Текст книги "Мысли вслух"

Лекция вторая
Антропология права. Место преступления в истории человечества

АНТРОПОЛОГИЯ (от греч. antropos – человек, и logos – слово, разум, знание) – это наука о человеке как о биологическом виде или совокупность научных дисциплин, занимающихся изучением человека, его происхождения, развития, существования в природной и культурной средах.

Антропология права, или юридическая антропология, – достаточно молодая дисциплина, которая является одной из специализированных в общей антропологии.

Таких специализированных дисциплин много: общая биологическая – изучает биологическое строение тела (морфология), генетику – наследственность; медицинская, религиозная, педагогическая, кибернетическая (цифровая) и др.

Теснейшими узами с антропологией связана наука этнография, изучает народы – этносы, их происхождение и культуру.

Этнография – наука о различиях между народами.

Процесс возникновения и исчезновения народов в разные эпохи и формирование их характера, то есть «стереотипа поведения», который свойствен каждому народу, это относится к этногенезу.

Аборигены убивают белого, закурившего сигарету, сочтя его духом, имеющим в теле огонь.

Другого пронзили копьём за то, что он вынул и кармана часы и взглянул на солнце. Аборигены решили, что он носит в кармане солнце.

ВЫВОД простой: белые не знакомы были с обычаями аборигенов и поплатились жизнью.

История народов, населяющих разные части земного шара, протекала очень неодинаково, а потому у каждого сложился свой национальный характер, или «стереотип поведения».

Что влияет на формирование «стереотипа поведения» каждого народа?

Лев Николаевич Гумилёв в своей книге «Этногенез и биосфера Земли» говорит о том, что на этносы влияют географическая среда, природа, где живет человек, ландшафт земли, традиции предков, привычная вражда или дружба с соседями.

Согласно теории американского биолога, антрополога Джареда Даймонда, неравенство, которое мы наблюдаем со времен колонизации и по настоящий день, является результатом исторического развития, на которое повлияла география. Если бы география была иной, то сейчас мы бы имело дело с абсолютно другой реальностью.

Теории Гумилева, и других ученых говорят о влиянии географии, природы, земли, на которой живут и развиваются разные народы.

Наука «антропология права» изучает процесс становления и развития самого права в жизни человека со времен «неписаного законодательства».

Близкой, как бы сестрой антропологии права является наука «антропология преступления», или криминальная (уголовная) антропология, она изучает анатомические, физиологические и психологические особенности преступников, склонных к рецидиву (homo delinquens), – криминология.

В чем разница между криминологией и криминалистикой?

Обе науки относятся к сфере преступности и права, но КРИМИНОЛОГИЯ изучает личность преступника или потерпевшего, изучает внутренние мотивы и поведение преступника, то есть исследует человека.

А КРИМИНАЛИСТИКА – обнаружение и фиксация следов преступления, внешнее проявление следов преступления и методика расследования, тактика и техника проведения следственных действий, оперативных мероприятий. То есть обнаружение и фиксация следов преступления, сбор вещдоков. Исследует следы, отпечатки, гильзы, стекло и т. д., место происшествия, и не только

Криминальная антропология старается объяснить и установить связь между анатомическими и физиологическими особенностями человека и его нравственными качествами, его отношением к социальному порядку.

Начальные и первые ценные труды в этой части принадлежат итальянскому психиатру и криминалисту Чезаре Ломброзо. Его книги «Гениальность и помешательство», «Человек преступный» (можно отнести к несколько устаревшей версии) являются классическими и показывают зарождение науки по изучению лиц, совершивших преступления.

До сих пор существует спор, что является важнее в формировании характера, природа сознания или внешние обстоятельства, и что именно превращает человека в преступника.

Чезаре Ломброзо родился в 1835 году в богатой семье. В 23 года один год пробыл в тюрьме и впоследствии оправдан за подозрение в политическом преступлении, именно там он и стал наблюдать за заключенными. Ломброзо был военным хирургом, профессором психиатрии, директором клиники психиатрических заболеваний[17]17
  Из открытых лекция Дмитрия Смыслова, официальный Ютуб-канале.


[Закрыть].

Принимал участие в борьбе с бандитизмом в Южной Италии (Сицилия) и стал собирать материалы для труда «Человек преступный».

По мнению Ломброзо, именно неблагоприятные условия подталкивают человека к преступлению, при этом у некоторых людей нет предрасположенности к преступлению, у других есть предрасположенность, и ее можно выявить через антропометрические особенности строения человека.

Исследуя человека, можно было предугадывать его поведение и проводить прогностику. В наши дни, к примеру, прогностику можно проводить через видеонаблюдение, когда нейросеть (искусственный интеллект) сама начинает распознавать некоторые тенденции в поведении у разных людей (в Китае активно используют и вычисляют преступников).

Ломброзо говорит о том, что существует прирожденный преступник, которого можно определить по некоторым характеристикам.

По Чезаре Ломброзо, преступник – это «дегенерат», который отстает в своем развитии от развития целого человечества. Но он есть часть человечества, а значит, зачем-то нужен. Если эти люди появляются в обществе, значит, они имеют какую-то природную целесообразность. Вопрос: какую?

Когда ученые исследуют поведение маньяков и серийных убийц, то трудно найти обоснование их целесообразности существования.

К примеру, мы можем сказать, что для регулирования популяции человечества.

Но для того, чтобы природа могла регулировать популяцию людей, ей вполне хватает разных механизмов – эпидемии, войны, катастрофы, когда человеческая популяция начинает сама себя активно контролировать.

А вот в случаях с серийными маньяками это происходит в гораздо меньших количествах, а потому не может служить регулятором популяции человечества.

Но зверства, которые несут маньяки или убийцы или, к примеру, канцлагеря и гестапо, в которых истреблялись люди с невиданной жестокостью, можно отнести лишь к дикому расчеловечиванию отдельных людей, их групп или целого общества. Это преступления против самой природы.

Тогда почему в природе они существуют и появляются такие люди? Вернее, не появляются, а продолжают жить в нас, потомках того общества начала эпохи, возьмем хотя бы эпохи монотеизма. Ведь своего рода предтечей (по мнению многих авторов и историков, к примеру Майкла Бейджента, с которым полностью согласна) сталинского НКВД, нацистского СС и гестапо и вообще методологии запугивания и контроля людей стала инквизиция (постоянный трибунал с монахами по уничтожению ереси, созданный папой Римским Григорием Девятым).

К сожалению, труды «святой», чтоб она была «здорова», инквизиции, не прошли бесследно: когда уничтожали людей необыкновенных и порой смелых, был порожден генетический страх у других думать иначе, чем разрешено.

Джордано Бруно – великий философ, он развил гелиоцентрическую систему Николая Коперника[18]18
  Гелиоцентризм Коперника – это астрономическая модель, разработанная Николаем Коперником и опубликованная в 1543 году. В этой модели Солнце располагалось в центре Вселенной неподвижно, а Земля и другие планеты вращались вокруг него по круговым траекториям, изменяемым эпициклами, и с одинаковыми скоростями, https://tr-page.yandex.ru/translate?lang=en-ru&url=https%3A%2F%2Fen.wikipedia.org%2Fwiki%2FCopernican_heliocentrism


[Закрыть] и выдвинул положение о множественности обитаемых миров. Но церковь его отправила на костёр и сожгла как еретика не только за научные взгляды, но и за критику. Так, в религии Бруно видел силу, порождающую войны, раздор и пороки в обществе. Он подвергал критике религиозные картины мира и большую часть христианских догматов. Такое католическая церковь простить ему не могла. Поэтому обманом его вернули в Италию, где арестовали и семь лет держали в застенках инквизиции. Мучители предлагали ученому отречься от своих взглядов, однако Джордано Бруно не покаялся и не изменил своих показаний. Тогда Бруно судили и сожгли на костре в Риме на площади Цветов. Взойдя на эшафот, Бруно сказал: «Сжечь – не значит опровергнуть! Грядущие века меня оценят и поймут!»

Ученый оказался прав и на этот раз: в XIX веке на месте казни Бруно был поставлен памятник – человечество действительно по достоинству оценило труды великого мыслителя.

Никто не знает ответа, но, может быть, глядя на последствия деяний этих нелюдей, должно прийти понимание, или, другими словами, получена так называемая «вакцина» человечности, чтобы общество выработало иммунитет против жестокости и насилия. Этот вопрос остается открытым, потому что пока таким иммунитетом могут похвастаться не многие.

«В ходе всей истории человечество вело многочисленные войны, в которых были уничтожены сотни миллионов его представителей, и даже в XXI веке существует терроризм, растет преступность. Исчезают одни „сверхчеловеки", появляются другие, даже в наше время, казалось бы, далекое от времени дикарей, отдельные страны объявляют себя „сверхдержавами" и начинают диктовать миру свои законы жизни и поведения. Нарушаются все возможные моральные и библейские принципы. Так что „царь природы" далеко не во всех отношениях выглядит совершенным, ему требуются значительная помощь и защита» (Вячеслав Залманович Тарантул. «Геном человека: Энциклопедия написанная четырьмя буквами»).

Позволю себе процитировать еще Вячеслава Залмановича: «Все упирается в биологию человека, а вся биология человека упирается в геном. Козьма Прутков говорил: зри в корень. В организме человека главный „корень" – это и есть геном. Стало ясно, что основной путь к исправлению многочисленных „слабостей" человека лежит через детальное изучение строения и работы его наследственной информации, содержащейся в геноме. Но долгое время это не удавалось сделать, поскольку ученые не располагали соответствующими подходами и методами. И как только к концу XX века появились реальные научные, методические и технические возможности определять структуры больших по размерам молекул, кодирующих наследственную информацию (геномов), сразу после расшифровки ДНК простых организмов (вирусы, бактерии, дрожжи, червь) одним из первых сложных организмов, чья ДНК была расшифрована, стал человек»[19]19
  https://vk.com/doc-59ii32O3_2253°8o6o?hash=VSf6iFxqV v8x6°51WzQOJtiUGFNbsLXpkBscoMT7Pez


[Закрыть].

Таким образом, получается, что мы носим в себе информацию о нашем прошлом и в нас уже есть задатки проявления разных качеств. Как сказал еще в 2000 году Эрик Ландер, возглавлявший исследование генома человека в Массачусетском технологическом институте: «В июне люди, вероятно, полагали, что на этом исследование закончится. Но я не знаю, поняли ли люди, что мы обнаружили в геноме самую величайшую в мире книгу истории. Мы постоянно просыпаемся ночью для того, чтобы продолжить читать истории, которые заключены в геноме. Это так здорово!»

Кстати, совсем недавно гениальный ученый был уволен с должности Советника по науке при Президенте США Байдене.

Английский философ лорд Бертран Рассел еще в 1952 году в своей книге «Влияние науки на общество» сказал: «Я думаю, что предметом, который будет иметь наибольшее политическое значение, является массовая психология… Его значение чрезвычайно возросло с развитием современных методов пропаганды. Из них наиболее влиятельным является так называемое образование. Религия играет роль, хотя и слабеющую; пресса, кино и радио играют все более важную роль… Можно надеяться, что со временем любой сможет убедить кого угодно в чем угодно, если он сможет поймать молодую жертву и получить от государства деньги и оборудование».

В 1948 году по рекомендации Всемирной организации здравоохранения ООН и ЮНЕСКО была создана Всемирная Федерация Психического Здоровья (WFMH). Основной целью, указанной в официальных документах этой Международной неправительственной организации, указана абсолютно благородная забота о населении.

Возвращаясь к Чезаре Ломброзо и его второй книге «Гениальность и помешательство», надо отметить, что он делает вывод, что норма – это патология, а патология – это норма.

То есть нормальным, по Ломброзо, является индивидуальность (словами Л. Н. Гумилёва это теория пассионарности, пассионарность от лат слова «Passia» – влечение), а именно определенная особенность поведения, то, что делает человека индивидуальностью, делает человека собой, отличным от всей массы других, способность иметь свою, отдельную от иных точку зрения.

А патология – это нечто усредненное, когда большинство людей похожи друг на друга в личностном развитии и ничем не отличаются друг от друга.

Поэтому Ломброзо относит к гениальным, но с признаками ненормальности почти всех великих людей: Ньютона, Руссо, Шопенгауера, Данте и т. д.

Ломброзо был первым профайлером, современным доктором Лайтманом (Полом Экманом)*.

Профайлер – это специалист по определению лжи, задача которого распознать ложь в коммуникации и поведении человека при помощи анализа невербального поведения – мимики, жестов, поз, интонационной структуры речи, по особенностям дыхания, а также по эмоциональным, вербальным и речевым особенностям в поведении*.

Таким образом, Ломброзо первым стал распознавать профиль человека, за которым и надо наблюдать, стал диагностировать ложь, лживое поведение. Мог распознавать ложь по внешним признакам человека.

Он изобрел первый аналог детектора лжи и еще в 1895 году стал использовать при допросе преступников разработанный им плетизмограф — прибор фиксации кровяного давления.

Впоследствии, только в 1921 году, Джоном Ларсеном из Калифорнии был создан первый прибор полиграфа. История его применения заслуживает внимания, так, в 1945 году, в ходе формирования аппарата управления оккупационной зоны Берлина, американцы провели массовые проверки на полиграфе всех претендентов на административные должности. Результаты впечатляли. Многие из примерных граждан и борцов с гитлеризмом оказались бывшими нацистами.

Что касается использования детектора лжи в других странах, то, к примеру, в России вплоть до начала 1990-х годов полиграфы широко не использовались, ибо сама методика трактовалась как «варварство, мракобесие и недопустимый психологический нажим на личность, искажающий реальные факты»[20]20
  Борис Геллер. «Наука раскрытия преступлений».


[Закрыть].

Антропология права впервые стала преподаваться в университетах Запада лишь в начале 1990-х гг. Тогда же был написан и первый учебник французским юристом Норбером Рулоном (1988), почитаемым сегодня в качестве живого классика. (Он же, комментируя Крымский референдум, высказался о проблеме и конфликте между правом народа на самоопределение и правом государства в виде гарантий территориальной целостности. Но сейчас конечно же не об этом.)

Норбер Рулан соединил право с антропологией и показал, что право не тождественно государственным законам (законодательство выступает одной из форм выражения права). Он показал, что право варьируется от культуры к культуре и в каждой эпохе проявляется через традиции.

Что такое традиция? Это некая система знаний, которая в переводе с латыни означает передачу или предание «Traditio» (при этом традиция должна жить поколениями, только тогда она станет традицией).

Каждому обществу свойственна своя традиция; изучая ее (здесь как раз и потребуются науки этнография и этоногенез), исследуя процессы юридизации, свойственные обществу, антропология права стремится выявить их внутреннюю логику.

Эта наука изучает весь комплекс правовых явлений (способы регулирования поведения, защиты порядка, разрешения конфликтов…), которые складываются на различных этапах развития человека и общества (первобытных, традиционных, современных), у разных этносов (народов и наций), в разные эпохи и в разных регионах мира. То есть исследует всё правовое многообразие и богатство человечества в его становлении и развитии.

Для того чтобы увидеть и смоделировать традицию, обычаи, которые входят в «обычную правовую систему», исследователи используют огромный кластер этнографических материалов по различным традиционным культурам прошлого и настоящего, а также анализируют труды по исторической психологии, для объяснения эффективности «обычно-правовых норм» (неписаных законов) в качестве регуляторов поведения.

Вам известно, что в давние времена, когда не было письменности, а потому никакого писаного права (закона) не существовало, жизнь людей (общества) регулировалась простым обычаем.

Изначальное возникновение обычаев, или «обычных норм», у человечества связано с иррациональным (магическим) мышлением, определявшим психологию человека на ранних стадиях его бытия и в некотором смысле удерживавшимся в ней до наших дней.

Магия, религия и наука – это путь, по которому прошло человечество, выбирая способы мышления.

Разнообразие этого пути хорошо показано известным британским этнографом Джеймсом Джорджем Фрэзером в книге «Золотая ветвь», где он описал построение реальности и разнообразие культурных традиций этнических групп.

Яркие примеры из жизни древних кельтских народов (друидов), их обычаев из неписаного закона и жестокости наказания за его нарушение приведены в книге: за плохое обращение с природой, деревьями «преступнику», осмелившемуся содрать кору стоящего дерева, вырезали пупок и пригвождали его к той части дерева, которую он ободрал; затем его вертели вокруг дерева до тех пор, пока кишки полностью не намотались на ствол. Наказание это было явно направлено на то, чтобы заменить засохшую (ободранную) кору дерева живой тканью преступника. Действовал принцип «зуб за зуб»: жизнь человека за жизнь дерева.

В современном мире людям не хватает мудрости и сдержанности в отношениях с природой. Развивая свои мысли по поводу взаимодействия современного («цивилизованного») человека и природы в наши дни и человека из прошлого (наших предков «нецивилизованных»), я подготовила свое видение, которое приведено в книге после лекций.

В древних обществах, когда еще отсутствовало государственное законодательство, существовали право и нормы поведения, которые были обеспечены иным социальным принуждением, нежели современные тюрьмы, полиция и т. д.

Тогда важную роль в обществе выполняли психологические механизмы саморегуляции, которые и обеспечивали соблюдение правил поведения и норм, возникших самопроизвольно, под воздействием фантастических образов сверхъестественных авторитетов – предков, духов, божеств, именно они и осуществляли контроль за поведением человека.

Неписаный закон (обычай, обычное право) выступал в качестве основного и единственного механизма, благодаря которому поддерживался общественный порядок.

Европейцы, которые в XIX – начале XX столетия начали активно осваивать «мировую периферию» в ходе колониальных захватов, выясняли, что в данных общественных коллективах «неписаные законы» гораздо эффективнее поддерживают порядок, нежели законы в «цивилизованных» государствах. Удивляло прежде всего то, что жесткий правопорядок осуществлялся при отсутствии специализированных институтов социального контроля, свойственных цивилизации: тюрем, судов, полиции.

Страх перед природой, вера в предков, духов, тотемов и т. д., которые считались источником «обычноправовых норм» и гарантами их соблюдения за счет предполагаемых санкций по отношению к нарушителям «закона», – все это объясняет соблюдение неписаных правил.

То есть соотношение идеологии – представление о предках, духах и т. д. – и психологии – страх перед данными сверхъестественными субстанциями – служило эффективным контролем соблюдения «обычного права» при отсутствии общественных институтов, специализирующихся на таких санкциях.

Корнелий Тацит в своем этнографическом описании германских племен (сочинение «Германия» исход 1-го века до нашей эры) указал, что германцы были лишены пороков, свойственных римлянам, а их жизнь была разумно устроена, «несмотря на отсутствие единоличных властителей и писаных законов… Добрые нравы, – заключает он, – имеют там больше силы, чем хорошие законы где-либо в другом месте».

Неписаный закон у древних и юристов Средневековья

В Афинах говорили: «Выше всего в жизни людской – писаный закон, а неписаный закон – выше писаного».

Неписаный закон вечен, он дан природой, на нем держится всякое человеческое общество: он велит чтить богов, любить родных, жалеть слабых. Писаный закон в каждом государстве свой, он установлен людьми, он не вечен, его можно издать и отменить.

Закон есть заложенный в природе высший разум, велящий нам совершать то, что совершать следует, и запрещающий противоположное. Этот же разум, когда он укрепился в мыслях человека и усовершенствовался, и есть закон. Закон есть сила природы, он мерило права и бесправия – Non scripta, sed nata lex – не писанный, но природный закон (не обучены, а проникнуты им), именно так Цицерон описывает нам что такое истинный закон.

Идея верховенства неписаного закона нашла выражение в трагедии Софокла «Антигона». Софокл показывает противоречие между законами божественными и произволом человека, облеченного в письменные законы. Иными словами, правила.

Антигона, дочь фиванского царя Эдипа, после его смерти не стала выполнять указ (закон) нового царя Креонта, который повелевал оставить непогребенным и бросить на растерзание псам и стервятникам одного из погибших её братьев. Антигона нарушила царский указ.

Под угрозой смерти она решилась предать земле тело брата и совершить обряд погребения. Схваченная стражниками, Антигона отстаивает свою правоту: «Приказ смертного не может отменить не писанных, но вечных божественных законов, повелевающих исполнить священный долг и предать погребению родного по крови человека».

Она отвечает Креонту, обвиняющему ее в нарушении царского указа: «Да, ибо он [указ] не от Зевса и не от вечной Правды: неписаный, незыблемый закон Богов бессмертных живет вечно и выше писаного, нарушить его – страшнее смерти; хочешь казнить – казни, воля твоя, а правда моя».

Но Креонт отождествляет свой приказ с волей государства и говорит:

 
«Кого народ начальником поставил,
Того и волю исполняй – и в малом,
И в справедливом деле, и в ином»
 

Антигона предпочитает смерть повиновению царю и заканчивает жизнь самоубийством, что порождает еще две смерти – возлюбленного Антигоны (сына царя) и его матери (супруги царя).

Перед этим был эпизод, когда Тиресий, слепой прорицатель, любимец богов, обвиняет Креонта, что тот попрал законы природы и богов, Креонт смущен и отменяет свой приказ, велит освободить Антигону и похоронить Полиника. И тут он признает, что божий закон выше людского. Но поздно: Антигону нашли в подземной гробнице повесившейся.

Юридический формализм Креонта, прикрывающего личную жестокость словами о благе государства, приводит к гибели всех его близких. Если Антигона мертва физически, то Креонт уничтожен морально.

Кстати, Софоклова трагедия «Антигона» воплотила идею сопротивления тирании и деспотизму, стала актуальна в 20-м веке. В 1943 году французский драматург и сценарист Жан Ануй на основе трагедии Софокла написал свою «Антигону» – античная драма стала для Ануя тем эзоповым языком, который позволил ему в оккупированном Париже признать со сцены к неподчинению оккупантам (фашистам), неподчинению насилию.

Юридическая наука в Древней Греции очень внимательно относилась к обычаю как источнику права.

Аристотель также считал, что поведение людей в большей степени определяется обычаями, нежели писаными законами; «Законы, основанные на обычае, имеют большее значение и касаются более важных дел, чем законы писаные, так что если какой-нибудь правящий человек и кажется более надежным, чем писаные законы, то ни в коем случае не является таковым по сравнению с законами, основанными на обычае» (Аристотель, 1983, 482).

Георг Фридрих Пухта (1798–1864) (немецкий юрист, представитель исторической школы права) считал, что правовые нормы становятся обязательными только из-за убеждения, живущего в головах людей. Появление обычая также обусловлено уверенностью народа в его целесообразности и необходимости, а не наоборот, т. е. обычай не вводится кем-либо. Таким образом, обычай – это внешнее проявление и средство распознавания обычного права (Puchta 1828,133^_139, 144^_147,168–170).

То есть представителями исторической школы «неписаный закон» – или обычное право – рассматривался именно как право, воплощенное в народной воле, а не в деятельности законодателя. Поэтому оно не требует кодификации. Обычай считается, таким образом, главным источником права, законы же производим от обычного права.

И в противовес этому утверждению, с противоположным пониманием слова «право», марксистско-ленинская теория, по Фридриху Энгельсу, а именно: «Право – это воля господствующего класса, возведенная в закон». Разница есть между толкованиями одного понятия.

Сколько угодно можно философствовать, всегда ли эта воля «господствующего класса», возведенная в закон, соответствует справедливости, но всегда интуитивно и своими чувствами, на уровне морали, нравственности и традиций предков, человек способен отличить одно от другого.

Если же исходить из мнения, что, справедливость является исключительной компетенцией государства – к примеру, когда юристы говорят: «Закон всегда морален», – то, значит, закон господствующего класса всегда справедлив. При этом обоснованно учитывается и подчеркивается тот факт, что государство (власть) легитимно. В этом случае законы, издаваемые им, по определению должны восприниматься населением как справедливые (моральные). Но история знает случаи, когда государственная власть пришла через перевороты и вооруженные захваты, свержением предыдущей. Яркий пример – 2014 год, Киев. Население Украины разделилось на две части: те, кто признал, и те, кто не признал.

В целом что касается моральности издаваемых законов, то история знает массу примеров жестоких изуверств как со стороны руководителей некоторых политических режимов (Гитлер), так и со стороны других весьма высокообразованных людей на разных исторических этапах, которых можно отнести к господствующему классу.

В данному случае надо обратиться к психологу Льву Семёновичу Выготскому, он был убежден, что «поведение человека в значительной своей части есть до сих пор поведение животного, поднявшегося на задние конечности и говорящего». Поэтому он призывал исследователей «отбросить предрассудки об исключительно культурной основе поведения человека и изучать нашу скотскую природу» (цит. по Чалидзе, 1990, 60).

Эта «скотская природа», замешанная на иррациональности, определила ход истории на протяжении всего XX столетия.

Две мировые войны между «цивилизованными» странами, ГЕСТАПО и канцлагеря отчетливо продемонстрировали, по мнению многих философов, приоритет древних иррациональных воинственных и расовых инстинктов над рационально-гуманистическими идеалами. Действительно, «иррациональное оказалось сильнее рационального в самых буржуазных и благополучных культурах…».

Следует отметить, что в разных политических режимах отношение к писаному закону государства проявляется по-разному.

К примеру, истинный демократический режим (какого нет сегодня нигде в мире, да и был ли он вообще, где-нибудь – тоже вопрос) предполагает порождение «правового фетишизма» – веру, в чудодейственную силу права, написанного и принятого закона.

Объясняется это тем, что политики, пришедшие к власти демократическим путем от той или иной политической партии, по истинной любви народной издают законы для общего блага. Граждане, абсолютно доверяя им, с большим уважением относятся к законам, принятым своими авторитетными избранниками, и, соответственно, к правоохранительным органам. Поэтому они соблюдают вновь принятые законы из уважения и доверия. В случае недемократического режима – из-за страха, не всегда сопровождающегося уважением.

Когда происходят существенные перекосы в ту или иную стороны, когда реальность не вписывается в новые законы, существуя отдельно от общества и человека, иногда наступает эпоха «переворотов» и «революций».

В целом же вся история взаимодействия между неравными народами, история завоеваний, эпидемий и геноцида является фоном, на котором происходило становление современного мира.

Существуют ли сегодня в нашем цивилизованном обществе неписаные законы?

Да, более того, они являются одним из важнейших регуляторов нашей жизни.

Иногда они даже способны «выводить из строя» принимаемые государством правовые акты (вроде Софокловой Антигоны).

Кроме того, существуют так называемые «правовые кодексы» современных субкультур, которые зачастую вступают в конфликт с законом.

Современный человек иногда ассоциирует себя не со всем обществом в целом, а лишь с той его частью (субкультурой), к которой он себя относит: профессиональной, этнической, конфессиональной, молодежной, религиозной, криминальной (мафии, тюремная), армейские, футбольные фанаты и т. д.

Вот здесь и существуют свои неписаные кодексы поведения. Их соблюдение, в отличие от писаных законов, санкционируется самой субкультурой, а не государством.

Виктор Владимирович Бочаров в своей замечательной книге «Неписаный закон. Антропология права» раскрывает сущности субкультур и «неписаных законов» в ней.

К примеру, Неписаные законы тюрьмы

Криминальные субкультуры всегда вызывали повышенный интерес. До революции достаточно много внимания уделил данной проблеме известный этнограф Сергей Васильевич Максимов. Из его слов: «Арестантская община ладится плотно. Правила для нее Бог весть, когда и кем придуманы, но уже приняли определенную и законченную форму. Кажется, сколько глаз следит за преступниками, сколько законов, правил и постановлений обрушилось на них, и все-таки тюремная община живет самостоятельною особенною жизнью. Она цела и самобытна, несмотря даже на то, что тюрьма – не вечная квартира, что она скорее постоялый двор, где одни лица сменяются другими, новыми… Правила для тюремной, общины как будто застывают в самом воздухе, как будто сами тюремные стены пересказывают их…» (Максимов 1981, 335^_337).

Основным является категория справедливости. Правила поведения, нормы нигде не записываются, поэтому их просто помнят. Существует определенный этикет. Неписаные законы подкреплены принуждением: «…появляется реальная сила, которая может принудить к исполнению правил поведения».

В качестве санкций за нарушение неформальных норм поведения применяются убийство, нанесение телесных повреждений и т. д.

Официальные правила заставляют быть опрятным: бритым, чистым, застегнутым на все пуговицы… Неформальные нормы поведения тоже карают за неопрятность. Более того, они наказывают жестче…

В местах заключения большое значение имеют вещные и поведенческие атрибуты, указывающие на социальный статус индивида в сообществе (символы власти).

Мы не будем вдаваться в подробности и перейдем к правовому обычаю в древние времена и теперь коснемея нарушений и древних преступлений, наказаний за них в древности.