Текст книги "Золотое пособие народного знахаря. Книга 1"

Наталья Ивановна Степанова
Золотое пособие народного знахаря. Книга I

От автора

Никогда не поздно начинать или продолжать учиться. Знания повышают духовный уровень человека, делают его сильным, мудрым, непобедимым. Так, если человек умеет хорошо шить, то он всегда будет сыт своим трудом и будет радоваться, глядя на созданные им великолепные, красивые вещи. Но если этот же портной пойдет учиться дальше, то он сможет стать замечательным модельером и несравненным художником своего дела. И тогда уже не только он будет радоваться, глядя на свой труд, но и все те, кто будет иметь счастье видеть и покупать творения его рук. Так и хороший знахарь, совершенствуя и приумножая свой опыт, будет Мастером с большой буквы, и тогда слава переживет его, а спасенные его трудом люди никогда не забудут его доброе имя.

Вот уже много лет подряд я получаю письма от знатких людей, от знахарей, мастеров своего дела. В своих письмах эти уважаемые люди сердечно просят меня разъяснить им, как делать ту или иную работу, научить их тому, что им пока не известно. Конечно же, я отвечаю им, насколько это возможно, и в письмах, и в своих книгах «Заговоры сибирской целительницы» – в разделе, который так и называется «Мастер – мастеру», – но время показало, что этого недостаточно, чтобы охватить все то, что интересует моих коллег. Вопросов и пожеланий от мастеров накопилось столь много, что я решила подготовить специальную серию пособий для тех, кто желает овладеть знахарством, познать магию в совершенстве, так и назвав ее «Мастер – мастеру».

По сути, дорогие мастера, эта серия изданий задумана как заочный университет народных целителей. Ваши знания обогатятся, ваше искусство достигнет совершенства, и, конечно, вырастет ваш авторитет.

Дорогие мои, учитесь и всегда стремитесь к новым познаниям, а я обещаю вам всегда в этом помогать. Ни один ваш вопрос ко мне, ни одна просьба не будут оставлены без моего внимания. Я хочу, чтобы вы стали сильнее, я хочу, чтобы вы помогли всем, кто к вам когда-нибудь обратится, и это будет для меня самой высшей наградой за мой честный труд, за то упорное терпение, с которым копилась, собиралась и приумножалась сокровищница знаний нашего рода. Эта мысль радует меня и придает мне сил.

Кроме основных, главных тем, вы всегда найдете в этих учебниках мой добрый совет и подсказку, как следует поступать в тех или иных сложных, тупиковых ситуациях, а также получите подробные ответы на самые разные вопросы. Если среди тех, кто приобрел эту книгу, есть люди, которые не считают себя мастером или знахарем, то я им искренне желаю, чтобы знания, почерпнутые из этого мудрого источника, приносили им как можно больше всяческих благ: счастья, здоровья, богатства и успеха, ведь все те, кто знает истину высших сил, будут защищены от всех бед. Пишите мне, если вам нужна моя помощь, и я обязательно и словом, и делом помогу.

Копилке ваших знаний не будет цены, но чтобы цепь этих знаний была неразрывна, необходимо, чтобы из нее не выпало ни одно звено, поэтому вам полезно иметь все книги цикла «Заговоры сибирской целительницы», сейчас эта серия включает тридцать четыре книги. И если из них не будет хоть одной, вы лишитесь существенной части ведовских секретов, а значит, и знание у вас окажется не полным. Обратите внимание, что теперь появилась возможность приобрести все книги из серии «Заговоры сибирской целительницы», они переизданы. Эти книги – весь комплект или те выпуски, которые вы не сумели раньше приобрести, когда они выходили, – можно приобрести, обратившись в издательство РИПОЛ МЕДИА по тел. (495) 775-8885, доб. 173, 192, по e-mail: [email protected], по адресу: 109147, Москва, ул. Большая Андроньевская, д. 23.

Ваша Наталья Ивановна Степанова

Для удачи, для успеха, от беды

Снискать славу людскую

Через три дня после большого праздника, на святой неделе, отрезают конец веревки от большого колокола в звоннице и несут ее на груди домой. В три часа ночи поджигают кончик добытой веревки и окуривают этим дымом свое жилье и свое тело. При этом нужно тридцать три раза произнести:

 
Как громко и звонко
Колокола гудели, звенели,
На весь мир православный пели,
Так бы и обо мне (имя)
Люди добрую славу говорили,
Почитали меня, уважали меня
И любили.
Аминь.
 

Сам – из дома, Иисус Христос – в дом

На протяжении всех веков отъезд или уход из дома для людей любого сословия были, пожалуй, самыми важными, самыми главными событиями в их нелегкой жизни.

Люди в те далекие времена, конечно же, не имели ни простых, ни тем более сотовых телефонов, даже обычная почтовая связь была практически недоступна неимущему, зачастую безграмотному народу. Далекая дорога на заработки, призыв рекрутов на двадцатипятилетнюю военную службу, как и не близкий путь на ярмарку были весьма небезопасны, так как путников могли ограбить и даже убить в пути. Прежде чем идти в дорогу, мало кто не заходил к знахарю-ведуну, чтобы заручиться спасительной молитвой, сохранной ладанкой или же оберегом. Особенно такая молитва была бесценна для солдатушек, идущих на войну, ведь у новобранцев не было ни кольчужек, ни щитов, ни бронежилетов. Их порубленные, обезглавленные тела хоронили в степях без всякого отпевания, и об их участи мог никто никогда не узнать. Солдат тогда не привозили домой хоронить, и матери не знали до самой своей смерти, жив или погиб их сынок. На знахаря надеялись сельчане, верили ему и доверяли свою судьбу. Хороший знаткой обязан был знать все возможные обережные молитвы, крепкие заговорные слова и шепотки вслед идущему. От этого зависело, вернется ли кормилец домой и будет ли продолжение этого рода. Любой солдат знал, что он не должен рассказывать ни чужому, ни родному о том, что он заговорен от беды, – молитва не терпит, чтобы ею хвалились. Если, к примеру, солдат скажет, что он заговорен и пуля его не возьмет, то после этих слов сохранность его покидает, обычно заговоренный вскоре гибнет.

Вы не можете считаться знатким, если не будете знать достаточно много сохранных молитв и оберегов. В этом разделе я научу вас самым верным и крепким оберегам.

Из всех оберегов, которые я знаю, самое короткое, но не менее сильное сохранное слово для уходящего из дома:

 
Сам – из дома, Иисус Христос – в дом.
 

Обережные слова

Прежде чем человек уйдет, знахарка дотрагивается костяшками пальцев правой руки до спины путника и говорит:

 
Ангел-хранитель, иди с ним в дорогу.
Бог с ним в пути, Богородица впереди.
Враг ослепнет и не увидит,
Ни царь, ни урядник его не обидит.
Спаса рука сохраняет,
Матерь Божья благословляет,
Сталь не крошится, не ломается,
Слово крепкое мое не теряется.
Вода лейся, а кровь крепись,
Слово с делом моим сживись.
Под моей правой ногою земля,
Никому перебить мое дело нельзя.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне, присно, во веки веков.
Аминь.
 

От беды в пути, на удачу в деле

Знахарка читает на платок или булавку, которую с собой берут в дорогу. Читают так:

 
Пойдешь ты по широкой дороге,
На пути твоем будет гора,
В той горе есть большая нора.
Все беды твои пойдут пусть в нору,
А горе пойдет на гору.
Кто вздумает дорогу твою перейти,
Кто вздумает горе тебе принести,
Горе выскочит из своей норы,
Врага разобьет в тартарары,
Возьмет в свое темное царство,
В далекое мертвое государство.
Солнце и луну руками не взять,
Тебе (имя) в пути не страдать.
На ныне, на века, на все времена.
Аминь.
 

Щит от всех бед в пути

Этот заговор читают на воду и сбрызгивают ею уходящего в дальний путь:

 
Встану, благословясь, пойду, перекрестясь,
Из дверей в двери, из ворот в ворота,
Под светел месяц, под часты звезды,
Под зорю красную и зорю ясную.
Умоюсь я не водою, умоюсь я Божьей росою,
Утрусь я небесною пеленою.
В путь дороженьку (такого-то) собираю,
На Сон Богородицы закрываю.
Мати Мария спала-почивала,
Во сне Сына Иисуса Христа видала.
Иисус Христос взят злодеями на распятье,
Руки по сторонам раскидавши,
Нога на ногу прибивавши,
Копьем тело святое пробивавши.
Кровь алая бежала, на землю пала.
Кто эту молитву знает,
Тот ее в пути-дороге читает,
Тому рабу не будет в лесу заблуждения,
В воде глубокой не будет тому утопления,
В дыму, в огне не будет тому сожжения.
Враг не изловит того, не убьет,
От ранней смерти тот не умрет.
С любой дороги-пути назад к дому придет,
Господний ангел того человека
Под крылья возьмет,
В любой беде, погибели он его найдет.
В море – ключ, в дверях – замок,
Чтоб никто (такого-то) загубить не смог.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне, присно, во веки веков.
 

Аминь.

Как смыть опасность

Знахарка ставит ведро воды на порог, читает заговор, и человек, который должен отправиться

в дальний путь, после слова «аминь» переступает ведро и уходит. Заговор на воду такой:

 
Как нет у этой воды врага,
И как не ссорятся берега,
Друг друга не проклинают,
Пулей, саблей не убивают,
Друг дружку в плен не берут,
Как Каин Авеля, не предадут,
Суд берега и воду не судит,
Погибели им никакой не будет,
Так бы и (такому-то) в пути
Лиха, беды, погибели не найти.
Разбойник, злой человек его не убил бы,
Иуда-доносчик не засудил бы,
Враг бы его не заполонил,
Гром небесный его не разбил.
Иди, Божья душа, иди,
Водицу Божью переступи,
Каким ты здравым и крепким уйдешь,
Таким же ты и назад придешь.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
 

Чтобы вернуться с войны живым

Этот заговор знахарь говорит в правое ухо уходящему на войну, а солдат за ним повторяет:

 
Сзади меня пень да колода,
Будь возвратна моя дорога
До моего дома, до моего порога.
Пень сгниет, пуля меня не возьмет,
Колода пропадет, враг меня не убьет,
Шуга льдом покроется,
Никто в плен не возьмет.
Луна восходит и прибывает,
А у моих врагов сила убывает.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
 

Чтобы не ранило и не убило

Знахарка заговаривает ладанку, которую солдат вешает себе на грудь. Заговор такой:

 
Господи, благослови! Господи, помоги!
Лежит камень бел на горе,
Что конь в бел камень не идет,
Так пусть пуля и стрела
В меня не войдет,
Божьим словом мимо пройдет.
И как молот от кувалды
Отскакивает, отлетает,
Так пусть быстрая стрела и пуля
В меня (имя) не влетает.
Лихим людям в меня (имя) не стрелять,
Ножом, саблей не резать и в плен не забрать.
Каменная одежда на мне,
На (таком-то) Божьем рабе.
Солнце с месяцем светлы бывают,
Слова силу свою набирают.
Никто слов тех не перебьет,
Враг (такого-то) не убьет.
Губы, зубы, ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
 

Оберег на двенадцать лет

Знахарка встает со спины того, кому вычитывает оберег, и начинает:

 
Господи, раба Твоя (имя) стоит,
На все пути, на все дороги глядит.
Вижу я три святых листа,
Божья управа мне от листов дана,
Моя правая рука, моя правая нога,
Мое правое дело.
Пойду по этим трем листам смело,
Иду я по листам в чистое поле,
Гляжу я (имя) на широко приволье.
В чистом поле свищут пули, а не метели,
Велят им три листа, чтоб они не взлетели.
Не троньте вы, пули,
Горячее сердце и белую грудь.
Летите вы, пули, не в тело – куда-нибудь.
Кровь-руда не прольется,
Кость белая не разобьется.
Три листа мои Бог читал,
Три листа на спасенье дал.
Отец. Сын. Святой Дух.
Аминь. Аминь.
Аминь.
 

Стать сильнее врагов

Если человек жалуется, что его одолевают враги, конкуренты и т. д., то этого человека ведут к муравьиной куче. Он должен положить на нее правую ладонь и сказать:

 
Как этих мурашей не пересчитать,
Верным счетом не сосчитать,
Так бы врагам моим, супостатам
Сильнее меня никогда не стать
И этой силы моей никогда
Никому не забрать.
Как плодятся мураши, расплождаются,
Так и силы пусть мои умножаются.
Слово мое явись, дело мое крепись
На все дни, на все года,
На все светлые времена.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
 

Оберег от вражьего морока

В своих книгах я уже рассказывала вам, мои дорогие, о великой силе морока и даже многому уже научила. Про морок бабушка говорила: «Первое слово Господь сказал, а второе сам дьявол нашептал» (то есть морок может быть как благим, защитным, так и сотворяющим зло). Еще она говорила: «Кто всю силу морока знает и имеет, тот, если захочет, то весь мир одолеет!» Силой морока отводят врагу глаза, заставляют видеть то, что необходимо видеть. При моем обучении бабушка бросала на землю палку или веревку, а я и те, кто при этом был, видели уползающую змею. Было и такое: люди хватали ведра с водой и заливали избу, видя огонь, которого не было, – в это время действовал морок!

Дед Федор, который жил от нас через дом и которого моя бабушка жалела и любила (он был единственным сыном ее подруги), рассказывал ей, вернувшись с фронта домой: «Во время наступления был жуткий бой, люди падали убитыми, как трава под косой. Не хватало боеприпасов, и не было подкрепления. В какой-то момент я оказался в гуще немцев, все шло к тому, что меня убьют. Дрался врукопашную голыми руками и вдруг понял, что это конец. В голове, будто молния, мелькнула мысль, я вспомнил твои, баба Дуня, слова, которые должен был выкрикнуть в самую лихую, страшную минуту. Схватив камни с земли, я неистово стал швырять их во фрицев, дико крича ваши слова, и в ужасе увидел, что камни, которые я швырял в немцев, взрывались, будто я швырял в них гранаты! Немцы кинулись врассыпную, а я бросился назад, в траншею, и тут стали стрелять наши бойцы.

Позже меня командир пытал, откуда я взял столько гранат, но я пожимал плечами, помня ваш наказ – не рассказывать никому про морок. Потом от меня с расспросами отстали, решив, что это были взрывы от немецких гранат. Но до сих пор, когда я вспоминаю тот миг, у меня по коже идет мороз, ведь я-то знаю, что я швырял камни, но при этом и немцы, и наша рота, и я сам видели то, что сотворила сила

ваших слов. Взрывы были огромными, страшными, и это всего лишь наваждение, благодаря которому я остался жив».

Бабушка учила меня и благостному мороку, и супротивному, но при этом увещевала: «Сама познавай, но все, чему я учу, в чужие руки не отдавай. Нельзя, Наташа, супротивный морок раздавать всем подряд, ежели наше учение попадет в плохие руки, это будет хуже, чем если бы ты дала спички малому ребенку, сам сгорит и других подпалит». Помня все ее наставления, я не могу себе позволить передавать в своих книгах то, с чем лучше не шутить, но я обязательно научу вас тому, что будет помогать вам во всех тяжелых и опасных ситуациях.

В первую очередь, любому мастеру необходимо уметь защищаться от супротивного морока, и делают это так. В Иванов день, на первых лучах солнца, возьмите белую холстину и волоките ее по ржаному полю, собирая на ткань Иванову росу. Когда материя станет мокрой, разденьтесь донага и закутайтесь в нее. Встав лицом на восход, поклонитесь ярилу и скажите:

 
Встану я утрецом, пойду ходком,
Иванова роса меня омывает,
Сам Купало меня во путь провожает.
Будь мое слово лепко, а дело крепко.
Аминь. Аминь. Аминь.
За семи озерами, за семи лесами
Приду дорогами, приду я путями,
Подойду я ко каменному дворцу,
К его мраморному крыльцу.
В каменном дворце,
Медном сундуке,
С каменной булавою в руке морок сидит,
На меня, (такую-то) рабу Божию, глядит.
Смотрит, вопрошает,
На свой сундук приглашает,
Приглашаю и я тебя, царь морок, встань,
Пойдем, кормилец мой, на мой порог.
А коли ты не восхочешь сам идти,
Меня (такую-то) своим словом закляни.
Сбереги меня и сохрани,
От всех бед, от всех забот заслони.
 
 
ФРДЖ
ТБ
В
КНЩ
 
 
Аминь. Аминь.
Аминь.
 

Снимите с себя белое покрывало и повесьте его на сухую осину.

Мороком в прежние времена любили пользоваться цыгане, продающие коней. Самая дохлая кляча может показаться покупателю игривым и сильным скакуном. Вот, например, как рассказывает о подобном случае житель Алтайского края: «В 1958 году я женился на своей соседке, которую любил еще до армии. Ее и мои родители решили вместо свадьбы дать нам в складчину денег, чтобы мы с женой купили себе коня и козлят.

В субботу мы с моим тестем выехали в Барнаул на базар, чтобы купить скот. Добравшись до базара, мы стали прохаживаться и приглядываться к товару. Коз и коров было много, а лошадей не было совсем. Без коня в селе было плохо, он всегда нужен, то дров навозить, то землю заборонить, да и просто, чтоб на своем коняке добраться в город. В те годы о машинах на селе никто и не слыхал, это было несбыточное богатство, а на лошадях все хозяйство держалось. Тесть было уже начал уговаривать меня купить быка, но мама моя телку нам дала, а быка я не хотел, слишком много хлопот с такой скотиной. Иной бычок сперва смирный, а в возраст войдет и на рога хозяина поднимает. И вдруг мы увидели цыган, которые под уздцы вели к базару коня. Чуть ли не бегом бросились мы с тестем им наперерез, боясь, что их перехватит другой покупатель. Подскочили к коню, но перед ним к нам лицом встал цыган, старый такой, с серьгой в ухе. „Что, конь нужен? – спросил нас цыган. – Глядите, какой у нас жеребец, огонь, а не конь!“ Сказал и отошел. Он вроде еще что-то говорил, но мы с тестем вокруг жеребца ходили, открыв рты от изумления. Конь и вправду был хорош – грива густая, как шелк блестит на солнце. Глаза у коня сверкают, и сам конь гладкий, ладный, мышцами играет, на месте не стоит! У меня аж сердце заныло, так мне этот конь приглянулся, жутко стало от мысли, что вот сейчас кто-нибудь подойдет и его заберет. Тесть тоже весь в волнении, шепчет мне: „Гляди, какой красавец, вот повезло!“ Сторговались мы быстро, боясь, что кто-нибудь цену набавит и перебьет наш торг.

Чуть ли не бегом с базара с конем спешили, даже забыли имя его спросить.

Отошли от того места с километр, смотрим, конь тяжко дышит, и ноги его трясутся, как у новорожденного жеребенка. Встали мы и смотрим на него. Видим уже, а говорить вслух боимся и друг на друга не глядим. Тесть за сердце схватился, плохо ему стало, а у меня все во рту пересохло и в голове шумит, как вода в реке. Я аж глаза от ужаса прикрыл, понимая, что нас наказали. Обманули, вместо жеребца подсунули дряхлого и больного мерина. Бока у него втянуты так, что ребра до одного видны. Грива куцая, редкая, с проплешинами. Зубы желтые и почти все сточенные. Ноги все в шишках и, видать, прежде были сломаны. Тесть сел и заплакал. Наверное, посчитал себя виноватым, я-то что, молодой еще, бестолковый, а он недоглядел, все деньги за дохлого мерина отдал».

Другой случай также не менее красочно говорит о силе морока. Рассказывала этот случай читательница из Новосибирска: «Поехала я в Ордынку за грибами. Сперва-то со мной собиралась подруга, но в последний момент отказалась, и я поехала одна. В молодости я была дюже храбрая, ничего не боялась, мне даже нравилось одной бродить в лесу. День был хороший, и грибов было много. Набрав корзинку, я присела под сосенкой передохнуть. Достала хлеб, помидоры и начала есть. „Бог в помощь“, – услышала я и увидела старушку. Маленькая такая, с седыми косицами из-под платка, стоит и смотрит на меня. Я пригласила ее поесть, и она присела.

На полотенчике у меня лежала моя еда, и старуха, протянув руку за съестным, сказала: „Какая румяная курочка, ты сама ее жарила?“ Я глянула, а на полотенце и впрямь лежит жареная курица, да такая смачная, будто бы только что из печи! А бабка продолжала нахваливать мою еду: „И яички-то у тебя есть, и колбаска, вон и пирожков сколько, видно, хорошо, девка, живешь, сейчас не у каждого есть такие продукты!“ Я во все глаза смотрела на свое полотенце и видела вместо хлеба и помидоров все то, о чем она говорила. Горочкой лежали крупные вареные яички, домашняя колбаса блестела от жира и божественно пахла. Румяные пироги, наверное, штук шесть, выглядели так аппетитно, что я потянула к ним руки и стала жадно есть. Язык мой ощущал такую вкусноту и усладу, я хватала с полотенца то одно, то другое. „Да ты запей молочком“, – посоветовала старушка, и я, уже не удивляясь, взяла с полотенца бутыль с молоком и стала жадно пить. От моей торопливости молоко потекло по подбородку, и ведь что интересно, в тот момент я ничему не удивлялась, принимая абсолютно спокойно все так, как есть. Бабка ела мало и неторопливо, а потом, вытянув ноги, прилегла тут же, где сидела, и задремала. Задремала и я, и уже сквозь дрему хорошо слышала бабкины слова, она монотонно говорила: „Раз, два, сила внизу и сила вверху, хвостом махну и залаю!“ Повторила она эдак раза три, и потому эти слова запали мне в память. Мне кажется, что спала я от силы пять или десять минут, и то не спала, а дремала.

Когда я приоткрыла глаза, то увидела, что со мной рядом лежит собака, в аккурат на бабкином месте.

Собака смотрела на меня, не отводя глаз, и мне впервые в жизни стало невыносимо жутко. Я перевела взгляд на смятое полотенце, на нем были скорлупки от яиц и куриные кости. В ужасе, не понимая, что происходит, я соскочила с места и кинулась прочь. То ли на меня сошел блуд, то ли черти гоняли меня по лесу, но я никак не могла вспомнить, в какую сторону нужно идти. В лесу этом я была много раз и знала в нем все тропинки и все грибные места, но в этот раз все было иначе. Раз за разом я возвращалась на одно и то же место, туда, где под сосенкой лежала собака. Она по-прежнему пристально за мной наблюдала, а в голове моей все раздавались и раздавались слова: „Раз, два, сила внизу и сила вверху, хвостом махну и залаю!“ Неожиданно у меня в голове мелькнула мысль: нужна молитва, нужно читать молитву! Сперва шепотом, а потом уже в голос, я стала кричать: „Царю Небесный, Утешителю, Души истины, Иже везде сый и вся исполняй. Сокровище благих и жизни Подателю, приди и вселися в ны от всякой скверны, и спаси, Блаже, души наша!“ И тут я увидела, что стою у выхода леса, корзинку с грибами я где-то оставила, но мне было не до нее. На автобусной остановке я еле стояла на ногах, и когда подошел автобус, я буквально в него вползла. Кондуктору я сказала, что потеряла деньги, и она, махнув рукой, отвернулась от меня. Вернувшись домой, я застала в слезах свою мать. С ее слов, меня не было дома три дня и три ночи, и мои родные уже не надеялись меня найти.

Я старалась не думать о том, что было в лесу, гнала от себя мысль о еде, которая откуда-то появилась вместо моих продуктов, но кто бы мне что ни говорил, я знаю одно – была курица, молоко, яички и пирожки, и я их ела! Примерно через два месяца, когда я стала уже забывать лесной кошмар, случайно в одном из магазинов города я увидела ту старуху. Встретившись с ней взглядом, я заметила, как она усмехнулась, и я пулей выскочила за порог этого магазина!»