Текст книги "Такого, как ты, нет"

Глава 11. Невезуха!

Последние недели Алина жила какой-то нереальной жизнью. Все, что раньше было важным и незыблемым, теперь казалось шатким и незначительным. Алина с детства знала и чувствовала, что она центр семьи, что мама с папой – это два могучих столпа, на которых держится ее мир и ее благополучие. Родители всегда занимались ее делами и ей казалось, что по-другому быть не может. Третьим краеугольным камнем, на котором строился Алинин мир, была Лора, а четвертым – танцы. Но что-то случилось с этим зданием, внутри которого так привычно и комфортно жилось. Алине вспоминались песочные замки, которые она с папой строила на пляже в Испании, а потом зачарованно смотрела, как набегающая волна подтачивает стены, башни и они медленно и бесшумно обрушиваются одна за другой. Волна, как ластик с листа, стирает замок, оставляя напоследок лишь одну стену, которая долго противостоит волнам, они никак не могут ее достать. Волны каких-то новых чувств, захлестнувших Алину, не разрушали привычных основ, но показали их ненадежность и изменчивость.

Услышав, что Алина согласилась работать с партнером классом ниже, чем она, родители были разгневаны тем более, что впервые дочка приняла решение без них. Общее возмущение их сплотило, и они даже позволили себе напомнить дочери, сколько денег было потрачено на тренировки и костюмы, чтобы выйти в класс «В». А от всего этого, включая время, силы и деньги, она с легкостью отказывается, даже не сочтя нужным объяснить причины. Разговоры по душам, окрики и дисциплинарные санкции не привели ни к чему. Алина твердила, что она скоро вернется в свой класс, что она сыта по горло идиотами, которых находили родители, что танцевать – ей, и она сама лучше знает, что ей нужно. Тогда на семейном совете было принято решение: Ольга и Сережа, которые с шести лет почти каждое воскресенье водили дочку на конкурсы, собирали, одевали, кормили и проводили с ней все томительные часы ожиданий, больше не будут участвовать в ее занятиях, кроме как деньгами. «Вот вернешь себе прежний уровень, докажешь, что это была не подростковая блажь, тогда можешь нас с мамой приглашать на конкурсы. А порка я сам ездить не буду и маму не пущу», – подвел итог бесконечным пререканиям Сергей.

Алина едва сдержала слезы. Мама могла накричать, потребовать сделать что-то, но папа почти всегда защищал свою Альку, брал ее сторону в большинстве домашних споров и вообще любил и баловал. Поэтому строгость с его стороны была непривычнее и больнее во много раз. Обычно любые домашние конфликты можно было обсудить с Лорой, поплакаться в жилетку, услышать совет или просто аналогичную историю из ее жизни. Разделенная с кем-то обида или тревога уже не казалась такой безысходной. Но увы, на этот раз прибегнуть к такому надежному средству было почему-то нельзя. Алина так до сих пор и не сказала Лорику, что начала тренироваться с Кириллом. Почему? Она и сама бы хотела знать, почему. Сначала она объясняла себе это тем, что Лорик не поймет, так же, как родители, железная логика подруги не принимала аргументов из сферы чувств и настроений. Но чем дальше заходило дело, тем больше Алину сдерживал страх, что задушевная дружба, которая связывала их, позволит Лоре как раз понять, что у нее за душой есть нечто не похожее на все другие чувства, испытанные ею. Растерянность, обида, волнения покидали ее только тогда, когда она, входя в зал, отыскивала глазами фигуру Кирилла или когда он появлялся в дверях, если она приходила раньше. Он шел к ней навстречу, и с каждым шагом она чувствовала, что все тревоги оставляют ее и безмятежная радость заполняет все ее существо. Раньше ее увлекали в танце движения, техника, пульсирующее восприятие ритма, когда кажется, что не только ноги следуют биению музыкального ритма, но и сердце бьется под музыку. Теперь внешняя канва танца стала для нее лишь формой, через которую можно было выразить то, что ее мучило. Но что это такое, как понять и назвать это новое ощущение, возникающее, когда она видела напротив себя сосредоточенное, немного отрешенное лицо Кирилла, когда его рука держала ее руку, когда они сливались в одну огромную бабочку, неторопливо порхающую в медленном вальсе, она не знала. Это незнание делало ее немой и она стала исподволь избегать встреч с подругой детства. Замечала ли Лора изменения в их отношениях, понять было трудно. В школе они сталкивались только на маленьких переменках, когда особенно не поговоришь, а все большие перемены Лора пропадала на подготовке к выступлению команды «Знатоков». Алинин вопрос бы принят на «Ура», так как сочетал в себе доступность и сложность одновременно. Надеясь выйти в полуфинал за счет игры на стороне зрителей, лучшие школьные умы интенсивно запасались интеллектуальной мощью для предстоящего финала. К тому же команды, вышедшие в финал, получали от какого-то спонсора полную экипировку, включающую джинсы, майки, куртки, кепки, сумки, что представляло дополнительный стимул для участников. После уроков тоже не было времени пообщаться: наскоро перекусив и сделав самое необходимое из домашних заданий, Алина хватала огромную сумку со всем необходимым и почти каждый день бежала на тренировку. Спортсмены высших классов уже не нуждаются в ежедневной работе с тренером, многое они могут делать самостоятельно. Приняв решение работать с Кириллом, Алина привела его к Чебукиной, которая была значительно известнее и дороже того тренера, у которого занимался Кирилл в своем клубе. Как ни странно, Нина Сергеевна не выказала неудовольствия ее выбором и даже одобрительно похлопала ее по плечу после первой тренировки, пошутив: «Хоть ты привела и темную лошадку, зато на нашу конюшню». Конечно, она сказала, что начинать в середине сезона готовить с новым партнером новую программу и рассчитывать на успех – это чистое безумие. Даже если работать, как каторжные, и собрать программу, а это десять танцев, то все равно нужно время, чтобы обкатать ее на конкурсах, чтобы станцеваться, чтобы добиться легкости и естественности движений.

«Я свою работу сделаю», – подвела итог Нина Сергеевна, – «балетмейстер с вами займется, но основное дело – все равно за вами. Если не готовы вкалывать по пять часов подряд, то лучше и не тратьте родительские деньги, пропустите этот сезон, а к следующему подготовьтесь хорошенько и, главное, не торопясь», – сказав все, что она считала нужным, тренер посмотрела на ребят, в глазах обоих метался страх, твердо сжатые губы выдают решимость бороться. Как и положено в танцах, решение остается за партнером. Помолчав, Кирилл сказал спокойным тоном: «Спасибо, что предупредили, Нина Сергеевна, но я готов работать, сколько будет нужно, чтобы за этот сезон набрать баллы для перехода в „В“ класс. Не хочу заставлять партнершу долго ждать меня.» Чебукина одобрительно хмыкнула, получив удовольствие от целеустремленности в сочетании с галантностью, которую продемонстрировал ей новый ученик, и посмотрела на Алину. Та насупила брови, выставила вперед свой округлый упрямый лоб и напоминала тренеру ту малышку, которую привели ей лет восемь тому назад.

«Вы знаете, я работать умею и хочу», – твердо ответила девочка. Больше обсуждать было нечего, и дело пошло.

Обычно на постановку каждого из десяти танцев: пяти входящих в европейскую программу – это медленный вальс, танго, венский вальс, медленный фокстрот, квикстеп и пяти составляющих латиноамериканскую программу соответственно самба, ча-ча-ча, румба, пасодобль и джайв необходимо от трех до пяти занятий. Это при условии, что спортсмены владеют всем техническим арсеналом движений, присущих рисунку того или иного танца. Каждое занятие оплачивается тренеру в заранее определенных размерах от двадцати до двухсот долларов, в зависимости от уровня тренера и сложности программы.

Новая же пара Чебукиной обходилась одним-двумя занятиями за счет собранности, целеустремленности и безукоризненной готовности к каждому занятию. Технику они бесконечно отрабатывали, занимаясь самостоятельно и тренеру оставалось только соединить, как кустики паззла, отдельные фигуры танца в цельную картину, которую ей рисовало профессиональное воображение. Ученики схватывали все налету и подготовка программы шла стремительными темпами. Во всяком случае Слава с новой девочкой, которые начали раньше, уже безнадежно отстали.

Так они работали не меньше месяца, забыв об отдыхе, досуге, развлечениях, друзьях и уроках. Мышцы их перестали болеть, тела слушались команд тренера, своей головы или головы партнера. Контуры будущей яркой, техничной, сложной программы уже стали проступать из хаоса движений. И вдруг на полном ходу случилась остановка: без звонка, без объяснений Кирилл не пришел на их самостоятельную тренировку. Алина машинально повторяла текст квикстепа, но глаза ее были прикованы к дверям в зал. Каждую секунду она готова была увидеть знакомы силуэт, но время прошло, а Кирилл так и не появился. Алина страшно разозлилась и решила сказать ему все, что она думает по этому поводу, по телефону, когда он позвонит с извинениями. Но он не позвонил! Злость сменилась недоумением, а когда он не появился второй раз – испугом. Что-то случилось или ему надоело жить и работать в таком сумасшедшем темпе. Еще через пару дней и злость и обиду полностью вытеснила тревога. С ним произошло нечто, мешающее ему прийти к ней. Но как узнать – что? Номера его телефона у нее не было. Спросить она стеснялась, сам он не предложил записать, к тому же и нужды звонить особенной не было, ведь они проводили почти все свободное время вместе. А все данные о нем, включая номер телефона, которые нашли в Интернете, остались у Лорика, ведь это она обзванивала кандидатов в партнеры и назначала встречи. Спросить телефон у Лоры без объяснений было невозможно, а скрываемую так долго правду подруга могла воспринять, как предательство. Терпение кончалось, а выхода не было.

В тот же вечер, когда Кирилл не пришел на оплаченный урок в Чебукиной, Алина позвонила Лоре.

«Здравствуйте, тете Нина, Лору позовите, пожалуйста!» – сказала Алина в трубку унылым голосом.

«Аленька, привет. Сто лет тебя не слышала. Как папа с мамой? – по голосу было понятно, что вопрос задан с искренним интересом.

«Спасибо, вроде нормально. папа в Сеул собирается на следующей неделе, мама начала на аква-аэробику ходить», – поделилась семейными новостями Алина и добавила: «А Лора дома?»

«Да, сейчас позову, а ты передавай привет своим», – с этими словами тетя Нина отошла от телефона и открыла дверь в Лорину комнату.

«Лорик, можешь выйти к качелям?» – спросила Алина, не тратя времени на приветствия.

«Сейчас поем и минут через двадцать буду», – быстро согласилась подруга, почувствовав тревогу в голосе Алины. – «Мне только надо будет зайти за Радой, это пекинес тети Аллы, ладно?»

«Ладно, жду тебя на улице. Только больше никого не зови, поговорить надо», – предостерегла Алина излишне общительную Лору.

«Поняла. Пока», – и любительница альтернативной музыки повесила трубку.

Наконец, в дверях поезда появилась грузная фигура с бесформенной куртке. Алина облегченно вздохнула и поспешила навстречу.

«Номер телефона долго искала. Я распечатки в стол засунула, а там найти что-нибудь просто нереально».

«Ты себе не представляешь, как они на меня из-за Кирилла обиделись. Даже на конкурсы ходить не собираются. Не понимаю, чего они так взъелись, даже не видели его ни разу», – шлюз, сдерживающий эмоции, прорвало. Алине хотелось рассказать все, и она перескакивала с одного на другое.

«Я отцу в Германии кредитную карточку случайно заблокировала, думала, он разозлится. Так нет, только посмеялся, а сейчас почти не разговаривает. Кто будет звонить?» – из потока Алининых слов вынырнул главный вопрос.

«Конечно ты. Ведь он твой партнер и у тебя из-за него тренировки срываются», – привела свои аргументы Лора.

«Нет, давай лучше ты. А то получается, что я думаю его спрашивать, бросил ли он меня или нет. Такие вещи лучше говорить постороннему человеку», – и Алина умоляюще посмотрела на Лору. Та, как ни странно, легко согласилась с ее аргументами.

«Ладно, только ты тогда не стой рядом. Я сама поговорю», – приняв решение, Лора засунула телефонную карту в автомат и, глянув на бумажку, уверенно набрала номер. Алина не успела даже начать волноваться, старательно обходя многочисленные лужи на дороге, когда ее догнала Лора, не привыкшая, благодаря своим гриндерам, рассматривать, что там у нее под ногами.

«Дозвонилась. У него какие-то семейные дела, даже в трубку было слышно ругань предков. Сказал, что в понедельник придет», – отрапортовала о выполненном поручении подруга.

«А больше ничего не сказал?» – с надеждой стала расспрашивать Алина.

«Я же тебе говорю, обстановка у него там такая, не до разговоров. Так что жди спокойно понедельника и все узнаешь», – резонно сказала Лора.

«Ты думаешь, он мне все рассказывает? На тренировках некогда, а после он – наушники в уши, сумку в руки и на выход. Что он живет у нас на Филях, я и то узнала случайно. Нас Нина после тренировки подвозила до метро и мы вместе потом ехали», – пожаловалась Алина.

«Тогда давай я в понедельник с тобой пойду на тренировку. Я его расколю, ты меня знаешь», – предложила свою помощь Мэри Поппинс дворовых собак.

«Отлично! Ты давно ведь не была. Посмотришь свежим взглядом на нашу новую программу», – живо откликнулась будущая чемпионка.

«Не была! Так ты ведь не звала», – склонность Лоры к справедливости знали и ценили ее друзья.

«Не обижайся, я совсем запуталась. Такая невезуха!» – честно призналась провинившаяся подруга.

«Ладно, попробуем вместе распутаться», – почему-то тяжело вздохнув, сказала Лора и резко свернула к своему подъезду.

Глава 12. Кирилл и Мефодий

«Салют, как дела?» – услышала Лора глуховатый голос Веди, когда шнуровалась, чтобы пойти с Алиной в клуб на тренировку.

«Нормально. Убегаю, извини. Пока», – она не могла уделить телефонному разговору ни одной минуты. Повесив трубку, Лора уже в который раз за день критически посмотрела на себя в зеркало. Хорошо все-таки, что Веди позвонил. Когда нравишься кому-то даже несмотря на вечные джинсы, нестандартную фигуру, отсутствие макияжа и маникюра, это вселяет некоторую уверенность, и отражение в зеркале не приводит в полное уныние. Лора давно убедила себя, что внешность – не самое важное в жизни, все девчачьи волнения по поводу грязных волос, сорванного ногтя или размазанной туши воспринимала с пренебрежением, но сегодня почему-то очень хотелось покрасить губы и одеть вместо куртки синий с белым пуловер, который, по мнению мамы, ей был очень к лицу. Еще раз глянув на себя в зеркало, она вздохнула и не стала делать ничего этого, все равно лучше не будет. Эти размышления прервал звоном по домофону: Алину уже была внизу и нервничала.

«Иду», – сказала Лора в коробочку домофона и более не колебалась. Решительно накрасила губы, положила помаду в нагрудный карман, взяла ключи и решительно шагнула за дверь.

В зале они оказались минут за пятнадцать до нужного времени, что плохо подействовало на Алину. Она без конца озиралась, то вставала и начинала разминаться, то усаживалась на стул и цеплялась за Лорин рукав. Когда стрелки часов показали полшестого, вид у нее был самый растерянный и несчастный.

Минутой спустя в зал вошла тренер, а следом за ней в дверях появилась долгожданная фигура Кирилла, вернее полторы фигуры, потому что за руку он вел свою уменьшенную копию. Копия отличалась тем, что была вполовину меньше ростом, имела более светлые волосы, выглядела лет на восемь-девять и весело озиралась по сторонам. Увидев Алину и Лору, Кирилл и пол-Кирилла двинулись и подошли почти одновременно с Чебукиной. После приветствий Алина и Кирилл как по команде одновременно спросили, обращаясь к тренеру:

«А можно?..» – и так же одновременно замолчали. Нина Сергеевна засмеялась: «Ну что, дуэт, добились все-таки синхронности, как я просила? Теперь и разговаривать одновременно будете, а не только подпрыгивать в джайве? Что можно-то?» – и она повернулась к Алине.

«Можно моя подруга будет присутствовать на тренировке?» – задала она вопрос, без положительного ответа на который присутствие посторонних в зале не принято. Не отвечая ей, тренер вопросительно посмотрела на Кирилла.

«Нина Сергеевна, разрешите моему младшему брату посидеть в зале. А то его дома оставить не с кем», – спросил Кирилл, кивая на притихшего мальчика.

«Так это из-за тебя брат тренировки пропускал?» – с напускной строгостью обратилась тренер к ребенку.

«Ну, не совсем», – тот без робости посмотрел на незнакомую строгую тетю и добавил: «Вообще-то…". Тут старший брат дернул его за руку, и он осекся.

«Ладно, зрители, сидите, только тихо. Будете мешать – выгоню в коридор», – обратилась Нина Сергеевна одновременно к обоим болельщикам и энергичным жестом махнула своим ученикам, чтобы они начинали заниматься делом.

Лора обняла своего коллегу за плечо и повела вглубь зала, откуда им было все видно, а их – никому не слышно. «Тебя как зовут?» – задала Лора вопрос для установления контакта. Мальчишка ответил бойко:

«Миша. Вообще-то я Мефодий, но в школе меня называют Миша».

«Вот это здорово! Клевое у тебя имя. Сейчас, наверное, ни у кого такого нет», – искренне восхитилась Лора. – «Давай, я тебя буду звать как положено – Мефодием?»

«Зови, если нравится. Меня дома и так, и так зовут.»

«И меня тоже по-разному дома называют. Полностью мое имя – Лариса, но чаще зовут Лорой. Если папа говорит: „Лариса, иди сюда!“ – значит, ничего хорошего ждать нельзя. Какие-нибудь обязательно разборки начнутся», – поделилась домашними секретами Лора. Мальчик засмеялся и сказал:

«А у меня наоборот. Если папа говорит: „Мефодейка“, значит все в порядке. Только он в последнее время редко так говорит», – сказал ребенок, тяжело вздохнув.

«Ругаются?» – участливо спросила Лора, вспомнив отголоски семейного скандала, донесшиеся до нее из телефонной трубки.

«Сейчас уже нет. Разошлись и больше не ругаются, а прошлую неделю всю ругались», – поделился собеседник.

«А вы-то с братом как?» – сочувственно спросила Лора разоткровенничавшегося мальчика.

«Сейчас здорово. Я в школу почти первый прихожу. Раньше меня папа отвозил, так мы почти каждый день опаздывали, а теперь мама пошла работать и отвозит меня пораньше и еще на продленку оставляет. Я и до уроков успеваю поиграть и после. Мне все ребята завидуют, особенно Виталик с Ромкой».

«А забирает тебя кто?» – задала Лора вопрос, ответ на который был ей известен.

«Кирилл. Его из-за меня мама на танцы не пускала. Поэтому он сегодня решил меня с собой взять. Я на тренировках у него никогда не был. Только на соревнованиях».

«А как зовут девочку, с которой мой брат танцует?» – вывел Лору из задумчивости голос мальчика.

«Алина. А разве он тебе не говорил?» – удивилась Лора.

«Нет, он мне ничего не рассказывает, я все сам узнаю», – поделился младший брат.

«Мефодий, мне кажется, что ты подслушиваешь и подглядываешь? – нарочито строгим голосом спросила Лора.

«Есть такое дело!» – легко и весело призналось дитя. «А то как же я буду понимать, что происходит?»

«А тебе оно надо – понимать?» – тяжело вздохнула Лора, оценивая ситуацию с высоты своих лет. – «Иногда чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Запомни это, друг Мефодий».

«А ты с Алиной вместе учишься?» – продолжал спрашивать юный разведчик, не сводя глаз с тоненькой танцующей фигурки.

«Мы с детства дружим и живем рядом. А ты знаешь свой адрес?» – перевела Лора разговор в интересующее ее русло.

«Знаю, только я его не должен незнакомым говорить», – ребенок был подкован с точки зрения безопасности. – «Я и телефон знаю!»

«Вот это здорово. Давай я тебе запишу свой номер. Вдруг тебе будет скучно или одного оставят, ты мне позвонишь», – предложила Лора.

«Давай, а я тебе свой напишу, чтобы ты тоже мне могла позвонить», – и он подставил ей повернутую вверх ладонью руку. Лора ударила по ней в знак дружбы. Миша ударил по ее ладони, потом они стукнулись кулаками, завершив этим ритуальным движением установление добрососедских отношений на принципах взаимовыручки и поддержки.

Урок у Кирилла и Алины закончился, тренер давала последние инструкции, а потом отошла к столу. Почувствовав, что контроль ослаб, Лора с Мефодием выбрались из своего угла и подошли к танцорам. Они тяжело дышали и с благодарностью приняли из рук своих «ассистентов» полотенца, чтобы промокнуть струящийся по лицам пот. Нина Сергеевна подошла к ним с блокнотом в руках:

«Так, ваше время: в четверг в шестнадцать тридцать».

«А нельзя позже?» – озабоченно спросил Кирилл.

«Нет, остальное время занято, а что у тебя?» – ответила тренер, глядя в свое расписание. Кирилл замялся, а потом признался.

«Мне надо с братом уроки сделать, а к четырем мы не успеем, у меня шесть уроков».

«Причем тут уроки! В воскресенье рейтинговый конкурс, я хотела вас уже выпустить с новой программой. Каждый день дорог!» – с недоумением сказала Чебукина, с недовольством глядя на капризничающего умника. Алина, потупясь, грызла ногти. Лора, оценив ситуацию, предложила равнодушным тоном:

«Приводи Мефодия из школы прямо сюда с портфелем, и я с ним уроки сделаю, пока вы репетируете».

«Я сделаю уроки, правда!» – стараясь быть убедительным, сказал младший член компании, устремив на старшего брата честный и открытый взгляд.

«Ну вот и договорились!» – подвела Нина Сергеевна итог затянувшейся дискуссии. – «В четверг прогоним программу, и если все нормально, то в пятницу и субботу работаете сами, а в воскресенье попробуем на публике и судьях оценить вашу готовность. Все, до четверга!» – и она направилась к ожидавшей ее паре.

«Ты зря подписалась с ним заниматься», – тяжело вздохнув, сказал Кирилл, обращаясь к Лоре. – «Он никого не слушает. Замучаешься».

«Я буду слушаться», – сказал мальчик, почему-то глядя на Алину. Лора засмеялась и, поймав на себе благодарный взгляд Кирилла, добавила: «Давай, я над тобой пока шефство возьму», – полу-утвердительно, полу-вопросительно сказала она.

«Здорово!» – одобрила Алина, и ее слово оказалось решающим.

В среду после школы выдался на редкость свободный день. Его можно было использовать, чтобы написать сочинение и два доклада, а можно было заполнить чем-нибудь более содержательным. Лора позвала Алину погулять.

«Куда пойдем?» – спросила Алина Лору, державшую за ошейник красавца далматинца Поля. Его полное имя звучало весьма помпезно – Наполеон, но так как он был милейший и скромнейший парень, то откликался на простецкое сокращение – Поль. У него был большой выразительный нос, умнейшие глаза и такое осмысленное выражение морды, что на него хотелось одеть треуголку и отправить командовать войсками. Собака приветливо потянулась к Алине, вежливо ее обнюхала и вопросительно посмотрела на Лору с тем же немым вопросом: «Куда пойдем?»

«Полю побегать надо хорошенько, пойдем по набережной, через парк к «Универсаму», – предложила временная хозяйка собаки.

«Далеко», – заколебалась Алина, зябко поправляя длинный полосатый шарф.

«Ему надо в день километров десять пробегать, а он и двух не набегивает», – объяснила Лора, похлопывая пса по холке. Тот вертел головой, глядя то на одну девочку, то на другую, как будто следил за ходом дискуссии.

«Ладно, но обратно поедем на автобусе, а то я сочинение не успею дописать», – нехотя согласилась Алина. Пес удовлетворенно вильнул хвостом и уверенно побежал в сторону набережной. Алина опешила:

«Он что, понял, о чем мы говорили?»

«А что тут было не понять?» – в свою очередь удивилась эксперт по собакам.

По дороге они болтали обо всем и ни о чем и незаметно дошли до «Универсама», однако Лора не повернула обратно, а уверенно шла между домами. В незнакомом Алине дворе она притормозила, взяла Поля на поводок и, прислонившись к детской горке, достала сигарету и закурила.

«Мы что, сюда шли?» – сообразила Алина.

«Да, вон в том подъезде Кирилл живет», – ткнула Лора горящей сигаретой в один из подъездов четырнадцатиэтажного дома.

«Ты что, у него в гостях была?» – почти поперхнулась Алина вопросом.

«Нет, мне братишка его рассказал», – сказала Лора, почему-то отвернувшись.

«Он забавный», – сказала Алина, улыбнувшись.

«По-моему, он в тебя влюбился», – поделилась Лора.

«Да брось ты, ему лет семь!» – возмутилась Алина.

«Восемь. А вы что, «Евгения Онегина» еще не проходили? Там же сказано «Любви все возрасты покорны», – назидательно процитировала подруга.

«Слушай, а это не он?» – стоявшая лицом к дому Алина махнула головой в сторону припарковавшейся у тротуара машины. Лора глянула через плечо и снова резко отвернулась: «Он! А вдруг и Кирилл с ним? Заметит нас! Давай за горку спрячемся!» – и девочки, как по команде, шагнули в тень, продолжая с любопытством наблюдать за машиной. Около нее пока крутился только Мефодий, потом открылась передняя дверца и вышел какой-то мужчина. Он обошел машину, открыл противоположную дверь и помог выйти высокой стройной женщине с интересным, но строгим лицом.

«Это их мама, смотри, как похожи!» – сказала, сидя в засаде, Алина.

Женщина подошла к двери подъезда, сказала что-то в домофон, но дверь не открыла, а вернулась к машине, из багажника которой уже были вынуты разнообразные пакеты с покупками. Выбрав несколько из них, женщина протянула их Мефодию, который картинно согнувшись под их тяжестью, побрел к подъезду, дверь которого открылась ему навстречу и вышел Кирилл, несмотря на холод, в майке и кроссовках. Девочки еще глубже спрятались и еще внимательней впились глазами в открывающуюся перед ними картину. При виде многочисленных сумок Кирилл шагнул к ним, потом поднял глаза на мать, а затем на мужчину. Тот шагнул к мальчику с рукой, протянутой для приветствия, но подросток, не замечая этого жеста, протянул ему увесистый пакет. Мать что-то сказала, он обернулся к ней и потом, не глядя, забрал пакет из рук мужчины и, подхватив еще пяток других, шагнул к подъезду. Мама, подхватив оставшиеся два, что-то сказала мужчине около машины, улыбнулась, махнула рукой и скрылась в подъезде вслед за сыновьями. Когда машина отъехала, девочки выбрались из-под горки и с удовольствием выпрямились.

«Пойдем отсюда быстро!» – предложила взволнованная Алина.

«Поль, ко мне!» – позвала Лора, и они отправились в обратный путь.

«Похоже, это был не отец», – задумчиво предположила Лора.

«А кто же им продукты привозит?» – удивилась Алина.

«Ты видела, как на него мальчишки реагировали, особенно Кирилл?» – напомнила Лора.

«Но ведь они в ссоре, поэтому сыновья и вели себя так», – объяснила Алина тот факт, что Кирилл не поздоровался.

«Может, конечно, и отец, а может, и какой ухажер» – выдвинула свою версию Алина.

«Да ты то! Они же всего две недели как разошлись!» – изумилась Алина темпами взрослой жизни.

«А может, потому и разошлись?» – резонно возразила подруга и добавила: «Завтра все проясним. У нас теперь есть свой человек – Мефодий, через него мы и про Кирилла все будем знать».