Текст книги "Адреналин"

3

Однажды мы впятером сошли с ума.

Если быть точной, все началось примерно пару месяцев назад. Еще точнее – 26 февраля.

Впрочем, скорее всего, все началось еще раньше… Но лично я веду отсчет этой истории именно с того вечера, когда мы все курили у Машки кальян, а Вадик вернулся с очередной тусовки. Пьяный, веселый, пахнущий чужими сладкими духами…

Сначала Вадик позвонил в половине одиннадцатого и сказал, что задерживается. Машка сорвалась на него, справедливо возмутившись, что из-за своих глупых тусовок он обламывает нам весь кайф. Собраться впятером, пообщаться и уничтожить пару бутылочек вкусного алкоголя из бескрайних Машкиных запасов планировали давно (Леха наконец сдал очередной проект на работе, Андрюха доделал какую-то сложную курсовую). И если бы Вадик так скоро не положил трубку, вслед за Машей на него наорали бы и я, и Андрюха, и даже вечно невозмутимый Леха. Вадик извинился, обещал приехать сразу после полуночи (Золушка, блин!) и, благоразумно отключившись, погряз в пучине великосветского разврата.

– Наверняка подцепил какую-нибудь телку и уже присматривает уголок, где бы ее разделать под орех, – презрительно прокомментировала Машка.

Вадик – известный чемпион по быстрому траху. Если бы за эти спортивные заслуги присуждали премии, Вадик справедливо бы занял верхнюю ступень пьедестала почета. Я не знаю, как у него это получается, но он умудряется уломать любую, самую манерную и неприступную гламурную курочку за полчаса (если рядом не маячит ее бойфренд, разумеется). Виртуоз! Короли пикапа скромно курят в сторонке «Яву Золотую».

Раз! – и он подсаживается к столику, за которым сидит неприступного вида девица в шелках и стразах; два! – она уже вовсю хохочет над его шутками; три! – он кружит ее на танцполе, нежно и властно обнимая за талию; четыре! – она пробует третий по счету коктейль, который бармен смешал по фирменному Вадикову рецепту (Вадик улыбается бармену, бармен подмигивает Вадику, подруги девицы, вокруг которой увивается этот жгучий брюнет с модной стрижкой, зеленеют от зависти), пять! – девица стонет, потеет и задыхается от восторга в крепких Вадиковых руках в крайней кабинке клубного сортира. Или на заднем сиденье его авто. Или на диванчике в самом темном углу заведения (и такое случалось). Барабанная дробь, занавес, смущенно хихикающая барышня, поправляя прическу, оставляет Вадику свой номер телефона, по которому он вряд ли позвонит.

Может, он нашептывает им на ушко какие-то особенные слова, которые не придут в голову их напыщенным манекеноподобным кавалерам, может быть, грамотно смешивает алкоголь в их бокалах, а может, владеет какой-то особой техникой поцелуя, доставая кончиком языка до среднего уха изнутри… Так или иначе, в компании Вадима невидимый тумблер в голове очередной его пассии заклинивает в положении: «Хочу секса немедленно с этим парнем!».

Впрочем, возможно, причина в том, что в наши дни все только и говорят о сексе и из кожи вон лезут, чтобы выглядеть «ужас какими сексуальными», а вот на сам секс уже ни у кого не хватает сил… На настоящий секс…

Если бы мы вели отсчет всем амурным победам Вадика, стена на Машкиной кухне была бы вдоль и поперек исчеркана зарубками.

– Эй, – говорит он, когда мы приходим на какую-нибудь пафосную вечеринку, – ткните пальцем в любую девицу, и, спорим на сто евро, уже через час я ее осчастливлю.

Разумеется, часом все не ограничивается – но после того, как мы проиграли Вадику четыре сотни в течение четырех вечеров, мы перестали с ним спорить. К чему зря тратить деньги?

С другой стороны, если бы не страсть Вадима к спорам, у нас бы сейчас не было такого веселого бизнеса…

Итак, 26 февраля. Обычный отличный вечер, из тех многих, что мы провели, бездельничая, в дружеской компании. Бутылка божоле, разлитая в четыре бокала, кончилась давно и практически забыта. Мартини был смешан со всем, чем только можно (разве что только не с подсолнечным маслом), и выпит. Потом Андрей предложил не эстетствовать, и настала очередь виски, которого в Машиной квартире всегда много. Если учитывать, что виски этот покупался исключительно в duty-free, опустошать Машкин бар вдвойне приятно.

Иногда, когда я пытаюсь понять, что именно свело нас вместе, единственным здравым объяснением, пришедшим мне в голову, является наша общая страсть к крепким спиртным напиткам. Искренняя любовь к крепкому алкоголю – чем не повод для крепкой дружбы?

Машка где-то за моей спиной тренькала бутылками, выбирая, какую именно вытянуть из высокого деревянного буфета. Андрей пытался реанимировать потухший кальян. В колонках о чем-то с придыханием шептал развратный женский голос, на большой плазменной панели на противоположной стене смутно знакомые люди с микрофонами беззвучно открывали рты и трясли длинными патлами.

Еще часик в таком же духе – и я, пожалуй, так бы и провалилась в сон на одном из удобных диванов. Если бы не Вадик…

Странно, но, несмотря на высокий уровень алкоголя в крови в тот вечер, я помню все очень отчетливо, до мелочей. Когда-нибудь я напишу увлекательную книгу, героями которой станут пятеро обыкновенных городских сумасшедших. И начну повествование именно отсюда, с белой Машкиной гостиной.

Чтобы вы смогли оценить, как далеко мы продвинулись всего за пару месяцев…

К полуночи гостиная была нами уже порядочно загажена. В двух прозрачных пепельницах ежами топорщились горы окурков, белоснежные подушки с двух белоснежных диванов подгреб под себя Леха, традиционно осев на своем любимом месте – на полу возле журнального столика, спиной к дивану. Сам столик был заставлен бокалами, кофейными чашками, завален ореховой шелухой и обертками от конфет.

Думаю, если бы у меня дома каждую среду и субботу исправно появлялась тихая тетенька с пылесосом и тряпкой, я бы тоже не обращала внимания на беспорядок, который регулярно оставляют мои бесцеремонные гости.

– Red или black? – спросила за моей спиной Маша.

– Давай оба! – не раздумывая, ответил Андрей. – И, кстати, когда ты купишь новый кальян? – поинтересовался он, тщательно оборачивая верхнюю часть вычурного корпуса полиэтиленом для пищевых продуктов. – Этот где-то пропускает воздух! Только вот где – непонятно!

И он принялся придирчиво изучать шланги и клапаны на корпусе.

– А лед еще есть? – поинтересовалась я. Блестящее ведерко, еще час назад заполненное аккуратными кусочками льда, теперь было полно талой воды.

– Посмотри на кухне, – Маша сгребла со стола бокалы для мартини и заменила их стаканами для виски.

На кухне – это, значит, нужно оторвать себя от удобного дивана и спуститься вниз по винтовой деревянной лестнице. Неохота! Пока я лениво соображала, пойти за льдом самой или уговорить Леху, ожил мой телефон.

– Вадик! – сообщила я всем громко. – Говорит, уже у подъезда, поднимается.

Теперь нам точно понадобится лед. Сейчас он зайдет в квартиру и начнет нудить: «Льда нет!», «Апельсины сожрали!», «Давайте закажем пиццу!».

– И захвати что-нибудь пожевать! – попросил из подушек Леха.

Вадик начал трезвонить в квартиру буквально через минуту. Я открыла дверь.

– Здорово, рыжик! – проорал он мне в самое ухо, мгновенно успел чмокнуть меня в щеку, скинуть ботинки и сожрать несколько кусков сыра с тарелки у меня в руках.

– Не кусочничай! – убежала я от него вверх по лестнице. – Тебя что, на вечеринке не кормили?

– Кормили! – ответил мне в спину Вадик. – Только… я потом очень много калорий потерял!

Ясно. Я мысленно сделала еще одну зарубку на светлой стене шикарной Машиной кухни. Вадик явно идет на мировой рекорд!

– Надеюсь, ты предохранялся!

И вот он уже жмет руки Андрею и Лехе, церемонно чмокает Машу в щеку, засовывает за щеку шоколадную конфету и расслабленно валится в свое любимое кресло у балконной двери.

– Хорошо у вас тут! – говорит он сквозь шоколад. – Спокойно!

И потягивается, словно отожравшийся мартовский кот.

А до марта, между прочим, еще двое суток…

– Твоя новая пассия любит «Comme des Garcons»? – спросила Маша.

Она очень хорошо разбирается во всех этих… вещах. Духах, машинах… Нет, я, разумеется, тоже отличу «Benetton» от «Bentley», но мне на все это по большей части наплевать…

– Что? – переспросил Вадик.

– Это аромат такой, – объяснила я.

– Моя новая пассия… – хмыкнул Вадик. – Не такая уж она и новая, это Нефтяная Вышка, вы ее знаете.

К слову, у Вадика склонность не только к одноразовому сексу. Есть у него и несколько постоянных любовниц, одну из которых Вадик зовет Нефтяной Вышкой. Муж Вышки – топ-менеджер известной нефтяной компании. Даже Маша со своим модельным ростом достанет Вышке затылком только до подбородка.

Нет, Вадик не альфонс. Эстет – да. Пижон и хвастун – без сомнения. Но не охотник за богатыми барышнями. Просто он слишком любит красивых женщин, а в наше время быть по-журнальному красивой стоит весьма недешево…

Итак, сегодня он был с Нефтяной Вышкой. Я мысленно затерла зарубку на стене Машиной кухни. К чему по два раза отмечать Вадиковых девиц?

– Кстати, – продолжил Вадик, наполняя бокалы виски, – она сегодня натолкнула меня на одну мысль… На одну очень интересную мысль…

– Ты тоже решил жениться? – невинным тоном спросил Андрей.

– Она хочет от тебя ребенка? – в унисон ему поинтересовалась Маша.

– Ей так хорошо с тобой, что она уходит от своего нефтяника к тебе! – ехидно сверкнув очками, предположил Леха. – В двушку в Ново-Ебенево.

– Злорадствуйте! – покачал головой Вадик. – Доиграетесь – я вам ничего не расскажу. Ничего такого, что кардинально изменит вашу жизнь.

– Рассказывай! – закричали мы хором, словно ребятишки на детском утреннике.

Польщенный общим вниманием, Вадик кинул себе в стакан льда, сделал большой глоток и приступил к рассказу…

Его история уместилась в один абзац. Будучи приглашенным на пресс-показ какого-то нового отечественного фильма, Вадик прямо из кинозала отправился в крутой кабак, в котором чествовали режиссера. И после второго халявного бокала в VIP-кабинке наткнулся на Нефтяную Вышку и ее супруга. Разумеется, он был представлен ее мужу как креативный директор одного из ведущих event-агентств Москвы, и тот вроде даже вспомнил, что они виделись на каком-то мероприятии… В общем, муж, хоть и не объелся груш, но был уже изрядно подшофе – а потому, пока он что-то там обсуждал с приятелями, Вадик умудрился вытянуть Вышку в обширный ресторанный туалет. Вечеринка в разгаре, кто с кем чем занят, всем уже до звезды… и в первой попавшейся свободной кабинке Вадик устроил своей спутнице fast-sex.

– И? – недоуменно спросила Маша. – Что в этом интересного? Мы и так знаем, что ты крут.

– Да, Вадик! – обиженно поддакнул Андрей, словно ребенок, который ожидал на Новый год нечто невообразимое, а родители снова подарили ему набор для сборки деревянного птеродактиля.

– Это была прелюдия! Интересное дальше! – поспешил продлить интригу Вадик. – Почти в самом финале в кабинку барабанит какая-то телка и орет: «Ирка, открой скорее, это я!» Ирка, разумеется, спрашивает, что ей нужно. Оказывается, на тусовке моя чика была не одна, а с подругой. И та прилетела в сортир сказать, что Иринку разыскивает муж. И, кажется, кто-то из охраны сообщил, что видел, как Вышка направлялась в туалет.

– Ну? – хором спросили мы.

– Что «ну?», – передразнил нас Вадик. – Ирка просит подругу не пускать мужа в сортир. Я, разумеется, пытаюсь выпихнуть ее из кабинки. А эта зараза вцепилась в меня, как репей, и говорит – не уходи, давай закончим!

Маша с ухмылкой глянула на меня и покачала головой. Глаза Андрея и Лехи, напротив, были полны энтузиазма.

– И вот, представьте! – вдохновенно продолжил Вадик. – Буквально за дверью – Иркин муж, ее подруга стоит на стреме, а мы с Вышкой трахаемся в кабинке, как кролики. Еще секунда – и мы или расколем унитаз, или разнесем эту чертову кабинку вдребезги.

– И?.. – Андрей явно вообразил всю историю в картинках.

Вадик откинулся в кресле со стаканом, сделал глоток и продолжил уже совсем другим тоном:

– Знаете, что она сказала мне после того, как перевела дух и натянула трусики?

– Вадим, это было великолепно! – хохотнул Андрюха.

– Нет. Что великолепно, говорить ей было не обязательно – это было написано у нее на лбу огненными буквами, – Вадик самодовольно улыбнулся. – Фишка не в этом. Она сказала, что ей стало так хорошо еще и потому, что ей было страшно! Она боялась, что сейчас в сортир ворвется муж и порвет нас на британский флаг.

– Удивил! – хмыкнула Маша. – Ясное дело, экстремальный секс ярче, чем просто секс в кровати, в темноте, под одеялом. После десяти лет совместной жизни…

– Да! – кивнул Вадик. – Это и ежу понятно! Но мы можем делать на этом деньги!

Повисла пауза. Даже люди в телевизоре, кажется, прислушались к нашему разговору. Мы вчетвером уставились на Вадика, ожидая объяснений.

– Ты собираешься открыть элитный бордель? – спросила, наконец,я.

Леха хохотнул из подушек.

– Нет, – отмахнулся Вадик от моего сарказма. – Проституция – самый примитивный способ зашибания бабла. Подумаешь – приехал мальчик, показал богатой клиентке небо в алмазах… Мы возьмем выше: мы станем продавать людям их собственный адреналин!

4

Идея Вадика была проста, как мелкая монета. Как «дважды два». Как колесо. Как дырка от бублика.

Она была совершенно безумной.

– Этот город зажрался! – сказал Вадик и выпустил колечко дыма. – Он погряз в деньгах. Он пресытился всем, чем можно… Его даже кризисом не возьмешь – у Москвы отрыжка икрой и устрицами. Каждый второй чувствует себя небожителем. А мы спустим их с небес на землю…

– Вадик, ты рассуждаешь как типичный приезжий. Сошел с поезда, оглянулся, и уже: зажрались, погрязли в разврате… – с усмешкой заметила Маша. – Скажи по-чесноку: завидуешь?

Я не смогла сдержать улыбки. Вадик действительно приехал в Москву два года назад. Правда, он за эти два года далеко продвинулся…

Вадик зло зыркнул на Машку, но ничего не ответил. Только сделал слишком большой глоток виски и отобрал у Андрея мундштук от кальяна.

Маша и Вадик никогда не перестанут препираться. Иногда они так яростно спорят, что того и гляди кто-нибудь запустит оппоненту пепельницей промеж глаз.

Интересно, я одна понимаю природу этого антагонизма?

– А по-моему, мысль очень даже ничего, – сказала я Маше. – «Мы опустим их с небес на землю»… С такими заявлениями можно идти в политику. Объем электората за пределами МКАД превысит все самые смелые ожидания…

– Ага, – поддержал меня Леха. – Самая тема – в политику. Или в террористы. Что по сути одно и то же…

– Да идите вы в жопу со своей иронией! – заорал Вадик. – Собрались тут… камеди-клаб устроили. Вы не улавливаете сути!

Вадик взъерошил ладонью волосы. Таким увлеченным я, кажется, не видела его никогда.

– Что в наши дни стоит дороже всего? – спросил он нас тоном экзаменатора.

– Информация? – предположил Леха. Что еще может сказать программист с десятилетним стажем?

– Нефть! – выдал Андрюха познания студента четвертого курса экономического факультета. – Хотя, конечно, из-за кризиса она сейчас куда дешевле, чем раньше.

– Любовь! – как всегда философски заметила Маша.

Я предпочла промолчать – ожидая версию Вадика.

– Фуфло! – категорично заявил тот. – Дороже всего в наши дни стоит веселье.

– В смысле качественный ганджубас? – переспросила я.

– Неужели ты не видишь? – наклонившись ко мне, поинтересовался Вадим. Кажется, он решил, что из всех присутствующих я раньше остальных догоню, к чему он клонит. – В наши дни больше всего денег человечество тратит на развлечения! На дворе – 2010 год. Нам уже не надо поддерживать огонь в пещерах и гоняться за мамонтами. Технический прогресс все сделал за нас. Все эти двигатели внутреннего сгорания, самолеты-пароходы, электричество, сотовая связь, компьютеры, кофемолки, разные бытовые приблуды. Все вокруг вертится само собой, режет, взбивает, подает нам жратву на блюдечке с золотой каемочкой. Оно уже даже думает за нас: холодильник на Машкиной кухне, кажется, гораздо умнее меня. Мы обеспечили себе потрясающий уровень комфорта – и, как следствие, зашли в тупик. Всё, мы уперлись в потолок. Нам некуда больше двигаться. У нас впереди – эра тотальной предсказуемости. И такой же тотальной скуки!

– Нет, подождите, – встрял Андрей. – У нас же Апокалипсис на носу, через два года.

– Ага! – заржал Леха. – Пора покупать билеты в первый ряд…

– Слишком абстрактно рассуждаешь, – сказала Маша Вадику и позвенела льдинками в своем пустом бокале.

– Хорошо, – Вадим подлил ей алкоголя. – Объясню конкретнее. Я уже год сижу в этом своем гребаном агентстве. Ты знаешь, какие деньги тратятся на разные увеселительные мероприятия? У меня от некоторых бюджетов волосы дыбом! День рожденья чей-то дочери. Юбилей какого-то банка. Это же годовой бюджет небольшой африканской страны! И, главное, клиент пошел капризный. Каждый хочет фантастического размаха. И мы им устраиваем размах – на сколько хватит денег, разумеется. Звезду любой величины на закрытую вечеринку? Не вопрос! Кого хотите? Стинга, Шакиру, Мадонну, Жерара Депардье, старушку Монсеррат Кабалье неглиже? Чартерный рейс для гостей на виллу в Ницце? Пожалуйста. Девушку месяца журнала «Playboy» на мальчишник? Не вопрос! Караоке на Мальдивах на пару с Элтоном Джоном? Легко! Карнавалы, дрессированные животные, китайские акробаты, травести-шоу, фейерверки, выездные садомазо-перформансы, стрельбища из танков на подмосковных полигонах – это же просто сумасшедший дом…

– Какая тебе разница, сколько люди тратят на свой досуг? – спросила Маша.

– Да не в деньгах дело! – возразил Вадик. – Дело-то совсем в другом. Дело в том, что никого уже ничем не удивишь. Чем больше денег вбухивается в какое-нибудь мероприятие, тем сильнее скучают гости. Парадокс! Кажется, вывези всех хором на какую-нибудь вечеринку на Луну – так они уже через полчаса начнут зевать от скуки и выпрыгивать из скафандров – просто так, посмотреть, кто быстрее задохнется.

Я видел эти лица – сегодня, на этой гребаной вечеринке. На сцене – Ваня Ургант, с ним парни из «Камеди»… В проходах – полуголые телки, все как на подбор из лучших стрип-клубов, «Мулен Руж» отдыхает. На столах – изобилие, как у арабского шейха. В холле – бутмановский джаз. Плюс три телекомпании на стреме и еще куча журналистов. Вокруг – сплошь известные лица, все в декольте и в брюликах. А что я вижу на лицах гостей? Стоит только кому-то выйти из поля зрения телекамеры – и все, трындец! На лицах – скука смертная! Зевота и анабиоз! Знаете, кто был тем единственным человеком в ресторане, которому не пришлось скучать? Ирка! Она боялась, что сейчас в кабинку ворвется ее муж и оторвет ей голову. И мне за компанию!

Вадик хохотнул и допил виски.

– Цивилизация зашла в тупик. Мы загибаемся от скуки. Уверяю вас, Апокалипсис спровоцируем мы сами! Кто-нибудь из супер-пупер-мега-магнатов всего и вся от безделья нажмет на красную кнопку и начнет третью мировую. Просто так, посмотреть, как все забегают…

Вадик работает в event-агентстве. Он знает, о чем говорит…

Я работаю на музыкальном канале в редакции светских новостей. Я знаю, о чем он говорит…

– Подожди! А как же экстремальный отдых? – поинтересовался Андрей. – Ну там, горные лыжи, парашюты, дайвинг, серфинг, охота на акул… Если твои клиенты так круты – они же могут позволить себе все, что угодно.

– Я тебя умоляю! – расхохотался Вадик. – Там тоже все предсказуемо! Ха-ха! Парашюты!.. Ну прыгаешь ты с парашютом. Но ведь с парашютом! Дернул за кольцо – и привет, мягкой посадки. А рядом инструктор. И страховочка на всякий случай подписана. Или те же лыжи… Хрен тебя кто одного на трассе оставит – курорт отвечает за безопасность клиента. И везде – одна и та же история. За тобой следят. Тебя страхуют. О тебе беспокоятся! И если тебя начнет жрать акула, ей быстро рога обломают. То есть плавники.

– Подожди! – снова вмешалась Маша. – Отец мой полгода назад ездил с друзьями на сафари. Чем не экстрим?

– А то, что специально обученные люди заранее пойманную живность чуть ли не под прицел винтовки подсовывают – этого тебе папа не рассказывал? – поинтересовался Вадим. – Все заранее оплачено, клиента без добычи оставлять нельзя.

Не усидев на месте, он встал, вырубил музыку и принялся вышагивать туда-сюда по комнате.

– Поймите, современная цивилизация – это общество, предсказуемое на девяносто девять процентов. Все вокруг просчитано, предугадано и расписано на много ходов вперед. А мы все плотно втиснуты в рамки социальной системы. Никаких неожиданностей! Все идет по плану, царствие небесное гражданину Летову. Все известно наперед: курсы валют, котировки ценных бумаг, метеорологические сводки, модные тенденции наступающего сезона, сюжеты еще не выпущенных в прокат фильмов, фавориты предвыборной гонки и даты начала эпидемии свиного или птичьего гриппа. Элемент неожиданности в таком мире практически равен нулю. Те, у кого есть средства, готовы платить баснословные суммы за то, чтобы кто-нибудь развлек их по-настоящему. Если завтра объявят колонизацию Марса, половина валютных миллионеров этого города запишется в простые колонисты – лишь бы в их жизни начало происходить что-нибудь по-настоящему интересное. Ходить в скафандрах, жрать белковый концентрат – во экстрим!

– Дались тебе эти миллионеры, – произнес молчавший до сих пор Леха. – Мне, например, они до лампочки. А тебе-то что? Пусть себе скучают, за свои-то деньги…

– В том-то и фишка – я знаю, как сделать так, чтобы у них глаза на лоб полезли от удивления! – хлопнул себя по ноге Вадим. – Они будут кричать от восторга и требовать еще! Они будут вопить от ужаса и обливаться холодным потом! Мы заставим их изнеженные тела вырабатывать адреналин – и они будут платить нам за это!

Андрюха, все это время сидевший со странно-отрешенным выражением лица, подал голос:

– Ты хочешь сказать, как в «Бойцовском клубе», когда Тайлер продавал миллионерам дорогущее мыло, сваренное из их же жира? – воодушевленно спросил он.

Андрей помешан на Чаке Паланике: он цитирует свой любимый «Бойцовский клуб» направо и налево, словно религиозный ортодокс – Святое Писание…

– Что за ужасные книжки ты читаешь? – театрально захлопала ресницами Маша.

– Андрюха прав! – горячо воскликнул Вадик. – Мы будем обеспечивать им тот самый элемент неожиданности, которого им не хватает в их сытой, просчитанной, застрахованной жизни. Мы будем продавать им их же адреналин!

И он застыл посреди гостиной, окинув нас восторженным взглядом человека, только что познавшего истину.

Адреналин… Клевая штука. Стоит вам испытать страх, шок, боль, тревогу – любой стресс – и вот уже мозговое вещество ваших надпочечников начинает усиленный синтез адреналина. Сужаются сосуды, повышается артериальное давление, учащается сердечный ритм, расширяются зрачки, в крови повышается содержание глюкозы… Нервная система становится похожей на натянутую тетиву. Малейший толчок, и вот вы уже – пущенная на предельной скорости стрела.

Вы можете стать спринтером, улепетывая от неприветливых молодчиков в вязаных шапочках, попросивших у вас сигаретку в подворотне. А можете кинуться в драку и раскидать эти опешившие туловища, словно чемпион мира по боксу. А можете и вовсе в состоянии аффекта проломить кому-то голову первым попавшимся под руку тяжелым предметом – и потом даже не вспомнить об этом. Вы становитесь сильнее, смелее, быстрее… И даже боль практически не имеет значения. Окружающий мир спрессовывается в одно застывшее, размазанное пятно – словно кто-то прокручивает кинопленку на замедленной скорости. А вы, словно супермен, опережаете всех на полкорпуса.

Кокс и амфетамины – детский лепет по сравнению с этим чистейшим ускорителем. К чему платить деньги, если ваш организм совершенно бесплатно вырабатывает ракетное топливо?

А еще адреналин наполняет вашу жизнь смыслом. Настоящим, истинным смыслом. Так уж устроена дурацкая человеческая психика: жизнь обретает свое истинное значение только на грани смерти…

– Я, пока ехал сюда на такси, все продумал! – сказал Вадик, оглядев наши удивленные лица. – Это же идеальный бизнес! Мы станем драг-дилерами нового поколения: будем продавать клиентам самый лучший, чистейший наркотик – не рискуя попасть за решетку. Пугать и удивлять клиента пока никто не запрещал. Только это должен быть настоящий адреналин. Не тот, который щекочет нервы, когда какая-нибудь миллионерская задница в лыжном костюме от «Dior» проносится по подготовленной трассе в Швейцарии. И не тот, когда свеженькая телочка отсасывает тебе на диване VIP-кабинки какого-нибудь пафосного закрытого клуба. И не тот, когда ты в полном камуфляже прыгаешь по кустам с маркером, делая вид, что ты – офигеть какой крутой перец в самом сердце реальных боевых действий… А настоящий, чистейший эмоциональный взрыв, когда ты попадаешь в реальный переплет. Где все жизненно, и ты вообще не понимаешь, что происходит и чем все это закончится! Когда ты потеешь от испуга, балансируешь на грани безумия и единственной твоей мыслью является дикое желание спасти свою собственную задницу. «Мамочка, роди меня обратно!» Вот! Вот именно в такие минуты твой организм по-настоящему вырабатывает адреналин! И это действительно весело. Да?

«Интересно, Вадика так плющит из-за алкоголя, или потому, что он сам еще не до конца оправился от шокирующего секса со своей замужней подружкой?» – подумала я.

В общем, если нас и надо было забирать в психушку, так именно в этот момент. Оптом. В отдельную палату, с кальяном, баром, кабельным телевидением и выделенным выходом в интернет. От греха подальше…

Когда все отсмеялись и налили еще, выяснилось, что, хотя всерьез никто Вадика и не воспринимает, чисто гипотетически идея с продажей адреналина интересна и даже материально привлекательна. Впрочем, это Вадика в первую очередь интересовали деньги. Машке, к примеру, хватает бизнеса, чтобы вовсе не думать о деньгах. Мне и Андрюхе идея была интересна сама по себе, а Леха, кажется, остался балансировать где-то между – между идеей и прибылью…

Мы были просто компанией бездельников, подшофе рассуждавших о мироустройстве.

– Не смешно! – сказала Машка. Она уселась рядом с Андрюхой на диван, закинула ногу на ногу. – То есть… прикольно, но нереально.

– Ты говоришь так, только чтобы со мной поспорить, – парировал Вадик.

– Подожди, Вадим. Такое постоянно показывают по телевизору! – сказала я. – Типа розыгрыш в прямом эфире, скрытая камера и прочая ерунда. К примеру, парень приходит на автостоянку и видит, что с его новенького «Порше» кто-то скрутил колеса. Или какая-нибудь звезда приходит к косметологу, а потом – бах! – в клинику врывается маньяк и берет всех в заложники. И вот герой программы выходит из себя, орет, или, наоборот, впадает в ступор, бледнеет, кричит: «Помогите!», писает в штаны, а после – пам-парам! – появляется съемочная группа с цветами и шампанским, и ведущий громко орет: «Поздравляю, вы стали героем программы “Розыгрыш”». Или «Подстава». Или «Обделайся в прямом эфире!».

– Кстати, я в интернете недавно видела сайт одной конторы, которая занимается розыгрышами, – сказала Маша. – У них там в промо-ролике ведущая одна, губастая такая, не помню, как зовут, приходит в свой салон красоты, а тут – ни фига себе! – какой-то мужик выбегает от мастера с горящими волосами. Ну, она визжит, пугается, мол, что такое, вы как в салоне к клиентам относитесь? А все кричат – мы тебя разыграли!!!

– Бред какой-то, – сказал серьезно Леха. – Может, надо было бы придумать, чтобы это на той бабе волосы загорелись? Вот тогда бы она реально перепугалась! Или там, к примеру, вообще салон этот поджечь. Все равно все застраховано.

– Леш, ты, как всегда, мыслишь масштабно, – сказала я.

– Серьезно, Вадим, – произнес Андрей, видимо, уже на сто процентов включившийся в правила предложенной Вадиком игры. – Чем твоя идея отличается от всех этих телевизионных шоу?

Вадик посмотрел на нас, как на неразумных воспитанников детского сада, покачал головой, допил уже которую по счету порцию виски и произнес:

– То, что нам показывают по телеку – это просто детский лепет. Тщательно смонтированная показуха. А мы возьмемся за дело в совершенно иных масштабах. Тем более, что… у нас это реально получится.

Не отрывая взгляда от Вадика, Леха стянул с тарелки последний кусок сыра.

– Спорим, я докажу вам, что на этом можно делать деньги? Спорим?

Мы в унисон пожали плечами. Спорить с Вадиком бесполезно…

– Только вот сейчас, прямо здесь, вы должны мне сказать – хотите вы участвовать во всей этой затее наравне со мной? – спросил он тоном заговорщика. – Потом, когда к нам рекой потечет бабло, будет уже поздно – любой дурак желает впрыгнуть в поезд, идущий на полном ходу в светлое будущее. Ну? Вы подписываетесь на мой проект?

– Эээ… – сквозь сыр произнес Леха.

Эта гласная стала единственным и последним возгласом коллективного сомнения.

Мы подписались.