Текст книги "Мужчина из научной фантастики"

– Да, сэр.

После этого он меня отпустил и ушел, а я, обернувшись, увидела наблюдающую за нами с круглыми глазами группу. Представив, как это выглядело со стороны, я мысленно застонала.

«Ничего, подумаю об этом завтра», – решила я и, прихватив Киру, отправилась спать.

Глава 14

Наран Ремарк

Глубокой ночью пятеро гуманоидов мужского пола сидели за столом и разговаривали.

– Ты уверен? – спросил я.

– Конечно. Я преподаю физподготовку не один десяток лет! Естественно, у студентов после моих занятий имеются синяки, но за всю мою карьеру я не покалечил ни одного учащегося и не оставлял синяков на лице у представительниц женского пола! – возмущенно воскликнул Саймак.

– Значит, синяки ей оставил Пайк? – спросил Рассел.

– Или кто-то из оставшихся двух студентов, – сказал я.

– Я их всех осматривал, поэтому практически с уверенностью могу сказать, что одного из них вырубила Мельник, а вот с Пайком она сцепиться не успела. Синяков ей наставили, когда тащили, а потом в битву вступили нуги. Вторая девушка пострадала больше, правда, лицо у нее не задето. Зато на теле появились повреждения, и своего противника она расцарапала знатно. Некоторые швы пришлось в стационарном приборе заживлять. У всех, кроме Мельник и Пайка, небольшие осложнения в организме, – сделал заключение Козеро.

– Жалко, Джордано, что ты на ней не женишься. Громова просто тигрица, а не женщина, – приподняв в насмешке брови, проговорил Рассел.

– Будешь шутить на такие темы, я тебе руку сломаю, – ответил Тиберий.

– В общем, вы тут еще поговорите, а, пожалуй, пойду спать, у меня завтра ни свет ни заря лекции стоят. Я тебе больше ничем помочь не могу, – сказал мне Саймак.

– Да, иди. Спасибо тебе за помощь.

– Если хочешь знать мое мнение: я ей, как студентке, симпатизирую. Побольше бы таких женщин на нашем отделении. Да и увидеть тебя в ярости и не расколоться… Боец! – высказался преподаватель по физической подготовке и вышел.

– Я тоже, пожалуй, пойду, – начал Козеро, но я остановил его:

– Подожди. Ты мне напоследок скажи. Как здорового мужика можно вырубить одним движением?

– Ну она далеко не Дюймовочка, что бы вы все ни думали. Но, помимо всего прочего, еще и хирург второй категории. Мы знаем много уязвимых мест в организме гуманоида.

– А почему остальные студенты не знают?

– Ну о некоторых основных точках они осведомлены, а для освоения других нужно углубленное знание анатомии, чтобы правильно применить приемы.

– Жизнь неровна, – рассмеялся Рассел.

– Точно, – ответил Козеро и откланялся.

– Зачем они это сделали? – спросил меня Тиберий, когда мы остались втроем.

– Пайк не хотел нанести им каких-то повреждений или избить их – просто унизить, подорвать авторитет Мельник. Громовой досталось за компанию. Но, видно, задуманное пошло не по плану, и получилось то, что получилось, – сказал я.

– Он рисковал, – отметил Рассел.

– Нет. Если бы злая шутка получилась, то уважения ей было бы уже не завоевать, а если бы она рассказала, то на ней стояло бы клеймо стукачки. Это старый армейский прием, – ответил я.

– Ну и что ты будешь делать? – спросил меня Тиберий.

– Ничего. Рапорта она не подавала, и раз решила, что разберется сама, пусть разбирается.

Как меня все это бесит!

Встав, я вышел, хлопнув дверью, и мне показалось, что, уходя, услышал голос Рассела:

– Может, оно и к лучшему…

Феоктиста Мельник

На следующий день удалось чуть-чуть отоспаться и сделать половину домашних заданий. После чего я отправилась на практику по предмету. Но, открыв дверь, я обнаружила за ней Пайка и двух его прихвостней. Остановившись, я решила послушать, что они скажут. Но он, наоборот, сам спросил:

– Почему ты не рассказала?

– Было несколько причин. Первая – если бы я рассказала, то в этом случае ты был бы прав в отношении меня, хоть я и была бы в своем праве. Вторая – я надеюсь, мои действия помогут мне завоевать доверие группы. Третья – вы втроем напишете сегодня просьбу о переводе в другие группы и отдадите Ремарку. Четвертая – вы мне должны.

– Хорошо, – ответил Пайк, и остальные тоже кивнули.

Они понимали, что рапорт на них подать никогда не поздно.

– На счет последнего могла бы и не спрашивать, – добавил он.

– А я и не спрашивала. Единственное, что мне в этой истории интересно, так это – зачем?

– Уже не важно.

Допытываться до сути я не стала. Кто поймет этих мужчин? Все обошлось, и ладно. А могло быть и гораздо хуже. С такими мыслями я направилась к Козеро.

А там меня ждала группа коллег в количестве человек пятидесяти.

Наш лектор обратился к нам:

– Ну вот, все и подошли. В субботу колокол не звонит, поэтому я предлагаю начать занятие. Здесь только одна десятая из медиков этой трехлетки. И именно ваша группа будет закреплена за мной. Все вы уже готовые специалисты в своей области и направлениях. Я буду лишь оценивать ваши знания во время работы. Заполнять пробелы, расширять область профессионализма и предоставлять новые возможности для практики. Сейчас я сбросил всем файлы с номерами медицинских боксов. Проходите, там вас ждут первые пациенты на военной службе.

– Спасибо, сэр, – хором ответили мы.

И, проведя все нужные гигиенические процедуры, я направилась на поиски своего пристанища на ближайшие восемь часов. Найдя нужный номер, я зашла в помещение и увидела сидящего на кушетке незнакомого ракша.

– Здравствуйте. Какие жалобы?

– Здравствуйте, доктор. Я здесь с ногой. Понимаете…

Глубоко и радостно вздохнув, я погрузилась в привычную мне атмосферу и любимую работу. Хоть какая-то отдушина в этом каменном царстве.

Часам к шести вечера, неохотно вынырнув из работы, я вспомнила, что мне сейчас пора идти отрабатывать наказание.

Домой я даже не заходила и встретилась с Кирой и троицей злополучных недоумков уже у теплиц. Запах оттуда шел тошнотворный. Простояв в молчании и предвкушении минут пять, мы увидели Ремарка. Подойдя к нам и молча выслушав приветствия, он отсчитал первые пять теплиц и сказал:

– Каждому по одному помещению. Список того, что необходимо сделать, висит внутри. Как закончите, так и свободны. Вперед.

На этой оптимистичной ноте Великий и Ужасный покинул нас. Не знаю, как он будет проверять качество работы и время ухода, но, не желая рисковать, я открыла первую дверь… и закрыла.

Все в удивлении уставились на меня.

– Попробуйте, – посоветовала я.

Мои одногруппники, покосившись на меня, повторили мои действия и разом захлопнули дверь.

– Он же не думает, что это можно убрать за один день? Да и вонь там невыносимая, – сказал Пайк.

– А какой у нас выбор? – спросила я и, открыв рывком дверь, зашла вонутрь.

Витавший здесь запах тут же вызвал у меня рвотные спазмы, но, будучи врачом, я знала, какую дыхательную методику применить, чтобы не стошнило. Судя по звукам, которые до меня донесла вентиляция, не всем так повезло, как мне.

Немного привыкнув к воздуху в теплице, я посмотрела по сторонам и увидела список, написанный на бумаге. Внимательно прочитав его, узнала, что мне нужно напоить этот цветник, подкормить и все здесь вокруг вычистить – вручную, без использования машин! Прикинув объем работы, я пришла к выводу, что сама здесь корни пущу. Но, вспомнив древнюю пословицу: «Раньше сядешь – раньше выйдешь», я решила приступить к работе.

Полив и подкормка заняли у меня около часа, после чего, обреченно вздохнув, я взяла ведро, тряпку и пошла за водой. Моя бабушка была консервативной женщиной и кое-какой опыт уборки руками у меня имелся, правда, не таких площадей и не в таком состоянии. Но все когда-нибудь случается в первый раз, вот и приобрету неоценимый навык, хоть никогда не понимала такой уборки.

Прервав свои раздумья, я начала мыть.

Хлюп, хлюп, хлюп, хлюп, хлюп…

Агония закончилась в десять, и я, грязная и вонючая, отправилась домой. По пути при встрече со мной люди морщились и отворачивались, а какие-то девушки с гражданского отделения шепотом обсудили мой вид, закончив фразой:

– И что он в ней нашел?

Мне же было все равно. Я чувствовала себя настолько усталой, что возмущаться или обижаться не осталось сил, да и мнение окружающих мне всегда было безразлично. Потом, постаравшись как можно скорее добраться до дома, я помылась и легла спать. Кира еще не пришла.

Проснулась я от того, что кто-то пытался меня растолкать.

– Фиса, Фиса! – сквозь сон слышала я голос соседки.

– Что опять случилось? Сегодня воскресенье и выходной. Я хочу поспать, а ты меня в такую рань будишь!

– Фиса! Уже шесть вечера. Ты спишь практически сутки.

Как только эта информация дошла до моего сознания, меня подорвало на постели, и я круглыми глазами уставилась на Громову.

– Не может быть!

– Может! Я сварила кофе.

Поблагодарив Киру и приведя себя в порядок, я принялась за тренировку и, вставив в ухо наушник, параллельно учила лекции, потом делала письменные работы, и все!

Вечер я провела с Кирой и Джимом на диване, попивая кофе и рассказывая о своих злоключениях в теплицах.

Моя первая неделя в Академии закончена, и, что принесет завтрашний день, неизвестно. Но, несмотря ни на что, жизнь определенно прекрасна!

Часть третья

Глава 15

Феоктиста Мельник

После первой недели адаптации дни потекли один за другим. С Кирой и Джимом отношения становились все более дружескими и доверительными. Но не между нами тремя, а между мной и ими. Со мной эти странные гуманоиды сближались нормально, а вот между собой – ни-ни. Еще я выполнила свое обещание и дала координаты Жени своему другу, после чего между ними началось общение. Жаль только, что меня в его суть не посвящали. Ракши вообще не любят, когда вмешиваются в их личную жизнь, но на правах побратимы я стрясла с подруги некоторые подробности. Из них можно было сделать выводы, что они вошли в первую стадию привыкания.

С родными я не общалась, за исключением одного звонка папе и периодических разговоров с бабушкой. Обида на маму еще не прошла, да и родительница, судя по рассказам бабули, мириться не спешила.

С группой отношения тоже складывались неплохо. Первые серьезные изменения я начала замечать после того случая с Гришей в теплице и замечания Ремарка насчет того, как важно не портить отношения с врачом, который будет тебя лечить. Но совсем заметно изменилось поведение одногруппников после того, как со мной сыграл злую шутку Пайк. Сам того не понимая, этот… нехороший человек мне помог. Группа начала принимать меня за свою, и то, что Джим со мной дружил, а Гриша стал относиться ко мне как к товарищу, тоже сыграло свою роль.

Надо мной так же, как и раньше, подшучивали, подкалывали меня, иногда заигрывали, но теперь совершенно по-дружески. Наконец-то сорок девять накачанных мужиков оценили, что я для них делаю и насколько серьезно отношусь к своим обязанностям.

Пайк, как и двое его друзей, сразу после нападения написал рапорт о переводе. Из-за этого вечером мне позвонил Ремарк.

Попросив Киру выйти и включив трехмерный обзор, я ответила на вызов:

– Да, сэр?

– Мельник, как вы объясните, что трое ваших одногруппников подали рапорт о переводе. Вы ведь в курсе?

– Конечно, сэр. Это я переслала вам их файлы.

– Как и положено. Но пояснений я так и не увидел.

– Мне их не сообщили.

– Я не спрашивал о ваших с ними разговорах, я спросил, в чем причина перевода.

– Думаю, у них не сложились отношения с группой, сэр.

Молча посмотрев на меня в течение нескольких минут, адмирал обрадовал:

– Значит, просмотрите весь набор этой трехлетки и найдите им замену. Допуск я оформлю и с кураторами тех, кого вы отберете, поговорю, но рекомендую быть поскромнее в своем выборе.

– Как скажете, сэр.

После чего куратор, не прощаясь, отключился.

Вот так и происходило наше с ним общение. Обсуждаемые вопросы, конечно, отличались, но диалог всегда проходил по одному и тому же сценарию. Поэтому спустя какое-то время я к Ремарку привыкла и даже немного его изучила. Теперь я уже знала, что нужно сказать, какие доводы привести или как сообщить ту или иную информацию, чтобы достичь желаемого результата или хотя бы не получить наряд в теплицы.

Прошлое наказание и так оставило в моей памяти неизгладимый след, а ребята все еще продолжали шутить по поводу исходившей от меня вони.

Доступ, который открыл мне на некоторое время адмирал, я использовала с толком и полазила не только по всем мужчинам этого набора, но и скопировала всю информацию на нашу группу. А особенно меня интересовала моя подгруппа. Помимо того что я буду выполнять с ними многие задания, так еще именно от них может исходить больше всего неприятностей. Поэтому, чем больше знаешь…

За этим занятием меня и застала Кира.

– Ты что делаешь?

– Копирую.

– Что можно скопировать, переписывая на бумагу?

– Все.

– Все выходные этим занимаешься. Тебе не надоело?

– Надоело.

– Знаешь, Фиса, ты все-таки со странностями.

– Это ты со странностями. Скопируй я нужные мне сведения через терминал или коммуникатор, меня бы тут же засекли. А так… Только посмотрела.

– Дашь потом почитать.

– Не вопрос.

На замену ушедших от нас диверсантов я подобрала перспективных неудачников. То есть тех, кто не прижился в своих группах, но имел все предпосылки далеко пойти. Мой выбор пришелся по душе и Ремарку.

Происходило привыкание не только к своему окружению, но и к учебной нагрузке. Первое, что я сделала, как только отошла от того розыгрыша, отрезала волосы. Теперь их длина доходила до лопаток, и я их скручивала, а потом с помощью универсальной сетки крепко фиксировала на голове. Увидев меня на следующем занятии, Саймак не упустил возможности отпустить шпильку в мой адрес, но в его глазах я увидела одобрение.

Занятия по карате постепенно продвигались, и командор меня хвалил, но, помимо этого, он увеличивал нагрузку на дневных тренировках. Тело болело невыносимо, а синяки бесполезно было залечивать приборами – с такой скоростью они появлялись. Несмотря на тяжелую физическую подготовку, дела у меня потихонечку шли на лад, хотя нагрузка увеличилась не только для моего тела, но и для ума.

Очень тяжело мне давались лекции по этике. Я не понимала пользы данной информации, и многое из того, что читал нам преподаватель, знала, так как это перекликалось с нормами и правилами поведения врачей. Но иногда попадались и интересные темы.

Одна из них была затронута спустя примерно две недели со дня поступления в Академию.

– Добрый день, студенты. Сегодня мы рассмотрим самый популярный, как показывает время, раздел моего предмета. А именно: «Личные отношения между военнослужащими».

Как только Рико это озвучила, аудитория начала перешептываться.

– Тихо! Давайте я лучше расскажу о том, что так вас волнует. Сначала коснемся приятельских и дружеских отношений. Они не возбраняются, независимо от того, есть ли между объектами взаимоотношений разница в должностном положении или нет. Любовная связь между людьми одного звания также не порицается, как и между старшим по званию и подчиненным. Ну и, если у вас интрижка с вашим прямым командиром, то и это не осуждается. Например, в вашем случае прямой командир не куратор группы, а куратор вашего профессионального направления. Естественно, если отношения оформлены официально, то все ограничения снимаются. Еще на Звездном флоте запрещены как любовные связи между гуманоидами одного пола, так и брак между ними. Несомненно, это дискриминация, но…

Посмотрев на нас, преподаватель спросила:

– Вопросы?

То ли я первая успела поднять руку, то ли меня выделили из-за того, что я старшая группы, но указали именно на меня.

– Да?

– А почему не запрещены браки между военнослужащими?

– Хороший вопрос. На протяжении многих сотен лет взгляды на личные отношениям между теми, кто исполняет приказы, и теми, кто приказывает, много раз менялись. То на это смотрели положительно, то отрицательно… Но во время великого кризиса рождаемости все наконец пришло к гармонии. В то время прирост населения на Земле и в других районах космоса стал сильно падать из-за того, что между гуманоидами заключалось очень мало браков. Все больше людей предпочитали свободные отношения или незарегистрированные семьи. Поэтому был введен закон о заключении брака – с рядом пунктов, затрагивающих как личную жизнь гуманоидов, так и профессиональную. В вашей области изменения были именно такими.

Следующий вопрос задал Лесниченко:

– Скажите, а почему не поощряются отношения именно с непосредственными командирами?

– Потому что это сказывается на работе, которую вы выполняете. Многие военные пересекаются из-за званий и области работы, но сильно на результаты профессиональной деятельности это не влияет. А вот сильные положительные или отрицательные эмоции по поводу непосредственного командира могут иметь последствия.

Потом полюбопытствовал Джим:

– А если взять, к примеру, нашего куратора. Он имеет над нами большую власть, чем кто-либо. Почему рекомендации не касаются его?

– В сфере безопасности? Да. Или в других тесно связанных областях. А в остальном его власть распространяется только на вашу жизнь. Сильно повлиять на профессиональную деятельность он не в силах. Начав работать, вы будете подчиняться ему и можете иногда пересекаться по мере надобности, но исполнять свои обязанности и при этом зависеть от него не будете. Тем более любое злоупотребление служебными обязанностями строго карается. Люди, которым есть что терять, подставляться не будут. И ваш Ремарк в том числе. Среди высших чинов дураки надолго не задерживаются. Если они вообще есть.

На той лекции мы еще много спрашивали и дискутировали. Но не меньший интерес вызвала тема, которая обсуждалась на следующей день.

В этот раз Нина Рико зашла в аудиторию в сильном волнении. Такой мы ее видели в первый раз. Вообще-то она очень спокойная женщина.

– Добрый день, студенты. Сегодня нам добавили дополнительный час к лекции, дабы я наиболее полно пояснила вам вопрос о браке между студентами Звездной Академии и военнослужащими, связанными обязательствами. Автор этой идеи – адмирал Ремарк. Уж не знаю, что это ему приспичило.

Тут она взглянула на меня, и мне тут же вспомнилось, что в Академии с момента посещения адмиралом моей опочивальни шепчутся по поводу наших близких отношений. Правда, в последнее время слухи несколько стихли. Между тем лектор продолжила жаловаться:

– Конечно, кто я такая, чтобы проигнорировать просьбу нашего уважаемого адмирала? Поэтому сегодня мы будем беседовать именно на эту тему, хотя мне кажется, что это не моя область. Но ему, наверное, виднее, что именно вам нужно.

После чего преподаватель кинула на меня еще один сочувствующий взгляд. Совершенно понятно, что Ремарка она недолюбливает. И сильно.

– Начнем, пожалуй, с военнослужащих, которые уже закончили обучение. В их случае все несколько сложнее. Единственное препятствие для заключения брака у них – это указанное в контракте временное или какое-либо другое ограничение. Это касается и появления детей. У студентов все проще. Вы имеете возможность заключить брак, обучаясь в Академии, но не можете завести детей. Специальная прививка, сделанная при поступлении, не позволит вам этого.

Я, как медик, была в курсе этой маленькой детали, а вот, судя по ошарашенным лицам в группе, некоторые – нет. Что тут скажешь? Надо лучше читать то, что подписываешь.

Как же тяжело мне давалась астрономия! Все эти карты и маршруты, космические инертные тела… Слишком много нестабильных факторов по этому предмету! Не то чтобы я отставала, но мне приходилось прикладывать титанические усилия для того, чтобы быть хотя бы на уровне успевающих. Естественно, это не могло не сказаться на моем отношении к данной дисциплине. Я начала ее тихо ненавидеть, и Рассел Гер все это прекрасно видел. Не знаю, наверное, он ценил мои усилия, или была еще какая-то причина, но, объясняя тему, он мне потом во время выполнения задания давал дополнительные пояснения и все разжевывал.

Как-то вечером мы болтали с Кирой, и разговор коснулся этой темы.

– Знаешь, Фиса, сегодня ты побила все рекорды по непониманию. Адмирал тебе буквально все разжевал.

– И что?

– Тебя это забавляет?

– Мне все равно. Я никогда не обращала внимания на то, что обо мне думают окружающие. Если ты достойный человек – это и так видно. А для всех хорошим все равно не станешь.

– Да, я заметила. Ты не красишься, общаешься только по необходимости.

– Дело не в том, как много ты говоришь, а в том, что именно.

– Философ.

– Но ты не думай, я, как и все, попадаю в неловкие ситуации и могу ляпнуть глупость.

– Но все-таки, зачем нужно так вникать в предмет, который тебе не дается и который ты не любишь?

– Я хочу получить красный диплом.

– Более высокое звание?

– Да.

– Амбиции?

– Куда без них, родимых. Я, не планируя этого, попала в мир, где все подчиняются приказам. И мое мнение: чем меньше людей смогут тебе приказывать, тем лучше.

– Значит, нацелилась стать адмиралом?

– Как будто это редкость. Имей в виду, Кира: тем, кто здесь не старается учиться и не пытается что-то понять, все это в итоге выйдет боком. Тут тебе не школа. Да и при распределении от оценок многое зависит, а то будешь на каком-нибудь астероиде полжизни сидеть.

Громова скептически посмотрела на меня. Ничего, время нас рассудит.

Зато другой предмет Гера – вооружение – давался мне намного легче.

Практические занятия проходили в специальном изолированном помещении. И на них собрать оружие и научиться его правильно держать у меня не очень-то получалось.

В этот раз каждому из нас был предоставлен отдельный стол, на котором лежали составные части плазменного излучателя. Если учесть, что в собранном состоянии эта штука весит под десять килограммов, то сборка мне представлялась большой проблемой. Но делать было нечего, и я, подготовившись, начала соединять части.

Увы, изображение процесса, спроецированного из коммуникатора, отказывалось воссоздаваться в жизни.

– Мельник, что вы делаете с бедным оружием? – раздался за спиной голос преподавателя.

– Собираю, сэр.

– Вы его не собираете, а вертите в руках. Смелее, он не развалится и не погнется.

Ага. И особенно «смелее» с капсулами плазмы, чтобы они сдетонировали и меня бы после этого собирали по кускам по всему помещению.

Но приказ старшего по званию есть приказ, и я, вспомнив навыки утрамбовывания одежды, начала работу.

Бывает время, когда у каждой девушки заканчивается место в шкафу. Вроде и вещи некоторые не носишь, и выкинуть жалко. А тут еще новые нужно куда-то класть и вешать. Тогда мы начинаем все утрамбовывать. Вот и здесь – перестав осторожничать, я поудобнее обхватила оружие и начала его соединять, прикладывая всю силу, на которую только была способна. Процесс сдвинулся с мертвой точки, хоть и неохотно. В итоге я закончила задание самой последней, под странными и пристальными взглядами окружающих.

После чего Рассел Гер подошел ко мне и сказал:

– Знаете, Мельник, мне кажется, вам нужно позаниматься дополнительно.

Вздохнув, я ответила:

– Хорошо, сэр, – и посмотрела на Джима.

Тот мгновенно смекнул, в чем дело, и нахмурился. Неприятный для него разговор состоялся сразу после окончания практики.

– Ты должен мне помочь.

– Нет.

– Да.

– Фиса, имей совесть. У меня и так вечером после всех занятий и домашних заданий времени остается всего пара часов. И его я трачу на общение с Женей!

Остановившись, я посмотрела другу в глаза и сказала:

– Я помогу тебе с медициной.

– Я и сам прекрасно справляюсь.

– Хорошо. Как знаешь.

И, повернувшись, отправилась на следующую лекцию, но не прошло и пары минут, как Джим догнал меня.

– Ну ладно, уговорила. Но с побратимой своей договариваться сама будешь.

– Жестокий. Начнем завтра.

– Почему не сегодня?

– Сегодня я буду сражаться.

Как в воду глядела, потому что, когда вечером я позвонила подруге и изложила ей свою просьбу, она спустила на меня всех собак. Но в итоге согласилась.

– Хорошо, Фиса, но только с одним условием.

– Что за условие?

– Когда переспишь с Ремарком, то расскажешь мне первой.

Я подумала, что ослышалась.

– Что?! При чем здесь мой куратор?!

– Не знаю, но ходят сплетни о том, что вас часто видят вместе.

– Женя! Я старшая группы! Было бы странным, если бы нас не видели разговаривающими вместе.

– Я это знаю, и все знают. Тем не менее слухи ползут… Это пока только легкие перешептывания. В них говорится, что вы как-то странно себя ведете. Хотя и ничего конкретного. Так что? Мы договорились?

– Хорошо, ЕСЛИ я пересплю с Ремарком, я тебе расскажу.

– Первой!

– Первой.

– Дай слово!

– Даю слово!

Так и начались мои личные тренировки с Джимом. Сначала я под его руководством несколько раз собирала оружие, а потом выполняла те же действия, но уже на время.

Конечно, он на меня ругался и жалел бластер, который находился в моих руках. Я называла его чайником в медицине. Но, несмотря на все это, за пару месяцев подтянула друга по своему профилю настолько, насколько смогла, а он заставил меня заучить процесс сбора оружия до автоматизма. Под самый конец мне казалось, что, разбуди меня ночью, я соберу его не глядя, в темноте. Рассел Гер говорил нам, что главное – понять принцип сборки и работы основополагающего образца, а все последующие модернизации освоить будет легко. Так и вышло, хотя периодически нам с Джимом все еще приходилось натаскивать друг друга в проблемных предметах.

Еще веселее была практика со стационарным оружием, которое устанавливалось на планетах, крейсерах или кораблях. Тут был совсем другой принцип, ибо они управлялись с компьютера или были роботизированы. Но, как сказал нам адмирал, бывают ситуации, когда человек должен сам подключиться к установке – для лучшей синхронизации действий в тактической ситуации.

И вот нас привели в ангар, где располагались различные виды этого вооружения.

– Добрый день, студенты. Сегодня у вас практика по самым распространенным видам стационарного оружия. Она будет проходить таким образом. Вы рассортировываетесь по своим подгруппам и потом осваиваете по одному образцу каждый. После чего меняетесь, и так до тех пор, пока все подгруппы не выполнят данные задания на каждом объекте.

Вот попали!

Сообщив нам это, Гер ретировался, но, несмотря на это, я была уверена: он будет наблюдать.

Подойдя к терминалу, я рассортировала задания по подгруппам, составив алгоритм освоения объектов и выполнения работы за отведенный промежуток времени. Потом сбросила всем готовый файл и отправилась со своей подгруппой на порабощение первого железного монстрика.

Он был огромного размера, с очень запутанными настройками. Бились мы с ним минут пять и смогли настроить практически все параметры, кроме размера кабины. После чего, посовещавшись, приняли решение не тратить много времени на первом же задании и оставить все как есть.

Нашу радость, как всегда, нарушил Смит. Он просто колоссальный пессимист, однако в этот раз оказался прав.

– Я, конечно, рад нашему коллективному решению, но вы упустили один момент.

Вся подгруппа удивленно на него покосилась.

– Кто полезет в кабину? Управление-то не автоматическое, – ответил он на наш невысказанный вопрос.

После чего мы стали переглядываться, и в итоге взгляд всех остановился на мне как на самой мелкой. Кира была прилично выше меня ростом, а про остальных и говорить нечего.

– Не-э-эт, нет! Я туда не полезу, я медик, и мне это совсем не нужно.

Вперед вышел Гриша и, подражая Ремарку, начал:

– Знаете, Мельник, вот оказались вы на крейсере одна, а боевым товарищам нужна помощь, и вы можете…

– …отрезать что-нибудь, если кто-то сейчас не заткнется! Говорю вам, я туда не полезу!