Текст книги "Как влюбиться в дракона"

Глава № 10. О курьезном и серьезном

Примерно через полчаса сначала лэрду и леди, а потом нам с Харди подали по большой тарелке жареного мяса. По вкусу оно отдаленно напоминало телятину, но на всякий случай уточнять я не стала.

Харди выбирал для меня кусочки побольше, и передвигал их к моей стороне тарелки. Я не отказывалась: полеты на свежем воздухе способствовали хорошему аппетиту. Но за едой не забывала осматриваться. В основном все драконы были блондинами, пусть и разных оттенков. У всех, и женщин, и мужчин были длинные волосы, и, видимо, это имело значение, потому что, перехватывая мой взгляд, некоторые из женщин демонстративно перебрасывали свои волосы со спины на грудь и поглаживали их ладонью, мол, смотри, смотри: красота какая!

Не спорю, длинные волосы – это красиво. Но мне они не идут. Поэтому не знаю, на что эти дамы рассчитывали, но комплексом я не обзавелась. Так же они явно пытались отметить, что цвет волос просто обязан быть светлым! Пробовала я, благо у Лили достаточно париков, но это тоже не мой вариант: слишком дико смотрятся с белыми волосами черные брови.

Мужчины мне гораздо больше понравились, не буду скрывать. Они не пытались меня задеть даже взглядом, здесь за нас отдувался Харди, и вообще мужчины мне всегда нравились больше. Но чтобы мой дракон не сидел таким мрачным, пришлось облокотиться об него, показывая: я с тобой, с тобой… Хотя, признаюсь, на эту демонстративную близость меня подтолкнуло еще и отсутствие у бревна спинки.

Человек – существо разнеженное, тем более, из современного мира. И вообще, к хорошему привыкаешь быстро. Вот Харди выбирал для меня кусочки мяса, и я ела. Он обнял – и я облокотилась с еще большим удобством, слушая рассказы лэрда о клане Белых драконов. Мне даже не пришлось изображать повышенный интерес – во-первых, лэрд хороший рассказчик, а во-вторых, я чувствовала, что после смеха леди мне пока так и не удалось вернуть брови в исходное положение. Так что я вполне натурально выражала как минимум изумление.

Несмотря на солнце в зените и увлекательного рассказчика, долгий перелет и сытная еда сделали свое дело – зевнулось. Поначалу разок, потом зевалось уже практически без остановки, украдкой. И когда принесли фрукты, на них не было сил даже смотреть. Я прикрыла глаза – на секундочку, на три, на четыре, и вдруг почувствовала, как меня подняли на руки и понесли.

– В ванную? – вялый намек с моей стороны.

– Иаг, – смешок Харди.

Сквозь полудрему мне почудился поцелуй вперемешку с заманчивым обещанием:

– Будет тебе ванна. Такая же, как у тебя дома.

Что-то меня в этом обещании насторожило, но что – не было сил разобраться. Спать, спать… Купаться и спать…

Очнулась я, когда меня положили на что-то мягкое. Лениво подумала, что вот, в одежде, и не помывшись, на кровать, а ведь обещал…

Но только успела заставить себя открыть глаза и осмотреться в большой комнате, как Харди вернулся, опять взял меня на руки и отнес в смежную комнату. Когда я увидела ванну точь-в-точь как мою, тут же избавилась от сонливости.

– Ты заработал еще один бонус, дракон, – сказала белокурому совершенству, держащему меня на руках.

Он улыбнулся так, что мое сердце вспомнило африканский ритм барабанов, подарил дразнящий поцелуй в губы, кивнул на ванну, что-то многообещающее сказал на своем, драконьем, и вышел. Я была не против, чтобы он остался, но ладно, наверное, будет ждать меня в комнате, и когда я выйду, вся такая благоухающая, и увижу его, такого обнаженного и на такой огромной кровати…

Купаться, срочно купаться!

Со стоном опустившись в горячую воду, я умиленно закрыла глаза. Потом одумалась, взяла с полки, уставленной разномастными баночками и кремами, флакончик с запахом цитрусовых, добавила в воду, чтобы немного взбодриться, и снова закрыла глаза. Это же просто блаженство, невыносимо приятно, рай… Вот только… думается мне, в раю запах должен быть лучше…

Поморщившись, повернула голову вбок, щекой ощутила что-то шершавое, но и тогда не насторожилась, подумав, что, может быть, не заметила, а бортик ванны снова украшен цветами?

Но когда этот мнимый цветок под моей щекой шевельнулся…

Просматривая фильм ужасов или триллер, что со мной редко, но все же случалось, я, глядя на главных героев, почти всегда откровенно недоумевала: почему они не бегут, почему не кричат, почему не спасаются? А вопреки логике идут туда, куда явно идти не надо? Но сейчас, когда мне нужно было кричать, бежать и спасаться, все, что я сделала – открыла глаза и молча смотрела на нечто коричневое, сухое, вонючее, что подобно винограду оплело половину ванны и в ответ таращилось на меня маленькими глазами.

Сложив запах и внешний вид, логично предположила, что это падальщик. Зачем ему я, непонятно, но зачем-то явно понадобилась, если приполз следом за нами.

– Дня доброго, – скрипучим голосом поздоровался гость.

– Да уж, – от сильного запаха невольно сморщила нос, и подумала, что надо бы намекнуть Аодху, что его знания о падальщиках устарели так же, как мои о драконах.

Я была уверена, что в современном мире драконов нет, а дракон Аодх – что падальщики неповоротливы, привязаны к одной местности, не любители путешествовать, и главное – говорить не умеют. Этот же не только болтал на моем родном языке, но и приполз практически вровень с нашим прилетом. Ну, фора ему, пока мы сидели у костра – так там час, не больше.

– Доброго? – я покосилась на дверь, не сомневаясь, что стоит закричать, и Харди примчится на помощь.

Но развести панику не успела. Падальщик на секунду зажмурился, а потом жалостливо, как поддельные попрошайки в общественном транспорте, попросил:

– Кудельница, милая, не откажи, будь добра, в помощи!

Аут.

И это нечисть?!

Воспользовавшись моим молчанием, падальщик начал рассказывать, что долго полз, что почти счесал пузо о скалы да дороги – так спешил, чтобы страшный дракон не утащил меня еще дальше в пещеры, да не вздумал поставить охрану, как у того демона-колдуна. И как он шептал добрые слова в мое имя, потому что теперь мечты верных подданных моих могут стать не только мечтами, а явью!

Ладно он говорил. Чудно, но ладно. Патока да мед хоть и проходили через мой жесткий фильтр здравомыслия, но у какой женщины нет маленьких слабостей?

И падальщик ведь успевал не только жаловаться и меня восхвалять (пока незаслуженно, но кто знает?), а рассказывал занимательную историю любви. Оказывается, он воспылал чувствами к духу одного леса, но на взаимность при таком запахе рассчитывать не приходилось. Он даже приближаться к этому духу опасался, чтобы его лес не осквернить своим присутствием! Только смотрел издали, наблюдал и помогал уничтожать отходы мусора да падали, чтобы лес тот благоухал и дух его был светел.

– Вот так вот, Кудельница, милая, – вздохнул падальщик. – Поможешь ли? На тебя вся надежда! Уж столько лет жду, отчаялся совсем, как вдруг тебя услышал…

– А тот дух – женщина или мужчина? – не сдержалась, полюбопытствовала.

– Женщина, – послышался треск сухой ветки, наверное, так падальщики смеются. – Поможешь теперь?

– Если бы вопрос был только в желании помочь… – я бросила взгляд на белый банный халат, висящий на стеночке.

Падальщик понятливо протянул ну-у-у-у… пусть будет руку, подцепил халат и передал мне.

– А отвернуться?

Не только отвернулся, а сполз с ванны на пол, свернул свои ну-у-у-у… даже не знаю, ветки, и удалился в дальний угол.

В принципе, проход к двери был открыт, и я могла спокойно бежать, кричать, спасаться, но запоздалая истерика смешна, и падальщика было гораздо страшнее, чем мне. Я-то уже поняла, что ничего плохого он не задумал, как-то пережила первый шок в полусонном и разнеженном состоянии, а он до сих пор нервничал: помогу – не помогу? Смогу – не смогу?

– Сейчас будем думать, – пообещала я.

Но пока выбиралась из воды и обматывалась длинным халатом, дверь с треском распахнулась, вбежал Харди с глазами в половину лица, и прямо с разгона начал меня нервно щупать и крепко обнимать.

Я бы заподозрила, что он пытался отвести внимание от воинственного синего коврика, вбежавшего следом за ним, но дракон, действительно, был сильно взволнован. В этом я убедилась, когда поняла, что его объятия не имеют даже толики сексуальной подоплеки, а являются способом проверить: не пострадала ли? И подтверждение тому прозвучало сначала на драконьем, а потом и на русском языке.

– Иванна! – приговаривал дракон, сгребая меня в охапку. – Ауэль? Свалье императорэ, саинтэ… Как я за тебя испугался… Ниатэ лайл саур… Прости… Никогда больше, слышишь… Свалье императорэ ли антер…

– Так, – я выкрутилась из объятий, и несмотря на трогательность момента и дрожь в сердце – видела же, что волновался всерьез, строго пообещала: – По поводу твоего обмана поговорим позже. Наверняка, есть причина, кроме тех, что мне наплел про драконов маг. Не думаю, что ты лгал только чтобы солгать, так сказать, из любви к искусству.

– Он такое говорил?! – угрожающий рык.

– Он много что про вас говорил нелицеприятного. Но для этих разборок сейчас не время. Тут у некоторых судьба решается, – глянув в сторону, я попросила: – Так, хватит бить моего гостя!

Коврик разочаровано ухнул и перестал хлестать падальщика по щекам. Тот облегченно выдохнул. Да уж, любовь некоторым дается не просто так, а с боем. Мало того, что когда Харди влетел в ванну, треск был вызван тем, что падальщика припечатало дверью, так еще и от половичка досталось!

– В общем, так, – я подпоясалась, посмотрела на прибитого падальщика, на удрученный коврик и такого прям раскаявшегося дракона, и еле удержалась от смеха. – Давайте выйдем в комнату и поговорим. С тобой, – предупреждающий взгляд на Харди, – чуть позже, наедине. А пока на повестке дня у нас – как помочь этому падальщику и кто же достался нам в коврике?

Я намеревалась выйти из ванной первой, вся такая гордая и волевая, и даже сделала шаг, но меня подхватили на руки и в ультимативной форме поставили перед фактом:

– Босиком ты ходить не будешь.

Я слегка опешила, а потому молча позволила вынести себя из ванной и усадить на большую кровать. Потянулась за подушкой, чтобы подложить под спину, но Харди как-то ловко оказался позади меня, и ничего не оставалось, как облокотиться на него. Не то, чтобы я против, но мы ведь еще не разобрались с обманом! Пошевелила плечом, и мужчина, чувствуя мое настроение, положил руки на мою шею и начал делать массаж, со знанием дела, доказывая, что нет, я не бессердечная, и да – он моя слабость.

Коврик вышел следом за нами, смешно склонив два уголка, будто понурив голову, и плюхнулся напротив кровати. Падальщик остался в дверях.

– Не выходишь? – посмотрев на него, спросила я.

– Так вам же еще спать в этой комнате, Кудельница, – вздохнул тот, – а я… Да я хорошо слышу, лучше я здесь постою.

– С каких пор мы на «вы»?

– С тобой на ты, но разве кровать рассчитана не на вас с драконом? – сухая веточка поскребла коричневый лоб.

– Н-да, ладно, начнем с коврика. Ну? Кто у нас тут? Покажешься? Будем знакомиться?

Коврик не подавал признаков жизни. Лежал, такой весь печальный, забытый, сиротинушка моя синяя.

– Хорошо. Давай начну я. Меня зовут Иванна.

– Знаю, – звонко откликнулся коврик, и распахнул большие зеленые глаза.

– Откуда?

– Папка рассказывал.

– Понятно, – не удержалась от улыбки. – Значит, Ауирис… прислал ко мне свое чадушко?

– Папку зовут Ариаусасмиусконсестон.

– Я и говорю Ариус.

– А, да, – коврик махнул одним уголком, – вы же его имя не можете запомнить.

– Я поняла так, что не только я? – постаралась не слишком выдать надежду.

Не хотелось мне быть единственной в империи, у кого амнезия на имена.

– Я тебе и говорю – «вы», – оправдалось чадушко. – То есть ты и другие.

– Так уже лучше, – порадовалась я. – С папкой разобрались А тебя как зовут? Тоже что-то непроизносимое?

– Альмантержиалмикаронмиусконсестон.

– О, тебе явно жить проще. Альмантержиалмикаронмиусконсестон. Коротко и понятно.

В дверях ванной крякнул падальщик, дух хихикнул, а Харди не отвлекаясь от массажа, пояснил:

– На самом деле, его имя длиннее, чем у отца. Но запомнить тебе его легко, потому что, я так понимаю, он теперь твой дух.

– Это так? – спросила у глазастого коврика.

– Не совсем. Я не твой. Я свой. И папкин. Только папка захотел меня пристроить к делу, сказал, что нечего возле мамки сидеть, пора становиться самостоятельным и развивать силу.

– А мамка как же?

– А что она? – зеленые глаза порозовели. – Отпустила. Я обещал, что буду с ней иногда видеться. А имя мое, пока я в твоих помощниках, только ты и твой дракон могут запомнить. И вообще, меня мало кто видеть может, так что ты не удивляйся, я тебе говорю. Здесь, в Долине Драконов, наверно, только вас двое и будут знать.

– А Аодх?

– А он здесь редко появляется. Когда папка меня отдавал, он понял, конечно, так что будет знать. Он же видел, в чем я, – коврик махнул половинкой. – А так бы и он не знал. Я проворный.

– Интересно, – я глянула в сторону ванны, – а падальщик же видит и слышит.

– Потому что я ему показался тогда, когда… ну, я тебе говорю… В общем, я так захотел – вот он и видит, и слышит. А выползет отсюда и забудет, я тебе говорю.

– Ну, раз ты говоришь… – поддразнила маленького подопечного. – Хорошо, с тобой познакомились, со временем узнаем друг друга получше, а пока…

– То есть, ты меня оставляешь? – спросил коврик.

– А не надо?

– Ну…. – пауза, вздох, – я ведь не справился, не защитил.

– Иди ко мне, – протянула руки, коврик легко запрыгнул на них, и я ласково погладила его в той области, где мысленно представила голову. – Ничего, научишься. Главное, что ты храбрый.

– И ответственный!

– И ответственный, – еще раз погладила его. Тот умиленно закрыл один глаз, а я обернулась к падальщику. – Так, а что делать с тобой?

– Помочь? – донеслось от двери с надеждой.

– Да я-то не против. Тем более что запах у тебя действительно очень сильный.

– Прости, Кудельница, – покаянный вздох, – я и без того пахну не очень, а тут еще так долго полз… так спешил, что разодрал брюшко…

– Может, тебя надо перевязать?

– Затянется, – отмахнулся он, – только носу твоему терпеть приходится. Я не нарочно, Кудельница, ты уж не серчай.

Под ласковыми и умелыми руками Харди, разминающими уже не шею, а мои плечи, сомневаюсь, что выглядела слишком рассерженной. Да и вообще, как можно сердиться на того, кто не виноват? Но вот как ему помочь? Я понятия не имела, что я могу. И могу ли вообще хоть что-то? Единственное, что сказал Аодх – что моих предков-Кудельниц подозревали в воровстве пряжи. И что они не только знают судьбы людей, но могут их изменять. Были еще нюансы про то, что детям стоит их опасаться, но это к делу не относится. И то, что помощи просит не человек, а нечисть, думаю, тоже неважно. Раз он на меня вышел, раз проделал такой долгий путь, значит, его надежды на чем-то базируются. Кстати…

– Почему ты решил, что я могу тебе помочь?

– А как же, Кудельница? Как же? Кто, если не ты? У тебя сила светлая, она и губительна и спасительна.

– В каком смысле губительна? – насторожилась я.

Как-то не хотелось одним случайным взмахом руки уничтожить половину этого мира. Тем более что я пока тоже здесь.

– Как дать можешь, так и отнять. Это все, что я знаю, Кудельница. Так мне мои предки рассказывали о вашем народе.

О, как. Я не одна, есть целый народ! Где-то. А где?

– А еще что-нибудь говорили о Кудельницах? Я, видишь ли, пока новичок, и даже слово это впервые услышала день назад.

– Увы, – падальщик с треском сожаления развел веточками.

– Если бы как-то посоветоваться с Аодхом…

– Могу с папкой связаться, он у него спросит. А что спросить? – оживился коврик и приподнялся с моих коленей.

– Расскажи, кто у нас в гостях и по какому вопросу. Может, он чем-то поможет?

– Понял, – едва дух закрыл глаза, коврик стал ощутимо легче.

– У тебя напряжены мышцы спины, – шепнул Харди, спускаясь ловкими пальцами по моему позвоночнику. – Тебе нужно отдохнуть.

– Разве я против? Вот решим проблему, и отдохну. А пока я буду отдыхать, ты будешь каяться и рассказывать, почему солгал.

– Справлюсь за двадцать секунд. Могу продемонстрировать прямо сейчас.

– Хм, хорошо.

– Я не хотел тебя отпускать.

– Даже быстрее, чем ты обещал, – оценила я. – Ну хорошо, не хотел отпускать, а при чем здесь язык? Зачем притворялся, что не знаешь его? Где связь?

– Я знаю, что ты рассчитываешь вернуться…

– Это не секрет.

– Секрет в том, что я не хочу тебя отпускать.

– И?

– Когда тебе надоест, ты станешь искать возможность вернуться.

– До того, как ты это сказал, я была уверена, что возможность вернуться прописана в моем договоре.

– Договор… Да… И у меня всего две недели. А если бы ты захотела вернуться раньше? Например, сегодня? Я думал, что смогу притвориться и промолчать, когда ты попросишь… Вот и все. Ты бы сказала, что хочешь домой, а я бы притворился, что тебя не понял. Как вчера на плато, когда ты искала мага. Ты ведь уже хотела домой. Я знаю твой язык, выучил, пока ждал тебя в нашем мире, но притворился, что ничего не понимаю. И ты осталась.

– Неплохо, – оценила я, – но что бы тебе это дало? Промаялась бы я на пару дней дольше, в итоге провела здесь две недели, как и оговорено в договоре, и все равно перенеслась обратно в свой мир.

– Две недели рядом с тобой – это очень мало, Иванна. Но все же гораздо больше, чем несколько дней.

Не знаю, кто бы не растаял от таких слов, сказанных шепотом и на ушко, да еще когда тебе так умело делают массаж? Поэтому Харди я поняла, за обман простила, но чуть-чуть наказала.

– Снимаю с тебя два обещанных бонуса, – сообщила ему.

– Э-э-э… ладно. А что давали бонусы?

– Ты этого не узнаешь, пока не заработаешь новых.

– Хм…

И молчок.

Оглянулась, а в синих глазах мужчины плескалась такая неимоверная гамма чувств, что дыхание перехватывало.

– И как я могу заработать бонусы? – поинтересовался он.

– Ну для начала я хочу, чтобы ты был со мной всегда честен.

– Что?! – шок. Долгая пауза, и скрипящим голосом, как немощная бабка: – Л-ладно, попробую. Так что дает бонус?

– А ты его пока не заработал. Это только начало.

– Пффф… – на русском, и тут же на своем, драконьем: – Ойухк!

– А перевод?

Поцелуй в макушку, сопение в ухо, тяжелый вздох.

– Я постараюсь, Иванна. Я, правда, постараюсь быть с тобой честным. Хотя, признаюсь, для меня это и будет сложно. Понимаешь, драконы…

– Да-да, наглые и лживые, маг говорил. Но ты ведь не обычный дракон. Ты… – запнулась, потому что едва не сказала «мой» дракон.

А вдруг я так скажу ему, а он, когда настанет время разойтись, не отпустит? Скажет, что он – мой, я – его, мы неразрывны, и так далее… Это человеку можно сегодня сказать одно, а завтра другое, и выкрутиться так, что не подкопаешься. Я, к примеру, до сих пор не знаю, почему мы с моим первым парнем расстались, и кто кого бросил. А эта крылатая раса людьми не изучена, потому нужно быть осторожней в словах.

Дракон моей заминки не заметил. Обернулась – а у него в глазах просто искры сверкают. Нет, правда, искры!

– Харди! Не пугай меня! – развернулась на кровати, обняла его лицо и вскоре искры из синих глаз пропали. – Что это было?

– Иванна, – процедил он зло, – пообещай, что расскажешь мне в подробностях, что тебе наговорил маг?

От тона Харди я немного растерялась, но когда он обнял меня и поцеловал, поняла, что злость была не на меня.

– Его попросили перенести тебя, потому что Аодх не мог пока оставить Доди. Он получил за это приличную сумму и кое-что еще, а он… – Мужчина длинно выдохнул, успокаиваясь. – А если бы ты наслушалась его и отказалась ко мне переместиться?

– Если честно, он сделал все, чтобы так и было. То угрожал, то…

– Что?!

В синих глазах опять заплясали рыжие искры.

– У меня своя голова на плечах, – погладила по щеке светловолосого мужчину, от которого просто дух захватывало. Эх, если бы не обстоятельства, при которых мы оказались вдвоем в постели, да еще и я, такая разнеженная после ванны… – Я здесь. С тобой. Не переживай. У нас впереди две недели.

– Иванна, – Харди подарил мне еще один быстрый поцелуй, – ты хотела, чтобы я всегда говорил тебе правду…

– Конечно.

– Я… По поводу двух недель…

– Так, – за моей спиной подскочил коврик, втиснулся между мной и Харди. – Я все узнал!

Из ванной комнаты с надеждой выглянул падальщик, но я-то знаю, что нельзя прерывать человека, когда он хочет что-то сказать, потому что потом силками не вытянешь.

– Одну секунду. Харди, что по поводу двух недель?

Дракон вздохнул, явно сожалея о порыве, а потом быстро протараторил:

– Две недели для меня слишком мало.

– Это все?

– Да, – с заминкой ответил он, на которую я хоть и обратила внимание, но поняла, что это именно тот случай, когда силки не помогут. Старается – пока и так ладно.

– Понятно, – взглянула на коврик. – Что удалось выяснить у Аодха?

– Ничего, – отчитался он. – Сказал, что пока понятия не имеет, как обращаться с твоей силой и есть ли она вообще. Еще сказал, что он ведь говорил, что нужно сделать обряд, разве так сложно подождать? И был крайне раздражен, что ему пришлось повторяться на эту тему. Как его папка терпит, я тебе говорю?

Возле двери ванной послышался тяжелый вздох, да я и сама приуныла. Встала с кровати, несмотря на запах, подошла к этому сучковатому, но несчастному существу и погладила ладонью, чем вызвала удивление не только его, но и всех в комнате. Расстроилась я сильно за этого безымянного падальщика, как за родного, честное слово. Мало того, что название у его сущности какое-то обидное, так и запах просто ужасный. А он ведь доброе дело делает, за чистоту отвечает, да болезням соответственно не позволяет плодиться.

Ему бы только запах чтобы приятным был, да чтобы выглядел чуть привлекательней. Ну, что это такое – сухие ветки, цвет коричневый?! Как здесь добьешься внимания от духа леса? Разве заметит его? Разве ответит взаимностью? Если бы у меня была сила настоящей Кудельницы…

– Если бы… – повторила я вслух. – Эх, сила-силушка, где ты? И есть ли у меня вообще?

Вот бы так сделать, чтобы падальщик пах и выглядел как редкий цветочек! Чтобы все его полезные свойства при нем остались, но чтобы люди его… ну и другие сущности, не шарахались, не сторонились… Пусть бы так все и было… редкая красота, которой бы хотелось любоваться, и удивительный запах, который бы хотелось вдыхать…

Думала я так, грустила, гладила шершавое существо, а потом почувствовала, как что-то под моей рукой треснуло, разломилось надвое и рассыпалось на маленькие кусочки.

– Харди! – крикнула я испуганно, и тут же ощутила за своей спиной поддержку и силу. – Я убила его!

Кусочки бездыханно лежали на полу, а значит, падальщик никогда не добьется взаимности лесного духа…