Электронная библиотека » Нэн Райан » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Обжигающая любовь"


  • Текст добавлен: 4 октября 2013, 01:19


Автор книги: Нэн Райан


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Нэн Райан
Обжигающая любовь

Глава 1

Весенняя ночь 1898 года

Кабаре в Лондоне

В полумраке кабаре багрово-алым светом вспыхнул рубин. Крошечные блестки внутри кровавого камня усиливали шестилучевое сияние, благодаря котому рубин и получил свое название Звездный огонь.

Звездный огонь происходил из легендарных рубиновых копей Могока в Бирме. За яркую окраску этот редкий камень называли еще и «голубиной кровью».

Такой цвет, присущий самым дорогим рубинам, древние греки называли антрацитовым. Внутри него, подобно горящему углю, бушевал кровавый огонь.

Индусы ценили рубин выше всех прочих драгоценных камней и приписывали ему магические свойства. Они верили, что желанный камень способен приносить своему хозяину благосостояние и душевное спокойствие. Поговаривали, что рубин имеет магические свойства и оберегает того, кто его носит. В одной из легенд говорилось о том, что редкие рубины «голубиная кровь» могут предупреждать своего владельца о надвигающейся опасности, становясь темными или даже черными, и что они восстанавливают свой естественный цвет только после того, как владелец камня благополучно избежит опасности.

Рубины были дорогими камнями. Рубины цвета голубиной крови ценились наравне с редчайшими бриллиантами. Особенно редкими были те, которые весили более трех карат. Звездный огонь, выхваченный из темноты мягким светом лондонского кабаре, тянул на шесть карат.

Некогда этот огромный рубин украшал статую бирманского Будды, который, сидя на вершине холма, возвышавшегося над могокскими копями, взирал на долину, чьи недра породили сокровище. Теперь этот необработанный камень, от соседства с которым могли бы померкнуть прочие рубины, был вставлен в простое широкое золотое кольцо. Кольцо украшало тонкий и длинный безымянный палец худой мужской руки. Эта неподвижно лежащая на столе загорелая рука резко выделялась на фоне белоснежной скатерти.

Неподвижен был и владелец шестикаратного рубина. Один за столиком, расположенным как бы в мезонине кабаре, молодой мужчина сидел не шелохнувшись. Он ни разу не взмахнул рукой, приглашая к себе за столик приятелей, он ни разу не подозвал к себе официанта. Более того, молодой человек ни разу не повернул голову ни вправо, ни влево. Он застыл словно сфинкс, словно пригвожденный к стулу, но при этом ему загадочным образом удавалось выглядеть полностью раскованным. Похоже, он не испытывал никаких неудобств.

Это был удивительно миловидный, темноволосый, элегантный молодой человек, умудренный жизненным опытом и уверенный в себе, широкоплечий и мускулистый. Его загорелая кожа на ощупь казалась мягкой, как у ребенка. В полумраке кабаре его густые волосы цвета воронова крыла отсвечивали синеватыми блестками. Загадочный незнакомец отличался безупречным вкусом в одежде. На нем идеально сидел изящно сшитый костюм из белого льна. Пиджак модного кроя был небрежно расстегнут. Синяя рубашка из тонкого египетского хлопка обтягивала мускулистую грудь, а ее жесткий воротничок упруго облегал мощную сильную шею. Щегольски повязанный галстук из блестящего шелка темно-коричневого цвета и изящно сложенный шелковый носовой платок в цвет галстука довершали наряд. Не обращая внимания на игривые и томные взгляды, которые то и дело бросали на него местные красотки, холеный молодой мужчина предпочитал коротать время в одиночестве. Маленький столик, покрытый белоснежной скатертью, стоял у стены, напротив тяжелых чугунных перил, огибающих некое подобие мезонина, нависающего над танцевальным залом кабаре. Полуприкрыв тяжелыми веками темные глаза, мужчина разглядывал танцующих. Джентльмены усердно вертели в танце вверенных их заботам дам, привлекавших к себе внимание яркими летними бальными платьями, аккуратно уложенными прическами и сверканием драгоценностей.

Из всей палитры цветов молодой человек замечал только один.

Из всех женщин выделял лишь одну.

Предметом его полного внимания стала женщина в ярко-красном платье. Он пристально, не моргая, наблюдал за ней. Его взор всюду следовал за ее алым платьем. Одинокий молодой человек следил за женщиной в красном платье с того самого момента, как она вошла в кабаре в сопровождении довольных собой и миром, хорошо одетых бездельников.

Прелестную блондинку вел в танце высокий респектабельный джентльмен, явно покоренный ее чарами.

Природа щедро одарила женщину в красном: по обнаженным плечам струились мягкие золотистые волосы; свежее, полное жизни лицо с классическими чертами приковывало к себе внимание. У нее были пухлые, прекрасно очерченные губы такого же глубокого красного цвета, как и рубиновое кольцо на его пальце, изумрудные глаза, обрамленные густыми темными ресницами.

Со своего места он ясно различал, что незнакомка высока, гибка, с узкой талией и выразительной линией чувственной груди. Это царственно-роскошное тело скрывали дорогие одежды. Впрочем, молодой мужчина не сомневался, что перед ним тот редкий экземпляр женской красоты, которую лучше всяких одежд подчеркивает нагота.

От одного вида молодой красотки в ярком шифоновом платье просто дух захватывало. Соблазнительный вырез ее платья был так глубок, что молодому мужчине казалось, будто он различает светлые шарики ее сосков.

Она красива. Она весела. Слишком весела. Она без умолку смеялась и болтала намного громче, чем это позволяли себе женщины, с которыми он общался прежде. Итак, загорелый темноволосый мужчина в белом костюме наблюдал за женщиной в красном. Выразительное лицо мужчины слегка напряглось, глаза цвета ночи сузились, на скулах заходили желваки, и он нечаянно так сильно стиснул зубы, что они скрипнули.


– Дорогая, я очень надеюсь, что вы передумаете, – галантно сказал сэр Уильям Перри, разворачивая свою партнершу в танце. – Это путешествие не просто бессмысленно, оно полно трудностей и опасностей. – На точеном величественном лице джентльмена появилась морщинка, признак неодобрения и беспокойства. – Ах, Билл, не надо. Пожалуйста, давайте не будем снова говорить об этом. – Тэмпл Лонгуорт была утомлена его озабоченностью. – Со мной ничего дурного не случится. Я уверена в этом. Мужчины постоянно колесят по свету, в том числе и по пустыням, и никому в голову не приходит предрекать им неприятности. – Да, мужчины путешествуют, – подтвердил сэр Уильям. – Мужчины, но не леди. Особенно не юные светловолосые красотки, которые… – Я еду, и мое решение бесповоротно, – отрезала молодая женщина. – Я провела немало времени, планируя это путешествие. Теперь меня ничто не остановит.

Сэр Уильям раздраженно вздохнул, но не стал ее отговаривать, зная по опыту, что, если волевая мисс Тэмпл Лонгуорт приняла решение, изменить его не сможет ничто. И уж конечно, его уговоры не смогут ее удержать. Отчаянно желая сохранить ее для себе целой и невредимой, сэр Уильям заключил красавицу в объятия. Прижавшись щекой к ее горячей щечке и закрыв глаза, он принялся размышлять о том, как бы уговорить строптивую красотку выйти за него замуж и отбросить все мысли об опасном путешествии в дикие, нецивилизованные земли.

На эти пустые мечтания Тэмпл отвела партнеру всего несколько секунд: она прекрасно понимала, какие мысли вертятся в голове Уильяма Перри, и вовсе не собиралась его обнадеживать.

Более того, она не могла допустить, чтобы сэр Уильям или кто-нибудь другой испортил ей настроение. Она хотела смеяться и танцевать всю ночь напролет, ведь это была ее последняя ночь в Лондоне. Это был праздник.

Двадцатипятилетняя американка, наследница огромного состояния, отмечала со своими европейскими друзьями долгожданную, тщательно спланированную поездку в бескрайние арабские пустыни. Праздничный вечер Тэмпл отмечала в окружении своих друзей, молодых и пожилых, которые готовы были веселиться всю ночь напролет в компании красивой женщины. Но многие из них разделяли опасения сэра Уильяма. Все присутствующие отдавали себе отчет в том, что отправиться в путешествие по Аравии в сопровождении вдовствующего кузена Руперта Ленгуорта для молодой красивой женщины более чем опасно.

– Меня будет сопровождать не только кузен Руперт, – упрямилась Тэмпл, – я наняла надежных проводников-арабов. Как вы понимаете, беспокоиться не о чем. Друзья Тэмпл относились к сливкам общества. Они не привыкли беспокоиться о ком-нибудь, кроме себя, и охотно поверили красавице Тэмпл, отбросив все недобрые предчувствия, и с удовольствием продолжали наслаждаться прекрасной вечеринкой. Но полнее всех упивалась ночным весельем дерзкая американская богачка, равная среди равных, Тэмпл Лонгуорт, которой предстояло на рассвете покинуть Лондон. Это была веселая ночь. Гости танцевали до упаду. И Тэмпл, захватывающе соблазнительная в своем элегантном платье из красного шифона, неизменно оказывалась в центре всеобщего внимания. Как всегда. Тэмпл наслаждалась праздником и собой. Возбужденная, слегка хмельная, она кружилась в танце. На лице ее сияла ослепительная улыбка, она то и дело поднимала над головой изящные руки, а как бы случайно приподнявшийся подол платья обнажал соблазнительное колено.


Неулыбчивый молодой человек достал из внутреннего кармана белого льняного пиджака золотой портсигар. Не отводя взгляда от танцующей внизу женщины, он прикурил французскую сигарету. Затянувшись, мужчина отвел руку с сигаретой в сторону и выпустил вверх кольца дыма, спиралью поплывите к потолку.

Рубин стал почти черным. Но владелец камня не был суеверным человеком. Цинично улыбнувшись, он объяснил это себе изменчивостью ночного освещения.

Продолжая наблюдать за чарующими движениями прекрасной американки, он вяло посасывал сигарету.

Тэмпл неожиданно почувствовала, как по позвоночнику ее пробежала волна дрожи. Ей показалось, что кто-то с пристрастием изучает ее. Кто-то оценивал ее, щупал ее, прикасался к ней.

Взглядом.

Слегка отстранившись от сэра Уильяма, Тэмпл огляделась. Ничего подозрительного. Но, подняв голову, она сразу выхватила взглядом из темноты одинокую фигуру мужчины в белом льняном костюме, который сидел за столиком в некоем подобии мезонина, огражденного чугунными перилами. Мужчина подался назад, и лицо его утонуло в темноте. Тэмпл была заинтригована. Она почти не сомневалась в том, что незнакомец следил за ней.

Бессознательно она принялась подыгрывать ему. Она поймала себя на том, что смеется чуть громче, танцует неистовее и притворяется более веселой, чем на самом деле. Все это она делала ради него.

Она как бы выставляла себя напоказ и не могла остановиться. Тэмпл хотелось, чтобы он продолжал наблюдать за ней. От загадочного мужского взгляда ее бросало то в жар, то в холод, дрожь волнами пробегала по телу.

Она сделала резкий поворот, не сомневаясь в том, распущенные волосы взвились роскошным веером и вот-вот накроют обнаженные плечи, а ее алые юбки взлетели, обнажая округлые изящные колени, затянутые в тонкие шелковые чулки.

Тэмпл внезапно откинула голову и с вызовом взглянула вверх.

За столиком никого не было. Она была разочарована. Темноволосый незнакомец исчез. Тэмпл Дюплесси Лонгуорт почувствовала себя обманутой и брошенной.

Глава 2

Миновала полночь, когда покрытая черным лаком карета с фамильным гербом Перри поравнялась с отелем «Савой» в Лондоне. В ней сидели сэр Уильям и Тэмпл. Кузен Тэмпл, сэр Руперт Лонгуорт, который всегда потворствовал прихотям молодой женщины, весь вечер веселился с гостями в кабаре, но, устав, извинился и вернулся в отель сразу после десяти часов.

Дитя привычки Руперт Лонгуорт, пятидесятилетний вдовец, любимый родственник Тэмпл, никогда не ложился спать позже одиннадцати, независимо от того, где и с кем он проводил время. Всякому, кто согласился бы его выслушать, Руперт Лонгуорт мог бы поведать, что примерно в половине одиннадцатого он переодевается в шелковую пижаму с вышитой на ней монограммой, выпивает две рюмки коньяку и, если успевает до одиннадцати, прочитывает главу из хорошей книги.

Едва черный экипаж подъехал к скрытому под навесом входу в отель, Тэмпл повернулась к сэру Уильяму и подставила ему свежую щечку для прощального поцелуя.

– Билл, уже очень поздно, давайте простимся здесь, – предложила девушка.

– Ну уж нет, – твердо отверг ее просьбу сэр Уильям. – Дорогая моя, неужели вы предполагаете, что я могу допустить, чтобы вы одна добирались до спальни темными коридорами гостиницы?

Не успела Тэмпл ответить, как сэр Уильям уже спрыгнул с подножки кареты и протянул ей руку. Тэмпл вздохнула, но покорно опустила свою изящную ручку на его ладонь, затянутую в тонкую кожаную перчатку, и позволила спутнику помочь себе выйти из кареты.

Приглушенный свет старинного канделябра освещал холл отеля. Тэмпл сделала еще одну попытку:

– Дорогой, мы провели приятный вечер, я вам очень признательна…

– Это я получил удовольствие… – с этими словами Перри подхватил девушку под руку и устремился с ней к лифту.

– Не надо меня провожать, – взмолилась Темпл. – Я в полной безопасности.

– Я провожу вас до дверей спальни, – проявлял настойчивость сэр Уильям. – Ни один мужчина не отпустил бы вас одну. – Он пропустил ее в просторную кабину лифта.

Едва они ступили внутрь, лифт пополз вверх. Сэр Уильям повернулся спиной к мальчику-лифтеру и прошептал:

– Вы прелестны. Вы непостижимо прелестны. Весь вечер я хотел…

– Только не здесь… – Тэмпл отпрянула от навязчивого кавалера и скорчила недовольную гримаску, указывая подбородком на слугу.

– Вы правы, – покорно согласился сэр Уильям и понимающе улыбнулся.

Тэмпл нахмурилась. Сопровождающий, несомненно, рассчитывал остаться с ней в номере на ночь. Но этого не случится. Вечеринка в кабаре утомила ее, и ОТ шампанского болела голова. Кроме того, Тэмпл уже устала от компании сэра Уильяма. Она хотела отделаться от своего навязчивого кавалера. Лифт остановился на шестом этаже. Ночные гуляки оказались в темном тихом коридоре. По дороге к номеру Тэмпл решила разыграть спектакль:

– Надо соблюдать тишину. Мне бы не хотелось будить кузена Руперта.

– Да его и пушкой не разбудишь, – улыбнулся сэр Уильям.

Возле двери в номер Тэмпл вынула ключ из маленькой театральной сумочки и повернулась к своему спутнику. Потянувшись за ключом, он прошептал:

– Пригласите меня на ночь.

– Мне бы очень хотелось этого, Билл, но вот кузен…

– Он так храпит, что стены трясутся, – проговорил сэр Уильям и смущенно добавил: – Совсем забыл, Тэмпл. Во вторник днем я играл в карты с вашим кузеном и прекрасно помню, что он занимал от дельный номер, который находится наискосок от вашей спальни.

Попалась. Тэмпл очаровательно улыбнулась и сказала:

– Вы меня застукали.

– Вовсе нет. Но я хочу вас и…

– Не надо. Не надо этого…

– Но я должен. Позвольте мне войти, дорогая. Хотя бы на минутку. Позвольте мне высказать все, что я хотел сказать с тех самых пор, как мы впервые…

– Билл, но мы уже давно покончили с этим. Мне жаль, если вы…

– Дорогая, вы же знаете, какие чувства я испытываю к вам. Я люблю вас, Тэмпл.

Сэр Уильям положил руки на плечи спутнице и прижал ее к себе.

– Пожалуйста, не уезжайте, – промурлыкал он ей на ухо. – Останьтесь в Лондоне. Выходите за меня замуж, дорогая. Сделайте это сейчас! Я дам вам все, что вы пожелаете. Я буду заботиться о вас.

– Благодарю вас, о себе я позабочусь сама, – отрезала Тэмпл, высвобождаясь из его навязчивых объятий. Сэр Уильям с неудовольствием отпустил ее.

– Я много раз говорила вам, как ценю свою свободу, – отчеканила Тэмпл. – Вы это знаете так же хорошо, как и прочие мои знакомые. Вам известно, что я за женщина. Я не хотела выходить замуж раньше и не хочу этого сейчас. Вы уверяли меня, что хорошо это понимаете. Вы говорили, что восхищаетесь моей откровенностью и уважаете мои чувства, вы убеждали меня, что разделяете мои взгляды. Вспомнили? Глуповато улыбаясь, он вынужден был признать, что это правды.

– Дорогая, но это было очень давно. С тех пор я пришел к…

– Мы познакомились всего две недели назад.

– Две недели. Два года. Что это меняет? Наши жизненные пути пересеклись. Дайте мне шанс – и я сделаю вас счастливой. Позвольте мне войти к вам в спальню и…

– Нет, нет, и не просите, – твердо ответила Тэмпл и протянула руку. – Отдайте мне ключи.

Проскользнуть в дверь красотка не успела. Сэр Уильям преградил ей дорогу.

– Я люблю вас, Тэмпл. – Его обычно уверенный голос сорвался на жалобное поскуливание. – Я бешено люблю вас. Я не могу жить без вас. Разве можно быть такой жестокой? Как вы можете причинять мне такие страдания?

– Ш-ш-ш… – попыталась урезонить его девушка, – вы что… хотите поднять на ноги весь отель?

– Мне все равно. Я беспокоюсь только о нас с ними. Дайте мне возможность доказать, что я вас люблю. Неужели я прошу о многом? Может быть, вы сможете по крайней мере…

Он буквально умолял ее. Тэмпл была тверда. Она надеялась, что воспитание, полученное сэром Уильямом, не позволит ему растоптать достоинство. Видимо, она ошибалась.

– Перестаньте, Билл, – перебила она его. – Возьмите себя в руки. Ради Бога! Я никогда не давала вам повода думать, что между нами что-то есть, потому что между нами ничего не было и нет. Мне нравится жизнь, которую я веду, и я не намерена ее менять. Я никогда не делала из этого секрета, не так ли?

Прошла долгая минута, прежде чем он тихо подтвердил:

– Вы действительно не делали из этого секрета.

Тэмпл смягчилась.

– Спасибо за то, что сделали мое пребывание в Лондоне приятным.

– А прощальный поцелуй? – с надеждой в голосе спросил сэр Уильям и решил не дожидаться позволения. Он нагнул голову и поцеловал ее в полные губы, удивляясь собственной дерзости. Тэмпл воспользовалась его замешательством.

– Спокойной ночи, – пискнула она и проскользнула в комнату.

Тэмпл была рада избавиться от навязчивого поклонника. Она была рада, что на рассвете покинет Лондон, что никогда не встретится с сэром Уильямом.

Он оказался очень утомительным. За две короткие недели он успел в нее влюбиться и сделать предложение. Какое разочарование! Ведь он был так забавен, когда развлекал ее в первый вечер их знакомства.

Едва они с кузеном прибыли в Лондон, как тут же получили приглашение посетить загородную виллу старого и дорогого друга Руперта, лорда Хзмпбилла. Тэмпл, Руперт и еще человек пятьдесят старинных приятелей хозяина виллы были приглашены на обед.

После легкой закуски Тэмпл вышла на террасу, где и повстречала сэра Уильяма. Он курил, наслаждаясь Ниной и лунным светом. Увидев его, Тэмпл сначала улыбнулась и кивнула ему, а потом рассмеялась, услышав вопрос:

– Вы так же чертовски утомились, как и я?

Она действительно была утомлена, и ей показалось, что в высоком светловолосом джентльмене лет тридцати пяти она нашла родственную душу. В течение следующих нескольких дней он развлекал ее отменно. Он был начитанным, образованным, очаровательным и совершенно не беспокоился о том, что другие думают о нем.

Но очарование Билла и прелесть его компании скоро исчерпали себя. Слишком уж быстро он начал бросать на нее томные взгляды и разговаривать с ней медовым голосом. Не прошло и недели, как он признался, что влюблен в нее.

Тэмпл глубоко вздохнула и отошла от двери. Пересекая гостиную, она на ходу сбросила бальные туфельки. Погасив лампу, женщина равнодушно направилась к спальне.

В комнате горела всего лишь одна лампочка: маленький фарфоровый ночник отбрасывал матовый круг света на ночной столик красного дерева. Кровать была готова принять усталое тело красотки. Поверх откинутого края одеяла лежали свежая ночная сорочка и в тон ей подобранный пеньюар.

Тэмпл начала раздеваться, все еще вспоминая свое неприятное прощание с сэром Уильямом. Впрочем, с ней всегда происходило одно и то же: один мужчина сменял другого. Разные партнеры, разные лица. Начало отношений всегда было приятным, потому что она имела дело с опытными, уверенными в себе мужчинами. Затем происходила незаметная перемена. Потом гордый самец превращался в глупенького, ищущего любви мальчишку.

Время от времени Тэмпл пыталась найти причину подобных метаморфоз в себе, обвиняя себя в самодурстве и своенравности. Наверное, это с ней что-то не так. Наверное, она должна быть довольна, что внушает такую страстную любовь. Но ей внушал отвращение тот факт, что поверженный мужчина готов был уподобиться мякишу в ее руках. Она имела право презирать их. Все мужчины презирали женщин, которые униженно льнули к ним, а она, в свою очередь, презирала мужчин, которые, забыв о гордости и достоинстве, готовы были приковать себя цепями к ней.

Однажды, несколько лет назад, ей показалось на короткое время, что она нашла подходящего мужчину. В нем ее привлекли ум и опыт, а вовсе не внешность. Тогда он был преподавателем в университете. Ему было двадцать восемь, ей двадцать один. Он был худощав, бородат и очень умен. Он казался непостижимо талантливым, и это придавало ему особый шарм. К Тэмпл он относился как к равной. Их беседы походили на разговоры двух прогрессивно мыслящих ученых, уважающих друг в друге тонкий интеллект.

Утомленная болтовней о модах, детях, кулинарных изысках, которую она невольно разделяла с приятельницами, Тэмпл испытывала вдохновение от бесед с ученым. Он преподавал в университете, он писал стихи и при этом уважительно выслушивал ее нешаблонные мысли.

Все было замечательно, пока однажды зябким ноябрьским днем он не уговорил ее зайти к нему в небольшой каменный коттедж неподалеку от университета. Она воображала себе поленья, потрескивающие в камине, терпкое вино, книжечку его стихов. Но едва за ними закрылась дверь, как он набросился на нее с поцелуями и объятиями'. Сквозь занавеси просачивалось бледное осеннее солнце.

Красота навсегда ушла из их отношений. Хватило одной ночи, чтобы всезнающий недоступный профессор университета превратился в заурядного обожателя, который мечтал только о том, чтобы сделать ее своей женой.

Тэмпл помотала головой, словно желая освободиться от навязчивых воспоминаний. Интересно, суждено ли ей встретить мужчину, столь же сильного и независимого, как она? Мужчину, который не бросится на колени после первого же поцелуя. Мужчину, который бы так же избегал пут брака и совместного ведения хозяйства, как она.

Тэмпл вздохнула и взглянула на часы: два ночи. Ей следовало бы быть в постели и спать мертвым сном уже много часов назад. На рассвете она должна встретиться с кузеном Рупертом в ресторане отеля. Они перекусят и отправятся в порт, чтобы перебраться через Ла-Манш.

Раздевшись, Тэмпл натянула на себя ночную сорочку. Но… спать она легла не сразу. Тэмпл Лонгуорт чувствовала в душе крайнее неудовлетворение. Внутреннюю пустоту. Душа ее стремилась к неизведанному. Ей хотелось обрести то, чего она в свои двадцать пять лет так и не нашла в жизни. То, чего, наверное, и на свете нет.

Веселье испарилось, и Тэмпл испытала странное томление. Печальное и сладкое. Оно накатывало на нее уже не впервые.


Страницы книги >> 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации