Текст книги "Алмазные грани. Проза"

Машина с основной магистрали по боковой дороге подъехала к вокзалу, от которого во все стороны, как щупальца осьминога, расходились подземные переходы. Приехала вовремя, в воздухе звучали слова: «Поезд „Город – Соленое море“ подходит к платформе Y».

К платформе подъезжал скоростной поезд обтекаемой формы, который ехал по монорельсовой дороге. Проводницы в форме встречали пассажиров, пластиковые карточки проездных билетов просматривал маленький плоский прибор. Агнесса с небольшим багажом, рассчитанным на одну неделю путешествия, прошла в свое купе на двоих.

В купе было все, что нужно на 15 часов дороги: два спальных места, столик с электрическим чайником, туалет, умывальник и маленький гардероб.

Когда открывалась входная дверь, рукава одежды, висящей на стене, не выходили в общий коридор дышать воздухом. Раньше поезд проходил это расстояние за сутки, монорельсовая дорога дала возможность сократить путь на девять часов.

Чем дальше от города шел поезд, тем ниже становились дома в городах, которые они проезжали. Поезд дальнего следования останавливался не более пяти раз, и то в самых крупных городах. Пластиковый билет не проходил пограничный контроль, он сам по себе говорил, что человек с таким билетом пересекает границу, что документы у человека проверены.

А это давало два часа экономии по пути следования поезда.

Агнесса в дороге читала Цветаеву и пришла к такому выводу: Цветаева родилась в море безграмотности на островке благополучия, но ее остров оказался кораблем. Корабль ее жизни с юности и до конца ее дней находился в плаванье в поисках отдыха или цивилизации.

Уникальность Марины Цветаевой в том, что в огромных волнах поэзии она первая из женщин проплыла так много и неизменно классически.

Но Агнесса не читала ее нескольких книг, опубликованных при жизни, а последняя книга была отвергнута и не издана.

Первая ее книга была опубликована на деньги автора. То есть о величии автора при жизни говорить не приходится. Значит, великой Марина стала с помощью титанического труда сестры Анастасии – писателя, беззаветной труженицы, прожившей длинную жизнь, тратившей силы на величие сестры.

За окном мелькали цветные осенние деревья: чем ближе к морю, тем зеленее и ниже они становились, иногда длинная вереница деревьев заканчивалась – и появлялись поля с нежной зеленью озимых.

Порой луга украшали пестрые стада коров, затем появлялись длинные-длинные поселки, стоящие с двух сторон дороги. Небо везде было затянуто одной непроницаемой серой пеленой.

За полчаса до Соленого моря небо вспыхнуло яркой голубизной. Солнце светило и радовало всех приезжающих. Агнесса в купе с кондиционером хорошо отдохнула и без дорожной усталости вышла на конечной остановке «Соленое море».

Соленое море встретило осенней прохладой в свете яркого солнца. Набережные были свободны для прогулок. Она поехала в горы, в санаторий, где на пять суток было заказано ей место. При входе в санаторий она показала пластиковые медицинские карты, ей сразу были назначены и стол, и процедуры.

В бассейне плескалась морская вода, и это ее вполне устраивало. Погода ее не волновала: санаторий был покрыт одной крышей, в случае непогоды зонт для перехода из одного здания в другое не нужен. Горные тропки и набережные Соленого моря хорошо успокаивали. Пять дней пролетели мгновенно, состояние отдохнувшего тела приятно радовало Агнессу. У нее был маленький отпуск.

Обратный путь она решила совершить по воздушной трассе. Дорога в аэропорт заняла мало времени. Автобус типа джип, сильный и надежный на горных дорогах, быстро доставил к трапу самолета.

Радарная арка без промедления пропускала пассажиров в салон сразу с багажом. В арке расположено столько датчиков, что не надо пассажиров раздевать, а багаж открывать. Датчики сами знают, где и что находится, сквозь ткани.

Без помех Агнесса прошла в салон самолета. Салон самолета был красиво изолирован тройной противошумовой и тепловой изоляцией от звуков работающих двигателей. Комфортные кресла типа кушеток, маленькие столики, экран с веселыми фильмами – и час полета остался приятным воспоминанием. От аэропорта до дома доехала на джипе.

Серебряные нити дождя, колючие гирлянды, блестящие шары на зеленых ветках игрушечной елки почти не привлекали внимания. Новогоднее создание стояло на голубоватой пластмассовой тумбочке, в которой лежали новогодние сундучки с конфетами. Над елкой в полметра роста висела гирлянда, свитая из пяти проводов с разноцветными лампочками. Из всего разнообразия мигали только бесцветные лампочки, остальные отдыхали. Роскошь новогоднего вечера неназойливо остановилась на детском столике, рядом с ним стоял детский стул.

На столике стояла бутылка шампанского и напиток для детей. Праздничный столик вместил четыре фужера, четыре тарелки. Селедка под шубой, уложенная на длинной тарелке, стояла рядом на табурете. Новый год приближался. После развлечения на улице с бенгальскими огнями вернулись обитатели комнаты, подготовленной к встрече Нового года. Что они запускали – неизвестно, но один палец у хозяйки комнаты был обожжен. Она взяла пенку и обильно полила ее на палец, после чего налила в фужеры кому напиток, кому шампанское.

Четыре хрустальных фужера встретились в едином звоне над детским столиком и опрокинулись каждый в рот своему хозяину. На этом официальная часть встречи незабвенного года осталась позади. Селедка под шубой меньше всего подходила к шампанскому, и ее вскоре заменили кусочками торта. Беспечно мелькали бесцветные лампочки гирлянды над коробкой из-под обуви, в которой уместилось штук шестьдесят дисков без упаковок с детскими фильмами и играми. Обитатели комнаты легли по своим местам в надежде посмотреть новогоднюю роскошь на экране плазмы.

Не сиделось Агнессе. Она нервно сидела на своем диване и смотрела на часы, которые должны были пройти еще минут двадцать, после чего она могла покинуть семейный очаг с традиционной встречей Нового года. Она подошла к зеркалу, опрыскала волосы лаком, внеся свою долю запахов, и покинула дом для продолжения банкета среди друзей.

Удивительное дело, но из года в год все новогодние передачи по всем программам смотрелись с трудом после дозы шампанского. Нужно было уснуть. Потом проснуться и посмотреть пару номеров новогодних выступлений. Агнесса закрыла дверь, убрала грязные тарелки и ушла к себе в комнату. Она включила телевизор, но после двух песен уснула.

Она страдала от собственной глупости на странице знакомств. Она на нем повисела, и вскоре зависла в лифте на часок, после того, как указала место жительства. В лифте было душно, кнопки не нажимались. Дежурная обещала лифтера, который обходил подъезды и выпускал, зависших жителей домов. Она пыталась присесть на корточки и поседеть на собственных ногах, но внизу воздуха было меньше. Она встала, оперлась о стенку и отвернулась от закрытой двери лифта. Иногда она подходила к двери, пытаясь вдохнуть воздух через щелку между дверями, но она была так мала, что воздух не вдыхался.

Во сне Агнессе приснился лифт нового поколения без дверей. Шахта в лифте имела пару рельсов по высоте шахты, по ним скользила площадка. И все! Вся техника. Просто до безобразия и надежно. Если площадка лифта, где и застрянет, так воздух останется и сообщение с теми, кто идет по лестнице. Короче, лифт должен быть прост и надежен! Когда лифтер открыл дверь в лифте, и выпустил Агнессу на волю, он невольно воскликнул:

– Вы хорошо выглядите для человека, который час посидел в лифте.

Агнесса не знала, что не все выдерживают сиденье в лифте. В этом году в ее подъезде умерло несколько человек, которые не выдержали перебоев в работе лифта. Сердце. Не так страшно находиться в закрытом лифте, как плохо без воздуха.

И кто сказал, что пятиэтажные дома – это плохо? В них не было лифта, и это было хорошо, но жители об этом не знали, поскольку не коротали время в лифте. Она стала ходить пешком по ступенькам. По ТВ показали новый высотный дом высотой в полтора раза выше телевизионной вышки. Да, она узнала шаха, построившего небоскреб. Как человек вырос! А она постоянно изображает нищету.

Да она могла бы накрыть царский стол и жить в доме без лифта, но чувство самосохранения заставляет быть ее осторожней. А все почему? Потому что, она родилась со страхом. Она подула на обожженный палец и посмотрела на выставку изумруды на коралле.

Белый куст коралла был украшен бижутерией. Несметные сокровища висели у всех на виду, освещенные ярким светом модных мини ламп. Здесь были: диадема из янтаря, обруч на голову с листиками из изумрудов, несколько крупных кулонов из янтаря с минимальными обработками природных камней, два обруча на руки с маленькими бусинками жемчуга, на веточке висело колье.

Под кораллом стояли маленькие фигурки. В шкатулке из соломки лежали сережки и кольца. Агнесса оглядела небольшую комнату со скромным интерьером и подумала, что никому из тех, кто к ним приходил, не пришла бы в голову мысль, что ее личный алмазный фонд располагается на открытой полке. Она не верила сейфам, но свято верила, что очевидное – невероятное.

Да, Агнесса женщина странных лет, она еще работает столько, сколько может. Жизнь прекрасна, но все чаще достаются ее негативные стороны. В молодости можно влюбиться и любовью прикрыть все финансовые и морально – этические нормы. А в ее возрасте любовь без денег не получить, да и не нужна любовь по биологическим нормам. Поэтому она сужает свои потребности во всем и на первое место ставит элементарное выживание в той среде, где находится.

Есть прекрасный совет по воспитанию детей:

– Постоянно перекладывать на плечи детей проблемы, которые они в состоянии решить сами.

С этого и надо начинать день, вместо разборок: кто и кому и что обещал. Потребности детей растут в той прогрессии, которую в состоянии поддерживать близкие люди. Ее возможности с годами уменьшаются, уменьшается и натуральное здоровье, его постоянно приходится поддерживать искусственно. Можно радоваться тому, что есть, но впадать в угнетенное состояние – непозволительная роскошь. Поэтому делает вывод: решайте детки свои дела сами, тем более что для нее они не являются проблемными, на их решение она потратила много нервных окончаний и денег, которые к ней испытывали всю сознательную жизнь относительную привязанность.

Агнесса умудрилась влюбиться и быть некоторое время любимой. Но здоровье от такой любви исчезло, как снежный ком весной. Баба снежная не может быть долго снегурочкой, слишком это дорого, когда запросы не соответствуют возрастным изменениям. Все хорошо в меру приличия, понятие которого определяется степенью любви. Пока любишь – это понятие отдыхает, когда любовь проходит, можно начинать думать, что любить более молодого человека неприлично. Теперь она любила Семена.

Когда-то на первой встрече однокурсников мужа у одной успешной пары, Агнесса увидела их спальню: это были две кровати, стоящие параллельно друг другу, но с приличным расстоянием между кроватями. Шло время, когда она и муж спали на одном разложенном диване из мебельного гарнитура. Огромные кресла служили им для просмотра телевизора, или для своих пристрастий.

Агнесса могла в кресле шить, вязать, читать. Аполлон мог заниматься написанием программ или своими мужскими поделками. Он мог паять дома или работать. Условие одно: она не должна нарушать разговорами творческое пространство. Они исправно спали вместе с пользой для себя, но с годами страсть исчерпалась, любовь прошла. Именно поэтому они перешли на два лежбища в одной комнате. Рядом, но не вместе.

Как бы там ни было, а жизнь шла своим чередом и постоянно готовила новые сюрпризы, поэтому Агнессе захотелось подвести элементарные итоги своей жизни, для разработки плана дальнейшей своей работы. Она точно знала, что у нее:

– Есть муж и дочь.

Аполлон жил один, он купил однокомнатную квартиру, вел достаточной одинокий образ жизни, и в жизнь жены не вмешивался. Вскоре он приехал. Она посмотрела на мужа и не пошевелилась под пледом после массажа.

– Агнесса, ты здорова? Мне скучно без вас!!!

– И, нам без тебя не весело.

– Можно я вернусь к вам?

– Папа, возвращайся, мама без тебя скучает, – заметила дочь.

– Я уже приехал, вещи в машине.

– Эх, Аполлон! Все хорошо, и ты дома.

– Спасибо. Знаешь, я подумал, что земная энергия алмазов…

– О чем ты! Я соскучилась по тебе.

Он подошел к ней, сел на старый и любимый плед, поцеловал ее волосы, окунулся в знакомый до боли запах.

– И ты все такой же, знакомый до мельчайших подробностей.

Аполлон достал Агнессу, что мало ее радовало. Да, при таком раскладе улыбаться ей не хотелось. Он вышел вперед нее по добыче алмазов странным путем, а ей так хотелось над ним одержать победу! Вот оно! Вот оно! Аполлон все больше лежал и толстел. Она сама тем более занята своими делами. Писать сценарий? Уже неинтересно. Она посмотрела в окно: шел первый снег, посмотрела в зеркало и отвернулась. Агнесса взяла свой пистолет и выстрелила в зеркало, в свое изображение в нем. Зеркало разлетелось на кусочки.

В комнату просунул голову Аполлон:

– Агнесса, ты зачем стреляешь?

– Скучно.

– Понял! Но веселить тебя нечем!

– Мама, а я у тебя от отца? – спросила дочь.

– Да, – ответила мать, постукивая по клавиатуре пальцами с длинными ногтями, поставленными на акрил или гель. На ногтях сияли бриллианты, выполненные стразами или чипсами.

– Я раньше думала, что надо в восемнадцать лет ребенка рожать, а теперь думаю, что вначале надо устроиться в жизни, и родить в двадцать пять лет.

Агнессу ответ дочери устроил.

– Я тоже так говорила, и родила тебя в двадцать пять лет. Дочь, ты только запомни, что быть красивой женщиной очень трудно, но еще труднее быть некрасивой, и мне страшно, когда ты ходишь легко одетая: мужчин нельзя провоцировать.

– На, что их можно провоцировать?

Агнесса в это время писала, и к ужасу своему не помнила слова, которые сама ответила на ее вопрос. Она вспоминала прошлое…

Глава 26

Аполлон кое-что вспомнил спустя годы.

– Агнесса, есть идея! Помнишь, я работал на заводе по обработке алмазов? Я знаю, куда свои алмазы складывал один огранщик. Он умер недавно. Мне позвонила его жена. И я вспомнил о его алмазах, но ей не сказал. Она о них не знает. Агнесса, я могу поехать один, но лучше, если мы поедем вдвоем.

– Поедем вдвоем, – как эхо отозвалась Агнесса, вставая с дивана и скатывая в клубок старый плед. Потом она его сунула в пакет и поставила пакет на выброс.

– Агнесса, ехать надо сегодня, надо спешить! Ты готова вести машину?

– Мы на машине поедем?

– Да, так будет спокойнее: без билетов, без гостиниц.

– Похоже, дело серьезное. Жаль, что новый плед не высох, с собой бы взяли.

– Агнесса собирай вещи, мы с тобой уедем.

Борис сидел дома и слушал разговор из квартиры Агнессы. Он ее любил вместе с ее алмазной фирмой, а тут такая новость! Не зря в свое время он установил в ее доме жучок.

Он тут же стал собираться в поездку. Позвонил в фирму, где работал, взял машину, оружие, сопроводительные бумаги. Взамен он должен был привезти алмазы или купюры. Борис решил поехать следом за алмазной парой, естественно, на машине.

Машина выехала из города в поисках клада неизвестного огранщика алмазов.

Аполлон рассказывал жене:

– Трусливый был воришка: вынес алмазы с завода, но не продал их, испугался, что на продаже его поймают. Так и прожил жизнь в страхе и нищете. Когда он почувствовал этот всепоглощающий страх, о своем кладе поведал мне как приятелю по соседнему рабочему месту. Я ему поклялся, что алмазный тайник не трону, пока он жив. О своих переездах он мне сообщал.

Слежку Аполлон Петрович почувствовал сразу и сказал об этом Агнессе Ивановне.

– Этого следовало ожидать, – ответила она. – Еще бы знать, кто за рулем сидит, а то машины мне неизвестны.

– Агнесса, резко останови машину и пропусти.

Первая машина действительно пролетела мимо. Вторая снизила скорость. Агнесса Ивановна узнала профиль Бориса.

– Аполлон, за нами едет Борис.

– Покоя мне от твоих поклонников нет! Чем ты приворожила Бориса?

– Ты знаешь, я первая ни к кому не подхожу.

– Понятно, гены у тебя такие. Смотри, Борис остановился, тебя потерял.

Действительно, машина встала у обочины.

– Агнесса, зря я тебя взял. Посмотри: сзади нас еще и Мусин стоит! Что делать, не знаю! Клад долго ждать не будет.

– Я не виновата! Я им ничего не говорила.

– Следят они за тобой, вот в чем дело! Я из-за них от тебя и съехал в отдельную квартиру, там спокойней, а с тобой одни погони.

Неожиданно третья машина на огромной скорости пролетела мимо машины Аполлона и Агнессы и остановилась. Из машины вышел детектив Мусин.

– Агнесса Ивановна, какими судьбами? Куда путь держите? – спросил он.

– Мусин, я отдохнуть еду в санаторий, а меня окружили, словно я алмазы везу.

– Агнесса, твой санаторий под пледом, а сейчас у тебя такое сопровождение, что ты явно нашла себе алмазное развлечение! – воскликнул Мусин.

– Аполлон, они от меня не отстанут, – устало сказала она мужу.

– Агнесса, смотри, у тебя три машины сопровождения! Куда ты от нас денешься? Колись, докладывай, куда путь держишь, – попросил подошедший Борис.

– Аполлон, прости, но им лучше сказать, куда мы едем. Плохо то, что за Борисом быстро вырастает милицейский хвост, – сказала Агнесса.

– Ага, особенно Мусин, он завсегда в нашем фарватере, – ответил Борис. – Прадед у него околоточным был. Агнесса, ну и ногти у тебя! Зачем тебе алмазы? Сама в бриллиантовых ногтях ходишь, за просмотр бы деньги брала.

– Нечем взять мужчину, возьмем ногтями со стразами! – бодро ответила Агнесса и добавила: – Мы едем искать заброшенный клад! Присоединяйтесь!

Аполлон Петрович поморщился, но промолчал.

Мусин заговорил:

– Всем привет! Агнесса, у тебя божественные ногти! Мне б такие когти!

– Мусин, как ты нас вычислил?

– Агнесса, я не скажу тебе свой маленький секрет.

– Твое дело, – сказала она и взмахнула повелительно красивыми пальцами.

Мужчины разошлись по машинам. Агнесса поехала первая. За ней поехали все остальные машины. Весеннее небо обволакивало горизонт. Она посмотрела вдаль, остановила машину, открыла дверцу и вышла на солнышко. Лучи солнца коснулись ее длинных сапог, коротких брюк. Она улыбнулась солнцу.

Нахмурив лицо, резко повернула его в сторону сидящего в машине Аполлона:

– Аполлон, будь любезен, подойди ко мне.

– Ты что, бежать надумала?

– Быстро выходи!

– Иду, – сказал лениво Аполлон Петрович и подошел к Агнессе Ивановне.

– Где алмазы, ты так мне и не сказал! А если мы зря везем за собой поезд сопровождающих машин? Говори, пока они все сюда не подошли! Мне необходимо осмыслить информацию и настроиться на поиск, – резко произнесла Агнесса Ивановна.

– Алмазы находятся в квартире неизвестного тебе огранщика, где именно – я не знаю. Он мне сказал, что алмазы в его квартире, поэтому я был вынужден сказать тебе, а то бы я один их нашел.

– Уже что-то. Ремонт был в квартире?

– Вдова говорила, что сделает ремонт после моего визита.

– Кто будет в доме?

– Она.

– Женщину надо вывести из квартиры на пару часов. Ее флюиды должны рассеяться, чтобы мне не мешали.

– Отвезу вдову на кладбище и сам постою у могилы ее мужа.

– Еще. Все сопровождающие нас люди должны остаться на улице. Возьму с собой Мусина.

– Согласен, и мне спокойней, когда с тобой надежный мужчина.

К ним подошли Борис и Мусин.

– Агнесса, смотришь, куда от нас сбежать? – спросил Борис.

– Нет, разрабатываю стратегию поиска. Ты будешь смотреть за выходом из подъезда. Аполлон увезет хозяйку на могилку к ее мужу. Со мной пойдет Мусин.

– Не возражаю, – ответил Борис и махнул рукой своим людям, чтобы не высовывались из машин.

Все разошлись по местам.

Бедность квартиры с алмазами была удручающей: старый, потрескавшийся линолеум, плафоны на люстрах склеены липкой лентой, под диваном лежат кирпичи вместо сломанных ножек. Под письменным столом стояли стопки книг, рядом лежали отломанные ножки. Из кресел на пол насыпались горки старого поролона. Похоже, что кто-то лазил по столам и диванам.

Агнесса внимательно посмотрела на люстру, в ней патроны были вывернуты на бок, было о чем задуматься.

– Мусин, тебе лазить по квартире. Возьми табурет, подкрути ножки. Загляни, – она замолчала, а потом добавила: – Нет, подожди.

Агнесса отошла в сторону от люстры и внимательно на нее посмотрела:

– Надо не в плафонах искать, здесь уже искали. Хозяин в прошлом на Алмазном заводе работал. Здесь уже много раз алмазы искали, но они лежат на месте. Есть такое чувство, что алмазы находятся в этом мебельном хламе.

Мусин смотрел на Агнессу Ивановну и молчал.

– Мусин, принеси стол, хотя и он сломан. Одним словом, сними люстру с потолка.

– Сделаю, – сказал Мусин и стал сооружать постамент из сломанной мебели с учетом, что потолки были достаточно высокие в этом старом доме.

Агнесса Ивановна прошла по квартире, потом вернулась в комнату, где Мусин снимал с потолка люстру. Люстра опустилась на штопанный во многих местах диван.

– Агнесса, в люстре кусок пластилина. Но не в плафонах с лампами, а в том месте, которое к потолку приставляется.

– Осторожно, там алмазы.

– Ты шутишь?

– Я сама посмотрю, – сказала Агнесса и посмотрела внутрь чаши, сквозь которую проходили провода и подвеска для потолка. Люстра имела приличную перевернутую чашу, сплошь покрытую пластилином.

– Мусин, забирай весь пластилин, руками не трогай, возьми ложку, нож, будь осторожен.

Агнесса Ивановна взяла кусочек пластилина, очистила первый бриллиант, и он радостно сверкнул в лучах заходящего солнца.

– Красиво, – выдохнул Мусин.

В комнату вбежали Борис и Федор. Два дула уставились на Мусина.

– Борис, не порть операцию, сидел бы в машине лучше, – сказала Агнесса Ивановна.

– Я хочу все забрать, а здесь на всех не хватит, – и Борис пригрозил ей пистолетом.

– Мусин, отойдите от алмазов, пусть забирают, – прокричала Агнесса.

Вслед за командой Бориса в комнату вошли люди Мусина в пятнистой одежде.

– Борис, отдай алмазы народу, – проговорил Мусин, а его люди уже скручивали руки его людям.

– Мусин, наглеешь! Почему ты мне жить не даешь?! – закричал от безысходности Борис.

– Борис, сидел бы дома, – вставила свои слова Агнесса Ивановна.

– Чертова баба, ты их привела?

– Они у тебя на хвосте сидели, а ты не заметил, все за мной следил. Я их видела, когда дышать выходила.

– Ух, – протянул Борис, – ладно, нас выпустят, адвокат у меня есть хороший. У нас в руках ничего и не было, кроме пистолетов. Разрешение на ношение оружия у нас есть, мы – охранная фирма.

– Агнесса Ивановна, если ты все видела и знала, то зачем ехала? – спросил Мусин.

– Мусин, у меня чутье на алмазы! Я люблю их искать, и я не могла лишить себя такого счастья.

– Это верно. Твои двадцать пять процентов от клада.

– Мне достаточно, – ответила Агнесса Ивановна.

Агнесса Ивановна вышла на улицу. В это время подъехала машина Аполлона Петровича, из нее вышла хозяйка квартиры, посмотрела она на Агнессу и тревожно спросила:

– Нашли алмазы? Где они?

– В вашей квартире.

– Людей там полно? Вот и славно, наконец-то можно ремонт сделать!

Агнесса Ивановна взглянула на женщину в черном платке, с носовым платком у глаз и села в машину Аполлона. Машина сразу поехала.

– Агнесса, это не все алмазы, – тихо сказал Аполлон Петрович. – Я знал, что слежка возможна, и сейчас я отвезу тебя еще к одному тайнику.

– Лихо. Далеко ехать? Поедем после гостиницы!

– Нет, сейчас поедем! Ты найдешь алмазы, и мы сразу уедем домой.

– Вези, – сказала Агнесса устало, склонив голову на плечо мужа.

Аполлон приехал к воротам городского стадиона и остановился. Агнесса спала. Ворота стадиона были закрыты.

– Агнесса, проснись, посмотри вокруг, где-то здесь должен быть тайник.

Она посмотрела на металлические прутья ограды стадиона:

– О, стадион! Бегать будем?

– Нет, изменять любовнику с мужем.

– Лучше уточни координаты поиска пластилина. Я правильно поняла тебя?

– Да, – сказал Аполлон Петрович и глубоко вздохнул.

– Понятно, некто вынес алмазы, ворота стадиона были закрыты, а погоня заставила срочно спрятать сверкающие пластилиновые сокровища в надежное место. А я знаю где!!!

– Так быстро? Я тут столько раз пытался найти тайник одного корешка, посаженного далеко отсюда.

– Никак не могу понять, что мужчины в розыске делают, если найти ничего не могут?! Сам возьмешь, если я не пойду?

– Покажи рукой, вдруг прослушивают.

Алмазная дама подняла свой указательный перст с необыкновенно красивым ногтем и показала на дверцу в столбе.

– Там напряжение, – возразил пальцу Аполлон Петрович.

– Возьми резиновый коврик из машины, резиновые перчатки, пассатижи с изолированными ручками и доставай пластилин деревянной лопаткой для сковородки, – и Агнесса подала мужу все предметы.

– Ты что, их заранее приготовила?

– Лежали в бардачке.

Темнело. Людей рядом не было. Аполлон Петрович подошел к столбу, открыл дверцу в столбе, просунул в нишу руку в перчатке и отлетел от столба. Из ниши выскочил взъерошенный кот. Агнесса Ивановна рассмеялась. Он еще раз просунул руку, нащупал в темноте кучку, вынул и раскричался.

– Агнесса, в столбе кота кто-то закрыл.

– Ищи.

Аполлон стал искать вверху и нашел кусок пластилина. Он быстро сел в машину и рванул с места. В машине он подал пластилин Агнессе. Она расковыряла его и обнаружила один, но приличных размеров алмаз, правда, он был меньше грецкого ореха.

– Чудо, как алмаз хорош! Как же его вынесли?

– Его и не вносили, его стащили до завода.

– Вот это улов!!! – воскликнула Агнесса, наклонив голову к алмазу, и этим спасла свою жизнь. Над ее ухом просвистела пуля.

Агнесса Ивановна повернула голову: рядом ехала машина Мусина.

– Аполлон, твой друг в меня стреляет!

– Он не мой друг!

– Остановитесь! – прокричал Мусин.

– Ты чего в меня стреляешь? – закричал Аполлон.

– Друг нашелся! Я вас пытался остановить, вот и все. Алмаз нашли, пожертвуйте другу. Я видел тебя у столба.

– Агнесса, отдай ему алмаз, рядом с ним еще дуло торчит.

– Это не дуло, это я стреляла, – сказала Зоя, появившись в окне.

– Сидела бы, глупая женщина, со своим дулом, – проворчал тайный агент Мусин.

Аполлон отдал им алмаз в пластилине и резко набрал скорость.

– Аполлон, зачем торопиться? – смеясь, спросила Агнесса Ивановна. – Домой поедем с пустыми руками?

– А почему это с пустыми руками? Что, больше в этом Алмазом городе и взять нечего? Можно взять сам завод по обработке алмазов.

– Отлично! Поедем к заводу! Покажи мне этого алмазного монстра.

Замечательные стены окружали завод, подернутые клубами колючей проволоки.

Вечерело. Завод спал. Охрана дремала.

– Агнесса, посмотрела на завод? Теперь поедем домой.

– Нет, надо найти для себя нечто сверкающее в черном пластилине!

– Где? – спросил Аполлон уныло.

– В репейнике, – сказала Агнесса и остановила машину, дернув руку мужа, лежащую на руле.

Рядом с машиной стоял репейник. Агнесса через окно сняла с репейника несколько черных шариков.

– Гони, родной, домой! Все! – крикнула она, освобождая алмазы от пластилина.