Текст книги "Аметистовая мадам. Проза"

Глава 19

Если бы Галина Григорьевна знала, в чем зарыта болезнь, она бы давно рецепт откопала, но все оказалось так просто. С каждым днем она передвигалась все хуже и хуже. Ноги при движении постоянно пронзали боли, эти боли не давали идти, они перемещались по ногам. Если бы существовали искры боли, они постоянно бы летели из глаз.

Боль, боль, боль…

Да, бывшая спортсменка без боли могла только лежать. Но она упорная и так работала на тренажере, что мышцы на ногах сместились и стали смеяться еще более острой болью. Обезболивающие мази помогали короткое время, даже очень короткое. Таблетки теряли свою эффективность. Она шла на работу, подтаскивая за собой одну ногу. В автобусе она села против очень пухлой женщины, вытирающей пот со лба.

И вдруг Галина Григорьевна произносит, глядя на эту женщину:

– Не ешьте хлеб!

– Вы к чему это? – зло и раздраженно спросила женщина.

Галина Григорьевна не нашлась, что ответить, но стала думать, почему она это сказала. Вспомнила, что лет семь назад хирург советовал ей самой – не есть хлеб. Она открыла сеть, еще раз уточнила свою болезнь, диету и состав хлеба. Осталось выполнять совет хирурга, который она никогда не выполнит.

Галина, глядя на страдания Галины Григорьевны, предложила ей сброситься на модные витамины. Упаковка такая большая, что лучше ее взять на двоих. У этих витаминов странное свойство, они усиливают боль в больных местах, пока их не вылечат. На четвертой витамине боль в ногах еще больше усилилась. Дойдя на улице до первой лавочки, встать с нее Галина Григорьевна не смогла.

Итак, жизнь прекрасна, но адские боли не утихали. На работе она почти не вставала с рабочего места, ходячая работа накапливалась. Галина Григорьевна на пенсии, но работает. Кошмар! Теперь понятно, почему существует пенсионный возраст, наступает предел здоровой жизни, остается период разрушения организма.

Упорство – главная черта Галины Григорьевны в жизни, лечь на пенсию она не хотела, и она ела витамины, восстанавливающие функции организма. Дико заболела рука. Ой, мама, больно! На пятый день боли стали стихать. Она проснулась и, не вставая с постели, стала делать лежачую гимнастику. До чего она дошла! Гимнастику для ног делала лежа на постели, чтобы заставить их двигаться без боли. Ой, она пошла на работу.

Дом ее – это девятиэтажный дом, состоящий из 10 подъездов. Удивительно, но люди в таких домах живут с большим удовольствием, чем в башнях. В башнях – одни лифты в центре дома, а в этом доме лифт и лестница почти неотделимы друг от друга, поэтому Галина пользуется лестницей. В пределах девяти этажей она ходит пешком последние три года. Объяснит почему. Как-то лет пять назад ее ноги отказали слушаться ее мозг.

Попытки поднять ногу на десять – пятнадцать сантиметров для того, чтобы подняться с проезжей части дороги на пешеходную дорожку, не увенчались успехом. Она шла из магазина с двумя сумками домой, но домой она не могла попасть из-за такой нелепости. Галина прошла туда-сюда по проезжей части, нашла пологий переход, и пошла по пешеходной дорожке. От лифта ее отделяли три ступеньки на улице, и восемь ступенек в подъезде. Цепляясь за все что можно, она поднялась по ступенькам.

Ей было 56 лет. С каждым днем ее ноги стали вести себя хуже и хуже. И тут она поняла, почему женщины идут на пенсию в 55 лет, позвоночник практически вышел из строя, ноги двигались с большим трудом. Боли в ногах становились нестерпимыми. При этом она работала, она продолжала ходить на работу, но это было ужасно. С утра ей могла позавидовать только баба – яга. К врачам она не обращалась с незапамятных времен, больничные листы ведут только к увольнению.

Следовательно, и в такой ситуации Галина Григорьевна должна была быть – здоровой! Но она не могла даже сесть. Она приходила на работу и кружила вокруг стула, пытаясь – сесть. Хуже всего было после четырех часов, поэтому она сократила рабочий день на один час, чтобы вообще дойти до дома. Она шла так медленно, что черепаха ее могла легко обойти. Боли и полное непослушание со стороны ног довели ее до того, что она стала смотреть в сети, какие костыли бывают и для чего.

Согнувшись, как баба-яга, еле передвигая ногами, Галина Григорьевна пришла в местный спортивно – медицинский центр. Нет, она рекламой не занимается. Перед этим она прошла полное электронное обследование, которое показало, что ее спинной мозг находится в плачевном состоянии. Занятия стояли очень дорого, но ноги дороже, к тому же боли ее не покидали, лекарства боли не уменьшали. Худо – бедно, но два года она ходила на растяжки на тренажерах.

Теперь понятно, почему в пределах девяти этажей Галина ходит пешком? Болезнь называется – мышечная слабость. То есть мышцы, должны всегда подкачиваться, иначе ноги не двигаются. Кальций и лекарства в таких случаях мало помогают, тренажеры и лестница – лучшие лекари.

Живет, живет Галина Григорьевна и начинает отмирать частями собственного тела. Случайно или нарочно, сердце начинает работать с перебоями на убой, а умирать не хочется. Если сердцу дать сильное сердечное средство, оно мгновенно становится здоровым, но в голове возникает безумная боль.

И однажды головная боль побеждает сердечную. Начинает она принимать весь известный ассортимент лекарственных средств от головной боли, а голова болит, ей таблетки глубоко безразличны. А в это время, нога, которая беспокоила умеренной болью в одной части много лет, вдруг начинает вести себя плохо по всей свой длине. Ступа выкручивается и входит в штопор вместо того, чтобы беспрекословно надеть правый башмак. Понимает она, что дело становится плохим: сильная головная боль трое суток, нога, которая отказывает по всей длине. Сразу появляется мысль набрать в Интернете слово: «инсульт» и что это такое.

Читает Галина Григорьевна определение инсульта, 99% слов, такие родные, прямо, как по заказу написанные. Находит лекарство от инсульта, то есть от тромба в голове, покупает, и чувствует: оно! Помогло! А нога? А ноги?

В бассейне ей говорят: потрогайте ногой пол, тут холодный, а там горячий. Трогает и не понимает разницы. Посоветовали:

– Опустите ноги в холодную воду, для улучшения кровообращения.

Опускает она ноги в ледяную воду, а ноги не чувствуют холод, заболевает поясница, она быстрее почувствовала холод воды. Идет в сауну, но ноги тепло не чувствуют, но еще ходят, скрипя зубами. Постоянно пьет таблетки от инсульта для головы, чуть опоздала, голова напоминает: пора пить! А ноги?

А, голова? Сердцу стало легче и голове.

Борьба за собственную жизнь с врагом под названием старение, дело для нее весьма увлекательное, оно поглощает и средства, и помыслы. И надежда на то, что эта борьба при жизни прекратится, ничем не подтверждается. Сняла острые моменты, появляются тупые, а сними бороться труднее, из-за не сговорчивости тупых проблем.

Можно не бороться и пустить здоровье на самотек. Поэтому становится понятно, почему людей отпускают на пенсию, им предоставляют время на борьбу за остаток собственной жизни, и дальнейшая судьба зависит от самого человека, а чтобы сильно не прибавляли в весе, пенсия носит весьма умеренный вид. И пока это время свободы не наступило, все попытки восстановить молодость в стареющем организме мало имеют общего со словом «удача», но кое-что сделать удается.

Наконец-то найдена причина холодной кожи на ногах! Ура!? Ясно, что теперь надо лечить, но именно это никогда не удастся сделать. Или можно? А как на работу ходить на этих, холодеющих ногах? И вот появляется мини отпуск для больших дел. А в успех не верится. Массажи? Много средств за мини эффект. Голодовки или жизнь на грани диет?

В выигрыше из всех знакомых те, чьи ноги худые и спортом, эти ноги не занимались. Бред? Нет, действительность. Спортивные ноги имеют весьма большой и плотный вид, верхние слои таких ног с трудом поддаются массажу, так вот этот верхний слой бывших спортивных ног, и ныне еще обладающие мышцами, что подтвердили два массажиста, и является холодным сектором.

Это не просто жир, это мышцы, а сбросить этот черный слой почти невозможно, а надо. А как из спортивных ног сделать не спортивные ноги? Только очень большой ленью и отсутствием калорий, в употребляемой пище. Да здравствует великая лень процесса похудения! И еще несколько романов, которые можно прочесть во время великой лени и относительной голодовки, под названием «диета». Естественно, Галина, просмотрела все диеты.

Самые рекламные диеты – кремлевская и японская. Галина Григорьевна не в Кремле работает и не в Японии живет, ей бы что проще и чтобы чувство голода не угнетало ее своим остросюжетным состоянием. Лучше читать остросюжетные романы, чем ощущать острый голод. И все же – начинает сбрасывать вес, а не хранить свой обычный. Ставит рядом с собой сок, рекомендованный по группе крови, и пьет, а остальное, то есть вид выбранной диеты, сохранит она в тайне до поры, до времени.

Всю жизнь борется она с весом, а ему все равно, но теперь удары по весу придется наносить более ощутимые. Зачем? Очень хочется почувствовать теплые собственные ноги, а не холодные мышцы, угасающего тела. Самое смешное, чтобы не было поцелуя инсульта, нельзя есть крутое мясо типа колбасы, такой вывод сделала она после длительных наблюдений за образованием головных болей. И все прошло. А вес? Трудная тема. Без дорогих таблеток угнетающих аппетит, и позволяющих завтракать одной водой плюс кофе не обойтись.

Как давно Галина Григорьевна не писала! Мысли не вырывались в строчки, а она элементарно выговаривались попутчицам. И такое бывает. Сидеть за столом ей не хотелось, писать лежа – лениво. Изо всех сил изображала пенсионерку: ходила с бабулями и вязала, иногда издавала то, что раньше написала. Сейчас издано то, что было написано на 2015 год под маркой 2016 год.

Получилось, что голова Галины дважды ушла на пенсию: и по работе, и по хобби. Как будто мысли из головы выбили от обиды. Когда она сама увольнялась – это одно дело, когда уволили ее по возрасту – совсем другое. Никакого удовольствия, но в лень она втягивается и уже удивляется: «А, как это она еще могла работать»? Попытки устроится по специальности инженера – конструктора, которой она отдала 43 года жизни, на работу в 65 лет – нулевые.

В двадцать – тридцать лет женщина всем нравится и всем нужна, в сорок – пятьдесят еще можно и замуж выйти, и на работу устроиться. В шестьдесят пять – семьдесят пять лет – нужна только сама себе. Можно быть самой себе помощницей по дому и помалкивать, а говорить на улице с бабулями. Чего захотела!? А ничего. Еще есть фитнес клуб, еще до 70 лет можно в бассейне плавать! Вот так.

И все же Галина решила выяснить, почему осталась без работы. В сети кое – что по этому вопросу нашла. Фирма, где она работала, принадлежала трем человекам. Два года назад они судились друг с другом из-за площадей, науськивали друг

на друга налоговую комиссию, короче, хозяева уволили почти всех на фирме, остались площади и близкие по сути люди. «Царь сказал: «НЕТ!» – это все, что Галине сказали при увольнении. Красиво. Сказочно. Но до безумия обидно.

В почтовом ящике Галину Григорьевну ждал конверт из префектуры, где писали, что их дома отремонтируют до 2044 года. Хороший ответ, главное трудно проверить, но вопрос с ремонтом домов, выглядывающих из молодой зелени, закрыт. Летом деревья закрывают многие проблемы.

Открыла Галина почту в сети, где ей задавали вопрос: «С какого возраста люди должны выходить на пенсию»? Честно – не знает, жуткое состояние, когда увольняют по возрасту, а, если не будет пенсии, что тогда делать? Ведь уволят. У власти мужчины, получают в год официально до 87 миллионов рублей, цифра была в новостях, Галина ее не выдумала. Смотрите РЖД.

Неужели такие мужчины будут держать на работе пожилую женщину? Рядом с бывшим директором, обвивая его своими Галинами рук, находились худосочные, длинные блондинки. Именно они, обвивая руками директора, не выполняли свои функции по продажам. Они менеджеры. Сам Газпром против них – ничто. Газпром не заказывал по бедности новое оборудование или менеджеры забывали продавать, покупая за свои чары дачи и огромные машины.

Поэтому пенсионный вопрос можно перефразировать: «До какого возраста мужчины выдержат на работе женщину»? Всем нужны молодые, худые, длинноногие… Женщины с годами уплотняются и изменяются. «Ее еще не уволили»? – спросил директор о женщине других параметров, отличных от 90—60—90. Уволили ее, еще до Галины. Им вовсе не нужны деловые качества, а потом фирмы сыплются…

Поэтому Галину страшно раздражала песня Семена о богатстве Газпрома. Ее мнение – Газпром беспробудное бедное существо, которое не способно заказывать новое оборудование. Как говорят рабочие, обслуживающие оборудование Газпрома: «Зачем нам новое оборудование, это еще не заржавело». Короче, фирма стала отделяться от Газпрома и рассыпалась на составные части. И конструктора остались без работы, а если уволили конструкторов, то уволили и рабочих.

Хобби и, как оно появляется. Смотря что, называть хобби. Возможно, это вид деятельности, который помогает пережить некий этап жизни. Итак, основной работой Галины Григорьевны была работа конструктором. Первая зарплата у нее была 100 рублей, потом 120 рублей. У ее мужа инженера первая зарплата была 110 рублей.

Ее отец, инвалид ВОВ, участник ВОВ, работал столяром, он получал 300 рублей в месяц. Ее мать работала в кофе, ресторанах и столовых. Иногда ее работа шла в плюс, а иногда в долг, который гасил отец. Но они молодым помогали на первых парах семейной жизни.

Отец всегда тянул две лямки после войны: работу столяром и дачу в шесть соток. Он сам построил домик, сам высаживал деревья и кустарник, сам выращивал клубнику, которая плодоносила с июня по сентябрь. Но Галина жила далеко от отца, за три тысячи километров и его чудесная дача до нее могла доехать только в виде варения. А от варенья у нее появилась боль.

Семидесятые годы двадцатого века. Сотенные зарплаты, родители далеко, дети подрастают. Что она делала? Все. Она любила мужа и детей, одевала их, стирала, гладила, ходила в магазин, готовила еду, мыла посуду, крутила на голове бигуди, ходила на работу. Богаче от этого она не становилась. Галина еще водила детей в детский сад с полутора лет, разница между сыном и дочкой – четыре года. Шила и вязала. Спать хотела всегда. Выглядела она – отлично. Ей все равно, говорили, что она богатая потому, что два дня в одной одежде на работу не выходила. Отец умер в 1979 году.

Восьмидесятые годы. Дети подросли. Галина стала писать стихи. Дешево и сердито: нужен блокнот и шариковая ручка. И мысли и чувства – все она в блокнот помещала. Мужчинам она в этом время нравилась, хоть объявление на себя вешай: «Не влюбляться!». Вот стихи и писала, перебор чувств – в полной мере: и муж, и сослуживцы, и все кто рядом. Стихи писала, но порвала два блокнота, нервы не выдерживали жизненных ситуаций.

Девяностые годы. Брат умер. Муж четыре года пропадал без вести и возвращался, потом пропал окончательно.

Двухтысячные годы. Умерла мама. Галина заболела. Больной ее взяли на работу. Появился компьютер и Интернет. Она вышла в Интернет в 2001 году. Все время боролась за свое здоровье, обошлась без операции, нашла выход из ситуации, и все вошло в норму. Появились внуки. Стала писать прозу. Галину сильно за нее ругали. В 2003 году – пик ее стихотворного творчества. В 2004 и стихи, и первая проза. В 2005 – 2015-х были проза и работа. И все. Осталось хобби: стихи и проза. Работы нет. Но она вновь вяжет, как в девяностые годы…

Утро. Пять часов утра. Слышно монотонное и сонное бормотание. Это внук говорит по сети с кем-то, кто ночь играл в игру и еще не уснул. Галина сделала себе кофе, внуку чай. Он съел вечерние сырники, до которых за ночь у него руки не дошли. Тихо. Видимо игрок уснул. А она проснулась. Вязать не очень хотелось.

Пришла Галина Григорьевн к простому выводу, что дарить книги – себе вредить. Люди к дареным вещам плохо относятся, без уважения. Она рада, что все эксперименты прошла на стихах, книги были поменьше размером. Первые попытки сделать книгу она предприняла году в 1988.

У нее была маленькая, оранжевая пишущая машинка. Галине ее муж подарил. Она тогда сидела на кухне и печатала свои стихи на листках. Это был шаг вперед от блокнота. За ее спиной находился сервант с посудой, перед ее глазами была электрическая плита, мойка, холодильник, самодельные шкафчики, которые делал ее муж.

Кухня была кабинетом, она раскладывала стол выпуска 1973 года, отделанный пластиком с точками вместо рисунка. На стол ставила пишущую машинку и печатала с блокнота, куда записывала стихи. В то время она стихи могла писать, где угодно. В 1987 году Галина писала практически каждый день. Поэтический всплеск. Выброс адреналина на бумагу в стихотворной форме.

К этому моменту с ней произошли метаморфозы любви и разлук. Ей было 36 лет, значит, она собрала все прелести женской доли или судьбы. У нее был муж, но он уже начинал стареть и от нее отходить, как первый любовный ракетоноситель. Он здорово приучил ее к любви, чему она долго и упорно сопротивлялась, а, когда основательно привыкла, он стал уходить в лес или спать валетом.

Впрочем, молодость прошла вовремя.

В новостях главной фигурой выступил некий чин внутренних войск, который дома держал 9 миллиардов рублей! Деньги из квартиры его сестры вывозили на магазинных тележках. Это о чем говорит? Взяточники не мелочатся, и если в сети никто не хочет книги покупать, значит, у людей денег нет, они все во внутренних органах застряли. Не надо говорить плохо обо всех?

Внук сказал:

– Бабушка, у тебя пенсия есть! Ты богатая.

Слов нет. Живет в подвешенном состоянии, квартира нормальная, от города две остановки или 2 километра. Но квартиру выставили на продажу, а сколько продажа продлится – неизвестно. Часть вещей осталось дома, в том числе ее компьютер.

– Але, подбросьте 1.5 миллиона рублей для спокойствия!

В ответ тишина. Того, кто мог подбросить, уже нет.

При постройке восточного комплекса для запуска космических кораблей не досчитались 5 миллиардов, может, и те деньги лежат валом у кого-то в квартире? Чудеса безответственности. Второй день смотрит нормальные фильмы, вчера целый сериал посмотрела. Завязка, обострение событий, медленная развязка.

Что и во что завязать? Пусто. Никого не может пригласить, не может сама поехать, не может переехать. Как-то так. Это и есть – пат. Вспомнить старое? Вспоминаются варианты унижения, и звонить, поэтому не хочется. Ворошить уже нечего. Надо одеваться, собираться. Ради чего?

Холодно. Ветер сильный, замерзла до озноба, который долго не проходил. Так завершилась ее прогулка. Здесь холоднее дома и на улице. За окном проносятся фуры туда и обратно, значит, ночь. Похоже, с новыми соседками Галина Григорьевна уже наговорилась, когда общение переходит в подтрунивание и мелкие упреки, пора останавливаться в исповедях.

Тогда наступает полное одиночество. Уху сварила из крупного окуня, кашу пшенную, потолок на шесть раз закрасила после старой протечки, сделала две стирки, повесила на вешалки и гладить не надо. Здорово давило безмолвие, сделала зарядку, считая вслух число повторов движений. Самоизоляция. Не пытается искать работу за пределами дома, значит надо писать. Вязать надоело, кроме того вязание требует денег на покупку пряжи, потом она вяжет и дарит. Взамен спасибо не услышала.

Историю надо сочинять, но какую и зачем? Основные пары – это матери и сыновья. Очень удобное существование, с наименьшими затратами на существование, дочь пошла этим путем, устранив ее из квартиры. Ей виднее. Часы тикают, за окном проносятся фуры. Прохладно, на Галине Григорьевне джемпер, сверху халат. Надев шарф на голову, она уснула.

Утром решила поехать в магазин за обогревателем, что и сделала, купив кроме него мед и семечки из тыквы. На рынке, посмотрев на пряжу, поняла, что вязать ее не хочет, и купила сливы. Поела на обед уху и пишет, или думает, что пишет. На улице 11 градусов тепла, вчера сняли верхний слой асфальта на въезде в деревню с шоссе, а сегодня работы не продолжили. Как-то так. Реальная старость отличается от сказочной молодости в старости, а когда-то все начиналась иначе…

По поводу любви или, как не страдать от ее отсутствия в возрасте за шестьдесят. На пенсию мужчину не купишь, наряжаться и подстраиваться нет настроения. Перед последней поездкой Галина Григорьевна мужа с трудом выносила, у нее было полное ощущение, что он чужой для нее мужчина. В ней появилась брезгливость, постоянная боль от любви с ним. Он мимо нее пройти не мог, а она от него отбивалась правой рукой, на которой появились постоянные синяки. На работе их быстро заметили.

Галина Григорьевна тогда работала конструктором, конструкторов на фирме было двое. Жена второго конструктора иногда к ним приходила, на ней были обтягивающие шерстяные брюки. Роста она была невысокого. С ним было легко работать, легкий человек для совместного труда. Они совместно решали все технические задачи. Компьютеры тогда только появлялись, программы конструкторские были далеки от совершенствования, и конструктора на них не обращали вниманье, чертили на ватмане, приколотом к кульману.

Галина Григорьевна работала в двух местах: в учебном институте на кафедре и в частной фирме, еще ей постоянно приходилось посещать крупный в городе завод, для изготовления корпуса словаря переводчика, потом его сборки.