Текст книги "#первые365"

Развитие органов чувств

Некий новый тренд. О нем я не слышала, когда занималась ранним развитием со своей старшей дочкой Стешей – четыре года назад я выбирала между карточками Домана и слайдами Шичиды и готовилась к собственным «тестам» по этим методикам.

Честно говоря, услышав впервые про «развитие органов чувств», я отнеслась к этому весьма скептически. Ну, зрение и слух еще ладно, ну, мелкая моторика – хорошо, но развивать обоняние и осязание? Вкус? У грудничка? Вы серьезно?!

И здесь вот как раз налицо тот самый конфликт интересов между «ранним развитием» и «ранним обучением», та самая тонкая грань с подменой понятий. Ведь это очень сложно – заниматься с ребенком чем-то, не понимая, как оценить этот результат (желательно в обозримом будущем) и какой это вообще должен быть результат. А что подумают бабушки, когда я скажу им, что ребенок не говорит пятнадцать слов в год, потому что я весь первый год развивала его обоняние?

А ведь если следовать развитию мозга, то именно органам чувств стоит уделять повышенное внимание именно в первый год. Да – количество нейронных связей не сосчитаешь, и вряд ли на первом Дне рождения ребенка прозвучит тост за маму-умницу, которая за год создала 187 564 новых нейронных связи в мозгу у малыша, но все это, как мы уже убедились вслед на учеными, имеет огромное, колоссальное значение для развития человека и раскрытия его дальнейшего потенциала. И это не просто слова. Даже если сегодня тебе так может показаться.

Именно в первый год жизни и только в эти #первые365 наиболее активны у ребенка те отделы головного мозга, которые отвечают за физическое развитие и эмоциональную сферу. Что это значит? Это говорит о том, что в этих отделах мозг буквально «светится» от количества нейронов, готовых стать частью нейронных связей. После года активность этих областей резко снизится, и чтобы обработать получаемый опыт или информацию, скажем, о запахе, мозгу потребуется в несколько раз больше усилий. Было бы странно это время не использовать, за что бы ни отвечали эти области мозга, правда? Тем более, ты ничего не теряешь, поскольку также научно доказан факт, что области мозга, отвечающие за логическое мышление и причинно-следственные связи (там же – чтение, счет и другие навыки), обязательно станут такими же «светящимися» и легко познаваемыми и управляемыми, только в свое время.

После того как я прочитала массу научных статей о развитии мозга и органов чувств именно в первые 12 месяцев жизни, первый год Лизы мы только и делали, что занимались развитием органов чувств, заменив огромные таблицы Зайцева на ароматические саше, а работу с материалами Монтессори на безудержное веселье с мыльными пузырями и воздушными шарами.

В этом разделе мы говорим о чувствах. О каждом из пяти. И разбираем – что стоит за абстрактными, на первый взгляд, понятиями «развитие обоняния» и «развитие вкуса у младенца».

Развитие зрения

Глаз ребенка развивается в утробе и продолжает развиваться после рождения. На сегодняшний день продолжаются споры: зрение новорожденного – это чистый лист или же у него есть какой-то зрительный опыт?

Как бы то ни было, при рождении зрение является наименее развитым чувством. 25 разных участков коры головного мозга задействованы в зрении – и должно пройти время, чтобы все они включились в работу и синхронизировались. Способность видеть объекты и цвета, безусловно, зависит от развития зрительной коры, зрелостисетчатки, координации глазных мышц и способности фокусировки. Пока эти сложные системы не созрели, изображения, формы и цвета видятся размытыми.

Тем не менее зрение ребенка удивительно быстро развивается, и самые большие изменения происходят в первые 6 месяцев жизни. Конечно, многое происходит именно за счет того, что мозг сам по себе развивается и физиологически дозревают определенные его структуры, но в силах родителей оказать влияние на этот процесс.

По исследованиям, проведенным доктором Лин Дей, основательницей «Бейби Сенсори»2424
  «Бейби Сенсори» (Baby Sensory) – программа развития детей с рождения, основанная доктором Лин Дей в Великобритании и существующая в 27 странах мира.


[Закрыть], нейроны в зрительной коре головного мозга имеют различные роли. Некоторые активируются от изображения темных линий на светлом фоне или прямоугольников, кругов и звезд, некоторые возбуждаются от движения, перемещения объекта, в то время как другие отвечают за восприятие глубины цвета или яркости света. Все эти аспекты одинаково важны для нашего зрения. Если ребенок не получает достаточной визуальной стимуляции, то некоторые группы нейронов могут стать минимально активными или неактивными вовсе. А это в свою очередь влияет как на функцию зрения, так и на другие функции. Например, на скорость обработки информации, получаемой с помощью глаза, мозгом. И на зрительно-моторную координацию. И на чтение в том числе.

При рождении, если ребенок родился в срок, острота его зрения составляет 20/400, это соответствует самым верхним буквам Ш и Б знакомой всем нам таблицы в кабинете офтальмолога, только увеличенным еще в 2 раза. Но зрение стремительно развивается, и к 6 месяцам уже практически достигает нормы в 20/20 и до конца доразвивается к 3—5 годам. Такой стремительный рост свидетельствует о том, почему в этом периоде важен каждый месяц, включая даже самые первые месяцы жизни.

Однако, говоря об остроте зрения, важно затронуть вопрос о том, что видят младенцы. Ранее считалось, что новорожденные могут видеть объекты только на расстоянии 18 – 30 см. Теперь мы знаем, что они могут видеть предметы и на большем на расстоянии, но при этом изображения, находящиеся на разном расстоянии от глаз, наслаиваются друг на друга и сливаются. Это потому, что новорожденный еще не научился контролировать ресничные мышцы, которые «наводят фокус» для проецирования изображения на сетчатке, из-за незрелости визуальной коры. Именно поэтому (а не потому что «дети не видят дальше 30 см») специалисты рекомендуют показывать новорожденным предметы на расстоянии примерно 20—25 см от глаз для наибольшего эффекта от визуальной стимуляции.

Восприятие глубины пространства также развивается к 6 месяцам.

Об этом наглядно свидетельствует опыт «Визуальная скала», впервые проведенный Гибсоном и Уолком в 1960 году2525
  Gibson and Walk, 1960.


[Закрыть]: младенец передвигается по огромной шахматной доске, в какой-то момент доска заменяется на прозрачное стекло, под которым на расстоянии пары метров внизу находится такая же шахматная доска. Ученые доказали, что только после 6 месяцев младенцы замечают, что в какой-то момент начинают двигаться по прозрачной доске, до этого они воспринимают просто «клетчатую доску».

Цветовосприятие

Непосредственно после рождения новорожденный способен различать черный и белый и некоторые оттенки серого. Постепенно подключаются другие цвета. Именно поэтому малышам нравится разглядывать яркие контрастные объекты с четкой геометрией. Цвета малыш начинает воспринимать к 4 месяцам.

Многие мамы любят декорировать комнату малыша в нежных пастельных тонах. По правде говоря, это не самое удачное решение для стимуляции зрения малыша. Черный, белый, красный, оранжевый, желтый, синий – отличные сочетания для эффективности развития цветовосприятия. Кстати, то же относится и к игрушкам.

Первый год является крайне важным для развития цветовосприятия. Конечно, не на уровне названия оттенков цветов, но на уровне их восприятия и понимания. Кто ходил в художественную школу, меня поймут. Там ученики строго делятся на тех, кто цветовую палитру выучил («красный+зеленый=синий»), и тех, кто ее чувствует и видит, именно видит и знает на уровне цветовосприятия разницу между малиновым, вишневым, лиловым, сиреневым и коралловым. Так вот, существует гипотеза, что хотя само зрение формируется до 3—4 лет, но значительная часть навыков цветовосприятия закладывается именно в первый год жизни.

Вообще, чем дальше, чем больше убеждаешься и удивляешься – насколько же важны эти первые 365 дней. И сколько всего можно успеть вложить в ребенка!

С целью развития зрения нет ничего лучше, чем отправиться в кругосветное путешествие. Можно и краски природы посмотреть, и произведения искусства в оригинале, и лица разных рас!.. Увидеть Эйфелеву башню, Моне в оригинале, краски Антарктики… Да и для слуха полезно, и для обоняния, что уж говорить. Но если у тебя (как и у меня) нет возможности (да и смелости) на такое решиться, то тогда по части зрения самая правильная стратегия – это как можно больше разного визуального опыта. Листайте с малышом альбомы живописцев, выбирайтесь на природу и гуляйте по городу, играйте с контрастными игрушками, играйте в прятки, смотрите в зеркало. Удивительно, но уже в возрасте 2—3 месяцев новорожденный способен идентифицировать изображение в зеркале и начать интересоваться им, а пройдут какие-то 3—4 месяца – и он поймет, что улыбающийся малыш в зеркале – это он сам. И, конечно, не забывай сама показываться в зеркале: во-первых, чтобы лишний раз самой на себя взглянуть, а во-вторых, чтобы лишний раз малыш смог рассмотреть лицо мамы. Оказывается, при рассматривании лиц у ребенка в мозгу задействовано больше зон, чем при рассматривании предметов. В том числе та самая зона Брока, отвечающая за воспроизводство речи.

А известно ли тебе, что уже 2-дневный малыш способен повторять некоторые мимические движения? Например, если мама склоняется над ним и высовывает язык, он будет повторять за ней! Представляете – сколько нейронных связей формируется при этом? А с 2 недель он уже сможет и узнавать лицо мамы.

К году зрение малыша можно считать практически сформированным, однако некоторые области мозга будут дозревать еще следующие три года и тоже будут оказывать влияние на зрение. Например, у 60% детей сохраняется какая-то степень врожденной дальнозоркости, что следует иметь в виду при покупке книг, например, в таком случае имеет смысл листать с малышом книги с мелкими четкими картинками. Помни, что количество визуальной стимуляции, которую ребенок получил в его #первые365, предопределяет бОльшую часть функционала его зрения.

Развитие слуха

Слух слуху – рознь. Есть слух как способность биологических организмов воспринимать звуки органами слуха, а есть слух музыкальный.

Разберем и то и другое – можно ли влиять на слух в течение первого года жизни ребенка, нужно ли и, самое главное, как?

Начнем, конечно, со слуха физиологического.

Когда развивается физиологический слух у ребенка?

Наукой доказано, что внутреннее ухо полностью формируется к 20-й неделе беременности, соответственно, малыши рождаются уже с полностью развитым навыком слышать.

С самого рождения малыши реагируют на голоса и звуки, особенно на высокие тона, голос родных (чем очень радуют невысыпающуюся маму и заставляют ее расплываться в улыбке и забывать об усталости) и внезапные шумы. К 2 месяцам малыш уже успокаивается, когда слышит родной голос (так считают психологи и неврологи, но надо понимать, что не всегда так происходит на практике, и это тоже нормально), а к 4 месяцам поворачивает голову в сторону голоса.

Слуху принадлежит ведущая роль в овладении речью.

В мозгу существуют две основные зоны, которые отвечают за развитие речи: зона Вернике и зона Брока. Область Вернике считается отвечающей за понимание информации, а зона Брока – за воспроизводство. Зона Вернике развивается по мере развития слуха: слыша речь окружающих, малыш в первую очередь начинает прислушиваться к голосам, «перерабатывать» их и отыскивать взглядом источник звучания, а затем и поворачивать голову к говорящему, сосредоточивая свое внимание на его лице, губах, пытаясь таким образом установить контакт со взрослым.

Одновременно с развитием слуха у младенца проявляются голосовые реакции, сначала его речь не связана с услышанным: он издает разнообразные звуки, слоги, их сочетания. В 2—3 месяца появляется гуление, в 3—4 месяца – лепет. С 6 месяцев дети начинают пытаться воспроизводить и имитировать звуки, а к 8 месяцам – когда область Брока становится более восприимчивой к нейронной активности – они уже восприимчивы к тонам речи. К своему первому Дню рождения, как правило, ребенок произносит осознанное долгожданное первое слово и отзывается на свое имя.

Интересным является факт, что несмотря на то, что ребенок рождается уже со сформированным внутренним ухом и развитым физиологическим слухом, все же области мозга, отвечающие за слух и восприимчивость к сложным звукам, продолжают развиваться до 12 лет.

Может ли родитель стимулировать развитие физиологического слуха у ребенка? И стоит ли ему уделять этому внимание, если процесс идет сам по себе?

Специалисты считают, что основная роль родителей в этом вопросе – это обеспечивать здоровье ушей (медицинский факт – частые отиты могут негативно сказаться на способности слышать) и обеспечивать разнообразие безопасных звуков, которые слышит ребенок (голос, музыку, любые звуки рекомендуемой частоты звучания). А вот какую именно музыку слушать и каким голосом петь – это уже вопросы, относящиеся больше к развитию музыкального слуха.

Музыкальный слух

Практически все специалисты в области раннего развития уделяют музыкальности особое внимание. Кто-то говорит о музыкальной грамоте, кто-то делает упор на ритмике, кто-то считает, что ключевой задачей на первые годы является развитие навыков пения, но все солидарны в одном – музыкальность ребенка играет большую роль и в становлении речи, и в развитии воображения, и в общем развитии ребенка.

Доказано, что дети, обладающие лучшим музыкальным слухом, быстрее начинают говорить, имеют лучшие способности к изучению иностранных языков и точных наук. Различные исследования свидетельствуют о том, что средняя оценка математических способностей у детей в возрасте 3—4 лет, которые регулярно занимаются музицированием, выше всреднем на 30%, чем у детей, которые не занимаются регулярными музыкальными активностями, а тесты на память дети из «музыкальных» групп проходят аж в три раза лучше, чем их сверстники, не занимающиеся музыкой.

Прежде всего, так происходит потому, что музыкальный слух тесно связан с физиологическим, а еще и потому, что нейронные связи, которые формируются в мозгу при прослушивании музыки, музицировании и других музыкальных активностях, являются теми же самыми нейронными связями, которые возникают в тех же отделах мозга, которые отвечают за логическое мышление, а потому способность к точным дисциплинам возрастает.

Это легко объяснить с помощью примеров:

• развитие чувства ритма: навык услышать и повторить ритмический рисунок – это первая ступень на пути к быстрому безошибочному счету;

• смена тональностей и темпа – это первая ступень к овладению навыками сравнения и измерения;

• понимание музыкальных рисунков дает понимание геометрических форм уже в раннем детстве на уровне восприятия.

Когда мы говорим о детях первого года жизни и о развитии музыкальности, то, конечно, мы говорим не о нотной грамоте и не о том, чтобы малыш начинал играть на музыкальном инструменте– для этого возраста перед нами встают, прежде всего, два основных вопроса:

1. Абсолютный слух – это врожденный талант или область для развития?

2. Какую музыку и как часто давать слушать ребенку?

Именно этими вопросами я и озадачилась в первый год жизни моей старшей дочки Стеши и в поисках ответов стала изучать имеющиеся методики раннего музыкального развития.

Слух: врожденный или приобретенный?

Честно говоря, до рождения Стеши я жила в четком понимании того, что слух либо есть, либо его нет. Третьего не дано. У меня вот, к примеру, слуха нет, и хоть я и закончила музыкальную школу с отличием и научилась играть на гитаре, но пою я плохо, а мелодии подбирать вообще не умею.

Начав изучать вопросы раннего развития, я наткнулась на методику Гленна Домана, который считает, что слух, как и любую другую дисциплину, можно и нужно развивать, долгими и упорными занятиями, подключая и визуальные изображения, и ритмику, и прочие вспомогательные инструменты. Это что же получается – что и мой слух можно развить? Почему же тогда этого не произошло за 5 лет музыкальной школы и еженедельных семейных выходов на симфонические концерты? Что я делала не так?

Концепция Домана показалась мне довольно смелой, и, честно признаюсь, сразу захотелось опробовать ее на себе.

Но настоящим противоположным открытием для меня стала японская теория, гласящая, что абсолютно все дети рождаются с абсолютным слухом и задача родителей в первые три года жизни – помочь этому таланту проявиться и не испортить его (да-да, по мнению японцев, абсолютный слух можно и испортить). Автором этой теории является японский педагог, скрипач и философ Синито Судзуки. Судзуки пишет про свое маленькое открытие: «Японские дети говорят по-японски». Зачастую мы видим ребенка,«не способного к языкам», на которого махнули рукой, но ведь он говорит на своем языке, и вовсе не потому, что учил его, а потому, что он родился в этой среде, слышал японский язык, с ним общались на японском языке. А рос бы этот же ребенок в английской среде – говорил бы по-английски, и т. д. То же самое, по мнению Судзуки, происходит и со слухом: «Музыкальность – это не врожденный талант, а способность, которая, как и всякая способность, может быть развита. Любой ребенок, обученный должным образом, может стать музыкальным – это не сложнее, чем научиться говорить на родном языке. Потенциал каждого маленького человечка неограничен»2626
  Синити Судзуки, «Взращенные с любовью. Классический подход к воспитанию талантов», 2005


[Закрыть]. Судзуки пишет, что главная задача родителей – это уже с момента зачатия погружать ребенка в мир правильной классической музыки, и тогда его абсолютный слух «окрепнет» и будет сопровождать его всю жизнь. При этом Судзуки предостерегает родителей от возможности нанести вред и испортить абсолютный слух младенца неправильным и недостаточно чистым пением одного из родителей.

Это один из тех примеров, когда мне кажется, что японцы сделали слишком смелые и необоснованные предположения относительно врожденных способностей человека. Если склонность к языкам еще можно обосновать через постулат «японские дети с разными склонностями к языкам все одинаково хорошо говорят по-японски», то с абсолютным слухом такие утверждения весьма сомнительны. У моей мамы нет абсолютного слуха, но она пела нам, и пела очень много. Я явно «пошла в маму» и слухом, и голосом, а вот у моей родной сестры абсолютный слух. Пела нам одна и та же мама одни и те же песни…

Другой пример: мама моего мужа – музыкальный педагог – говорит, что у моего мужа в детстве не было слуха, медведь на ухо наступил. А сейчас мой муж – классический пример человека с абсолютнейшим слухом. Слуха не было от природы, а потом его развили? Получается, что так. Мама моего мужа говорит, что за время своего преподавания видела разных детей – и абсолютно неодаренных детей из семей музыкантов, и самородков с идеальным слухом из семей, где ни мама, ни папа не блистали в музыке.

Мне все-таки кажется, что в этом вопросе правда на стороне Гленна Домана и мамы моего мужа: какие-то природные склонности заложены в каждом из нас, в ком-то меньше, но каждый из нас имеет возможность развивать эти способности. Да, не каждый сможет играть, как Юрий Башмет, или писать произведения, как Сергей Рахманинов, но способности правильно интонировать, играть на музыкальном инструменте, а главное – понимать и любить музыку – вполне можно развить у каждого. Главное – найти правильный подход.

Сложные или простые мелодии?

Есть слух от природы или нет, можно его развить или главное – не испортить, так или иначе все гуру раннего развития солидарны в одном: ребенку следует давать слушать музыку с первых дней. Раннее начало музыкального развития очень важно, потому как первые годы жизни ребенка – это критическое время для правильного запуска всех процессов в организме. Синито Судзуки подчеркивает и взаимосвязь с развитием речи ребенка, говоря, что первые годы, когда идет приобретение навыков родного языка и слух у ребенка находится на пике активности, – идеальное время, чтобы развить и музыкальность, поскольку речь, слух и музыкальность тесно связаны между собой. Встает вопрос – какую именно музыку слушать новорожденному?

А вот в этом вопросе мнения расходятся.

Масару Ибука и Синито Судзуки настаивают на прослушивании именно хороших, благородных произведений из классики. Таким образом, считает Синито Судзуки, у ребенка сразу укрепляется абсолютный слух, формируется любовь к прекрасному и хороший вкус. Судзуки советует, чтобы музыка звучала фоном постоянно, проснулись с утра – сразу включаем диск и в течение дня меняем композиции. Последователи метода Синито Судзуки рекомендуют «Времена года» Вивальди, симфонии Гайдна и Моцарта для спокойных занятий. Для поднятия духа – Бетховен или «Славянские танцы» Дворжака. Синито Судзуки не ограничивает музыкальный мир ребенка домом, предлагая родителям брать малыша с собой на концерты, чтобы абсорбирование музыкального языка происходило наравне с родным.

Кстати, музыка Моцарта заслуживает отдельного внимания. Многочисленные независимые исследования ученых, медиков и психологов всего мира доказывают, что музыка австрийского композитора Вольфганга Амадея Моцарта оказывает на людей самое сильное оздоровительное воздействие по сравнению с произведениями других композиторов.

В 1993 г. невролог Франк Роше из университета штата Висконсина (США) первым в мире обнаружил весьма необычное влияние музыки Моцарта на физиологию людей. Его исследования показали исключительно положительное влияние на работу головного мозга человека музыки Моцарта, как никакой другой.

Вскоре после этого, а именно в 1995 году, психолог Френсис Раушер (США) провела опыты с крысами (доказано, что эти животные не обладают эмоциональной реакцией на музыку). Группа из 30 крыс была помещена в комнату, где в течение 2 месяцев, но 12 часов в день звучало одно и то же произведение – Соната домажор Моцарта. Оказалось, что после этого крысы пробегали лабиринт в среднем на 27% быстрее и с меньшим на 37% количеством ошибок, чем другие 80 крыс, развивавшиеся эти 2 месяца среди случайного (естественного) шума или в тишине. Данный эксперимент подтверждает тот факт, что универсальный «механизм» воздействия музыки на живые организмы (в т. ч. и на человека) имеет как доминантную – нейробиологическую, а не эмоциональную природу.

Американский ученый Гордон Шоу и его коллега из Лос-анжелесского отделения Калифорнийского университета нейролог Марк Боднер использовали сканирование головного мозга с помощью магнитного резонатора (MRI), чтобы получить картину активности тех участков мозга пациента, которые реагируют на прослушивание музыки Моцарта, Бетховена («К Элизе») и поп-музыки 30-х гг. ХХ в. Как и ожидалось, все виды музыки активизировали тот участок коры головного мозга, который воспринимает колебания воздуха, вызываемые звуковыми волнами (слуховой центр), и иногда возбуждали отделы мозга, связанные с эмоциями. Но только музыка Моцарта активизировала практически все участки коры головного мозга (в т. ч. и те, которые участвуют в моторной координации, в пространственном мышлении, в зрительном процессе и в высших процессах сознания). М. Боднер отметил, что у человека, слушающего музыку именно Моцарта, начинает «светиться» буквально вся кора головного мозга.

Как показали многочисленные эксперименты, улучшения в работе головного мозга под воздействием музыки Моцарта у взрослых людей, как правило, носят временный характер, поскольку в головном мозге взрослого человека нейронные связи – т.н. синапсы – уже сформировались. А вот у детей с их только формирующимися нейронными связями прослушивание музыки Моцарта может вызвать не только кратковременное, но и длительное, устойчивое улучшение мыслительной деятельности. Такого мнения придерживается, в частности, уже упоминавшаяся ранее психолог Френсис Раушер (США), которая обнаружила подтверждение этой идеи в процессе своего 5-летнего наблюдения за детьми: у детей, получавших уроки музыки в течение 2 лет подряд, значительно улучшились способности к пространственному мышлению, причем этот эффект не исчезал со временем. На основании данного факта Ф. Раушер выдвинула «революционную» гипотезу о том, что музыка может оказывать структурное влияние на образование нейронных цепей в детском мозге.

Гленн Доман уделяет большее внимание не выбору самих композиций, а способу прослушивания. По мнению Домана, музыка не должна идти просто фоном к ежедневной активности малыша, это должны быть именно музыкальные включения, в ходе которых родители и ребенок полностью посвящены музыке. Доман предлагает родителям во время звучания музыки поиграть с малышом, потанцевать, простучать ритм, пораскачиваться или просто повеселиться вместе. Помимо всего прочего, Гленн Доман рекомендует строить занятия по знакомству с музыкой по принципу карточек, составляя подборки-нарезки из самых разных композиций и каждую неделю делая некоторые замены, чтобы ребенок запоминал мелодии, а в более старшем возрасте еще и сопровождать музыкальные занятия демонстрацией карточек с портретами композиторов прослушиваемых произведений.

Существует теория, что простые мелодии повторяют природные звуки (например, ритмы дождя или ветра, стук колес поезда, ритм укачивания), поэтому они лучше и легче усваиваются детьми. Эта теория легла в основу, в том числе, методики Железновых, основанной отцом и дочерью и заключающейся в том, что малыши вместе с родителями прослушивают, проигрывают и проговаривают различные простые (я бы даже сказала – примитивные) мелодии и потешки. В процессе игровых занятий с детками проговариваются ноты, таким образом идет ознакомление с музыкальной грамотой. Сами Железновы позиционируют свою методику с 1 года, при этом говоря, что все мелодии можно прослушивать и до 1 года, просто ставя малышу ежедневно.

Ну и, наконец, есть британский подход – ставить детям разную музыку, чтобы развивать многосторонность музыкальных взглядов. Совершенно разную – и классику, и детские песенки, и рок, и попсу. Главное, чтобы был допустимый уровень громкости, не оказывающий негативного влияния на физиологический слух.

Из личного опыта

Мне изначально не был близок подход «от простого к сложному» с примитивными песенками-четверостишиями про заек, мишек и котов, поэтому, вдохновившись идеей японцев о приучении ребенка к прекрасному с пеленок, с первых дней мы начали музыкальное развитие Стеши со старой доброй классики. Составив плей-лист из самых рекомендуемых произведений классики, я стала включать музыку фоном, наблюдая за реакцией дочки. Я исправно пыталась ставить Стеше самые разные композиции Моцарта (про «эффект Моцарта» я тогда еще ничего не знала, так бы, наверное, только его бы ставила), Бетховена, Баха, Вивальди, ориентируясь на старшую дочку моей подруги Ирочки Варю, которая в возрасте 3 месяцев могла 40 минут лежать и слушать Баха, и при этом музыка была не фоном, а основным фокусом Вари в это время! Но Стешу явно не интересовали классики. Максимум, что удерживало ее внимание, были 28-минутные визуализированные классические произведения для малышей BabyMozart, BabyBach, BabyBeethoveen, подаренные моей английской подружкой Наташей, и то мне кажется, что Стеша не столько слушала музыку, сколько смотрела на экран, где под музыку появлялись детские лица и игрушки.

Попереживав первые несколько месяцев и постаравшись-таки увидеть реакцию дочки на классическую музыку, я стала пытаться «включить» Стешу в музыкальный рисунок и, по рекомендациям Домана, брала ее на руки и кружила с ней по комнате, отплясывая и под Дворжака, и под Вивальди, и даже под Баха. А на пятом месяце я случайно стала замечать, что в музыке Стеша, прежде всего, получает удовольствие не от звучания инструментов, не от звуков, а от ритма, искренне радуясь ритмическим рисункам и сильным долям. Дочку не особо впечатляли медленные и протяжные композиции (например, колыбельные у нас вообще не были в почете ни в мамином, ни в чьем-либо исполнении), а вот услышав заводные и веселые мелодии, Стеша буквально пускалась в пляс: сначала сидя на попе, потом стоя, держась у опоры, и уже позже – без нее. «Танцевать – раньше, чем ходить», – это точно про мою Стешу! И так мы стали слушать не только классику, но и джаз, и детские песенки, и много всего разного. И, кстати, я заметила, что коротенькие примитивные (на мой взгляд) детские песенки нравятся Стеше больше, чем красивая осмысленная классика. Так что пришлось мне пересмотреть свой подход к окружению ребенка исключительно благородной музыкой и научиться получать удовольствие от прослушивания по десять раз подряд песенок в стиле «та-та, два кота, два веселеньких хвоста».

А потом мы вернулись и к классике (куда ж без нее!), но уже к живому исполнению. Когда Стеше было 8 месяцев, мы нашли очень забавные концерты для слушателей в памперсах. Настоящие музыканты исполняют настоящую музыку (классику, бразильский джаз, фольклор), а родители вместе с детьми валяются на подушках, танцуют, ползают, бегают. Детям периодически дают маракасы и бубны, а самым маленьким – просто погремушки, и тогда создается музыка и в зрительном зале. После окончания выступления всех детей и взрослых пускают к инструментам – потрогать, погрызть, попробовать (и на зуб тоже). Мы получили огромное удовольствие от этих концертов – прежде всего, от атмосферы, общения деток между собой и свободы в ознакомлении с настоящей скрипкой и арфой, и взяли за практику периодически на них ходить. Хотя, конечно, честно скажу, что классику Стеша оценила уже после 2 лет, когда стала ходить на балет и одной из любимых игр стало «вжиться в музыкальное произведение» (изобразить Фею Драже, Лебедя или Горного Короля).

А вот моя младшая Лиза совершенно иначе выстраивала свои отношения с музыкой. Она изначально раньше интонировала, чем говорила, причем повторяла как песенки, знакомые ей с занятий «Бейби Сенсори», так и довольно сложные мелодии (как классику, так и, например, песню Эльзы «Отпусти и забудь» из «Холодного сердца»). Здесь открытием для меня было то, что дети действительно могут начать петь раньше, чем говорить, а потом слова из песен «остаются» и в вокабулярии ребенка. Лиза менее восприимчива к простым мелодиям а-ля «та-та, два кота», но более чувствительна к серьезным произведениям. И, наконец, именно благодаря Лизе я увидела своими глазами, что такое «музицирование».

Ну что ж, как «мама больше чем одного ребенка», я уже знаю, что это связано ровно с тем, что… все дети разные. И я ставлю детям разную музыку: от классики до рока, от простых песенок до зарубежных хитов; муж играет периодически на фортепьяно, и мы стараемся давать детям возможность слушать живое исполнение. Точно знаю – нейронные связи создаются там, где нужно, дети получают хороший опыт, ну а то – кто что больше любит делать под музыку – танцевать, или петь, или рисовать – это уже личное дело каждого.