Текст книги "Демонология по Волкову. Собиратели душ"

Вытащив из рюкзака удобную домашнюю одежду, Алиса зашла в ванную. Спать в пижаме она не собиралась, на всякий случай решив оставаться на стреме, но заваливаться в уличных джинсах на кровать тоже привычки не имела. А почистить зубы и умыться перед сном и вовсе было необходимостью.

Ванная оказалась маленькой, но функциональной. Душевая кабина, раковина и унитаз, длинный высокий шкаф в углу, в котором нашлись полотенца и всякие мыльно-рыльные принадлежности, – вот и все. Тем не менее ванная показалась Алисе очень уютной. Возможно, потому что она не была черной. Темно-синей, матовой – да, но не черной, что уже удивительно для этого дома. А вот зеркала над раковиной не было, его заменяла странная картина без стекла. И лишь немного повоевав с выключателями, Алиса вдруг обнаружила, что картина эта складывается на манер шторки, обнажая небольшое зеркало.

Нет, ты реально ненормальный.

Хотя Алиса вынуждена была признать, что Волков на первый взгляд производил странноватое впечатление, эпатажное, но ненормальным не казался.

Умывшись и переодевшись, Алиса вернулась в комнату, в которой стало уже ощутимо прохладно. Она едва успела закрыть окно, как раздался легкий стук в дверь.

– Войдите, – осторожно сказала она, не зная, чего ожидать. Кто мог к ней наведаться?

За дверью оказалась полная женщина лет пятидесяти с подносом в руках. На подносе стоял чайничек, одна чашка и что-то на тарелке, накрытой салфеткой.

– Добрый вечер! – поздоровалась женщина, широко улыбаясь и плечом открывая дверь пошире. – А я вам перекусить принесла. Ужин у нас обычно в семь, на него вы опоздали, но не ложиться же спать голодной.

Бесконечно болтая, женщина подошла к столу, плюхнула на него поднос и повернулась к Алисе. Она продолжала улыбаться, но улыбка эта Алису почему-то настораживала. Должно быть, просто пугала сама атмосфера.

– Спасибо, – выдавила Алиса, глядя то на поднос, то на женщину.

– Меня Тамарой Ильиничной звать, – представилась женщина. – Я у Леона кухней заведую.

– Алиса.

– Вот и чудненько. Ну ладно, побегу, мне надо еще заготовки к завтраку доделать, а вы кушайте, пока пирог не остыл. Я подогрела.

Послав Алисе еще одну улыбку, Тамара Ильинична поторопилась к двери, но на пороге вдруг обернулась и спросила:

– Софи вас сюда привела?

Алиса кивнула. Тамара Ильинична собиралась еще что-то сказать, но передумала. Пожелала спокойной ночи и скрылась за дверью. Алиса медленно подошла к столу, убрала салфетку. Под ней на столе обнаружился маковый рулет, политый сахарной помадкой. Алиса первым делом макнула палец в помадку, облизала. Делала так в далеком детстве, когда еще жила дома. Баба Аня, которую Алиса звала бабАня, пекла на Пасху куличи и поливала их такой помадкой. БабАня была женщиной склочной, даже вредной, но Алису любила. И пусть той иногда прилетало по рукам за такие проделки, воспоминания о помадке все равно остались теплыми.

Алиса не заметила, как съела весь пирог, так и стоя у стола. И лишь затем вытерла пальцы, налила в чашку чая и села в кресло. Что ж, в таком добром расположении духа можно и договор изучить поподробнее.

В общем-то, ничего сверхъестественного в нем не было. Стандартные фразы вроде того, что она должна приходить вовремя, соблюдать секретность, не обсуждать Волкова и его дела с кем бы то ни было. Сами обязанности были прописаны весьма обтекаемо: сопровождать Волкова в поездках, выполнять его указания. Примерно как он и говорил. Что это будут за указания, не оговаривалось. Отдельно было прописано, что работа сопровождается риском, поэтому в случае получения травмы полагается компенсация, а при летальном исходе она будет выплачена указанному лицу. Суммы этих компенсаций Алису обрадовали и напугали одновременно. Что ж там за риск такой, что Волков готов заплатить такие деньги? Неужто спиритические сеансы настолько опасны?

Выпив чаю и закончив читать договор, Алиса забралась в кровать, погасила лампу. Заклеенное окно не пропускало лунный свет, и в комнате было так темно, что Алиса не видела даже собственных рук. Она уже плохо помнила, когда в последний раз оказывалась в такой темноте. Пожалуй, когда они еще в интернате пошли в поход. Было лето, но ночь выдалась совершенно безлунная. И когда погас костер, семеро подростков в возрасте четырнадцати-шестнадцати лет и двое воспитателей оказались в кромешной темноте. Тогда было немножко страшно и очень весело, сейчас же просто неуютно.

Алиса положила сложенные ладони под щеку, уставилась в темноту. Сколько бы ни привыкали к ней глаза, а так и не смогли различить никаких очертаний. Выпитый горячий чай и напряженный день наконец сморили ее, и Алиса уснула.

Разбудил ее детский смех. Алиса распахнула глаза, но мир вокруг по-прежнему был погружен в кромешную темноту. Алиса осторожно приподнялась на локте, прислушалась. Сначала было тихо, а затем ребенок засмеялся снова. Разобрать, мальчик это или девочка, Алиса не могла, но точно знала, что ребенок находится в ее комнате. Где-то в углу, в районе шкафа. Малыш продолжал заливаться смехом, а у Алисы мурашки бежали по спине от этого звука. И как назло, она оставила телефон в сумке. Вспомнив, что на прикроватной тумбочке стоит лампа, Алиса слепо пошарила рукой и наткнулась на ее абажур. Сначала чуть не свернула лампу с тумбочки, но вовремя успела ухватить. Скользнула рукой вниз, нащупала провод и выключатель. Щелкнула.

Помещение залил тусклый желтоватый свет – и смех сразу стих. Комната была пуста. Алиса откинула одеяло, опустила ноги на пол. Глупо было полагать, что какой-то ребенок забрался в ее комнату, а сейчас спрятался в шкафу, но проверить стоило. Ведь вечером она предполагала, что ее будут пугать.

В шкафу на трубе болтались лишь пустые вешалки. Алиса тщательно проверила все стенки, понажимала на ручки, выдвинула каждый ящик. Затем осмотрела стену возле шкафа. Нет, никаких потайных дверок, никаких динамиков. Закрыв дверцы шкафа, она подошла к окну. Ей, конечно, казалось, что ребенок был в комнате, но, может, какие-то акустические искажения ввели ее в заблуждение?

Из окна она тоже ничего не разглядела. Темные кусты и деревья спали, не шевелясь. Ветра не было, а потому ничто не нарушало их покой.

Ребенок снова рассмеялся, на этот раз прямо за ее спиной. Алиса подпрыгнула от неожиданности, резко обернулась и успела увидеть тень, скользнувшую по стене. А в следующую минуту услышала и топот ног: кто-то будто пробежал совсем рядом. Свет от лампы на секунду притух, будто кто-то прошел между ней и Алисой.

Алиса прижалась спиной к стене, осматривая пустое пространство вокруг себя.

Если ее и пугали нарочно, то она не представляла, как именно. Да и зачем? Хотели бы по-настоящему напугать – не предупреждали бы. Нет, она не сомневалась, что все это происходит по-настоящему. Алиса никогда не задумывалась, верит ли в сверхъестественное. Свои странные видения воспринимала как должное, а о другом не думала. Сейчас же ей казалось, что все по-настоящему. Вот только объяснить, как это происходит, не могла. И понимала, почему сбежали другие кандидатки. Схватить сумку, скатиться с лестницы и навсегда забыть об этом доме ей хотелось больше всего на свете. Чтобы придать себе смелости, Алиса еще раз быстро взглянула на цифры в договоре.

Ради таких денег я справлюсь!

Не гася лампу, она снова забралась в постель. Накрылась одеялом по самую шею, повернулась на бок, чтобы видеть комнату. Сон исчез, даже глаза закрывать было страшно. Однако ребенок больше не смеялся, и постепенно Алиса снова задремала.

– Нет!!! – закричал кто-то совсем рядом, и Алиса опять подпрыгнула от испуга.

Сердце зашлось в бешеном галопе, готовое выскочить из груди и сбежать самостоятельно, если уж его хозяйке деньги важнее. Алиса точно помнила, что не выключала свет, теперь же лампа была не просто погашена: ее не было на тумбочке. Алиса почти кубарем свалилась с кровати и сразу нашарила лампу на полу. Повезло, что шнур все еще был вставлен в розетку, а потому, стоило Алисе щелкнуть выключателем, зажегся свет.

Комната по-прежнему была пуста. Ребенок больше не смеялся, но теперь ясно слышался женский плач. Откуда он доносится, Алиса не могла определить. Как будто отовсюду.

И снова беглый осмотр комнаты показал, что она пуста. Как пуста была и ванная, о которой Алиса забыла в первый раз. А женщина продолжала плакать, и теперь к ее голосу добавлялся еще один: тихий, почти неслышный. Алисе казалось, что плачет ребенок. Возможно, тот самый, что смеялся раньше.

Что происходит в этом доме?!

Алиса решительно подошла к двери и коснулась ручки, намереваясь открыть дверь.

Нет, она не собиралась сбегать. Просто посмотреть, нет ли кого в коридоре. Но стоило ей нажать на ручку, как детский вопль раздался снова:

– Нет! Нет, не открывай! Не открывай, он убьет нас!

Алиса машинально отпрыгнула от двери, но затем решительно вернулась и распахнула ее. Длинный коридор, слабо освещаемый висящими на стене бра, был пуст. Она даже набралась наглости и постучала, а затем, не получив ответа, вошла в соседнюю комнату. Та оказалась точной копией ее спальни и была совершенно пуста. Алиса вернулась обратно, села на кровать. Страх в ней притих, задавленный упрямой решительностью не сбежать до утра. Она сложила руки на груди, доказывая неизвестно кому, что не боится.

Женщина появилась буквально из воздуха. Появилась – и тут же начала падать. Алиса была слишком далеко и не успела бы подхватить ее, даже если бы хотела. Но она и не сдвинулась с места, растерянная и напуганная происходящим. Как бы ни храбрилась – а было страшно до ледяных пальцев.

Женщина некрасиво упала на пол, и тогда Алиса разглядела, что она вся в крови. В крови, но не мертва. Поднялась на локтях и, как солдат в окопах, медленно поползла к двери, оставляя за собой кровавый след на полу.

Алиса видела себя будто со стороны и не верила, что всего лишь неделю назад она не испугалась в горящем клубе, спаслась сама и спасла еще семь человек. Сейчас же она сидела на кровати, обхватив себя руками и боясь пошевелиться. Молча смотрела на умирающую женщину и желала лишь одного: чтобы той не пришло в голову попросить ее о помощи. Здравый смысл подсказывал Алисе, что этой женщины попросту не может быть, что люди не появляются из воздуха, но дикий, липкий страх велел молчать и даже не дышать.

Женщина доползла до двери, приподнялась на руках, чтобы дотянуться до ручки, но вдруг страшно закричала, изогнулась дугой. Алиса на кровати подобрала под себя ноги, зажмурилась так, что перед глазами появились цветные круги, зажала ладонями уши.

Не видеть, не слышать.

Не бояться.

Ей слишком нужна это работа.

Что бы ни случилось этой ночью, она не выйдет из комнаты до утра.

Глава 5

Похоже, Алисе каким-то чудом удалось еще раз задремать, потому что, когда снова раздался стук в дверь, она вдруг обнаружила, что за окном светло. Тонированное стекло не пропускало много солнечного света, но все же это было уже утро.

Быстро оглядевшись и убедившись, что в комнате она одна, а на полу отсутствуют следы крови, Алиса прислушалась: может быть, стук ей приснился? Нет, постучали снова. А затем из-за двери послышался женский голос:

– Алиса, вы там?

– Да, – хрипло ответила Алиса, затем прочистила горло и повторила: – Да, входите!

На пороге появилась незнакомая женщина. Лет сорока, высокая, стройная, но не худощавая. Лицо у нее было строгое, как у школьного завуча, волосы уложены в высокую прическу, из которой не выбивалось ни единого волоска. Стильное прямое платье чуть ниже колен неприметного коричневого цвета и туфли на низком каблуке дополняли образ. Алиса вдруг почувствовала себя нашкодившей школьницей.

– Доброе утро, – поздоровалась незнакомка, быстрым взглядом окидывая комнату. Алисе даже показалось, что она тоже ищет какие-то следы. – Меня зовут Мария Антоновна, я домоправительница. Тамара Ильинична просила передать, что завтрак будет накрыт в столовой через двадцать минут. Пожалуйста, приведите себя в порядок и спускайтесь. Столовая находится в правом крыле дома.

Выдав тираду, Мария Антоновна развернулась на каблуках и бодро застучала ими куда-то в глубь дома, не дав Алисе и шанса задать хоть какой-то вопрос. Ей вообще показалось, что домоправительница была удивлена, увидев ее в комнате. Должно быть, ожидала, что Алиса сбежит, как и остальные.

Быстро умывшись и завязав волосы, Алиса вышла из комнаты. Топографическим кретинизмом она никогда не страдала, дорогу запоминала легко, поэтому без труда нашла лестницу, по которой София накануне вела ее в комнату, и спустилась на первый этаж. Большой холл, на который вчера она не успела обратить внимание, сегодня поразил размерами. Он не был разделен на этажи, поэтому казался бесконечно высоким. И мог бы быть залит светом, если бы только окна не закрывали тяжелые портьеры, почти не пропускающие свет. Наверняка и стекла заклеены пленкой. Зачем строить такие окна, если все равно их закрываешь? Алиса решительно не понимала. Но чувствовала, что, если часто будет бывать здесь, однажды ослепнет, как крот.

Даже если бы она путала право и лево, как Мирослава, определить, где находится столовая, все равно смогла бы легко: оттуда доносились громкие голоса и смех. И это удивило Алису. Темный дом с заклеенными окнами, неприветливая София, строгая Мария Антоновна намекали ей, что здесь нет места веселью. А вот поди ж ты – обычный человеческий смех.

Столовая оказалась огромной. По размерам ничуть не уступала холлу, хоть и имела привычный потолок. Посередине стоял большой стол со стульями, вдоль стен располагались открытые шкафы с посудой, цветами и прочими элементами декора. За столом уже сидели люди: София с чашкой кофе или чая уткнулась в смартфон и даже не подняла голову, когда Алиса поздоровалась; высокий молодой мужчина смеялся и что-то весело рассказывал залитой румянцем девушке; двое мужчин среднего возраста, в одном из которых Алиса узнала того, что вчера показал ей место для мотоцикла, сидели чуть в стороне от остальных, о чем-то беседуя. Второй мужчина походил на профессора: выбеленные сединой волосы были уложены на одну сторону, такого же цвета аккуратная бородка дополняла образ. Вчерашняя знакомая Алисы – Тамара Ильинична – носилась между шкафами и столом, раскладывая по тарелкам блюда и без спросу добавляя каждому сидящему добавки.

– Алиса, как я рада, что вы не уехали! – тепло поприветствовала ее Тамара Ильинична. – Ну, садитесь, я вам сейчас завтрак положу. Что предпочитаете: чай, кофе? Черный, зеленый?

– Кофе, пожалуйста, – попросила Алиса, занимая ближайшее место. – Покрепче и без молока.

Она поймала на себе заинтересованные взгляды всех присутствующих. Даже София оторвалась от своего смартфона, посмотрела раздраженно и тут же вернулась к экрану обратно.

– Как прошла ночь? – поинтересовался молодой мужчина.

– Отвратительно, – честно призналась Алиса. – Меня специально пугали?

Мужчина переглянулся с девушкой, с которой болтал до этого, и оба синхронно замотали головами.

– Это дом такой, – первой отозвалась девушка. – Я поначалу тоже боялась, но потом привыкла. Даже внимания не обращаю.

– Но что это? – настаивала Алиса.

Никто не торопился ей отвечать. Напротив, Тамара Ильинична поставила перед ней тарелку с омлетом и свежими овощами, улыбнулась даже не ей, а всем остальным:

– Не будем портить утро страшными рассказами. Под такие речи еда плохо усваивается, поверьте моему опыту!

– Мы вам верим, Тамара Ильинична, вы же знаете! – громко заявил молодой мужчина. – Если кто-то и несет мудрость в этом доме, то это вы!

И Алиса поняла, что никто ей ничего не расскажет. По крайней мере, пока она не подпишет договор и не станет понятно, что остается тут минимум на год.

Вскоре Алиса выяснила, что молодого мужчину зовут Влад, он работает у Волкова водителем. Возит не только само начальство, но и Тамару Ильиничну за продуктами, и всех остальных при необходимости. Его собеседница – Алла – выполняла роль горничной. Поддерживала текущую чистоту в доме и руководила приходящим раз в неделю для более тщательной уборки клинингом. Двое пожилых мужчин оказались садовником и врачом. Конечно, кем еще мог оказаться «профессор», как не доктором? И если наличие садовника Алиса понимала, то, для чего Волков держит в доме личного врача, оставалось неясным. Колдун вчера показался ей бледным, но она списала это на полное отсутствие света в доме и поддержание определенного образа. Может, он вообще пудрой какой-нибудь пользуется, она бы не удивилась. Неужто на самом деле чем-то серьезно болен? Спрашивать, конечно же, не стала.

Вскоре в столовой появились еще посетители: сначала пришла Мария Антоновна, а затем еще одна девица, назначение которой в этом доме Алиса не могла угадать. Она была высокой, с длинными рыжими волосами, ярким макияжем и больше всего напоминала проститутку. Короткий блестящий топ обтягивал высокую грудь, юбка заканчивалась так быстро, что было непонятно, юбка это вообще или пояс от нее. Зато голенища сапог доходили почти до середины бедра. Открытые руки украшали многочисленные браслеты, пальцы заканчивались острыми когтями с ярко-алым лаком. Но даже несмотря на боевую раскраску девушки, Алиса заметила, что под ее глазами залегли глубокие тени, будто она не спала всю ночь. Точно такие же тени Алиса видела сегодня в зеркале.

– Мальчики, девочки, доброе утро! – томно протянула девица, плюхнувшись на стул рядом с Алисой. – Тамарочка Ильинична, котик, положите мне побольше. Голодна как волк.

Тамара Ильинична не обратила внимания на такую фамильярность, с каким-то даже уважением, как показалось Алисе, поставила перед девицей тарелку и положила в нее столько еды, сколько едва ли под силу было одолеть взрослому мужчине. А девица схватила вилку и принялась за завтрак, будто не только не спала всю ночь, но и не ела неделю перед этим.

– Анжела, как ты не толстеешь? – с завистью поинтересовалась Алла.