Текст книги "Тайна звездной башни"

На самом деле в тот момент я даже не думала о том, в состоянии ли помочь, просто метнулась обратно в кабак.

6

Проползти под немногочисленными оставшимися целыми столами и лавками – дело пары минут. Вынырнула я как раз напротив насильников.

Девчонка уже не кричала, лишь слабо трепыхалась, раздавленная массивным телом. Ее рот закрыла лапища, скрюченные пальцы впились в нежную кожу щек и подбородка обгрызенными ногтями с траурной каемкой.

Не раздумывая, я обрушила попавшуюся под руку бутыль на круглый лысеющий затылок. Стекло и остатки алкоголя брызнули в стороны. Мужик пошатнулся и рухнул всей массой на свою жертву. Девчонка затихла, наверное, потеряв сознание. Дружки отморозка ненадолго растерялись.

– Это чё?.. Это как?.. Это ты? – наконец сориентировались они.

Я попыталась вернуться обратно под спасительный щит стола, но мужики оказались быстрее. Меня схватили за ногу и легко выволокли наружу. Я визжала и брыкалась, но вырваться у меня не получалось.

– Глянь, какой шустрый малец, – прогундосил один из отморозков, приподнимая меня за ногу над полом. – Если б не одежа академии, спутал бы с бабой.

– Ага, сам дохлый, а туда же, на рожон лезет. Нужно проучить его, Косой.

Тот, которого приятель назвал Косым, занес надо мной кулачище. Я зажмурилась, понимая, что от меня после «учебы» останется лишь мокрое место. Но удара не последовало. Я кулем свалилась на пол, выскользнув из ослабевших мужских пальцев.

– Ты почему еще здесь? – Взяв за шкирку, меня встряхнули и поставили на ноги.

Я приоткрыла один глаз и обнаружила перед собой Яррина. Злющего, как сто чертей. Его верхняя губа приподнялась и демонстрировала ровный ряд зубов, красивых и белоснежных, но почему-то выглядевших весьма устрашающе.

– Девушка… подавальщица… – попыталась объяснить я, закрывая глаза, чтобы не видеть ненавистное лицо своего спасителя.

– Давно сбежала. – Он разговаривал со мной, ухитряясь при этом свободной рукой обороняться от пьяни, еще не получившей своей порции тумаков.

Мне пришлось открыть оба глаза и посмотреть на лавку, где еще совсем недавно лежала обморочная девица. Ее действительно там не оказалось, вместо подавальщицы в углу в живописную груду свалились несостоявшиеся насильники.

– Хорошо, – с облегчением выдохнула я.

– Чего хорошего? Как выходить собрался? – насмешливо поинтересовался Яррин.

Только тогда я заметила, что драчуны в конце концов сообразили о бесполезности хаотичного боя с сильным зверем и объединились, предприняв тактику окружения. На нас нападали с трех сторон, заставляя отступать к стене, противоположной от выхода.

Яррин вывести меня без потерь не сможет. И в одиночку ни за что не уйдет. Как же я подвела своего телохранителя! Боевую магию применить нельзя. Надолго ли зверя хватит в качестве щита? Даже у пятикурсника хорошо развитые магические силы не безграничны. Хана нам обоим, Танюха!

Что делать? Что же делать?!

Вот бы ошеломить противника, шокировать настолько, чтобы тот впал в ступор. Причем срочно! Но как? А-а-а! Помирать, так с музыкой!

То, что произошло далее, явно было от лукавого, так как продуманным и взвешенным решением назвать просто невозможно.

Я заголосила матерные частушки. С чувством, самозабвенно.

Зал притих, поглядывая на меня, словно на одержимую. Я их понимаю. Ни слуха, ни голоса у меня отродясь не имелось, а тут еще перевод с земного языка на местный коряво вышел.

Я локотком отодвинула Яррина и вышла вперед подбоченясь. Продолжила, не полагаясь на память, а складывая на ходу неприличные рифмы и попутно выделывая коленца. Круг растерянных зрителей расширился, позволяя мне выступать перед ними со всеми удобствами. Кое-кто даже взялся притоптывать и хлопать в ладоши. Народ, махавший кулаками несколько минут назад, с тем же азартом вдруг принялся подпевать мне. А я что? Я давай орать с еще большим энтузиазмом. Слушают же! Значит, нравится!

Под ноги посыпались мелкие монетки, не столько ради награды, сколько в качестве комплимента. Нашелся умелец и забил простенький частушечный ритм ложками по каким-то чудом уцелевшим тарелкам. Сразу весело так стало, уютненько.

Яррин, следуя за мной, медленно пододвигался к двери.

Я подмигнула рябому парню, пытающемуся меня перекричать, и вытащила его под всеобщие одобрительные крики в центр зала. Хоровое пение длилось недолго, я уступила место новому солисту и быстро прошмыгнула в открытую для меня Яррином дверь, которую зверь тут же плотно прикрыл и даже подпер крепкой палкой, подхваченной из рук Эдгарда.

– Вы чего так долго? – с волнением прошептал маг, осматривая меня, видимо, на предмет целостности.

– На концерт пришлось остаться, – огрызнулся на него Яррин.

– Чего? Какой концерт? Там кого-то убили?

– С чего ты взял? – удивилась я.

– Кто-то страшно и мучительно кричал, – объяснил Эдгард.

– Танай пел, – проинформировал его Яррин, а я бросила злобный взгляд на этого юмориста.

Дальше был бег с препятствиями не хуже, чем на тренировках Солса. Отдышаться мне удалось лишь в коляске. Как Яррин сумел не просто обогнать нас, но еще и в считаные минуты нанять экипаж, я так и не поняла.

Мы тяжело дышали, откинувшись на мягкие подушки. Пот тек градом.

– Танай, демоны тебя раздери, ты чего бросился обратно в кабак, когда уже почти вышел? – набросился на меня Эдгард, стоило ему только выровнять дыхание.

– Так песню же не спел! – с искренним удивлением отозвался Яррин. – Без бури оваций лиэру покидать питейное заведение никак нельзя!

– Что? – не понял иронии Эдгард. – Я же как-то ушел.

– Так ты не лиэр, наверно, – с серьезным видом сделал вывод зверь. – Видать, притворяешься.

– Ты чего несешь, звериное отродье? – взорвался маг.

– Следи за словами, недомерок, – зашипел Яррин.

Оба подались вперед, прожигая друг друга взглядами.

– Еще здесь не хватало устроить драку! – я легонько шлепнула обоих ладошками по макушкам. – Когда ты научишься понимать шутки, Эдгард? Яррин, извини его, он просто перенервничал.

– Какие шутки? – надулся маг. – Ты вернулся в кабак, чтобы…

– …чтобы помочь девушке. На нее напали.

– Ты серьезно? – не сразу поверил Эдгард. – Нашел, когда проявлять благородство! Да нас самих чуть в лепешку не раскатали!

– Это не повод позволять всяким отморозкам надругаться над слабой женщиной.

– О, боги! Танай, я с ума с тобой сойду! Сначала решил задружить со зверями, которые спровоцировали драку и бросили, потом поиграть в спасителя и чуть сам не пропал…

– Разве мы могли ее бросить без помощи?

– О себе научись для начала заботиться, а уж потом беги на помощь всем остальным! – припечатал Эдгард. – Иначе ты ставишь под удар тех, кто заботится о тебе.

Меня резануло чувство вины. Мой взгляд ушел в сторону и наткнулся на Яррина. Тот молчал, задумчиво рассматривая меня, словно видел впервые. Солидарен с магом?

– Извините меня, пожалуйста, – проговорила я, сдерживая рыдание. – Вы оба чуть не пострадали из-за моей глупости. Но поступить иначе…

– …ты бы не смог. Эх, Танай! Говорил же я тебе держаться подальше от зверей. В них ни капли совести нет!

Яррин насмешливо фыркнул, но переубеждать в ином не стал. Вступилась я.

– Ты не прав. Яррин нас здорово выручил.

– И это очень подозрительно. – Эдгард окинул зверя сердитым взглядом. – Что тебе нужно от нас? Почему ты не сбежал со своими дружками, Уорд?

– Ты ничего не попутал, маг? – соизволил ответить ему зверь. – Ты сейчас назвал моими друзьями кучку сопляков-первокурсников?

– Они ему не друзья, – поддакнула я, вспоминая, как обособленно сидел за столом Яррин, ни единым словом не перебросившись с соплеменниками.

– Тогда что ты вообще делал в кабаке?

– Меня Танай пригласил.

– Что? – Удивление Эдгарда могло посоперничать с моим собственным. Я уже хотела поинтересоваться, когда звала его в кабак и почему не помню этого знаменательного события, но почувствовала, как кто-то наступил мне на ногу.

– Да! – сообразила я о необходимости поддержать легенду телохранителя. – Пригласил!

Эдгард покосился на меня, то ли удивляясь ответу, то ли интонации, с какой я возопила, одновременно пытаясь освободить ногу из-под чужого сапога.

– Позволь узнать, зачем? Ты теперь и с ним тоже дружбу водишь?

– Разумеется! Яррин замечательный, – преувеличенно бодро отозвалась я. – Он мне часто помогает на физподготовке.

– Это как же?

– Ну… из луж достает, через барьер перекидывает, а в прошлый раз… – В моей памяти всплыл случай, когда зверь отвесил мне хороший пинок, благодаря которому я перелетела через глубокий овраг без потерь времени и извечных многочисленных падений. Чуть замявшись, я передумала озвучивать данное проявление заботы Яррином. – Он молодец! Правда! Вот и сегодня…

Взгляды мага и зверя перехлестнулись.

– Со мной разобрались, – усмехнулся зверь, – а вот ты почему возле Таная постоянно трешься? Своих дел нет?

– Я его родственник!

– Правда? И насколько близкий?

– Дальний. Но на правах старшего присматриваю за братом.

– Как интересно. Что-то я раньше не замечал подобной братской любви между вами, какая появилась в последнее время.

– Мы узнаем друг друга лучше. И вообще, можно подумать, ты хоть что-то замечаешь вокруг кроме себя!

– Яррин, Эдгар, о чем вы спорите? Какое все это имеет значение? Или вы без ссоры не можете доехать до академии?

– Уже доехали, – буркнул маг.

– Что?

– Вылезайте из коляски, – сообщил зверь. – На горшок и баиньки. Мстить своим сокурсникам завтра будете. Сегодня всем спать. Приду, проверю.

Мы покинули экипаж, который остановился аккурат напротив ворот академии, и поплелись к себе.

– Ой, мы же не расплатились с возницей, – спохватилась я, уже шагая по гулкому коридору замка.

– Не обеднеет твой зверь, – невесело усмехнулся Эдгард. – Его семья богаче короля.

– Как такое возможно? Разве не маги самые состоятельные в Вересее?

– Так и есть.

– Но…

– Яррин наполовину маг, на четверть зверь.

– Ты сейчас пошутил? Кто из надменных, самовлюбленных магов станет смешивать свою кровь с… даже не со зверем, а с полукровкой? Мне казалось, что иерархия четко разграничивает слои населения.

– Танай, ты в своей наивности просто неподражаем! Любую иерархию определяет количество денег. Лиэр Уорд по молодости был тот еще покоритель дамских сердец, наделал бастардов по всей стране. Причем не брезговал ни людьми, ни зверями.

– Хочешь сказать, что Яррин незаконнорожденный?

Да ладно! Кто угодно, но только не он. Лиэры тщательно следят за своей внешностью, одеждой, манерами и даже тембром голоса. А Яррин будто намеренно небрежен во всем. Не сказать, что он неаккуратен, как некоторые звери, или игнорирует местный этикет, но свобода и отсутствие общественных рамок в нем явно чувствуются. Я скорее бы подумала, что в жилах Лотта течет лиэрская кровь, нежели заподозрила бы в этом Яррина.

– Именно. Когда пришло время остепениться, молодой Уорд выбрал в жены не кого-нибудь, а принцессу. О любви отпрысков самых знатных персон гудела вся столица, но невеста умерла, не дожив до свадьбы. Лиэр Уорд, убитый горем, так и не женился. Но наследник состоянию и месту в палате Совета ему необходим, поэтому не так давно он объявил, что все передает старшему из бастардов.

– Яррину?

– Да. Разве ты не обратил внимание, что этот самодовольный болван ни с кем не общается? Уж не знаю о какой дружбе вы сегодня мне толковали, но на самом деле маги его не принимают, а к зверям он и сам не рвется. Видать, гордость лиэра не позволяет с низшими общаться.

– Правда? Всегда один? Мне казалось, он обычно в компании…

– В компании двух дружков, таких же, как и он, бастардов-полукровок с сомнительной кровяной смесью в венах.

– Эдгард, ты так говоришь…

– Как?

– Как настоящий сноб.

– Я лишь выкладываю тебе факты. Общеизвестные, между прочим. И очень стараюсь не присовокуплять собственное мнение, иначе о Яррине Уорде ты не услышал бы от меня ни единого приличного слова.

– Почему? За что ты его так не любишь?

– Мне не за что его любить.

– Хорошо. Ну, а уважать? Он, кажется, лучший ученик, причем по всем дисциплинам. Только не говори, что тебе он не нравится из-за его родословной.

– Дело не в этом, – Эдгард замялся. – Несколько лет назад отец сделал ему одолжение и предложил сестру в жены. Все-таки состояние Уордов многим не дает покоя в Вересее. Но этот ублюдок отказался. Представляешь? Полукровка-бастард отказался от чистокровной лии! Даже угрозы лиэра Уорда лишить его наследства не помогли.

– Он объяснил как-то свой поступок?

– Нет. Хорошо хоть трепаться на каждом углу не стал об этом, и позор Элоу остался в тайне.

– Яррин и трепаться? Смеешься?

– И то верно, из него лишнего слова не вытащишь. Но кто знает, быть может, он с дружками своими более общительный.

Мы дошли до спальни и примолкли. Встречаться с предателями-зверями не хотелось ни мне, ни Эдгарду.

– Давай сделаем вид, что ничего не произошло? – предложила я. – Просто будем игнорировать их и все. Не стоят они наших обид и уж тем более нашей мести.

– Согласен. Сами посчитали их достойными нашей компании, глупо удивляться потом, что звери оказались зверями, – согласился со мной Эдгард. – Пошли.

Я перешагнула порог, отчаянно пытаясь сделать невозмутимое лицо. В комнате повисла тягучая тишина, словно жвачка, прилипшая к подошве. Так бывает, пытаешься отлепить гадкую резинку, но лишь размазываешь еще больше по обуви. Вот и сейчас, Эдгард что-то спросил, я бездумно ответила, но это не нарушило звериного молчания, а только подчеркнуло.

Мы в неловком затишье собрали банные принадлежности и отправились в ванную под прицелом семи пар глаз. Лотта среди сокурсников не наблюдалось. Прячется где-то, сгорая от стыда?

Вышли уже взбодрившиеся и значительно повеселевшие. Вода смыла обиды и горечь от вечернего происшествия, держать лицо перед сокурсниками, не боясь разрыдаться от злости и возмущения, стало гораздо проще.

– Вы быстро, – протянул кто-то из парней, явно имея в виду не наше скорое омовение в душе, а возвращение из кабака.

– И целые, – добавил другой с удивлением в голосе.

Согласно нашей договоренности с Эдгардом, ответа от нас звери не дождались.

Я просыпалась несколько раз за ночь из-за кошмаров с участием кабачных выпивох. То убегала от них, то вступала в драку. Впрочем, судя по отсутствию в комнате привычного звериного храпа, похоже, не одной мне не спалось. Если уж парни таили на нас с Эдгардом зло из-за сущей ерунды, представляю, какой страшной мести они теперь ждали в ответ. Пусть наслаждаются! Несколько бессонных ночей и нервных деньков в предвкушении справедливой кары им обеспечены. Чем не наказание? Причем нам с Эдгардом даже не придется в это вмешиваться, сами себя будут запугивать по мере собственной испорченности и богатства фантазии.

К моему удивлению, Лотт не появился ни ночью, ни на следующий день. Поначалу я ждала с замиранием сердца, не зная, как должна вести себя с бывшим другом. Стоило ли демонстрировать отстраненность? Или лучше плюнуть прямо в лицо и высказать претензии? Позже подобные мысли ушли на второй план, и я стала переживать о самом звере. Что с ним могло случиться? Время шло, и волнение нарастало.

Лотт возник на пороге комнаты поздно вечером в последний выходной недели. Взъерошенный, опухший, в ссадинах и синяках. Ни на кого не гладя, он дошел до своей кровати и рухнул ничком.

– Лотт. Эй, Лотт, – всполошились звери. – Ты откуда такой?

Спина парня вздымалась при каждом вздохе, но он не отрывал лица от подушки и не отвечал товарищам.

– Чего с ним могло приключиться? – недоумевали соседи. Однако ни один не подошел и не стал разбираться.

Прозвенел колокол, объявляя отбой. А Лотт по-прежнему не двигался. И я не выдержала.

– Пойдем, помоги мне, – я взяла за руку Эдгарда и потянула за собой.

– Ты опять за свое? – возмутился маг, но послушно поплелся к кровати Лотта. – Что ты хочешь?

– Давай для начала перевернем его. Похоже, у Лотта серьезные ранения.

Мы в четыре руки с трудом уложили могучего зверя на спину.

– М-да, хорошо его потрепало. Как думаешь, это в тот вечер, когда на нас напали в кабаке? Или он еще где погулял?

– Сейчас это неважно! – разозлилась я, не желая думать ни о том, ни о другом варианте, так как в первом случае подло поступили мы с Эдгардом, оставив зверя без помощи, а во втором – сам Лотт. – Лучше неси мазь, ну ту, что ты мне давал для ожогов.

– Да на него ведро такой мази нужно! Мало того что огромный, так еще и на нем живого места нет.

– Жмот! Сколько она стоит, что ты так держишься за какую-то мазюкалку!

– Мазюкалку? Баночка золотой стоит.

– Неси все, что у нас с тобой есть. Закажем еще.

– Ты готов оплатить лечение… вот этого?

– Разумеется. Неси, не медли.

Эдгард намеренно не спеша отправился опустошать наши с ним лечебные запасы, а я снова повернулась к Лотту. Кажется, он спал. Грудь его высоко вздымалась и опадала под неровным дыханием.

Я осторожно расшнуровала рубашку, обнажив зверя по пояс, но окончательно снять не смогла, для этого потребовалось бы снова беспокоить спящего.

– Ого! Ему действительно здорово досталось, – прокомментировал подошедший Эдгард, глядя на обилие синяков и ссадин на теле Лотта. Он сунул мне в руку баночку с мазью. – Будешь его лечить сейчас или подождешь, пока он проснется и сделает все сам?

– Ты думаешь я не справлюсь?

– Нет, почему же. Просто касаться мужского тела, да еще не лиэра, а зверя… Брррр.

– Потерплю, – буркнула я и решительно отвинтила крышку.

Еле касаясь кончиками пальцев кожи Лотта, я наносила густым слоем мазь на ссадины и синяки и впервые пристально рассматривала зверя. Нет, я видела того же Яррина вблизи, но особо разглядывать не могла из-за испытываемого коктейля чувств вроде страха, волнения, злости, возмущения. С Лоттом сейчас все было иначе. Я сосредоточенно изучала парня, а он даже не подозревал об этом. Никто не торопил меня и не вгонял в краску.

Я хорошенько рассмотрела круглые ушки на макушке и отсутствие слухового органа на том месте, где он располагается у людей – там у висков Лотта росли волосы, как и по всей голове. Так странно. Я задумалась: каково это встречаться с подобным парнем? Способна ли я воспринимать его прекрасные душевные качества и заботу, закрыв глаза на иную расу?

Черты лица зверя мало отличались от человеческих. Их можно было бы назвать более резкими, выразительными, но на этом всё. Кожа грубее, чем у меня или Эдгарда, и волосы жестче. Жутко колючая трехдневная щетина. А вот светлые завитки, покрывающие руки, грудь и живот парня, поражали шелковистостью. Мои пальцы с удовольствием погрузились в нежную поросль, смазывая лечебным составом ушибы и раны.

Серьезных повреждений я не обнаружила, а с остальными чудодейственная мазь справлялась в считаные секунды. Как же здорово.

– Давай поэкономнее, – раздалось над ухом, – вторая банка заканчивается.

Я вздрогнула и обернулась.

– Мне казалось, что ты ушел спать, – я обвела взглядом темную комнату, в которой погасили фонари сразу же после объявления отбоя, только над Лоттом осталось несколько горящих светильников.

– Тебя жду. Вдруг помощь понадобится.

– Спасибо. Я уже заканчиваю.

Я торопливо нанесла мазь на сбитые костяшки пальцев зверя и, закрутив крышку, протянула баночку Эдгарду.

– Не нужно. Поставь Лотту на тумбочку. Думаю, ему лишним не будет.

Я улыбнулась магу.

– У тебя такое доброе сердце.

– Вот еще! Не обольщайся! Просто после зверя ни ты, ни я пользоваться из этой банки точно не будем. Пусть хоть ему пригодится, все-таки средство на вес золота, не выбрасывать же. И не закатывай глаза, Танай, ведь я совершенно прав.

Утром меня разбудил не колокол, а шум воды, льющейся в душе. Разлепив глаза, я уставилась на дверь ванной комнаты в рамке света, рвущегося из щелей. Кто так рано поднялся?

Гадать долго не пришлось. Одновременно с подъемным сигналом и загоревшимся в комнате освещением из ванной вышел Лотт. Капельки воды стекали с его мокрых волос на нижнюю рубашку, влажная ткань облепила рельефный торс.

– Тебе лучше? – поинтересовалась я, и без того видя, что повреждения пропали с кожи лица и шеи. Наверняка под одеждой тоже все зажило.

– Да, благодаря твоей доброте. – Лотт прятал глаза, и мне стало неловко. – Сейчас верну остатки мази.

– Не нужно…

– Нужно. Она безумно дорогая. Или… – он запнулся, но все-таки договорил с грустной усмешкой: – брезгуешь?

– Это баночка Эдгарда, а он не принимает обратно свои подарки, – успокоила я зверя. – Да и тебе еще может пригодиться.

– Тогда спасибо Эдгарду, – чуть более громко произнес он, чтобы услышал маг.

Тот что-то невнятное пробурчал в ответ, то ли еще толком не проснувшись, то ли не желая принимать от зверя благодарность.

Я вылезла из постели и одним движением накрыла ее покрывалом.

– Присядешь? – позвала я Лотта и, плюхнувшись на кровать, похлопала по месту рядом с собой.

Парень нехотя подошел и устроился рядом.

– Прости, – выдавил он, – меня не оказалось рядом в нужный момент.

– Что с тобой произошло? – скорее потребовала ответа, нежели спросила я.

– Сам толком не понял. Так сказать, перепил малость. Пытался угнаться за тобой, но маги, видать, умеют пить гораздо лучше зверей.

На соседней кровати за ширмой фыркнул Эдгард. Да уж. Если бы не Яррин со своими жесткими методами отрезвления, не представляю, что со мной было бы.

– А дальше?

– Дальше? Я отключился. Не помню даже в какой момент. А в себя пришел под ногами пьяных уродов из кабака, которые решили выбить из меня весь дух.

Я громко ахнула, чем привлекла внимание тех зверей, кто еще не прислушивался к нашему разговору.

– Как ты выжил?

– Я крепкий. Танай, забыл? Я же звериной породы. На нас и заживает все быстрее, чем на людях или магах, и болевой порог иной. Поваляли меня, конечно, знатно, но не смертельно.

– Извини. Извини меня, пожалуйста! – взмолилась я и чуть не разревелась.

– За что? – Округлил глаза парень и взлохматил до того тщательно уложенную влажную шевелюру.

– Нельзя было убегать из кабака без тебя… Я должен был… Нужно было… убедиться… – я выталкивала из себя слова, изо всех сил сдерживая слезы.

– Не нужно брать чужую вину на себя! – не выдержал Эдгард и выскочил из-за ширмы к нам. Его побелевшее от ярости лицо напоминало театральную маску, а искривленный злостью рот походил на черную дыру, проделанную в папье-маше неумелым мастером. – Это не ты затевал драку с людьми, и уж тем более не твоя вина в том, что пришлось убегать из кабака, спасая собственную жизнь. Ты не такой физически сильный, как звери, чтобы одержать победу без магии. Да и магия после спарринга у тебя хромает. Так в чем, скажи твоя вина? В том, что не умер в руках толпы, разозленной зверями?

Парни, прислушивающиеся к нашему разговору, засуетились. Кто-то срочно метнулся в душ. Кто-то засобирался на занятия, старательно отводя от нашей компашки глаза.

– Я… – не нашлось у меня ответа на столь пылкую тираду Эдгарда.

– Он прав, – кивнул Лотт. – Это вы меня простите, что привел вас не в ту компанию и поставил ваши жизни под угрозу.

– Лотт…

– Не нужно меня утешать, Танай. Я действительно здорово ошибся, надеясь, что звери и маги смогут поладить, как мы с тобой. Прости.

– Но мы сбежали, а ты остался…

– Одна из подавальщиц в «Жареном гусе», та, что подобрала меня и немного подлечила, рассказала про тот вечер. Вы сами оказались в трудном положении, и все же ее из беды выручили. Это она вызвала охранный патруль, и меня завсегдатаи кабака, наконец, оставили в покое. Только благодаря вам девчонка сжалилась и позаботилась обо мне.

– Ну да, – с сомнением протянула я.

– Она сама так сказала. Поэтому теперь я большой должник перед тобой, Танай, и тобой, Эдгард…

– Вот и помни об этом, зверь, – довольно невежливо оборвал его маг. – А сейчас пора на занятия.

– Точно, занятия! – опомнилась я и соскочила с кровати. – Извини, Лотт, я умываться.

Хватит рефлексировать. Хорошо, что Лотт оказался не предателем и не винит нас с Эдгардом. А звери… пусть случившееся останется на их совести.

День прошел без происшествий, если не считать выволочки, устроенной мне Яррином. Я возвращалась к себе в комнату после ужина, оставив Эдгарда болтать с Атэнном, когда случайно наткнулась на телохранителя в коридоре. Хотя применимо ли слово «случайно», если речь идет о Яррине?

– Я надеюсь, что ты в эти выходные хорошо подумал над своим поведением и сделал правильные выводы, – сообщил он мне, заступив дорогу.

– Ты о чем? – растерялась я, размышляя в этот момент совершенно о других вещах.

– Я о твоей беспечности, из-за которой ты влипаешь в неприятности с невероятной скоростью. – Яррин обжег меня взглядом. Я ощутила, как краска медленно заливает мое лицо. Зудящее чувство вины перед зверем заскребло в груди беспокойной мышью.

– Извини. Ты выручил нас с Эдгардом, а мы тебя даже не поблагодарили.

– Твоей лучшей благодарностью станет более ответственное поведение. Во-первых, в кабаке тебя могли отравить…

– Отравить?

– …подсыпав в еду и питье яд.

– При чем здесь кабак? Отравить удобнее всего в академии, разве не так?

– Нет. Здесь вся пища зачарована от возможности добавить к ней вредоносные зелья и порошки, – с невозмутимым видом ответил Яррин. – Во-вторых, ты мог отравиться сам, выпив количество алкоголя, несовместимое с твоим организмом.

– С кем не бывает.

– Надеюсь, ты не допустишь, чтобы с тобой такое произошло еще хоть раз. В-третьих, твой брат слишком подозрительно себя ведет…

– Не трогай моего брата!

– Он воспользовался твоим невменяемым состоянием и заставил что-то проглотить!

– Средство от опьянения.

– Он тебе так сказал?

– Да! И я ему верю!

– Еще одна твоя ошибка. Как и то, что доверился однокурсникам, ненавидящим магов.

– Ты тоже ненавидишь магов, особенно меня! – я уже почти кричала, приблизившись к Яррину вплотную и задрав голову, – уж больно парень был высок для моего среднего росточка.

– Верно, – нагло заявил он мне прямо в лицо с противной усмешкой.

– И все же я тебе доверяю больше, чем кому-либо в этом мире, – процедила я сквозь зубы.

Яррин дернулся словно от пощечины, улыбка стекла с его лица.

– Доверие не худшее качество, ты так не считаешь? – продолжила я. – Пока кто-то не убедил тебя в собственной низости, почему бы не выдать ему авансом веру и расположение? Быть может, он станет для тебя лучшим другом…

Яррин смотрел на меня во все глаза и тяжело дышал, как если бы пробежал круг по полигону с препятствиями. Вертикальные зрачки расширились, став размером с шоколадную радужку.

– В чем еще ты хотел меня обвинить? Что я вернулся помочь девушке?

– И это тоже.

Я хотела возмутиться, но зверь меня опередил.

– Я все равно бы ей помог, а ты здорово подставился. Нас выручило твое неадекватное поведение, которое ввело в замешательство тех ублюдков, однако могло случиться худшее. Что, если бы я не смог вывести тебя из кабака без применения магии?

– Прости. Мне жаль. Я не знал тебя достаточно хорошо, чтобы беспрекословно послушаться, но в следующий раз…

– Я очень надеюсь, что следующего раза не будет. Раз решил стать послушным мальчиком, сделай милость, сиди в академии, здесь самое безопасное место, – приказал Яррин.

– Хорошо, – выдохнула и виновато снизу вверх взглянула на парня. Но это почему-то еще больше его разозлило. Кажется, он хотел что-то сказать, однако передумал и, резко развернувшись на каблуках, зашагал прочь.

Потянулись ничем не примечательные будни. Солс все сильнее лютовал, пытаясь натренировать «жалких хлюпиков» к знаменательному дню. Маги проявляли необычайную стойкость и не поддавались, демонстрируя слабые результаты. Профессор Филлек демонстративно меня игнорировал, позволяя бездельничать на своих занятиях и не требуя магической практики. Лотт дулся на товарищей, а стоило тем с ним заговорить, неприязненно щурился и отходил, по-звериному фыркая.

Все изменилось к концу недели. Накануне всеобщей пробежки и пикника народ вышел из сонного состояния. Каждый ждал праздника Костров. Кроме меня, разумеется. Я с содроганием представляла, как буду преодолевать препятствия, устроенные профессорами вокруг академии и на самом полигоне. Мясо, приготовленное на открытом огне, теряло для меня свою привлекательность в свете предстоящих мучений.

Быть может, именно сейчас податься в бега и не усложнять себе жизнь? Эта мысль настойчиво билась в моей голове, не позволяя от нее беспечно отмахнуться. Единственное, что меня останавливало – ожидание возвращения настоящего Таная. Не могла же я подвести парня, раз уж настолько нагло примерила на себя его жизнь. И – кого я обманываю? – собственная трусость. Мне требовалось время, чтобы набраться храбрости. Не так-то просто покинуть привычную академию и остаться наедине с малознакомым миром.

Утро выдалось ясным, без единого облачка. Безветренная погода рождала во мне надежду на беспроблемное прохождение некоторых подвесных препятствий.

Ректор академии прочел проникновенную речь перед собравшимися студентами. Более пяти сотен парней рассеянно внимали словам о здоровых развлечениях, дружбе и самосовершенствовании. Очередная лекция о безопасности и запрете применения магии в лесу также прошла мимо студенческих ушей.

Я с любопытством рассматривала зверей и магов, оживленных предстоящей прогулкой. Глаза блестят, рубашки с коротким рукавом надеты навыпуск для облегчения движений, на ногах – удобные мокасины или хорошо разношенные сапоги. А самое главное – почти у каждого парня играет улыбка на губах. Оно и понятно, наконец дождались вожделенного дня Костров.

Ректор подал знак начала пробежки.

С места сорвались лишь несколько зверей пятого курса, рассчитывая опередить Яррина и хотя бы однажды заполучить победу в свои когтистые лапки. Остальные, как и требовали традиции, собирались насладиться свежим воздухом и хорошим развлечением в виде неспешной пробежки. Однако держаться вровень даже с не торопящимися зверями мне оказалось не под силу. В итоге буквально через десять минут мы с Эдгардом остались одни на пустом полигоне. Студенты, пройдя положенные снаряды, умчались в лес, огороженный от основного массива крепостной стеной и относящийся к замковой территории. Преподаватели во главе с ректором ушли в парк, чтобы приготовить столы и угощение к празднику.

– Сжульничаем? – предложила я Эдгарду и кивнула в сторону ненавистных препятствий.

– Да не вопрос! – обрадовался маг. – Я и сам хотел тебе предложить, но не знал, как ты среагируешь.

– А как я мог среагировать? – удивилась я, сворачивая в сторону леса.

– Оскорбиться, конечно. Ты же как никто ратуешь за справедливость!

– А разве не справедливо хоть раз пропустить те задания, которые выходят за рамки наших физических возможностей? – Подмигнула я брату.

– Не могу не согласиться со столь мудрым решением, – поддержал Эдгард, значительно приободрившись. Похоже, предстоящий забег его тоже не особо радовал.