Текст книги "В едином ритме. Вслепую"

Глава 32

Я не хочу, чтобы мы стремились стать одним целым.

Нас двое. Две пары ног тверже стоят на земле. Два сердца чувствуют сильнее. Два мнения ближе к правде. Две пары рук крепче держат семейное счастье.

Поначалу жена стала буквально заменять мне глаза. Тогда ко мне снова вернулся страх перед невидимым миром. Мы откровенно поговорили и решили бороться со стремлением поставить друг друга в зависимость.

Мы можем друг без друга. Но, оставаясь самими собой, вместе мы становимся сильнее.

То, насколько она важна для меня, было очевидно с первой нашей встречи. Когда я впервые услышал её голос, ощутил лёгкое дыхание, уловил запах любимой, – я почувствовал, будто кто-то включил фонарик в моём внутреннем мраке. Ценное и незабываемое ощущение. Вероятно, только слепые могут это понять. Пытаясь объяснить самому себе то, что она значит для меня, я вспоминаю написанную маслом картину, которую видел в детстве в местном музее. Я помню мельчайшие детали того полотна, наверное потому, что, когда ослеп, память перестала наполняться новыми видимыми творениями.

На холсте было, конечно, море. Сильный шторм. Едва различимая грань между свинцовым небом и бушующим тёмно-серым морем. Гигантские волны, которые разрывались высокими фонтанами из пены. У подножия одной из них, на палубе одинокого парусника, боролись со стихией отважные моряки. А море стремилось поглотить корабль, закусив его брызгами волн. Взгляды команды были направлены на белый свет, который широкой полосой разрезал разъярённую бездну, заполненную чёрной до густоты морской водой. Этот спасительный свет исходил от маяка, стоявшего на краю остроконечного утёса.

Таким маяком стала для меня жена.

То, что связывает нас – бесценно. Я знаю точно: это никогда и ни с кем не повторится.

Глава 33

Мы часто играем с сыном в «Облака».

Описываем фигуры, которые видим на небе, а муж должен их угадать. Если он разгадывает наши загадки слишком быстро, сын закрывает мужу глаза своими ручонками. Думает, что папа подсматривает. Он пока не понимает, что, если повезло видеть мир, даже лишившись зрения, человек представляет себе, как выглядят объекты вокруг.

Но я и сама не могу посмотреть на мир незрячими глазами мужа, не могу чувствовать так, как чувствует он, не слышу мир так тонко, как слышит его он. Когда мы играем в прятки, муж находит сына быстрее, чем я. Он слышит едва уловимое хихикание, затаённое дыхание, шорох в шкафу или скольжение по полу под кроватью. Обнаруженный, сын хохочет от счастья.

Муж пытается объяснять мне свои ощущения от мира, когда я его об этом прошу, но говорит, что и сам не понял бы объяснения, если бы был зрячим. Он считает, что в понимании этого и нет необходимости, потому что видеть мир своими глазами – намного большая ценность. И я действительно начала видеть – по-настоящему. Такое ощущение, что до встречи с любимым была слепой я, а не он. Не видела возможности, не верила в силу улыбок, не понимала, что уродство, как и красота, – всего лишь внешнее, мимолётное.

Раньше я как будто жила не своей жизнью. Будто меня по ошибке поместили в чужие обстоятельства, вместо кого-то другого. Будто я была озлобленной на весь мир, потому что этот другой должен был быть таким. Муж раскрыл подлинную меня и с ним моя жизнь стала такой, какой всегда должна была быть.

Теперь я чувствую благодарность за каждый день, за красочные сны, за рассветы и закаты, которые способна видеть. За ветер, слабый и сильный. За лёгкий мартовский снег – неуловимый ладонями и в то же время расстилающий ослепительно белый ковёр на асфальте. За прикосновение крохотных влажных снежинок, которые игриво и нежно падают на лицо и оставляют тающие капли на кончике носа. За утро, когда первые лучи солнца проникают через приоткрытую штору и освещают кроватку нашего малыша.

Глава 34

Я наслаждаюсь каждой минутой, проведённой с сыном. Ему интересен мир и он познаёт его всеми доступными способами. Он не просто смотрит вокруг, а внимательно слушает, различая голоса ветров и наслаждаясь тиканьем часов, улавливает едва уловимые запахи, пробует всё на ощупь и на вкус.

Ребёнок видит себя частью мира – он не отгораживается от него, а учится находить с ним общий язык. Всё окружающее живёт по своим законам и ребёнок сам понимает, что нужно уважать эти законы. Он познаёт это в царапинах кошки, которую пытается тащить за хвост. В укусе пчелы, когда пробует поймать её в ладошку. В жалящих листья крапивы, которые он по неопытности стремится потрогать.

Я хотел бы, чтобы сын не растерял желание слиться с миром – так он будет счастливее. С годами мы приобретаем опыт, но теряем нечто большее: детское любопытство, ненасытный интерес к миру – а значит и подлинную связь с ним.

Когда взрослый человек видит одуванчик, он не сдувает с него пушинки – а спешит по делам. Когда выбирает мягкое мороженое, он предпочитает блюдце вафельному рожку. Ему уже неинтересно следить за тем, как под лучами солнца мороженое по капелькам стекает с рожка – он боится испачкаться. Взрослый человек забывает рассматривать фигуры в облаках и не сразу обнаружит на ночном небосводе малую медведицу. Когда прошёл ливень и во дворе образовалась большая лужа, ему не придёт в голову искупаться в ней. Лужа кажется противной и холодной. Он забыл, что лужа эта – тёплая, щедро прогретая весенним солнцем.

Взрослый человек ограничивает пределы своего мира до роскошной квартиры, дорогой машины, популярных ресторанов, узкого круга друзей. Он возводит вокруг себя стены и начинает наблюдать за окружающим через замочную скважину.

Мне жаль, потому что я знаю по себе: когда красота окружающего мира становится недоступной, когда видеть способен только в своём воображении, начинаешь ценить и воздушные пушинки одуванчика, и облачных дельфинов, проплывающих по небу, и сладкие капли, стекающие с шоколадного мороженого (пусть даже на накрахмаленную манжету рубашки), и зеркальное отражение радуги в лужице из прогретой солнцем дождевой воды…

Я не могу видеть. Но стоит мне прикоснуться к нежным щёчкам сына или почувствовать запах любимой жены, я понимаю, что, как никто другой, люблю эту удивительную, способную вызвать блеск даже в моих невидящих глазах, жизнь.