Текст книги "Иллюзион для скептика"

Глава 11

Деревня Киреевка

Прошли сутки, прежде чем в забытую богом глухомань добралась полиция. Хорошо, что была зима. Илья держал окна настежь, и в холоде труп Маши благополучно дождался криминалистов. После предварительного осмотра эксперт заключил, что смерть женщины похоже ненасильственная.

– Точнее причину покажет вскрытие.

Сакраментальная фраза, которую можно услышать от любого судебного медика не только в кино, но и в жизни. Илья зачастую вносил эти слова в сценарий. Но сейчас у него побежали мурашки по коже.

«Не дай бог, окажется, что Маша убита! Меня затаскают по допросам, несмотря на алиби».

Илья и дед Аким дали показания, которые не вполне удовлетворили оперативника.

– Может кто-то подтвердить, что в момент смерти вашей бывшей жены вы находились в Москве?

Эксперт назвал время весьма приблизительно, и оно выпадало на первую и единственную ночь, которую Маша провела в доме Ильи.

– Ну, так что? – прищурился лейтенант.

– Ночью я спал у себя в городской квартире. Живу я один, поэтому свидетелей нет.

– Жаль. Вы главный подозреваемый, как ни крути. Разумеется, если женщина убита. Пока у меня нет оснований так думать, но… все может измениться.

– Вы же слышали: старик-сосед видел, как я вечером уезжал. Маша была жива! Зачем мне ее убивать? Мы уже шесть лет, как расстались.

– Бывшие супруги нередко сводят счеты друг с другом.

– Вы сначала разберитесь, отчего наступила смерть.

– Разберемся, не волнуйтесь.

Полицейские довольно небрежно обыскали дом, проверили тягу в печке и клапан, который перекрывал дымоход. Он был открыт.

– Вы нашли клапан в таком же положении, когда приехали и застали бывшую жену мертвой?

– Я был потрясен увиденным и не сразу обратил внимание. В тот вечер накануне отъезда я сам растапливал печь и открыл клапан, как положено. Тяга была хорошая, сухие дрова занялись моментально.

– Если вы шесть лет не живете вместе, с какой стати гражданка Стефанская решила поселиться в вашем деревенском доме? – допытывался лейтенант.

– Она сказала, что хочет отдохнуть от городской суеты.

– Вы ей поверили?

– Я не люблю лезть людям в душу. Маша спросила, можно ли ей провести в Киреевке несколько дней на свежем воздухе, я разрешил. Мы не враги! Я привез ее сюда, помог устроиться… и уехал.

– Часто она обращалась к вам с подобными просьбами?

– После развода первый раз, – признался Илья. – Мы практически не общались.

– И вдруг она ни с того, ни с сего является и просит приюта?

– Может, Маша поссорилась с сожителем. Откуда мне знать? По-моему, это нормально помочь женщине, даже если она – бывшая супруга.

– Гражданка Стефанская жила с мужчиной? – заинтересовался оперативник. – Кто он?

– Валерий Трошкин, продюсер.

– Между вами возник конфликт?

– Я с Трошкиным последний раз виделся полтора года назад на кинофестивале. Мы близко не знакомы, а значит и повода для конфликта не было.

– Вы ревновали к нему свою жену?

– Послушайте! Какая ревность? У Маши была своя жизнь, у меня – своя. Вы что, не поняли?

Лейтенант задавал Илье разные каверзные вопросы, умаялся и решил сворачиваться. Его товарищи закончили работу раньше и нервно курили на крыльце, поглядывая на часы. Им хотелось поскорее добраться до дому, поужинать и завалиться спать. Один из них заглянул в горницу и нетерпеливо молвил:

– Эй, лейтенант, по коням! Поздно уже.

Полицейский УАЗик укатил вслед за фургоном, в который погрузили тело. Илья закрыл ворота и вернулся в дом. Собрал в чемодан и сумку вещи Маши, сел на стул и задумался. Куда их теперь? Отвезти Трошкину или оставить себе?

– На память, – криво усмехнулся он.

По комнате гулял сквозняк, но запах тлена не выветрился. Едва уловимый тошнотворный душок, казалось, пропитал здесь все.

Илья был зол и растерян. Смерть Маши оказалась «черным лебедем», который без спросу залетел в его жизненное пространство. Нарушил планы, выбил из колеи. Или это – проявление той новой действительности, которая нынче лезла изо всех дыр?

– Что за хрень? – спросил он в стылую пустоту.

В ответ кто-то громко постучал в дверь. Илья вздрогнул от резкого звука и вышел в сени. Явился дед Аким с кислым выражением на небритом лице и бутылкой самогона в руках.

– Сумерничаешь? Не боязно после покойницы?

– Другого бояться надо, – мотнул головой Илья, но не стал вдаваться в объяснения. – Давай, старик, проходи. Помянем усопшую.

– Закусь есть?

– Найдется.

Дед бочком проскользнул в кухню и, не раздеваясь, устроился за столом.

– Холодно у тебя, сосед! Наливай для сугреву.

Они выпили по полстакана крепкого самогона и закусили продуктами, которыми был набит холодильник.

– Ты всю эту еду забирай себе, – предложил Илья. – На неделю хватит.

– Благодарствую… Хлопнем еще по одной? Тебе расслабон не помешает. Труп в доме – не шутка! Угораздило бабу здесь помереть… Чудны дела твои, Господи!

Старик перекрестился и опрокинул в рот вторую порцию самогонки. Крякнул.

– Хорошо пошла…

Илья отдал Маше должное, – она достойно разыграла финальную сцену. Неожиданно и с мрачным феерическим эффектом.

– Ей удалось напоследок насолить мне, – признался он.

– Э-э! – погрозил пальцем дед Аким. – О покойных плохо не говорят! Ты ее прости, милок. Что бы она ни сделала, ей теперича ответ держать на небесах.

– Это еще бабушка надвое сказала.

– Ну да, – согласился старик. – Небеса-то не каждый заслужит. Это ж надо безгрешным быть! А на земле без греха не проживешь. Невозможно!

Илья молча кивнул. У него грехов – хоть отбавляй. Со смертью Маши еще один прибавился. Может, отдать Трошкину книгу и не париться?

Это был вопрос ума и морали, но с недавних пор Илья начал жить по иным правилам. Первенство перехватили интуиция и темная сторона сознания…

* * *

Москва

Рано утром Аня поднялась и спешно уехала домой. Надо было приготовить завтрак, накормить дядю, почистить перышки и переодеться. На одиннадцать Трошкин назначил ей встречу в офисе. Молодая актриса робела перед ним и побаивалась домогательств. Еще вчера она могла бы пойти ради роли на такую жертву, но после того, как в ее жизни снова появился Илья, это было неприемлемо.

Ирина проводила подругу со словами:

– Когда все выяснится, позвони.

– Обязательно, – пообещала девушка. – Я буду держать вас в курсе.

Она хотела идти на метро, но Ирина вызвала ей такси, которое сама оплатила.

– Ты сделала мне одолжение, так позволь отблагодарить тебя!

Аня обрадовалась. Месить в переходах грязный, раскисший от химикатов снег и толкаться в переполненных вагонах подземки было неохота.

Таксист ей попался хмурый, молчаливый. Он сосредоточенно крутил баранку, а пассажирка мысленно перебирала свой гардероб. Что бы такое надеть? От произведенного впечатления порой зависело очень многое. Незаметно мысли девушки перекинулись на Илью. Позвонит ли он ей сегодня?

«Если нет, позвоню ему сама, – решилась Аня. – В конце концов он первый нашел меня в Москве. Значит, я ему небезразлична!»

Раскрасневшись, она воображала сцену за сценой, как Илья вечером приглашает ее к себе… как они пьют шампанское, а потом… Он медленно раздевает ее в полумраке той самой спальни, где в прошлый раз они любили друг друга…

– Приехали! – грубо вторгся в ее эротические мечты водитель.

Аня очнулась, сунула ему деньги, отказалась от сдачи и побежала к парадному. В грезах Илья все еще обнимал ее, покрывал поцелуями и шептал страстные признания…

– Явилась, не запылилась! – недовольно гаркнул дядя, едва она переступила порог квартиры.

Опираясь на палку, он с трудом доковылял до кухни, чтобы попить чаю.

– Ой! – испугалась девушка. – Я думала вы спите…

– Вечным сном? Не дождетесь!

– Зря вы так, – обиженно протянула Аня. – Я о вашем здоровье забочусь, как могу. Вот, приехала пораньше завтрак готовить.

– Где ты была? – насупился он.

– У подруги ночевала.

– Это теперь так называется? Ну-ну…

Дядя, кряхтя, опустился на стул и приставил палку к стене.

– Вы бы лучше лежали, – посоветовала девушка. – Поберегли бы суставы.

– В гробу належусь досыта…

– Да что с вами? Какой гроб? Подумаешь, артрит обострился. От этого не умирают.

Она быстро взялась за дело: поставила на плиту кастрюльку кипятить молоко, варить больному кашу. Успеть бы заодно и суп на обед сварганить. Вдруг, ей придется задержаться на киностудии, а дядя любит свежую еду.

– У меня сегодня важный день. Можно сказать, судьба решается. Утвердят на главную роль или нет?

– Во, как! – проворчал он. – Судьба, значит! А если не утвердят, тогда что? Топиться пойдешь?

– Нет. Замуж выйду, – выпалила Аня.

– Что, и жених есть? Тот, с которым ты ночью кувыркалась?

Он явно был не в духе. Видно, измучили боли в ногах. Такое кому угодно испортит настроение. А дядя вообще отличался желчным характером. Он по-своему любил Аню и считал свои долгом воспитывать ее. Кто еще за ней присмотрит в полной соблазнов столице?

– Я у подруги была, клянусь! Хотите, дам вам ее телефон?

Дядя ей не поверил. Но спорить не стал.

– Ты матери-то звонила? – строго спросил он. – Она каждый день весточки от тебя ждет, вертихвостка!

– Если дадут роль, позвоню.

– Хорошо, что у нас с женой детей не было, – в сердцах молвил дядя. – Вырасти такую дылду, а она и думать о тебе забудет.

– Я все помню! – возразила Аня. – И как мама на двух работах уматывалась, и как вы нам деньги присылали. Поэтому и хочу в кино сниматься, нормально зарабатывать, а не перебиваться на копейки.

– Гляди, как бы тебе это кино боком не вылезло. Знаю я, что там сущий бардак творится! Наслышан! Небось, в науку тебя не тянет. Надеешься передком себе дорогу к славе прокладывать?

– В научных кругах тоже всякое бывает. Разве профессора с аспирантками не спят?

– Ты у меня поговори, поговори! – рассердился дядя. – Ишь, умная какая!

– Да уж не дура…

За этой привычной перепалкой Аня приготовила кашу, сварила на скорую руку суп и закрылась в ванной. Как ей надоели дядины нравоучения! Хотелось иметь собственное жилье, хоть бы и съемное. Только чтобы платил за аренду кто-то другой. Илья, например. Может, он предложит перейти к нему? Было бы неплохо. Она опять размечталась, воображая себя возлюбленной известного сценариста и хозяйкой его двухкомнатной квартиры…

Аня приняла душ и сушила волосы, с удовольствием глядя на себя в зеркало. Правильные черты лица, кожа белее мела, большие серые глаза, красивые губы, смоляные кудри до плеч. Чем не звезда популярных сериалов?

Ее телефон лежал рядом на стиральной машинке, искушал… и девушка не выдержала, выключила фен и набрала номер Самбурова. Тот ответил не сразу, после серии длинных гудков.

– Слушаю, Аня. Что-то срочное?

– Нет, я просто… соскучилась!

– А, – с облегчением выдохнул Илья. – Я думал, Ирине плохо.

Любовная эйфория Ани потухла. Он с ходу спрашивает о другой женщине? Даже не потрудился скрыть свой интерес!

– Нет, с ней все в порядке…

– Извини, я за рулем, – сообщил Илья. – Дорога скользкая. Я позже перезвоню.

– Хорошо, – упавшим голосом молвила она.

Он нажал на кнопку отбоя, а девушка чуть не расплакалась от ревности и обиды. Вот тебе и жених!

Аня не догадывалась, какое разочарование ждет ее в офисе продюсера Трошкина. Иначе бы осталась дома возиться с дядей и обсуждать с ним свое будущее. Лучше уж быть синим чулком, который корпит над книгами, чем невостребованной актрисой и отвергнутой любовницей.

– Илья, нет! – простонала Аня. – Не поступай так со мной! Я не переживу…

Эти слова из мелодрамы сами вылетели из ее уст. Она читала сценарий, готовилась к пробам и заучила пару монологов главной героини. Неужели, у нее развивается известная актерская «болезнь», когда собственные мысли невозможно отличить от мыслей персонажа, которого предстоит сыграть?..

Глава 12

В Москве Илья первым делом позвонил в кинокомпанию, с которой сотрудничал сожитель его бывшей, и попросил к телефону Трошкина.

– Его еще нет, – ответила разбитная, судя по интонации, девица. – Валерий Михалыч задерживается.

– Дайте мне номер его мобильного. У меня к нему срочное дело.

– К сожалению, ничем помочь не могу…

Она положила трубку быстрее, чем Илья успел обрушить на нее лавину негодования. Девица оказалась тертая, вышколенная суровыми условиями работы. Звонить ей повторно не имело смысла.

Илья решил связаться с Ириной. И судьба подбросила ему повод. Он не отдавал себе отчета, насколько сильно ему хочется услышать ее голос. Хотя бы на расстоянии.

– Господин Самбуров? – безмерно удивилась женщина. – Это вы?

– Нет, мой двойник, – пошутил он. – Вы только не пугайтесь. В последнее время я ощущаю некое раздвоение личности.

– Я тоже, – неожиданно призналась Ирина.

– Значит, мы товарищи по несчастью…

Илья прикусил язык, но было поздно. Ее семейная трагедия стояла между ними, разделяя и властвуя. Загадка смерти Николая Полухина приковала к себе внимание обоих крепче, чем стальные цепи. И та же загадка заставляла их сторониться друг друга.

– Простите, если я вас огорчил.

– Ничего, – вздохнула Ирина. – Я привыкаю, что Коли нет рядом. Мне дорог каждый человек, который помнит о нем. Вы ведь помните?

– Вероятно, я никогда его не забуду! – вырвалось у Ильи.

Он не подозревал, что в голове у Ирины крутится недавний разговор с Трошкиным о страшном пророчестве. А она не подозревала, что бывшая супруга сценариста погибла при невыясненных обстоятельствах.

– Колю трудно забыть…

– Он был замечательным, необычным! – с жаром воскликнул Илья.

– Почему же «был»? – с болью возразила она. – Вы тоже считаете, что мой муж… умер? Откуда такая уверенность?

– Вы неправильно поняли…

– Не оправдывайтесь, – вздохнула Ирина. – Вы не обязаны поддерживать мое безумие. Даже отец Коли смирился с потерей сына. Но не я! Я все еще надеюсь, что он вернется…

– Да, конечно.

На том конце связи повисло тяжелое молчание. Илья проклинал себя за обмолвку, но слово не воробей.

– Ирина, я… В общем, мне нет прощения! У вас горе, а я пристаю с житейскими вопросами. Мне срочно нужен телефон Трошкина.

– Это вы меня извините, – глухо отозвалась она. – Я не имею права требовать, чтобы все горевали вместе со мной.

– У меня был его номер, – добавил Илья. – Но при переносе контактов на новый гаджет испарился. Вы не могли бы сбросить телефон Трошкина мне на мессенджер?

– Ах, это…

– Я знаю, что вы с ним дружны. Не откажите мне по старой памяти.

– Вы застали меня врасплох, – колебалась Ирина. – Не в моих правилах давать чужие номера без согласия владельца.

– Вряд ли Валерий будет против, – наседал Илья. – У меня для него ужасная новость. Дело не терпит отлагательства!

– Что-то случилось? Тогда я… перезвоню ему и попрошу связаться с вами.

– Будьте любезны, поскорее.

Ирина отключилась, оставив собеседника в тихом бешенстве. Илья рвал и метал.

«Какой-то продюсер для нее важнее, чем я! Может, между ними назревает роман? И скорбь по пропавшему мужу вовсе не помеха для новой любви?!»

Он сидел в машине, ждал и сам себя накручивал, пока не раздался звонок Ирины.

– Трошкин не отвечает, – сообщила она. – Наверное, занят. Я перезвоню позже…

– Просто дайте мне его номер.

– Илья, мне очень жаль, но…

– К черту политес, Ирина! – взорвался он. – Сожительницу вашего… приятеля обнаружили мертвой! Или вы не в курсе, что он живет… жил с Марией Стефанской? А теперь она скончалась. Внезапно! Тело увезли в морг, а вещи покойной – у меня в багажнике.

– Ч-что?

– Трошкин вам не рассказал о своей пассии? Быть такого не может!..

Илью понесло. Он выплескивал на Ирину весь накопленный за эти кошмарные дни негатив. Когда пар был выпущен, воцарилось молчание.

– Почему… как вещи Марии оказались у вас? – после напряженной паузы выдавила она.

– Это моя бывшая жена, между прочим.

– Сожительница Трошкина – ваша жена?

– Мы давно в разводе, – буркнул Илья. – Мир тесен, дорогая Ирина.

Она была так потрясена услышанным, что пропустила его фамильярность мимо ушей.

– А… что с ней произошло? Я имею в виду, как она… от чего…

– Полиция выясняет, – уклончиво ответил он. – Несчастный случай, скорее всего.

– Боже мой! Валерий говорил, что живет с женщиной, но они постоянно ссорятся… Он собирался порвать с ней.

– Сейчас это потеряло смысл.

– Какой ужас…

– Вы дадите мне его номер или придется искать у кого-то еще?

– Что же вы сразу не сказали… – растерялась Ирина. – Если речь идет о смерти…

– Я бы не беспокоил вас по пустякам.

– Хорошо, я пришлю…

– Премного благодарен! – съязвил Илья. – Наконец, мы достигли согласия!

Она сдержала обещание, и через пару минут телефонный номер продюсера перекочевал в список контактов Ильи.

Правда, Трошкин действительно не отвечал на звонки…

* * *

Аня провела уже полтора часа под кабинетом Валерия Михайловича, но тот не явился.

– Его все спрашивают, а он как в воду канул, – сообщила ей размалеванная девица, которая носилась по коридору с кучей бумаг в руках. – Залег на дно.

– Как это?

– С ним такое бывает. Мне тоже иногда хочется отключить телефон и спрятаться, чтобы люди оставили меня в покое. Помнишь карантин? Если честно, я жалею, что его отменили. Хорошо было дома на удаленке! – мечтательно протянула она. – Сидишь за компом, никто тебя не дергает, не донимает тупыми вопросами.

– Понимаю, – кивнула Аня в надежде, что продюсер все-таки придет на работу.

– Вообще-то у него свободный график, – объяснила девица. – Приходит, когда сочтет нужным, уходит поздно. Обычно к тому времени все уже разбегаются по домам, а Трошкин сидит, вкалывает до седьмого пота. Он трудоголик! Но только по собственному желанию. Если не в духе, спасайся, кто может! Кидается на всех, орет. Иногда сам с собой разговаривает. И пить снова начал. А ему нельзя! Категорически запрещено. Проблемы с печенью…

Аня молча слушала, боясь обронить неосторожное слово. Тут и у стен есть уши. Попробуй, выскажись неуважительно о боссе, мигом подхватят, доложат, разнесут. И вот ты уже не счастливая обладательница роли, а с треском уволенная за длинный язык безработная.

Отчаявшись, девушка позвонила Ирине и попросила связаться с Трошкиным.

– Почему-то он не берет трубку, – объяснила та. – Видать, не может говорить. Наберет, когда освободится.

Не успела Аня сунуть телефон в сумочку, как раздалась громкая трель, и на экране высветилось имя Ильи.

– Алло! – обрадовалась она.

– Ты где? Мы можем сейчас встретиться?

Девушка оглянулась по сторонам и понизила голос:

– Я как раз жду Трошкина. Он опаздывает… Кабинет закрыт, никто не знает, где он пропадает.

– Ах, вот что… Я тоже звонил ему, он не отвечает. Подумал, может ты в курсе, где его искать?

– Тебе нужен Валерий Михалыч? – разочарованно протянула Аня.

– У меня к нему срочное дело. А он трубку не берет, как назло, – ворчал Илья. – Что такое не везет?

Девушка огорченно проговорила:

– Сегодня должна решиться моя судьба. Трошкин обещал, что меня утвердят на главную роль. Я тут всем намозолила глаза, а от него ни слуху, ни духу. Хоть бы предупредил, что не приедет!

– Кто ты такая, чтобы он перед тобой отчитывался?

– Никто, – согласилась Аня. – Со мной можно не церемониться.

– Знаешь его адрес? – наседал Илья. – Где он живет?

– На Сретенке, кажется…

– Это мне известно. А точнее?

– Ирина дала мне визитку Трошкина. Там на обратной стороне его домашний адрес, кажется. От руки написан, – в пику Илье заявила девушка.

– Ну! – нетерпеливо прикрикнул он. – Давай, говори!

Аня порылась в сумочке, достала визитку и назвала номер дома и квартиры, ожидая если не искренней благодарности, то хотя бы вежливого «спасибо».

– Понял, – буркнул Илья и отключился.

Она чуть не заплакала от обиды…

* * *

Самбуров поднялся на третий этаж старого дома и решительно позвонил в бронированную дверь. Раз, другой, третий…

– Похоже, и тут его нет, – проворчал он. Однако уходить не торопился. А вдруг, Трошкин уломал Ирину провести у него время? Маша съехала, никто им не помешает наслаждаться друг другом.

Осознавая всю нелепость подобных фантазий, Илья не мог остановиться. Воображение упорно рисовало ему эротические сцены, которые в принципе были невозможны. Такой типаж, как Трошкин, вряд ли вызвал бы интерес у женщины с характером и внешностью Ирины; тот совершенно не соответствовал ее требованиям к любовнику. Муж Ирины был настоящий красавцем, – статным, сильным, чувственным, элегантным. А Трошкину с его отекшим лицом, сальными волосами, тучной фигурой и мятой одеждой нечего соваться к истинной леди с грязными предложениями. Разве что этот мужлан пустит в ход угрозы или шантаж? Но чем можно шантажировать и пугать Ирину?

С этой мыслью Илья дернул за дверную ручку, повернул, раздался тихий щелчок, и он сообразил, что квартира не заперта.

– Черт…

В просторной прихожей пахло пылью, шерстью и дорогой парфюмерией. На вешалке висели дубленка и пальто хозяина. Из женских вещей – манто, вероятно, принадлежавшее Маше. А если нет? Если манто, раздевшись, повесила сюда Ирина?! На коврике у порога стояли ношеные мужские сапоги большого размера и женские ботфорты на шпильках.

Илья осторожно двинулся вперед, тихо ступая и не подавая голоса. Неужели, он застанет Ирину в постели с Трошкиным? Его прошиб пот, а руки невольно сжались в кулаки.

«Ты не имеешь никаких прав на нее! – предупредил его внутренний голос. – Остынь и выдохни! Ирина может спать, с кем пожелает. Ее выбор тебя не касается!»

Справа по коридору находилась арка, ведущая в гостиную. Илья заглянул туда и… замер на месте. Посреди комнаты сидел человек, привязанный за руки и ноги к стулу золотистым шнуром от гардин. Его голова свешивалась вперед, рот был заклеен скотчем.

Илья быстро проверил две остальные комнаты, кухню и ванную. Везде было пусто. Его поразил беспорядок: разбросанные книги, белье, одежда и прочие предметы домашнего обихода. Как будто громила, который связал хозяина, устроил здесь тщательный обыск. В глаза бросился позолоченный череп, о котором говорила Маша. Видимо, сей атрибут модного культа не заинтересовал напавшего.

Илья вернулся к Трошкину и осмотрел его. На одном ухе пострадавшего запеклась кровь, на затылке краснела шишка, но продюсер был жив. Он тяжело, с хрипом, дышал и похоже потерял сознание.

Гость начал с того, что резким движением оторвал полоску скотча и освободил рот пленника. Трошкин дернулся и застонал.

– Эй, просыпайся! – проговорил Илья, хлопая его по обвислым щекам. – Очнись! Слышишь меня?

– М-ммм-м-м…

– Давай, не мычи, а приходи в себя!.. Да ты, по ходу, пьян в стельку…

Илья уловил запах спиртного, увидел на столе порожнюю бутылку виски и два стакана из богемского хрусталя. Жилище продюсера было образцом неряшливости, смешения стилей и дикой безвкусицы. Шикарная мебель и дорогая посуда соседствовали с дешевой живописью и простецкими обоями, ковры давно никто не чистил, парчовые гардины не сочетались с современными люстрами и светильниками, а спальня представляла собой нечто среднее между будуаром блудницы и рабочим кабинетом.

– С кем же ты пил, любезный? – пробормотал гость, пытаясь развязать хозяина.

Узлы не поддавались, надо было идти за подручным инструментом. Илья принес из кухни нож и принялся пилить витой гардинный шнур, приговаривая:

– Нельзя кого попало в дом пускать, тем паче, напиваться до потери пульса. Тебя ведь не зря связали! Небось, все ценное вынесли, и будь здоров, не кашляй.

Илья вдруг подумал, что происшествие с Трошкиным каким-то образом связано со смертью Маши…