Текст книги "Университет истинного зла"

Глава 6

– Ты бьёшь, как девчонка! Сильнее, Наяда, сильнее и быстрее! Или ты хочешь сдохнуть ещё до объявления войны?! – вопила учитель, не забывая атаковать меня. – Посмотри на себя, тебя вот-вот побьёт калека, думаешь, ты сможешь справиться с эльфами? Хватит считать ворон, дура!

Я отлетела на добрые десять метров, пребольно ударившись спиной о ствол раскидистого дуба. В голове шумело, один глаз заплыл, и тело не слушалось. А ведь тренировка только началась… И впереди меня ждали ещё две недели ада.

– С такой физической подготовкой тебе стоит заранее присмотреть местечко на кладбище и заказать у мастера гроб, – продолжала моральную порку Дженна. Если раньше её слова хоть сколько-нибудь меня задевали, то спустя первые семь дней мне уже было глубоко плевать. А как иначе, ведь за спиной раздаётся топот дюжины гончих, перед лицом то и дело пролетают арбалетные болты, и под ногами одна за другой обнаруживаются ловушки. Тут, знаете ли, просто-напросто нет времени размышлять о собственной никчёмности – выжить бы.

Надо мной от души издевались и даже не скрывали этого. Две недели я бегала то от гончих, то за ними, глотала столько ядов, сколько не употребляла за всю жизнь, изучала тонны информации о Светлых землях, терпела четырёхчасовые побои и, конечно же, пыталась овладеть искусством Тени.

– Ты можешь становиться совершенно другим человеком. Менять внешность, голос, даже ауру, не тратя резерв. Это не магия, а особенности твоего организма. Как оборотни меняют ипостаси, так ты способна менять маски, – сказала тётя на нашем первом занятии и тут же доказала свою правоту, за несколько минут став совершенно другим человеком. – Нам нужно проверить твои врождённые таланты. Они у каждой Тени свои. Если повезёт, ты сможешь слышать на большом расстоянии, видеть сквозь стены или ещё что-нибудь в этом духе.

К сожалению, не повезло. Сколько ни старалась Дженна, я только и могла, что менять внешность, да и то с трудом. Хоть кровь матери и проявила себя, Тенью я была посредственной. А потому к прочим тренировкам прибавились уроки от владельца известнейшего на Тёмных землях салона красоты.

К окончанию сессии я уже виртуозно владела кистями для макияжа, знала наизусть историю Светлых (это всё, что нашлось в королевской библиотеке) и бегала со скоростью света. Занятия рукопашным боем тоже принесли плоды – у меня улучшилась реакция, болевой порог вырос в разы, и я умела падать так, чтобы ничего не сломать. Собственно, на этом всё хорошее и заканчивалось, зато начинались утверждения Дженны о том, что у неё никогда не было ученика бездарнее меня. Их я, впрочем, уже привычно игнорировала.

Светлые успешно сдали экзамены, от которых я, к слову, была освобождена под предлогом «ты одна из моих лучших студентов, Наяда, нет нужды доказывать это снова» самим ректором. На деле же с ним договорился мой отец. Хотя это не совсем так – папа скорее поставил магистра Грэма перед фактом. Оборотню это не понравилось, но приказ, написанный лично Его Величеством, сунутый под ректорский нос, остудил пыл мужчины.

Профессор Тримал был по-прежнему непреступен. Более того, после ночи со мной (ах, какая волшебная двусмысленность), его озорные искры в глазах сменились вежливо-холодным выражением, которое было в первый день нашего знакомства.

К счастью, у меня не было времени, чтобы страдать по этому поводу. Трис и так почти стала своей среди лекарей и травников, пока бегала за очередной порцией лечебной мази, которой за две недели успела провонять вся наша комната. Я бы не пережила, если б к мерзкому горькому запаху и куче склянок на столе прибавилась валерьянка.

***

До Зимнего бала осталась неделя, и весь университет гудел в предвкушении. Праздник начала зимы и раньше был мероприятием долгожданным и зрелищным, а в этом году обещал и вовсе побить все рекорды – Светлые оказались большими талантами в устройстве балов.

– Народ! – влетела в актовый зал запыхавшаяся Трис и устало плюхнулась на ближайший стул. Представители всех курсов факультета некромантии, словно по команде, обернулись и на какое-то время отвлеклись от создания иллюзий.

– Тебе чего, Белка? – подал голос староста шестого курса и наш с Белатрис хороший друг.

– Яду… – прохрипела девушка, жадно ловя ртом воздух.

Тишина в зале стала гробовой. Только парень по кличке Змей, прозванный так за собственную принадлежность к одноимённой расе, молча надавил краем стакана на свой клык, а потом так же молча протянул несколько бурых капель Трис.

– Это что? – подняла изумлённый взгляд некромантка.

– Яд, – пожал плечами Змей. Трис понятливо покивала, протянула руку за стаканом и… молниеносно выплеснула содержимое в приоткрытый рот опешившего парня, приговаривая:

– Шутник чёртов, праотцов своими шуточками весели.

Было странно видеть обычно милую девушку в таком взвинченном состоянии, но видок её пугал даже меня, так что я не спешила навстречу подруге. Видно же, что что-то случилось – вдруг она по доброте душевной и меня решит ядом напоить, чтоб не мучилась.

– Этот яд на меня не действует, – признался в очевидном несчастный некромант.

– Что, правда? Вот так жалость, – якобы огорчённо протянула Трис, задумчиво рассматривая опустевший стакан. Подняла взгляд, будто в поисках другого способа казнить Змея, но заметила меня. – Наяда, беда! Там наши мальчики-зайчики с кем-то сцепились. По-моему, тому выскочке с боевого дорогу перешли.

– Ыыы, – многозначительно взвыла я, понимая, в какое… ситуацию вляпалась. Если Светлых не превратят в решето боевики, я сама это сделаю. И скажу, что так и было. И никто мне не возразит. Как ни крути, века вражды так просто не забудутся. Зато месяц перемирия можно стереть из памяти без проблем.

Негласного лидера всего боевого факультета знал каждый в университете. Рыжий оборотень-полукровка не стеснялся проявлять собственную силу по поводу и без, на протяжении пяти лет устраивал по нескольку дуэлей на неделе, но, несмотря на это, успешно учился и был первым парнем на деревне. До появления Светлых. Более того, рыжий задира был сыном финансового министра и активно использовал связи отца.

Оставалось только надеяться, что Трис ошиблась, и Светлые столкнулись лбами вовсе не с Динаром Вильером.

Однако толпа адепток, занявшая всё место в холле, говорила об обратном. Девушки с самых разных факультетов разделились на два лагеря: одни болели за Светлых, другие за своих соотечественников. Первых, к сожалению, было больше.

– Чего застряла? Там твоих ушастиков на шашлык сейчас пустят, – нетерпеливо подёргала меня за рукав подруга.

– Слушай, Трис, постарайся запомнить девчонок, которые болеют за Тёмных. В первую очередь обращай внимания на самых талантливых или родовитых.

– Зачем?

«Затем, что они могут быть полезны в будущей войне, раз ещё не поддались чарам василиска» – подумала я, но вслух, конечно же, не сказала. Только махнула рукой и растворилась в толпе прежде, чем Трис успела задать следующий вопрос.

Примерно через две минуты я, изрядно потоптанная и отчаянно матерящаяся, выползла к самому краю столпотворения. Здесь ровным кружком стояли парни с боевого факультета, защищая то ли любопытных адепток от летящих во все стороны заклинаний, то ли участников драки от девушек.

Последние прыгали за широкими спинами, пытаясь рассмотреть происходящее получше, а мне, стоящей на четвереньках и протиснувшей голову между чьих-то крепких ног, всё было прекрасно видно.

Магия Тёмных не действовала на ушастиков благодаря защитным артефактам, но и Светлые не могли ничего сделать боевикам ввиду собственной неопытности. К рукопашному бою пока ни одна из сторон не прибегла, однако всё стремительно к этому шло, а потому я в панике подыскивала способы разнять парней.

– Может, линейку им принести? – озвучила я первую мысль, похабно ухмыльнувшись.

– Зачем? – спросили сверху. Голос был мужским, и я предположила, что интересующимся был хозяин коленей, меж которых торчала моя не шибко умная головушка.

– Так ведь иначе спор не решат… – загадочно протянула я, оставляя парню возможность додумать всё самостоятельно. Сама же бросилась в самое пекло. Могу поспорить, со стороны я выглядела матерью-героиней, когда вылетела на поле боя и заслонила грудью своих блондинистых «детишек». Детишки, кстати, моей персоне не обрадовались, но кто их спрашивать-то собирался?

– Уйди с дороги, Римо! – рыкнул лидер боевиков, выпуская чёрные ятаганы когтей. Широкие, уже почти звериные ноздри яростно раздувались, а красные сейчас глаза метали молнии. – Или тебя эта ящерица тоже подчинила?

Опа-па, а вот и причина войны. Выходит, Вильер тоже не поддаётся чарам? И ребята, которые стоят вокруг, тоже. А ведь каждый из них был сыном очень влиятельного рода… Вот так удача!

– О чём ты говоришь, Вильер?! Что, корону отобрали, а ты отыграться решил? Или просто мимо слабых спокойно пройти не можешь, пытаешься самоутвердиться? Не пробовал сильного противника выбрать, а?! – с упоением вопила я. И пусть мы с рыжим почти союзники, разве можно отказывать себе в удовольствии надрать высокородные уши? Правда, после моих слов зубами заскрипел не только боевик, но и эльфы, недовольные ролью слабых. Как бы эти ребята не объединились против одной маленькой и беззащитной выскочки. Как-то совсем некстати вспомнились слова Дженны о месте на кладбище, и я повыше вскинула подбородок. Не помру, пока это самое место не куплю.

– Это ты-то сильный противник, зубрила? – хохотнул Динар, не отводя от меня тяжёлого взгляда. Всё внутри задрожало, но я не показывала вида. Прямо сейчас мне нужно было окончательно усыпить бдительность Светлых и отправить рыжика в медпункт. Там, как ни странно, самая надёжная защита от подслушивания, в самый раз для серьёзного разговора.

– Пальцем её тронешь – убью, – угрожающе прошипел кто-то рядом со мной. Обернулась и обалдела. Данталион снова был в своей боевой ипостаси, но на этот раз всё его тело пылало огнём. Хвост нервно хлестал по ногам, и я немного зависла, следя за той самой очаровательной кисточкой. – Ты чего делаешь, мелкая?

Неожиданный вопрос застал врасплох. Как оказалось, смотреть на кисточку мне было мало, а потому я уже с минуту теребила мягкую шёрстку, которая по-прежнему была покрыта огнём, и даже не обжигалась. Вокруг изумлённо притих народ. Девушки взирали на меня с затаённым благоговением, боевики с откровенным недоумением, эльфы с пониманием, а фей с… кажется, это называется вожделением. Я, если честно, не разбираюсь.

– Извините, отвлеклась. Так на чём мы остановились? – прокашлявшись, нарушила тишину я и выпустила хвост Данталиона из рук. Последние даже за спину спрятала. Может быть, со стороны это выглядело так, будто я стыдилась собственных действий, но на самом деле просто пыталась перебороть соблазн снова запустить пальцы в пушистую густую шерсть.

– На том, что я его убью, – любезно напомнил фей в обличье демона, всё ещё не сводящий с меня странного взгляда, от которого мурашки толпами маршировали по спине, а либидо напоминало о себе.

– Если я тебя трону, – добавил Вильер, тоже косящий на меня красные глаза. Эмоции в них прочитать было невозможно, и это пугало больше всего.

– А ты меня тронешь? – неуверенно спросила я, чтобы хоть что-то сказать и затушить вспыхнувшую, было, снова враждебность.

– Только если ты захочешь, – растянул в оскале губы оборотень, втягивая воздух носом. В этот момент я вспомнила о проснувшемся либидо и покраснела. Мне совсем не хотелось знать, чего там учуял боевик. Совсем. А вот под землю провалиться хотелось. Очень. – Да ладно, малышка, не смущайся так. Честное слово, я буду нежен, – продолжал парень. Рядом задрожал от ярости Данталион, а вот я нашла хороший повод отправить боевика в медпункт.

Не задумываясь особо о последствиях, я сделала шаг вперёд и отправила в недолгий полёт правую ногу. Бинго! И пусть этот приём запрещённый, он был единственным выходом. Даже если бы оборотень пропустил более честный удар от неожиданности, вряд ли бы мне удалось причинить боль парню. Теперь возьмусь-ка я за рыжие патлы и от души познакомлю корчащегося боевика с полом. И последний штрих – смачная пощёчина, от которой останутся пять глубоких царапин.

Красота!

– Если я когда-нибудь решу обидеть Наяду, просто убейте меня, ребят. Это будет гуманнее, – раздалось чьё-то тихое позади. Ответом ошеломлённому парню было молчаливое согласие.

– Упс, перестаралась, – виновато развела руками я, обращаясь к приятелям валяющегося сейчас без сознания Вильера, – отнесёте в медпункт?

– Отнесём, только отойди подальше, – попросил тот самый парень, между ног которого я сидела несколько минут назад. Сделал несколько шагов к своему лидеру, опасливо косясь на меня, и осторожно поднял рыжего. Я в ответ лучезарно улыбнулась и направилась обратно в актовый зал. Проблема решена. Осталось только навестить несчастного под предлогом раскаяния и втянуть того в политические игры. Какой, однако, сегодня хороший день!

– Ну, так кто у нас не поддался очарованию Светлых? – спросила я Трис по пути в актовый зал.

– Как ни странно, почти все студенты, чьи родители сидят высоко наверху. Ещё пара-другая талантливых магов. Я бы даже сказала, что они не просто таланты, а гении. Кстати, в основном в ментальной магии. И пятёрка ребят из небогатых семей. Три девушки и два парня. Не знаю, зачем тебе эта информация, но я составила полный список на всякий случай, – протянула мне сложенный вчетверо листок подруга.

– Трис, спасибо, выручила! Я уже говорила, как сильно люблю тебя? – благодарно улыбнулась девушке.

– Сегодня ещё не говорила, но можешь это исправить, – ответила некромантка немного рассеянно. – И всё-таки, Яда, что происходит в этом университете? Очевидно, что со Светлыми не всё так просто, но насколько? И в них ли одних проблема?

– Знаешь, Трис, ты даже слишком умная. Но я не хочу впутывать тебя в это. Обещаю, позже ты всё узнаешь, но сначала мне самой нужно разобраться.

– Значит, мне ты тоже не доверяешь… Что же, упырь его сожри, здесь творится?

Подруга погрузилась в свои мысли, а я в очередной раз подивилась её сообразительности. Всё-таки не зря воспитывалась известным дипломатом и бывшим верховным судьёй – нюх на интриги у Трис отменный, а докопаться до сути она способна на раз. Жаль, что девушка уже поддалась чарам Светлых в день их прибытия, у деканата, когда зачарованно смотрела на Нэль-она. Действительно жаль, нам бы не помешала её помощь.

***

Данталион Иллин

Яда уже давно скрылась за дверями актового зала, а я всё стоял, будто громом поражённый. Хвост подрагивал от напряжения и жаждал снова почувствовать тепло женских пальцев. Очень нежных женских пальцев.

Интересно, эта девчонка хоть поняла, что только что сделала? Мало мне было брачного браслета в эльфийской ипостаси, так чёртова магичка ещё и демона приручила. За минуту сделала то, что не удавалось никому на протяжении тридцати лет!

Хвост нетерпеливо хлестнул меня по ноге, заставляя пойти за малолетней укротительницей. Дух огня не желал покидать свою хозяйку надолго и сейчас рвался вперёд, обжигая меня моим же пламенем.

Перед глазами тут же встала эта взбалмошная брюнетка с васильковыми глазами и вздёрнутым носиком. Не красавица, не уродина, обычная. Но такая живая и хрупкая, тающая от моих прикосновений. А её тело… непривычно мягкое и податливое. Совсем не такое, как у эльфиек или фей. И те, и другие отличались худобой и немного угловатыми, хоть и изящными фигурами. Раньше и их тела могли свести меня с ума, а теперь я вижу в них лишь подобие женщины. Да что там, теперь для меня существует только одна женщина. И кто бы знал, с каким трудом я до сих пор сдерживаю себя. Сколько раз мне снился тот вечер в аудитории. Сколько раз я жалел, что ушёл тогда. Сколько раз, просыпаясь среди ночи, я порывался пойти в комнату к Наяде. И сколько раз успел сойти с ума от пьянящего яблочного аромата, пропитавшего нежную кожу и тёмный шёлк волос.

Я едва не убил боевика, когда тот посмел намекнуть Яде на близость. Стоит только представить, как вся нежность и страсть, на которую способна магичка, достаётся другому… Гр-р-р-р… Убью любого! Эта девушка будет моей и только. И плевать на то, что она Тёмная. Придёт время воевать, и я просто сгребу её в охапку и увезу далеко в нейтральные земли. Будем жить среди людей, кочевать и наслаждаться друг другом. А лет через пятнадцать она родит мне сына или дочь. И я буду только рад, если ребёнок пойдёт в маму.

– О чём задумался, Данте? – спросил друг, шаги которого я даже не услышал. Совсем расслабился. – Надеюсь, ты не собрался спутаться с Тёмным отребьем.

Отребье… Действительно, точно так же я думал о ней ещё полтора месяца назад.

– За кого ты меня держишь?

– Отлично. Тогда, думаю, ты с удовольствием устранишь девчонку. Убивать, конечно же, не требуется, ты ведь умрёшь вместе с ней. А вот повторить чью-то неудачную попытку и отправить Римо в Ничто… Кстати, мы ведь так и не поняли, кто это был. У тебя есть догадки?

Мысленно я уже множество раз уничтожил эльфа, посмевшего даже мысль об устранении Наяды допустить. Если бы он не был моим лучшим другом на протяжении стольких лет, то уже давно бы покоился под землёй.

– Ни одной. А за устранение, ты прав, я возьмусь с удовольствием.

***

День Зимнего бала, наконец, настал. Весь университет проспал до самого обеда, умаявшись прошлым вечером за подготовкой к празднику. Даже ректор, украшавший вчера окна морозными узорами, проснулся позже обычного, о чём не преминула сообщить сплетница Элиза.

Жизнь в стенах альма-матер сегодня кипела больше обычного. Смех звучал громче и заразительнее, еда казалась вкуснее, даже люди вокруг вдруг стали приятны. А всё из-за детского предвкушения чуда, которым болели все без исключения. Даже самые скептичные из скептиков заражались общим настроением, хоть и не показывали этого. Так было каждый год, и так будет ещё много лет. Наверное, мы и на войне будем ждать чуда – слишком уж привычным стало это чувство. Да и без него ведь праздник не праздник, и жизнь теряет краски.

Начало зимы… Очень странный праздник. У нас таких четыре на каждый сезон, но ни один не надоел. Каждый раз происходит что-то новое и интересное, а смена времён года восхищает, сколько бы раз ты не видел её прежде.

Погоду на Тёмных землях полностью контролируют маги, а потому нет ничего удивительного в том, что за окном сейчас не было и намёка на снег. Наоборот, солнышко грело, запутывало лучи в оранжевых кронах и танцевало бликами на глади прозрачных лужиц, которые удивляли всех приезжих своей чистотой. Этой ночью деревья скинут медные наряды и укутаются в белоснежные шубы, всё вокруг покроется бархатным инеем, и лужицы затянутся таким же чистым и прозрачным льдом. Это происходило год от года, и каждый раз выглядело волшебно.

– Ну, подруга, готова принимать подарки? – вместо приветствия спросила вошедшая в комнату Трис. Я приветливо улыбнулась соседке, отрываясь от созерцания природы, и спрыгнула с подоконника.

– Считаем до трёх, а потом открываем, – привычно оповестила я и поставила перед Белатрис заготовленную заранее коробку. Её мы с папой присмотрели ещё в тот день, когда ходили покупать мне платье, и когда мы с Дженной познакомились.

Одно мне было непонятно: на кой ляд меня мучили в салоне, если за полмесяца ногти успели раз десять обломаться, а на теле с завидным постоянством появлялись синяки и ссадины. Нет, мало было с Ящера одних сластей взять в виде компенсации, надо было ещё что-нибудь приятное стребовать.

– Три, – выдохнула Трис, нетерпеливо разрывая праздничную обёртку. В коробке лежал набор редчайших ингредиентов для зелий, который мы с отцом собирали ещё с моего выпуска из школы. Подруга, мечтавшая о подобном подарке со смерти своих родителей, задохнулась от восторга и подняла на меня глаза, полные счастливых слёз. Мне больше ничего и не надо было.

Свой подарок я разворачивала медленно, растягивая удовольствие. Ленточку за ленточкой, бантик за бантиком. Шелестящая праздничная бумага была аккуратно свёрнута и отложена в сторону, крышка небольшой коробочки приподнята.

– Бог ты мой… – прошептала я, не веря своим глазам. На мягкой подушечке, обитой дорогим чёрным бархатом, лежало неприметное серебряное колечко в виде изящной змейки, глотающей собственный хвост. И не было бы в этом кольце ничего удивительного, если б не печать на внутренней стороне, говорящая о том, что украшение создал лучший мастер-артефактор Тёмных земель. Представить стоимость этого кольца было страшно, однако вряд ли Эдвард Шторм взял с любимой внучки хоть медяк.

– Это кольцо сможет открыть портал, если ты попадёшь в Ничто. Ещё оно носит примерно те же функции, что и медальоны Светлых, но резерв восстанавливает медленно и магии поглощает не так много. Зато способно глушить действие брачных браслетов.

– Такое вообще возможно? – не поверила я своим ушам.

– А как, по-твоему, супруги изменяют? Надевают такие вот колечки и бегут налево, пока жена или муж не почуяли неладного.

– Меня не перестают удивлять твои познания.

Весь оставшийся день мы с Трис провели, смеясь и поедая пирожные вместе с Динаром Вильером. Оборотень после нашего разговора в медпункте как-то незаметно стал моим приятелем и оказался не таким уж плохим парнем. Мне даже было стыдно за то, что избила его. К счастью, это длилось недолго, я довольно быстро оправдала себя необходимостью приватной беседы с рыжиком.

– Ну-с, красавицы, когда вы порадуете меня стриптизом? – спросил Дин за час до начала бала, намекая на то, что неплохо бы начать сборы. Мы с Трис к шуткам парня уже успели привыкнуть, даже смирились, а потому подушками закидывать не стали. Вместо этого молча вытолкали оборотня за дверь. В конце концов, он прав – слишком мы засиделись.

Сборы не заняли много времени. Мы с Трис быстро облачились в свои платья: она – в нежно-бирюзовое, струящееся до самого пола нежным шёлком, я – в тяжёлое красное, облегающее мою фигуру, словно вторая кожа, расходящееся сзади от колен множеством юбок. Серебряные волосы подруга оставила лежать на плечах свободно, лишь закрепила заколкой в виде снежинки у правого виска. Я же собрала чёрные локоны в сложную, но строгую причёску, выпустив одну прядь сзади у самой шеи и ещё несколько уложив обманчиво небрежно. Макияжем и я, и Трис почти пренебрегли, лишь слегка подправив контур лица и накрасив губы. Она – нежно-розовым блеском, я – вызывающего, но богатого красного оттенка помадой.

Ещё пятнадцать минут мы с Трис бесцельно шатались по комнате, пытаясь привыкнуть к туфлям. Высокий каблук мы обе носили не часто, а упасть, наступив на собственное платье, или банально подвернуть ногу на лестнице совсем не хотелось.

– Дамы, вы готовы? – раздалось из-за двери после вежливого стука ровно в тот момент, когда я подумывала дать задний ход. Настроение перед праздниками у меня почему-то всегда стремительно снижало уровень. Утром – жажда действий и предвкушение, вечером – беспричинное желание не выходить из комнаты до конца жизни. До сих пор меня вытягивала из кокона только Трис, а теперь вот ещё Динар появился.

– Да-да, можешь войти, – откликнулась подруга, кидая последний придирчивый взгляд на своё отражение. Я только улыбнулась, видя такую серьёзность. Трис редко беспокоится о внешнем виде, так что пора было запасаться платками, валерьянкой и чем-нибудь калорийным – все влюблённости подруги заканчиваются разбитым сердцем, ненавистью к «этим козлам» и «одиночеством навеки».

Дверь осторожно приоткрылась, и тут же раздались два восхищённых мужских вздоха. Я удивлённо обернулась, – мы никого, кроме Динара, не ждали.

На пороге стоял оборотень, одетый в чёрный, расшитый золотом камзол. Рыжие кудри парня были собраны в низкий хвост и перевязаны чёрной же лентой. Рядом с боевиком возвышался мужчина в нежно-голубом, платиновые волосы которого струились по широким плечам, и лишь пряди, растущие на висках, были стянуты в хвост на затылке.

Широко распахнутые глаза цвета спелой вишни с неприкрытым восхищением рассматривали меня. По Трис фей лишь мазнул безразличным взглядом, зато меня разглядывал так, будто я только что сошла с небес. Это смущало неимоверно, но внутри зарождалось что-то тёплое, а живот стягивало в плотный комок. Если Данталион будет смотреть на меня так весь вечер, я плюну на всё и заставлю его консуммировать брак.

Трис с Дином, тихонько хихикая, ушли, а Данте всё не мог оторвать от меня взгляда. Наверное, прошла вечность, прежде чем он приветственно склонился и хрипло предложил:

– Станешь моей спутницей на этот вечер?

Я на мгновение растерялась, хоть и ждала этого вопроса. Перед глазами вдруг всплыло лицо профессора, его рука, сжимающая мои пальцы, мягкие волосы и запах винограда. Сердце тоскливо сжалось. Я бы всё отдала, лишь бы сейчас на моём пороге стоял магистр Тримал и улыбался пусть даже отстранённо-вежливой, но лучше привычной озорной улыбкой. Желание это было столь сильно, что мне и впрямь почудился запах винограда, витающий в комнате, но я дала себе мысленную пощёчину и шагнула к фею, протягивая ему руку для поцелуя.

Уже в коридоре парень приобнял меня за талию, сжал второй рукой мои пальчики и повёл туда, откуда раздавалось пение скрипок. По дороге Светлый шептал комплименты и вообще вёл себя странно. У меня даже возникли сомнения – а такой ли он невоспитанный моральный урод?

Додумать эту мысль я не успела, потому что буквально в нескольких метрах от моей комнаты, рядом с нишей, в глубине которой стояла большущая ваза с цветами, запах винограда усилился. Замерла, медленно повернула голову и, взволнованно кусая губы, уставилась прямо в темноту.

– Что-то увидела? – спросил фей, проследив за моим взглядом.

– Скорее почувствовала, – ответила честно.

– Что?

– Запах винограда и солнца.

– Ты любишь эти запахи? – продолжал расспросы Данталион, чему я даже удивиться не могла – так была занята попытками разглядеть что-нибудь в темноте ниши.

– Да, – ответила по-прежнему честно и почему-то добавила: – очень люблю. Они напоминают об одном человеке…

– Этот человек дорог тебе?

– Дороже всех, – призналась неожиданно. Часть меня была счастлива оттого, что профессор пришёл ко мне, другая часть не верила в то, что это возможно, а третья… третья всецело принадлежала человеку, держащему меня за талию. И я уже сомневалась в том, что все эти чувства возникли вопреки моей воле.