Текст книги "Метла и посох"

Глава 3. Что было, что будет?

Степан Будимирович сделал больше, чем обещал. Вещи студентов уже прибыли из города. И около тумбочек гордо сияли новенькой кожей чемоданы на колёсиках. На радостях студенткам удалось выманить домового из-за шкафа и усадить за накрытый стол. От пирога тот не отказался, однако долго сидеть за столом не стал. Выпив чашку чая, сослался на неотложные дела, поклонился и исчез.

– Не знаю на какой планете находится сказочный мир, – рассуждала Рина, развешивая свои платья в шкафу, – но, очевидно, там намного безопаснее, чем у нас, если они не задумываются об очевидных вещах. Хотя вроде злодеев в сказках хватает и волшебные предметы охранять умеют. А если бы ты не обратила внимания на то, что может возникнуть, когда блокнот попадёт в дурные руки, что бы было?

– Ужас, – согласилась Софочка, придирчиво рассматривая одну из своих блузок и решая, стоит нарисовать в блокноте отпариватель или нет. Поделилась своими мыслями с Риной.

– Не заморачивайся, – отмахнулась подруга, – у нас же такой Степан Будимирович замечательный. Думаю, наш гардероб для него не проблема.

Из-за шкафа послышалось довольное кряхтение.

Софочка заинтересованно повернула голову в сторону шкафа и округлила глаза. В середине комнаты возник неизвестно откуда взявшийся чёрный кот. По-хозяйски прыгнул на кровать, немного потоптался, лёг. Прищурив большие зелёные глаза, широко зевнул, показав свой розовый язычок.

Слов не было, девушка всплеснула руками, блузка упала на кровать.

Нежданный гость лениво повернул голову.

– Чудо какое, – восхищённо сказала она.

А Рина уже рыжим смерчем метнулась к столу, схватила блокнот. Через пару секунд на полу комнаты стояла терракотовая миска, до краёв полная молоком. Кот спрыгнул с кровати, заинтересованно посмотрел на миску, потрогал её лапой.

– Не бойся, – заверила его девушка, – оно настоящее.

Тот кивнул и принялся лакать.

– Кхе, кхе, – послышалось от двери.

Мы вздрогнули и обернулись. У открытой двери стояла Ядвига Густавовна.

Оторвавшись от молока, кот лениво кивнул и спокойно вернулся к прерванному занятию.

– Василий, ты так поручения выполняешь? – укоризненно сказала завкафедрой.

Кот обиженно посмотрел на хозяйку.

– Мря! – с достоинством сказал он, подняв переднюю лапу.

Проследив за жестом, мы увидели, как на столе около ноутбуков материализовался свиток с печатями, на нём было крупно написано: «Приглашение».

Подойдя Софочка опасливо развернула свиток и прочитала вслух:

– «Студенты первого курса Виталий Моисеевич Дятлов, София Абрамовна Залман, Сабрина Эмильевна Велюшкина, Павел Ильич Задунайский приглашаются на заседание ректората, которое состоится 01.09.20… года в 17.00 в НИИ СПиВ.

Подпись: проректор К. К. Ищеев».

Рина заинтересованно обернулась к Ядвиге Густавовне.

Завкафедрой улыбнулась и, погрозив коту пальцем, пояснила:

– Вы первые, кто обратил внимание на дыру в системе безопасности и пожелавшие эту проблему разрешить. Поэтому мы приглашаем вас к сотрудничеству. Ну как, придёте?

– Да, – решила Софочка и посмотрела на Рину.

– Конечно, придём – подтвердила подруга, – как раз успеем после лекций, а мальчикам тоже Василий приглашение доставлять будет?

– Нет, – рассмеялась завкафедрой, – я к ним сама загляну. Василию у вас, видимо, понравилось.

– Мяу, – подтвердил Василий и, посмотрев на Рину, тронул её лапой.

– До встречи, девушки, – попрощалась Ядвига Густавовна, закрывая дверь.

Кот снова выжидательно поднял голову, очевидно, молоко было вкусным.

Софочка рассмеялась:

– Он как человек.

– А как же, – подтвердила Рина, наливая молоко в миску. – Даже лучше.

Василий благодарно кивнул и стал лакать.

– Вот почему мне кажется, что на этом заседании будет больше вопросов чем ответов? – пробормотала я, заметив недоумение подруги добавила, – не бери в голову, лучше расскажи свою историю, помнишь, ты обещала?

– Конечно, – кивнула Рина. – Только давай сядем.

Девушки устроились на широкой кровати, обхватив себя за плечи, подруга, мечтательно улыбнувшись начала:

– До школы всё было хорошо.

Софочка провалилась в её воспоминания, точно в омут.

ИСТОРИЯ РИНЫ

Городок Листокудринск утопал в зелени, то тут, то там из-за цветущих крон проглядывали покатые крыши двух– и трёхэтажных домиков. Вдали были видны смазанные очертания гор. Воздух дрожал над нагретым асфальтом. Даже стены школы, сложенные из толстого известняка, в некоторых местах потрескались от солнца и ветра. Через дорогу от школы возвышалось четырёхэтажное здание музыкальной школы с кокетливым флюгером-драконом на черепичной крыше. Вот из здания высыпали ученики. Вечер, пора по домам. Маленькая Рина, тогда ещё с волосами до плеч весело переговаривается с подругами. А потом бежит домой, чтобы успеть выгулять своего друга скотч-терьера Вильку. Он встречает маленькую хозяйку у калитки с радостным лаем, пытаясь допрыгнуть до её лица. Рина хохоча уварачивается.

Вот она уже с матерью, красивой стройной женщиной, в первый раз идёт в библиотеку, крепко сжимая от волнения мамину ладонь.

В городской библиотеке их с улыбкой встречает пожилая женщина с очень прямой спиной и чёрными с проседью волосами, собранными на затылке в тяжёлый узел. Это тётя Фрося, заведующая городской библиотекой.

Софочка чувствовала восторг подруги, когда она вспоминает высокие, торжественные ряды стеллажей с книгами. Рине чудилось, что она попала в пещеру Аладдина.

– Я, наверное, бестолково, рассказываю? Подумаешь, кто из нас не любил в детстве книжки читать, – ворвался в сознание её голос.

– Мне интересно, – заверила Софочка, – рассказывай дальше.

– Одной из любимых книг у меня стала «Огневушка-Поскакушка». Понимаешь, – засмеялась Рина, – там были такие красивые иллюстрации, да и не только в них дело. Мне почему-то казалось, что я вижу эту забавную девчушку, ну как тебя сейчас.

– А дальше?

– Дальше, – вздохнула Рина. – Папу перевели в большой город, работать на завод главным инженером. Мы уехали. Я пошла в другую школу, точнее, это был лицей с углублённым изучением математики. Чтобы я не слишком тосковала, родители подарили мне ноутбук и электронную книжку.

– Помогло? – скептически спросила Софочка.

– Если бы, в математике я до сих пор дуб дубом, хотя экзамены как-то сдавать умудрялась. Там произошло другое. Сама понимаешь, работу над ошибками мне с моими талантами приходилось делать часто. Вот и тогда я сидела в пустом классе и жалела себя. Нет, ну а что? На улице солнышко, все гуляют, а я страдай над этой дурацкой задачей про яблоки в ящиках?

Хорошо старшеклассникам, они-то могли работать с ноутбуками, а третьеклассникам они запрещены. Ну и заплакала, плакала я долго, со вкусом. Только потом спохватилась, что вся тетрадка в слезах. Испугалась, что придётся переписывать, а она возьми и засветись.

– Да ты что? Как в кино?

Рина кивнула.

– Я сначала подумала, мне послышалось, потому что кто-то запел:

«У меня тепло, у меня светло,

Красно летичко».

«Точно, – думаю, – крыша поехала. Откуда взяться Поскакушке в большом городе, да ещё и в современной школе?»

– Погоди, при чём здесь Поскакушка?

– Это же её песня, – пояснила Рина. – Ты не знала?

Софочка покачала головой.

– Дальше было как в сказке…

В центре тетрадки возникла миниатюрная фигурка девочки. Танцуя, малышка перескакивала с парты на парту, увеличиваясь в росте. Я не выдержала и пошла плясать вместе с ней. Наконец Поскакушка подбежала к доске, снова уменьшилась. Взмахнула платочком, задорно улыбнулась и исчезла.

– Исчезла, совсем. Мне опять так обидно стало, – Рина огорчённо вздохнула. – И тут смотрю, на полу лежит маленькая туфелька, вот такусенькая, – Рина показала пальцами размер чуть меньше сантиметра. – Подняла, подошла к своей парте, тетрадка – сухая. И задачка как-то сама решилась, я больше тупила. Только с тех пор жизнь стала веселее.

Рина вытащила из-за ворота платья талисман-туфельку на золотой цепочке.

– Второй раз я увидела Огневушку в автобусе, когда ехала подавать документы в лесотехнический колледж, – сказала Рина. – Сначала даже подумала, что сплю, всё-таки рань ранняя, семь часов. Но туфелька так разогрелась, даже кожу обожгла. Сразу стало весело и спокойно. Ульяна Фёдоровна меня тоже узнала, мы разговорились и она посоветовала поступить сюда. А потом пошла к выходу и исчезла прямо со ступенек. В автобусе было полно народу, все на работу ехали, но никто ничего не заметил. Странно, да?

Софочка серьёзно кивнула и, раз уж начался вечер откровений, рассказала свою историю, показав подруге заветную ракушку.

Первой парой на следующий день у всех факультетов была альтернативная физика. Найдя аудиторию, студенты еле успели рассесться по своим местам и достать тетради, как в дверь вбежал преподаватель. Подтянутый молодой с шикарной тёмно-русой шевелюрой, словно не замечая отдельных вздохов со стороны женской аудитории, он взбежал по ступенькам кафедры, повернулся лицом к студентам, смахнул несуществующую пылинку с лацкана и с места в карьер начал.

– Все знают, что наша Вселенная образовалась из взрыва, но мало кому известно, что перед этим вокруг семечка, из которого она сформировалась, было весьма плотное облако из вещества, во много раз превышающего плотность нейтронных звёзд.

При взрыве это вещество расширилось во много раз. Волны этого реликтового излучения переполняют Вселенную.

Это излюбленный конёк всех фантастов. Ничто не бывает столь притягательным, как необъяснимое. На наших лекциях я попытаюсь с помощью математического языка и физических формул, доказать, что это излучение несёт в себе информацию о прошлой Вселенной. Надеюсь работать в тесном сотрудничестве с вами. А сейчас – небольшая демонстрация…

Герман Эдуардович прищурился как кот, которого почесали за ухом, щёлкнул пальцами и перед ним повисла иллюзорная модель расширяющейся Вселенной. Студенты восхищённо уставились сначала на модель, а потом на доску, где физик быстро набрасывал уравнения, не переставая вещать о расширении Вселенной.

Тихо бубня себе под нос, что диктовать можно было бы и помедленней, Софочка бисерным почерком набрасывала в тетради уравнения, по-доброму позавидовав соседке. Рина на первое занятие не поленилась взять с собой ноутбук и сейчас её руки порхали над клавиатурой.

Впрочем, захватить с собой ноутбук додумалась не только она, большая часть студентов в их аудитории пользовались ими или планшетами, но были и считавшие, что тетрадь надёжнее.

На следующую пару, литературу, шли, шумно обсуждая теорию профессора.

Многие первокурсники высказывались в том смысле, что теория сыровата, но рациональное зерно в ней есть, а значит, со временем его можно доработать.

Павел, насупившись, набрасывал на планшете какие-то формулы. Виталий, присмотревшись, достал свой и заспорил с приятелем, вскоре они стали перебрасываться математическими значками, как шариками от пинг-понга.

– Профессор Альф весьма увлечён своей теорией. Надо сказать, она вызывает определённый интерес, – заметила Рина.

– Мы пытаемся понять и изучить нашу Вселенную, а тут ещё другая, которая хоть и взорвалась, породив её, но продолжает на неё влиять, действительно интересно, – согласилась Софочка представив себе модель, продемонстрированную физиком. Было в ней что-то, что отличало её от фильмов, выложенных в сети.

Стены института, бывшие ранее сплошным чёрным камнем, стали экраном, на котором медленно разворачивалась картина Большого Взрыва. Некоторые первокурсники достали мобильники заснять видео. Так за разговорами студенты вошли в аудиторию, где должен был проходить урок литературы. Софочка, кивнув соседке, откинулась на спинку стула, честно настроившись подремать, но тут раздался хлопок и педагог материализовался за кафедрой.

Притихшие было студенты опять загудели, переговариваясь, для них такие штучки были внове. Понятное дело, что они о таких возможностях читали, но одно дело читать, а другое увидеть самому.

– Приветствую всех собравшихся в нашем храме знаний, – начал свою лекцию профессор Сирин. В энный раз убедившись, что избрал правильную тактику, его шевелюра не вызывала таких восторгов, как аккуратная причёска его коллеги. Впрочем, кажется и на него, кое-кто засматривается, «разберёмся по ходу дела», – подумал он.

– Некоторые из вас, чьё призвание точные науки и техника, наверняка недоумевают и спрашивают себя, а зачем вообще они здесь время тратят?

Студенты с факультета киномеханики и режиссуры согласно закивали.

– Отвечу сразу. Потраченным это время не будет, так как мы с вами в некотором роде коллеги, так что я надеюсь на плодотворное сотрудничество.

Наука и литература с давних времён идут рука об руку. Ещё древние говорили: мир подобен числу и писали научные трактаты языком чисел. Но вдруг среди них мы встречаем научный труд, написанный в стихах. Что это? Какой кошмар. Сбросить его с корабля современности? А как же истина, к которой сделал ещё один крохотный шажок автор данного трактата?

Итак, пришли к выводу, что описывать мир можно по-разному. В числах, стихах, прозе, красках…

Пытаясь решить вопрос красоты, люди изначально воспевали красоту тела, позднее красоту духа. Споры вокруг этого вопроса не утихают тысячелетиями. И я сочту свою миссию выполненной, если вам удастся по-своему ответить на этот вопрос.

На лекции Германа Эдуардовича вы узнали о реликтовом излучении, переполняющем нашу Вселенную и пытались описать его языком цифр.

– Какое это имеет отношение к литературе, профессор? – удивился одногруппник Виталия с серьгой в ухе и пышным ирокезом.

– Существует гипотеза, что та Вселенная, которая дала жизнь нашей, являлась очень мощным носителем информации и отличалась огромной способностью к воспроизведению себе подобных структур.

В аудитории послышался недовольный возглас.

– Повторюсь, это всего лишь гипотеза. Подтверждения ей мы находим в средневековых текстах. Мы можем обходить её, считая недостойной своего внимания, но уже совершенно точно доказано, что у Земли есть информационное поле – ноосфера. Каждый из вас должен осознать необходимость изменить определённым образом себя и своё отношение к окружающему миру. Неважно, будь то планета, ваш родной город или вся Галактика и сделать это творчески. Исходным пунктом в познании Вселенной является человек, не забывайте об этом. Как утверждали Вернадский и Ефремов, для развития ноосферы необходимо общение разумов и Творчество с большой буквы. Весь период обучения вы будете сильно влиять на неё своими работами, – улыбаясь, закончил профессор, – это я вам обещаю.

Студенты начали перешёптываться.

– А теперь скажите, – обратился профессор к аудитории, – как прошли испытания ваших блокнотов, удалось что-нибудь написать?

Худенькая девушка в больших очках, сидящая за первой партой, робко подняла руку.

– Смелее, – подбодрил Сирин.

– Я написала письмо маме о том, что поступила в институт, текст исчез, а через минуту ощутила, как она за меня рада. Значит, письмо дошло?

– Даже не сомневайтесь, ответ на него придёт на адрес института. Кто ещё?

Парень с пышным ирокезом сказал:

– Я написал несколько строк из «Арии» и услышал её, как будто рядом с группой на сцене был.

– Мы с друзьями ставили опыт вместе, – призналась Софочка, когда взгляд профессора остановился на ней.

– Я написала в блокноте стихи Пушкина. Блокнот стал небольшим экраном и мы с Риной, Пашей и Виталием увидели даму в наряде девятнадцатого века и, кажется, испытали к ней те же чувства, что и поэт.

Профессор довольно сощурился.

«Ну, точно, как Василий», – подумала я, – «какие-то у меня сегодня кошачьи ассоциации».

– То ли ещё будет, – пообещал Сирин. Затем повернулся к студенту с ирокезом:

– Когда вы напишете собственную песню для рок-группы, вы сможете не только ощущать себя стоящим на сцене с кумиром, но и увидеть это. Одно необходимое для этого условие – ваша песня должна быть вашей собственной, копирование чужого стиля блокнот не принимает. Если у вас будут какие-то огрехи в тексте, музыканты вам об этом скажут.

Студент кивнул.

– Теперь Ваш случай, – обратился профессор к студентке, – то, что Вы смогли ощутить чувства вашей матушки, говорит о Вашей исключительной чуткости к слову, думаю, она испытала нечто похожее, когда читала письмо.

– Ваш эксперимент, – обернулся Сирин к Софочке, – интересен эффектом визуализации, вызванным гениальными строками.

Взяв паузу, он оглядел аудиторию, потом словно решившись, тряхнул шевелюрой:

– Вынужден вас огорчить, чудесную силу блокнотов вы увидите вновь только на выпускных экзаменах. После более чем успешных испытаний на эти учебные пособия наложены сдерживающие чары.

Софочка растерянно переглянулась с подругой. На лицах остальных было такое же недоумение.

– Не понимаю, – рассержено прошептала Рина, – зачем тогда этот трюк с приглашением нас на собрание, если они и сами неплохо справляются? Цирк какой-то!

Софочка была солидарна с подругой. Испытывая почти детское чувство – смесь обиды и недоумения, посмотрела вперёд, там Виталий и Павел, склонившись над блокнотом, что-то шумно обсуждали. Почувствовав взгляд, Виталий обернулся, заметив её, махнул рукой, обозначая приветствие.

Очевидно, словам профессора поверили не все, многие ринулись проверять чудесные блокноты, но теперь они, увы, стали совсем обычными.

Глава 4. Пограничник

Белый ослепительный свет окружал его со всех сторон. Первозданная стихия встречала мага-друида как друга. Геральф каждой клеточкой своего тела ощущал ласковое внимание и заботу, далёкий путь уже не страшил. Не раз он пытался вспомнить источник Силы, родного леса со всеми подробностями, но каждый раз что-то мешало. Какие-то посторонние мысли, кажущиеся важными и требующие, чтобы их срочно обдумали, прогоняли воспоминания. Пытаясь впоследствии описать это заповедное место избранное для молитвенного уединения священников предками-друидами, он говорил:

«Когда попадаешь туда, появляется ощущение, что тебя давно ждали и рады, что ты наконец вернулся. Отовсюду идёт свет. Белый, сияющий, он пронизывает всё вокруг, пробуждая жизнь. И через некоторое время ты сам начинаешь излучать свет, который в тебе был всегда, от самого твоего рождения, ему навстречу.»

В одной из последних войн, которые помнил старый друид, произошло нечто, из-за чего из мира стала по крупицам утекать магия. При этом часть населяющих его существ восприняли это как само собой разумеющееся. Сначала замолчали духи деревьев, потом всё реже на глаза людям стали попадаться гномы и драконы. Один за другим волшебники начали укрываться в пещерах. Геральфу ничего не оставалось кроме как стать отшельником. Избегая попадаться на глаза кому-либо, он прошёл множество земель. По пути, помогая тем встречным, кому была действительно необходима его помощь. Вернул безутешной матери сына, потерявшего на последней войне руку. Для того – бывшего прежде учеником зодчего, это было трагедией, как же он художник без руки? Но, следуя указаниям Геральфа, он нашёл целебный источник и построил возле него храм. Посетив который жители из других деревень стали зазывать его к себе. Каждому было любо, чтобы в его деревне стояли церкви, построенные этим мастером. А в одном из сёл помог мудрой девушке, уродливой от рождения, из-за проклятия фэйри стать самой красивой невестой, убедившись прежде, что телесный недуг не затронул её душу и девушка не озлобилась, несмотря на то, что жители изгнали её из деревни и жила она на отшибе у самого леса. Когда преображение свершилось, он подумал, что девушке нужна защита и познакомил её с зодчим. Из них вышла прекрасная пара. Они звали Геральфа остаться, поселиться в их доме, но друид отказался, упрямо продолжая свой путь.

Однажды вечером, усталый волшебник задремал на берегу одной из неприметных речушек, скрытых в зарослях камыша. Странная штука сны: иногда они рассыпают перед нами несметные сокровища, тающие по утрам, иногда напоминают лабиринт, где один сон сменяется другим. Есть сны, от которых просыпаешься в холодном поту, а есть такие, прихода которых ждёшь снова и снова с замиранием сердца.

Этот сон начался с полёта под облаками, а потом ветер опустил волшебника среди сияющей белизны. Серость отчаяния отступала перед тишиной и покоем, он вновь стал Геральфом Светоносным, излучающим свет навстречу животворному сиянию. Неведомо откуда появилась мысль: «твой путь ещё не окончен, встань и иди». Повинуясь, он открыл глаза.

Речка никуда не делась, но неподалёку от зарослей камыша появилась беседка. Чувствуя себя отдохнувшим и полным сил после чудесного сна, волшебник вошёл в неё и осмотрелся. На мраморном круглом столе лежал палантир, около него была привинчена бронзовая доска с незнакомыми письменами. Пока волшебник пытался разобрать написанное, в беседку кто-то вошёл. Это был кот, обыкновенный пушистый чёрный кот. Заметив взгляд волшебника, поднял в знак приветствия хвост, муркнул и, прыгнув на стол, по-хозяйски улёгся около палантира и зажмурился.

В воздухе раздался непонятный шум, трава перед беседкой слегка пригнулась от ветра, через некоторое время раздался глухой стук, затем звук торопливых шагов и звонкий женский голос взволнованно позвал:

– Василий, Васенька! Где ты, ирод? Ну, попросишь ты ещё сметанки, окаянная твоя душа.

Кот лениво приоткрыл один глаз и дёрнул ухом.

Геральф улыбнулся, сел на ступеньки беседки, отставив посох и раскурил трубку, полную душистого табака, которым на прощание угостил его зодчий. Очевидно, табак был превосходным, от первой затяжки волшебник даже зажмурился. Одно за другим выпустив несколько колечек дыма. Переливаясь всеми цветами радуги, они собрались в одно большое кольцо и зависли над беседкой.

Женские шаги послышались ближе и наконец остановились рядом. Волшебник открыл глаза. Перед ним стояла красивая женщина в цветастом платье с распущенными волосами, собранными под ободок из мягкой кожи. Глаза разного цвета – один фиолетовый, а второй карий, – глядели весело и встревоженно. Слегка выдающийся нос ничуть не портил её, а напротив, придавал какой-то особый шарм.

– Ну наконец-то, – вздохнула чародейка, уж это-то Геральф почуял с видимым облегчением. – А я-то думала, куда мой Васенька подевался, а он тебя ещё раньше почуял. Здравствуй, Светоносный.

– Кто? – удивился волшебник вставая.

– В тебе ещё не погас тот самый свет, – пояснила женщина. – Хотя ты прав, тебе более привычно откликаться на имя… – Она сняла с платья травинку, поднесла к лицу и полюбовавшись отбросила, – Гена?

– Геральф, – поправил он, – Геральф Светлый, так меня называли… раньше.

Свет, который исходил из глубины его глаз, слегка потускнел.

– А меня Ядвигой зовут, можно Ясей или Ягусей, люди Бабой-Ягой величают, – представилась женщина. – Я здесь в командировке.

– Далеко, – прищурился маг. – Волшебница с Руси в этой глуши, ну надо же!

– Должность такая, – пожала плечами Баба-Яга, – я же при нашем институте кафедру сказочных пограничников веду. Вот и приходится сюда аж с Лысой горы скакать. На Кудык-гору, конечно, реже, туда в основном отдыхать посылают, но и там работа для пограничников найдётся.

– Что-то я здесь границы не заметил, – проворчал Геральф, информацию об институте он решил пока не обсуждать.

Баба-Яга довольно улыбнулась и пояснила:

– Место здесь особое, тут все дороги сходятся изо всех сказок, потому и ждали тебя здесь.

– Ждали?

– Ну конечно, – Баба-Яга даже удивилась, – только не говори, что ничего не понял, это же очевидно. Ты же знаешь, какая основная задача у волшебника?

– Сохранить сказку, – кивнул Геральф.

– Именно, сохранить, несмотря ни на что, – кивнула Баба-Яга. – И неважно, в каких рамках сюжета приходится действовать, потому что в некоторых случаях их определяешь именно ты. А автор, ну что автор? Он послушно следует за тобой, не зная, что делать дальше. Но это, сам понимаешь, особенные ситуации, которые случаются не так уж часто. Так что, как ни крути, ты хранитель сказки, Гена.

– Кто?

Геральф так растерялся, что не обратил внимания на Гену.

«Автор ещё какой-то. Это что получается – я придуманный?» – мысленно возмутился волшебник. Но разумно решил отложить все выяснения на потом.

– Самый что ни на есть натуральный, – кивнула баба-Яга. – Сам посуди Гена, где бы ты ни путешествовал, жила Сказка. Ясно же, что если бы не твоё присутствие, то магия покинула бы этот край намного раньше?

– Не слишком-то счастливым он получился, – заметил Геральф, – драконы перебрались в другой мир, духи природы уснули, на Земле началась эпоха людей и пока ничего хорошего другим народам, населяющим Землю, она не принесла.

– А и недалеко ушли, – отмахнулась Баба-Яга. – Память-то о них осталась благодаря тебе, друидам, гномам. Много народов их помнит, не только люди. А вот Сказку в этих краях нужно сохранить.

Геральф задумался.

– Я один. Мне только и осталось, что ходить по дорогам. У каждого из тех, кому я когда-то помог, теперь своя сказка, где мне нет места.

– Ты действительно устал, Гена, – помолчав, заметила Баба-Яга и кивнула на беседку, – пойдём?

Волшебник по-другому взглянул на казавшийся безобидным павильон, теперь воспринимавшийся как врата.

Геральф пропустил женщину вперёд и следом за ней вошёл в беседку. На мраморном столе с палантиром кот уже не лежал, а сидел, нетерпеливо поглядывая на вход. Убедившись, что все в сборе, прикоснулся к шару лапкой. Палантир засветился мягким зеленоватым светом, в нём возникло изображение какого-то худосочного дядьки с лысой головой, похожей на череп.

– А, Кощеюшка, ты, что ли, сейчас на дежурстве? Передай деду Морозу – граница в порядке, сигнализация тоже, Гену я встретила, только отдохнуть ему надо.

– И тебе не хворать, Ядвига, – раздался из палантира скрипучий голос, – всё передам. Ты когда обратно собираешься?

– Да хоть сейчас, – пожала плечами Баба-Яга, – чего тянуть?

Баба-Яга обернулась к Геральфу.

– Гена, ты как, хочешь с нами?

Волшебник ухмыльнулся.

– Видишь ли, Ясенька, – он с удовлетворением заметил, что у Бабы-Яги удивлённо поползла вверх правая бровь. – здесь мой дом, как ты сама сказала, я хранитель. Поэтому с одной стороны мой долг остаться, но с другой… такой уж у меня характер, всё время путешествовать тянет. В общем, я не против, я же вернусь?

Баба-Яга кивнула:

– Обязательно, Гена, сказку без хранителя оставлять надолго нельзя.

У Геральфа отлегло от сердца.

– Поэтому, – баба-Яга подняла палец, – до отлёта нужно решить, кто в твоё отсутствие будет здесь следить за сказкой.

Геральф задумался, прислушиваясь к окружающему пространству.

Кощей, внимательно прислушивающийся, к разговору терпеливо ждал.

– Мерлин, – наконец решил Геральф, – человеческий чародей.

Кощей в палантире завозился, что-то настраивая на пульте.

– Через минуту включаю режим телепортации на двоих, – сообщил он наконец.

Василий возмущённо мявкнул.

Кощей с недоумением посмотрел на него, потом на Геральфа и спохватившись, изменил настройки.

– Всё, теперь на троих, – заверил он, – ну, привык я только тебя с котом переправлять.

– Отвыкай, – посоветовала баба-Яга. – А то пошлю к Лешему на перевоспитание, будешь для всего института грибы сушить.

Очевидно, угроза была не новой и не страшной, потому что Кощей только фыркнул.

Палантир засветился ровным жёлтым светом, переходящим в слепящий белый. Геральф почувствовал, что какая-то сила мягко приподняла его, обхватив со всех сторон.

Полёт сквозь пространство занял меньше минуты. Они приземлились на высоком холме, лишённом всякой растительности. Над ним возвышался мрачный замок из чёрного камня с узким входом, от которого веяло могильным холодом.

– Мы на Лысой горе, – сообщила Баба-Яга, поёжившись.

– Точное название, – заметил волшебник, с удовольствием ощущая твёрдую почву под ногами. – Вход в институт там? – он указал на замок.

– В Кощеевом замке, – охотно подтвердила Баба-Яга, – за границей сказки.

Геральф вопросительно поднял бровь.

– Его нужно обойти, – пояснила чародейка.

Времени на обход ушло немного. Полупрозрачная пелена, отделяющая реальность от сказки, пропустила чужака без проблем, потому что с ним была Яся. С другой стороны стало видно, что на заасфальтированной площади высится небоскрёб из чёрного камня с зеркальными окнами. По фасаду здания шла надпись НИИ СПиВ Научно-исследовательский институт Сказочного пространства и времени.

Около здания было припарковано несколько автомобилей. На одном, цвета тёмного-шоколада, был виден номерной знак СТУ1313ПА.

Баба-Яга довольно кивнула. Кот задрав хвост устремился вперёд.

Геральф с удивлением отметил, что причёска и наряд его спутницы изменились.

Теперь на ней был тёмно-синий костюм-тройка, волосы были собраны на затылке в пучок, а слегка крупноватый нос оседлали очки в тонкой золотой оправе.

– На себя посмотри, – фыркнула баба-Яга, заметив интерес Геральфа.

Волшебник немедленно щёлкнул пальцами. Перед ним повисло небольшое в пол-локтя зеркало, отразившее тридцатипятилетнего мужчину в сером костюме с белым галстуком. Над карманом пиджака была пластиковая карточка с фотографией волшебника и надписью на двух языках: «член международного конгресса хранителей, профессор Герман Эдуардович Альф».

Надпись на бейдже его спутницы была более лаконичной: «НИИ СПиВ, завкафедрой сказочных пограничников Ядвига Густавовна Кеплер».

Баба-Яга улыбнулась.

– Ты посох-то свой приметил? Не годится такое терять.

Герман Эдуардович ещё раз с удовольствием всмотрелся в своё помолодевшее лицо, убрал зеркало и осмотрел всё вокруг.

– Не вижу, – наконец признался он и вопросительно посмотрел на спутницу.

– Так позови, – улыбаясь посоветовала чародейка.

Волшебник нахмурился, взмахнул рукой. Из кармана пиджака вылетел «паркер» и ткнулся ему в ладонь.

– Ну, как?

– Форму я могу изменить, – кивнул Герман Эдуардович, – но ты права, Яся, так пока надёжнее.

Баба-Яга облегчённо вздохнула.

– Тогда пошли, – она кивнула на вход.

Кабинет проректора Ищеева-Кощея находился на четвёртом этаже.

– Ректор наш сейчас в отъезде, – пояснила Баба-Яга, вызывая лифт, – так что пока без него справляемся.

Герман Эдуардович вежливо наклонил голову и следуя за своей спутницей вошёл в кабину, в который раз удивившись человеческой изобретательности.

– Вовремя, – хозяин кабинета встал из-за длинного овального стола и быстро пошёл навстречу гостям.

– Проходите, садитесь, – сказал он, крепко пожимая руку Геральфу, с удовольствием отметив, что не уступает ростом знаменитому волшебнику.

– Что случилось, Кощеюшка? – устало спросила Баба-Яга, опускаясь на стул, обитый бордовым плюшем, – Только не спрашивай откуда знаю, ты на дежурстве бываешь только в особых случаях.

– Прорыв границ, – спокойно пояснил Кощей, устраиваясь рядом.