Текст книги "Слезы огня"

От мысли о том, что пистолет не заряжен, она засмеялась еще громче. А к тому времени, когда в ее голове возникло выражение лица Лилиан, когда она обнаружила в своей постели этого идиота Джеффри вместо Андрэ, Джулия смеялась, пока у нее не заболели бока. Черт возьми! Жизнь иногда бывает такой жестокой. Но вот иногда посмеешься над ней – становится гораздо легче!

Глава 4

На следующее утро мадам Джулия совершила нечто беспрецедентное. Она отнесла поднос с завтраком наверх, девушке в розовую комнату. Она вошла на цыпочках, так как ожидала увидеть Дайану еще спящей.

Вместо этого она увидела, что та уже в халате стоит у окна и смеется над котом Джулии, которого преследовала огромная черная галка. Девушка повернулась, услышав, что кто-то вошел.

– Мадам Джулия, идите посмотрите! Чонси, наверное, опять охотился за птенчиками этой бедной птички. Она его просто убьет!

Джулия поставила поднос и подошла к окну.

– Ничего, это послужит старому, толстому бездельнику уроком. Я кормлю его достаточно, а он еще гнезда разоряет!..

Она внимательно посмотрела на стоящую рядом девушку.

– Я думала, что сегодня утром ты будешь спать долго…

Дайана рассмеялась без видимых на то причин и потянулась, широко раскинув руки, как бы желая обнять утро. Она взяла поданную Джулией чашку чая и вдохнула аромат напитка.

– Ах! Какая прелесть! Спасибо. Она взяла с подноса розу.

– Ах, какая красивая роза! Мадам Джулия, вы так добры ко мне!

Джулия вздохнула. Все обернулось совсем не так, как она планировала. На самом деле Дайана сейчас должна была бы соглашаться с Джулией, что жизнь в публичном доме не для нее, что она должна зарабатывать на жизнь по-другому. Черт возьми этого Андрэ Деверо за его вмешательство!

– Дайана, я видела Андрэ ночью, – сказала она. – Я заплатила ему деньги, которые ты была ему должна, из тех, которые за тебя заплатили. И я сказала ему, что его больше не будут здесь принимать.

Джулия выпустила из своего рассказа сцену с пистолетом. В холодных предрассветных сумерках она уже сожалела о своей глупой выходке. В конце концов, Андрэ Деверо всегда был джентльменом во время своих нечастых визитов к Лилиан. Кроме того, он имел большое влияние в этих краях и часто направлял к Джулии новых клиентов.

– Ох, – Дайана медленно положила розу обратно на поднос, стараясь не смотреть Джулии в глаза. – Значит… значит, я его больше не увижу?

Она покраснела, подумав о том, каким непрофессиональным должен был показаться ее вопрос мадам Джулии.

– Я хочу сказать, надеюсь, он… ну, он не жаловался вам на меня?

– Нет, он не жаловался мне на тебя, – спокойно сказала Джулия. – Дайана, прошлая ночь была ужасной ошибкой! Видишь ли, я не предполагала, что Андрэ Деверо будет твоим… клиентом…

За все время, пока мадам рассказывала ей всю историю, Дайана не проронила ни слова. Когда Джулия закончила свой рассказ, она тихо сказала:

– Понятно. Значит, он думал, что с тех пор как я убежала с корабля, я работала у вас, как все другие девушки.

Так вот почему Андрэ разговаривал и обращался с ней как с опытной женщиной!

Ну что ж, ей нужно привыкать к тому, что мужчины теперь всегда будут относиться к ней именно так. Дайана тяжело вздохнула, представив себе ночи, когда не Андрэ, а Джеффри Маркетт будет входить к ней в спальню. А потом она подумала о том, как мадам Джулия пыталась защитить ее от всего этого, и едва не расплакалась.

– Мадам Джулия, вы действительно не хотите, чтобы я работала на вас таким образом? Ведь, правда?

– Ах, моя дорогая, если бы ты только знала, какой теперь будет для тебя жизнь! У тебя сердце нежное, как цветок, готовое полюбить такого человека, как Андрэ Деверо, и разорваться от этой любви. Мне больно думать о том, что тебе придется пережить!

Дайана тоже знала об этом: думать о том, что никогда больше не увидит Андрэ, вспоминать все те глупости о работе в публичном доме, которые она ему наговорила, – это невыносимо.

– Мадам Джулия, вы все это время были правы насчет меня. Я… я поняла это ночью, когда думала, что ко мне в спальню вошел доктор Маркетт. Я не могу этим заниматься. Я не могу быть такой, как Лилиан или как Пиган, как бы я ни старалась.

Мадам радостно улыбнулась.

– Ах, моя дорогая Диди! Ты просто не представляешь, как я счастлива это слышать!

После того как они обнялись и поцеловались, мадам с присущей ей практичностью сказала:

– Конечно же, ты не можешь всю жизнь работать у меня на кухне и в саду. Но пока не найдется подходящий для тебя мужчина, ты можешь оставаться здесь и помогать мне, как и раньше.

Несколько минут спустя, когда их чашки и тарелки с оладьями почти опустели, Джулия вдруг начала смеяться.

– Ох, мне просто сейчас пришло в голову. Как я смогу объяснить исчезновение из моего заведения черноволосой красавицы?

В последующие недели Дайана с энтузиазмом отрабатывала свое жалованье: девушка следила за тем, чтобы во всех спальных комнатах всегда было свежее белье, меняла цветы в гостиной, ходила на рынок, помогала девушкам одеваться по вечерам.

Однажды, после того как она проработала дотемна, сажая в саду новые растения, на следующее утро она не смогла встать с постели.

Джулия отпаивала Дайану дымящимся куриным бульоном и озабоченно говорила:

– Надеюсь, это не круп, Диди. Съешь ложечку, я сама готовила. Ты просто переутомилась, вот в чем дело.

Но дело было в другом: последние две недели Джулия с беспокойством наблюдала за своей подопечной. Темные круги под глазами, а также некоторые другие изменения в девушке пугали ее.

Джулия молила Бога, чтобы недомогание Дайаны не оказалось тем, что подозревала умудренная опытом женщина. Она сидела у постели девушки и думала о том, не пора ли задать ей несколько очень важных вопросов.

При виде чашки с бульоном Дайана почувствовала приступ тошноты.

– Я… наверное, не смогу ничего съесть, спасибо.

Она едва успела добежать до отделенного занавеской алькова, где стояла ночная ваза.

Вернувшись в комнату, она слабо улыбнулась:

– Надеюсь, вы не подхватите мою болезнь.

– Да нет, не думаю, что мне это грозит.

Джулия поставила чашку с бульоном в сторону. Она обратила внимание и на приступы тошноты у Дайаны, и на другой неприятный факт.

– Я что-то не припомню у тебя периодов в этом месяце, Диди!

Свет резал глаза, и девушка прикрыла их рукой.

– У меня просто небольшая задержка. Знаешь, после всего, что со мной произошло, всего каких-то несколько дней…

Она резко села, широко раскрыв полные страха глаза.

– Ох, Боже мой!!! Джулия, вы ведь не думаете… Нет! Этого не может быть!!!

Джулия медленно и грустно кивнула.

– Беременна. Ох, моя дорогая, боюсь, что это так. Но мы подождем еще несколько дней. В конце концов, это не так уж долго. И потом, ты правильно сказала, с тобой столько всего случилось, что… что…

Она не договорила. В полном молчании женщины смотрели друг на друга. Обе прекрасно понимали, что выдают желаемое за действительное.

Дайана упала лицом в подушку.

– О Боже, что же мне теперь делать?

– По-моему, – твердо сказала Джулия, – пора нам подыскать тебе хорошего мужа-ирландца.

Мысленно она начала перебирать знакомых ей молодых людей. Ни один из них не подходил или не стоил Дайаны О'Ши.

И все-таки Нашвилл был очень строг к тем людям, которые бывали замечены в несоблюдении моральных устоев. Джулия жила среди снобов с тех пор, как ей было столько же лет, сколько сейчас Дайане. И она никак не хотела такой участи для этой бедной девочки.

Девушка подняла заплаканное лицо. Ее испуганные глаза терзали сердце Джулии.

– Вы хотите сказать, обмануть какого-нибудь мужчину, чтобы он женился на мне? Ах, Джулия, даже если бы я и знала кого-нибудь здесь, я бы не смогла обмануть его насчет ребенка. Просто не смогла бы!

Они посмотрели друг на друга, одновременно подумав об одном и том же. Это был ребенок Андрэ Деверо, если Дайана действительно была беременна.

Дайана медленно покачала головой.

– Нет, – тихо сказала она, – я не могу, мадам Джулия. Я не могу пойти к Андрэ Деверо. Просто не могу.

«Ну что ж, а я могу, – подумала Джулия. – По крайней мере, пусть хоть знает, что произошло».

Она ждала еще неделю, в конце которой у нее не осталось никаких сомнений, что Дайана действительно ждет ребенка. Тогда она села за стол и написала Андрэ Деверо.

Две недели спустя Джулия поняла, что времени почти не остается. От Андрэ не было никакого ответа. Не то чтобы она ожидала, что Деверо даст о себе знать, но все же маленькая надежда у нее была. Когда Андрэ говорил о Диди, Джулии показалось, будто его действительно волнует судьба этой девушки.

– Ну что ж, значит, нам нужно просто сделать что-то еще, – пробормотала она, разыскивая Дайану.

Мужчины! Вы можете спрятать всю свою честь в желудь, когда дело касается женщины!

Джулия не говорила девушке о письме, которое она написала Андрэ.

– Дорогая, пора начать думать практически. Тебе нужен муж, вот и все. И не называй это обманом. Назови это «как выжить в мире, в котором мы зависим от мужчин». Бог свидетель, мужчины в этом мире достаточно обманывают женщин, чтобы такую маленькую тайну, как твоя, и вовсе не считать обманом.

– Думаю, вы правы. В конце концов, если я все-таки найду мужа, он ведь не узнает, что ребенок не его, да?

– Нет, если ты сама ему не скажешь, – ответила Джулия, довольная, что девушка начала прислушиваться к голосу разума.

– Ну вот, мы разговариваем так, как будто уже нашли тебе мужа, а сами еще глаз ни на кого не положили. – Джулия засмеялась. – Думаю, мне придется основательно перетряхнуть этот городишко!

Но не Джулии суждено было найти достойного кандидата. Сам Шон Макафи нашел Дайану О'Ши. И с того самого момента, как молодой ирландец увидел Дайану, он понял, что другой девушки для него не существует. Она была самой красивой из всех девушек, которых он встречал.

Дайана не заметила, что молодой высокий парень смотрит на нее, когда шла в магазин Мортона. Он шел в корабельную контору и остановился, открыв рот, когда увидел девушку, чьи короткие блестящие волосы, казалось, поймали в плен само солнце.

Он как раз выходил из конторы, и она тоже возвращалась из магазина – счастливое совпадение, которым Шон Макафи не преминул воспользоваться.

– Мисс! Простите мое нахальство, но я здесь новичок, а улицы здесь такие запутанные, даже после Дублина.[6]6
  Дублин – столица Ирландии.


[Закрыть]

Дайана улыбнулась. Ей понравились голубые глаза и аккуратная борода Шона.

– Дублин? Вы из Дублина? Моя деревня находится всего в двадцати милях от города, – сказала она ему.

Ее улыбка настолько ослепила беднягу Шона, что он забыл, о чем хотел спросить девушку.

– Не правда ли, здесь чудесно? И картофель… – она похлопала рукой по своей сумке. – Представьте, вы можете просто пойти и купить его в магазине. Не знаю как вы, но если мне никогда не придется больше выкопать ни одного клубня, – я умру счастливой.

Сумка Дайаны к этому времени каким-то образом оказалась в сильных руках Шона, и они оба болтали как старые друзья, идя по Второй Авеню. Наконец они оказались перед домом мадам Джулии. Шон так сильно сжал ручки сумки, как будто, отдав ее, он мог потерять возможность когда-нибудь увидеть эту удивительную девушку снова.

– Вы… вы живете здесь? Такой красивый дом!

Дайана молила Бога, чтобы одна из девушек не решила именно сейчас выглянуть из окна, чтобы полюбоваться утром.

– Это не мой дом. Я живу… с моей старой подругой, миссис Джулией Постон.

– Может быть, я мог бы познакомиться с ней как-нибудь? – с готовностью заявил Шон. – Я ведь никого здесь не знаю. Кроме вас.

Мадам Джулия показалась возле веранды, где она подстригала розы, бессовестно подслушивая.

– Не будь невежливой со своим соотечественником, Дайана! Пригласи его на чашечку чая.

Она подошла, чтобы встретить молодого ирландца, окидывая его оценивающим взглядом. Оставшись довольной осмотром, она незаметно показала Дайане свое одобрение.

– И, возможно, мистер Макафи поужинает сегодня с нами. Ведь он совсем один в незнакомом городе.

Дайана встревожено спросила:

– Джулия, а как же… гости, которых вы сегодня ждете?

Мадам улыбнулась, отлично понимая, каких «гостей» имела в виду Дайана.

– Ах, да, я ведь забыла сказать тебе сегодня утром. Вечеринка отменена. У меня вообще не будет никаких посетителей в следующие две недели, пока я буду заниматься ежегодным ремонтом гостиной.

У Дайаны отлегло от сердца. Она слышала, как девушки говорили о ежегодных каникулах на ферме мадам Джулии, но не знала, что они уезжают сегодня. Не удивительно, что они никого не увидели в окнах!

Итак, видимо, это судьба. Дайана искоса посмотрела на молодого человека, который вежливо слушал мадам Джулию. У него была приятная внешность и, очевидно, хорошее воспитание, судя по его манерам. Молодой, лет двадцати четырех. Все подходит.

Шон неожиданно посмотрел на нее, и Дайана покраснела. Она была рада, что он не может знать, о чем она думает.

– А как вы считаете, мисс О'Ши?

Девушка попыталась восстановить обрывки разговора.

– Насчет… э-э-э… новой драпировочной ткани или ковра, который Джулия собирается купить?

Шон и Джулия засмеялись.

– Ваша подруга дала лишь совет. Она говорит, что мне гораздо легче будет найти работу, если у меня будет жена. Люди в деревне любят серьезных мужчин, а не молодцов, которые могут исчезнуть именно тогда, когда они нужны.

Мадам Джулия, довольная, как старый кот на веранде, не смотрела в глаза Дайаны.

– Я просто говорила мистеру Макафи, что ему лучше остановиться ненадолго в Нашвилле. У нас здесь самые красивые девушки в Теннесси.

Шон восхищенно посмотрел на Дайану.

– Судя по тому, что я уже видел, вы совершенно правы!

– Ну что ж, вам, наверное, есть о чем поговорить, молодые люди. Вот что. Вместо этого чая, что я вам предложила, почему бы тебе не отвести Шона в эту новую лавку сладостей, Диди. Вот…

Она достала из кармана несколько монет и протянула их девушке.

– Купи ему этот новый шоколадный напиток. И себе тоже.

Выражение лица Шона изменилось, и он спокойно, но твердо сказал Джулии:

– Я сам куплю угощение, мэм. Спасибо.

Мадам Джулия просто замурлыкала:

– Ах, какой вы гордый молодой человек, мистер Макафи, и как приятно, что вы к нам зашли. А, кстати, где вы остановились?

– Ну, я еще не нашел себе жилье, но в корабельной конторе мне сказали, что есть комнаты…

– Так получилось, что у меня как раз есть одна свободная комната на несколько дней. Конечно, не даром, – торопливо добавила мадам, вовремя вспомнив о гордости Шона, – но вы можете быть уверены, она будет не дороже и гораздо чище, чем в других местах.

Шон бросил на Дайану полный мольбы взгляд. Она сжалилась над ним и, улыбнувшись, кивнула в знак согласия.

– Вам повезло, мистер Макафи, что вы понравились этой женщине с первого взгляда. Мадам Джулия не всем подряд делает такие предложения.

– Тогда я бы хотел снять эту комнату, и от всего сердца спасибо вам, миссис Постон, за вашу доброту.

Молодой человек и не пытался скрыть своей радости от того, что он будет жить под одной крышей с девушкой своей мечты.

– Тогда мы с Дайаной пойдем отпразднуем это событие.

Больше никаких «Мисс О'Ши» и ирландской скромности! Шон Макафи уже решил, что когда он уедет из Нашвилла, Дайана О'Ши уедет с ним вместе – как его невеста.

Мадам Джулия провожала молодоженов, уезжавших в двуколке, которую она им одолжила.

– Это что-то вроде свадебного подарка, – сказала она в ответ на возражения Шона. – И Билли Эйкин из гостиницы, где вы проведете ночь, пообещал вернуть ее мне, как только вы где-нибудь устроитесь.

Дайана повернулась к ней, чтобы попрощаться:

– Я напишу вам, Джулия, как только Шон найдет работу. И я обязательно приеду навестить вас, обещаю.

Джулия смахнула слезу, зная, что она будет скучать по Дайане, как по настоящей дочери, которой у нее никогда не было. Она также знала, что, возможно, никогда больше не увидит эту девушку, и эта мысль наполняла ее сердце бесконечной грустью.

– Да благословит тебя Господь, дитя, – прошептала она, когда повозка повернула за угол. – Да благословит Господь тебя и ребенка, которого ты носишь. И пусть молодой муж никогда не узнает правды. Это только причинит боль вам обоим.

Она была проницательной женщиной, и за последние несколько дней узнала не только хорошие стороны Шона Макафи, но и то, что он не из тех, кто легко прощает обман. Мадам Джулия произнесла еще одну короткую молитву и пошла обратно в дом. Завтра вернутся девушки, и все пойдет своим чередом. Только без Дайаны дом на Второй Авеню никогда уже не будет прежним.

Наступила ее брачная ночь. В любую минуту может войти Шон с кувшином эля, которым он бодро предложил отметить их свадьбу. Дайана стояла у окна их номера в гостинице и смотрела на горы. Они были очень красивыми и вызывали чувство покоя и безопасности, которого Дайана никогда и нигде не испытывала.

Хотя она не испытывала желания выдавать свой секрет, она знала, что Шона обидит и разозлит, если он сам обнаружит, что она не девственница. Ей следовало бы сказать ему об этом до свадьбы, но Дайане удалось убедить себя, что подходящий момент еще не наступил.

Ну, вот он, этот момент, если она все-таки собирается рассказать ему об этом, а не позволить ему выяснить это самому. Дверь открылась, и вошел Шон с сияющим от счастья и возбуждения лицом.

– Это, конечно, не шампанское, дорогая, но, так как мы экономим деньги на дом, который когда-нибудь купим…

– Эль отлично подойдет, – сказала Дайана, подходя к нему, чтобы забрать кувшин и подставить лицо для поцелуя. – Шон, ты так добр ко мне.

Он счастливо улыбнулся. Его рука ласкала мягкий шелк ее халата. Джулия подарила Дайане дорогой пеньюар и сорочку, украшенные вышитыми вручную бутонами роз, которые заставили девушку снова расплакаться.

– Ты такая красивая, Диди! Ты видела глаза этого Билли Эйкина, когда мы с тобой вошли? Каждый, кто видит тебя, удивляется, как это мне так повезло.

– Повезло… – повторила Дайана.

Она положила голову ему на плечо. Они сидели у камина, и Шон сильными руками обнимал ее за плечи.

– Шон, мне нужно тебе кое-что сказать. Я должна была сказать тебе об этом раньше, но…

Дайана закрыла глаза.

– У меня… у меня был мужчина один раз.

После небольшой паузы Шон спросил:

– Один раз? Только один?

Она открыла глаза. Он задумчиво смотрел на нее, но в его взгляде не было удивления, которого она ожидала.

– Да. Я никогда не смогу объяснить тебе… Все, что я могу сказать тебе, это…

Шон приложил палец к ее губам.

– Ш-ш-ш! Это было до того, как ты встретила меня, так? – Он улыбнулся ей. – У меня в Ирландии тоже была девушка, но это было до того, как я встретил тебя. Давай решим, что мы квиты, и начнем все с начала с этой самой минуты.

Она засмеялась и обвила руками его шею.

– Шон, ты просто бесподобен! Теперь я понимаю, почему ты так быстро уговорил меня выйти за тебя замуж.

Он крепко прижал ее к себе.

– Я сначала не мог поверить своим ушам, когда ты сказала «да». Но я не хотел давать тебе возможность передумать или ждать, когда кто-нибудь еще украдет тебя из-под моего носа.

– Шон, – прошептала Дайана, – ты слишком много говоришь.

– Дайана, я хочу, чтобы эта ночь была для тебя такой же особенной, как и для меня. Любовь моя, скажи, что ты хочешь того же!

Девушка все это время вспоминала свою ночь с Андрэ, Но она напоминала себе, что сегодня она начинает новую жизнь с человеком, который нежно любит ее. В конце концов, он ее муж, а Андрэ – далеко, и даже думать о нем ей нельзя.

– Да, Шон, – прошептала она, начиная медленно расстегивать пуговицы на пеньюаре. – Ты самый замечательный муж в мире, а я твоя жена. И я хочу сделать для тебя то же, что ты сделал для меня.

После того как Шон уснул, Дайана долго лежала с открытыми глазами.

Страсть Шона оказалась слишком велика для Дайаны. Он весь отдавался этой страсти, и она пыталась ответить ему тем же, но у нее ничего не получилось.

– Ты счастлива? – спросил он ее. – Видит Бог, Диди, я хочу, чтобы ты была так же счастлива, как и я.

В ответ она шептала спасительную полуправду, скрывающую истинные чувства. Шон не заслуживает того, чтобы его мужскому достоинству был нанесен удар в брачную ночь его невестой, которая так и не смогла забыть Андрэ Деверо – ни в эту ночь, ни в любую другую.

– Я счастлива, дорогой, – сказала она мужу. – А теперь спи. Завтра будет очень длинный день.

«И длинная-длинная ночь для меня», – мысленно добавила она.

Но, как это ни странно, она уснула. Ее брачная ночь прошла, а вместе с нею исчезли и девичьи мечты, которым не было места в жизни замужней женщины.

Дайана только что позавтракала яичницей и бисквитом с джемом, когда в столовую гостиницы ворвался ее муж. Он без особого желания оставил свою жену в обществе Теней Эйкин, жены трактирщика, и пошел взглянуть на чью-нибудь лошадь, которая вдруг начала хромать.

– Дайана, дорогая! – он подхватил жену на руки и закружил по комнате. – Ты никогда не угадаешь, как нам повезло! Тот парень, лошадь которого я только что помог подковать, ездил по окрестным плантациям. И он говорит, что на одной из самых красивых здешних плантаций требуется человек, чтобы дрессировать лошадей. И не только это. Хозяйке нужна экономка, потому что она болеет и…

– Остановись, Шон! Ради Бога, давай по порядку.

Она видела, как Билли Эйкин обменялся веселым взглядом со своей женой, и улыбнулась сама, думая о том, каким милым бывает Шон, когда он взволнован.

– Все это очень интересно, но после нашего разговора вчера вечером я подумала, что ты решил открыть свою собственную кузницу…

– Это когда-нибудь. А сейчас одевайся, прихорашивайся, я помогу тебе собрать вещи, и мы поедем, посмотрим на это место. Билли говорит, у них есть отличный маленький коттедж для нас. Это все так нам подходит!

Билли подмигнул Дайане:

– «Прихорашивайся», как же! Да парень просто не в себе от радости, а то бы он мог взглянуть на вас и увидеть, что вы и так красавица и заставите всех женщин Монкера лучше присматривать за своими мужьями!

У Дайаны холодок пробежал по спине. Монкер! Она повернулась к мужу, который обжигаясь, большими глотками пил горячий кофе и доедал оставшийся от завтрака бисквит.

– Шон, это ведь… не Монкер?

Он был еще сильно возбужден, чтобы заметить, как изменился ее голос.

– Да, это место так и называется. Миссис Деверо попросила своего мужа Жан Поля переделать усадьбу, чтобы она была похожа на ее дом, где-то на сахарной плантации возле Нового Орлеана.

Теней Эйкин кивнула.

– Да, Аурэлия Джерард Деверо была известной красавицей-креолкой в молодости. И вот же случилось ей…

Заметив строгий взгляд мужа, она не закончила фразу, к великому разочарованию Дайаны.

– Я только уберу посуду и помогу вам собрать вещи, миссис Макафи.

Дайана посмотрела на Шона. Ее сердце бешено колотилось при мысли о том, что она поедет в Монкер и снова увидит Андрэ. Она могла представить, с каким презрением он будет смотреть на нее. Ведь когда Андрэ уходил, он думал, что Диди будет продолжать работать в Нашвилле. А что он скажет Шону, который ничего не знает о заведении мадам Джулии?

– Шон, а ты не думаешь, что как-то нехорошо показываться там тебе и с женой, и с упакованными вещами? Как будто ты так уверен, что они тебя наймут.

Шон задумался, потом поцеловал жену в щеку.

– Хорошая мысль, дорогая! Сделаем вот что. Ты останешься здесь с Эйкинами. Вас не затруднит присмотреть за моей женой?

Чета Эйкинов энергично кивнула, и Шон весело продолжал:

– Тогда я возьму лошадь и к вечеру вернусь. Я не буду там задерживаться допоздна.

– Я буду ждать тебя.

– Будем надеяться, да?

Шон поцеловал ее.

– О да, – заверила его Дайана.

«Но только не на то, что ты думаешь. Господи, сделай так, чтобы Деверо уже нашли кого-нибудь еще!»

– Ну вот, дорогая, мы и приехали. Здесь мы будем жить, пока не обзаведемся своей собственной усадьбой. – Шон остановил повозку у поворота на Монкер. – Ты когда-нибудь видела такую красоту? А подожди, увидишь сам дом! Книжные шкафы миссис Деверо привезли из Франции. Так мне ребята рассказывали. А мебель в ее спальне делали специально для нее в Новом Орлеане!..

Дайана не слушала взволнованную болтовню мужа. Она смотрела на прекрасную дубовую аллею, которая вела к большому дому, и думала о том, что неожиданное чувство покоя, пришедшее к ней здесь, наверное, идет от того, что ей с самого начала суждено было попасть в Монкер.

Когда они подъехали к дому, даже Шон притих. Дом был так красив и торжественен, построенный в греческом стиле Возрождения, с дорическими колоннами и открытыми галереями, что оба Макафи почувствовали благоговейный страх. Шон прошептал:

– Наш дом отделен от этого. Он тебе понравится.

Дайана крепко сжала руку мужа.

– Шон, та гора за домом! Ты только посмотри! Восходящее солнце видно через листву дуба, и кажется, что он весь в огне!

Она почти забыла об Андрэ и о том, что он скажет, когда увидит ее. Единственное, о чем она могла думать, – как она встанет однажды утром раньше всех, пойдет на ту гору, и весь мир будет принадлежать только ей.

– А, кстати, забыл тебе сказать. Брат мистера Жан Поля уехал на встречу с каким-то человеком на пароходе, так что ты его пока не увидишь.

Значит, Андрэ уехал. Дайана мысленно поблагодарила Бога.

– Тогда я пойду к мистеру Жан Полю узнать, подхожу ли я им в экономки.

– Ну, с этим проблем не будет, – доверительно сообщил ей Шон, останавливая повозку перед трехэтажным кирпичным зданием кухни. – Я уже рассказал им о тебе, какая ты у меня умница и как ты трудолюбива.

Шон улыбнулся ей, спрыгнул с повозки и протянул ей руки.

– Я, конечно, не сказал им, какая ты красивая и какие у тебя рыжие волосы и сумасшедший характер.

– Спасибо и на этом, – облегченно вздохнув, сказала Дайана.

Андрэ мог бы узнать ее по описанию. Ну что ж, может быть, все еще обернется к лучшему. Если она окажется полезной Аурэлии Деверо и, к тому времени как вернется Андрэ, будет уже видно, что она ждет ребенка, может быть, он будет молчать о том, что знает о ней.

Дайана глубоко вдохнула бодрящий горный воздух. Из одной из хижин рабов послышалась песня. Девушка улыбнулась. Она любила музыку. Но песня замерла, и Шон тянул ее за руку, давая ей понять, что ей пора бы уже начать интересоваться тем, что происходит на более важной половине усадьбы.

– Добро пожаловать, миссис Макафи. Добро пожаловать в Монкер. Вы приехали как раз вовремя. Миссис Аурэлия так скучает, когда мистер Андрэ и миссис Габриэлла уезжают. А ваше ясное, красивое личико и улыбка – вот что нужно миссис Аурэлии.

Дайана улыбнулась в ответ и сняла свой темный капор, покрытый дорожной пылью. Она тряхнула рыжими кудрями и посмотрела на свою гору. Про себя она уже называла ее своей. Казалось, эта гора давала ей силу и уверенность, стоило ей только посмотреть на нее.

Дайана поцеловала Шона, приподняла юбки и последовала за Пруди, чтобы в первый раз войти в Монкер. Но никогда, с той самой секунды, как она вошла в дом и оказалась окруженной его холодной элегантностью, не чувствовала она себя слугой или незнакомкой.

Когда она в первый раз увидела Монкер и нависающую над ним гору, Дайана О'Ши почувствовала, что она дома.