Текст книги "Замуж по распределению"

Глава 3

Иссиня-черная воронка затягивала, увлекая вглубь и лишая возможности дышать. Холод пронизывал все тело и, казалось, превращал кровь сразу в лед. А после мелькали лица и места столь разные, будто находились на разных планетах. Головокружение усиливалось, переходя в острую боль, и казалось, сердце отбивает последние секунды жизни, как часы, отдаваясь ударами в висках.

– Жива? – Мужской голос едва достигал ушей Алиры, отдаленно, словно шум грозы, которая гремела далеко в море.

– Доза не смертельная, но спать может долго, – отозвался второй голос, показавшийся смутно знакомым и неприятным. – Теперь замучаешься рапорты писать. В первый раз такое.

– Может, голодная была? – раздался смешок. – Твоя манера действовать нахрапом, не давая возможности опомниться, не всегда хороша, согласись. Она же девчонка совсем, аппетит хороший, к тому же нервы… Мы, конечно, не предоставляем питание в полете, но доставить объект должны в кондиционном состоянии. Хотя бы в сознании, черная дыра тебя поглоти! Вместе с теми конфетами, в которые успокоительное добавлено, надо было и обычных положить.

– Да тут лететь-то всего… Обычно съедят одну-две, и никаких хлопот по пути и при передаче. Сейчас приведем в сознание, гости уже нервничают, как я вижу. Посмотри, сколько их там уже? Редко более двух выходят, а тут всем экипажем решили встречать, что ли.

– Двенадцать, выстроились у трапа в две линии. Многовато для одной землянки. Кто она?

– Нам знать не положено. Просыпайся, красавица, ну же!

Чувствуя, как кто-то бьет ее по щекам, Алира тщетно пыталась открыть глаза и возмутиться неподобающим обращением. Физическое воздействие – это уже слишком! Но смогла сквозь завесу ресниц лишь увидеть расплывающееся лицо офицера, которого помнила по короткой перепалке в академии, и пробормотать нечто невнятное.

– Признаки жизни подает, значит, можно отгружать. Зови, пусть забирают, пока снова не отключилась.

Вновь этот взгляд – синий и манящий в пучину, из которой нет возврата. Опять удивление вкупе с замешательством. И страх отступает, а холод уползает шипящей змеей, норовя ужалить напоследок. Но от его рук исходит тепло, защищая и унося туда, где нет боли, но есть солнце и свет, поглощающий страшную темную воронку.

Зажмурившись от ярких лучей, Алира не смогла рассмотреть, где находится. И слезы, навернувшиеся на глаза, тоже мешали, стоило попытаться взглянуть на яркое солнце. Заметила лишь кажущийся бесконечным ряд склоняющихся по мере их приближения зиндаррианцев в уже знакомых защитных костюмах. Кто-то нес ее на руках, медленно и очень заботливо, и что удивительно, так, словно Алира совсем ничего не весила. Мышцы не дрожали, что она непременно почувствовала бы через тонкую ткань платья, да и шаг был ровным, словно несущий был роботом, а не живым существом. И лишь когда он поднялся по лестнице, а солнечные лучи остались позади, уступив место полумраку дежурного освещения космического корабля, Алира окончательно уверилась в том, что оказалась на лайнере, следующем на Зиндаррию. Повернула лицо, чтобы разглядеть того, кто нес ее, надеясь, что синий взгляд не привиделся, но вновь уткнулась лишь в безразличный и ничего не отражающий материал шлема.

Шаг, еще один… Мерный, словно тиканье старинных часов, что отсчитывали время, отведенное на экзаменационное задание. Бесконечный коридор, казалось, уходящий спиралью внутрь огромной улитки… Сознание, вернувшись на краткий миг, вновь подвело хозяйку, и Алира уснула, уже спокойным, глубоким сном без кошмаров, не успев задать ни одного вопроса, как бы ни хотелось. Зиндаррианец же, сохраняя спокойствие и не меняя ритма движения, продолжал идти со своей необычной ношей, пока не достиг нужного отсека. Каюта располагалась в медицинском блоке, изолированная и приспособленная под оказание экстренной помощи. Аккуратно уложив землянку на кровать, мужчина озадаченно замер, и лишь голос вошедшего следом за ним вывел зиндаррианца из состояния задумчивости.

– Так даже лучше. Взлет не самая приятная часть путешествия. Надо ее переодеть. Странный наряд, не находишь, Дэйв?

– Мне нравится. Изменения начались слишком быстро, я не ожидал подобного.

– Значит, решение президента оказалось верным. Впрочем, ничего удивительного. Получается, ты тоже ненадолго выйдешь из строя. К себе не вернешься, останешься здесь с нею?

– Да, это самое разумное. И переодеть действительно придется.

– Помощь понадобится? – В голосе вошедшего не слышалось ни тени улыбки, лишь тревожная заинтересованность.

– Нет, теперь она – моя работа. Исключительно моя.

Кивнув, второй зиндаррианец покинул каюту, и вскоре по корпусу лайнера распространилась характерная вибрация, предшествующая старту, задерживаться на Земле дольше необходимого гости из галактики Андромеды не планировали. Вновь осмотрев спящую девушку и оценив шансы на то, что удастся снять платье, не потревожив необходимый в данный момент сон или не причинив ущерб одежде, как чрезвычайно низкие, мужчина решил оставить Алиру в той, в которой ее доставили. Защитный костюм зиндаррианца, едва тот на несколько минут исчез в одной из ниш, сменился обычной для пребывания на борту форменной одеждой из износостойкого, но с прекрасной терморегуляцией и повышенной комфортностью, невзрачного серого материала.

– Включить санитарную обработку!

Отданный спокойным голосом приказ был мгновенно исполнен, и каюта наполнилась характерным запахом, среагировав на который, недовольно зашевелилась Алира, но так и не проснулась. Задержав взгляд на лице девушки и убедившись, что она продолжает спать, зиндаррианец выдвинул из ниши столик, на который уложил упаковку с комплектом для внутривенной инфузии и добавил к ней небольшой контейнер из холодильной камеры. Процедура длилась недолго, но в процессе землянка несколько раз вздрагивала, будто что-то пугало ее во сне. И после завершения вливания на этот раз не цельной крови, а заблаговременно созданного на основе ее плазмы препарата, зиндаррианец сел рядом, взяв хрупкую ладонь в руки.

Дэвид всю жизнь готовился к этой главной для любого зиндаррианца роли – мужа и отца, но вместо спокойствия и уверенности, которые, по его мнению, закономерно должны были прийти на смену волнению после пробы на совместимость, в душе царило смятение. Землянка оказалась слишком не похожей на тех женщин, которых доводилось встречать Дэвиду. И уж точно не походила на ту единственную, с которой он хотел быть рядом. Аллаэ – советник президента по особым вопросам, касающимся взаимодействия именно с Землей, она когда-то стала наваждением и наказанием. Были свежи, не стерлись из памяти воспоминания о тех днях десятилетней давности, когда юный Дэвид, едва достигший брачного возраста, который наступает в двадцать пять, участвовал в испытаниях. В финал вышли двое – он и его друг Эдриан. Мужем мог стать только один, навсегда соединившись с прекрасной, смелой и являющейся носительницей нескольких видов дара Аллаэ. Встречи являлись неотъемлемой частью процесса отбора, их единственное путешествие вдвоем на горный пик Доверия Дэвид точно не забудет никогда. В тот день он впервые узнал мягкость и вкус губ любимой, и даже ветреная погода не помешала им насладиться временем, что было отведено для общения. Но победителем он не стал. И долгие годы его друг, как видел ситуацию Дэвид, был счастлив рядом с женой, которая подарила ему двух детей. Женщинам на Зиндаррии закон позволяет многое, в том числе дает свободу в части выбора того, кого любить, в отличие от мужчин, уже вступивших в брак. И Дэвид вполне мог продолжать добиваться взаимности, не нарушая установленных правил, поскольку был свободным. Пусть даже был шанс стать только любовником без права иметь совместных детей, это счастье законом отдавалось только законному супругу. Получить желаемое, зная, что чаша весов едва не склонилась в его сторону, Дэвид хотел совершенно точно и знал, что вполне может преуспеть в этом. Вот только поступить подобным образом с другом, украв у него любовь, оказался неспособен. И судьба решила испытать его иначе. Аллаэ овдовела, а Дэвид потерял того, с кем делил радость успеха и горечь неудачи, кроме одной…

Прошло всего семь месяцев с того страшного дня, когда Эдриан погиб и Аллаэ объявила о том, что готова повторно вступить в брак. И окончательно перечеркнула мечты Дэвида вновь поймать ветер, что заблудился на горной вершине в ее волосах цвета меди, избрав даже не зиндаррианца. Тогда и решился тридцатипятилетний мужчина, разуверившийся в любви и потерявший от охватившего гнева рассудительность, на брак с той, кого определит жребий. Не слепой случай, а выбор, сделанный самой госпожой президентом и оракулом в одном лице. Она удостоила его персональным предсказанием, проведя ритуал и увидев будущее, но только два года спустя отправила на Землю. О том, кого Дэвид будет обязан оберегать и делать счастливой, он узнал только во время полета, когда ознакомился с данными будущей жены.

Землянка поразила уже тем, что, получив одну лишь дозу его крови, привязала к себе настолько крепко. Едва ощутив призыв, зиндаррианец разорвал пространство, чтобы спасти свою женщину, оказавшись рядом в мгновение опасности. Обычно на формирование подобной связи уходили недели, иногда месяцы. Если же она так и не появлялась, брак могли признать недействительным. Его жена, даже во сне полная бурлящей энергии, напоминала Дэвиду смерчи, что жили на плато Надежды на родной планете. Этот земной торнадо тоже увлекал любого неосторожно приблизившегося в свою сердцевину и уже мог никогда не отпустить, сметая прошлое и разрушая все вокруг. Он был настолько же притягательным, сколь и опасным. И зиндаррианец не знал, верно ли поступил, решившись на брак, который, как теперь уже было ясно совершенно точно, невозможно будет аннулировать.

Через час после введения препаратов у землянки начался жар, и Дэвид был вынужден все же избавиться от ее столь неожиданно солнечного, как ему показалось, наряда. В тот момент, когда пришлось перенестись на зов той, что вскоре официально будет названа женой, зиндаррианец не поверил глазам. Женщины на его планете всегда старались выглядеть более строго, предпочитая форменную одежду, чаще военную, поскольку почти все служили в армии родной Зиндаррии. Непрактичные платья тоже имелись в их гардеробе, но надевались лишь по особым случаям – на свадьбу или прощание с жизнью. Именно такое Дэвид хотел бы видеть на землянке в тот день, когда всей Зиндаррии будет предъявлена его жена, новый член общества и часть того будущего, к которому стремится немногочисленный народ. Увы, выбор предстояло делать не ему…

Укутав горячее тело в одеяло с хладоэлементами, поддерживающими максимально комфортную температуру, чтобы не позволить начаться необратимым процессам, Дэвид решился и на обратную процедуру. Вполне возможно, избыточность реакции человеческого тела он будет способен компенсировать, если связь станет двусторонней. Рискованно, конечно. Для него в первую очередь. И если затея окажется бесполезной, то поставит под угрозу и жизнь землянки, поскольку ее единственный защитник окажется на грани смерти. Но раздумывал зиндаррианец недолго. Сбивать жар медикаментами не представлялось возможным, это он знал, а долго в таком пограничном состоянии его невеста могла не выдержать. Более пятидесяти минут, которые прошли, это уже немало, а ему понадобится еще столько же, прежде чем можно будет увидеть результат.

– Реакция развилась слишком быстро. Острый процесс нуждается в корректировке, – надиктовывал, фиксируя свои действия, Дэвид. – Принял решение сделать инъекцию себе до завершения формирования связи и воздействовать на внутренние процессы, используя фантомную телепортацию.

Убедившись в том, что ситуация по меньшей мере не ухудшается и его вмешательство не потребуется в ближайшее время, зиндаррианец, профессионально наложив жгут и войдя в вену, набрал достаточное количество крови Алиры в вакуумный шприц с реагентом. После запечатал ранку, аккуратно вновь спрятав руку девушки под одеяло, и устроился все в том же кресле рядом с кроватью. Теперь торопиться было нельзя, кровь землянки должна была поступать строго в соответствии с определенными для подобных случаев временными рамками. Поэтому, установив катетер на запястье левой руки, Дэвид тщательно отрегулировал капельницу.

– Процесс инфузии запущен в шестнадцать двадцать две по времени Зиндаррии. Ожидаемое время завершения – шестнадцать сорок пять. Синергия уже ощущается. Закрепить ремни!

Вокруг тела, предплечий и ног зиндаррианца затянулись крепкие ленты, не позволяя телу, которое едва заметно колебалось, сдвинуться с места. Мужчина стиснул зубы, ощутив первую волну изменений, и едва сдержал стон от боли, которая прокатилась со второй волной по телу. Чувствовалось, что мозг противится столь бесцеремонному воздействию, отторгая чужеродные элементы, но тело словно знало, как их использовать, умело встраивая совершенные, казалось бы, цепочки нуклеиновых кислот.

– Изменения начались, – едва боль позволила говорить, хрипло продолжил вести дневник Дэвид.

Решающий этап лишил зиндаррианца не только сил терпеть боль, но и сознания, что отчасти стало спасением. И когда миновало время, отмеченное Дэвидом для завершения процедуры, раздался ультразвуковой сигнал, благодаря которому зиндаррианец пришел в себя. Отдав новую команду и получив свободу, мужчина некоторое время оставался недвижным и даже не открывал глаз, но второй сигнал заставил действовать вновь, чтобы завершить начатое. Поднявшись, Дэвид приблизился к продолжающей спать землянке и склонился над ней, приблизив свое лицо почти вплотную. Казалось, его фантомное тело отделилось, слившись с женским, тогда как губы физического тела почти касались, но так и не притронулись к губам Алиры. Девушка резко вздохнула, выгнулась дугой и мелко задрожала. Контуры ее тела на долю секунды потеряли четкость, будто оно пыталось переместиться в пространстве. Но уже через минуту зиндаррианец выпрямился, чтобы отойти и устало опуститься в кресло.

– Процесс изменений стабилизирован. Связь оформилась и стала двусторонней.

Очнувшись, будто вынырнула из темной воды, Алира не сразу поняла, что происходит. Обнаружить себя в каюте межгалактического лайнера, судя по обстановке, обнаженной, пусть и прикрытой одеялом, да еще в обществе незнакомца, оказалось не слишком приятно и совершенно неожиданно. Мужчина спал, откинувшись на высокую спинку мягкого белоснежного кресла, которое больше подходило для кабинета ректора, чем для космического корабля. И это точно был не офицер, обеспечивающий ее транспортировку. Внешне, насколько можно было судить по доступному обзору, почти не отличимый от человека, разве что слишком высокий и с чрезмерно развитой мускулатурой, будто являлся спортсменом. Подобное на Земле давно стало редкостью, люди предпочитали развивать интеллект часто в ущерб физическому состоянию. Исключением были военные и кинетики, поскольку от них требовалось иное. У каждого свой функционал, как любили говорить в академии. Темно-русые волосы мужчины обрамляли бледное лицо, довольно резкие черты которого показались знакомыми. Но тот ли это синеглазый или просто другой похожий зиндаррианец, Алира определить не могла. Слишком коротким выдалось знакомство, которое, по сути, и не состоялось, а после… Кажется, во время перелета на космодром она почему-то уснула, довольно крепко и с какими-то странными снами, да еще вновь мучила жажда, с каждым мгновением приближаясь к определению «нестерпимая». Кто был рядом – ее опекун, охранник или даже муж, понять не представлялось возможным, но почему-то то, как этот зиндаррианец держал ее руку, совершенно не раздражало, даже наоборот… Вот только насладиться минутой фантазии, в которой в новой жизни все окажется не так уж страшно и плохо, не пришлось, мысли о воде заставили действовать.

– Эй! – вначале тихо позвала Алира, а после, не дождавшись реакции, крепко сжала руку спящего. И вздрогнула, когда синие глаза распахнулись, удивившись даже более, чем в первую их встречу.

И слова замерли в горле, когда по телу распространилась волна, будто через место контакта проходил электрический ток. Мысли хаотично кружились, словно вихрь снежинок, бросая в жар и холод попеременно. Рефлексы кричали о том, что следует разомкнуть цепь, но рука лишь крепче сжала мужскую, не желая этого. И, постепенно погружаясь в темно-синий океан чужих глаз, в котором бушевала самая настоящая буря, Алира пыталась понять, что же с ней происходит. Это не была любовь с первого взгляда, в подобную глупость она не верила, да и сердце сразу возмущенно забилось чаще, напомнив об Илиодоре. Не страсть, это тоже можно было понять по реакции тела на незнакомца, продолжающего хранить молчание. Только расставаться с ним не хотелось, словно этот зиндаррианец был самым близким существом, рядом с которым уютно и безопасно даже в эпицентре самой настоящей майской грозы.

– Что вы мне дали? – Собственный голос, прозвучавший почти шепотом, но обогатившийся ранее не присущими ему красками женственности, Алира едва узнала.

– Кто ты? – Казалось, зиндаррианец находится еще в большем шоке, чем она, хотя синеглазому совершенно точно должно быть известно больше, чем Алире, попавшей на борт межгалактического лайнера без сознания.

– Алира Нииро. Человек. Землянка. Менталист.

Понять, какой точно смысл вкладывал в свой вопрос незнакомец, не представлялось возможным.

Буря продолжала бушевать, а между бровей зиндаррианца залегла глубокая складка, как и у губ.

– Нет. Не то… Кто ты? Люди не могут так быстро и глубоко проходить через адаптацию. Связь между нами формируется слишком прочная.

– Ничего не понимаю. И пить хочу. Очень сильно.

– Сейчас…

Мужчина будто очнулся, сбросив наваждение. Взгляд его стал более напоминать нормальный, отпустив из плена завораживающего вихря, в котором сменялись, то искря, то поглощая свет, словно черные дыры, вкрапления серого и сиреневого, сливаясь в итоге в яркий синий.

Получив свободу, рука Алиры словно осиротела, а в душе появилось ощущение потери. И даже перестало смущать, что из одежды на ней было лишь невесомое одеяло. А дальше так и вовсе происходящее стало напоминать сон, настолько все было нереальным и невозможным в прошлой, земной жизни. Упаковка с водой, которую следовало пить через трубочку, довольно быстро оказалась в руках Алиры, а мужчина вдруг склонился, прикоснувшись губами к ее лбу. Бросило в жар, словно корабль вышел на солнечную орбиту, решив покончить со всем и сразу. И яркими вспышками возникли воспоминания, будто бы собственные, но совершенно точно не являющиеся таковыми. Уже знакомое ощущение разрыва пространства, расщепляющее тело на триллионы клеток, а после собирающее вновь. Лица, места, чувства…

– Об этом я и говорю. Такого просто не должно быть! – Зиндаррианец сел рядом, вновь взяв ладонь Алиры в свою руку.

– Объясни. И я, кстати, тоже не знаю, кто ты.

– Дэвид. Зиндаррианец. Твой муж и страж.

– Вполне земное имя, старинное, правда, так уже не называют детей. Твои предки с Земли? Дань традициям? И что значит – страж? Я теперь пленница?

– Много вопросов. Долгий разговор. Жидкость тебе сейчас нужнее. Пей, – отпустив руку, Дэвид переместился в кресло. – Физический контакт на данном этапе тоже очень важен, но, боюсь, я даже не представляю, чем завершится формирование связи и твоя трансформация.

Судорожно сделав несколько быстрых глотков, Алира закашлялась, и сразу вновь рядом оказался зиндаррианец с невозможно завораживающими глазами. Постучал по спине совсем по-земному и обнял, прижав к себе. Почему-то это принесло умиротворение, и, закрыв глаза, Алира смирилась с тем, что пока позволит себе и ему столь близкое общение, если это приносит облегчение телу, похоже, не совсем здоровому. Не лгали те, кто в один голос твердил, что зиндаррианцы молчуны и редко отвечают на вопросы. Но даже пока не получив ответов, она была уверена, что назначенный ей в мужья инопланетянин Дэвид не желает причинить ей вреда. А еще он был привлекательным. Слишком. Подобная реакция на мужчин не была свойственна Алире, уже навсегда отдавшей сердце только одному. Да и ничего, похожего на желание, не видела она в том вихре, что пленил после пробуждения. Значит, и жена не привлекала зиндаррианца в качестве женщины и партнера.

– Как все странно, – прошептала, чувствуя, как тело расслабляется и вновь тянет в сон, даже упустив из внимания то, что зиндаррианец общался с ней на вполне обычном, общем земном языке, не используя переводчик.

– Согласен! – Дэвид обнял крепче и вновь прикоснулся губами к землянке, вдохнув аромат ветра, который уже ощущал на этой маленькой планете, где рождаются столь необычные женщины.