Электронная библиотека » Наталья Патрацкая » » онлайн чтение - страница 15


  • Текст добавлен: 7 августа 2017, 21:03


Автор книги: Наталья Патрацкая


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Шрифт:
- 100% +

У него появился автомобиль с личным шофером, но жил он все еще на даче. Зимой дорога становилась проклятьем, поэтому он снял номер в гостинице. Это стало известно Элле, она повадилась его встречать у номера.

Эльвире донесли об Элле. Две женщины крупно поговорили, и Эльвира сняла Платону однокомнатную квартиру рядом с ночным клубом. У квартиры появились женщины-поклонницы, ожидающие его в любое время суток. Об этом ей тоже донесли. Эльвира взяла его к себе домой.

Она заметила, что одна дорогая дверь превратилась в труху. Выяснила, оказывается, Платон в дверь кидал нож. Это Эльвиру насторожило, она боялась ножей и запретила ему кидать ножи в доме.

Платон кидал нож в дверь от ненависти к своему лицу, он его не любил, он скучал по Анфисе, а Эльвира его одного никуда не выпускала. Чем больше у него становилось денег, тем злее он становился. Он хотел свободы! Ради свободы он изменил внешность, но был опять на привязи.

Для него тайга становилась несбыточным раем, он готов был поехать хоть куда, лишь бы подальше от ночного клуба и женских глаз!

Его всегда сопровождал крепкий мужик.

Однажды Платон не выдержал и стал у охранника просить, чтобы тот отпустил его в магазин. Мужик-охранник сказал, что живым его не выпустит, и пошел к двери на свой пост. В спину охраннику полетел нож.

Платон подошел к трупу, вынул нож, вытер его, взял документы, деньги и ушел без сумки. Как обычно уходят мужчины.

Детектив Мусин понял, кто был в городе. Опрос родственников ничего не дал, Платона давно никто не видел, о его сходстве с неким незнакомцем Анфиса и Родион благоразумно промолчали.

Платон поехал на море, но не доехал, а пересел на другой поезд до знакомого полустанка в тайге. Он рассчитывал выйти на заброшенном полустанке, где нет перрона для пассажиров, но за время его отсутствия здесь все изменилось.

Его нога из вагона ступила на новый перрон, вокруг разворачивалось строительство. От такого вида он захотел нырнуть назад в вагон, но поезд стоял минуту или две и сразу стал набирать скорость. Он растерялся и немного обрадовался: если строительство на начальной стадии, значит, люди здесь нужны.

К своему удивлению, в отделе кадров строительства сидела дочь лесника. Она Платона не узнала. Здесь нужны были бульдозеристы – разравнивать площадку под новый промышленный поселок.

Люди говорили, что рядом нашли залежи какой-то редкой руды. Платон сказал, что права на вождение машины у него имеются, но он ехал в лес, в отпуск, и с собой их не взял.

Ему назначили испытательный срок, и на следующий день он вышел на работу. Девчата в косынках, завязанных на шее, приметили молодого человека, над ним посмеивались, ему строили глазки. А он пытался освоить рычаги бульдозера с помощью одной такой девушки, помня, что последнее его вождение на автомобиле было неудачным.

С бульдозером у него получилось лучше, или ему очень хотелось его освоить. Убитого охранника он пытался не вспоминать, о себе никому и ничего не говорил. Однажды он взял свой складной нож и забросил его в одну из самых глубоких на стройке ям. Таких ножей в местном сельпо не продавали. Ножами он старался не пользоваться. Он был не женат, что сразу отметила дочь лесника, он ее притягивал, как магнит. Девчата заметили страсть начальника отдела кадров и дорогу ей не переходили.

Платон работал старательно, насколько вообще мог это делать. Они стали встречаться. Дочь лесника звали Флора. Его утонченное лицо загрубело от ветра, солнца, дождя, приобрело бронзовый оттенок, теперь бы его в ночной клуб не взяли.

Волосы отросли, он их завязывал резинкой в хвостик, их неухоженный вид его вполне устраивал. Он начинал свою вторую двойную жизнь. Ходил в простых куртках, телогрейках, в таких же ватных штанах, в кирзовых сапогах. На голове у него была старая кепка, потом шапка из затертого кролика. В одном из первых домиков он поселился с Флорой. Они расписались, он взял ее фамилию. Теперь он сам не помнил, кем раньше был.


Простая задача: как скрестить новую мебель со старой корзиной – была Анфисе по силам, это она четко осознавала. Дерево к дереву, и чтобы лучилось! Сердце ее в это время было абсолютно свободным, деньги ей были нужны, и вечерами она сидела с сыном и прорисовывала вензеля с вплетенными в них прутиками из корзинки. Корзинку расплели, предварительно замочив, чтобы она не ломалась. Старые веточки напоминали по внешнему виду копченый сыр.

К Анфисе на огонек стал заходить Родион: то ли его тянула корзинка, то ли она сама, но он играл с малышом и уходить домой не собирался. Полина стала забываться, а вот Анфиса заполонила все его существо. Или это корзина их связывала? Кто знает.

Анфиса иногда шутила:

– Платона не боишься?

– Не знаю, если честно, но мне с тобой уютно.

– Как у Степана Степановича работается? Не обижает?

– А чего нам с ним делить? У нас разные обязанности, я свои выполняю.

– Давай назовем новый комплект мистической мебели «Копченый сыр».

– Анфиса, ты лучше ничего не придумала?

– А чем плохо? Предложим его директору мясомолочного комбината, где этот чудесный сыр выпускают.

– Ты этот сыр любишь? Он дорогой!

– Так он сухой. Возникает иллюзия, что его ешь, ешь, и челюсти устанут, а ты при этом не поправляешься.

– Если так, то по мне лучше бутерброд. Сообрази чай с лимоном и бутерброд с обычным сыром и маслом, я это все купил, в холодильнике лежит.

– Раз лежит – сделаем, мне недолго.

Интересные у них складывались отношения: без страсти, без видимых взглядов. Так, теплые отношения, тихие слова, никаких совместных планов на будущее. Работа у Степана Степановича в фирме благоприятно отразилась на внешнем облике Родиона, он стал уверенней в себе, стал лучше одеваться, лучше стричься. Они не кидались друг другу на шею, не было поцелуев, но все чаще вечера Родион и Анфиса проводили вместе, втроем с ребенком гуляли по выходным в парке. Возникало ощущение, что они начинают жить с чистого листа. Этого не могла не заметить Инесса Евгеньевна, но и она не возражала против дополнительной опеки ее внука Евгения.

Название нового комплекта мебели «Копченый сыр» Анфиса предложила директору комбината, производящего копченый сыр. Директор удивился, рассмеялся и купил за хорошие деньги весь комплект мебели.


Весной Виктор Сидорович и Элла поехали на дачу. С первого взгляда было видно, что здесь зимой никого не было. Элла отказалась от услуг Полины и сама занялась уборкой помещений. Ее хозяйская жилка подсказывала, что это сущая роскошь – одним жить на такой большой даче. Элла предложила дачу городскому детскому саду.

Приехала комиссия, дачу одобрила, и к лету сюда заехали малыши с воспитателями. Элла, таким образом, спасла своего Виктора Сидоровича от посягательств чужих женщин. Он не возражал. Полина после такого расклада в жизни Виктора Сидоровича пошла на работу к Степану Степановичу. Его предприятие расцветало. Ее взяли на упаковку готовой продукции. Степан Степанович, получая зарплату, сразу отстегивал деньги Полине на Инну.

Все это так, но для дополнительного заработка Анфисе нужна была вновь рассада для мистики на новую мебель. Это понимали все, кто с ней работал. Где взять мистическую рассаду? И главное, что взять? Ясно одно – это должно быть дерево. Анфиса не могла послать Родиона далеко и надолго.

Глава 20

Анфисе повезло.

Позвонил молодой человек и спросил:

– Вы берете ларцы двухсотлетней давности? Или его надо сдать в другое место? У меня прабабка умерла.

– Размер большой у ларца?

– 300х200х300, он с выступающей крышкой.

– Привозите! – с надрывом сказала Анфиса, боясь, что ларец отдадут кому-то другому.

Приехал симпатичный парень, поставил на стол ларец. Анфиса решила, что ларец настоящий, ему лет триста, или ей так хотелось думать. Деньги она заплатила, чтобы случайно парень не забрал ларец назад. После его ухода она открыла ларец и чуть не закричала от обиды: внутри ларец был выполнен из свежего дерева, и, как насмешка, в нем лежали деревянные бусы!

Бусы на самом деле оказались старые и деревянные. Анфиса еще раз осмотрела ларец и поняла, что его термическими циклами снаружи искусственно состарили, это значит, что кто-то парня надоумил на такой поступок. И этот кто-то из числа их общих знакомых.

А вот бусы? Что если они тоже состарены? Бусы Анфиса отдала на экспертизу. Получила ответ: бусам лет 150. Надо было проверить их на мистичность. Анфиса вызвала знакомого экстрасенса. Тот запустил свой стеклянный шар. Шар умудрился поговорить с деревянными шарами, ответ был тот же: 150 лет, и бусы обладают свойством мистификации.

Бусинок диаметром в 15 миллиметров было девять штук, этого вполне достаточно для комплекта мебели. На этот комплект руку наложил экстрасенс, он не захотел бусы выпускать из своих рук. А Анфиса без мебели, в которую бусы заточат, продавать их ни за какие деньги не собиралась. Они договорились о том, какая мебель нужна в данном случае.


Степан Степанович пришел к Анфисе домой прорабатывать новый заказ комплекта мебели «Бусинки». Малыш подрос и, внимательно посмотрев на Степана Степановича, спросил:

– Книги читать будешь или азбуку со мной изучать?

– Я пришел к твоей маме проработать новый мебельный заказ.

– Она его нарисует, а ты мне книги почитай или смени мне видеофильм. Мог бы и машинку подарить. Зачем ты так просто пришел?

– Исправлюсь, давай сменю фильм.

Маленький Женя взял власть над Степаном Степановичем и к Анфисе его не подпускал, пока она не закончила работу.

Анфиса посмотрела на сына и сказала:

– У меня вырос личный охранник.

– Нет, я твой личный сын, – ответил малыш и бросил карандаш в пол, а тот острием попал в ковер…

Анфиса стала жить своей жизнью.


Платон задыхался от избытка воздуха и свободы на стройке. В дождливую погоду работы прекращались. Ему стало надоедать роль мужика, не мог он больше ходить в ватнике и быть таким замусоленным! Захотелось ему нежной жизни. Флора заводить детей не собиралась, она пила гормональные таблетки пачка за пачкой.

Цивилизованной женщиной казалась, а так – баба бабой. От таблеток ее стало разносить во все стороны. Платон все локти искусал, что нож свой уникальный закинул в яму. На ноже уже завод вырастал. Стены были видны. А для переработки руды оборудование завозили.

Ему мучительно захотелось уехать. Знал он за собой такую особенность. Он почти врос в новую почву, да зашатался от своих желаний. Платон взял заработанные деньги – свои и Флоры, документы, в которые была вписана она. Он сел на проезжающий поезд и был таков.

На вокзале Платон зашел в парикмахерскую, навел лоск, удивился, что так изменился за короткое время, и поехал навестить Анфису и Женьку. Приоделся он в магазине в новую одежду, старую в нем оставил. Из-за дерева посмотрел он на свой дом, подъезд, вздохнул и вошел в подъезд.

Анфиса открыла дверь. Несмотря на новое лицо, она мужа узнала, но сказала:

– О, кто к нам пожаловал! Какими судьбами?

В прихожую выскочил Женька:

– Привет! Маме работу принес?

– А что, все маме работу домой приносят? Можно я зайду?

– Заходи, мне на компьютере сменить игру надо.

Когда Женька уснул, Анфиса спросила:

– Платон, и долго ты так будешь жить – с чужим лицом и именем?

– Всю жизнь, а что, узнала?

– Со спины узнала в последний раз, когда тебя видела. Много еще чего натворил?

– Хватает.

– К матери пойдешь?

– Не знаю, но посмотреть на нее надо.

– Куда поедешь?

– Наездился, не знаю, чего хочу. Покоя хочу, а покоя нет.

– Ситуация у нас не дай боже. И все из-за подгузников хорошего качества. В чем проблема? В диком ужасе последствий. Если в прошлом детей сажали на горшок в три месяца и не держали их в мокрых марлевых подгузниках, то с детьми времен импортных подгузников все не так. Да, ребенка высаживают на горшок, но привычка справлять нужду в импортные подгузники до полутора лет оставляет страшные последствия. Ему в школу идти, а он то и дело какает некую дозу кала в штаны и лишь спустя время идет в туалет. Иногда, точнее после очередных наставлений, он пару раз сбегает в туалет вовремя, но потом все повторяется. Кто виновен? С ума бы не сойти, ища виновного в дышащих подгузниках. Тут в гости пригласили. И что вижу: ребенка после сна на горшок не высаживают, а дают ему сходить в лучшие в мире подгузники, хотя видно, что его можно высадить на горшок, стоящий рядом с ним, – проговорила Анфиса.

– Преувеличиваешь, – возразил Платон.

– Кто бы говорил. Мужчин так много на телеэкране, играющих положительных мужчин. Где бы их в жизни найти? Есть мужчины, которые знают, что за любовь надо отвечать, но основная масса мужчин и не догадывается, что после качественной любви с порванными предохранителями дети появляются. Мужчина после любви чаще всего в женщине не нуждается. У него передышка по накоплению очередной партии оплодотворяющей жидкости. А тут ему звонит женщина и говорит, что увидела на узкой бумажке пару полосок. Мужчина отвечает, что он к детям не готов. Вот он, момент проверки женщины на прочность! Что делать? Подумать, пересмотреть ситуацию со всех сторон. Любые советы покажутся неверными. И при этом женщина должна понимать, что главное в жизни – ее жизнь, – высказала свое мнение она.

– Спать пора от твоих слов.

Ночью к ним постучали, это пришел детектив Мусин и сопровождающие его милиционеры.

– Привет, Платон! – сказал Мусин.

– А как вы обо мне узнали?

– Секрет, но тебе он уже не поможет. Могу сказать, что на входе в город на вокзале стоят турникеты, они отслеживают отпечатки пальцев приезжающих в город людей. Вчера на турникете твои отпечатки появились, нам поступил сигнал о твоем прибытии. Ты – наш заказ, вот мы и приехали сюда. Долго ты нас за нос водил. С Анфисой и с сыном попрощался? Тогда пойдем. Два убийства – это больше, чем одно.

Анфиса посмотрела им вслед и ничего не сказала, затем подошла к окну и посмотрела вниз: в свете фонаря два милиционера лежали на земле с ножами в спине. Платон убегал. За ним мчался детектив Мусин. Анфиса прикусила нижнюю губу, посмотрела в спину Мусину – он подвернул ногу и упал. Платон убежал.

А любовь? Иногда от нее надо качественно отдохнуть, и Анфиса отдыхала. Анфиса отдыхала от любви, ее муж Платон убежал. Его не нашли. Женька рос и рос. Она работала и работала. А мужчины как сквозь землю провалились, вернее, чтобы не провалиться в землю, к ней вновь не подходили. Анфиса от любви основательно отдохнула, такое аморфное состояние ей стало надоедать. Не вешаться же самой на первого встречного!

Она вспомнила Платона, Самсона, Степана Степановича. А дальше что? Степана Степановича она побаивалась, не для нее он был создан, ей бы красивее мужчину.

Мысли Анфисы колечком улеглись, с памятью о Платоне и она сама в кресле колечком сложилась. Сын играл на компьютере, на нее внимания не обращал. Такая тоска разлилась по организму Анфисы, хоть волком вой. Захотелось ей любви, любой, хоть плохой, хоть хорошей, но только не этой отчаянной пустоты!

Или это интуиция в Анфисе проснулась?

В дверь позвонили. На пороге стоял дядя Сидор.

– Дядя Сидор, ты ведь уехал!

– Я вернулся. Дома идут военные учения нескольких стран. А я умудрился уехать до их начала, буквально за день, узнал данные разведки – и я здесь, цел и невредим.

– А я сижу, о тебе вспоминаю.

– И я о тебе постоянно думал, жалел, что вообще туда второй раз поехал, на одни грабли наступил два раза. А как Платон поживает? Где он? Кого мне бояться? Жилет надевать?

– Платон в бегах, теперь ему сюда нельзя возвращаться.

– Анфиса, давай сменим квартиру, чтобы он не нашел нас.

– Он найдет, хотя это вариант. Здесь мне трудно стало жить. У тебя есть деньги?

– Успел. Я успел деньги сюда переслать. Есть вариант проще, можно снять квартиру, а эту сдать. Мы проверим наши отношения.

– Второй вариант мне больше нравится. Давай снимем квартиру на троих!


Они сняли двухкомнатную квартиру, на первый взгляд в ней все было современное и ничего лишнего. В маленькой комнате поселили Женю, себе они купили две кровати и поставили их рядом: вроде вместе, вроде врозь. Кухня была достаточно большой, в нее вошел диванчик и телевизор для тех, кто спать не хотел. Заплатили они за год вперед.

Маленький рай. Первая неделя была наполнена эмоциональной любовью, потом эмоции улеглись, страсти поутихли. Анфиса готова была перейти спать на кухню, поскольку вторую неделю любви она уже с трудом выдерживала.

Женька ныл и просился домой. Выдержали они втроем месяц совместной жизни, и Анфиса вернулась с сыном в свою квартиру. Больше любовь ей была не нужна.


Прохладное утро не радовало прогулочной погодой. Темные облака отпугивали мысли о прогулке. Дядя Сидор поежился, встал, посмотрел в окно: кусочек неба солнечного дня не обещал. Он прошел по квартире, к которой еще не успел привыкнуть, посмотрел на вырезанных из дерева зверей и подумал, что напрасно он купил эту мебель.

Звери вызывали смутные чувства в его душе, тревожили ее. Видимо, поэтому такую мебель никогда не выпускали в промышленных вариантах, а он купил. Ему казалось, что все звери смотрят на него и просят кушать, открывают голодные рты, скалят зубы.

Он тряхнул головой, чтобы сбросить эту чертовщину, но звери оставались на своих местах, они сидели на шкафах, комоде, на спинках стульев, они лепились по периметру стола. Он стал всматриваться в вырезанных из дерева зверей, под его взглядом они становились все реальнее и даже агрессивнее.

«Что же я такое купил? – подумал дядя Сидор. – Надо бы продать этот антиквариат чистой воды куда подальше или вывезти его на дачу, туда, где стояла янтарная мебель. Надо же было в эту мебель вложить деньги! Сразу отдал их, а теперь и к женщине пойти не с чем, и еще местный бизнес не развернул. Вот с этого бы и начинал, а то его звери замучили».

Ситуация складывалась не для прогулок на пластмассовом велосипеде с ручкой для взрослых. Надо было найти человека для общения, и дядя Сидор решил поехать к Виктору Сидоровичу, пока он еще жил на даче.

Новая машина довезла его до дачи, за забором слышны были крики и женские ругательства. Он подошел к камере внешнего наблюдения, нажал на кнопки, ворота разошлись в стороны по рельсам. Он на машине въехал на территорию дачи. У фонтана стояли Полина и Инна.

Мать посмотрела на выходящего из машины мужчину и спросила:

– Сидор Сидорович, завтракать будете? Я через десять минут принесу завтрак в холл второго этажа, там любит обедать Виктор Сидорович.

– Хорошо, – сказал он, закрывая машину маленьким пультом управления.

Братья вновь сели за стол переговоров. Вопрос шел об антикварной мебели.

– Виктор, мне надо избавиться от антиквариата в моем доме! Насколько это возможно без потери денег?

– Сидор, зачем ты купил эту мебель, спрашивать у тебя бесполезно. Купил – значит, хотелось. Продать дорого трудно, один комплект мебели мы на юг отправили. Тоня звонила, она говорит, что народ боится в этих дорогих апартаментах всякой чепухи, чертовщины и прочего. Первой жительницей этих дорогих комнат была некая жемчужная дама, так она заплатила за трое суток, а прожила в них минут двадцать, если не меньше. Сама Тоня ничего странного в мебели не находит. Я к чему говорю: она второй комплект не купит.

– Круто, ничего себе! А я вчера смотрел на зверей да чуть не свихнулся.

– Я так скажу: эта мебель действует на художественные натуры, которые сами готовы выдумать что угодно. Нужно искать богатых людей без признаков художественности в мыслях. Понял? Ничего ты не понял. Можно мебель продать Анфисе, она возьмет. Она в этом разбирается, но сама дома антиквариат не держит. Она считает, что у старой мебели есть духи.

– Вот наговорил! Теперь домой не пойду, а останусь на даче. Правда, я пообещал Анфисе погулять с ней и ее ребенком.

– Не лез бы ты к Анфисе. Не ровен час, Платон явится, худой и полный сюрпризов.

– Он в меня уже метал нож, но я надел свинцовую майку, нож и отскочил, – объяснил дядя Сидор.

– А я что говорю? Так зачем ты лезешь к его Анфисе? Муж у нее – парень смекалистый, еще чего выдумает. Отдай мебель в магазин. И зачем ты купил квартиру в ее доме?

– Достали, опять уеду туда, откуда приехал.

– Я добрый, разрешаю твою мебель со зверями вернуть в музей этой дачи. Возьму бесплатно, – благородно произнес Виктор Сидорович.

– Вот, действительно добрый брат! Согласен! Вдруг миражи антиквариата требуют вернуть мебель на место?

– Это ты хорошо подметил, а если предположить, что душа Самсона ходит по своему музею и мебель ищет, а ее нет?

– Чего ты меня пугаешь? Получается, что я ограбил душу Самсона? Чушь, а жутко становится. Поставлю я мебель для его души, но тогда получается, что на даче будет жить привидение!

– Куда деваться? Дача выполнена под мини-замок, а в замках привидения всегда жили. Он сразу, еще при строительстве этого мини-замка, думал о музее! – воскликнул Виктор Сидорович.

– Уговорил, привезу своих зверей взамен янтарной мебели, сниму свой грех перед душой Самсона, – произнес важно дядя Сидор.

Мебель с вырезанными из дерева зверями неплохо вписалась в комнаты, предназначенные для янтарного гарнитура, словно бы она там всегда стояла.


Анфиса сидела и думала: что делать дальше? Для комплекта мебели известному хоккеисту она использовала неприкосновенный запас мистики. Родион вернулся из командировки влюбленным котом без мистических предметов. От Платона информация не поступала. У Степана Степановича был почти готов очередной комплект, а у нее за душой было пусто.

Кстати, о душах. А где эти души водятся? В бездне. Правильно, но туда нельзя. Мистика должна быть живой. Тогда где могут быть предметы старины на поверхности Земли? Если с юга Родион приехал пустой и влюбленный, то надо послать его на север, где людей ходит мало, где что-нибудь залежалось на чердаках старых домов.

Родион, услышав новое задание, пришел в отчаянье, ему так нужна Полина, а ему говорят: «Брысь на север. Ищи ветра в поле трехсотлетней выдержки».

А что делать? Надо ехать, хоть щепу привезти, главное, чтобы натурально древнюю.

Стал он изучать историю северных городов, да запутался и вновь позвонил Анфисе:

– Анфиса, помоги! Скажи, где у нас на севере города, которым более трехсот лет, чтобы от них можно было нащипать мистики?

– И это правильный вопрос. Родион, кстати, где твой друг Платон?

– Ты чего? У тебя крыша поехала? Хотя, знаешь, ко мне приходил один мужик, говорил явную глупость, на лицо чужой, а по спине Платон.

– Так и я видела этого мужика, а потом он исчез!

– Вот это да! Он что, медаль? С одной стороны – неизвестный, а с другой – Платон!

– Ладно, а ты знаешь, как его найти? – спросила Анфиса.

– Представления не имею. Лучше найди северный город и скажи, как туда проехать и что там искать.

– Начни с древнего Новгорода. На городище постоянно идут раскопки, не найдешь предмет обихода, так от стены древних домов всегда можно отщипнуть лучину: не от тех, что снаружи, они каменные, а от тех, что в земле зарыты. Храмы там тоже каменные, но в них есть деревянные предметы не первой исторической важности.

Поехал Родион в северный древний Новгород то ли покорять, то ли ущемлять, это уж как получится. Город как город, а ворота у одного храма такие огромные да кованые. Колокола гигантские и все на месте, еще и звонят.

Но такие большие предметы оказывают мистическое влияние на огромное число людей. Вон, сколько автобусов со всего мира в город приезжает! А сколько среди них зарубежных туристов? Почти половина. И все они ходят по городу в поисках древности, визуальной или карманной.

Попал Родион на одну экскурсию за город, он думал, что там древность есть, а там был выстроен деревянный город, стилизованный под старые дома, а бревна новехонькие, и отщипнуть нечего. Внутри домов была собрана утварь, но тоже видно, что она новая.

Горько стало Родиону, опять задание не выполнил, решил опят поискать в ближнем лесу. Пошел Родион в лес. В лесу старушку встретил, махонькую, сухонькую, с курносым носом, с седыми волосами, заплетенными в тоненькие косички и вокруг головы напутанные. В руках она несла корзину с грибами.

От корзинки Родион глаз оторвать не мог.

– Бабуля, сколько лет твоей корзинке?

– Родимый ты мой, если бы знала, так сказала, она мне от бабки досталась, много у меня других корзинок было, да все состарились, а этой – хоть бы что!

– Продай корзинку, я тебе заплачу, сотню новых корзин купишь, еще внукам останется.

– Так, почитай, жалко ее.

– Слушай, бабуля, твои внуки грибы собирают в лесу?

– Ты что, касатик, они в городе каменном живут, шампиньоны в магазинах покупают.

– А я о чем! Продай корзинку, бабуля!

– Так я тебе новую корзинку продам, зачем тебе это старье!

– Мне эта корзина нужна! Меня за ней послали. Хожу я тут по лесам, ищу тебя.

– Правда меня ищешь? – лукаво спросила старушка.

– Тебя ищу, с корзинкой.

– Фу ты, как привязался! Был бы ты крещенный – никогда не стал бы из рук корзинку выпрашивать.

– Сколько хочешь денег за свою корзинку? Ведь я мог бы у тебя из рук ее вырвать, но я с тобой переговоры веду, можно сказать, на государственном уровне!

– Вот треклятый, почини мне забор да крышу, тогда отдам тебе корзину.

– Ты, бабуля, не промах, идем, покажи свою хибару.

Бабуля повернула в другую сторону. Покрутила его вокруг елей да сосен, он вообще потерял ориентир, откуда пришел и куда идет. Пришли они к избушке, старой, не в пример музейным. Треть избы занимала огромная печь.

– Бабуля, зачем тебе печь такая огромная?

– Ты чего, сизый мой, так я в ней моюсь, после того как хлеб испеку, я на ней и сплю.

– Ох, тяжело ты, бабушка, живешь!

– А куда легче! У меня все есть!

– Где продукты берешь?

– Мне много надо? Колбасы я ваши не ем. Грибков насобираю, муку мне привозят. Так и подумай, зачем мне твои деньги?

– Вот попал! Неужели тебе ничего не надо?

– Надо. Дровишки завсегда мне нужны, люблю я тепло.

– Где дрова взять?

– Ты чего, родимый, больной? Гляди, лесу-то сколько! Неужели мне на дрова не хватит!

– Может тебе пилу «Дружба» купить?

– Так я с малолетства топором дрова рубила.

– Ладно. Показывай забор и крышу.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации