Текст книги "У мести горький привкус"

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Поговорить с Алексисом удалось лишь спустя две ночи, когда брат, наконец-то, вернулся с кутежа, устроенного его давнишними приятелями, которых он не видел много лет. Он пребывал в отличном настроении и даже подпевал себе что-то под нос. Шинед, напротив, находилась в ужасном душевном смятении. Она выпалила брату все разом и стала ждать его ответной реакции. Алексис всерьез озадачился, видимо, обдумывая, как помочь сестре. На его красивое лицо, еще недавно выглядевшее беззаботным и веселым, набежала серая тучка.

Будучи всегда искренним с сестрой, Алексис посоветовал лишь одно средство, чтобы избежать неравного брака, – это побег из родительского дома. Он был радикален в своих советах, впрочем, как и всегда. Шинед эту сумасбродную идею отвергла сразу, потому что их отец, всесильный Принц Темного Собора, пустит вдогонку своих лучших ищеек, и она не успеет уйти далеко, будет схвачена и доставлена обратно. К тому же безнаказанной за свое опрометчивое поведение она не останется. Отец придумает для нее изощренную пытку, не пощадит даже любимую дочь.

Все тщательно взвесив и обдумав возможные последствия, замысел с побегом, заранее обреченным на провал, Шинед пришлось отбросить прочь. Какие еще варианты можно рассмотреть, чтобы избегнуть ненавистного супружества? Попытаться отговорить Валентина от этой затеи? Нет, ничего не выйдет. Отец никогда не отступится от своего замысла. Скорее всего, он посулил лорду Дэрему отличные выгоды и свое самое теплое расположение. Разве что попытаться уговорить Дэрема или его сына… Но это казалось более несбыточным, чем уговорить отца.

Разрушить этот замысел с браком могло лишь непредвиденное обстоятельство, будь то внезапная кончина невесты или отказ сына Дэрема от женитьбы. Однако на этот шаг – отказ – единственный наследник главы рода Сириянн никогда не пойдет и из-за династических выгод, и из-за нежелания оказаться причиной позора для своей будущей супруги.

Шинед заламывала руки, постанывая от досады и от безысходности. И почему ей довелось родиться в столь могущественном семействе, породниться с которым многие почитали за высокую честь? Почему судьба так несправедлива к ней, так сурова и слепа? Уж лучше бы Шинед появилась на свет в каком-нибудь захудалом вампирском клане, где не нужно оглядываться по сторонам с тем, чтобы не совершить что-нибудь неблаговидное в глазах уважаемого общества.

Итак, Алексис не смог предложить Шинед ничего дельного. Просидев вдвоем много часов, они так ни к чему и не пришли.

Шинед оставалось только надеяться, что фортуна повернется к ней лицом, и возникнет некое обстоятельство, благодаря которому все изменится.

Живописного портрета будущего жениха она так и не дождалась. Закралось вполне справедливое сомнение, действительно ли хорош Гардикаунт внешне, как его описывал отец. Он утверждал, что единственный сын лорда Дэрема вовсе не красавец, но весьма миловиден, обаятелен, в меру умен и хорошо сложен. Тогда непонятно, почему же столь сложно выполнить маленькую и безобидную просьбу Шинед – предоставить изобразительный, пусть и чуть приукрашенный художником, портрет мужчины, с которым она должна прожить свою бесконечную жизнь?

Скоро состоится помолвка, где сторону жениха будет представлять сам лорд Дэрем, его отец. А Шинед так и оставалась в полном неведении, как выглядит ее будущий супруг. То, что сторона жениха не отказывалась продемонстрировать портрет, но, однако, не спешила его предъявлять, выставляло весь род Сириянн не в лучшем свете. Они явно что-то скрывали. И это совсем не нравилось Шинед, а также вызывало подозрения у ее младшего брата, которого она ставила в известность по любому поводу, касающемуся ее помолвки и последующего замужества.

Хотелось надеяться, что эти проделки со стороны родственников жениха были безобидными и не способными повлечь за собою неприятные последствия.

Практически смирившись с отведенной ей ролью, которая появится у нее в будущем, Шинед успокаивала себя только тем, что вдруг замужество окажется не таким уж и отвратительным, и она сможет полюбить супруга или хотя бы привыкнуть к нему. Однако то обстоятельство, что она не увидит жениха до самой свадьбы, девушка воспринимала крайне болезненно. Будто отец решил поиграть в обычаи Востока, где невеста зачастую также имела возможность лицезреть будущего мужа лишь на свадебном торжестве. У Шинед возникал справедливый вопрос: неужели отец совсем перестал любить ее, раз навязывал ей брак, не позволив выбрать самой того, с кем она хотела бы вести совместную жизнь, не стыдясь своего избранника? Наверное, он совсем упился своею властью, считая нонсенсом то, что у его детей может быть собственное мнение и свой собственный взгляд на ту или иную ситуацию. Это лишний раз доказывало, насколько отец изменился после смерти своей жены и более того – насколько Шинед горько разочаровалась в нем как в мудром и добром отце.

Однако марионеткой в чьих-либо руках девушка становиться не желала. Чтобы не вступать с отцом в открытые конфликты, она старалась держаться подальше и участила свои ночные прогулки по городу, чтобы разные тяжелые мысли не лезли ей в голову. Именно в них, прогулках, она находила успокоение и замечательный способ отвлечься.

Помолвка должна состояться через неделю, и Шинед не хотела терять времени даром, ожидая эту столь нежеланную для нее церемонию. С недавних пор имена Дэрем и Гардикаунт вызывали у нее рвотные позывы, и ничего более.

Если бы не моральная поддержка Алексиса, она совсем пала бы духом. Нахождение брата рядом в трудную минуту вызывало у нее только положительные эмоции, без которых ей пришлось бы совсем туго. Немного возгордившись, как и положено мужчине, ставившим честолюбие во главу угла, Алексис считал свою роль в жизни сестры слишком уж преувеличенной, будто без него она не могла ступить и шагу. Шинед забавляло поведение младшего брата, возомнившего себя очень важной особой, а он же, в свою очередь, действительно считал себя самым первым ее советником и помощником. Не затевая по этому поводу ожесточенного спора, она, однако, не отводила брату такой уж многозначительной роли в своей судьбе. Всегда и во всем Шинед стопроцентно полагалась лишь на свои силы.

С недавних пор она заметила, что младший брат начал где-то пропадать. Сначала это были недлинные отлучки из дома – не более нескольких часов или одной ночи. Потом он стал пропадать по несколько ночей подряд. При этом он возвращался домой довольный и одухотворенный, словно побывал на свидании или посетил некое культурное мероприятие. На его лице присутствовала какая-то загадка.

Про свои ночные приключения Алексис предпочитал не распространяться, как бы Шинед не расспрашивала его. Эта тайна за семью печатями вызывала у девушки бурю негодования. Ведь они всегда делились друг с другом разные секретами и рассказывали обо всем, что происходило в их жизни. Тут же – глухая непробиваемая стена, которой отгородился от нее младший брат, отказываясь посвящать в свои секреты. Других членов семьи он и ранее не допускал к себе близко. Так, он совсем не ладил со своими старшими братьями. А с Патрицией у него просто не получалось диалога, впрочем, как и у всех. Но с Шинед он всегда был откровенен. Что же произошло такого, что Алексиса будто подменили?

Как-то при встрече в одной из многочисленных гостиных старинного особняка Шинед в упор задала брату вопрос относительно его ночных похождений, ставших регулярными. Алексис лишь загадочно улыбнулся. От него невозможно было добиться ни слова.

История с братом казалась весьма любопытной, и Шинед решила, что не найдет себе покоя до тех пор, пока не разузнает, в чем дело.

На одной из своих прогулок Шинед забрела в незнакомый ранее квартал, встретивший ее сполохами разноцветных неоновых огней и манящими вывесками, приглашавшими зайти в то или иное ночное заведение. Бары и клубы в этом квартале предназначались, естественно, для людей, и вряд ли там будут рады девушке-вампиру, случайно забредшей в их стены отведать человеческой крови.

Тем не менее, скуки ради Шинед решила заглянуть в один из баров под забавной вывеской «Белый кот и черная собака» и, спрятавшись в темном углу, чтобы не привлекать излишнего внимания, стала наблюдать за публикой, которая туда набилась.

Правда, получится ли надолго остаться незамеченной, вопрос, конечно, интересный. Шинед обладала яркой и запоминающейся внешностью, так что такую девушку вряд ли пропустят мимо своих глаз мужчины. К чему нельзя было придраться, так это к одежде Шинед. На ней была надета простая белая майка без рисунка, поверх нее накинут длинный, точно пальто, вязаный кардиган с большими накладными карманами и синие джинсы. Высокие ботинки на шнуровке, снабженные толстой «тракторной» подошвой, и серо-голубая шляпа без каких-либо изысков завершали нетривиальный образ. В таком виде, пожалуй, если надвинет на глаза широкополую шляпу, ей удастся затеряться в толпе.

В бар она вошла небрежной походкой, словно считалась постоянной клиенткой подобных питейных заведений, и сразу же осмотрелась по сторонам. Длинная стойка, выполненная из темного дерева, за которой суетился невысокий человек в помятой рубахе, бывшей когда-то белого цвета, разделяла помещение на две зоны. Правую сторону занимали квадратные столы из полированного дерева, занятые посетителями; несколько столов оставались свободными. В левой стороне размещался танцевальный зал с гладким и ровным, как зеркало, полом, где резвились две малопривлекательные молодые женщины в дешевых трикотажных платьях и безыскусных украшениях. Обе женщины были явно пьяны. Публика за столами безучастно смотрела на их непонятные телодвижения под ритмичные звуки музыки, доносившейся из автоматического проигрывателя.

За стойкой на высоких барных стульях сидели девица сомнительного вида с длинным мундштуком, зажатым между указательным и средним пальцами, который она регулярно подносила к губам, чтобы произвести затяжку, и неказистый парень с растрепанными волосами, одетый в точности, как бродяга. Они почти не разговаривали, лишь перебрасывались отдельными словами. На девице были джинсы и футболка, обтягивающая ее грузное тело. Ей следовало бы носить вещи на размер больше, чтобы выглядеть привлекательнее. Спутник девицы время от времени потягивал бурую жидкость из стакана с широким горлом.

Когда Шинед появилась на пороге бара, ей показалось, что большинство присутствующих тотчас обратили на нее внимание. Почувствовав на себе любопытные изучающие взгляды, девушка стремительно прошагала внутрь заведения и заняла свободный стол, находившийся подальше от источников света, в самом углу. Как и задумала заранее, она надвинула шляпу на самые глаза и притаилась. Посетители бара, в основном мужчины, продолжали разглядывать ее, но уже не столь пристально, как в самом начале. Впрочем, некоторые гости, сидевшие от нее далеко, и вовсе не обращали на новую посетительницу никакого внимания. Шинед потихоньку успокоилась, начав обретать уверенность в себе. Все оказалось не так уж и сложно. Бояться, по крайней мере, не стоило.

Официантов тут не держали, и Шинед искренне этому обрадовалась. Можно спокойно посидеть в своем углу и хорошенько рассмотреть здешнюю публику.

Женщины, еще недавно лихо отплясывавшие в танцевальном зале, заняли места за пустовавшим столиком, на котором громоздилась грязная посуда после прежних гостей бара, и принялись жадно курить сигареты, как будто горький табачный дым подпитывал их жизненную энергию. Остальная публика представляла собою собрание самых различных мастей и типов. Помимо двух женщин, любительниц своеобразных танцев, и девицы за стойкой остальные посетители бара были мужчинами.

Недалеко от Шинед сидела группа седовласых старцев, которые распивали, очевидно, крепкие спиртные напитки, что-то бурно обсуждали, вступали в горячий спор и даже ссорились. Чуть поодаль тоже сидела группа – это был квартет, – только моложе и не такая шумная, как первая. Почти у самой входной двери сидел в одиночестве молодой человек в очках с прямоугольной оправой. Не спеша он курил сигарету и, пуская кольца дыма вверх, задумчиво рассматривал разношерстную публику, в том числе с интересом глядел и на Шинед, забившуюся в углу. Девушка, напротив, особого интереса к его персоне не проявляла.

В баре также присутствовали грязно одетые мужчины, выглядевшие точь-в-точь как уличные бродяги, непонятного рода занятий, которые сидели по углам, и опрокидывали в свое горло содержимое одного стакана за другим. Бармен, колдовавший за стойкой, время от времени протирая ее полотенцем, хотя она и так была сухой и чистой, со своего места бросал на новую посетительницу подозрительные взгляды. Он был явно недоволен тем, что она ничего не заказывает, а значит, ничего не прибавит к его ночной выручке. За его спиной стояли длинные батареи бутылок со всевозможными напитками, отражавшиеся в зеркальной витрине, и он, естественно, хотел как можно больше продать содержимого этих бутылок. По его недовольному взгляду Шинед поняла, что надо либо уходить из бара, либо заказать что-нибудь, хотя бы для отвода глаз, чтобы и дальше не оставаться объектом не самого приятного наблюдения.

Она уже хотела встать и пойти к барной стойке, как вдруг рядом с ее столом оказался тот самый молодой человек в очках с модной оправой. Улыбаясь лишь уголками губ, он буднично осведомился:

– Могу я предложить тебе что-нибудь выпить, крошка?

Шинед не стала возражать на фамильярное обращение молодого человека, надо было вести себя как можно естественнее, и она повелась на «крошку». Закинув ногу на ногу и свободно откинувшись на спинку не слишком удобного стула, девушка сдвинула шляпу на затылок, открытым взглядом, чуть с поволокой, смерила фигуру мужчины и подарила ему одну из своих самых лучших улыбок.

– На твое усмотрение, милый.

Названий напитков из винной карты бара она все равно не знала. Пока он отсутствовал, делая заказ у заметно подобревшего бармена, Шинед обдумывала ход своего дальнейшего поведения. Видимо, придется изображать, что она пьет алкоголь, хотя никогда в жизни этого не делала. Актриса из нее была посредственная. Однако для сохранения инкогнито придется подыгрывать, и как можно естественнее. Среди людей девушке доводилось находиться довольно-таки часто, но это происходило всегда на ночных улицах города, когда она могла затеряться среди сполохов неоновых огней, светящихся рекламных щитов, припаркованных автомобилей, сама темнота служила ей отличной защитой. В бар, предназначенный непосредственно для людей, она явилась впервые.

Молодой мужчина в очках вскоре вернулся с напитками. Перед Шинед он поставил бокал на высокой ножке, расширяющийся к верху, наполненный какой-то мерцающей голубоватой жидкостью, словно вода в океанской лагуне. Из бокала торчал крошечный цветной зонтик. Бесцеремонно присев напротив девушки, даже не дождавшись от нее приглашения, мужчина поставил перед собою на стол низкий широкий стакан с утолщенным дном, в котором плескалось что-то светло-коричневое.

Шинед взяла принесенный бокал в руку и повертела его.

– Что это такое?

– Это «Маргарита», крошка. – Молодой человек немного удивленно взглянул на нее. – Любимый коктейль всех девчонок. Не в твоем вкусе?

– Сойдет, – быстро согласилась Шинед, махнув рукою. Пускаться в объяснения не было необходимости.

Незнакомец не сводил с нее своих пытливых глаз. Отпив глоток из стакана, он терпеливо ждал, когда девушка последует его примеру. Для Шинед это становилось пыткой. Подозрений вызывать ни в коем случае нельзя.

Напиток играл при искусственном освещении в бокале Шинед. Она разглядывала его, как некую драгоценность, а потом чуть-чуть пригубила. Даже ничтожная доза алкоголя обожгла ей горло и вызвала спазм, отчего у девушки начался сильнейший кашель. Спутник по-дружески похлопал ее по спине, но Шинед вовсе не была ему за это благодарна. Сумев унять предательский кашель, она решительно отодвинула от себя бокал с коктейлем.

– Что, это твой первый раз? – полюбопытствовал молодой мужчина в очках, изучающее глядя на девушку.

– Родители держали меня в строгости, – виновато улыбаясь, ответила Шинед.

– Понятно, хотя ты не похожа на девушку из монастыря, – усмехнулся он. – Меня зовут Рик. А как твое имя?

– Сара, – выпалила Шинед первое пришедшее на ум женское имя.

Наверное, она выглядела растерянной и неуверенной в себе. Если и так, то в этом виновата атмосфера, в которой она находилась, чужая и непривычная.

Понимая, что разговор не клеится, новый знакомый Шинед задал вопрос напрямую, не таясь:

– Тебе неприятно мое общество? Не бойся, скажи, если так, я пойму…

Шинед снова смутилась. Она пришла в этот бар за тем, чтобы присмотреться к жизни людей, к тому, как они вели себя в обычной для них обстановке, расслабляясь после напряженного рабочего дня. А теперь она боялась себе признаться, что поступила так зря. Нет, не готова она общаться с людьми, выдавая себя за точно такое же человеческое существо. Абсолютно не зная их привычек, не будучи знакомой с их культурой, традициями, пищевыми пристрастиями, Шинед не сознавала, как сможет скрывать свою истинную натуру и хотя бы делать вид, что не испытывает чувства голода.

Сама того не замечая, Шинед немигающим взглядом смотрела на маленькую жилку, которая билась сбоку на шее мужчины. Она ощутила, как голод медленно, но верно подбирается к горлу и начинает затуманивать разум. Расширились ли у нее зрачки? Наверняка. Чтобы скрыть менявшуюся внешность, девушка надвинула шляпу на самые глаза и опустила голову. Надо было справиться со своим диким желанием, и побороть чувство внезапного голода, которое могло сделать из нее почти что одержимую.

– Что с тобою? Тебе нехорошо? – забеспокоился молодой человек, попытавшись накрыть сверху своей ладонью ладонь девушки, однако она вырвалась.

«Дай мне десять секунд», – попросила мысленно Шинед, продолжая сидеть с опущенной головой, как ни в чем ни бывало. Ей просто нужно было время, чтобы собраться.

Видимо, парень был не дураком, и не беспокоил девушку до тех пор, пока она не подняла голову и не уставила на оппонента свои проницательные глаза, из которых исчез опасный огонек.

– Я в порядке, – буркнула Шинед и натянуто улыбнулась.

Рик кивнул. В задумчивости он опустошил почти все содержимое своего стакана.

Снова начав озираться по сторонам, поскольку общаться с Риком у нее не получалось, Шинед вдруг заметила молодую пару, парня и девушку, выходящую из дальней двери, – видимо, туалета. Сначала ей показалось, что она обозналась. Ведь такое бывает. Но, присмотревшись, поняла – это был Алексис! И он держал за руку какую-то незнакомую девицу.

От неожиданности у Шинед отвисла челюсть. Наблюдая за парой, не отводя глаз, она не сразу осознала, что необходимо прикрыться и не высовываться, чтобы младший брат ее не увидел. Хорошо, что Шинед расположилась за столом, стоявшим в самом углу бара, при этом место это было затемнено. К тому же она сидела лицом к залу, напротив нее сидел молодой человек, прикрывавший девушку своей широкой спиной. Так что она могла не волноваться по поводу того, что Алексис вдруг заметит ее.

Интересно, что он здесь делал? И кто эта девица, что увивалась возле него? Шинед сгорала от снедавшего ее любопытства. Она так и порывалась встать и подойти к Алексису, но сдерживалась, правда, с трудом. Неужели ее младший брат тоже проводил психологические эксперименты, приноравливаясь к жизни в человеческой среде?

Алексис со своею пассией прошел вглубь зала, и они заняли столик, заставленный с одного края бумажными тарелками с остатками еды, за которым, очевидно, сидели ранее. За ту часть стола, где располагалась еда, присела девушка, Алексис опустился на стул рядом. Он приветливо улыбался своей спутнице, и у Шинед закрались сомнения по поводу того, что девушка относилась к той же породе, что и она с братом.

Поскольку незнакомка сидела лицом к Шинед, у той появилась возможность хорошенько разглядеть подругу младшего брата.

В прямом смысле слова она не являлась той красавицей, которую можно подогнать под общепринятые каноны классической красоты. Однако в ее внешности присутствовал особый шарм, не оставлявший равнодушными окружающих мужчин. Над ее верхней губой имелась маленькая родинка, придававшая лицу некую пикантность. У незнакомки были красивые серые глаза и распущенные длинные волнистые волосы, отдававшие рыжиной.

То, как она улыбалась своему спутнику, давало понять, что она испытывала особенную радость от общества такого мужчины, каким являлся красавец Алексис. Девушка выглядела очень худой, даже, кажется, чересчур. Простая одежда лишь подчеркивала ее физическую хрупкость. Короткое платье, сшитое из тонкой ткани изумрудного цвета, без каких-либо украшений, имеющее несложный крой, казалось ей велико, зато отлично оттеняло белизну ее кожи. На шее девушки висело скромное колье, состоявшее из камней зеленого цвета – явно ограненное стекло – и огромной жемчужины посередине. Девушка подняла правую руку вверх, и Шинед заметила на безымянном пальце кольцо с большим камнем, на этот раз явно драгоценным. Скорее всего, это был подарок Алексиса.

Она задорно смеялась над каждой шуткой собеседника. Шинед даже позавидовала незнакомке – чувство юмора у Алексиса было отменное.

Наверное, она слишком откровенно разглядывала Алексиса и его пассию, поскольку Рик начал заметно нервничать, явно не понимая, почему понравившаяся ему девушка не сводит глаз с молодой пары, сидевшей неподалеку. Он даже предположил, что его новая знакомая потому так разглядывает эту пару, что узнала своего мужа или жениха в компании другой женщины. Однако на лице девушки не читалось ни тени гнева, ни намека на ярость. Было простое любопытство.

Поняв, что Рик заметил, как она смотрела на младшего брата и его подругу, Шинед сразу отвела взгляд в сторону, будто проявила интерес случайно. Нельзя допустить, чтобы собеседник что-либо заподозрил.

– Я никогда не видел тебя здесь раньше, Сара, – произнес Рик, сверкнув линзами очков. – Хотя сюда захаживают в основном лишь те, кто живет поблизости. Чужаки тут бывают редко…

Шинед не заметила в голосе молодого человека ни малейшей подозрительности, хотя смотрел он на нее как-то странно и уже не так дружелюбно, как ей казалось. Она молчала, стараясь не смотреть собеседнику в глаза.

– Ты вообще меня слушаешь, Сара? – спросил Рик и, не получив никакой ответной реакции, добавил: – Сара!

Шинед едва не забыла, что назвалась этим именем, и слегка вздрогнула, когда молодой человек прикрикнул. Она уставилась на него, и, не мигая, начала гипнотизировать взглядом.

«Смотри мне глаза, смотри мне глаза», – отдавала мысленно приказ Шинед.

Мужчина тотчас изменился в лице и как завороженный смотрел на девушку, не отводя глаз. Постепенно он приобрел совершенно бесстрастный вид, став похожим на зомби, который ничего не понимал и ничего не видел вокруг. Обычно после введения жертвы в транс Шинед впивалась в ее шею зубами и лакомилась свежей кровью. Сейчас она, само собою разумеющееся, не могла броситься на мужчину – в баре присутствовало слишком много свидетелей.

Неожиданно Алексис и его подруга поднялись из-за стола и, взявшись за руки, направились к выходу. При подобном раскладе дел Шинед в этом баре больше ничто не удерживало, и она решила последовать за братом. Будучи загипнотизированным, Рик смотрел на девушку невидящими стеклянными глазами, в которых не отражалась ни единая разумная мысль. Это позволило Шинед уйти из бара без особых вопросов и затруднений. Чтобы не быть замеченной, она вскарабкалась на крышу здания, на первом этаже которого размещался бар «Белый кот, черная собака», и начала преследование.

Алексис и его девушка, не спеша, шли по ночной безлюдной улице, негромко разговаривая и посмеиваясь. Шинед передвигалась за ними по крышам, стараясь не потерять их из виду.

Вот по какой причине Алексис начал исчезать из дома и пропадать на целую ночь! Он завел себе подружку! Шинед всегда считала, что ее младший брат не знает, что такое постоянство, не умеет хранить верность одной избраннице, потому и не проводил ни с одной женщиной более одной ночи. Но оказывается Алексис, этот взбалмошный сердцеед и повеса, мог быть способен на чувство. Шинед была искренне удивлена, открыв эту новую черту в характере своего младшего брата, которого знала, казалось, со времен создания мира.

Однако как же он посмел тайно встречаться с человеческим существом?! В среде вампиров было запрещено заводить любовные романы с представителями рода людей. Они являлись пищей, и никем более. Как можно влюбиться в жертву, которую ведут на скотобойню? Хотя, впрочем, Алексис мог встречаться с незнакомой девицей только ради развлечения, от скуки, чтобы впоследствии воспользоваться ею как средством утоления голода. В таком случае эти тайные встречи не будут выглядеть преступлением в глазах вампирской расы.

Когда парочка остановилась у двухэтажного особняка, утопавшего в тени деревьев, Шинед пряталась на крыше соседнего высотного здания. Оттуда она наблюдала за поведением своего брата. Девушка в изумрудном платье весело щебетала и улыбалась своему спутнику. Что она говорила, было не разобрать. Алексис держал ее за руку и, молча, слушал ее безостановочную речь.

Шинед так хотелось услышать, о чем они беседуют, она изо всех сил напрягла слух, но было слишком далеко, чтобы хоть что-то разобрать.

Вот Алексис провел рукою по длинным волосам девушки, привлек ее к себе и начал целовать. Шинед терпеливо ждала, что сейчас он, как обычно, вонзит клыки в шею этого нежного существа и с жадностью начнет пить кровь. Но этого не происходило. Поцеловавшись, они отстранились, и Алексис проводил девушку до самой двери. На пороге она что-то сказала Алексису. Шинед была уверена, что та пригласила ее брата войти в дом, однако Алексис вежливо отказался. Помахав ей рукою на прощание, он быстро сбежал по лестнице вниз и, уже пройдя какое-то расстояние, обернулся, чтобы вновь помахать девушке рукою, поскольку она застыла на пороге, провожая его долгим взглядом.

Кажется, это не простое увлечение, вовсе нет. Алексис был влюблен! Шинед едва не упала с крыши, оступившись на самом краю, когда ее осенила подобная мысль.

Младший брат не воспользовался приглашением войти в дом незнакомки лишь потому, что близился рассвет. Теперь он быстрее ветра мчался по знакомым улицам мегаполиса, торопясь оказаться за неприступной дверью родового особняка до восхода беспощадного солнца. Вслед за ним устремилась и Шинед. Она с легкостью перепрыгивала с одной крыши на другую, паря в воздухе, как птица, и таким образом очутилась дома раньше брата. Едва переступив порог своих покоев, она с облегчением услышала, как громыхнула входная дверь. Это ворвался Алексис.

Когда тяжелая стальная дверь с самозапирающимся механизмом захлопнулась, небо озарилось первыми лучами солнца. И вновь жалящее светило проиграло, не поспев за «детьми ночи», они опередили его. Пока победа оказывалась на стороне представителей древнего рода вампиров. Вопрос только в том, долго ли это будет продолжаться? Однажды везение может оставить Алексиса или Шинед, и страшно подумать, что тогда произойдет.