золота и бриллиантов, ради которой люди шли – и идут! – на кровавые преступления и нарушение христианских заповедей!

Впрочем, что толку рассуждать. Девушка живо пересыпала драгоценности в полотняный мешок, внимательно следя, чтобы ни одна вещица не проскользнула мимо. Руки немного тряслись – все-таки простая смертная не каждый день сталкивается с овеществленным богатством, но все прошло гладко. Злато-серебро мирно улеглось в рюкзаке, деньги, частично разделенные на две пачечки – потолще и потоньше, – также перекочевали в сумку девушки, мобильник и карту она сунула в карман куртки.

Пора уезжать. Девушка кинула последний взгляд на подпол в заброшенной избе и убедилась, что не оставила никаких следов. Свечку взяла с собой. Шкатулку она собиралась выкинуть в болото, через которое будет возвращаться. Дом, вернее, изба, где она давно-давно устроила тайник, находился в заброшенной деревне, вымершей года три назад. Судя по тому, что этой подмосковной деревни даже на очень подробной карте не значилось, можно было надеяться, что власти или кто иной также не обратят внимание на Зыковку ближайшие года два. Так и случилось. Хотя в момент, когда девушка прятала драгоценности, иного выбора, кроме случайной избы в случайной деревне, на которую она тогда наткнулась, блуждая по лесу, не было. Обычно говорят – подальше положишь, поближе возьмешь. Следовало прятать так, чтоб потом самой было трудно найти.

Что ж, это вышло как нельзя лучше. На поиски Зыковки в этот раз ушло около трех дней, хотя девушка два года назад благоразумно ставила заметки на обратном пути. Многое изменилось, но Зыковка пока стояла на месте. Слава богу.

На улице между тем почти сгустились сумерки. Девушка поправила рюкзак и бесстрашно зашагала в сторону темного густого леса, сказочно окружившего заброшенную и мертвенно-тихую деревню. Темноты девушка не боялась, хотя сейчас было жутковато. Но, как известно, чудовищ порождает сон разума, а свой разум она считала, может, и не стандартным, но отнюдь не сонным. А потому – какой смысл бояться, если все равно придется идти через чащобу к месту, где она оставила свое средство передвижения. Правда, даже самые действенные психологические установки «мне не страшно, мне не страшно» бывают бесполезны, если на затылке нету глаз. И постоянно кажется, что кто-то смотрит на тебя.

Юная кладоискательница не могла и предположить, как она недалека от истины. В тот момент, когда она почти поравнялась с опушкой леса, в окнах избы, которую она только что покинула, зажегся свет. Кто-то светил фонариком. Затем дверь избы едва слышно скрипнула, и темный силуэт двинулся по следам девушки.

…Вторник, вечер.

Любому телу, если оно органического происхождения, время от времени требуется отдых и сон.

В гостиничном номере было почти уютно. Я задернула занавески, включила мягко засветившееся над кроватью бра и внезапно поймала себя на мысли, что я опять ночую не дома. И дело тут не только в том, что у меня до этой командировки был отпуск. Я вообще крайне мало живу дома. Если сложить все ночи, которые я провела в своей собственной кровати, наберется от силы четыре месяца за год. То есть получается, что каждую третью ночь я провожу неизвестно где. Большей частью я сплю в офисе, так как ехать вечером с одного конца города на другой, пусть и без пробок, не имеет смысла. Тем более что на сон полагается совсем мало времени, и утром нужно двигать обратно. В нашем офисе уже давно оборудован душ, стоит диванчик, так что с бытовыми условиями все нормально. А вот дома меня никто не ждет.

Мне взгрустнулось, хотя обычно я не позволяю себе раскисать по поводу собственной жизни. Ни кола, ни двора? Да нет. Кол есть, двор, пусть и однокомнатный, тоже есть. А вот с остальным… Хотя хватит! Все хорошо, чего тут думать. Делом надо заниматься. В данную минуту мне необходимо выспаться, чтобы дать отдых и уставшему телу, и перегруженным мозгам. Однако толкового сна не получилось. Проворочавшись два часа, в полночь я неожиданно вспомнила про дневник, который скачала с жесткого диска компьютера Заречной. Понятно, что после этого о сне можно было со спокойной совестью забыть.