Текст книги "Как влюбиться в дракона"

– Лайке, – многообещающе кивнув на расстеленную кровать, Харди проследил, как я к ней подошла и небрежно сбросила халат.

Судя по тихому вздоху, занятия йогой были оценены по достоинству, но вместо того чтобы присоединиться, когда я легла, Харди еще раз протяжно вздохнул и… вышел!

Какое-то время я честно боролась со сном, думала, что Харди вернется, и вот тогда…

Но все же закрыла глаза и отправилась в мир сновидений. Правда, перед тем, как полностью отключиться, я услышала, как открылась дверь, как по комнате прошлись два человека, потом дверь закрылась и рядом со мной лег Харди. Стало уютней, теплей, и все равно на убийственный запах, атакующий ноздри.

Мне снилось, что меня запаковали в мешок для отходов, закинули в мусорный бак, а тот – в мусоровоз. Ехали мы долго, мучительно, вонь становилась сильнее, и я ловила себя на мысли, что лучше было обходиться без фитнеса, потому что, к примеру, Лилю в мешок так бы легко не поместили. Везли меня, везли, везли, везли, и все было до ужаса правдоподобно, но утром, свалье императорэ, я проснулась в кровати, а не на свалке.

Впрочем, это было единственное приятное открытие. Потому что в кровати я была одна, и потому что в комнате не просто дурно пахло, а, чего скрывать, уже невыносимо воняло!

Открывшаяся дверь принесла поток воздуха, но, к сожалению, отнюдь не свежего, и мне стоило труда изобразить улыбку, даже увидев Харди.

– Ли найер сон, – он присел на кровать, широкая мужская ладонь погладила мою щеку, а глаза жадно обежали лицо.

– С добрым утром.

– Ли найер сон, – повторил Харди.

Этот метод обучения языку мне понравился – логично, можно догадаться, что к чему, я со вчерашнего дня еще не все фразы забыла. По крайней мере, могу точно сказать «да», «нет», пригласить поесть, узнать все ли в порядке. На первое время хватит, а дальше…

Ну, у меня в любом случае только две недели, так что бегло вряд ли заговорю, но приятно, что я уже не в полном вакууме. Мне бы еще пару слов выучить, чтобы узнать, что вчера случилось между мной и Харди? Вернее, почему между нами ничего не случилось? Тогда бы я сделала так, чтобы это произошло, и все, жизнь весела и прекрасна!

– Прокиантэ? – спросил Харди, а улыбнулась, довольная, что все понимаю.

– Немного перекусила бы, но сначала мне нужно в мальвэ, – кивнула на ванную.

– Иаг, – Харди с явной неохотой поднялся с кровати.

– Типичное мужское непостоянство, – не сдержала удивления. – Вчера так убегал от меня, что только пятки сверкали, а сегодня отстраняешься с видом мученика. Пригласил девушку в гости, многообещающе ее целовал, а потом оставил спать в одиночестве!

Харди ничего не ответил, но взглянул заинтересовано, за что заработал воздушный поцелуй и целое представление, как я грациозно появляюсь из-под одеяла. Удачно я после ванны халат сняла и ничего не надела. Надеялась, что одежда не пригодится, и все равно снимать…

Ночью надежды не оправдались, зато сейчас судорожный вздох Харди порадовал. Встав с кровати, я подхватив халат, небрежно накинула его на плечи, и не обматываясь поясом, скользнула в ванную.

Дикий взгляд Харди, отразившийся в зеркале, стал приятной компенсацией за одинокую ночь.

Прикрыв дверь ванной, улыбнулась своему отражению, и безжалостно не фальшивя, замурлыкала себе под нос: «I just wanna feel… ла-ла-ла… I just wanna feel… тан-тан… нот… э… I just wanna feel…». Песни Робби Уильямса мне нравились почти так же сильно, как Стинга, и конечно, будь здесь музыкальный центр, я бы включила его, но приходилось справляться самой.

После всех процедур зеркало отразило мои влажные волосы, прилизанно отдыхающие от вчерашнего «сойди за ежа», и счастливое лицо, особенно подчеркнув решительный взгляд.

Ну что ж, зеркало не ошибалось.

Толкнув дверь, я накинула халат и вышла из ванной. Подошла к чемодану, нагнулась, полы халата разъехались в стороны, пока я открывала чемодан. Под пыхтение со стороны кровати, я неспешно выбрала, во что переодеться. Пока одевалась, пыхтение переросло в едва сдерживаемое рычание, а взгляд Харди (один раз я обратилась за советом, выбирая между обтягивающей юбкой и расклешенной) из синего превратился в чернильный. Ага, значит, все-таки расклешенная. Без проблем.

– Я готова! – дальше дразнить было опасно и для хорошего настроения, и для аппетита.

Вряд ли кусок в горло полезет при таком ароматическом сопровождении, что витал в комнате, но мелькала надежда, что хотя бы в гостиной никто не залежался кверху лапками. Или кверху крыльями. Я подозревала наличие летучих мышей – как-никак пещера, хоть и обжита драконами. Может, и не все мышки приживаются (судя по трупному запаху), может, и не мышки вовсе, но что-то определенно водится.

Итак, вперед за глотком свежего воздуха!

Но мои надежды развеялись, когда мы с Харди, пропетляв по коридору, пришли к гостиной. Там запах был не менее одуряющим, из-за чего у сидящих за столом наблюдалось такое же отсутствие аппетита, как у меня и Харди, все еще вздыхающего после моего маленького представления.

– Да, запах тот еще, – сказал Аодх, когда мы обменялись приветствиями и сели за стол. – Не знал, что падальщики такие мстительные.

– А это падальщик? – опередила с вопросом Сайв.

– А ты думала кто? – насмешливый взгляд колдуна достался мне, и я напомнила:

– Но ты же его вчера прогнал.

– За ночь я прогонял его не единожды, но ему не лень было возвращаться. Я предлагал радикальные меры, но, – он покосился на Доди, – решил потерпеть, пока вы с Харди улетите.

– А мы уже улетаем?

– Надеюсь.

– Думаешь, он пойдет за нами?

– Он ползает, а не ходит. Но, думаю, вряд ли поползет следом. Хотя отсюда уползет наверняка. Тебя ведь не будет. Смысл оставаться?

– А в чем смысл его поползновений, когда я здесь?

– Интересный вопрос. Из-за падальщика я не смог в полной мере провести обряд, так что пока не знаю. Выясню – прилечу и скажу.

– Прекрасно, – я все-таки настроилась хоть что-то перекусить перед дорогой и взяла ярко-оранжевый фрукт. – А куда мы летим?

– Не переживай, это довольно далеко отсюда, так что падальщика там не будет. Харди хочет познакомить тебя с нашим отцом, братом, ну и с мамой, конечно.

– Понятно, – я откусила кусочек от фрукта. – С мамой…

А кислый фрукт, даже скулы сводит.

Или это мое настроение скисло?

Впрочем, сказка на то и сказка, чтобы в ней были испытания чем-то страшненьким. А судя по сочувственному взгляду Доди, мне именно это и предстояло.

Глава № 9. О гнездах и звездах

Так как языковой барьер между мной и Харди за ночь не растворился, а перелет предстоял долгий, я не хотела провести его в тяжких раздумьях. Хватит с меня мыслей на тему: упаду – не упаду! Поэтому после завтрака, который довольно скоро закончился из-за отсутствия аппетита даже у Доди, я отвела девушку в сторону, чтобы задать несколько важных вопросов. На самом деле, их у меня скопилась тьма, но Аодх, беседуя с Харди, то и дело косился в нашу сторону и хмурил черные брови, поэтому я выделила самые главные.

– Доди, расскажи мне, пожалуйста, о выборе, – попросила девушку.

– Думаешь, пора?

– Думаю, с этого надо было начинать.

Аодх говорил, что у меня будет выбор, и задача дракона сделать так, чтобы я выбрала его, и силу ко мне применять не будут. Но этой информации мало. К тому же, иногда до меня лучше доходит на примерах.

– Доди, как выбор делала ты?

– Если в двух словах, то мне не оставили выбора.

– То есть? – я настороженно оглянулась на двух мужчин. – Твой случай – просто неудачный пример или с драконами так всегда?

– Да нет, ты неправильно поняла, – поспешно возразила Доди. – Ну, ладно, слушай…

По мере того, как она рассказывала историю знакомства с Аодхом, я все ожесточенней впивалась каблуками в ковер, балансируя на пятках. Да уж… Сначала Аодх похитил Доди. Увидел, решил, что она придет в восторг от такого крылатого счастья, и взвалив на спину, улетел далеко-далеко от ее родного города. Конечно, он даже не подумал, что родителям девушки надо оставить записку, чтобы не так сильно волновались, зная о его честных намерениях. Повезло, что у Доди – папа какой-то там сильный демон, и он сразу почувствовал, что с дочерью что-то случилось. Почувствовал и прилетел за ней через несколько дней. Этого времени Аодху хватило, чтобы стокгольмский синдром у Доди перешел в реальные чувства, и когда встреча отца девушки и жениха привела к коме последнего, она осталась с ним. Несмотря на то, что при этом у нее самой отказали ноги. Так они и жили в пещере – он в коме, она – частично парализованная, пока Аодх не пришел в себя.

– А что случилось с твоими ногами?

– Последствия выбора.

– То есть?

– Это еще одно испытание, проверка, действительно, ли ты хочешь остаться с драконом.

– Жестоко.

Я покосилась на Харди, раздумывая, во что мне может обойтись всего одна ночь с ним. Или один раз – не считается? Или это вообще не считается, потому что развлечение, не всерьез?

– Последствия выбора для каждой саинтэ разные. У меня отказали ноги, и начался период обращения намного раньше положенного. У тебя, может… ну не знаю, начаться сыпь. Так бывало.

Я машинально провела ладонью по лицу, убеждаясь, что оно гладкое и бархатистое, с меня хватило подростковых недоразумений.

– А, может, ты просто потеряешь на время голос, – продолжала перечислять немилосердная Доди. – Так было у мамы Аодха и Харди. А, может, у тебя вообще ничего не будет? Ты ведь человек и из другого мира.

– Ну, да, может, как раз поэтому у меня будет все сразу: разобьет паралич, лицо покроется прыщами, я потеряю голос и даже не смогу никому излить свою печальную печаль. Доди, а что ты имела в виду, когда сказала, что у тебя начался период обращения?

– Я начала превращаться в дракона.

– Из-за выбора?!

Нащупав рукой кресло позади себя, развернула его и присела. Доди с улыбкой села в другое кресло.

– Ты не станешь драконом, не волнуйся. Это у меня отец – не только демон, а еще и наполовину дракон, так что крылья передались по наследству. А ты в любом случае останешься человеком. Впрочем, я не стану тебя с этим поздравлять.

– Почему?

– Ощущение, когда ты летишь на своих крыльях, ни с чем несравнимо. Это… восторг, восхищение, дикая радость.

– Нет уж, – представив, как я возвращаюсь в свой мир и вместо такси добираюсь на работу по воздуху, и при этом запутываюсь в проводах с высокой подачей тока, невольно поежилась. – Хватит с нас крыльев Харди.

Стоило произнести имя дракона, как он тут как тут. Мужские руки на моих плечах, горячее дыхание на моих волосах, а шепот делает что-то невообразимое с моими ушами…

– Ого, так гораздо лучше, – вырвало меня из неги восхищение Сайв.

Открыв глаза, вопросительно посмотрела на диван, где она сидела.

– Прическа, – она провела рукой по своим волосам, и я повернула голову к большому зеркалу, притворяющемуся сейчас телевизором.

– Как в него посмотреться?

– Смотрись, – улыбнулась Доди, и зеркало перестало транслировать «В мире животных», отразив комнату.

Вот я сижу в кресле, тело расслабленное от умелых рук Харди. Рубашка цвета неспелых оливок хорошо сочетается с юбкой-клеш цвета хаки, тонкий черный пояс подчеркивает талию и гармонирует с одним из браслетов шамбала, косметики на лице практически нет, только насыщенного цвета помада. И образ завершает укладка. Волосы уже не влажные, и не повторяющие контуры черепа, а совершенно сухие, и приподнятые вверх, как от фена.

Я перевела взгляд на довольного Харди, развернулась в кресле, чмокнула его в щеку и поймала взгляд, полный нежности.

– Отлично! – разделила восхищение Сайв, а то мне как-то не улыбалось встречаться со свекровью с гнездом на голове.

Хотя, если верить мужскому фэнтези, которым увлекался мой бывший, драконы селятся в гнездах, и мой ужас на голове можно было бы считать отсылкой к традициям. Но здесь другие драконы. Настоящие. Думаю, увидь эту пещеру мой бывший, он бы хорошо сэкономил, разочаровавшись в своих любимых фэнтезийниках.

Положив ладони поверх рук Харди, я бросила взгляд на Аодха – убедилась, что он увлекся разговором с Сайв, и так как мы с Доди были практически наедине, сказала:

– Хотела посоветоваться с тобой по одному пикантному делу.

– Сейчас? – Доди вопросительно посмотрела на Харди.

– Ну а когда? Мы скоро улетаем, у кого я спрошу потом? Вряд ли с матерью Харди мы когда-нибудь так разоткровенничаемся, что перейдем к интимной теме. А у меня всего две недели, и я хочу разобраться.

– Э-э-э-э… ну-у-у…

– В общем, вчера, когда мы остались с Харди вдвоем, все было прекрасно, замечательно, все шло к тому, что мы…

– Ой-й…

– Ойухк…

– К тому, что… – заметив пунцовые щеки девушки, я смягчила фразу, – проведем эту ночь вместе… и вдруг…

Глаза Доди стали как большие блюдца, ладони Харди сжали мои плечи, а голос Аодха насмешливо заметил:

– У вас разговор явно занятней, чем у нас. Можно погромче? Мне-то нормально слышно, но Сайв – не дракон, у нее слух значительно хуже.

Пока я раздумывала, то ли обижаться на бесцеремонность дракона, то ли радоваться, что он вовремя себя выдал, он сказал:

– Летите уже, мои дорогие родственники. Нам надо еще проветрить в пещере, Доди хорошо бы поесть, а Сайв любит гулять на плато.

Мы с Харди не заставили себя долго упрашивать, и подхватив мой чемодан и сумку, направились к другому выходу из пещеры. Доди и Аодх пошли с нами, а Сайв осталась в гостиной грустить. По-моему, грусть – это ее любимое состояние.

Чем дольше мы шли, тем меньше становился неприятный запах, и более гулкими шаги. Коврик закончился, и я шагнула на коряжистый пещерный пол, как вдруг позади меня заголосил легко узнаваемый голос:

– Ай, хотела уйти, не попрощавшись! Как не стыдно? А я тут старался, спешил к ней!

– Привет, – я обернулась к прорезавшимся глазам в ковре, которые настолько обиженно взирали на меня, что я без зазрения совести сдала виновного. – Да мы не по своей воле так рано уходим. Нас попросили на выход.

– Ай, правда? – дух перевел взгляд на Аодха, тот кивнул, и по глазам обоих стало понятно, что меня простили. Один – за то, что попыталась перевести стрелки, второй за то, что едва не ушла. – А ладно, раз так. А то я спешил, спешил… Вот, – конец ковра приподнялся, полез вверх, а потом вдруг кто-то невидимый его обрезал, и мне под ноги упал маленький синий коврик. – Возьми, пригодится.

– Спасибо! – растрогалась я. – И я смогу его взять домой?

– Хм, домой… Ну что ж, бери, если что. А где ты, там и он.

– Ты – моя умница! – расцвела я. – Спасибо тебе огромное!

– А я-то не твоя умница, но долго ты расстраиваться не будешь. Позаботься о моем подарочке, ладно? Уж не обижай его.

– Обещаю вытряхивать нежно.

Дух рассмеялся, пожелал быстрого полета, а я свернула коврик трубочкой, взяла под мышку и пошла следом за своими спутниками. Харди катил мой чемодан на колесиках и нес сумку, Аодх показывал путь, Доди рядом с ним совершала полезную утреннюю прогулку, а я, подавляя вздохи, старалась не сломать себе ноги. Нет, в пещерах без ковра никак, тем более без волшебного!

Немного отстав от группы, обернулась, чтобы проверить со мной ли еще каблуки, но что-то слева привлекло мое внимание. Какая-то тень что ли, скользнула, и прижалась к стене? Померещился худосочный силуэт, а еще я остро почувствовала чей-то внимательный взгляд. Сделала шаг туда – и тень словно растворилась, а ощущение, что за мной наблюдают, пропало.

Наверное, все-таки летучие мыши. Подумала бы на суетливых магических светляков, прыгающих следом за нами под потолком, но в той части пещеры, как и положено такому таинственному месту, было темно.

– Иванна! – за мной вернулся Харди, бросил обеспокоенный взгляд в ту сторону, где мне кто-то привиделся и повел за собой, уже не отпускал мою руку.

Наконец-то мы вышли на свет, и ни один мой каблук не погиб храброй смертью. Плато здесь практически не было, так – пятачок в два шага, только чтобы прыгать вниз было удобно, поэтому я почти слилась телом с Харди, потеснив свой чемодан. Зато здесь было свежо. Да-а, два выхода – это удобно.

– Их больше, чем два. Я не могу полагаться на случай, – прокомментировал мои мысли Аодх, и тут же поторопил: – Ну что, пока?

Я не смотрела вниз, но голова слегка закружилась: то ли от высоты, то ли от нормального воздуха.

– До встречи, – не далеко отошла от любезности мужа Доди.

Пока я боролась с дыханием и страхом, Харди уже успел обернуться в звериную сущность. Зависнув в воздухе, он выпрямил крыло, поджидая, когда я по нему взберусь на чешуйчатую спину.

– Пока, – я махнула рукой и взобралась на дракона.

Мы уже отлетали, когда вслед прозвучало напутствие колдуна:

– И ведите себя прилично! Вам нельзя пока, слышите? Никакой близости! Иначе вас снова окатит холодным душем! Я прослежу…

От услышанного я чуть не выпустила коврик, а Харди, хоть ничего и не понял, видимо, сильно удивился злобным причитаниям брата, потому что забыл махать крыльями, в результате чего мы стремительно полетели вниз. Уфф! Выровнялись, полетели дальше, и я отделалась легким испугом.

Взглянув пару раз на бездну под нами, расстелила коврик, и, придерживая его одной рукой, закрыла глаза и пригнулась к чешуйчатой спине. Через несколько минут поняла, что надеть юбку-клеш было не лучшим решением, потому что сзади слегка поддувало, но так как зрителей не наблюдалось, паниковать было глупо.

К тому же, для паники имелись иные, более веские поводы. Другой мир, полный сказочных существ, исчезнувший маг, от которого зависело мое возвращение домой, намек на мое родство с загадочным существом, нечисть, захотевшая с чего-то меня увидеть, красивый мужчина, избегающий близости, прощальные слова Аодха, недвусмысленно подводящие к мысли, что в этом плане поведение Харди вряд ли изменится.

Тогда зачем я здесь? Платонической любви мне хотелось в тринадцать лет, а сейчас я не верила в любовь вообще, и желания мои были менее эфемерны.

Нам с Харди определенно надо прояснить этот вопрос, но как?

Он не понимал меня, я знала всего несколько слов на его языке, а язык тела нам был доступен не в полном объеме.

Да еще эта встреча с родителями… Для чего? Жаль, безумно жаль, что Харди не знал моего языка. Мы бы поговорили, допустим, я бы выяснила, что мне не светит короткий роман, как ни крутись на спине дракона, так зачем терять время? И зачем обнадеживать парня? Он молодой, красивый, у него вся жизнь впереди…

Не удержалась от тяжелого вздоха, представив, как он крутится возле другой, как держит другую за руку, как обнимает, заглядывая в глаза, целует…

Фу! Нет уж, пока я здесь, пока теплится надежда, что между нами возможно все, я не собираюсь его отдавать. К тому же, находясь рядом со сказочными существами, мимо воли верилось в сказку, и мелькали мысли: вдруг и правда… я и дракон… и плевать на разницу в возрасте и мирах…

Через пару часов (судя по слегка ноющей пояснице) дракон издал громкий клич, заставив меня прервать размышления и сесть. Опасливо глянув вниз, я заметила, что мы летим над непрерывными скалами, и от черных скалистых боков что-то разноцветное словно отламывается, а потом взмывает вверх, светясь в полуденных лучах осеннего солнца. Зеленые точки, красные, черные, голубые, фиолетовые – как мотыльки. Они делали плавный круг, поднимались над скалами и летели в том же направлении, что и мы.

Харди повернул ко мне голову, что-то вопросительно рыкнул, потом, видимо, вспомнил, что я не дракон, и произнес:

– Ниатэ соль.

Еще бы он вспомнил, что я его языка не знаю… Хотя, если подумать… Ниатэ – это отрицание, я помню, как он качал головой, ну а соль…

Посмотрела в васильковые глаза, впитала в себя массу эмоций – от «Я рядом», до «Верь мне», и честно ответила:

– Я не боюсь.

– Ойукх, – недоверчиво усмехнулся дракон, и отвернулся, чтобы мы не влетели с разгона в скалу.

Минут через десять-пятнадцать он сделал круг над острыми скалами и начал спускаться. Я различила на одном из плато огромный костер, и по мере того, как мы спускались, разноцветные точки принимали вполне узнаваемые очертания. Сложив крылья и задрав головы, за нами наблюдали драконы, в этом уже не оставалось сомнений. Впереди драконов эффектно стояли женщина и мужчина, скорее всего, тоже драконы, просто в человеческой сущности. Сложив два плюс два, я почти не сомневалась, что это родители Харди. Нет, я пока не видела их лиц, но подозревала, что здесь, как и в нашем мире, гостей встречают хозяева.

Между тем, мы приземлились на плато, Харди подождал, пока я спущусь с его спины, потом отпустил мои сумку и чемодан из лап, обернулся в человеческую сущность и взял меня за руку.

– Ниатэ соль, – повторил он, заглянув мне в глаза.

– Постараюсь, – чуть нервно улыбнулась я, и мы подошли к мужчине и женщине.

– Лэрд, – Харди склонил голову, и я в легком недоумении повторила за ним.

– Ли хвалье, – жестом руки мужчина показал, что можно перестать рассматривать носки собственных туфель, и я открыто посмотрела на него.

Красивый. Властный. Внешне лет на десять-пятнадцать старше Харди, что отметало родственные предположения на его счет. Не отец Харди – точно. Возможно, брат, потому что сходство заметно – те же длинные светлые волосы, только у лэрда на висках были косички (отличие власти?), тот же разрез больших глаз, но цвет насыщенно синий, волевой подбородок. На запястье такой же браслет с рунами, как у Харди на бицепсе, да и одежда, не считая размера, один в один – черные брюки, туника. Не спорю, черный блондинам идет, но другие мужчины-драконы, обернувшись в человеческую сущность, продемонстрировали удивительную идиллию – черное, черное, черное; небольшое различие было только в фасонах.

А вот женщины на фоне мужчин смотрелись вызывающе ярко – длинные платья, свободные многослойные юбки, расшитые кофточки, бусы, массивные серьги. Если бы волосы и кожа не были светлыми, можно было задуматься о родстве с кочевым народом нашего мира. Мелькнувшая ассоциация развеселила, но моя улыбка улетучилась, стоило пересечься взглядом с женщиной позади лэрда. Высокая, стройная, с длинными белыми волосами, колким взглядом. Я бы назвала ее одним словом – снежная. Но вопреки холодному облику, на нее хотелось смотреть, она не только примораживала взглядом, но завораживала.

Я слышала, что Харди заговорил с мужчиной, а сама не могла перестать смотреть на эту снежную леди. Никогда не страдала заниженной самооценкой, даже когда ходила в школу, обсыпанная прыщами, но нордическая красота этой женщины невольно вызывала восторг и толику зависти.

– Здравствуй, Иванна, – только сильное удивление, что лэрд заговорил на моем языке, причем без акцента, заставило отвести взгляд от леди. – Я рад, что мой сын нашел саинтэ. Позволь нам узнать тебя ближе. Позволь нам понять тебя.

Мой сын… Значит, это все-таки папа Харди.

Мало кто успел заметить мой взгляд: почти все смотрели на лэрда, а я довольно быстро пришла в себя и постаралась прикинуть: во сколько плюс-минус лет у него появился Харди? Хорошо, если папа просто рано начал вести активную жизнь. А если Харди даже моложе, чем кажется?!

– Иванна? – повторил лэрд.

– Конечно! – справившись с шоком, ответила я.

Лэрд улыбнулся так солнечно, словно ожидал, что я закачу скандал и жестом попросил женщину, стоящую в шаге за ним, приблизиться.

– Леди, – склонил голову Харди, и я, пусть и с минутным опозданием, повторила.

Лэрд и леди. И если первый – папа, то вторая…

Мама? Это мама Харди?!

Дайте адрес этого пластического хирурга! Выдайте его с потрохами! Я отпишу ему свою двухкомнатную квартиру, лишь бы выглядеть так молодо, уже имея взрослого сына!

И тут я вспомнила об Аодхе, и о том, что сыновей-то у этой женщины трое, и…

А-А-А-А! Хочу так же! Меня еще можно спасти, у меня всего две морщинки, притом одна скрыта челкой!

– Иванна, – окликнул лэрд, и я подняла голову следом за Харди. – Что не так?

– Все так, но… А вы точно родители Харди?

Лэрд и леди переглянулись, женщина вздохнула и изобразила легкий кивок, в котором мне почудилось: ну я же тебе говорила!

– Просто вы выглядите очень молодо, – пояснила я, и ладонь Харди, сжимавшая мою, заметно ослабла.

– Ах, вот в чем дело, – хмыкнул лэрд. – Драконы долго выглядят молодо.

– Вам повезло.

– Тебе тоже, – загадочно улыбнулся он, и повел рукой в сторону костра. – Посидите с нами?

Харди вопросительно посмотрел на меня, я кивнула. Мы подсели к костру на большие деревянные бревна, но чтобы обойтись без царапин, которые потом трудно будет объяснить даже себе, я предусмотрительно подстелила коврик. Вдвоем с Харди мы удобно на нем разместились. Его родители сели сбоку, другие драконы распределись где кому мило, но некоторые мужчины развели другой костер поодаль и, водрузив на вертел большую тушу какого-то животного, занялись готовкой. Судя по аромату, еда обещала быть вкусной.

– Расскажи о своем мире? – попросил лэрд.

Не заставляя себя упрашивать, я начала рассказывать о подругах, бизнесе, о своей новой квартире, о родителях, которых люблю очень сильно, несмотря на то, что им удобней жить за границей. В двух словах, без подробностей, очерчивая лишь суть, чтобы не нарваться на шквал наводящих вопросов, которые могли привести мой рассказ в тупик. Например, я бы никогда не смогла объяснить, как едут машины, как работает телефон или телевизор. Понятно, что это не смотрины в полном смысле этого слова, но позориться в любом случае не хотелось.

– Мне нравится, как ты себя подаешь, – похвалил лэрд, едва я сделала паузу. – Признаюсь, я опасался, что у тебя загорится звезда.

– Звезда? Где?

– Аодх сказал, что у тебя могут проявиться способности…

– Во-первых, – проглотив очередное удивление, что Аодх, который уверял, будто не из болтливых, с утра пораньше успел слетать к отцу и поделиться непроверенными новостями, ответила я, – это еще не факт. Во-вторых, пока никто понятия не имеет, что это за способности, да и вряд ли они пригодятся мне в обычной жизни. А в-третьих, мне уже объяснили, что я останусь человеком при любом раскладе. А значит, нет ни единого шанса, что обзаведусь крыльями и когда-нибудь научусь летать так высоко, чтобы достать звезду.

– Думаешь, с этой стороны нечего опасаться? – недоверчиво переспросил лэрд. – К тому же, у тебя такое имя… Хотя, возможно, на этот раз смысл отразит суть?

– Не поняла.

– Ты знаешь, что твое имя означат Божий дар?

– Конечно.

– И что?

Какого-то подвоха он от меня определенно ждал, но я все никак не могла понять какого.

– Мне мое имя нравится.

Лэрд выждал, не добавлю ли еще чего-нибудь, но когда пауза затянулась, зашел с другой стороны:

– И посидеть у костра ты сразу согласилась…

– И что? – повторила его же слова. – Летать на драконе, конечно, удобно, и я крыльями не махала, но все равно немного устала, и с удовольствием посижу на чем-то менее подвижном.

Харди чмокнул меня в макушку, драконы, следящие за нашим разговором, одобрительно загудели, зафыркали, а леди вдруг подняла голову к небу, закрыла глаза и раскатисто рассмеялась. Это был надрывный и жуткий смех, от которого мои пальцы на ногах боязливо поджались, а коврик вздрогнул, едва не перекинув меня и Харди с бревна.

Хорошо, что у мужчины быстрая реакция и вес внушительней моего – благодаря ему удержались, а коврик, получив щелчок и обиженно ойкнув, успокоился и продолжил притворяться обычным ковриком. Разборки с ним я оставила на потом, потому что в данный момент не могла оторваться от завораживающего своей жутью зрелища. Красивая женщина и такой смех…

Как? Почему?

Пока у меня мелькнула только одна догадка: что для леди последствия выбора оказались серьезней, чем говорила Доди, и голос к ней так и не вернулся. По крайне мере, нормальный голос, ее. Потому что если бы я не видела все своими глазами, я бы поспорила на любимую квартиру, что это смеется не женщина, а мужчина!