Текст книги "Университет истинного зла"

Глава 5

– Что у вас происходит, третий, расскажи всё в подробностях, – прошелестели кусты рядом с советником Его Светлого Величества.

– Всё идёт по плану, поводов для беспокойства нет, – ответил светловолосый мужчина, поправляя рукав мантии. В который раз поморщился, разглядев чёрный цвет собственного одеяния. У этих тёмных выродков совершенно нет ни вкуса, ни фантазии.

– До меня дошли совсем другие слухи, – голос первого советника звучал глухо и раздражённо. Третий прекрасно понимал своего коллегу – Тёмные принесли много проблем и отменно потрепали нервы всем, до кого успели дотянуться. Но это ненадолго… – Расскажи мне об этой девчонке, которая курирует вашу группу. Римо, кажется?

– Да уж, та ещё заноза. Вечно суёт свой длиннющий нос, куда не следует. Но и она не доставит нам проблем. За месяц мы успели воздействовать почти на всех адептов, включая её лучшую подругу. Даже если девчонка обо всём догадается, ей это не поможет.

– Судя по тому, что мне удалось узнать, персонаж она занятный, так что не спускайте с девчонки глаз. Её отцом я займусь сам.

– Разве он не простой дипломат? В его биографии нет ничего выдающегося, я проверял.

– Плохой из тебя ищейка, третий. Этот саламандр ещё двадцать лет назад был известен как генерал-майор Тёмной армии. В народе его называли Ящер, – третий советник на мгновение замер, не веря в услышанное, – а его жена была начальницей Тайной Разведки. Как думаешь, их дочь действительно так проста, как кажется?

Светлые замолчали на несколько минут. Третий советник сидел, сгорбившись, и на лице его отчётливо читалась ярость. Целый месяц он провёл рядом с дочерью человека, который убил всю его семью.

– Будьте уверены, я прослежу за этой Тёмной.

– Смотрю, ты знаком с Ящером, – понимающе усмехнулся первый советник. – Думаю, ты можешь убить и его самого, и его дочь. Только сделай всё так, чтобы тебя никто не заподозрил.

– Да, лорд, – поднялся со скамьи и тут же склонился в поклоне Светлый, – уж поверьте, я сделаю всё, что в моих силах, – угроза, скользнувшая в голосе мужчины, заставила вздрогнуть первого советника.

«А ведь мальчишка вырос…» – подумал он, наблюдая за удаляющимся учеником глазами бесплотного духа. – «Но дела не ждут, пора мне вернуться в своё тело».

***

Месяц до экзаменов прошёл относительно спокойно. Светлые всё так же грызли гранит науки, все остальные студенты привыкли к компании эльфов, покушения не повторялись, а расследование зашло в тупик.

– Тебе не кажется всё это странным? – спросила я у Трис, активно уплетающей обед. Подруга, каким-то образом поняв меня, согласно кивнула.

– Похоже на затишье перед бурей.

Нас обеих уже не первый день мучило странное предчувствие. Что-то должно произойти. Либо во время сессии, либо на Зимнем балу…

– Чёрт, почему у меня нет дара предвиденья?! – воскликнула я, кладя голову на стол, чтобы тут же подскочить. – Точно! Предвиденье, Трис! Нам нужно срочно выловить какую-нибудь сговорчивую предсказательницу.

Подруга улыбнулась, глядя на воодушевлённую меня, и кивнула. У нас наконец-то появился шанс избавиться от сидящего уже в печёнке предчувствия опасности. Птицы за окном разом стали петь громче, и солнышко будто засветило в разы сильнее. Меня впервые за последнее время посетила мысль о том, что жизнь не так плоха, а в душе медленно расправляла крылья уверенность в завтрашнем дне.

– Судентка Римо, пройдите в кабинет ректора, – зазвучал голос Элизы в голове, возвращая с небес на землю.

– Что ему опять от тебя нужно? Уже третий раз за месяц вызывает, это не к добру, – нахмурилась Трис, провожая меня взглядом, пока я нехотя плелась вон из столовой. Желудок протестующе забулькал, напоминая, что к обеду я так и не притронулась, полностью погрузившись в размышления. Надо будет стребовать с ректора компенсацию.

По дороге в главный корпус я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды проходящих мимо адептов. Девушки тихонько хихикали, парни оборачивались, пытаясь рассмотреть меня со всех сторон. Такое откровенное внимание настораживало.

В приёмной директора меня встретила Элиза, во взгляде которой читалась зависть. Вот это уже не настораживало, а пугало. Что же такое случилось, что впечатлилась даже привыкшая ко всему…

Не успев закончить мысль, я толкнула дверь кабинета и замерла.

Высокий, под два метра, мужчина с длинными алыми волосами, сияющими жёлтыми глазами и тонким шрамом на щеке, улыбался мне самой тёплой из всех возможных улыбок. При виде такой красоты, я привычно задохнулась от восхищения, а потом бросилась на шею мужчине с криком:

– Папка!

Сильные руки подхватили меня и прижали к широкой мускулистой груди, горячие губы легли на лоб.

– Привет, детка, – ласково поприветствовал отец, неправильно выговаривая букву «р». Элиза за дверью протяжно вздохнула. Да-а, как я её понимаю! Таким мужчинам даже картавость можно простить, особенно учитывая, что сейчас глубокий командирский голос саламандра был похож на мурлыканье. Я даже голову отца ощупала, пытаясь найти кошачьи уши. – Магистр Грэм, надеюсь, мы договорились.

Отец чуть склонил голову, пытаясь быть вежливым, а оборотень устало махнул рукой, недвусмысленно указывая на дверь. Мы намёк поняли и ушли. Точнее, папа шёл, а я сидела на его руке, обнимая мощную шею.

– До свидания, Элиза, – улыбнулся папа секретарше, а я беззвучно похихикала, когда та снова вздохнула, чуть не заливая слюной собственный рабочий стол.

В коридоре нас с отцом встретили точно такие же вздохи, и я уткнулась лицом в ключицу мужчины, сотрясаясь всем телом от смеха. И адептки, и преподаватели вытягивались по струнке при виде саламандра, отчего сильно смахивали на гончих псов. Особенно деятельные пытались упасть в обморок на руки к моему отцу, но я, злобно хихикая, отправляла их обниматься со стеной. Не видят что ли? Заняты у папы руки!

Я счастливо вздохнула, прижавшись к горячему телу отца и чувствуя знакомый с детства запах.

– Ты всё ещё не бросил курить, – недовольно заметила я, поднимая на смущённого отца осуждающий взгляд.

– Я стараюсь, но сама понимаешь, работа нервная.

Я понимала. Понимала и то, что причина не в работе, и то, что курение – это единственное, что помогает отцу держать себя в руках. Да и от многолетних привычек так легко не избавляются.

– Не бросишь курить до рождения внуков – не пущу в свой дом, – привычно пригрозила я, снова устраивая голову на плече отца. В такие моменты я чувствовала себя маленькой, защищённой и… нужной. Папа был моей семьёй и моим кумиром. С самых пелёнок я восхищалась этим мужчиной и немного завидовала своей матери. Эту женщину, как ни крути, Ящер любил больше всего на свете. Нет, уверена, папа и меня так любит, но печаль, с какой он смотрит на меня, ранит до сих пор.

– Как можно быть такой жестокой, Яда? – притворно вздохнул мужчина. – И с кем? С родным отцом! Определённо, у тебя нет сердца.

Губы сами собой растянулись в улыбке. Сейчас мне было плевать на все возможные опасности и чужие тайны. Папа рядом, он живой, а остальное совсем не важно. Облегчение, которое я испытывала каждый раз, видя отца живым и здоровым, расцвело теплом в груди. На глаза набежали невольные слёзы, которые я скрыла, зарывшись лицом в алые пряди. Папа рядом.

– Ну чего ты так вздыхаешь? Посмотри-ка, совсем раскисла. Забыла, чему я тебя учил? – возмутился отец, который сам отчего-то часто моргал.

– Что, соринка? – понятливо хмыкнула я.

– Точно, догадливая моя, – кивнул отец с серьёзным видом, и я снова захихикала. Прямо сейчас хотелось спеть что-нибудь похабное, но очень весёлое. А когда мне что-то очень хочется, я это делаю.

Стоило набрать в лёгкие побольше воздуха, как из-за поворота показалась знакомая светловолосая фигура. Фей, заметивший сидящую на руках у отца меня, резко затормозил и зло сощурил глаза.

Он что, решил снова поссориться? Демоны, ну почему сейчас?!

– Кто это? – спросил отец, тоже заметивший стоящего поодаль парня. Услышав вопрос, я замерла и внутренне сжалась. Решила сделать вид, что ничего не слышала, но смутилась под требовательным взглядом саламандра. Зажмурилась, готовясь к худшему, и выдохнула:

– Мой муж.

И грянул гром. Хотя нет, конечно, это был рык моего отца. Меня быстро поставили на пол и спрятали за широченную спину, полностью закрывая обзор.

– Кто ты такой и как посмел тронуть мою дочь? – без предисловий начал папа, попутно закатывая рукава. Кажется, сейчас будет жарко, притом в буквальном смысле – саламандр раскалился так, что рубашка на нём начала тлеть.

– Наш брак – случайность, – сложил руки на груди Светлый и подписал себе смертный приговор, добавив: – Не нужна мне эта девчонка. А вот кто ты такой?

– Отец этой девчонки, – мрачно оповестил папа, сверля фея тяжёлым взглядом. Ещё немного, и Ящер порвал бы моего мужа на кучу маленьких Данталионов, а потому я поспешила вмешаться.

– Эй, старик, – подёргала я за рукав отца, а когда тот оглянулся, услышав ненавистное обращение, продолжила: – этого парня нельзя убивать, – закатала рукав мантии, демонстрируя брачный браслет. Саламандр, быстро сообразив, какие последствия могут быть после смерти Светлого, разочарованно вздохнул и некультурно сплюнул на пол. Огнём сплюнул, да. И тут же потушил ботинком.

Я ошеломлённо наблюдала за действиями мужчины. Ещё никогда он не приходил в такую ярость, чтобы вся жидкость в организме превратилась в чистый огонь. Ох, чую, мне влетит. И если интуиция, предчувствуя опасность, могла ошибаться, мой филей, предчувствуя порку, никогда не лгал. Такой вот у меня радар, да. А как иначе выжить с моим-то характером? Только подобные таланты и спасают.

– Идём, Наяда, нас ждёт серьёзный разговор, – потянул меня отец в сторону лестницы. Сейчас мужчина был предельно собран, что говорило о непростой ситуации. Вряд ли темой разговора станет моё внезапное замужество – саламандр теперь был скорее военным, чем отцом. Возможно, он знает о том, что творится в стенах университета и во всей стране в целом.

Дорогу до общежития отец нашёл безошибочно. Когда дверь нашей с Трис комнаты захлопнулась, отец накинул полог тишины и присел на мою кровать, напряжённо о чём-то размышляя.

Я торопить его не стала, придвинула к кровати стул и села напротив саламандра. Ждать начала разговора долго не пришлось.

– О том, как ты связалась со Светлым, я спрашивать не буду. Лучше скажи мне, что ты думаешь о своих подопечных.

Видимо, я была права, когда решила, что речь пойдёт об ушастых.

– Скользкие. Они приехали сюда явно не просто так, но я не знаю, какая у них цель. Один из них василиск, и он пытался меня подчинить. Вполне возможно, прямо сейчас он зачаровал уже весь университет, – ответила я честно. – А ещё я думаю, что случай с дурманом они организовали самостоятельно. Доказательств нет, но вряд ли кто-то из Тёмных знает о чувствительности эльфов к этой траве, а их соотечественникам точно известно, что у ребят сильнейшие защитные артефакты. Значит, дурман был использован не против Светлых, а против нас. Возможно, это способ подчинить тех, кто устойчив к ментальному вмешательству.

– Верно, – кивнул отец, – было ли ещё что-то интересное?

– Меня заперли в подпространстве. Я не знаю, кто это был. Голос его до сих пор помню, но это точно не кто-то из некромантов.

– Либо ты просто спутала планы Светлых, либо есть ещё какая-то причина для твоего устранения… К сожалению, пока я не могу сказать тебе точно. Но расскажу о другом. Судя по тому, что я успел узнать в Светлых землях, наши «воплощения добродетели» планируют захватить Тёмных. Но Его Величество не дурак, войну развязывать не стал, а решил сначала пополнить свою армию нашими магами. Для этого сюда и прислали василиска. Не знаю, какая роль у остальных полукровок, но они тоже здесь явно неспроста. Я навёл справки, оказалось, каждый из них давно перешагнул порог совершеннолетия и успешно служит на благо своим землям. В группе есть и шпионы, и дипломаты, и воины, и учёные. Лекарь тоже присутствует. Но все они эльфы, а вот что здесь делает фей, мы пока не знаем.

– Мы? – уцепилась я за самое интересное.

– Не ты одна не поддалась чарам василиска, – пояснил отец. – Около пятнадцати человек сейчас занимается расследованием. Среди них, кстати, король, советники и твой профессор по основам некромантии. Он мне и рассказал о том, что в университете василиск, собственно, поэтому я и примчался.

– Магистр Тримал один из вас? – вскинула я голову. Сердце ухнуло в пятки при мысли о том, что профессор подвергает свою жизнь опасности.

– Нас, – поправил меня отец, – с этого дня ты тоже с нами. Будь в стране чуть больше людей с иммунитетом и достаточной защитой, я бы ни за что не ввязал тебя в это дело. Однако король чётко дал понять, что мне не удастся спрятать тебя под землёй до окончания войны. – Мужчина вздохнул и устало потёр глаза. – Радует только то, что я успел тебя научить кое-чему. И то, что в тебе проснулся дар.

– Дар?

– Ты ведь должна была слышать о Тенях. Сейчас это просто лучшие шпионы, а ещё двадцать лет назад так называлась одна из рас. Тени могли менять свой облик, никто не видел их магию и ауры, они не поддавались гипнозу. У чистокровных кроме этого были острый слух и возможность стать невидимым. В общем, прирождённые шпионы. Твоя мать была начальницей Тайной Разведки и одной из лучших Теней. Судя по всему, её способности передались тебе.

«Ты много знаешь, устойчива к гипнозу и маскируешь ауру. Ах да, ещё мы не видим твою магию. Только твою» – зазвучали в голове слова Терека.

«– Отпечатков ауры у стола нет?

– Ни единого. Будто и не было там никого, а траву ветром надуло» – тут же любезно подкинула память наш с магистром Трималом диалог.

– И каковы же наши дальнейшие действия? – задала я волнующий вопрос, лелея надежду проводить как можно больше времени рядом с профессором. К моей безграничной радости, надежда оправдалась.

– После Зимнего бала ты поедешь со мной, Трималом и ещё несколькими Тёмными в Светлые земли. К тому времени тебе стоит овладеть основными навыками Тени. В этом тебе поможет твоя тётя. А пока не лезь на рожон и сиди тише воды, не хватало ещё, чтобы Светлые что-то заподозрили.

– Пап, за кого ты меня принимаешь? – притворно обиделась я, за что была «наказана» тихим смехом и крепкими объятьями.

– Ну что, детка, не хочешь прогулять оставшиеся пары?

– Ты ещё спрашиваешь!

Остаток дня прошёл в мире и спокойствии. Мы с отцом сходили в театр, поиграли в снежки, а после он и вовсе затащил меня в торговый ряд, чтобы купить платье для бала. Я упиралась, как могла, но мои попытки вырваться из цепких мужских рук были безуспешны. Под предлогом «ты же девушка, Яда, ты должна следить за собой, и я хочу, чтобы моя дочь была самой красивой на празднике» меня силком затащили в магазин одежды, в ювелирную лавку, даже в салон красоты. А вот зализать нанесённые такими пытками раны в библиотеке мне не позволили. Зато накормили сладостями, что было не многим хуже.

Разговоров о приближающейся войне больше не было, но папа охотно рассказывал о своих приключениях за границей. Оказалось, Ящер побывал не только в Светлых землях, но и у троллей, и у гномов, и даже под водой у русалок. О последних он рассказывал особенно долго, но саламандр не восхищался ни их красотой, ни чудесными голосами, ни подводными пейзажами. Всё это меркло на фоне нескольких тысяч хвостатых нимфоманок, которые так и норовили соблазнить желтоглазого красавца. О том, что обычно происходит после соблазнения, знал каждый ребёнок. И нет, не то, о чём пишут в дешёвых бульварных романах, которые воспитанницы пансионов украдкой читают по ночам. Русалки обычно съедают своих жертв. Нет ничего удивительного в том, что папа был против повышенного внимания.

На мой хохот отец хмурился и утверждал, что я совершенно его не люблю, демонстрируя якобы поседевшие после нескольких недель под водой волоски. Я в ответ только ещё громче хохотала, хватаясь за живот.

Когда солнце скрылось за горизонтом, отец потянул меня в сторону седьмого квартала. Там должно было пройти знакомство с той самой «тётей, которая поможет». Женщина, которой меня собирались представить, была хозяйкой таверны среднего класса. Возле её дверей мы сейчас с отцом и стояли.

– Какие люди к нам пожаловали! – воскликнул кто-то из глубины зала, едва отец переступил порог. – Сам Александр Дриг! А это кто с тобой, братец?

Папа, благоразумно решив не кричать от двери, двинулся к видневшейся стойке. За ней стояла высокая дородная женщина с сияющей улыбкой. Несмотря на полноту, хозяйка таверны была очень красива и, судя по всему, прекрасно об этом знала.

– Познакомься с моей дочерью, Дженна, – светло улыбнулся саламандр, приобняв меня за плечи, – её зовут Наяда.

Женщина замерла, рассматривая меня. Лицо её было бесстрастно, но я видела, как на доли секунды ярко-голубые глаза расширились, и в них мелькнула печаль. Давно привыкла видеть такие метаморфозы у отца, и лишь поэтому успела заметить смену выражений. Надо признать, с самообладанием у Дженны дела обстояли лучше, чем у Ящера.

– Будем знакомы, – кивнула я, с интересом рассматривая собственную тётю. В том, что она была сестрой моей матери, я не сомневалась ни на мгновение. Достаточно было взглянуть на нас обеих, чтобы заметить схожий цвет глаз и черты лица. Дженна отличалась лишь более объёмной, но очень женственной фигурой, светлыми локонами и мягким подбородком.

– Рада познакомиться с тобой, девочка, – ответила Дженна, мягко улыбнувшись, и повернулась к отцу. – Вряд ли вы пришли бы просто так. Что от меня требуется?

– Обучить ещё одну Тень, – указал на меня саламандр.

– Я этим больше не занимаюсь, – теперь голос хозяйки таверны звучал жёстко и зло, губы были сжаты в тонкую полоску.

– На кону жизни миллионов людей, Дженна, сейчас не имеют значения твои желания и нежелания.

Женщина, услышав это, закрыла лицо руками и замолчала на несколько минут. Когда она выпрямилась, от мягкости в её взгляде не осталось и следа. Я уже видела такие глаза у тех, кто прошёл через войну. Глаза убийцы.

– Что ж, тогда ей стоит знать, чем грозит вмешательство в политические игры, – криво усмехнулась Дженна и поманила меня за собой. Закрыв дверь подсобки прямо перед носом моего отца, женщина задрала подол платья, демонстрируя отсутствие одной ноги. Вместо ступни и голени торчал железный штырь, а бедро было покрыто шрамами и ожогами, которые красовались и на второй ноге, и, кажется, покрывали всё тело тёти. – Это меньшее наказание, которое ты получишь, если тебя раскроют. В каждых землях есть люди, которые мастерски демонстрируют все прелести ада при жизни, а Светлые в этом особенно преуспели. Им ничего не стоит заставить шпиона говорить. Именно поэтому Тени выбирают быстрое и безболезненное самоубийство.

– Но не ты.

– Мне просто не оставили возможности, – тётя немного помолчала. – Ну что, ты всё ещё хочешь начать обучение?

– Я бы с радостью сбежала, – призналась тихо, чтобы отец не слышал, – но мне тоже не оставили возможности.

Тётя кинула на меня странный взгляд, но не успела я спросить о его значении, как была прижата к выдающейся груди, а потом выставлена за дверь. Очнулась я, только услышав скрежет ключа за спиной, который скоро сменился приглушёнными всхлипами.

– Что она тебе говорила? – тут же подскочил ко мне отец, обеспокоенно заглядывая в глаза. Я в ответ беспечно махнула рукой:

– Да так, о радостях шпионской жизни рассказывала, – улыбнулась и подхватила отца под руку, не давая тому возможности раскрыть рта, – теперь давай-ка вернёмся в университет. Ещё немного, и мне придётся ночевать возле входа в общежитие.

Конечно, я лгала. Спать на крыльце? Да я лучше зайду в постоянно открытое преподавательское общежитие и поскребусь в дверь магистра Тримала. Вряд ли он откажет продрогшей юной девушке в ночлеге.

Я задумчиво скосила глаза в сторону шагающего рядом саламандра. Может, и впрямь ещё погулять? Идея провести ночь в комнате профессора казалась такой заманчивой… Но я быстро отмела её, понимая, что это пытка в чистом виде. Достаточно того, что мне уже месяц снится профессор. Думаю, только слепой не заметил моих голодных взглядов, обращённых на ведьмака, не стоит давать новый повод для сплетен. И для собственных слёз.

– Слушай, пап, – осторожно позвала я, а когда Ящер обернулся, спросила, – почему ты никогда не говорил о Дженне?

Отец опустил голову, закрыл глаза, вздохнул. Я знала, что вопрос ему не понравится, но не могла не задавать его. Для того чтобы скрывать меня от моей же семьи, нужна веская причина, и я имела право её знать.

– После смерти твоей матери, – отец болезненно поморщился, помолчал какое-то время, – я не мог смотреть в глаза её семье. Особенно Дженне, ведь они с Тимьяной близнецы. Слишком больно было видеть лицо своей возлюбленной даже несколько раз в год, на семейных праздниках. Я оборвал все связи, решив воспитывать тебя самостоятельно. Твоя бабушка помогала мне, не поддерживала моё желание избегать встречи с родом Римо, но не вмешивалась, – папа вновь замолчал, а после добавил тихо: – Прости за это.

Я в ответ сжала его ладонь в знак поддержки, и улыбнулась в ответ на благодарный взгляд. Мне не нравилась изоляция от семьи, но осуждать отца я не желала. Боль от потери близкого человека часто толкает на странные поступки, я это прекрасно понимала, и не считала себя вправе осуждать отца.

Как ни ускоряли мы с отцом шаг, всё равно я не успела до закрытия дверей. Несколько минут мои кулаки бились о деревянную поверхность, но с той стороны не раздалось ни звука. Будто на зло, скоро заморосил дождик, быстро сменившийся ливнем. Я к этому времени отбила о дверь не только кулаки, но и пятки, а запас матерных слов иссяк.

– Что же мне делать? – прижалась я лбом к прохладному дереву. Догонять отца и идти вместе с ним в гостиницу было уже бессмысленно – саламандр повернул в обратную от университетских ворот сторону, едва я скрылась из виду.

– Римо? – раздался позади до боли знакомый голос. Вот только его сейчас не хватало! – Вам что, больше некуда пойти?

Я медленно повернулась и встретилась взглядом с тёплыми карими глазами.

– Здравствуйте, магистр Тримал. Да, некуда.

«Пожалуйста, не зови к себе. Не зови, не зови, не зови…» – мгновенно взмолился разум.

«Зови» – коротко бухнуло в груди сердце, пока либидо пыталось сбежать. Да, мы оба прекрасно знали, что профессор нам не светит, хотя и очень хочется.

– Ты посмотри-ка, совсем замёрзла! – вдруг перешёл на «ты» магистр. – Идём скорее, сегодня переночуешь у меня.

И всё. Такая простая фраза, а моя жизнь разрушена. Хотелось сбежать на край света, лишь бы сохранить остатки самообладания, но я шла за профессором, словно верный пёс, и не слышала ничего, кроме биения собственного сердца.

– Иди сразу в ванную, набери воду, а я пока найду тебе полотенца и одежду, – не глядя на меня, бросил магистр, как только мы переступили порог чистой, уютной, но совершенно безликой комнаты. Создавалось впечатление, будто в ней никто не жил: не было ни памятных магических снимков, ни книг на полках, ни бумаг на рабочем столе. Только чёрная профессорская мантия, аккуратно висящая на дверце шкафа.

Ванная тоже оказалась пуста. Одна лишь зубная щётка лежала на раковине, да стоял на полочке горшочек с душистой смесью, которая неплохо заменяла и мыло, и шампунь.

В ванне я отмокала около часа, боясь выйти в комнату. Прямо сейчас в голову лезли сплошные пошлости, количество которых только увеличилось, стоило мне надеть мужскую рубашку, едва прикрывающую всё необходимое, и вдохнуть едва уловимый аромат винограда. Мысль о том, что я мылась в ванне профессора мылом профессора и собираюсь спать в его кровати в рубашке, тоже принадлежащей профессору, странным образом грела душу.

Ещё раз кинула взгляд на обнажённые ноги, представила реакцию ведьмака и решительно открыла дверь… шкафчика, стоящего в углу. В нём обнаружился пушистый халат, который я тут же надела. Халат висел на моих плечах и волочился по полу, а рукава пришлось закатать едва ли не на половину, чтобы вытащить руки.

«Всяко лучше, чем ногами голыми сверкать» – подумала я, второй раз обматывая талию поясом. Отстранённо заметила, что у профессора габариты почти такие же, как у моего отца, разве что рост пониже. – «Ну, поехали!»

Я выскользнула в комнату, надеясь остаться незамеченной. Глупое желание, учитывая размеры предоставляемого университетом жилища – вряд ли здесь паук на стене может остаться незамеченным, что уж говорить обо мне.

– Уже закончила? Хорошо, тогда ешь и ложись спать, – поочерёдно кивнул магистр Тримал сначала на поднос, заставленный едой, а потом на уже расправленную кровать. Я сглотнула и в панике огляделась, подыскивая другое мало-мальски удобное место для сна. Да хоть на полу, только бы не рядом с профессором, я же с ума сойду!

– Что-то не так? – заметил мою растерянность ведьмак. Голос его звучал обеспокоенно, и я просто млела от осознания того, что беспокоится мужчина за меня любимую. Отрезвила только мысль о том, что так профессор будет беспокоиться о любом своём студенте. Преподавателем он был строгим и требовательным, но добрым, понимающим, отзывчивым…

– Пыталась понять, кто и где будет спать, – призналась я. Врать профессору совсем не хотелось, а потому я краснела, но говорила правду.

– На кровати, конечно. И это не обсуждается, Римо. Поверь, нам двоим места хватит, и приставать я к тебе не буду.

«А вот я за себя не ручаюсь», – подумала про себя, но послушно проглотила поздний ужин. Вкус его я не чувствовала из-за всё нарастающего волнения. В голове пульсировало: «Я. Профессор. Кровать. Я. Профессор. Кровать». Матерь божья, дай мне сил пережить эту ночь!

Когда укладывалась спать, ведьмак уже проваливался в сон, чем я бесстыдно воспользовалась для удовлетворения собственного исключительно эстетического (к сожалению) голода. Мой взгляд скользил по тонким мужским губам, очерчивал ровный нос, скакал по пушистым чёрным ресницам и нежно ласкал натянутую на скулы смуглую кожу. Я лежала в одной кровати с совершенством и не имела права даже коснуться его. Да, это действительно была пытка.

Поддавшись неожиданному порыву, вытянула руку и пропустила сквозь пальцы чёрную вьющуюся прядь, положила ладонь на грудь профессора, чтобы почувствовать биение мужского сердца. И каково же было моё удивление, когда мои пальцы вместо сильных и равномерных ударов почувствовали учащённую пульсацию.

Стоило удивиться этому, как мою руку перехватили и крепко, но осторожно сжали.

– Не стоит меня дразнить, адептка. Ни взглядом, ни прикосновениями, – прошептал магистр Тримал хрипло, гипнотизируя меня своими притягательными глазами. Почти чёрные в полумраке, они завораживали и заставляли сердце выскакивать из груди.

Я едва дышала от переполняющих эмоций, когда профессор Тримал задержал взгляд на моих приоткрытых губах, а затем на обнажённом плече, с которого в неудобной позе соскользнули и халат, и рубашка. Сильные пальцы вычерчивали какие-то узоры на моём запястье, и я млела от нежных, совершенно не интимных, но таких волнующих прикосновений.

– Я и не думала, – шепнула тихо, с трудом вспомнив, что сказал профессор, и широко раскрытыми глазами рассматривая лежащего рядом мужчину. Тот как-то странно хмыкнул и отпустил мою руку, отвернулся, прозрачно намекая на то, что нам обоим пора было спать.

Я послушно откинулась на подушки и непривычно быстро заснула. Завтра меня и моих подопечных ждёт первый экзамен.