Текст книги "Оборотень по наследству"

Глава 13

Попрощавшись с кладоискателями, Илья, доктор и Аня сели в машину и в гнетущем молчании подъехали к дому охотника в конце улицы.

Это был добротный приземистый сруб с крытым крыльцом и двумя дымоходами на крыше. Из одной трубы валил густой дым. За домом виднелся старый сад из яблонь.

– Савелий печку топит, – заметил Антон. – Небось, только из лесу вернулся, отогревается.

– Он что, зверя не боится? – не удержался от колкости Илья.

– Он профи, – спокойно ответил доктор. – Живет охотой, приезжих с собой водит, помогает дичь отыскать, кабанчика подстрелить. Жители деревень, которые подальше в лесах, нанимают его против волков. Те совсем страх потеряли, в хлев могут залезть, скотину задрать.

– Ужас, – со вздохом отозвалась девушка. – Я чуть в обморок не упала, когда увидела мертвую козу…

– А ты представь разорванного человека. Я ребят понимаю, у них от пережитого крыша могла поехать.

– По-моему, они злоупотребляют травкой и алкоголем, – сказал Илья. – Их кошмарные видения больше похожи на галюны.

Антона покоробил сарказм друга, но он не хотел затевать спор при Ане.

– Ладно, пошли в гости к Савелию, – проговорил он, открывая деревянную калитку, ведущую во двор. – Собаки, кажись, в вольере закрыты.

Два сеттера, словно очнувшись от спячки, встретили прибывших оглушительным лаем. На крыльцо дома вышел кряжистый, невысокий мужик в камуфляжной форме. Фигура у него была почти квадратная. Обветренное суровое лицо заросло щетиной.

– Цыц! – прикрикнул он на собак, и те послушно смолкли.

– Здравствуй, Савелий, – улыбнулся доктор. – Я тебе москвичей привел, как обещал. На экскурсию. Это мой друг, сценарист, – представил он Илью. – А эта юная красавица – актриса.

– Привет, коль не шутите, – буркнул охотник. – Проходите в дом.

Внутри жилище напоминало музей местной фауны. По стенам висели кабаньи головы, рога оленей, лисьи хвосты и пара волчьих шкур. На полу лежал медвежий ковер. Большая, чисто выбеленная печь украшала эту комнату охотничьих трофеев. Посреди стоял грубый стол с бутылью наливки, копченым мясом и соленьями.

– Ух ты! – восхитился доктор.

– Чем богат, тем и рад, – без улыбки проговорил Савелий. – Отведайте моих харчей, не побрезгуйте. Не каждый день ко мне гости из столицы захаживают.

Илья сразу обратил внимание на портрет мужчины в старинной одежде: шляпа с загнутыми кверху полями, камзол, шарф. Голова повернута в профиль, в руках мужчина держит ружье.

– Это ваш предок?

– Господь с вами, – усмехнулся хозяин. – Это знаменитый Жан Шастель, убивший жеводанское чудовище.

– Интересно…

Антон не принимал участия в разговоре. Он усадил девушку за стол и наполнил ее рюмку ягодной наливкой.

– Я не могу, – прошептала она. – Не лезет. Сколько можно пить и есть?

– Савелий обидится, – уговаривал ее доктор. – Хотя бы сделай вид, что пьешь.

– Он на нас не смотрит, – отнекивалась Аня.

Тем временем охотник увлеченно рассказывал столичному гостю историю жеводанского зверя.

– Если верить французским хроникам восемнадцатого века, Жеводан терроризировали как минимум два монстра. Одного убил знаменитый королевский охотник Франсуа-Антуан де Ботерн, а второго – землевладелец и меткий стрелок Жан Шастель. Он зарядил ружье освященными серебряными пулями, взял с собой Библию и с божьей помощью одолел зверя. Жан как раз читал молитву, когда из-за кустов показался громадный волк-людоед… Пах-пах! И все было кончено. Источники утверждают, что примерно за год зверь совершил около двухсот нападений и примерно сто человек погибли.

– Ого!

– Думаете, сказки? Отнюдь. Королевский нотариус с врачами замерили тело чудовища и составили его подробное описание. «Это еще невиданная доселе особь, – говорится в отчете. – Похожа на волка, но размером с корову. Длинная шерсть, широкая грудь, длинный гибкий хвост, вытянутая морда и торчащие из пасти огромные клыки», – шпарил, как по писаному, Савелий.

Видно, ему не раз приходилось повторять одно и то же.

– Вам не дает покоя слава Жана Шастеля? – улыбнулся Илья.

– Представьте, да. Я честолюбив, – признался охотник. – Думаете, ради чего я ушел из лесничества? Чтобы пойти по стопам своего предка, который полтора века назад застрелил здешнего монстра. Жаль, что я не могу повесить на стену его портрет! Такового попросту не существует! Тамбовщина, к нашему стыду, не умеет чтить своих героев. В отличие от французов, мы чрезмерно скромны.

– Вы образованный человек!

– Я закончил институт лесного хозяйства, но решил посвятить жизнь куда более важному делу. Кто-то обязан покончить с чертовщиной, которая творится в наших местах. На здешних болотах обитает… дьявол в зверином обличье.

– Вы серьезно?

– Погодите отрицать, – нахмурился Савелий. – Сначала послушайте… Этот сумрачный край издавна облюбовали разбойники. Главного душегуба звали Макарка Хвостов по кличке Хвост. Он собрал шайку отпетых головорезов, которые грабили и убивали купцов, путешественников и государевых людей, громили торговые обозы, нападали даже на зажиточных крестьян. Никому не было от них спуску! Легенда гласит, что до Бога наконец дошли молитвы невинно убиенных, и тот жестоко покарал главаря шайки.

– Превратил его в чудовище и заставил вечно бродить по лесам и болотам в поисках пищи? Странное наказание для преступника, – заметил Илья. – Ведь его, в сущности, приговорили к новым бесчинствам. Чтобы утолить вечный голод, он будет вынужден вечно убивать.

– Согласен. Тут заложено противоречие. Лично я склоняюсь к иной версии событий. Если вы не против, я обосную свою точку зрения.

– За этим я и пришел. Мне нужен сюжет для сериала в духе мистического триллера. Так что не скупитесь на зловещие факты и предположения. Я буду рад любой страшилке.

– Ваша барышня не заскучает? – Савелий кивнул в сторону Ани, которая мирно беседовала с доктором.

– Антон ее развлечет. По-моему, они симпатизируют друг другу.

Илью не смущало, что он выдает желаемое за действительное. Авось эта пылкая брюнетка вскружит-таки голову его сентиментальному другу.

– Что ж, тогда у нас развязаны руки, – обрадовался охотник. – Итак…

* * *

Ужин в «Старых вязах» протекал в удрученном молчании. Николай был расстроен депрессией жены. Ирина, как ни старалась, не могла отвлечься от мрачных мыслей. Когда она намазывала тосты маслом или подносила чашку ко рту, ее руки дрожали.

– Успокойся, – мягко проговорил супруг, поглаживая ее по плечу. – Я все улажу, обещаю. Кем бы ни был наш враг, я справлюсь.

– Тебя не пугает судьба дяди?

– Нет, – уверенно заявил он. – Дядя был стар и серьезно болен, а остальное – сплетни, порочные слухи, которые нарочно распускают недоброжелатели.

– Нас в поселке не любят, – вздохнула Ирина. – Я это чувствую.

– Нам просто завидуют и хотят от нас избавиться. Конкуренция! Но я не намерен сдаваться, дорогая. Я выведу злоумышленника на чистую воду, чего бы мне это ни стоило.

– Мы здесь чужие, пришлые люди…

– Скоро тут будет туристическая Мекка, – мечтательно улыбнулся Николай. – Откроется наша гостиница, и сюда хлынут богатые клиенты, готовые раскошелиться ради острых ощущений. Их немало, поверь.

– Тебе не кажется, что…

Мэри принесла фрукты, и хозяйка замолчала.

– Скажи Олегу, что я жду его в тренажерном зале, – сказал Полухин, вставая из-за стола. – И подай Ирине перед сном теплого молока с медом.

– Хорошо, Николай Сергеич.

Он удалился, а женщины остались наедине.

– Ты тоже считаешь, что нас кто-то терроризирует? – спросила хозяйка.

– А как иначе объяснить спрятанный в дупле манок?

– Почему-то мне все равно страшно…

– Я вас понимаю, – вздохнула Мэри, собирая со стола. – Места у нас глухие, унылые. Если тут родился, то как бы с детства привыкаешь. А приезжим тяжко адаптироваться. Покойного Эдуарда Кирилыча тоже, бывало, тоска брала. Выпивал понемногу, хотя доктор запретил…

– Зачем же вы ему позволяли? У него сердце больное было.

– Кто я такая, чтобы указывать? Прислуга! Старик никого не слушал, а меня – тем более.

– Может, и мне на ночь не молока, а чего-нибудь покрепче выпить? – раздраженно молвила Ирина и подняла глаза на жену управляющего. – Ты когда-нибудь ощущала дикую панику? Когда сердце вот-вот выскочит из груди, голова кружится, в глазах темнеет… Нет ничего страшнее самого страха!

– Хотите, я с вами посижу, пока вы не уснете? – предложила Мэри. – Все приберу, вымою посуду и приду?

– Нет, спасибо. Не хватало еще тебе в сиделку превратиться.

– Нынче ночью мы в доме одни останемся. Мужчины решили засаду устроить у того дерева. Авось хозяин тайника попадется. Вот бы так и случилось!

– Думаешь, он придет?

– А вдруг? – с видом заговорщицы прошептала Мэри. – Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра… Ему ведь нужно продолжать игру! Имитатор зарядить, если тот сядет, и вообще…

– Господи! За что нам все это? Неужели в наследство от дядюшки? Вместе с усадьбой в придачу получите кошмар!

– Зря вы себя накручиваете, Ирина Глебовна. Не так страшен черт, как его малюют.

Мэри выглядела простодушной, говорила как будто искренне. Не похоже, что она притворяется. На ее круглом личике выступил румянец, в глазах светилось сочувствие.

– Скажи… неужели тебе не страшно? – вырвалось у Ирины. – Ты делаешь уборку во всех комнатах…

– Даже на чердаке и в подвале, – кивнула собеседница. – Правда, в подвал я одна не хожу. Если нужно там марафет навести, мне муж помогает.

– Значит, в подвале тебе бывает жутко?

– Конечно! Я трусиха, если честно. Когда Эдуард Кирилыч умер, – царствие ему небесное, – мне поначалу всюду его тень мерещилась. А он много времени проводил в подвале… мастерил что-то своими руками, стругал, полочки прибивал. Порядок любил, чтобы нигде ни соринки, все вещи по местам должны лежать. Дотошный был человек, педантичный, но нас с Олегом не обижал. Платил исправно, не ругался без причины. Жалко его! – Мэри прослезилась, шмыгнула носом и добавила: – После похорон я в подвал ни ногой! Даже по дому ходила и оглядывалась. Пока вы с Николай Сергеичем не приехали. Меня только при вас отпустило…

Ирина невольно вспомнила свой первый приступ паники, который случился у нее в девятнадцать лет, после студенческой вечеринки. Праздновали в квартире у подруги окончание семестра, незаметно перебрали спиртного. К Ирине клеился парень, донимал ее признаниями в любви. Охмелев и расхрабрившись, начал приставать к ней. Она вспылила, ударила его по щеке и убежала. Выскочила на лестничную клетку, вызвала лифт. Ирина была пьяна впервые в жизни и едва соображала, что происходит. В лифте ее мутило, и она не сразу обратила внимание на женщину, похожую на цыганку. Как та оказалась в кабине? Когда вошла?

– От тебя вином пахнет, – сказала цыганка.

– Я вообще-то не пью, – смутилась Ирина. – Друзья заставили, а я не хотела быть белой вороной. Ну и…

– Понимаю, – засмеялась женщина.

Ирину трясло в ознобе, ноги подкашивались. От взгляда цыганки ей хотелось провалиться сквозь землю.

– Да не трясись ты так, я тебя не съем. Тебе не меня надо бояться.

– А к-кого? – стуча зубами, выдавила девушка.

– Хочешь, погадаю?

Цыганка протянула к ней унизанную перстнями и браслетами руку, словно прося плату за предложенную услугу.

– У м-меня денег н-нет, – пробормотала Ирина.

– На кой мне твои деньги?

Девушка не знала, что на это сказать, и промолчала. Цыганка вызывала у нее оторопь.

– Твоя беда пострашнее, чем встреча со мной, – усмехнулась та. – Готова узнать, что тебя ждет?

– Н-нет, – замотала головой Ирина, чувствуя мурашки по всему телу. – Я цыганам не верю. И в гадание тоже. Это все о-обман!

Ей захотелось немедленно выйти из лифта и бежать куда глаза глядят. Однако она не смогла разжать губы и пошевелить языком, а вместо слов у нее вырвалось глухое мычание.

– От судьбы не убежишь, – назидательно проговорила цыганка. – Лучше прими к сведению и будь осторожна! Ночью увидишь сон, поймешь, чего тебе опасаться…

Добравшись домой, Ирина приняла горячий душ, выпила крепкого чаю и легла. Как она ни старалась, лица цыганки так и не вспомнила. Всю ночь ей снился кошмар: во тьме за ней гналась то ли огромная собака, то ли бешеный волк. Из открытой пасти зверя капала слюна, шерсть на загривке стояла дыбом. Ирина споткнулась о корень дерева, упала, и клыки зверя сомкнулись на ее горле…

Под утро у нее случилась паническая атака: головокружение, частый пульс, тошнота, затрудненное дыхание, боль в груди.

Тогда она быстро справилась с этим странным недомоганием. Несколько сеансов у психолога, успокоительные препараты, и ужасное состояние отступило. Ирина думала, навсегда…

Глава 14

Савелий показал гостю старинную гравюру, разделенную на три части, где были изображены пирующие в трактире разбойники, нападение на купеческий обоз и зверь, отгрызающий голову женщине.

– Волк-людоед? – осведомился Илья.

– Это не волк, – пояснил охотник. – Волки не обезглавливают тела ни животных, ни людей. По крайней мере я с таким явлением не сталкивался. И от других охотников не слышал.

– Все меняется. Жизнь идет вперед, поведение хищников…

– … остается предсказуемым в течение сотен лет! – возразил Савелий. – Сейчас волки ведут себя так же, как и несколько веков назад. Стая придерживается законов, заложенных в генетическом коде. Это биологическая программа, москвич.

– Животные – не биороботы. У каждого свой характер, вкусы и симпатии.

– Отчасти могу согласиться, – кивнул охотник. – Но в целом природа существует в определенных рамках. А история адского зверя выходит за эти рамки!.. Возможно, мы имеем дело с оборотнем. Да-да, я не боюсь этого слова! Тамбовщина издавна полнится слухами об оборотнях. А дыма без огня, как известно, не бывает.

– Вы хотите сказать, что жестокий атаман Хвостов стал оборотнем и до сих пор промышляет в здешних местах? Пожалуй, для сценария такой сюжетный ход подойдет, но…

– …в действительности все иначе? – усмехнулся Савелий. – Типичное рассуждение человека, который носит шоры и мыслит шаблонами. Немало я повидал скептиков, таких же, как вы. Однако остался при своем мнении.

– По-вашему, предводитель разбойников после смерти обратился в зверя и охраняет награбленное добро? Спрятанное золото не дает ему покоя?

– Оборотни – порождение дьявола, разновидность демонов в животном обличье. Их мотивацию не объяснишь с точки зрения человека. Слишком разная у нас с ними суть!

– Позвольте, так Хвостов был наказан за тяжкие грехи или обернулся зверем, чтобы стеречь свои сокровища?

– Я думаю, он оберегает свое золото и мстит тем, кто посягнул на его собственность. Злые языки обвиняют старика Полухина в том, что он построил свои хоромы на нечистые деньги. Вот чудовище его и прикончило.

– В смысле? – удивился Илья. – Что значит «нечистые»?

– А то и значит. Усопший, не к ночи будь сказано, навлек на себя проклятие. Молва твердит, он сюда прикатил не за свежим воздухом, а за разбойничьим кладом. Чутье у него было на золото!.. По лесам да болотам он всегда бродил один, ничего не боялся и никого с собой не брал. А потом – бац! – землю на окраине поселка выкупил и давай котлован рыть для фундамента. Сами посудите, откуда у него средства на такой домище?

– Что ж, его не спрашивали об этом?

– Кому спрашивать-то? Покойный ни с кем близко не сошелся, кроме доктора. Антон Петрович – святой! Он с любым человеком поладит. И врач от Бога. Если старик кому и открылся бы, то исключительно ему.

– Видать, не открылся, – покачал головой Илья. – Кстати, а отчего умер Хвостов?

– Кто знает? Столько времени с той поры прошло… Лихая у душегуба была жизнь, выпала ему лютая смерть! Может, собутыльники в драке зарезали, или государевы люди пристрелили. Только в могиле злодею спокойно не лежалось. Начал он с того света вылазки делать, терроризировать окрестных жителей. Обернется зверем и ну рыскать по деревням, на скотину нападать, на баб да ребятишек. Сельчане этого не стерпели, созвали со всей округи охотников и устроили облаву. Загонщики шли цепью, прочесывали лес… но все напрасно. Годы спустя моему предку удалось избавить людей от чудовища. Жаль, что не насовсем!.. Адская тварь периодически возникает из небытия и выходит на жуткий промысел. С чем связана его активность, достоверно неведомо. Есть разные предположения…

– Я слышал, на него погодные условия влияют. Как только буря разразится или ураган налетит, зверь и давай куролесить.

– Раньше наши края больше слухами полнились, – заметил Савелий. – А реальный зверь объявился после того, как старик Полухин начал свою стройку. Поблизости от его усадьбы людям стало попадаться огромное существо, похожее на волка. Допускаю, что кому-то померещилось, кто-то спьяну принял за монстра бродячую собаку… Но не у всех же нездоровая фантазия разыгралась? Кстати, вы уже в курсе происшествия в Борисовке?

– До того, как прийти сюда, мы побывали у Лютикова.

– Значит, вам все известно, – констатировал охотник. – И после этого вы еще не верите в существование зверя?

Илья молча перевел взгляд на портрет Жана Шастеля. Ей-богу, между ним и Савелием было некоторое сходство! Тот же взгляд из-под бровей, те же жесткие складки по бокам рта, тот же выдающийся вперед подбородок.

– Жеводанский стрелок похож на вас.

– Есть маленько. Многие посмеиваются надо мной… А зря! Кто-то обязан бросить вызов порождению тьмы.

– Хочу побывать в Борисовке, – признался Илья. – Составите мне компанию, Савелий?..

* * *

Переждав дождь, Воронин вышел во двор, где уже стоял хозяин усадьбы в спортивных штанах и куртке с капюшоном.

– Долго возишься, Олег, – проворчал он, шагая к задней калитке. – Ну, показывай свое дерево.

– Оно не мое, – огрызнулся управляющий.

– Какой ты вспыльчивый…

За забором они сразу углубились в лес. Освещая путь фонариком, Воронин двигался впереди; Полухин – за ним, стараясь ступать след в след. Узкая тропинка петляла в траве, палые листья шуршали под ногами.

– Осторожнее, – предупредил управляющий. – Я в темноте поскользнулся, чуть не упал.

Подул ветер, и с болот потянуло торфом.

– Погода портится, – заметил Полухин, придерживая капюшон. – Как бы дождь опять не пустился.

– Завтра бурю обещают.

– Значит, в Борисовку попасть не удастся.

Происшествие с кладоискателями уже не было тайной в поселке, однако Воронин сделал вид, что удивлен.

– А зачем нам в Борисовку? Там ведь никто не живет.

– Хочу сам убедиться, вправду ли волк человека загрыз.

– В Борисовке? – ахнул управляющий. – Твою мать… Простите, – спохватился он. – Чудны дела твои, Господи!

– Тут скорее о другом речь.

– А кто вам сказал про волка? – загорелся любопытством Воронин. – Врут, небось. Каждый рыбак хвалится, что вытащил метровую щуку, а у нас каждый грибник непременно присочинит, что столкнулся с болотным зверем. Тот де глазищами зыркнул, издал дикий рык и скрылся в подлеске. А грибник – обомлел, ни жив ни мертв… а когда опомнился, давай бог ноги.

Полухин, шагая за управляющим, пересказал ему то, что услышал от доктора.

– Мужикам лишь бы языки чесать! – воскликнул тот. – Они страху на других нагонят, а сами типа герои.

– Вот я и намерился завтра сам в Борисовку наведаться… вместе с капитаном Бутенко. Кроме полицейского УАЗика по нашему бездорожью ничто не пройдет.

– А что, ментам уже сообщили? – усмехнулся Воронин. – Бесполезно! Они, лежебоки, лишнего шагу не ступят. Разве что подмазать…

– Подмазывай, не подмазывай, в ливень туда ехать стремно. Если проселки развезет, то и гужевой транспорт не поможет.

– Ну да. Я бы не рисковал. Застрять на неделю в мертвой Борисовке перспектива так себе…

– Ты веришь в оборотней?

Неожиданный вопрос застал Воронина врасплох.

– Да как вам сказать, – замялся он. – Слухи разные ходят…

– Ты прямо говори. Я не страус, голову в песок прятать не собираюсь. Имеют ли слухи под собой почву?

Управляющий оглянулся и растерянно пробормотал:

– Оборотню манок ни к чему, вроде…

– Ты действительно видел волчьи следы возле тела моего дяди? – спросил Полухин. – Может, тебе захотелось важности себе придать? Признайся, я пойму. Сам не лишен тщеславия, и старик этим грешил.

Воронин остановился, развернулся и осветил фонарем высокую фигуру своего спутника.

– Вы меня в чем-то подозреваете?

– Пока только выясняю, что и как было на самом деле.

– Я не лжец! – возмутился управляющий. – Были следы!.. На гравии они плохо видны, а под вязами земля была влажная… лапы нормально отпечатались, хоть слепки снимай. Крупные такие лапищи…

– Не собачьи, случайно?

– Тогда собака должна быть размером с теленка.

– Вот снял бы слепки и в полицию передал, – упрекнул его хозяин. – На худой конец, сфоткал бы.

– Я когда Эдуарда Кирилыча бездыханным нашел, про все забыл, – оправдывался Воронин. – Давай доктору нашему звонить… потом неотложку вызвал. Суета поднялась, зеваки набежали. Откуда взялись?.. Я уж на следующий день опомнился, про следы звериные рассказал. Бутенко надо мной посмеялся, другие тоже… В общем, мне посоветовали не морочить людей пустыми бреднями. А следы дождь смыл… Чем докажешь, что они были?

– Ладно. Топай дальше. Далеко еще до твоего тайника?

Эти намеки, – «твой», «твоего» – очень не понравились управляющему. Он сдвинул брови и сердито засопел.

– Ты не пыхти, не пыхти! – усмехнулся Полухин. – Я не из праздного любопытства спрашиваю. У меня жена больна. Я не допущу, чтобы кто-то безнаказанно сводил ее с ума.

– Я к этому отношения не имею.

– Надеюсь.

Они молча двигались вперед. Воронин прислушивался к звукам леса и напряженно вглядывался в разреженную фонарем тьму. Где-то поблизости крикнула ночная птица. Он вздрогнул, оглянулся по сторонам и решительно шагнул к старому корявому дубу.

– Кажется, здесь…

С ветвей с шорохом осыпались бурые листья. Полухин поднял свой фонарь и осветил толстый ствол, покрытый потрескавшейся корой и мхом. Вверху зияло дупло, куда можно было просунуть руку.

– Посмотрим, что там внутри? – прошептал управляющий. – Или будем наблюдать?

– Сначала займем удобную позицию. Дупло от нас не убежит.

– А если… ну…

– Появится хозяин закладки? – предположил Полухин. – Мы его оглушим, скрутим и допросим с пристрастием. Боишься, не справимся?

– Он может быть вооружен.

– У меня тоже есть пистолет. Травматический. Но с близкого расстояния бьет как положено. – Полухин похлопал себя по внутреннему карману куртки и ободряюще добавил: – В любом случае нас двое, а этот фрукт, кем бы он ни был, один. Если ситуация выйдет из-под контроля, держись в стороне, Олег. Не хватало, чтобы ты пострадал! Это мое дело.

– Не факт, что кто-нибудь придет сюда этой ночью.

Воронину не хотелось торчать в лесу до утра и кормить мошкару, вместо того чтобы хорошенько выспаться в своей постели. Но перечить хозяину он не решился. Тот был настроен воинственно и неумолимо.

– Покараулим пару часов, если не пойдет дождь… а там посмотрим.

– Женщины в доме одни остались, – пробормотал управляющий, надеясь, что Полухин одумается и сократит время пребывания в засаде.

– Ничего, они закрылись и никого не пустят.

– Я все равно переживаю, – сказал Воронин, оглядываясь вокруг в поисках места для засады. – Мы здесь, они там. В доме нет ни сигнализации, ни камер внешнего обзора… Я еще вашего дядю просил усилить меры безопасности! Но он только отмахивался.

– От нечистой силы камеры не спасут. А собака или волк в дом не проникнут, будь они величиной хоть с корову. Двери крепкие, на окнах первого этажа – решетки.

– Дай бог, все обойдется, – вздохнул управляющий.

Он сам был виноват, что устроил переполох. Инициатива наказуема. Не лез бы в чужие дела, не торчал бы сейчас в лесу, отбиваясь от гнуса.

Погруженные каждый в свои мысли, мужчины выбрали позицию для наблюдения и затаились…