Текст книги "Скрытые чувства"

Глава 5
Тайные желания

С чего обычно начинается утро? У большинства населения Кирона утро начинается со сборов на работу. Кофе или сок, каша или хлопья, такси, автобус или «стрела», следующая через залив. Если повезет, урвешь вид на Западный мост, особенно красивый в дымке.

С чего начинается утро, если уснула на рассвете? С контрастного душа и огромной, скорее похожей на бадью, чашки кофе. Мне нужно было очень тщательно подготовиться к новому рабочему дню: вчерашний опыт показал, что работать на Берговицев ой как непросто. Так как других вариантов в обозримом будущем не предвиделось (на почту сыпался исключительно спам, телефон молчал, несмотря на то что мое резюме было разослано по всем солидным сайтам и кадровым агентствам), придется учиться сосуществовать со своим боссом и ее причудами.

Фелиса дала понять, что ее не устраивает мой внешний вид и она не желает видеть меня в офисном «прилизанном» стиле. Не знаю, была ли это правда или девчонка просто хотела сделать из меня чучело, но я решила изрядно поработать над своим образом. Читай, вызов приняла.

Конечно, не оставь я сумку в машине девчонки, не задержись благодаря ее же проделкам и не утони в разговоре с Берговицем, можно было еще успеть забежать в магазин и купить комплект нужной одежды – той, из журнала. Но мы слишком долго отсиживались на крыльце особняка, а потом меня сразу привезли в мой район. В общем, к тому времени работали лишь продуктовые круглосуточные супермаркеты.

Распахнув шкаф и критически осмотрев собственный гардероб, я осознала всю засаду положения, в которое попала. Весь мой стиль в одежде подчинялся стилю жизни, а до нынешнего дня я была исключительно офисным работником. Еще и трудоголиком, который большую часть времени проводил на работе. Поэтому у меня было множество деловых костюмов, светлых рубашек и строгих блузок. Из неформального в шкафу оказались только джинсы, несколько футболок и сарафан в мелкий горошек с тонкими бретелями (его я купила прошлым летом, чтобы хоть как-то спастись от жары). Это если не считать шорты для дома и пакет старых вещей, которые я привезла еще из Тариты. Никаких модных юбок из органзы в нем никогда не водилось.

Зато водилась миниатюрная швейная машинка, которую я тоже привезла с собой. Ее по таритской традиции подарила мне мать на десятилетие: в Тихих холмах, разумеется, не было бутиков, поэтому всю одежду приходилось шить или вязать самостоятельно. Впервые я побывала в торговом центре в Уне и теперь покупала только готовую одежду, но машинку почему-то не выбросила.

К счастью!

– Все ради искусства, – сказала я любимому тюлю.

Расставаться с ним было даже жаль, но красота требовала жертв.

В дело пошли резинка от шорт и ткань футболки вместо подкладки. Оказалось, что вбитый с детства навык я не растеряла и смогла достаточно быстро выкроить, а потом и пошить пышную (ткани было много) юбку. Проблема возникла в другом: тюль был светло-серебристым, а мне требовался цвет молодой листвы, то есть лиловый.

Идея пришла внезапно, и, снова покопавшись в своих запасах, я все-таки отыскала то, что нужно. Впервые оказавшись в Уне, мы с Натом могли позволить себе не слишком дорогие вещи. А если быть откровенной – самые дешевые. Вот и в мои вещи затесались упаковка совершенно новых маленьких разноцветных полотенец. Раньше их было две, но первая стирка испортила мою светлую форму курьера, и вторую пачку мы так и не открыли.

Запихнув в стиралку юбку, я туда же отправила красное и синее полотенца, сделав воду погорячее. Естественно, никто не гарантировал результат, но я чувствовала себя великим экспериментатором. И если честно, давно так не развлекалась!

Все это время из мыслей не выходил Берговиц. О нем я думала весь вечер, всю ночь, пока занималась юбкой, и когда проснулась. Не могла выкинуть из головы, как ни пыталась. И каждый раз с дрожью вспоминала обжигающие прикосновения и его силу.

Просохшая юбка получилась нежно-лиловая, даже разводы добавляли ей дизайнерского шарма. Позавтракав, я дополнила образ ярким макияжем с фиолетовой помадой (покупала два года назад ради рок-концерта) и локонами-спиральками, накрученными с помощью плойки (с ними провозилась дольше всего) и прихваченными оранжевым платком. Глянув на себя в зеркало, испытала двойственные чувства: хотелось поморщиться, потому что на конкурсе придурков я бы в таком виде претендовала на первое место, или, наоборот, проникнуться своей находчивостью.

Ну что ж, Фелиса, посмотрим, что ты скажешь на это!

Я рассчитывала поймать такси на перекрестке (не все мои деньги остались в кошельке, который остался в «драконе»), но, выйдя из дома, натолкнулась на черный автомобиль и водителя в фуражке и темно-синей форме. Впрочем, если бы я не зависла и не пялилась на него, то мы бы разминулись.

– Лисс Лилиан Рокуш? – поинтересовался киронец.

– Да, – моргнула я.

– Листер Берговиц попросил отвезти вас на работу.

Хм… Это что вообще значит?

Это вообще что-то значит?

Нет, вряд ли. В конце концов, вчера я спасала его дочь, а еще я в принципе секретарь его дочери.

Пока пыталась подобрать челюсть, передо мной открыли дверцу.

Что ж, утро началось совсем необычно.

Несмотря на практически бессонную ночь и ранний подъем, чувствовала я себя на удивление бодро. Хотя, может, дело было в моем предвкушении. Давно я такого не ощущала, чтобы адреналин бурлил в крови. Поэтому дорожку от ворот до парадного входа пролетела за пару минут. Еще бы! В кедах я вообще передвигалась в разы быстрее, чем на шпильках.

На этот раз Майя меня не встречала, входная дверь оказалась открыта заботливым искином. Что было мне на руку – все-таки мой вид предназначался исключительно для Фелисы.

Быстро поднялась по лестнице, шмыгнула в знакомый стеклянный коридор, радуясь, что осталась незамеченной, и поправила съезжающую полоску платка, которая плохо удерживала увеличенные кудри. Я настолько увлеклась этим делом, глядя себе под ноги и пытаясь вернуть головной убор на место, что на полном ходу врезалась в… Ладислава Берговица.

Я спружинила, словно от стены оттолкнулась, и, наверное, улетела бы назад, но сильная горячая ладонь ящера легла чуть повыше ягодиц, удержав меня от падения.

– Лисс Рокуш? – спросил он так, словно не мог поверить, что перед ним действительно я. – С вами все в порядке?

– Все, – выдохнула я. Снова охватило знакомое дурманящее острое чувство – мое и только мое.

В кровь будто впрыснули чистый адреналин: сердце сорвалось на запредельную скорость, а дыхание сбилось.

Вчера я почти убедила себя, что это все ерунда, что со своим влечением я справлюсь, но сейчас осознала, что это самообман. Поэтому поспешила отодвинуться от Берговица как можно дальше. К моей великой радости, он тоже опомнился и легко меня отпустил, однако я до сих пор ощущала след от его прикосновения.

– В полном порядке, – добавила.

Да что же это за наваждение такое?!

Кажется, не только я была шокирована нашей встречей. Забыв про привычный прищур, ящер вглядывался в мое лицо с крайним удивлением, если не сказать с изумлением.

– У вас в волосах блестки, – наконец-то выдал он.

Только сейчас я вспомнила о своем донельзя дурацком внешнем виде. Но вместо того чтобы устыдиться, едва сдержала смешок, настолько забавной была реакция старшего босса. Нанимал сдержанного офисного работника, а получил девицу в балетной пачке.

– Почему вы так странно выглядите? – Вот теперь вернулся прищур, в меня вонзился сканирующий взгляд, отмечая каждую деталь.

Судя по складке между бровями, Берговицу мой наряд не понравился.

– Не странно, а стильно, – с достоинством заявила я. – Я соблюдаю дресс-код по просьбе моего босса.

На лице Берговица промелькнула такая гамма чувств, от непонимания до раздражения, что не нужно даже было быть эмпатом, чтобы все это заметить.

– Кого?

– Вашей дочери конечно же, – ответила я. – Вы что-то хотели? А то я опаздываю на работу.

– С сегодняшнего дня все поездки Фелисы согласовывайте с ее телохранителем. Моя дочь любит пренебрегать мерами безопасности, поэтому я рассчитываю на ваше благоразумие.

Ящер снова окинул меня долгим взглядом и нахмурился так, будто уже начинал в этом самом благоразумии сомневаться.

– Да, конечно, – с серьезным видом кивнула я. – Где его искать?

– Спросите у Фелисы.

Ага. Ясно. Понятно.

– Что-то еще?

– Ваши вещи. – Только сейчас заметила, что Берговиц сжимает в ладони мою сумку-портфель. Так увлеклась своим триумфом, что вообще обо всем забыла.

И не только сумку не заметила: меня коснулась знакомая жгучая ревность-ненависть. Можно было и не выглядывать из-за широких плеч Берговица, чтобы увидеть его помощницу.

М-да.

– Доброе утро, лисс Горез.

Цапнула сумку, стараясь не касаться пальцев ящера, и искренне поблагодарила:

– Спасибо большое, что вернули. И за то, что прислали водителя. Очень мило с вашей стороны.

– Идите уже работать, – не скрывая раздражения, рыкнул Берговиц, и я гордо прошла мимо него и пышущей злостью Майи.

Настроение стремительно скакнуло вверх.

Я шагнула в комнату Фелисы, едва сдерживая улыбку, которая так и норовила приподнять уголки губ и растянуть их до ушей.

На этот раз девчонка была не одна, а с другой молодой киронкой, с точно такими же выбеленными прядями. На этом сходство с Берговиц-младшей заканчивалось, потому что девушка была широка в кости, сильно накрашена, и вообще все в ней было чересчур: начиная от слишком высоких каблуков и длиннющих, даже по киронским меркам, загнутых когтей, которыми она то и дело царапала дисплей смартфона.

Подруги (судя по всему) разместились на диванчике: все, что вчера на него было навалено, теперь валялось на полу.

– Доброе утро, босс, – поздоровалась я, не без удовольствия поймав ошалевший взгляд моей подопечной.

Фелиса замерла, забыв про гостью, даже слегка приоткрыла рот. Впрочем, вторая киронка тоже оторвалась от телефона и теперь смотрела на меня во все глаза.

– Куда планируете отправиться сегодня? – невозмутимо поинтересовалась я. – Вчера мы так и не успели обсудить ваше расписание.

Девушки синхронно заморгали, но по крайней мере Фелиса обрела дар речи:

– Что это за животное?

Она указала на мой желто-лимонный свитер, на котором была вышита огромная черно-белая улыбающаяся морда. Насколько вообще могут улыбаться лакшаки. Глаза ему заменяли крупные деревянные пуговицы, рога изгибались и уходили от плеч по рукавам. Когда-то я сама вышила его и считала это жутко стильным. По меркам Тариты, само собой. После переезда в Кирон свитер остался на память и оказался единственным ярко-желтым пятном в моем гардеробе.

– Лакшак.

– Лакшак?

– Да. Они водятся на севере, там, откуда я родом.

– Какой забавный! – воскликнула подружка, но тут же стушевалась под грозным взглядом моего босса: – Я хотела сказать – нелепый.

– Почему ты так выглядишь? – почти один в один с отцом вопросила Фелиса.

– Ну как же, босс? Я соблюдаю дресс-код, как вы и просили.

Девчонка сжала кулаки, испепеляя меня взглядом, но рядом с подружкой, которая ловила каждое наше слово, не стала спорить.

– Уже лучше, Лили, – протянула она. – Но придется еще немного поработать над твоим стилем.

– Главное, чтобы вы были довольны моей работой, – с улыбкой ответила я. – Так что насчет расписания?

– Сейчас мы с Летицией едем в академию.

Та самая Летиция, которая претендовала на мое место? Если она в курсе того, что ей хотели предложить быть помощницей, нужно держать ухо востро.

– А после?

– Придумаю, – пожала плечами Фелиса.

От этого «придумаю» мои кудри-спиральки уже встали дыбом. Но утро только началось, а я собиралась выполнять свою работу на все сто.

Возможно, сыграло роль присутствие подруги – босс решила не давать мне дополнительных ценных указаний. Она вообще вела себя подчеркнуто холодно, лишь удержала меня за локоть, когда мы вышли из дома и немного отстали от Летиции.

– Ни слова о вчерашнем, – не то прорычала, не то прошипела она. Настоящая ящерица!

– С одним условием, – прищурилась я.

– Смотря с каким, – не осталась в долгу Фелиса.

– Если вы пообещаете мне больше не нарушать закон.

– Заметано, – легко согласилась девчонка.

То ли взбучка от отца сработала, то ли появление шэм было живо в памяти.

– И мы должны взять с собой телохранителя, – добавила я.

– Возьмем, – проворчала она.

– Мы сегодня не на «драконе»? – лениво уточнила Летиция, дожидаясь нас возле черного лимузина и сложив руки на груди.

– Он в мастерской, – ответила я вместо Фелисы, за что получила капельку облегчения и даже легкую искру благодарности, которые испытала моя подопечная.

Видно, несмотря на дружбу, ей совсем не хотелось признаваться, что отец отобрал машину.

Зато теперь Летиция посмотрела на меня гораздо более внимательно:

– Разве иммигрантам еще позволяют работать в Кироне?

– Для тех, кто хочет работать, работа всегда найдется, – холодно ответила я.

– Ну, это было до принятия закона. Чем вы такая особенная, что стали помощницей Фели?

– У меня есть опыт и знания.

– Она эмпат, – отрезала босс.

Я нахмурилась. Не хотела выдавать свои способности посторонним, а Летиция совсем не внушала доверия. Зато так я получила ответ на свой вопрос, в курсе ли она, что эту должность хотели предложить ей. И судя по всему, именно она пыталась вложить подобную мысль Фелисе в голову.

Оказалось, что телохранитель (высокий ящер средних лет с короткой стрижкой, обладающий непоколебимым спокойствием) и наш водитель по совместительству уже ждал нас возле авто, распахнув перед нами заднюю дверь.

Не знаю, удовлетворил ответ Летицию или нет, но она с изяществом лакшицы разместилась в салоне лимузина. При этом мне пришлось через нее перелезать на свое место. Впрочем, я со злорадством подумала, что подружка вряд ли бы поместилась в крошечном спортивном «драконе», и «случайно» наступила ей на ногу. За нелепых лакшаков и за иммигрантов. Потом, конечно, извинилась, но хорошее настроение вернулось.

Пока мы неслись по городу (возможно, не так быстро, как хотелось бы Фелисе), я изучала варианты обычного расписания девочки. Если верить желтой прессе, дочь Берговица занималась только тем, что развлекалась и тратила папины деньги. А вот если смотреть на записи, врученные мне Майей, выходило, что она действительно училась, и довольно усердно.

В соответствии с обучающей системой Кирона (это я знала по своему опыту и из рассказов Ната) учебный год делился на триместры: сначала шли лекции, потом практические занятия и последний месяц отводился для самостоятельной работы и под проекты (в зависимости от предмета). В конце триместра сдавали экзамены и представляли проекты. Вчера Фелиса осталась дома, потому что как раз должна была работать над курсовой.

Догадаться, на кого учится Берговиц-младшая, было очень просто: по манекенам и бардаку в комнате. А вот где – стало для меня сюрпризом.

Когда мы въехали на территорию академии, я оторвалась от расписания и уставилась на стеклянное здание в виде пирамиды и на звезду, ее венчающую. Символ «Браса».

Фелиса учится в одной академии с Натаном?!

Хотя какая мне разница…

Филиалы академии раскиданы по всей Уне, брат обычно учился в корпусе возле дома, но это здание было самым главным. Мы приезжали сюда, когда подавали документы, и я хорошо помнила эту пирамиду. Поэтому особо не вглядывалась в стеклянные переходы и лестницы.

Безымянный телохранитель остался в лимузине, особых указаний мне не дали, поэтому приходилось просто следовать за Фелисой и ее подружкой, с которой они достаточно эмоционально обсуждали свои проекты. Про себя отметила, что нужно все-таки уточнить собственные обязанности, а то мой босс, очевидно, не знала, что делать с помощницей.

На кафедре модельеров, которая напоминала мастерскую, девушки задержались надолго. Выяснилось, что подруги и однокурсницы по совместительству разрабатывали собственные небольшие коллекции одежды, которые должны были вскоре представить на студенческом показе мод. Фелиса забросала куратора вопросами, яростно жестикулируя и споря, а Летиция только кивала. Я же, сидя в гостевом кресле, продолжила присматриваться к окружению своего босса, прислушиваться и анализировать.

Фелисе действительно нравилась мода, и она не была такой уж безответственной, какой ее пытались выставить журналисты и какой считал отец. Наоборот, судя по разговору с подружкой, начала обдумывать и создавать коллекцию раньше, чем другим студентам выдали задание. А судя по тому, что я видела в спальне девочки, – почти ее закончила.

Я неосознанно почесала лодыжку, в который раз за день, и отдернула руку. Во время вчерашней беготни от тварей, оказывается, не просто подвернула ногу, а поцарапала место чуть повыше щиколотки. Обо что, не представляю, но понятно, почему сразу не обратила внимания: сначала было двое рычащих монстров, потом – один рычащий ящер.

Порез я конечно же промыла, обработала антисептиком и заклеила вереницей из трех пластырей, но он все равно люто чесался.

«Чешется, значит, заживает», – говорила в детстве мама. Но почесушный секретарь – это как минимум странно. Не менее странно, чем секретарь-эмпат.

А вот телохранитель Фелисы – ящер. Это его мне нужно предупреждать, если вдруг поймаю нехорошие эмоции в сторону младшенькой Берговиц? Хотя сдается мне, с таким характером ее вообще мало кто любит. Разве что отец, но даже в этом я уже начинала сомневаться.

– Идем! – скомандовала Фелиса, закончив разговор с куратором.

Надолго она нигде не задерживалась и перемещалась с такой скоростью, что я едва за ней успевала. Задумавшись об этом и о многом другом, едва не подпрыгнула, когда мне на плечи опустились массивные ладони, а чужие эмоции плеснули восхищением и похотью.

Я выкрутилась из захвата и наткнулась на взгляд молодого киронца, покрытого черными татуировками.

Сердце екнуло от страха, первым порывом было вырваться. Мелькнула шальная мысль, что кто-то узнал про мой уровень способностей и решил сдать меня секретным службам. Ведь татуированные лица раньше встречались только у военных. Как у Беглеца. Который как раз и напугал меня рассказом о подобной возможности.

Ну нет! В отличие от военных, которые брили голову целиком, у этого ящера были длинные волосы и длиннющая косая челка, спадающая на глаза.

Осознав, что все в порядке, я выдохнула и попыталась унять участившееся сердцебиение.

Когда пошла мода на татуировки, меня это поначалу коробило. Потом они набрали популярность, и вот уже пару лет как множество молодых и не очень ящеров щеголяют черными рисунками на теле. Однако всякий раз мне становится не по себе.

– Крутой свитер! – присвистнул киронец – судя по взгляду, он мечтал облапать не только свитер. Поэтому я на всякий случай шагнула в сторону. – Фели, представишь мне свою подружку?

– Это моя помощница, Прат, – ответила Фелиса, сложив руки на груди.

– У-у! Да ты крутая, принцесса. Мне бы такую… помощницу, – хмыкнул ящер.

На это девочка вздернула нос и поинтересовалась:

– Ты что хотел?

– Мы сегодня собираемся на вечеринку на Солнечной пристани. Пойдешь с нами?

Солнечная пристань – одно из самых красивых прогулочных мест в Уне. Это если днем. А ночью она превращается в танцпол, уходящий далеко в залив, где собирается золотая молодежь. Сама я на такой вечеринке не была, но знала об этом от Ната. У брата как у студента времени на развлечения побольше, чем у меня.

– Пойдем, конечно! – воскликнула Летиция, которую прямо затрясло от восторга. Не внешнего, но ее эмоции при виде Прата мало отличались от его эмоций при виде меня.

Фелиса же сначала пристально посмотрела в мою сторону и только затем ответила:

– Нет. Мне нужно работать над проектом.

– Но ты почти его закончила, – возразила подружка.

– Вот когда закончу – подумаю, куда я хочу и с кем, – ответила она твердо.

Прат не обиделся и не растерялся:

– Я запомнил, принцесса. Позову в следующий раз на более интересную вечеринку. – Поправив длинную челку, он подмигнул мне. – И помощницу с собой бери.

У помощницы задергался глаз от такой перспективы. Ну а сейчас…

Нет, меня, конечно, очень даже устраивало, что не придется сопровождать Фелису еще и на вечеринки, но я не могла понять, почему девчонка отказалась. Опасается гнева отца? Вряд ли. У них сложные отношения, но угодить ему она не пытается. Или желтая пресса, расписывая ее приключения, совсем нагло приукрашивает? Тоже нет, и вчерашний день тому доказательство. Фелиса даже не побоялась влезть в чужой дом, что уж говорить об остальном.

Вслушалась в ее чувства и поняла, что девчонка пытается закрываться. Как умеет: то есть выставляет впереди поверхностные эмоции. Раздражение. Будь я эмпатом послабее, только бы это и уловила, но я неожиданно легко обошла все выставленные ею барьеры. То ли настроилась, то ли…

Под пластом раздражения и нетерпения затаились настороженность и та самая ранимость, которую я вчера уловила. Только на этот раз чувства по мне не ударили, а втекли в меня, наполнив мое сознание, словно вода – ванну до краев, грустью. Это было так сильно, так искренне, что в глазах защипало от непролитых слез.

– Лили?

Я моргнула, выталкивая себя в реальность, и встретилась взглядом с братом.

– Босс, можно мне отлучиться на пару минут? – спросила у Фелисы, от которой не укрылись наши с Натом гляделки.

– Угу, – кивнула девчонка, и я подлетела к потрясенному брату.

– Что ты здесь делаешь?! И почему выглядишь так, словно только что из Тариты сбежала? – забросал он меня вопросами.

– Хотела спросить тебя о том же.

– Я выгляжу нормально, – обиделся брат.

– О том, что ты забыл в главном корпусе, балда! – рыкнула я на него.

– Я приехал в деканат. Вчера декан был в отъезде, пришлось перенести встречу на вторник…

Все другие мысли тут же вылетели из головы.

– Тебя восстановили?

– Ага, – улыбнулся Нат. – Теперь все в порядке.

А я счастливо рассмеялась и обняла его, точнее, повисла на шее.

Потом только вспомнила, что…

– Я вообще-то на работе, – отпрянула я. – И это дресс-код.

Нат посмотрел через мое плечо на Фелису с Летицией.

– А-а, – протянул он. – Понятно.

Хотя по виду брата было ясно, что ничего ему не понятно. Между нами повисла неловкость, я буквально почувствовала, увидела, как Нат вспоминает о нашей ссоре. Хотела сказать, чтобы он не валял дурака и вечером пришел ко мне, почти сказала, но…

– Удачи! – бросил брат и направился к парковкам.

А я не могла отправиться за этим тупым лакшаком.

Да не сильно и хотелось! Ну что за игры в обиженного мальчика?

– Ты знакома с Натом Рокушем, Лили? – прищурившись, поинтересовалась Летиция, когда я «вернулась на работу».

Я-то знакома, а вот она откуда его знает?

– Он мой брат.

– Да ладно!

– А что не так? – нахмурилась я.

– Ничего! – резко прервала наш разговор Фелиса. – Пойдем, нам еще нужно многое сделать.

Летиция бросила на нее виноватый взгляд. Впрочем, судя по эмоциям, виноватой она себя совсем не чувствовала.

– Фели, тебе сегодня понадобится моя помощь?

Ах да, однокурсницы вроде как помогают друг другу с проектами.

– А что? – раздраженно бросила босс, направляясь к лимузину.

И я снова мысленно порадовалась, что надела кроссовки: так поспевать за Фелисой было проще.

– У меня свидание, – громким шепотом сообщила Летиция, кокетливо поправив прядь волос. – Поэтому если я не сильно нужна, то возьму перерыв. Приеду к тебе завтра.

– Хорошо, – кивнула Фелиса, и подружка с визгом бросилась ее обнимать.

Хотя если честно, я реально испугалась, что та ее попросту раздавит. Раздавит, и что я потом скажу Берговицу? Правда, после объятий она очень быстро попрощалась и сбежала в другую сторону.

Да уж, не уверена, что из Летиции вышла бы нормальная помощница.

Возвращались мы в молчании, которое я нарушила лишь однажды, когда спросила:

– Вы знакомы с моим братом?

– Нет, – услышала безразличное в ответ. – С чего ты взяла?

– Летиция знает его имя.

Фелиса лишь пожала плечами, тем самым показывая, что не желает продолжать этот разговор, и снова от меня закрылась. Я успела лишь уловить смущение, которое тут же надежно спрятали под раздражением.

Дома она тут же решила приступить к работе, предоставив меня самой себе. До самого вечера мы так толком и не поговорили: на все мои попытки завести разговор девчонка отвечала, что слишком занята. Но я наблюдала за ней, не только за чувствами, но и за тем, как Фелиса работает.

Шитье, пожалуй, было одним из немногих дел, которые мне нравились в родительском доме. Раньше я считала это обыденностью, у меня не было такого разнообразия красивых тканей и кружев, как у Фелисы, но даже тогда я экспериментировала как могла. Сейчас же осознала, что мне этого не хватало. Переехав в Уну, я отодвинула свое увлечение в сторону: в Кироне оно оказалось достаточно недешевым удовольствием. Наблюдая за Фелисой, я понимала, что хочу прикоснуться к тому, что она создает. По-настоящему помочь.

Но мой босс отказывалась подпускать меня к своей коллекции. Даже освободила пораньше.

Поэтому меня ждали магазины и пополнение гардероба. С мечтой о «Гастенс» пришлось попрощаться: стиль самого известного модного дома был слишком элегантным для моей новой должности. В подобных костюмах уместнее появляться в обществе Ладислава Берговица.

Стоило представить себя рядом с ящером (будем честны, не только рядом, но и в его объятиях), как по телу снова прокатилась волна возбуждения. Как сегодня утром, когда мы стояли так близко друг к другу, что я уловила запах его лосьона после бритья.

Мысленно дала себе пинка. Нет, Лили, пора завязывать с эротическими фантазиями об отце твоего босса. Иначе станешь как Майя – неудовлетворенной озабоченной секретаршей.

Может, и правда подумать о том, чтобы найти парня?

А потом где-то найти время для встреч с ним?

Следующий день начался так же бодро, но без приключений. То есть с Берговицем мы не столкнулись (не могу сказать, обрадовал меня этот факт или вызвал досаду), а вот Фелиса встретила мой внешний вид уже более одобрительно.

Она, конечно, просто кивнула, но я уловила борющееся в ней противоречие: похвалить меня или нет. Летиция, которая опять приехала раньше (видимо, свидание не удалось), окинула меня завистливым взглядом. Еще бы, черное ультракороткое обтягивающее платье открывало все, что могло открывать на грани приличий, и тонкой полоской выглядывало из-под нежно-голубого широкого свитера, все время сползающего с одного плеча. Чтобы прикрыть пластырь на ноге, я надела вязаные полусапожки. «Спиральки» же просто забрала в высокий хвост, поэтому они торчали в разные стороны.

Вчера я оттянулась по полной и приобрела столько хитовых образцов подростковой моды, что во всех этих одеждах сама походила на студентку академии искусств. Ну или на чокнутую художницу как минимум, но точно не на офисного работника.

Пока Летиция была рядом, я не могла толком поговорить с боссом. Впрочем, подружка мешала не только мне. Она любила поговорить. Нет, не так. Киронка трындела, как говорят таритцы, обо всем подряд. Но особенно ее интересовала тема парней, свиданий и вечеринок. И совсем не интересовали студенческие проекты. Подруга босса больше ее отвлекала, чем помогала, что мне совсем не нравилось. Хотя скорее всего мне попросту не нравилась сама Летиция.

Поэтому когда Фелиса отправила меня сделать ей ячу – любимый горячий напиток киронцев, я обрадовалась краткой возможности удрать из спальни-мастерской. Естественно, отправили меня без объяснений, где искать в этом доме кухню. Единственное, чего я от нее добилась, – чтобы яча была с молоком. Пришлось петлять по коридорам и запоминать их расположение. Когда я нашла кухню на первом этаже, то уже могла вернуться назад даже с закрытыми глазами.

Белоснежные столы и шкафы, окно во всю стену, мраморный зеркальный пол, стеклянные светильники-шарики под потолком. И посреди всего этого великолепия сам Ладислав Берговиц в белой рубашке с закатанными рукавами.

Натолкнувшись на черную бездну его глаз, я сбилась с мысли и замерла. А вот сердце, наоборот, пустилось в бега. В смысле попыталось выпрыгнуть из моей груди. Я моргнула для верности, вдруг ящер – галлюцинация? Учитывая, сколько я в последнее время о нем думаю, такое вполне вероятно. Но он не исчез, не испарился, разрушая все мои надежды спокойно приготовить ячу для Фелисы, а заодно и собственный образ в моей голове.

Ну не может же Берговиц сидеть во главе длинного кухонного стола, что-то читать на своем планшете и пить ароматную ячу! Ему ее вместе с миниатюрными корзинками с икрой рыбы сай должна приносить Майя. Желательно на серебряном подносе и точно в столовую. Хотя почему именно в столовую? Это его дом. Захочет – может хоть на крыше или в подвале предаваться гастрономическим удовольствиям.

Его взгляд тем временем спустился на мою короткую юбку, скользнув по обнаженным ногам, и это заставило меня наконец-то перешагнуть порог кухни.

– Я могу приготовить ячу? – поинтересовалась спокойно, хотя сердце продолжало неистово трепыхаться в груди.

– Можете, – кивнул ящер.

И правда. Ерунда какая-то. Не в спальню же я к нему пришла! Быстро все сделаю и уйду.

Он что, опять рассматривает мои колени?

Я прошла мимо ящера, налила воду из кулера в небольшой чайник, что стоял на разделочном столе. Ее следовало нагреть до определенной температуры, иначе яча не заварится или потеряет вкус.

– Помощь нужна? – спросил Берговиц прямо за спиной, и я от неожиданности едва не выронила чайник.

Когда только успел подняться и подойти? Или скорее подкрасться!

– Благодарю за предложение, – улыбнулась я так вежливо, насколько могла, отодвигаясь поближе к столу и подальше от ящера, – но не хочу отвлекать вас от дел.

– У меня перерыв.

– Тогда подскажите, пожалуйста, где хранится яча.

Вместо ответа он неожиданно подался вперед, чуть ли не вжимая меня в край стола, обволакивая терпким запахом своего парфюма и темной аурой, от которой меня перетряхнуло от макушки до пяток.

– Что вы делаете? – спросила почему-то хрипло.

– Показываю вам, где хранится яча.

Над моей головой действительно разошлись створки шкафа с множеством прозрачных банок, в которых хранились ароматные травы.

Я чувствовала, что он забавляется, и это раздражало. Не с помощью дара чувствовала, а просто знала. Хотя, возможно, сказалась недавняя нервотрепка. Ну или от чужих эмоций я уже начала путаться в своих, поэтому видела то, чего в помине не было. А от близости Берговица путалась еще больше.

– Может, знаете, какую любит пить ваша дочь?

Он забрал из моих рук чайник, при этом скользнув пальцами по пальцам, отчего мои колени слегка подогнулись, а во рту пересохло. Всегда гадала, не мешают ли ящерам когти, но сейчас подумала, что совсем не мешают. Прикосновение Берговица кожа к коже было мягким и коротким, и я будто в оголенный нерв превратилась.