Текст книги "Спрятавшиеся в темноте. Нерассказанные сказки"

Я не случайно начал издалека. Любая история, в которой хвостов может быть пешкой, ферзём или даже королевой, – при этих словах Тагварэ загадочно сверкнул глазами в сторону Рики, – начинается задолго до его рождения. Орден Голубки был разнесён в пух и прах. И одна адептка, Нима, черноволосая красавица с раскосыми глазами и не заживающими ранами на сердце, вернулась в то место, где когда-то была счастлива – обитель в Белой долине. Со всей осторожностью, со всем коварством и талантом интриганки и колдуньи, она маленькими шажками восстанавливала разрушенное. Она находила учениц, порой рискуя жизнью, спасая девочек, которых боялись собственные родители. Незнание рождает страх. Её история может показаться кому-то чрезвычайно грустной, а кому-то нравоучительной. Боюсь, судьба ещё столкнёт вас с ней, и вы сможете сделать собственные выводы. Я не знал её до охоты на ведьм, но знал мой учитель. Это очень умная, способная и опасная колдунья. Потому я сказал «боюсь», её добрые дела перемешаны с эгоистичными и жестокими поступками. Что я точно знаю о Ниме, так это то, что благо ордена Голубки у неё на первом месте, и, если для блага ордена потребуется убить птенчика, её рука не дрогнет.

Итак, тайно под руководством Нимы собирались самые талантливые маленькие колдуньи империи. До охоты на ведьм, скорее всего большинство из них оказались бы в школах ордена Голубки, но они учились бы вдалеке друг от друга, к тому же, вместе с менее талантливыми ученицами. Но, так скажем, «благодаря» Нераибу I, в Белой долине оказалось около 20 сильнейших маленьких колдуний, большинство из них при этом, самостоятельно нашли дорогу в Туман, тем самым пройдя путь первых адепток Голубки, живших на Севере. В числе этих талантливейших из талантливых оказалась и твоя тётушка, Рика, Мирабель. Она присоединилась к Ордену достаточно взрослой, но Мирабель быстро навёрстывала упущенное, и так как она оказалась упорной ученицей, к тому же беззаветно, как, впрочем, и остальные адептки, любившая Ниму, вскоре она стала получать персональные задания. Нима выделила её и ещё одну хвостову, о которой поговорим чуть позже, в свои помощницы. Орден возродился. Это больше не была школа с одной учительницей и горстка отвергнутых девчушек, прятавшихся в полуразрушенной обители, нет, теперь началось разделение власти.

Терпение, друзья, мы подходим к части, где вы уже живёте на свете.

Итак, орден Голубки, чьё возрождение осталось в тайне, начал собирать разрозненные и почти уничтоженные знания. Мирабель получала задание восстановить сожжённую библиотеку. Это возможно, не просто, но возможно. Мирабель – талантливый маг. В этой библиотеке нашлось описание одного обряда под названием «Дитя Ордена». В сущности, в нём не было ничего страшного. На родине ордена Голубки, на далёком Севере, в древности этот обряд совершался очень часто. Старшие дочери королевских семей рождались уже предназначенные для службы ордену Голубки. Они были сильными колдуньями, чьи дела в ордене преумножали славу и силу королевской семьи. Так продолжалось до одного момента, когда маги, не принадлежавшие к ордену Голубки, нашли способ использовать обряд в своих целях – для возвращения в наш мир проклятого бога первых времён, запертого в магической тюрьме. Этот тёмный обряд несколько отличался от создания дитя ордена, например дитя ордена Голубки – это однозначно девочка, в то время как тёмное дитя – это мальчик, оболочка для проклятого бога. В Запретных землях его называют Чёрный Господин, на Севере Смотрящим из Темноты или Чернооким, так же его называли и в империи. Из-за чрезвычайной схожести обрядов было запрещено обращаться к обоим. Но знания об этом было уничтожено вместе с орденом Голубки. В Восточных пределах обряд «Дитя ордена» не использовался вовсе никогда, потому мы ничего о нём не знали, лишь ведуньи могли увидеть зло, рвущееся в наш мир через магические обряды.

Как бы то ни было, Нима, Мирабель и все остальные адептки решили, что этот обряд способ вернуть величие ордену Голубки, они решили, что первым ребёнком морского короля будет девочка.

Рика не смогла сдержать возгласа удивления.

– Да, моя милая Рика, рождение твоего старшего брата – начало грустной истории вашего появления в каменной пустыне.

– Но… но… Он не девочка. Значит ли это, что… что…

– Нет, – мягко перебил её Луис Тагварэ, – позволь мне закончить. Одним из обязательных условий обряда было «король без короны». В случае древнего Севера король лишь торжественно снимал свою корону на время зачатия ребёнка, однако, твой отец самый что ни на есть король без короны. Это и множество других маленьких, но коварных несовпадений, привели к тому, что возрождение проклятого бога стало возможным. Эту часть истории частично рассказала сама Мирабель, когда посещала Восточные пределы, частично, была дополнена ведуньей Грышнар. Именно она забила тревогу после рождения ребёнка. Она увидела Зло. Младенец должен был умереть. Нима выслушала посланца из Восточных пределов, привезённого Мирабель, и с благодарностью приняла совет и знания. Ведь этот случай давал ордену Голубки возможность сотрудничества с магами за границами империи. Мирабель совместно с Нимой решили проверить видения, то, с чем они столкнулись в Тумане, напугало их куда больше снов Грышнар. Я не знаю, что точно произошло, об этом Мирабель не захотела говорить ни при каких обстоятельствах. Было решено уничтожить дитя. Но орден Голубки не смог это сделать. Твоя мать, Рика, Розамунда, мягкая и добрая, оказалась прочнее закалённой стали. Дремавшая в ней магия, ведь она была потомственной колдуньей ордена Голубки, до охоты на ведьм женщины по линии твоей матери так или иначе имели отношение к магии, умноженная ребёнком, дала Розамунде силы сопротивляться. Поверженный бог нашёптывал ей ночами что делать, а проснувшись, она ничего не помнила, но ребёнок оставался невредимым. Её разум, к сожалению, начал блуждать во тьме, всё свалившееся на неё было слишком страшным и неожиданным. Но адептки ордена Голубки не сдавались, они нашли способ уничтожить тёмное дитя так, чтобы Мать не смогла им помешать. Знаниями, как это сделать, поделился совет магистров ордена Орла. Загвоздка в том, что вместе с тенью Чёрного Господина, умирал и ребёнок. Этого можно было избежать, но это было сопряженно с риском, на который Нима идти была не готова. Именно из-за этого произошло первое серьёзное столкновение Мирабель со своей обожаемой учительницей.

Стоит сказать, что Розамунда не бездействовала. Грышнар видела в своих снах, что молодая женщина нашла способ спасти ребёнка, однако, себе на погибель. Она закрыла возможность для Черноокого воспользоваться телом её сына, запирая силу проклятого бога в себе. Ребёнок был спасён, а Розамунда приговорена к медленной смерти и сумасшествию, так как ни один хвостов не смог бы вынести даже малую часть силы Черноокого.

Мирабель смогла убедить орден и Ниму в том, что ситуация под контролем. Потому Никки было позволено остаться в живых. Помочь же Розамунде не представлялось возможным. С грузом на сердце продолжала жить Мирабель, на расстоянии стараясь заботиться о семье своего брата, который, кстати, изгнал её с островов.

Возможно, на этом бы и закончилась печальная история, если бы мир не был полон сюрпризов. Магию нельзя уничтожить, она есть хотим мы того или нет. И боги Ойкумены все когда-то имели своих поклонников, полных веры и магии. Большинство сегодня спит, но спят адепты, спят силы в них, но не магия. Не скажу, что произошло точно, но какая-то из этих дремлющих сил на минуту подняла свою голову, этого оказалось достаточно для того, чтобы Розамунда получила удовлетворительный ответ на свою единственную просьбу – стать свободной, избавиться от силы Черноокого, что была заперта в её теле.

Луис надолго замолчал. Завороженные имперцы не смели нарушать тишину. Наконец, зарриканец продолжил рассказ.

– Розамунда избавилась от этой силы и смогла спокойно умереть, не рискуя попасть до скончания времён под власть Чёрного Господина, который мучал её бы и после смерти. Конечно, сил на жизнь у неё не было. Но дело в том, что избавиться от силы она смогла лишь через ребёнка. Без своего желания и ведома, Розамунда оказалась Матерью, потому всё, что было связанно с ней, было связанно с жизнью и смертью, с рождением и детьми. Родилась ты, Рика. В каком-то смысле ты даже не дочь своего отца, и не дочь своей матери, ведь твоё появление на свет обусловлено магией. Ты – Черноокая Госпожа, если захочешь ей быть. Так считаю я, и так считает Мирабель. Она использовала всю подвластную ей силу, чтобы не дать ордену Голубки и Ниме уничтожить тебя сразу после рождения. Её заклинание и сегодня не даёт адепткам подобраться к тебе. За это Мирабель предали заклятью смерти, впрочем, ей удалось возродиться, и теперь она вернула свою магическую силу. Со всем этим ты связана напрямую. Мирабель выбрала свою семью, а не орден, за это Нима никогда её не простит. К тому же сам факт твоей жизни на земле, делает вопрос о заключении в магической тюрьме проклятого бога открытым. Он может вернуться с твоей помощью, или через тебя. Тому подтверждение тот факт, что священный рог Пинаа весит сейчас на твоей шее, не причиняя никакого вреда. Забрать его из скрытых залов мог лишь причастный к делу возрождения Черноокого. По решению совета магистров ордена Орла, я должен был проверить тебя. Ты должна была взять амулет и через портал попасть к нам в Зарриканию. Одна, без Лестора, и уж тем более не на корабле несмертных моряков в компании принцессы и бравого Астериуса. Мы не учли, что ты могла уже что-то знать, не учли, что Мирабель обхитрила всех. Ну и ещё кое-что, та другая помощница Нимы – Карина, она ведёт не чистую игру вот уже много лет. Но наверняка мы ничего не знаем. Так или иначе, существование твоего брата по-прежнему несёт опасность миру, так же, как и твоё.

Мне очень жаль, но вы, принцесса Рейна, и вы, Астер, тоже оказались втянуты в эту магическую бурю.

Имперцы вдруг обнаружили, что кроме них в круглой комнате в тенях стояли до того не видимые вооруженные войны. Они как по команде сделали шаг вперёд.

– Мне очень жаль, – продолжал зарриканец, поднимаясь с дивана, – но вы все отправитесь со мной. И наша цель не Константинит. Мы отправляемся в храм сердца пустыни. Ваша дальнейшая судьба будет решаться не мной.

Имперцы вскочили на ноги.

– Ты заманил нас, безоружных, в этот чёртов дом чёртовых колдунов, а теперь не можешь прямо сказать, что нас убьют в угоду фантазиям какой-то старухи и горстки недоумков, именующих себя магистрами? – злобно виляя хвостом, сказала принцесса.

Луис расхохотался.

– Неужели вы думаете, принцесса, что ваша ругань тронет хоть кого-то из этих славных войнов и заставит совершить ошибку? К тому же неужели вы думаете, что они понимают ваш язык ненависти?

– Может, и нет, – отвечала Рейна, – но этот глупый разговор даёт мне шанс убить хотя бы тебя.

С этими словами принцесса молниеносно вскинула руку и выстрелила из своего миниарбалета в Луиса Тагварэ. Стрела угодила в плечо хвостову, хотя, безусловно, принцесса метила в шею. После этого выстрела началась настоящая потасовка.

– Не стрелять! Они нужны живыми! – кричал раненный Тагварэ.

А Астер уже успел вырубить одного из войнов, разжившись его ятаганом, принцесса и присоединившийся к ней Лестор, обстреливали из миниарбалетов других. Лишь Рика стояла, рассеяно моргая и оглядываясь по сторонам.

Неведомым образом, Астер схватил Рику и потянул её к дверям, куда пробивались имперцы. Всё произошло слишком быстро, войны были сбиты с толку приказом Тагварэ и неожиданным отпором имперцев, всё это позволило последним выйти за дверь. Астер и Лестор удерживали её, пока принцесса, толкая изо всех сил, двигала громоздкий шкаф к двери.

– Рика, да помоги же ты Рейне! – крикнул Астер.

Рика пришла в себя и бросилась на помощь принцессе. Вскоре они смогли забаррикадировать дверь и бросились бежать.

– Сюда! – кричал Астер, обладавший непостижимой чуйкой, которой он, несомненно, обзавёлся на улицах во времена своего бродяжничества.

Имперцы неслись по тёмным коридорам как сумасшедшие. Везло ли им, или Астер и правда, как потом утверждал, учуял запах конского навоза, но они оказались в конюшне, где стояли запряжённые лошади, принадлежавшие, по-видимому, команде Луиса Тагварэ. Без раздумий имперцы взлетели на коней и понеслись прочь от приближающейся погони.

Цветущие лжеакации мелькали мимо хвостовых, магический дом оставался позади. Но не могло же им везти бесконечно.

Астер, а за ним и другие, резко натянули поводья украденных коней. Впереди разливался искрящийся сиреневый туман, исходивший от деревьев. Имперцы сбились в кучу, затравленно оглядываясь по сторонам. Рика вышла вперёд. Лошадь под ней боязливо шагала навстречу туману, но под конец заартачилась и забрыкалась.

– Тише, – властно, но ласково, прошептала Рика лошади, и она послушалась. Хвостова выпрямилась, смотря на неожиданное препятствие. Сзади слышались голоса погони, времени было в обрез. Но слова на забытом старосеверном сами шли ей на язык. Да, она читала о том, что делать, если адептка окажется во власти колдовских туманов, вот он случай испытать заклинание.

– Нентаро рэг напоус! – нараспев произнесла Рика. Туман пошатнулся, но никуда не делся. Тогда Рика вспомнила о своей бабочке. Она сняла брошь и быстро уколола палец. Выступившей кровью, Рика вывела руну на ладони и снова повторила заклинание. На этот раз туман нехотя рассеялся.

– Ступайте точно след в след за мной! – крикнула колдунья. Друзья поспешили присоединиться к Рике.

Имперцы продвигались сквозь туман, который замыкался за ними, но уже приобретая грязнобелый цвет. На лбу Рики выступили капельки пота. Наконец туман закончился. Впереди виднелись ворота.

– Вперёд, не теряйте ни минуты! Думаю, даже если Луис не справится с моим туманом, ему мигом помогут.

Когда имперцы оказались у ворот, Рика просто приказала им открыться, что они и сделали.

Хвостовы скакали со всей мочи по душному ночному городу, не зная, что же им делать дальше. Когда они решили, что достаточно запутали погоню, имперцы остановились. Рика почти упала из седла, и только вовремя подоспевший Лестор, оказавшийся очень ловким наездником, помог обойтись девушке без травм.

– Ну как вам такой язык ненависти? – пытаясь отдышаться, выплюнула принцесса. – Но что же нам теперь делать?

– Не знаю, – ответила Рика, – но нам нужно как можно быстрее бежать из города.

– Но как? Мы умрём в пустыне, – в голосе принцессы послышалось отчаяние.

– Я знаю, что делать, – уверенно произнёс Астер, – нам нужно как можно быстрее забрать вещи из гостиницы, как я понимаю, Рика никуда не уедет без своего багажа. Ведь даже рискуя жизнью, она отправилась искать его в пустыне. Потом мы найдём Малу, чего бы нам это ни стоило. Она единственный друг, которым мы обзавелись в этих пустынях.

– Вот что, – заговорил Лестор, – друг она нам или нет, но поможет, если захочет. Боюсь, наши комнаты в гостинице могут охраняться, поэтому, чем меньше нас будет, тем лучше. Наша сила будет не в количестве, а в скрытности. Так что, принцесса и Рика, идите в гостиницу, и добудьте наши вещи. Мы с Астером отправимся искать Малу. Встретимся на рассвете у западных ворот. Мне не хочется этого делать, но это может помочь нам спастись. И вот ещё что, конечно, это не поможет нам остаться неузнанными, но хотя бы даст шанс, закройте лица чадрой. Рика, ты в порядке?

– Да, – девушка блеснула глазами, – проклятый ли бог дал мне эту силу, или кто другой, но так просто этот подлец нас не схватит. В случае чего я дам ему бой. Будьте осторожны, Астер и Лестор. И не переживайте за нас. Помните, вы в большей опасности, чем мы с Рейной. Принцесса – отличный боец. Ну а я почти что проклятый бог. Так просто они нас не возьмут!

Эта маленькая речь Рики вселила уверенность в имперцев, и они уже не сомневались, что смогут выбраться из ловушки зарриканского купца. Не для того они неделю блуждали по высохшему дну древнего океана, чтобы потом так просто сыграть свою роль пешек в игре мага из ордена Орла. Тронув удила лошадей, разделившиеся хвостовы растворились в ночной темноте.

Какое-то время Астер и Лестор ехали в полной тишине, хотя Астеру казалось, что биение его сердца способно разбудить весь квартал. Он был не из робкого десятка, к тому же тренированному капитану гвардии не в первой было оказаться в заварушке, но никогда ещё он не имел дела с магами. Прав был Тагварэ, говоря о том, что незнание рождает страх. Но теперь Астер кое-что знал при чём, благодаря тому, от кого они сейчас пытались бежать.

– Эй, Лестор, что ты думаешь об этом Луисе Тагварэ? – спросил капитан.

Лестор удивлённо посмотрел на своего друга.

– Ты серьёзно? Я думаю, что мы ему нужны живыми лишь для того, чтобы доставить Рику в свой загадочный храм где-то в сердце пустыни. Потом наши жизни яйца выеденного стоить не будут. Так что мы должны бежать, сверкая пятками. Надеюсь, это возможно, ведь он не просто купец 2 гильдии, он маг, и не такой как Рика. Рика толком сама не знает, что делает, а у Тагварэ каждое действие рассчитано на два шага вперёд.

– Вот и я о чём, – задумчиво отвечал Астер, – на два шага вперёд. Если это так, скажи мне на милость портков Оленя, как нам удалось бежать из дома магов ордена Солнца, окружённых войнами, вооружённых до зубов? И вспомни, я внимательно слушал Тагварэ, он иногда говорил так, как будто и не собирался нас везти в пустыню. «Вы ещё встретитесь с Нимой». В загробном мире? И зачем бы нам всё это рассказывать, если наша судьба уже решена? Можно было скормить нам любую сказочку, не обязательно раскрывать карты. Или того проще, связать нас, дрыхнувших под акациями, и дело с концом. Это тебе не кажется загадочным?

Лестор замолчал. По правде говоря, ему и самому казалось поведение Тагварэ, мягко говоря, странным. Он посчитал в уме логаритм, и согласно ему, возможность того, что зарриканец действительно является им другом, равнялось возможности того, что он собирался привести их на смерть в сердце пустыни. Но было кое-что ещё, не дававшее покоя Лестору, и заставлявшее сомневаться в правильности высчитанного логаритма.

– Помнишь, как он спросил принцессу, упомянув язык ненависти? – заговорил историк. – Это не даёт мне покоя. Потому что я не думаю, что это не просто метафора, которую употребляют жители Восточных пределов. Именно эти же слова нам сказал Миккан ар Наук. Тагварэ говорил, что он появился в садах лжеакаций, потому что я увидел его в своих снах. Но это не совсем верно.

– Вот как? – заинтересовался Астер.

– Да. Я лишь увидел отрывок того, что уже со мной случалось – призрачный Тагварэ в катакомбах под старым домом Морских Братьев. И к тому же, я сам ему и сказал об этом, едва очнулся. Понимаешь, я готов поверить, что Тагварэ умеет пользоваться тайными путями и преодолевать расстояния в считанные минуты, но вот его команда, которая явно передвигалась на, в том числе, и этих лошадях, навряд ли.

– Я тоже думаю об этом, – отвечал капитан гвардии. – Мы привлекли к себе кучу внимания в Гобуа. Мы были так напуганы и побывали на волосок от смерти, что таиться нам и не пришло в голову. Помнишь того алькальда Юсуфа? Он говорил на имперском и не очень-то удивился нам. Как будто его кто-то предупредил, что из пустыни к вам могут выйти имперцы, не переживайте, и предоставьте решить этот вопрос нам. Думаю, уже тогда Тагварэ сообщили об имперцах, сообщили ему и куда мы направляемся. Ему оставалось лишь добраться туда же, найти караван, с которым мы прибыли, и хорошенько расспросить главного среди караванщиков.

– Думаешь, Малу нам не поможет? – бесцветным голосом спросил Лестор.

– Думаю, поможет. Понимаешь, я почувствовал какая она. Она добрая и честная. Хвостов с таким смехом просто не сможет бросить в беде.

– О чём же мы её попросим?

– Нам нужно в Константинит. Думаю, внутри песчаных кораблей найдётся местечко, где спрячутся четыре имперца. Малу говорила, что знает капитана такого корабля, что однажды она поднесла ему воды, когда он умирал в пустыне. Теперь песчаный капитан её должник, – ответил Астер. – В любом случае, перед отъездом я хотел её увидеть, хотя бы чтобы попрощаться, ведь прощания у нас так и не вышло. Может, даже попытаться объяснить, почему мы так себя повели с теми злосчастными разбойниками, – Астер покачал головой, – этот мир слишком не похож на то, к чему мы привыкли. Но ведь добро остаётся добром, а зло злом. Будем надеяться, что Малу это тоже понимает.

Хвостовы молча продолжили свой путь. По правде говоря, они двигались в сторону меран-се-каа, так называлось место, где останавливались караванщики. Меран-се-каа находилось чуть вдали от белых домиков местных жителей, это была площадка, затенённая растущими то тут, то там высокими деревьями, которые Лестор видел лишь на страницах книг, но названий припомнить не мог. Караванщики могли разбить свои шатры на площадке, или же воспользоваться шатрами, сдававшимися в аренду там же. Зеран-ку-Мара был крупным городом, потому караванщиков в нём было предостаточно. Как друзья найдут среди всех этих людей сиреневоглазую Малу, они даже представить не могли.

Решив, что спешиваться не стоит, на лошадях они больше будут похожи на уставших путников, имперцы заехали в меран-се-каа. Их никто не останавливал, впрочем, неспящих в такой глухой час было немного. Какое-то время Лестор и Астер просто бесцельно ехали среди шатров и затухших костров. Потом они увидели знакомые флажки. Малу каждый раз вешала ленту из разноцветных маленьких кусочков ткани над входом в шатёр или хижину, если они попадались в пути. Хвостова говорила, что эти флажки отгоняют злую тьму. Имперцы остановились.

– Жди здесь, – прошептал Астер.

Капитан гвардии бесшумно слез с лошади и двинулся в сторону шатра. Он отстранил материю, закрывавшую проход, и тихой тенью скользнул внутрь. В шатре располагалось несколько кроватей, на одной из них, свернувшись в клубочек, спала Малу. Астер подошёл к девушке и присел около её головы. Он сжал ей рот, от чего хвостова тут же проснулась, но Астер не успел донести палец до своего уже улыбающегося рта, как получил удар с локтя по носу. Он отпустил рот девушки и схватился за нос. Малу растерянно, но почти бесшумно, поднялась на кровати. Она удивлённо-вопросительно посмотрела на Астера, он же лишь вытянул руку в извечном жесте мира. Имперец поднялся и позвал девушку за собой к выходу из шатра. Малу последовала за ним.

Лестор удивлённо взирал на залитое кровью лицо друга и сонную Малу.

– Мы пришли, потому что нам нужна помощь, – прошептал Лестор на запретном. – А ещё Астер хотел попрощаться и извиниться. Рика и Рейна ждут нас у Западных ворот.

Малу серьёзно посмотрела на имперцев и медленно кивнула головой.

– Пусть твой глупый друг запрыгивает на лошадь, и следуйте за мной, – отвечала девушка.

Астер, который уже успокоил кровь из носа, лихо взлетел в седло, вызвав смешок у Малу, и имперцы двинулись за хвостовой.

Только караванщикам известными путями, Малу вывела их из меран-се-каа, в котором, казалось, и вовсе не было никакой логики и дорог. Вскоре подковы украденных лошадей зацокали по мощёным улочкам Зеран-ку-Мара. Небо начинало светлеть, когда они оказались у Западных ворот. В тени небольшой аллеи их уже дожидались девушки. Они радостно и взволнованно вышли навстречу имперцам и Малу, но караванщица шикнула на было начавших издавать радостные звуки облегчения имперцев, и тихо сказала.

– Следуйте за мной, без звуков.

Друзья беспрекословно подчинились. Минут через 10 Малу остановилась. Хвостовы стояли около большого здания, по-видимому, бывшим когда-то гостиницей.

– Поговорим внутри.

Беглецы и Малу обошли здание, и попали внутрь через задний ход. Лошадей привязали там же. Принцесса настояла на том, что первым делом им следует напоить лошадей, что и было сделано при помощи воды из колодца, что нашёлся на заднем дворе.

Наконец, хвостовы зашли внутрь и расположились на покрытых песком и пылью скамьях и стульях. Лестор оглядел место, где они оказались. Это был зал гостиницы, правда, давно заброшенный. Он не был разграблен, однако, всё ценное из него было вынесено. Остались лишь стены, барная стойка да деревянная тяжёлая мебель, когда-то, скорее всего, сколоченная тут же.

– Уж не думала я, что мы так скоро свидимся вновь, – начала говорить Малу, – постарайтесь объяснить, почему мне не стоит тут же встать и уйти?

В глазах девушки сверкали сиреневые вспышки, но всё же она скорее хотела разозлиться, чем злилась на самом деле. Это видели все имперцы, даже не понимая её слов.

Лестор постарался как можно короче пересказать то, что с ними случилось, опустив содержание рассказа Луиса Тагварэ. Ему не хватало слов, что как нельзя лучше сказывалось на его речи. Она получилась короткой и по делу, что явно пришлось по душе Малу. Она не перебивала Лестора, лишь сжала кулаки, услышав про орден Орла и Луиса Тагварэ.

– Я не знаю, кто этот Тагварэ, но знаю, что орден Орла плохие маги.

– Что это значит? – спросил Лестор. Малу употребила слово «каранэр-се», которое он не знал. «Каранэр» означало «плохие», но приставка «се» могла иметь какой-то определённый смысл и оттенок.

– Они не природные, – немного подумав, ответила Малу. – Орден Солнца творит волшбу, подчинённую стихиям – воде, земле, песку, огню, деревьям, они учатся у них. А орден Орла творит магию, которая проникает вам в душу, хотите вы того или нет. Они служат богам, склонных выбирать любимчиков. Это боги больших городов, которые и не смотрят в сторону пустынь и тех, кто там живёт. Так что же вы хотели от меня?

– Твоя улыбка – добро. Ты одна видеть, а не смотреть, – произнёс на запретном Астер. – Прости, что беспокоим тебя, но, боюсь, без твоей помощи нам не удастся выбраться живыми из пустыни. Ты говорила, что умирающему не отказывают в глотке воды. Мы – умирающие. И долг наш будет неоплатен, но мы постараемся отплатить его. Нам нужно в Константинит, но тайно. Нас уже ищут по всему городу, не знаю, как много у нас времени.

Лестор переводил как мог. Малу растрогано смотрела на Астера.

– По капле на каждого из засохшего колодца, – произнесла девушка.

– Лестор, скажи ей, что как только мы доберёмся до Константинита, то сможем отдать хотя бы часть долга. Я знаю, что там есть банк Шуна. Я слышала, как Гэриус Серый произносит это название в своих докладах моему брату. Не говори, ей про брата, просто скажи, что в банке Шуна на её имя будет открыт счёт. Я оставлю там все деньги, которые у нас останутся после покупки билетов до империи. А по возвращении, я распоряжусь вложить туда ещё 5000 арнуров.

Малу покачала головой.

– В моей власти помочь вам или нет. И я сделаю это без денег.

– Нет, Малу, – принцесса встала и неожиданно взяла руки девушки, – ты рискуешь, просто находясь здесь с нами, уж поверь. Ты нам поможешь, потому что ты хороший человек. И такой хороший человек заслуживает немного больше, чем добывать себе на пропитание, рискуя жизнью раз за разом. Когда ты будешь готова, в банке Шуна тебя будет ждать начало спокойной жизни. Понимаешь?

Малу серьёзно кивнула в ответ, пожимая руки Рейны, с которой до этого момента у них не было особого контакта.

– Вот что, лошади вам не понадобятся, я их заберу. А вы спрячьтесь в погребе, вход найдёте за барной стойкой. Когда я вернусь, я свистну вот так, – и Малу изобразила свист какой-то незнакомой имперцам птицы, – это значит, что можете выходить. До этой поры сидите тихо. Понятно? Не буду терять время, – с этими словами Малу отправилась к выходу, а имперцы в погреб.

Погреб оказался сухим и вместительным.

Рика шёпотом и кратко рассказала, как они забрались в окно в свои покои. Внутри всё было тихо, а вот дверь явно охраняли. Девушки забрали вещи и оставили на столе плату за постой. Так как ужин хозяин принёс им внутрь, то девушки захватили и его. Так что у хвостовых была возможность подкрепиться во время ожидания. А ждать пришлось долго. В конце концов, Рика, принцесса и Астер, который ещё недавно ковылял на сломанной ноге, уснули, а Лестор остался за караульного. Медленно тянулось время, и что радовало, гостиница оставалась пустой. Когда глаза у историка стали слипаться, он услышал свист Малу. Лестор радостно растормошил друзей, и они вылезли наружу.

– Ну как? – спросила Малу.

– Всё было тихо, – ответил Лестор.

Девушка покачала головой.

– У главного входа и под окнами явно чьи-то следы. Сюда приходили, осматривали, но ничего подозрительного не увидели. Пока удача с нами. Вот. Переодевайтесь.

Малу выложила на стол ворох одежды. Она была белой, как и та, что была надета на имперцах, но выглядела поношенной, менее богатой и красивой.

– Ту, что на вас, оставьте до лучших времён. Сейчас вам лучше не привлекать внимания.

Когда имперцы переоделись, Малу их критично осмотрела. С чадрой, закрывающей лица, они вполне могли зайти за караванщиков. Во время странствий по пустыням ладони имперцев обгорели, став жёсткими и грубыми. По-видимому, девушка была удовлетворена увиденными, потому она поманила хвостовых за собой. Выйдя на улицу, Малу также спрятала своё лицо и повела имперцев вглубь Зеран-ку-Мара.

День уже перевалил за вторую половину, огромное раскалённое солнце перемещалось на запад. Стараясь не идти в людных местах, хвостовы приближались к цели – песчаному порту Зеран-ку-Мара. Когда они, наконец, вышли к нему, имперцы не смогли сдержать возгласы удивления.

Песчаный порт и правда, был местом удивительным. Огромные, как настоящие морские корабли, песчаные суда стояли один возле другого. Их вид неуловимо отличалась от привычных кораблей, но также имел аэродинамичную форму, паруса, белеющие на ветру и тянущиеся к солнцу. И каждый корабль был оснащён десятками паучьих колёс, которые были так искусно вставлены, что не казались чем-то чужеродным. Песчаные судна были разными, какие-то меньше, какие-то больше. Встречалось разное дерево, но по большей части, корабли были изготовлены из ароматного слегка розоватого дерева. Это был зарриканский розовый сандал, удивительно лёгкий и прочный, к тому же, он долго сохранял свой аромат, отпугивающий назойливых ночных насекомых, встречавшихся в некоторых частях пустыни.

Вокруг суетились люди, слышалась речь на разных языках, сновали девушки в вызывающих нарядах, но при этом с закрытыми лицами, кричали пьяные, настоящий порт, только без моря. Малу уверенным шагом вели имперцев сквозь гвалт и толпу. Один раз им под ноги с корабля вылили какие-то помои, и Малу громко закричала на виновника, а Лестор терялся в догадках, что бы могли означать слова, вылетавшие изо рта караванщицы, в другой раз дорогу им перегородило тело мертвецки пьяного бородатого хвостова. Его просто обошли. Наконец, хвостовы оказались около песчаного корабля средних размеров. Он не был ни старым, ни новым, кое-где на парусах виднелись следы починки, у фигуры змеи, украшавшей нос, один клык отсутствовал, но в целом, корабль выглядел крепким и надёжным. Точно также выглядел и капитан корабля, вышедший им на встречу. На его коротких толстых ногах были надеты просторные шаровары, рубаха с вырезом почти до пояса открывала кусок загоревшей до черноты покрытой волосами груди. При чём, во время движения открывался то один, то другой кусок груди, и там кожа была куда бледнее. Голова была обмотана куском ткани, по-видимому, когда бывшей неплохим палантином. При случае чего этот платок служил и чадрой. На загоревшем лице сверкали ярко-голубые глаза. Малу, не останавливаясь, поманила имперцев за собой, и вскоре все они вместе с капитаном оказались внутри песчаного корабля.