Текст книги "Самое лучшее – впереди!"

Наталья Виноградова
Самое лучшее – впереди!

Посвящаю эту историю своим любимым девчонкам и внукам

Есть какое-то очарование в рождении первых слов книги.

Никогда не знаешь, куда они тебя заведут.

Б. Поттер

Глава первая
Приятного путешествия в мир любви и согласия

 
Время тихой любви – это больше забота…
По глазам уловить, с полуслова понять.
Ведь любовь, как ни странно, – большая работа,
Если ей дорожишь и не хочешь терять…
 

Вышли из аллеи и, чуть спустившись, знакомой тропинкой обогнули дом. Пять широких ступенек, и ты у двери. Раскачивается на ветру фонарь, разбрасывая ажурные тени по крыльцу. Оглянулись. Дом черной плотной стеной окружили деревья. Льющийся из окон свет слегка серебрит белую снежную скатерть, что расстелила зима между домом и садом. А там, чуть дальше, луна таинственно погружает мир в сказку. Тихо.

Мы очень любим такие прогулки по вечерам. Как хорошо, когда с мороза горят щеки, а переступив порог, оказываешься в царстве тепла и уюта. Пора отдыхать. В спальне свежие, пахнущие морозом простыни и распахнуто настежь окно. Прикрыв его, наспех принимаю душ – и в прохладную постель. Тело расслаблено, глаза прикрыты, погружаюсь в сон.

– Ты спишь? Я прилягу рядом…

Запах шампуня окутывает меня. Крепкое, родное тело. Счастье заполняет до краев, а в душе покой. Сон убаюкивает…

* * *

Просыпаюсь. Холодное зимнее солнце уже наполнило комнату светом. Пора вставать. Накинув кофточку, спускаюсь в спортзал. Спортзал – это довольно просторная комната, где уютно разместились тренажеры. Посреди комнаты, как бы заявляя о себе, красуется велосипед, чуть в стороне, не уступая ему по значимости, расположилась беговая дорожка, а в углу скромно притулился домотканый плотный ковер. На стене, куда смотрят велосипед и дорожка, висит плазменный телевизор. Включаю его. На экране лесная тропинка под птичий щебет бежит вперед. Кручу педали, представляя себя в лесу на прогулке… Наступила очередь гимнастики. Тело плохо слушается, но я стараюсь.

Впереди день заполнен до отказа – испанский, стоматолог, надо решить вопрос с билетами в театр (решили в очередной раз сходить с учениками на балет).

Помню наш первый пробный выход с небольшой группой детишек в театр. Как все немолодые, но импозантные мужчины, мой супруг был обожаем своими ученицами. Часто вечерами мы касались этой темы, обсуждая, беззлобно посмеивались. Понимая, что ему это льстит, делала вид, что беспокоюсь.

Чтобы не смущать группу, я приехала прямо перед последним звонком и прошла на свое место, когда свет в зале уже почти погас. Наблюдая со стороны, отмечаю – как же мой суженый статен, красив своей неброской мужской красотой. Широкий разворот плеч, крепкая шея уверенно держит большую голову, обрамленную слегка седеющей шевелюрой. Вот, видимо волнуясь, поднимает руку и своими длинными красивыми пальцами едва касается волос. Хорошо еще, что по привычке не запустил всю пятерню туда. Молча сажусь рядом и ощущаю, как его рука прикасается к моей и сжимает ее. Я тоже тебя люблю…

Музыка вкрадчиво заполняет собой уютный зал и наши души. Нежный голос скрипок повествует о грустной истории любви. Захваченные сказкой, сопереживая героям, мы все неотрывно следим за тем, что происходит на сцене. А там – отчаяние и надежда противостоят коварству. Зло, не подозревая, какой бесславный конец его ожидает, торжествует. Оркестр вторит торжеству. Трубы, флейты, тромбоны поют ему гимн. Действо захватывает. Хочется остановить время. Вмешаться и все исправить.

На лицах ребятишек смятение. Глаза распахнуты, пальчики побелели от напряжения.

Неожиданно для нас герои сказки застывают в последнем па. Опускается занавес, заслонив собой сцену. Антракт. Зал заполняется негромким гулом голосов. Ребята, во главе с моим мужем, тихой стайкой отправляются в буфет. Я остаюсь на месте. Жду.

Прошло, как мне показалось, довольно много времени, а их все нет. Успеют ли? Начинаю волноваться. Наконец возвращаются. Лица у детворы светятся радостью – видимо, угостил на славу. Девчонки наперебой пытаются привлечь к себе его внимание.

И вновь поднимается занавес. Сказка оживает. Мы, захваченные повествованием, не замечаем, как летит время. Наконец зло повержено. Теперь торжествует добро. Трубы, флейты, тромбоны поют гимн счастью и любви. Представление подходит к концу.

А впереди нас ждет продолжение: надо ребятишек развести по домам – так всем спокойнее. И какое же удивление на лицах (почти сюрприз), когда выясняется, что дама, сидящая рядом, оказывается женой всеми любимого преподавателя. Мальчишки смущенно представляются, у девчонок гаснут глазки. Я улыбаюсь.

Делимся на группы. Часть детворы садится ко мне в машину, вторая половина забирается в машину мужа. Маршрут обсудили еще дома. Тронулись. В салоне моего автомобиля гвалт. Ребятишки не могут успокоиться, возбуждены, щебечут, делятся впечатлениями, размахивая руками. Ничего не придумав лучше, включаю тихо музыку. Шум затихает. Уже час, как мы в пути, а у меня еще двое. Звонок – ты где? – объясняю. Договорились встретиться на пути к дому в кафе. Подъезжаю и вижу, сквозь огромные окна, полупустой, залитый светом зал. Без спешки официанты принимают заказы у запоздалых посетителей. Мой супруг сидит за столиком у окна, потягивая коктейль, листает журнал. Посигналила. Не предлагает присоединиться – спешит к машине. Домой!!! Там ужин, там долгожданная постель, а завтра выходной! День прожит не зря.

* * *

– Что-то вспомнились твои удивленные и счастливые глаза, когда ты в первый раз увидела фонари в аллее. – Пришел пожелать мне спокойной ночи, присел на кровать, смотрит улыбаясь.

Наступил очередной мой День рождения. Понимаю, будет, как всегда, что-то необычное… но что? Замечаю: Надежда, наша домработница, изо всех сил старается изобразить бесстрастие на лице, но ей это плохо удается. Чрезмерно суетится. Интересно, что меня ждет? В преддверии праздника как будто ничего из ряда вон не происходит. К повседневным заботам прибавились хлопоты по организации праздничного вечера.

Мы любим наши праздники проводить дома в кругу друзей. По четвергам у нас часто проходят музыкальные вечера. Собираются друзья, иногда приходят знакомые друзей, преподаватели, ученики. Если народу много, собираем стулья по всему дому. Все рассаживаются. Надежда с мужем разносят шампанское и шоколад. Рояль в это время – центр вселенной. В основном играет супруг. Играет страстно, увлеченно, самозабвенно. Все слушают затаив дыхание. В такие часы в гостиной царит только музыка.

Возвращаясь из школы, все последние вечера перед торжеством муж не отходит от инструмента. Вечерние прогулки по нашей любимой аллее забыты в эти дни. Не обижаюсь. Сознаю: для меня старается. Но четко ощущаю: напряжение день ото дня нарастает. И как будто замечаю – за мной присматривают исподтишка все, включая Владимира, мужа Надежды и по совместительству нашего водителя, особенно когда я подхожу к окну в гостиной. Окно – сказано скромно. Скорее это стена из стекла. Она тянется от одной стороны до другой, от пола до потолка, наполняя комнату светом и являясь продолжением вида за окном. А там, за стеклом: березы, клены, дубы почти вплотную подступили к дому; и наша любимая аллея, убегающая за горизонт. Никогда еще мы не изменяли ей. Не считая последних предпраздничных дней. Шторы плотно закрыты.

Привычно устраиваюсь в уютное кресло с книгой, под музыку образы ярче, самобытнее, почти живые. На душе покой.

И вот пришел долгожданный День рождения. С утра обо мне как будто все забыли, странно. Короткое «Поздравляю», поцелуй в щечку – и это все? Я в недоумении.

На дворе еще темно, но день обещает быть великолепным. Занимается заря. Темнота отступает. Ощущается легкий морозец. Снег искрится и хрустит под ногами. Спешу на занятия, потом массажист, салон. Готовлюсь к празднику. Волнуюсь.

Вечер. Прибывают первые гости. Смех, разговоры, поздравления, подарки. Только родные загадочно молчат. Столы накрыты старанием Надежды и ее супруга (разве я справилась бы без них?). Все садятся за стол. Звучат тосты. Смеются лица. Искрится шампанское. Переходим к роялю. Мой милый садится к инструменту. Одна из преподавателей его школы встает рядом. В руках у нее листки. Похоже, она собирается читать под аккомпанемент. Ну что ж, интересно. Я люблю такие вечера. Стулья расставлены полукругом, очерчивая сцену. Было объявлено, что данный рассказ посвящается мне, как виновнику торжества. Начинается концерт. Слушая моноспектакль, заливаюсь краской. Звучат строки моего Дневника…

У нас есть договоренность, что у каждого из нас должна быть маленькая тайна. Такая своеобразная изюминка. Свой крохотный мир, без других. И этот мир имеет название – Дневник.

Я растеряна. Не знаю, как реагировать. А суженный, слегка наклонив свою очаровательную голову, вполоборота наблюдает за мной и улыбается. Спектакль одного актера продолжается. Музыка подобрана хорошо. Персонажи из Дневника живут своей, только им дарованной жизнью.

Выступление имело ошеломляющий успех. Долго аплодировали. Пытались уточнить, кто написал эти строки. Но это так и осталось для всех загадкой.

Пришла пора прощаться. Машины одна за другой покидают площадку перед домом. Наконец захлопнулась дверь за последним гостем.

– А теперь наш подарок. – Подает мне шубу, приглашая на прогулку. Выходим. Привычным путем направляемся в нашу аллею. На дворе уже темно. Любимая аллея погружена в сон. Надежда с супругом наблюдают за нами из окна. Все как всегда. И вдруг, едва мы вступили под сень деревьев, – как в сказке! – снег заиграл всеми цветами радуги, дорожка озарилась, и множество очаровательных в старинном стиле фонарей четкой светящей линией побежали вдаль.

Позже я узнала, как выбирали время для установки их. Как рабочие, чтобы сохранить свою работу в тайне, ждали на кухне, когда я покину дом. Как тщательно зашторивались окна, чтобы скрыть следы их труда. И сколько частных уроков пропустил мой супруг, приезжая пораньше и садясь к инструменту, чтобы усадить меня в мое любимое кресло. А возникла идея подарка после того, как я поделилась воспоминаниями из детства – очаровательной картинкой – медленно кружатся огромные снежинки в освещенном фонарем круге.

Воспоминания захлестнули. Сон позабыт. Вспомнились зимние каникулы.

Канун Нового года. За неделю до праздника позвонили дети и сообщили, что едут внуки. Радости не было предела… Начались приготовления. Надумала я построить снежную горку. Надумала и принялась собирать для горки снег. На помощь мне пришли мои помощники по дому, Надежда с Владимиром. Приспособили для этого старую детскую ванну. Приладили ей полозья. Снег собирали в лесу. Грузили на самодельные сани и свозили во двор. Да и небесам наша выдумка оказалась по душе – снег шел не переставая с утра до вечера. Собрали у стены снег в огромную снежную кучу, утрамбовали и залили водой. Вечером мороз усилился. Горка замерзла, обледенела. Утром следующего дня отправились за провизией. Пора было подумать и о подарках. Старшему внуку купили ноутбук, среднему – камеру, остальным ребятам стационарно управляемые машинки разных моделей. Старшей внучке – мобильный телефон. Малышке – большую куклу в воздушном платье. Набрали красивой упаковочной бумаги, мишуры. Упаковывали подарки всей семьей. Теперь встала задача – куда спрятать. Внуки, как только появляются, начинают осваиваться. Ни один уголок в доме не остается без внимания. Решили до поры до времени сложить все в комнате прислуги. Владимир привез огромную, пушистую красавицу елку. Дом до краев заполнил аромат хвои. Дали ей немного отойти с мороза, установили в гостиной и стали наряжать.

Дом украшали все вместе. Мужчины окутали дом, крыльцо и ближние к дому деревья световой гирляндой. На дверь повесили венок из хвойных веток, скрепили его мишурой, а в центре разместили колокольчики. Получился сказочный сверкающий дворец. Мы с Надеждой украшали гостиную. Над окном разместили мишуру, обмотанную гирляндой. Такой же мишурой пронизали перила лестницы. Прочистили камин и придвинули два огромных кресла, расстелили перед ним коврик, а на камин сложили детские книжки, поставили три толстых свечи, украсили камин еловыми веточками и вплели в них новогодние игрушки. Осталось подготовить к приезду детей их спальни. Обе комнаты хорошо проветрили. Купили семь огромных, мягких дедов-морозов с карманами на животе и каждый карман наполнили сладостями. Повесили их у кроваток. Пижамки детские, что дети оставили летом, перестирали и сложили в шкаф. Осталось только дождаться.

И вот наступил долгожданный день. В дом ворвался смех, шум, детский тайфун. Елка всех очаровала. Обедали в столовой. После обеда детей было не собрать. Юные следопыты, как и положено, отправились исследовать тайны дома. К вечеру, когда любопытство было удовлетворено, а усталость взяла свое, ребятишки угомонились, притихли. Все, поужинав, собрались у камина слушать сказку. Мирно потрескивали поленья, языки пламени, переливаясь, освещали близлежащее пространство, оба кресла, ковер и малышей, что, замерев, сопереживали сказочным персонажам. А над окном и вдоль лестницы бежали, зарывшись в мишуру, друг за другом разноцветные огоньки гирлянды. И елка-красавица сверкала своими нарядами. Тихо-тихо рождалась в рояле музыка, оживали герои, и разноцветные всполохи блуждали по стенам. Но вот сказка подошла к концу. Добро победило зло. Поленья в камине почти догорели, и музыка ушла на покой. Тихо крышкой щелкнул рояль. Ребята поднялись в спальни. В их головках сказка еще жила. Герои сражались за любовь, защищая своих дам – дамы с тревогой в сердце ждали своих героев.

* * *

Следующий день, как по заказу, выдался на славу. Небо поражало своей прозрачной глубиной. Холодное зимнее солнце, играя бликами, расцвечивало снег разноцветными всполохами. Горка у дома, слегка припорошенная снегом, искрилась, приглашала покататься.

Позавтракав, все дружно расселись по машинам и отправились покупать зимние комбинезоны и ботинки, чтобы было в чем резвиться на улице. В предвкушении предстоящего шопинга настроение у всех приподнято. Звучат шутки и смех.

Огромный супермаркет встретил нас сутолокой и суетой. Кого только не увидишь в этом людском потоке. Тут и молодые семейные пары с отчаянно ревущими ребятишками, и занятые друг другом влюбленные, взявшись за руки неспешно посещающие небольшие бутики, или одинокие, бесцельно толпящиеся у прилавков и с любопытством рассматривающие их содержимое либо спешащие приобрести необходимый товар посетители с озабоченными лицами, рассеянным взглядом окидывающие на ходу витрины магазинчиков, попадающихся на их пути. И только манекены, замерев в определенной позе, бесстрастно взирали на происходящее. В магазине спорттоваров не протолкнуться. Занятые поисками нужной вещи, мы долго путешествуем по переполненному залу.

Но вот все в обновках, а в прихожей грудой сложены, новенькие лыжи. На кухне хлопочет Надежда. По всему дому растекаются аппетитные запахи, заглушая хвойный. Стол уже накрыт. Ребята наспех поглощают обед – и на улицу. Горка дождалась! Щебет и смех малышей будоражат окрестность.

К вечеру возвращаются, шмыгая носами, в тепло дома. Глаза горят, щеки багровеют, замерзшие пальчики, несмотря на теплые варежки, едва шевелятся… Все вещи в сушилку. Переодевшись, спускаются в столовую. А в гостиной их ждет предновогодний вечер, елка, музыка, сказка. И опять оживают в воображении образы. И опять герои сражаются за любовь и защищают своих дам, а дамы с тревогой в сердце ждут своих героев.

* * *

В преддверии новогодней ночи обычная суета. Мы готовимся к приезду гостей. В духовом шкафу румянится индейка, под ножом Надежды обычные овощи превращаются в необыкновенные салаты. Дети активно помогают: расставляют приборы на столе, стулья в гостиной, готовят с Владимиром коктейли, упаковывают маленькие подарки для приглашенных. Последние штрихи – и дом готов к встрече.

В шестом часу солнце покинуло грешную землю. В сгущающихся сумерках огнями озарился наш дворец, близко растущие деревья, олени из прозрачного пластика, две маленькие пушистые елочки перед домом, наша аллея. Все высыпали на улицу – посмотреть. Зрелище настолько потрясающее, что даже мороз не пугал. Мы оказались в стране света. Ночь отступила. Взрослые едва сдерживали волнение, а что говорить о малышах – те, не в силах справиться с обуревающими их чувствами, бегали по двору, подпрыгивая и нелепо размахивая руками, или кружились, протянув ручки к залитому мигающими звездами небу, и со стороны были очень похожи на маленьких шаманов, исполнявших свой таинственный ритуальный танец.

Время пролетело незаметно. Стали подъезжать первые гости. Их чинно встречали мальчики в строгих костюмчиках и белых рубашках и девочки в своих воздушных платьицах – принимали одежду и провожали в гостиную. В доме становилось все оживленнее. Приглашенных было немного – близкие друзья с детьми и выпускники частной школы моего супруга. Наконец наступило время застолья. По-доброму проводили год уходящий. Он остался в памяти светлой чередой радостных событий и моментами тревог (куда же без них?). В десять начался детский праздник. Ребятишки, немного смущаясь, читали стихи, пели песенки под аккомпанемент фортепиано, разгадывали незамысловатые загадки и устраивали розыгрыши. Взрослые с большим удовольствием принимали участие в детских забавах. Особенно пылко забавлялись с детьми выпускники, сами еще недавно жители страны, которая зовется Детство. Праздник в самом разгаре. Волнение, веселый шум, смеющиеся лица царствуют в гостиной. И вдруг вбегает Надежда с возгласом: «В столовую, все в столовую, посмотрите во двор… скорее, скорее…» Все кинулись к окну. А там, за окном, как в сказке, в залитое светом пространство влетела тройка белоснежных рысаков. Кони то и дело вскидывают свои красивые головы и нетерпеливо бьют копытами. Будто приглашают с собой в сказку. На них сотканные из серебряной парчи с золотым узором попоны. Под высокой дугой заливаются серебряным звоном бубенчики. За тройкой следуют высокие расписные сани. Передняя часть саней слегка приподнята и закручена спиралью. Внутри сани выстланы красным бархатом. На красных бархатных подушках восседают Дед Мороз и Снегурочка. На Снегурочке из голубого атласа с белой опушкой шуба, подбитая кроличьим мехом. На голове маленькая голубая с опушкой шапочка. На Деде Морозе из красного атласа с кроличьей опушкой шуба в пол. На голове красный колпак заканчивается белым большим пушистым помпоном.

Все высыпали на крыльцо.

Неспешно вышел из саней Дед Мороз. Помог Снегурочке. Взвалил на плечи увесистый мешок с подарками. Взял в руки посох и чинно пошагал к крыльцу. Толпа встречающих молча расступилась, пропуская сказочное чудо вперед, а потом так же молча последовала за ним в дом. Но стоило только посоху перед елкой ударить в пол, праздник вспыхнул с новой силой. И в этой суматохе никто не заметил, когда Надежда с Владимиром успели сложить Деду Морозу приготовленные для приглашенных подарки в мешок. За столом под искрящийся звон бокалов встретили Новый год. Ребятишки повторили свою праздничную программу перед сказочным гостем. И каждый заслуженно получил свой подарок. Довольный всем происходящим, Дед Мороз неожиданно пригласил ребятишек прокатиться в санях. Отказа не последовало. Все дружно, прямо в праздничных одеждах, забравшись в комбинезоны, заполнили сани. Застоявшиеся кони рванули с места, и тройка, под яркий перезвон бубенцов, умчалась по выстланной снегом зимней дороге. Прошло чуть больше часа, и вновь двор заполнился детским смехом и басистой россыпью шуток Деда Мороза. Но пора было прощаться. Чинно воссел Властитель зимы на свои подушки. Рядом, зарумянившись, пристроилась Снегурочка, и долго еще в морозном чистом воздухе, затухая постепенно, переливались серебряным звоном колокольчики.

Оставшиеся вернулись в дом. Ребята с нетерпением, прижимая к груди свои подарки, поднялись в приготовленные для них спальни. А для взрослых праздник только набирал силу. В гостиной погасили большой свет. Ночники, бегущие друг за другом разноцветные огоньки гирлянд да рвущееся пламя свечей на рояле придавали музыке таинственность и силу. А исполненная без музыкального сопровождения группой выпускников кантата была восхитительна. Неожиданно для меня, мне предложили прочитать под аккомпанемент фортепиано страничку из дневника, прозвучавшую на празднике, посвященном Дню моего рождения. Отнекиваться было нелепо. Дрожащим от волнения и неожиданности голосом начинаю, напряженно вглядываясь в напечатанное, читать. Но вот волнение оставило меня. Голос приобрел уверенность. И, увлекшись, я уже забыла о бумажке. Фантазия уносит меня все дальше и дальше. Одна картина сменяет другую. А музыка следует рядом… Когда закончила, слышу тихий шепот: «Я думал, этой сказке не будет конца…» Улыбаюсь, что тут поделаешь.

Пришло время танцев…

Шампанское, живые звуки рояля, полумрак гостиной и бегущие в свое небытие разноцветные огоньки гирлянд окутывают каждую пару тайной, будоражат чувства, рождают запретные фантазии. Создают иллюзию одиночества. Не важно: вальс ли это, танго или фокстрот… И в этом зачарованном омуте вспыхивает молодое единение душ и желаний. Первозданность бытия… Тела все ближе. Объятия все теснее. Окружающий мир забыт. Новогодняя ночь дарит каждому свое очарование…

Но все хорошее когда-нибудь кончается. И для нас пришло время прощального чаепития. Надежда вносит огромный торт с шапкой взбитых сливок, присыпанных шоколадом. На столе уютно фырчит, закипая, самовар. Люди все еще возбуждены. Женщины скромно опускают ресницы, прикрывая смущенный взгляд, щеки их пламенеют. Мужчины, чтобы скрыть возбуждение, непомерно чопорны. Последние пожелания, последние тосты…

Восемь. Пора разъезжаться. Взрослые наспех натягивают одежду на сонных ребятишек. Устраивают их поудобнее в машинах. И вот гостевой кортеж направляется к городу, навстречу наступающему первому дню нового года.

А мы, опустошенные, но счастливые, не в силах справиться с навалившейся усталостью, медленно бредем к своим спальням. Я падаю в кровать и проваливаюсь в сон. Возвращаюсь к жизни, когда за окном день в самом разгаре. По-тя-ги-ва-юсь… И тут что-то настораживает. Что? Прислушиваюсь, в доме непривычная тишина. Набрасываю на плечи халат и иду к малышам. Спальни пусты. Кроватки аккуратно убраны. Подарки сложены в карманы дедов-морозов. Пижамки выглядывают из-под подушек. Ноутбук, что мы подарили старшему внуку, лежит на столе. Где все? Что я пропустила? В душу закрадывается страх. Спускаюсь в гостиную. Там, как и в столовой и на кухне, царит вчерашний беспорядок. Выглядываю в окно – горка пуста. На дворе не слышно детских голосов. Поднимаюсь в спальню к мужу. Тот, раскинувшись на кровати, спокойно спит, забывшись глубоким сном – устал вчера очень. Тормошу – пытаюсь добудиться. «Дети, пропали дети, их нигде нет…» Слышу бормотание сквозь сон: «Посмотри лыжи». Бегу вниз в прихожую и натыкаюсь на Надежду.

– Что с вами? На вас лица нет!

– Дети пропали!

– Не волнуйтесь, они на лыжной прогулке с Владимиром.

– Давно? А малыш? Ему еще и пяти нет…

– Тоже с ними.

Слышу за спиной: «Нашлись? А ты волновалась…» Оглядываюсь. Почти проснулся, стоит на верхней ступеньке лестницы, пытаясь попасть в рукав халата, на голове художественный беспорядок.

– Идите в столовую – завтрак остынет. – Обыденный, слегка грубоватый голос Надежды успокаивает.

Послушно шагаем в столовую. На столе, источая аппетитный аромат, нас ждет яичница с беконом и какао – о-бо-жа-ю какао по утрам!

Покушав, спокойно собираемся – решено по следу лыжни найти наших путешественников. Выходим на крыльцо.

День выдался на славу! По голубому небу плывут пушистые белые облака. Яркое солнце создает веселое настроение, обещая прекрасную прогулку. Снег у крыльца притоптан. А чуть дальше тянется в лес четко выписанная на пушистом снегу лыжня. Надеваем лыжи, варежки, берем в руки лыжные палки и трогаемся в путь. Хочется поскорей взглянуть на ребят. Боже! Я так давно не стояла на лыжах! Пытаюсь справиться с ситуацией.

– Ты такая сейчас смешная.

Ну да, я представляю… Он далеко впереди, терпеливо поджидает, опершись на палки, и, чуть наклонив голову в ушанке, вполоборота смотрит на мои старания. Я действительно очень стараюсь, и у меня, кажется, получается справиться со своей неловкостью и поймать ритм движения. Лыжи заскользили спокойнее и легче. Какой же он все-таки замечательный во всем! Что бы он ни делал, все дается ему легко и непринужденно, а самое ценное качество – на все нелепости близких смотреть с улыбкой, не раздражаясь. И как ему это удается? Минут через десять моих мук выезжаем на просторную поляну, окруженную плотным кольцом леса. Воздух взрывается от звонких детских голосов. Нашлась пропажа! В самом центре поляны одинокая фигура серьезно настроенного Владимира, а вокруг снег вздыбился от множества детских стараний. Слышен властный голос: «Не налегай всей мощью на ногу! Дай лыже двигаться свободно! Не топи ее в снегу! Где рука? Не забывай про руки. Молодец! Скоро поедешь с дедушкой на альпийский курорт покорять горы…» (имея в виду моего мужа). «А я? А я? А я?» – доносится со всех сторон. «Все молодцы, еще немного – и мы обставим всех и покорим Альпы!» – обещает чересчур серьезно Владимир.

Все давно привыкли к его показной суровости. За угрюмостью скрывалась поистине добрая, нежная, отзывчивая душа. Впервые столкнувшись с ним, все начинают сочувствовать Надежде. А та, скорее из чисто женского эгоизма, посмеиваясь, скрывает истину (по принципу: мое – это исключительно мое). И только ребятишек, с их прозорливостью и почти звериной чуткостью, невозможно было обмануть. С первого дня пребывания в нашем доме они искренне привязались к дяде Володе. А он, не имея своих детей, так же искренне отвечал им взаимностью.

– Не спеши! Помоги ему подняться и покажи, как надо передвигать палки. – Это он старшему. Тот впопыхах чуть не наехал на малыша, неожиданно плюхнувшегося в снег.

Я не выдерживаю и выхожу из укрытия.

– Привет, ребята, как вы тут? Справляетесь с лыжами? (Для многих лыжи – новинка.)

– Да, да, да, – разносится со всех сторон.

– Да! – кричит малыш и в очередной раз плюхается в снег. Весь в снегу, со стороны похожий на снеговика, но довольный происходящим, опять кряхтя, безуспешно пытается встать на ноги. Выходит на поляну муж. Все радостно окружают его, на минутку забыв о Владимире. А Владимир, улыбаясь, покидает свой пост главнокомандующего и незримо безоговорочно передает бразды правления. Мой супруг, надо отдать ему должное, охотно включается в игру. И теперь в руководящем составе прибыло. Теперь они вдвоем командуют маленькой армией неумелых снегоходов. Я с большой охотой вступаю в ряды неумех, втайне надеясь, что и мне удастся покорить Альпы и всех заткнуть за пояс на горных трассах… Так минута за минутой, час за часом осваиваем дружно искусство лыжников. А дома хлопочет Надежда.

Возвращаемся все в снегу, разгоряченные, счастливые и голодные. Ароматы кухни еще с порога кружат нам головы, зазывно торопят, но, соблюдая приличие, мы неспешно переодеваемся во все сухое. Чинно относим наши комбинезоны в сушилку и, только после того как вымыты руки и приведены головы в порядок, садимся за стол.

На столе, трудами нашей волшебницы домохозяйки, царит бесстыдное изобилие. В середине стола красуется лоснящимися боками и окороками запеченная с яблоками индейка. Радом супница источает аромат наваристого борща. Недалеко от нее расположилась густая сметана. Тут же глубокое блюдо с салатом из овощей. Крынка с парным молоком заняла свое место (одному Богу известно, где Надежде удалось найти хозяйку парного молока и уговорить ее каждое утро доставлять нам его). Почти на краю стола примостилась хлебница со свежим и душистым с хрустящей корочкой хлебом. Нам его привозят из пекарни за отдельную плату. Принимаемся дружно за трапезу. Какое-то время ничто не нарушает в столовой тишину. Только слышно, как скользят ложки по тарелкам, да усердное сопение ребятишек. Утоляем голод.

После обеда все разбредаются кто куда. Супруг решил отдохнуть. Владимир со старшим внуком отправились в гараж навестить машины. Девчонки и ребята, включая младшего внука, увлеченно принялись за подарки. Мы с Надеждой занялись уборкой дома. Провозились до глубокой ночи. Детишки давно спали в своих кроватках крепким сном. Мужчины, приведя двор в порядок и приготовив лыжи для завтрашней прогулки, тоже отправились на покой. Только мы вдвоем все терли и протирали. Зато какое испытываешь удовлетворение, обходя приведенные тобой в порядок комнаты…

А на следующий день нашей прогулке не суждено было сбыться. Ночью занялась метель. Всю ночь и весь следующий день мело не переставая. За окном, кроме белой круговерти, ничего не было видно. В каминной трубе гудело и завывало так, будто там установили расстроенный орган. В комнатах царил полумрак. И даже камин, что затопили по этому случаю рано, не в силах был разогнать сгустившийся в гостиной сумрак. Пламя обогревало и наполняло уютом только маленький пятачок: два громоздких старинных кресла, коврик и меня с ребятишками, слушающих очередную сказку под вкрадчивый аккомпанемент рояля. Потом, помню, начитавшись вдоволь, пели хором любимые песни, играли в детские забавы… Рассказывали друг другу истории смешные и не очень. День пролетел незаметно. Пора и на покой. А за окном не унимается непогода, занося снегом убранный вчера двор, нашу горку, оленей из прозрачного пластика и две прелестные пушистые маленькие елочки.

Незаметно для всех пролетело очаровательное время детских каникул, загруженное до отказа лыжными прогулками, катанием на горке, путешествием в сказочный мир театра и сказками по вечерам под тихую песню рояля и согревающее пламя камина, когда весь дом погружался в темную дремоту.

* * *

После отъезда малышей жизнь вошла в свою привычную колею. Начались занятия в школе. Походы с учениками в театры. А по вечерам мы совершали прогулки по своей любимой аллее. Иногда обсуждая что-то, иногда споря о чем-то, не соглашаясь друг с другом, но чаще всего молча, наслаждались кружением снежинок, в их зачарованном вальсе, или монотонным стуком дождя по зонту и лужам, скрипом шагов по усыпанной гравием дорожке. В такие минуты в душе царил покой и она улыбалась.

* * *

– А помнишь, как меня напугал дельфин?

– Мой соперник, как его забудешь….

Смеется. До боли родной голос и смеющиеся глаза.

Дело было летом. Мы отдыхали на даче – небольшой двухэтажный домик с просторной террасой расположился на возвышенности. Окружающий дом редкий сад заканчивается у самой кромки обрыва. Пыльная из мелких камней и гравия дорожка, с грубо выбитыми в камне ступеньками, помогает спуститься к воде. А у основания скалы начинается пляж. Отливающий золотом на солнце песок раскинулся широко. Ласковое море ежеминутно пытается смыть эту позолоту. Слева и справа пальмовые заросли. И только где-то там, вдалеке, виднеются крыши томящихся под палящим солнцем вилл. Мы намеренно выбрали это укромное место, стремясь уединиться. Бывают минуты, когда одиночество приносит наслаждение.