Текст книги "Пятёрка. Повесть"

– Хреновый из тебя разведчик, – вздохнул я.

– Да просто папа – партизан, – покачала головой Оля, – А что, вы уедете, и я опять не увижу вас целую неделю?

– Почему же? – отозвался Матвей, – Ты можешь приносить нам передачки и передавать через маленькое окошечко, а еще тебе могут разрешить общаться с нами через сетку, а… – не успел договорить, схлопотав по макушке от сестры, – Ой, баран! Чего глупые вопросы задаешь?! Ты ж папина дочка, тебя всегда на базу пустят! – на этот раз получил по спине полотенцем.

– Еще? – мило улыбнулась Оля.

– Тихо ты! – я остановил ее, взяв за руку, – Ведете себя, как мои маленькие… Оль… – и укоризненно взглянул на нее. Она что-то пропыхтела себе под нос, а потом, неожиданно прижавшись плечом к моему плечу, пожаловалась:

– А он меня обижает…

– Кто бы говорил! – помедлив секунду, ухмыльнулся я.

– Вот видишь, Вадик, кто у нас в доме хозяин. Так она и воспитывает нас с отцом. Вечно тычет носом в грязные носки и орудует полотенцем, если ей чего-то не нравится!

Та уже собиралась возмутиться, но я вовремя сориентировался и закрыл рукой ей рот. Она только хлопнула глазами и даже не стала кусаться.

– Ладно! Я не скажу вам… – встала, не договорив, и стала натягивать кроссовки в прихожей. Мы видели ее в проем из кухни и, переглянувшись, хором задали вопрос:

– Что ты нам не скажешь?

Открыла входную дверь и переступила через порог. Если честно, я подумал, что не скажет, куда она собралась. Впрочем, она никогда не докладывает.

– Не скажу, что папа думает с вами сделать! – и, хлопнув створкой о косяк, ринулась наутек. Мы сначала кинулись ее догонять, но застряли в проеме, а потом она была уже далеко.

– Коза! Поймаю, уши отрежу! – проорал ей вслед Матвей.

– Жестокий! – только и вымолвил я.

Вечером мы снова на базе в своей маленькой комнатке. Днем погуляли по городу в тех местах, где не слишком много народу, чтоб людей не пугать видом моего напарника. Прибывают потихоньку из дома наши ровесники, с которыми мы много лет играли бок о бок. Там, в нашей юношеской команде, очень долго шел процесс естественного отбора, тренер нас порой в такие пекла бросал, откуда опытным игрокам не всегда с честью выбраться удается. Похоже, Виктор Анатольевич следил за нашим годом довольно пристально, раз вызвал на сборы поголовно всех самых забивающих. Ну, мы-то с Матвеем к ним не относимся, мы же все-таки защитники. Но и у нас по десять голов за сезон порой положить получалось.

Сегодня нам сообщили, что в предстоящем в скором времени товарищеском матче мы обязательно примем участие. Все семеро. И вратарь Андрей Спешилов в том числе. Проверка на вшивость. Остается лишь гадать, как нас определят на эту игру – одним звеном, как мы выходи на лед обычно, или все же раскидают кого куда. Думаю, впрочем, что нам с Мотькой волноваться не надо. Или стоит? Хотя бы ради приличия…

От Виктора Анатольевича никогда и ничего раньше положенного времени не добьешься. Для многих его чудачества порой не просто неожиданны, а кажутся вообще фантастическими. Мне кажется, что команду и игроков надо подготавливать заранее, а не обрушивать на их головы свои соображения в последний момент. Хотя в случае Кудинова с Ларионовым и это не помогло. А мы вот пребываем в неведении. Только Матвей настроен воинственно, все над ним так и похохатывают, мол, собрался шведов под Полтавой бить. Слышал я такие настроения, что его тут кое-кто считает папиным сынком. Ну-ну, посмотрим…

Кстати, вначале почему-то за Матвея принимали меня. Ну, уж не так мы с ним и похожи, чтоб нас путать. Да, оба темненькие. Но я на полголовы ниже и плотнее намного. Но Виктор Анатольевич в первый день тренировок со мной действительно носился как курица с яйцом, не зная, кому из опытных меня доверить в напарники. Пока Матвей отсутствовал, я был седьмым-лишним. Правда, Ларионов подмигнул мне: не лишний, мол, а запасной.

С одной стороны привычные упражнения, наказы, теоретические занятия, с другой – новый коллектив, новые манера игры и концепция команды. Во все это мне предстоит вписаться. Удивительно выходить на лед на утреннюю тренировку и слышать не привычный мягкий говорок наставника, а твердый, не терпящий возражений голос Виктора Анатольевича. Удивительно сознавать, что здесь мне уже не прощают детских погрешностей, что мой первый учитель, говоря об этом, был прав. Границы моего хоккейного мира расширились. Я понял, что взрослею, что если не повзрослеет и моя игра, меня отсюда вытеснят, и кто-то более умелый займет мое место в команде.

… -Эй! – Матвей оторвал меня от мыслей, – Ты не спишь?

– Нет. Рановато еще вообще-то спать, – отозвался я неохотно и перевернулся на другой бок, чтобы лучше видеть его.

– Знаешь, что я выяснил?.. – и выдержал театральную паузу, – Что у нас в составе только ты умеешь играть в шахматы…

– Тьфу! Я думал что-нибудь интересное! – я ухмыльнулся.

– Серьезно! – заверил он, потом помолчал и сменил тему: – Папа Ольке звонил. Завтра после обеда она приедет… – и замер, контролируя мою реакцию.

– Ну и что? – я лениво хлопнул ресницами.

– Даже не обрадуешься? – насторожился товарищ.

– Матвей! Сам посуди, сколько я за ней еще ходить буду?! – раздраженно бросил я, – Не хочет, не надо, – это я, конечно, лукавил. Знал, что он ей передаст, – Третий год она меня динамит. Думаешь, мне не надоело?..

– Интересно рассуждаешь! – презрительно фыркнул он.

– Я бы посмотрел, как ты на моем месте рассуждал! Все, отстань! – я лег на спину, уставился в потолок, – Давай останешься на той же позиции, где и всегда. Смотри и не лезь. Я ей ничего плохого не сделал. Пока она одна меня терзает!

– Всего истерзала! – пихнул меня в плечо несильно, – Да брось ты, я ж это так – для приличия… Как там моя невеста?

– На целый сантиметр выросла, – буркнул я.

Он посидел с полминутки молча. Потом встал и вышел, негромко хлопнув дверью. Обиделся. Ну, и нечего было заводить этот дурацкий разговор. Это мое дело, когда, как и с какого боку подъехать к Ольке. На самом деле я, конечно же, не собираюсь отступать.

В этом вся моя натура – в невероятном упрямстве, которое все называют ослиным. Как выражается мой тренер, цели, которые я ставлю, падают передо мной с грохотом одна за другой. Их особенность в том, что не такие уж они и большие, в каком-то смысле одноразовые. Мне важно не то, что будет через год или месяц. А то, как я поведу себя завтра.

А назавтра у меня уверенный настрой.

Травма

Хоккей – вид спорта психологический. Сразу видно, кто есть кто. Невозможно играть, боясь синяков и ушибов. Испытываются те же ощущения, что и в тот момент, когда впервые встаешь на коньки и боишься упасть. Но не бывает так!

Жесткий ты игрок или корректный, играешь на команду или проявляешь яркую индивидуальность, лидер ты или помощник лидера, борешься до конца или бросаешь начатое дело на полдороге. Можно родиться талантливым хоккеистом, а можно много работать и стать мастером. Это тоже говорит о твоем характере… Ловкие руки, быстрые ноги, работа корпусом, логическое мышление – здесь ценится все. При всем уважении к другим видам спорта игра для настоящих мужчин – это хоккей.

«ХК Уралец» начал сезон в середине сентября. Виктор Захаров подошел к комплектации команды творчески. В нескольких товарищеских матчах просмотрел почти тридцать игроков, пытающихся закрепиться в основе. В том числе всех семерых мальчишек, из которых отказал только одному – Артему Иванникову. Сложно было сказать парню «нет», но дело вовсе не в его игре. На самом деле лучший снайпер своего года во взрослой команде немного потерялся. На общем фоне его игра выглядела разорванной, спонтанной. Нехватка мастерства читалась явная, хоть он умудрился начать две результативных атаки. Тренер велел парнишке подрасти на годик, а потом обещал вызвать его в команду снова.

Звено воспитанников провело предварительные игры с хорошим настроем, продемонстрировав слаженный комбинационный хоккей. Опытные соперники с небольшим удивлением встречали масочников, но хитрые попытки обыграть их на классе реализовались лишь однажды, да и то сам Матвей срезал шайбу в ворота. Виктор Анатольевич сына, конечно, по головке за это не погладил, но, понимая, что кто угодно мог оказаться на его месте, наказывать не стал.

Тем не менее, тренер решил их разлучить, добавив к юношеской «тройке» пару более опытных защитников. Дело здесь снова было не в том, что ему не нравилось взаимодействие между ними. Наоборот. На их примере детей можно учить! Остается только гадать, как удалось добиться их первому наставнику такого школярского исполнения?! Двумя линиями выходят на ворота, отходят своевременно и по возможности все вместе. Этакая пружинка, которая сжимается и распрямляется в нужный момент. Годами сыгранная «пятерка», годами отработанные комбинации. Они знают, что всегда могут понадеяться друг на друга, что всегда рядом кто-то есть.

Но так нельзя. Они вышли на другой уровень, где, чтобы выступать вместе, им нужно больше опыта. Пусть набираются его отдельно друг от друга. Им нужны напарники, которые не растеряются в непредвиденной ситуации и не позволят растеряться им… Если хоккей станет делом их жизни, им непременно придется сталкиваться с новшествами, их будет немало. Надо привыкать уже сейчас… И Захаров осуществил свою задумку, определив Матвея и Вадима к «тройке» Кудинов – Карпано – Ларионов. Получился харáктерный миниколлектив, который с первой своей минуты появления на льду выделился особенной тактикой. Роль явного лидера взял на себя легионер, за ним она и закрепилась впоследствии. До голов оказался жадный, бросал любые шайбы – удобные, неудобные. Даже в тот момент, когда на нем висят хоть втроем, а напарники открыты. Но и забивал стабильно – по голу в матче… Не занимать звену было и задиристости. Игорь, Пьетро и Матвей с головой оправдывали свое формальное название «чекинг лайн», да еще их компанию разбавлял настырный Сметанин. Выбивался из общей картины один лишь Егор – юркий, несмотря на довольно высокий рост, хитрый, быстрый и во всех отношениях правильный.

Как Виктор Анатольевич и обещал Пьетро, у него в команде царило равноправие звеньев. Он давал возможность играть всем одинаково. Расставил своих подопечных таким образом, чтобы в каждой из «пятерок» находился как минимум один хоккеист, способный взорвать игру в самую нужную секунду. Чаще всего им оказывался центрфорвард, ведь очень важно выиграть вбрасывание и вовремя оказаться там, где тебе и положено.

Совершенно новая команда «ХК Уралец» уже на старте чемпионата обескуражила всех. Бросалось в глаза большое количество масочников (до 18 лет игрокам положено быть в железных решетках на лицах), вратарь Спешилов (его тренеры принялись наигрывать уже во второй встрече, давая отдохнуть основному голкиперу), необычные сочетания хоккеистов – тех, кого раньше и представить рядом друг с другом было нельзя… На удивление всем состав этот заиграл и выдал неплохую десятиматчевую серию: семь побед, одна ничья, два поражения. И во второй половине октября команда значилась на второй строчке турнирной таблицы.

Коллектив готовился к трудной встрече, по счету тринадцатой, и особо суеверных число это настораживало. Перед началом утренней тренировки бодрствовал больше остальных неугомонный итальянец. Не успев появиться в раздевалке, оповестил, что для тринадцати игроков сегодняшний матч будет тринадцатым. Ларионов пришел невыспавшимся, весь какой-то настороженный, подозрительный. Потом признался тренеру, что у него нехорошее предчувствие. Тот пожелал ему типун на язык, но тоже призадумался. Обладая развитой интуицией, он и сам чувствовал надвигающееся событие. Но что это – грядущее поражение?

Наверное, первый раз за несколько лет собрался такой коллектив, где атмосфера стояла доброжелательная. Раньше обязательно в команде находились один-два парня, а то и больше, способные посеять раздор. С приходом Захарова на пост наставника это явление было искоренено. Тем не менее, потасовки иногда вспыхивали, виной тому – непонимание. Может, Захаров с Ларионовым почуяли приближение разлада?

…До игры оставалось около часа. Команда уже расположилась в раздевалке, готовясь к матчу. Тренер прошелся из одного конца помещения в другой и отметил, что чего-то не хватает. Хохочет Пьетро, рассказывая на ломаном русском историю, которую все уже не раз слышали, о том, как он впервые приехал в Россию. Уже никому не смешно, всем она надоела, и без особой вежливости Кудинов просит его заткнуться. Сам Игорь аккуратно заматывает крюк белой лентой, и все его внимание сосредоточено на клюшке. Карпано обижается и, замолкнув, начинает разглядывать свои коньки. Его хватает ровно на минуту, и он тут же, прислушавшись к другой беседе, поддерживает Матвея. Тот в свою очередь, общаясь с ровесниками, украдкой поглядывает на отца: как бы сделать так, чтоб поняли рассказ все, кроме него. Не иначе, как опять вспоминает какую-нибудь девицу. Ну, точно! До тренера долетают слова:

– …стоит. А Вадик так подленько подкатывает: «Девушка, – и паузу выдерживает, – а вы где такие кривые колготки купили?..»

Общий смех. Виктор Анатольевич и сам закусил губу. Бросил взгляд на Сметанина – смеется. Удивительный паренек. Несмотря на свое природное обаяние, на то, что люди к нему так и тянутся, он выбивается из массы. Из друзей у него только Матвей, а в остальном он одинок. Говорит мало, но этот пробел в их паре с лихвой компенсирует Матвей.

Так чего же не хватает? Пьетро, Игорь, Матвей, Вадим…

– А где Егор? – обратился к ближе всех сидящему Кудинову.

– Егор? – глазки забегали, – Вроде в туалете…

– Игорь! – поймал его тренер на вранье – сразу понял, что он не напарника ищет взглядом, как пытался показать, а быстро соображает, что ляпнуть.

– На трибуне с женой, – неохотно признался тот, – Позвать?

– Давно уж пора! – обернулся на вход, откуда чуть не по-пластунски подбирался к своему месту Ларионов, – Я все вижу! А сказать нельзя было, что по жене соскучился?

Тот приготовился к выговору.

– Я бы отпустил тебя до игры, – не оправдал тренер его предчувствия, и парень виновато заулыбался. Виктор Анатольевич усмехнулся. Егор весь – от пяток до макушки – не такой, как его партнеры. Виноватость только на его лице и можно прочитать. Он выделяется даже цветом волос – он русый, остальные темненькие, глаза серые, у остальных тоже темные. Ресницы мохнатые, как у девчонки. Изогнутые брови прямо-таки летят к вискам. Аккуратный прямой нос и упрямо приподнятые уголки губ. Кажется, что он всегда улыбается.

– В следующий раз буду иметь в виду.

– Ну, давайте, поторапливайтесь уже! – в этот раз наставник обратился ко всему коллективу, – Чья очередь сегодня первыми на лед выходить?

– Степанов – Илюшин – Зайцев, – ответил стройный хор.

– Правильно, – удовлетворенно мурлыкнул. Иного ответа он и не ожидал. Значит, ему удалось воспитать своих птенцов так, чтобы каждый знал – кто, где и когда. Они не механическую работу делают – вышел – отыграл – забыл, – они готовятся к игре как китайцы к чайной церемонии. Для них каждый матч – событие.

Матвей подбирается к Саше Илясову. Вратарь только что получил в руки наточенные коньки и уже тихонько ругается – слишком острые. Недолго думая, Саша начинает тупить их об скамейку. А Матвей тут как тут:

– Сань! – прокашлялся.

– Чего? – поднял на него смуглое небритое лицо с яркими голубыми глазами.

– Ты нам еще свой прогноз не обнародовал! – шмыгнул носом.

– Ой! Позолоти ручку, всю правду скажу! – закривлялся голкипер, а потом сразу посерьезнел, – Иди отсюда, настроения нет! – и снова стал возить коньком об лавку.

– Сань! – Матвей приземлился рядом. Подлизываться он умел, – А для этого есть специальная резиночка! – указал на лезвие.

– Да? – слово получилось расплющенным «дэ».

– Да! – то же самое, только с утвердительной интонацией. – Я по телику видел!

– Иди, не мешай, – отмахнулся Илясов.

– Кто сегодня отличится? – не отставал от него парень. Придя в команду, он узнал, что Саша славится не только своей отменной игрой в воротах, но и тем, что может грамотно предсказать, кто сегодня отличится. С этим вопросом и пристает к нему теперь Захаров-младший, сменив на этом посту одного из тренеров.

– Да не ты, – бросил ему в лицо, – Вон – Егор, его сегодня муза посетила в лице жены, он сегодня вдохновленный!

Матвей переглянулся с Егором, и тот двинул бровями – факт.

– И все? – не унимался мальчишка.

Илясов не стал отвечать. Молча поднялся и прошел чуть дальше на свободное место, нашел выемку в скамейке, вставил туда лезвие и снова принялся за дело.

– Саш, а как ты это делаешь? – словно не понял Матвей.

– Захаров, иди сюда! – окликнул тренер сына, указав пальцем на его место, – Сейчас как в армии будешь на время одеваться, если рот не закроешь.

– Все, молчу как рыба! А… – хотел еще что-то спросить у Саши.

– Заткнись! – швырнул в него перчатку Илюшин – один из масочников – рыжий веснушчатый пацан. – Моть! Язык как лопата!

…На стадионе обычно устраивали целое светопредставление, когда на лед выходили игроки домашней команды; объявляют всех поименно – местные «звездочки». Сегодняшнее начало матча не стало исключением. Друг за другом выскочили из раскрытого борта и выстроились на синей линии, освещенные разноцветными лучами прожекторов. Прослушали гимн. Капитаны обменялись вымпелками и рукопожатиями, поприветствовали главного судью.

Волнение – обязательный атрибут перед каждым новым стартом – исчезло в тот же миг, когда главный арбитр произвел первое вбрасывание. Но на скамейке «ХК Уралец» сегодня было жарче, чем на льду. Даже на лавке хоккеисты отдавались игре сполна, всей душой болея за звено, находящееся на площадке. Команда отличалась от других тем, что очень шумно себя ведет.

С самого начала все пошло не совсем так, как нужно. Объяснялись неудачи не только тем, что соперник сильнее и крепче, но и собственными ошибками – прежде всего в обороне. Тренер хмуро наблюдал за подопечными, приберегая советы напоследок. Он не спешил. Да и Саша Илясов пока не позволил в себе ни разу усомниться. Да и насчет Ларионова вратарь напророчил – Егор в атаке был неудержим, то и дело заставляя голкипера соперников отбиваться от его ударов.

Время шло, а на табло светились нули. Ни одну из команд такой «сухарик» не устраивал. Захаров вооружился планшеткой и фломастером. Но, пока еще не сообразив, что предпринять в атаке и кого кинуть в бой, подбодрил сына, выглядевшего сегодня не слишком убедительно:

– Все нормально! Только чуть раньше их встречай! Не бойся! – хлопнул парнишку по плечу и переключил внимание на Вадима. Тот выглядывал на него из маски вопросительно-требовательным взглядом. Оценить его игру? – Все в порядке, Вадик! Только поувереннее! Работайте больше в средней зоне, не бойтесь их встречать! Отдыхайте!

К середине второго периода хитрый Ларионов оформил дубль, и «ХК Уралец» повел в счете. До конца двадцатиминутки прессинг на ворота Илясова усилился до такой степени, что довел защитников до отчаяния. Кое-как дотерпев до перерыва, состав вздохнул с облегчением и отправился отдыхать положенные четверть часа.

Дав пять минут ребятам отдышаться, Виктор Анатольевич приступил к разбору полетов. Довольно сдержанно пояснил Пьетро, который и стал для него основным объектом, что он по своей горячности выбивается из общей картинки звена, что он порой не просто не помогает напарникам, но даже мешает. Он и в самом деле сегодня не был на себя похож, метался бесполезно по площадке, путаясь у ребят под ногами; благодаря его нескладным действиям захлебнулось несколько намечавшихся контратак. В ответ Карпано промолчал, приняв критику на удивление спокойно.

Тренер пожурил защитников, которые опасались сегодня помогать в атаке форвардам и катались в основном на своей синей линии. Голов могло быть больше, если бы они своевременно оказывались там, где им и положено, а не глубоко в обороне.

Время, отведенное на передышку, быстро растаяло. Друг за другом змейкой парни отправились на лед. Вадим шел вслед за Матвеем и, потрогав его за плечо, спросил:

– А Оля здесь?

– На трибуне, – кивнул товарищ, чуть повернув голову, – А что?

– Просто спросил, – пожал плечами мальчишка.

– У тебя ничего не бывает просто! – хихикнул тот, – Раз уж ты шнурки на коньках морским узлом завязываешь!..

– Иди давай!.. – чуть повысил голос Вадим, уже укоряя себя за то, что посмел заговорить с другом. Он еще что-то пытался сказать, но Вадик отключил слух.

В первую же свою смену номинальное четвертое звено умудрилось провести неплохую атаку и закрепиться в зоне соперника. Но из-за очередной ошибки Пьетро снова был упущен голевой момент, а шайба оказалась выброшенной за линию. Пришлось за ней возвращаться. Так как ближе всех к ней находился Сметанин, он и ринулся за снарядом наперегонки с одним из хоккеистов противоположного стана. Успел первым настигнуть шайбу у самого борта и даже вышвырнул ее сходу подальше от ворот, но через мгновение оказался сам впечатанным в борт. Все произошло меньше, чем за пять секунд.

Успевший уже заскочить на скамейку запасных Матвей оглянулся на звук удара и увидел, что Вадим, скорчившись, лежит неподвижно на боку и держится за локоть.

Судейский свисток. Нужен врач. Это серьезно…

«Олимпия», 29 октября 1999 года, №45

«Кровавое воскресенье»

Воскресная игра «ХК Уралец» выдалась для команды богатой на неприятности. Обычно матчи с «Радиатором» заканчиваются для Захарова и его подопечных поражениями, причем нередко разгромными. На этот раз история обещала сложиться по-другому. Не желала наша хоккейная компания в очередной раз становиться мальчиками для битья. И совсем скоро после стартового свистка «Радиатор» уже пропустил шайбу от Егора Ларионова. А в начале второго периода Егор умножил преимущество в два раза. Счет, таким образом, продержался до конца матча, а ворота Илясова остались в неприкосновенности.

Игру комментирует Виктор Захаров:

– Не уступить сегодня «Радиатору» было делом принципа. И мы изначально рассчитывали заполучить ничейный результат. Ребятам пришлось тяжело, все устали, Саша Илясов буквально в мыле… Нельзя сказать, что я доволен. Результатом – да, но не манерой нашей игры. Много осторожничали, от ворот почти не отходили, отсюда и бросков меньше, чем всегда, и соответственно реализация ниже.

Победа в матче стала лишь горьким утешением событиям, что произошли в третьей двадцатиминутке. Самый габаритный хоккеист Младшей лиги Владимир Зайкин из «Радиатора» весом почти 120 килограммов так размазал по стеклу Вадима Сметанина, что тот уже не смог подняться со льда самостоятельно. Позднее выяснилось, что у 17-летнего защитника перелом руки, и теперь Вадим выбывает из состава на шесть недель. Сам пострадавший уже пришел в себя и находится в боевом настроении, не собираясь никому уступать свое место в команде.

Не прошло и пары минут после того, как увели со льда травмированного Сметанина, а возле ворот «ХК Уралец» уже вспыхнула потасовка. Все тот же Зайкин атаковал голкипера Илясова, что вообще запрещено правилами. Грудью на защиту Александра и последнего рубежа смело кинулся Игорь Кудинов. Он-то и ушел в итоге с площадки весь в крови и лишенный права выступать до конца игры и в двух следующих матчах. Зато изрядно потрепал Зайкина за все, что тот успел натворить.

Ну, и, наконец, хорошие новости. Совсем скоро форму «ХК Уралец» примерит на себя один из самых забивающих игроков нынешнего чемпионата Николай Чикаев. Напомним, что весной Николай и его клуб «Сталь» были исключены из Старшей лиги за неимением стадиона, соответствующего требованиям. Сегодня «Сталь» занимает первую строчку турнирной таблицы, доказывая хоккейному руководству, что она достойна выступать там, где ей и положено. За Чикаева «ХК Уралец» отдает «Стали» своего капитана – Семена Корнилова.

Чикаев

Его уже вызывали несколько дней назад к начальству. Чтобы оповестить о том, что его персоной интересовался «ХК Уралец», и возможно в скором времени состоится сделка между клубами. Николай не стал заламывать руки и причитать, как делали некоторые его бывшие одноклубники и друзья, которым не хотелось, и тем не менее пришлось расстаться с командой. Он прикинул, что к чему, и счел такой расклад выгодным для себя.

Он был воспитанником «Стали» и не относился к тому разряду хоккеистов, которые рождаются талантливыми. Но он любил хоккей и больше всего на свете хотел стать прославленным игроком какого-нибудь великого клуба типа ЦСКА или «Динамо», нет принципиальной разницы. И он работал – много и усердно. В основной состав «Стали» он попал три года назад, когда ему было 21, когда некоторые его ровесники, с которыми он вместе начинал, уже успели поиграть тут по четыре сезона. Но закрепиться в составе Николай не смог, не успел, хоть и проявил себя с лучшей стороны. Его отдали другому клубу, где он быстро нашел свое место, вскоре стал одним из лидеров. Но обстановка в команде оставляла желать лучшего, то и дело возникала угроза развала целой системы. Коля понял, что отсюда надо бежать и стал стараться еще больше – чтобы заметили. Не хотелось еще и вылететь в Младшую лигу, а над этой пропастью и балансировал клуб.

Спасение пришло неожиданно. Оттуда, откуда он и не ждал. Ему позвонили из «Стали» в начале прошлой зимы. Слишком уж хотелось ему удрать из этой дыры, поэтому он и не вспомнил, что у родного клуба тоже целый букет проблем, одна из которых – маленький стадион. Приехав домой, Николай выдал результативную серию игр, а потом решил немного передохнуть и подумать.

Его стараниями «Сталь» заметно продвинулась с двенадцатого места на восьмое. Тем не менее первой команда уже не будет. Так и нечего стараться. В следующем году можно будет начать все сначала. Если, конечно, судьба ему снова не улыбнется и пошлет спасение в лице команд из Воскресенска или Челябинска, которые то и дело курсируют между Старшей и Российской лигами.

Но тут-то и грянул гром. Случилось то, чего он больше всего и опасался. «Сталь» со своим итоговым шестым местом вылетела в Младшую лигу, а Чикаева никто к себе так и не позвал.

Теперь, если даже и выиграет «Сталь» чемпионский титул – да хоть десять раз подряд – обратно ее не пустят, пока не построится большой стадион. Колю такая расстановка дел не устраивала. Время тикает, годы уходят, а хочется еще много успеть. И предложение «ХК Уралец» не самое плохое. Вроде у них крепкое финансирование. Там выступает Кудинов, с ним он с детства знаком – жили в одном дворе, но играли, правда, в разных командах. И самое главное, у них есть шансы прорваться наверх. Кто знает, может, его-то, Николая, им как раз и не хватает?

Он устал после долгих сборов. Думается, в новом городе ему придется провести не меньше полугода. Жить пока он будет на базе. Соответственно и вещей требуется пока не так много. То, что понадобится в первое время, уместилось в два баула. Николай проволок их по вагону в свое купе и кивком поздоровался с молодой девицей, что меняла подгузник ребенку прямо на столе. Не успел устроиться, а в проеме уже появился, видимо, ее подпитый муж и мутным взглядом уставился на парня:

– Это кто у нас такой? И что он тут делает?

– Трамвай жду! – бросил Коля, запихивая клюшки на третью полку. Но они туда лезть не собирались, тут же выпали обратно, чуть не ударив его по голове.

– Хоккеист? – заинтересовался собеседник.

– Хоккеист, – утвердительно кивнул тот.

– За «Сталь» играешь! – обрадовался парень.

– Уже нет, – и воткнул, наконец, свои дровишки на место.

– Жалко, – на этом вздохе знакомство и закончилось.

Ехать предстояло ночь. Поезд прибывал в город в семь утра. Мокро, холодно. Да еще возникла какая-то неурядица с человеком, что должен встретить Николая на перроне. Ему пообещали, что все будет в порядке, а он лишь фыркнул в ответ. Еще бы! Попробовали бы его не встретить!

Лезть пришлось на вторую полку, потому что пьяный паренек оказался не в силах туда забраться и свернулся калачиком на Колином месте. Как только голова коснулась подушки, Чикаев уснул. Но ненадолго. Заорал дурниной ребенок, не желая угомониться. Счастливые родители и качали его, и баюкали, и трясли погремушками (даже папаша, который в минуту протрезвел от душераздирающего вопля), но не помогало. Коля уже пробовал накрыть голову подушкой и затыкать уши, но тоже безрезультатно. К тому же в купе стало холодно, и к нему уже не шел сон. Зуб на зуб не попадал. Свернувшись калачиком под одеялом, он тер замерзающий нос и смотрел в окно на черные страшные степи. Ноябрь. Самый нелюбимый месяц…

В третьем часу ночи дверь купе отъехала в сторону и на пороге возникла бабка в мокрой шляпе с собачкой подмышкой. Николай долго маялся, пытаясь угадать породу и, наконец, понял, что это пекинес. Между ней и юной мамочкой тут же началась грызня. Бабка попросила заткнуть малыша, на что девица ей ответила, чтоб убрала под стол блохастую псину. А дальше – дым коромыслом – да все по той же теме – «отцы и дети». И так до самого утра.

Наконец, состав начал тормозить. Их вагон был одним из последних, поэтому и остановился почти у самого перрона. Чикаев сошел с поезда в темноту и холод. Ну, и где встречающие? Никого вокруг. Вон только идет навстречу парнишка в спортивном костюме со щенком на поводке.

– Чика? – знакомый голос.

Коля присмотрелся. Ну да! Это же Игорь!

– Здорово! – неожиданно обрадовался путешественник.

– Привет! – Кудинов переложил поводок из правой руки в левую и пожал протянутую ладонь, – Я за тобой…

– А почему не сами? – шмыгнул носом и передал ему клюшки, – Не ожидал тебя увидеть сегодня.

– Да я сам вызвался. Мне все равно с утра надо Миро выгуливать… Сам ведь знаешь, как не хочется вставать в такую рань, вот никто тебя встречать и не хотел. Давай помогу?

– Я сам, спасибо. Как его зовут, говоришь?

– Мирослав… Миро, – Игорь застегнул до конца воротник, – Он волчонок, – и поймал на себе удивленный взгляд, – Помнишь, у меня в Сибири брат? Вот, а у него отец егерь. Я был у них в конце лета и вот тогда он его из леса принес. Браконьеры всю волчью семью перебили, Миро ранили, но подумали, что и он мертвый…

– Когда он вырастет, как ты жить-то с ним будешь?

– Ну… Книжки всякие читаю про волков. Он добрый.

– Но он – хищник, – напомнил Коля.

– Собаки тоже хищники, – отозвался Кудинов, – Ты как, есть хочешь? Спать? На тренировку пойдешь?

– Я не спал всю ночь, не мешало бы.

– Ладно. Оставлю тебя отдыхать с Миро, а вечером отвезу тебя на базу. Угу?

– Я с ним не останусь, – встал на месте Коля.

– Ну, как хочешь. Значит, поедем вместе? – обернулся на него.

– Да, лучше так, – снова пошел, – У тебя машина?