Текст книги "Изумрудный маг"

Глава 9
Счастье – это иллюзия

В палату зашел Маг Ефим в медицинской маске и сказал:

– Девушка, немедленно наденьте маску на лицо, заболеете, посмотрите, как он кашляет! – и протянул ей голубоватую маску.

Медсестра послушно натянула на уши тесемки маски, подошла к шкафу, чтобы взять одноразовый шприц для укола. Клим угрожающе закашлял. В этот момент в медпункт вошла или влетела женщина с забинтованной рукой. Клим с удивлением узнал в ней боярыню Марию из своего прошлого сна.

Мария, увидев Клима в отмороженном виде, стала говорить все, что в голову пришло:

– Счастье – это иллюзия некоего состояния, к которому можно стремиться, но невозможно в нем долго существовать. В чем состояло мое счастье пару лет тому назад? У меня был муж, сын Клим, квартира, работа. Я всегда была спортивного телосложения, благодаря прежним занятиям спортом. Выносить физические нагрузки семейной жизни, когда мои родственники и родственники мужа были от нас очень далеко, мне помогал спорт. То есть спортивная закалка помогла мне выдержать счастье семейной жизни. Прочитав книгу о счастье на три раза, я благополучно не запомнила из нее не единой строчки. Вероятно, поэтому невозможно удержать в руке птицу счастья. Хотя я вообще не привыкла держать в руках нечто живое из числа птиц и животных. Во времена писем в конвертах были распространены письма счастья, авторы, которых требовали переписать письмо большое число раз. Видимо потому, что невозможно понять, что такое счастье с первого раза. Так да, ни так. Проехали. Когда я узнала об исчезновении Клима, то проревела целый час со всхлипами от боли в раненой руке. Глупец, поранил мне руку!

Медсестра, выслушав даму, сказала:

– Хорошо, что вы плакали, у вас промылись слезные протоки, глазам легче стало. Ваше счастье для глаз оказалось рядом с горем, либо с жалостью к себе любимой. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Еще есть счастье в виде писания стихотворений, но в данный момент в моей голове нет любовных иллюзий, нет фантастики, хотя, как сказать. Чувства у меня вспыхнули мгновенно, как только я увидела взгляд Мага Ефима. Это он нашел Клима в пруду. Мне показалось, что Маг Ефим смотрит на меня. С таким прекрасным ощущением я прожила целый день. Мне все удавалась, пока я еще раз не посмотрела в его глаза. Потом поговорила с ним, и поняла, что я – случайность на его горизонте. Однако спасибо ему и за это недолгое везение. Но я ожила, пройдя очередной порог комплекса неполноценности.

– Что такое неполноценность? – спросила Мария, приходя в себя, и обретая прежнюю силу.

– А, Бог его знает, – ответила, вздохнув медсестра. – Себя я ощущаю, так, как надо, а мужчины от моего малейшего внимания к ним, заводятся с половины оборота. Это радует, но забирает некую энергетику, которую не от всякого индивидуума получишь взамен. Пара удачная получается тогда, когда в ней не возникает чувство неполноценности! Вот, нагородила. Но я успела представить, что будет со мной, если второй половиной у меня будет мужчина врач. С этой мыслью я не смогла долго существовать, по многим причинам. У каждого врача есть близкие ему люди, врачихи и медицинские сестры, больные и почитатели его творчества. В юности, я уже один раз прошла мимо врача, так неужели сейчас я выберу столь опасный объект? Конечно, нет! Да и он сразу понял, что меня лучше обойти. Спасибо Магу Ефиму за взгляд. Он меня исцелил, и теперь я буду жить дальше без него. Но Маг Ефим не врач, вдруг у нас с ним получится!?

– Первые годы я часто плакала от семейной счастливой жизни, – шептала Мария, не слушая медсестру. – Если сейчас проанализировать мою семейную жизнь, то ее однозначно можно бы назвать счастливой. Но тогда я этого понять не могла из-за постоянных перегрузок. Спасибо, что вы согрели Клима, я его забираю с собой.

Мария посмотрела на свою руку: рана полностью затянулась, словно ее никогда не было. Тогда она посмотрела на Клима, и решила его наказать. Она, собрав все свои силы, направила руки в сторону Клима с растопыренными пальцами, потом резко сжала их в кулаки и выпрямила.

– Клим, за то, что ты меня ранил, я натравлю на тебя твоего соперника Мага Ефима! Он отберет у тебя Клаву! Его убить невозможно! Да будет так! – с пафосом произнесла Мария.

Матвея Федоровича арестовали, как только он вернулся домой. Он никого не успел увидеть, да и видеть было некого. Он надеялся, что Клим выживет, и ничего о нем не говорил. Матвей Федорович сказал следователю, что ездил за мясом в знакомый кооператив, и немного задержался, а когда вернулся, то никого в кофе не обнаружил.

Следователь, проверив алиби хозяина кофе, отпустил его домой. Матвей Федорович сразу поехал в медпункт, где нашел медсестру в полном замешательстве. Оказалась, что у моржа была Мария, как она нашла Клима – неизвестно, но из медпункта она его забрала в очень плохом состоянии. Мага Ефима в это время в медпункте не было, а медсестра с такой женщиной справиться не смогла.

Елена и Матвей Федорович остались одни, пока ее мать и Клим лежали в больнице.

Матвей Федорович задал вопрос Елене, который стоил ранения ее матери:

– Елена, ты брала деньги из моего стола?

– Нет, – резко ответила девушка.

– Не спеши, девушка. Пропала большая сумма денег. Клим денег не брал. Он всегда колол ножами чучела, и вот нанес серию ударов по живым мишеням. Извини, что так говорю. Мне твою мать искренне жаль! Хорошо, что она уже поправляется. Но я хотел бы знать, в чем твоя вина в этой кровавой истории? И, где деньги? Я видел твое новогоднее платье и туфли, они немалых денег стоят! Где ты их взяла?! – закричал Матвей Федорович, встряхивая Елену за грудки.

– Платье я сама сшила из старого тюля, и расшила серебряными нитями! А туфли? Да, они старые! Я их обклеила серебристой фольгой! – нервно закричала Елена. – А деньги? Да кому они нужны? Лежат, где лежали, – проговорила она тихим голосом.

Матвей Федорович внимательно посмотрел на девушку, и повел ее к фургону. Они поехали в сторону кофе, зашли в него. Он подошел к столу, открыл ящик – денег не было.

Тогда к столу подошла Елена, она открыла нижний ящик стола: в его дальнем углу лежала кипа денег.

– Ты спрятала деньги?! – воскликнул хозяин с негодованием в голосе.

– Нет. У вас дома стоит такой же стол, я за ним уроки делала. Фанера дна ящика постоянно смещается, и содержимое из одного ящика стола плавно переходит в другой. И вся загадка двух ранений, – всхлипнула девушка, и разревелась в голос.

А Матвей Федорович подумал, что он деньги оставил в столе по типу того, как люди носят большие деньги в полиэтиленовых пакетах, чтобы никто о них не догадался…

Медсестра проснулась утром, и подумала, что в любви виновных нет, если любви нет, а если любовь есть, то какая может быть вина? Да никакой. Хоть вой, а выть не хотелось. При встрече взгляд Маг Ефима пронзал ее насквозь, он все хотел что-то сказать, но не решался. Он говорил одними глазами, но так долго продолжаться не могло, мог бы и слово молвить.

Клим очнулся от забытья. Рядом с ним сидела Мария.

– Я долго спал?

– Почитай трое суток. Сны хорошие снились?

– Мне целая сказка приснилась.

– Ты ее всю и упомни.

Клим подумал, что медсестра не настоящая, и, словно из его сказки пришла.

Маг Ефим решил заглянуть в один из вариантов жизни мамы Елены, Марии Владимировны, в ее годы молодые, дабы знать, что его ждет, если он женится на Елене.

Блага цивилизации обрушились одновременно: молодой семье дали общежитие в трехкомнатной квартире – комнату в тринадцать метров. Клима взяли в ясли. Мария вышла на работу.

В комнате, где жили Мария и Матвей, появилась металлическая детская кровать с сеткой, потом зеленый диван – книжка, стол полированный, холодильник, который они вдвоем донесли от универмага до дома. Выдержали они месяца два-три необыкновенной скудной финансовой жизни. Радовались тому, что были вместе.

Клим ел за маленьким столом ложкой из тарелки. Вермишель разбрасывалась со скоростью ложки, но малыш ел сам.

Вышли Мария с Климом гулять на улицу, а им женщины сказали:

– Да, это не столичное воспитание: малышу нет и полутора лет, а ест сам, одевается сам.

В общежитие произошло знакомство с соседями. Соседа звали Клим, его жену – Мария. Жизнь столкнула Елену и Клаву… Елена и Клим сразу друг другу понравились, и сразу понравились друг другу Ефим и Мария.

У Марии и Клима была маленькая дочка Ивина, которая стояла в кроватке и смотрела на мир с высоты своего положения.

Маленький Клим бегал по квартире и естественно заметил прелестную девочку, которая еще самостоятельно не ходила. В третьей комнате общежития жила дама лет за тридцать пять, с двенадцатилетней девочкой. Дама недавно развелась с моряком дальнего плавания. По ее словам, хорошо быть замужем за моряком: полгода плавание, полгода его можно вынести дома, но когда он из флота ушел, когда совместное существование у них перевалило за полгода, она ушла от бывшего моряка. Дама была дочкой зам. министра сельского хозяйства. Продукты ей поставляли с папиного стола, что в начале семидесятых годов двадцатого века было немаловажно. Дама покинула свой уездный город переехала на первое время в общежитие маленького города.

До этой компании в общежитие жила семья бывших дворян, которые выпросили себе у фирмы уборщицу, и та убирала места общего пользования. Дворянам дали квартиру, и они переехали, а уборщица по инерции руководства еще убирала при следующих жильцах.

Кухня была не больше 8 метров. Готовили еду на одной плите, каждой семье досталось по одной конфорке. На кухне вечером были посиделки, здесь собирались поговорить на общие темы. Для женских разговоров уединялись в комнате дамы, там не было мужчин.

Новый год встретили в комнате Марии и Матвея, у них была самая большая комната, так как они раньше въехали в эту квартиру – общежитие. В гости к ним приехали их чопорные знакомые по университету. Спокойный Новый год. После встречи Нового года, Мария уехала в институт на зимнюю сессию в Степной город, где было очень холодно, но там еще жили ее родители.

В группе училось двадцать три мужчины и две женщины из различных городов и республик.

Клим остался дома с Матвеем.

Жизнь Марии была насыщенной еще и результатами любви Матвея, она еще «залетела», но оставить ребенка не могла, и пришлось за время учебы и работы еще пару раз прекратить процессы развития очередных детей. Они пользовались защитой резиновой промышленности, но она не очень помогала. Здоровье сильно ухудшилось, и все же начертив 15 листов дипломного проекта, Мария окончила институт.

Вот жизнь! Муж, сын, работа! Молодость, силы были. Квартира из двух маленьких комнат у них уже была. Просто жили. У двух инженеров был сын. Мария научилась вязать. Она вязала и перевязывала все вещи руками, как автомат, чтобы хоть как-то одеть семью. Так, когда был маленький Клим, она связала ему одну из первых кофт, на что воспитательница детского сада сказала:

– Два инженера не могут одеть одного ребенка.

Мария училась изо всех сил: все сдавала, и не отстала от группы, это был пятый курс заочного обучения, она к ним пришла после трех курсов дневного обучения, и еще сдала все за четвертый курс заочного обучения, еще летом. После летней сессии, пролетев на самолете, три тысячи километров в воздухе, Мария приземлилась по новому месту жительства. Ей стало везти. И, летом, после сдачи летней сессии, она вернулась уже в новенькую двухкомнатную квартиру. В большой комнате по всей длине лежали доски.

Соседи получили квартиру в соседнем подъезде. Дама с дочкой, получила квартиру в другом районе.

Из досок Матвей сделал встроенную мебель: на кухне, в прихожей, в маленькой комнате. Потом Матвей с соседом ехали за тридевять земель, на мебельную свалку и привозили рулоны узких полосок пленки. В магазинах пленку не продавали. Доски новой мебели покрывались полосками пленки, и вид становился не очень противным.

Отдых молодых пар был незамысловатый: брали раскладушки и ставили их у стены электрической подстанции со стороны леса. Место прогревалось солнцем и при общей не очень высокой температуре воздуха, можно было загорать, а дети бегали рядом. Если температура воздуха была теплой, вся компания отправлялась на водоем, где спокойно купались и загорали.

Еще один вид отдыха был распространен в этой местности: поход в лес за малиной. Лес полон летних испарений, мошкара донимает, дети устают, а взрослые идут за малиной-ягодой.

Совместный отдых первые годы и на встречу Нового года распространялся. Замечательный был второй Новый год в квартире Марии и Матвея. К ним приехали приятные друзья, и танцы были до утра. Матвей влюбился в соседку. Когда она уходила из квартиры после праздника, он так вцепился в ее руку, когда никто не видел, что рука ее неделю горела.

Однажды Матвей ехал к соседу, но в лифт сел с его женой. Он так поцеловал ее губы губами – зубами, что из ее губы брызнула кровь.

Мария с соседом просто пошли в кино. Одним словом все зашли далеко, пришло время всех остановить. Мария ночью, в темноте перекрестила дверь в свой дом амулетом с изумрудом, чтобы соседи забыли к ним дорогу. Они на самом деле разошлись и разъехались по разным местам города.

Матвей и Мария, с двумя детьми проводили теперь дни отдыха в таком составе: сами. Места отдыха были те же. Они еще ездили в Теплую страну к родителям Матвея или в Степной город, к родителям Марии.

Отец Матвея после пенсии переехал с новой женой Ивановной на маленький полуостров. К нему приехал Матвей всем семейством с кучей ласт. На одном земельном участке стояли два дома: один маленький без удобств, его купили с землей, и новый дом с удобствами, построенный по красивому проекту. В новом доме жили: отец Матвея и его новая жена.

Старый домик отдали в распоряжении молодой семьи, все удобства во дворе. Море от этих двух домов было в пятистах метрах с трех сторон, и с каждой стороны оно было несколько другим. Айва окружала весь участок с наружной стороны. По дороге на основной пляж они всегда проходили мимо привязанного к шесту бычка.

Людская память короткая и едет по пути чьих-то интересов. Жизнь прекрасна иногда, но это зависит от мироощущения. Мария перегрелась на солнце и купила гигантское мороженое для внутреннего охлаждения. Во дворе росли ореховые деревья и отгоняли комаров, которые в изобилии клубились метрах в двухстах среди туи и тополей. Местный парадокс: море рядом, а берег звенел от сухой травы, которая впивалась в обувь и издавала странный звук при ходьбе. Кафе, магазины, лавочки выстроились на одной улочке.

После 16 часов вода в море теплая, на ней хорошо лежать, легко плавать. Соль держит. Но если выйти из воды ощущается легкий бриз. Ветер с моря несет прохладу. Берег покрыт водорослями, содержащими йод. Море пронизано водорослями, и лишь там, где купаются люди, травы нет.

Вечером по пляжу гуляли бакланы, и ели крошки, оставленные людьми на песке. Ночь через ночь приносила сон или его отсутствие. Теплое небо, усыпанное яркими звездами, казалось неправдоподобно огромным, много на нем звезд, которых не видно на Севере. Ночь кончается на рассвете, остается время для осмысления жизни.

Мария находилась на маленьком полуострове, под которым находился большой запас пресной воды высокого качества, поэтому в поселке не было высоких домов…

Утром она пошла на пляж. Народу было еще мало. Окунулась в морской волне, прошла по морской траве, ракушкам, бархатному песку. Постояла на сухих, темных водорослях, и пошла за шляпой. Когда вернулась, то народу было уже много, пляж был полон жизни. Возникло ощущение, что она все это уже видела. Да, здесь она была, но давно. Недолго она выдержала загар палящего солнца. И поняла, почему здесь отдыхают, а в большом городе с вечной прохладой работают. Тело проявило первый загар морской, а не из солярия.

Здесь постоянно по утрам продают вареную кукурузу. Но голову так перегрела, что пришлось, пять раз нырнуть под воду, чтобы охладиться. Температура воздуха дней 6 держалась под сорок градусов тепла.

В степи любое дерево – чудо. Большие деревья – дань человеческому труду, их поливают из артезианского колодца. Питьевая вода вкусная и полезная, она не тухнет от времени. Воду и свет здесь вынужденно экономят. Спать Мария ложится рано, но если открыть окно, то можно услышать музыку с дискотеки. Постоянно ловит себя на мысли, почему она так упорно сюда не ехала. И отгоняет все мысли на эту тему. Здесь можно отдыхать, не пользуясь транспортом и средствами массовой информации.

Первая неделя оказалась изнурительной знойной. Немного загара под солнцем, море и загар в тени. Надо сказать, что здесь в жару все загорали в тени. Море и небо, и степь плоская, и сразу видно, что земля круглая. Здесь царствует фея Солнца. Днем все повторяется: загар, море, тень. Песок серый, бархатный с ракушками.

Мария с соседями познакомилась при поездке на розоватое, соленое озеро. Они ехали на джипе, а она на автомобиле, приспособленном для асфальтных дорог. Поэтому сосед вел машину по степным дорогам с завидной легкостью и скоростью, а Мария нещадно отставала из-за травы, впивающейся в дно машины. Вот почему на ниве – нужна Нива, она легко бы преодолела степные дороги, со стерней по центру дороги. Рядом с ветряными электростанциями.

Везение бывает странным, а ей досталась соседка косметолог, весьма общительная женщина. Раньше она занималась постановками театра народного творчества, потом косметологией, сейчас преуспевала в третьей профессии. Но интересны ее знания в области – делать князя из грязи в буквальном смысле слова. После поездки на соленое озеро, у нее осталось грязь и вода из соленого озера, которое находится на месте взрыва самолета. Соленое озеро соединили с воронкой, оставшейся от взрыва самолета, и она наполнилась соленой водой. В соленом озере можно лежать на спине, и очень трудно плыть животом вниз, поскольку вода выталкивает пловца.

Взяв бутылку соленой воды и маленькое ведерко грязи, Мария и женщина косметолог, пошли к морю. На берегу моря они ладошками облили себя соленой водой, дали ей подсохнуть на коже, потом нанесли грязь на кожу по всему телу. Грязь привезли с озера, расположенного в двадцати метрах от соленого озеро, ее достают недалеко от осоки, сняв верхний, серый слой ила. Грязь на теле подсохла, проявились мелкие кристаллы соли. Через некоторое время Мария легла в море недалеко от берега, и медленно смыла грязь. В прошлом году она сама наносила грязь на кожу, а потом еле ее смыла. Маленький секрет состоял в том, чтобы перед нанесением грязи – нанести соленую воду.

Можно точно сказать, что кожа после такой процедуры становиться гладкая, блестящая, вылечиваются все воспаления, неизбежные по жизни от контакта с городской водой и моющими средствами. Не у всех есть слуги, некоторые сами слуги себе и своему окружению, а тут становишься – князем положения с хорошей кожей. Внешний вид Марии стал лучше, но это никого к ней не привлекло.

Утро Марии начинается в шесть часов пятьдесят минут по ее будильнику или в шесть тридцать по будильнику ее мужа Матвея. Он выставил время побудки несколько раз на будильнике. Утро состоит из сплошного перезвона будильников. Он на звон будильника не реагирует и она, занимаясь утренними процедурами, постоянно подбегает к его будильнику в надежде, что муж проснется. Сказка.

Когда-то на первой встрече однокурсников мужа у одной успешной пары, Мария увидела их спальню: это были две кровати, стоящие параллельно друг другу, но с приличным расстоянием между кроватями. Шло время, когда она и муж спали на одном разложенном диване из мебельного гарнитура. Огромные кресла служили им для просмотра телевизора, или для своих пристрастий.

Мария могла в кресле шить, вязать, читать. Матвей мог заниматься написанием программ или своими мужскими поделками. Он мог паять дома или работать. Условие одно: она не должна нарушать разговорами творческое пространство. Они исправно спали вместе с пользой для себя, но с годами страсть исчерпалась, любовь прошла. Именно поэтому они перешли на два лежбища в одной комнате. Рядом, но не вместе.

Сегодняшнее утро не отличалось новизной, Мария бегала и выключала его будильник, который то и дело звонил с новой силой. Муж не просыпался, но ворчал, когда она приближалась к его звонящему будильнику. Бессилие – это слабо сказано. Будить спящего человека. Что может быть хуже? Последнее время он работал в Москве и был вне зоны ее доступа. Они живут в пригороде, и заработки у них ниже столичных. Она и не пыталась работать в центре, а он дерзнул. Поэтому она его почти не видела.

Муж просыпался после ухода жены, быстро собирался и уезжал на работу. Все его движения она могла прочитать по разбросанным предметам и неубранной постели. Он спешил, он никогда не оглядывался, оставляя за собой беспорядок. Замечания он в упор не слышал и искренне на них обижался.