Текст книги "Обжигающая любовь"

Глава 5

Спустя пять недель

Аравия

Тэмпл Дюплесси вошла в битком набитый ресторанчик при гостинице. Стояло раннее июньское утро. Посетители оторвались от своих тарелок, и вокруг зашелестел гневный, оскорбленный шепот. Не обращая внимания на негодующий шум, Тэмпл направилась к маленькому столику на затененной каменной террасе, где ее дожидался старший проводник, Сархан.

По местным понятиям, Тэмпл одевалась слишком вызывающе: на ней были сшитые по фигуре бриджи для верховой езды из двойной саржи, белая рубашка с длинными рукавами и длинные, до колен, коричневые кожаные сапоги, сшитые на заказ в Италии. В руках она держала пару тончайших лайковых перчаток и широкополую шляпу от солнца, которую следовало надевать поверх белого шелкового шарфа, вложенного внутрь.

Тэмпл прекрасно понимала, что ее поведение шокирует посетителей ресторана, но считаться с их мнением не собиралась. Она привыкла к назойливым чужим взглядам. Она давно поняла: любое ее движение или слово будет обсуждаться в обществе лишь потому, что она является наследницей состояния семьи Дюплесси.

Но здесь, вдали от Англии и Европы, взоры посетителей ресторана устремлялись на нее вовсе не поэтому. На нее смотрели, потому что не одобряли ее поведения. Она это понимала. Но ведь они не знали, что ей предстоит долгое путешествие по пустыне, в которое она не может пуститься в длинном платье и тяжелых нижних юбках.

Она подошла к столику, и Сархан встал. Это был черноволосый гигант с повязкой на правом глазу. На нем была черная джеллаба, традиционная арабская одежда. В его единственном глазу читалось осуждение, хотя, поймав взгляд Тэмпл, он льстиво улыбнулся и встал из-за стола, чтобы предложить даме стул.

– Караван с грузом уже отправлен, – отчитался он. – Мы встретим его в оазисе. Там мы сделаем первую остановку и переночуем.

Тэмпл кивнула, сделала глоток из маленькой белой чашечки, стоявшей перед ней, и поморщилась. Скверный кофе, но какое это имеет значение? Она совершенно счастлива. Ей предстоит захватывающее путешествие, полное опасностей и восторгов.

Пока Сархан рассуждал о необходимых приготовлениях, Тэмпл думала о двоюродном брате. Слава Богу, что он остался в Европе. Она радовалась тому, что вместо тщедушного сэра Руперта ее станет сопровождать мощный великан Сархан. Вечно недовольный Руперт испортил бы ей впечатление от путешествия.

Она была довольна еще и тем, что в ближайшие два месяца никто из знакомых или приятелей не сможет написать ей, прислать телеграмму или как-то иначе потревожить ее одиночество.

Тэмпл нетерпеливо ерзала на стуле, пока Сархан медленно допивал четвертую чашечку кофе. Когда наконец он промокнул белоснежной салфеткой усы, Тэмпл с надеждой произнесла:

– Теперь мы можем ехать?

Сархан аккуратно сложил салфетку, положил ее на столик, улыбнулся и сказал:

– Не сразу.

– Почему?

– Сначала нам следует пройтись по магазинам и сделать кое-какие покупки.

Он поднялся из-за стола.

– Идти за покупками? Я не хочу. У меня есть все, что необходимо.

– Не все.

Тэмпл разозлилась и хотела было возразить, но Сархан уже вел ее вниз по ступенькам лестницы, крепко держа под локоть. По узенькой улочке они вышли на рынок, где живописными грудами лежали невиданные фрукты и овощи. Купцы зазывали попробовать или потрогать товар, назойливо размахивая им перед самым носом покупателей. Проводник остановился возле крошечного прилавка, за которым дремал сморщенный старикашка. Едва перед прилавком возникли покупатели, торговец открыл глаза, оживился и залопотал по-арабски, называя цены на свои товары.

– Что он говорит? – Тэмпл с любопытством посмотрела на своего провожатого.

– Он говорит, что у него самые лучшие на полуострове палки для погонщиков верблюдов…

– Палка, чтобы погонять верблюдов? Зачем она мне нужна?

– Она нужна каждому, кто ездит на верблюдах. Ею можно подгонять животное, колоть его и направлять куда следует. – Сархан склонился над грудой палок. – Видите, палки? Он делает их из корня дерева, которое растет вблизи пустыни. Он нагревает корень, придает ему форму и полирует.

– Я беру это, – выдавила из себя Тэмпл и указала на одну из палок.

Старик причмокнул, рассмеялся и потер от удовольствия руки. Вслед за ним улыбнулась и Тэмпл.

– Почему он смеется? – поинтересовалась она.

– Потому что вы выбрали самый дорогой его товар, – невозмутимо ответил Сархан.

Солнце медленно садилось за башенки крыш и шпили минаретов небольшого прибрежного города. Тэмпл стояла рядом с Сарханом и улыбалась. Высокий араб крепко держал под уздцы верблюда и разговаривал с ним.

– Зизз, – сказал он.

Непонятные звуки не возымели действия, и ему пришлось повторить более твердо:

– Зизз.

Лохматое чудовище стало медленно опускаться на колени, и Тэмпл от страха спряталась за спиной проводника. Сархан объяснил, что «зизз» означает «ложись», а «зист» – «вставай».

– Неужели это так легко? – воскликнула девушка, подходя поближе к стоявшему на коленях верб люду.

Проводник усмехнулся:

– Как правило, команда должна сопровождаться ударом палки по шее животного. Правда, не следует бить очень сильно. Держа в руке только что купленную палку-погонялку, Тэмпл взобралась на верблюда, издававшего недующие звуки. Сархан объяснил ей, что наездник, чтобы помочь животному встать, должен податься назад и вытянуть ноги. Девушка последовала совету своего наставника и, удивленная, радостно вскрикнула, когда верблюд, покачиваясь, встал на ноги. Земля осталась далеко внизу.

Сархан оседлал своего верблюда, и караван тронулся в путь. Процессию возглавляли Тэмпл и Сархан. Скоро город остался позади. Тэмпл очень быстро привыкла к неспешной поступи своего верблюда. Ее слегка покачивало из стороны в сторону. Оглядываясь назад, девушка заметила, что арабы чувствуют себя в седле так же естественно, как она на стуле.

Едва ей показалось, что она вполне овладела искусством удерживать себя в седле, сохраняя равновесие, как Сархан ускорил темп движения. Как ни старалась Тэмпл приспособиться ко все ускоряющемуся аллюру, она все равно сперва съезжала вперед, а потом откатывалась в седле назад, выписывая одним из самых привлекательных женских мест фигуру, похожую на восьмерку. Стало ясно, что ночью у нее страшно разболится спина.

Езда на верблюде понравилась Тэмпл, и она забыла о своих мучениях. Неопытная путешественница беспрестанно раскачивалась, сидя в седле огромного уродливого верблюда, которого она нарекла Хаджем. В руках Тэмпл сжимала поводья и новую палку; к ремню, стягивающему ее тонкую талию, был пристегнут «маузер». Соблазненную красотой простирающихся перед ней бескрайних пустынь Тэмпл переполняло прекрасное чувство полноты бытия. Кровь, казалось, пела, протекая по венам и артериям, а сердце ритмично билось. Когда в полдень караван остановился в затененном пальмами оазисе, Тэмпл набросилась на еду с не меньшим аппетитом, чем мужчины-проводники.

Оседлав после привала своего Хаджа, Тэмпл заметила, что бедуины сидят в седлах, закинув ноги за шеи верблюдов. Довольная своим открытием, женщина рассмеялась и, скопировав непринужденную позу кочевников, обнаружила, что так ехать намного удобнее. Бедуины заулыбались и закивали головами. Один из них даже начал ей аплодировать.

Тэмпл была польщена и удивлена тем, как быстро ей удалось завоевать уважение своих проводников. Она удовлетворенно вздохнула, чувствуя, что путешествие сулит ей не одну приятную неожиданность.

Глава 6

На третий день пути в полдень небольшой караван отдыхал возле затененного колодца: проводники отпустили верблюдов погулять, а сами медленно и со вкусом поглощали рисовые лепешки и тушеное мясо. Вволю наевшись, Тэмпл задремала, чувствуя, что веки тяжелеют и опускаются на глаза. Время от времени она открывала глаза и наблюдала за Сарханом, который, склонившись над жаровней, готовил новые порции мяса для голодных мужчин.

Тэмпл удовлетворенно вздохнула, как вздыхает довольный жизнью и спокойный человек, и растянулась на песке, подложив под щеку руки и скрестив ноги.

Верхушки пальм раскачивались, что создавало наподобие ветерка, непонятный говор арабов-бедуинов убаюкивал и был странно приятен ее слуху. Скоро все стало стихать. Было покойно и мирно. Неожиданно Тэмпл приподнялась на локте и окинула полусонным оком окрестности. Вдруг глаза ее широко распахнулись: на востоке появилось огромное грязное облако.

Тэмпл заставила себя приподняться и села, буравя взглядом быстро надвигающееся облако. Она боялась, как бы это облако не оказалось одной их грозных разновидностей песчаных бурь, о которых она читала. Но нет… Черное облако превратилось в воинственно кричащую банду арабов, одетых по-военному. Они летели, как птицы, на своих быстроногих скакунах. В воздухе сверкали сабли. С ружьями наперевес, исполняя команды, отданные на гортанном языке жителей пустынь, к мирному оазису мчались дикие кочевники в тюрбанах.

Тэмпл осенило: ее маленький караван атакует банда разбойников-бедуинов. Не отрывая глаз от бандитов, Тэмпл потянулась за пистолетом. Но… «маузера» в кобуре не оказалось.

– Что за черт! – Тэмпл вскочила на ноги и закричала Сархану и прочим проводникам, чтобы они окрыли стрельбу по налетчикам. – Чего вы ждете? Стреляйте в них! Сначала поверх голов! Напугайте их!

Проводники не слушали приказаний своей госпожи.

Тэмпл в недоумении посмотрела на Сархана. Гигант даже не повернулся в ее сторону. Он стоял возле своей жаровни и спокойно наблюдал, как приближаются кочевники-бедуины.

– Черт тебя подери, Сархан! – воскликнула Тэмпл. – Зачем я тебя наняла? Почему ты стоишь как столб, позволяя им обокрасть нас?

Ответа не последовало. Одноглазый гигант словно не слышал упреков своей разгневанной госпожи. Он попросту не замечал ее. Тэмпл сжала кулачки и принялась размахивать ими, изрыгая проклятия в адрес вооруженных бандитов, которые, как воронье, набросились на ее лагерь.

– Вам здесь нечем поживиться! Вы ничего не получите! Вы меня слышите? У нас нечего красть! Нечего!

Испуганная, но разгневанная, она стояла, не сходя с места, глядя, как наглые кочевники шныряют по ее крошечному лагерю, сметая все на своем пути. Сабля бедуина разорвал огромное брезентовое полотнище, защищающее от солнца, а его лошадь сшибла жердь, поддерживающую брезент.

Замолчав на секунду, Тэмпл вдруг снова отчаянно закричала: чернобородый бедуин распластался над ней, словно хищная птица, подхватил ее и усадил перед собой в седло. Девушка сопротивлялась изо всех сил, кусалась, царапалась, брыкалась, но похититель прижал ее к себе с такой силой, что она едва могла дышать, и Тэмпл обмякла. Девушка ловила воздух ртом, глаза у нее едва не вылезли из орбит, а чернобородый бедуин увозил ее все дальше и дальше на своем быстроногом жеребце. Тэмпл, несомненно, вылетела бы из седла и осталась где-нибудь в пустыне, если бы он крепко не прижимал ее к себе. Бандит что-то скомандовал на гортанном языке, и вся банда устремилась к востоку.

Тэмпл удалось восстановить дыхание, но глаза ее по-прежнему слезились, а сердце едва не выскакивало из груди. Она оглянулась и из-за плеча захватчика увидела свой лагерь, оставшийся далеко позади. Ее проводники даже пальцем не пошевелили, чтобы вырвать свою госпожу из цепких рук воинственных демонов пустыни.

Разгневанная Тэмпл смотрела, как ее лагерь и трусливые проводники все удалялись, пока совсем не исчезли из виду.

Тяжело дыша, девушка время от времени выглядывала из-за плеча своего похитителя, надеясь, что произойдет чудо, что вот-вот шайку бандитов нагонят ее верные проводники и она будет спасена. Но спасители не торопились.

Тэмпл пришлось взглянуть правде в глаза. Надеяться надо только на себя. Девушка медленно повернула голову назад и взглянула в лицо своему похитителю.

– Чего вы от меня хотите? Зачем вы меня похитили?

Не услышав в ответ ни слова, она поняла, что разговаривать бессмысленно.

Следующие сутки Тэмпл провела в седле. Бандиты увозили ее все дальше и дальше в пустыню. Она не имела ни малейшего понятия о том, куда они направляются и чего хотят от нее. Арабы упрямо держали курс на юго-восток.

Когда взошла луна, они остановились на ночлег. Бедуины развели костер и расстелили на песке свои коврики.

Тэмпл отказалась есть и ложиться на ковер, для нее предназначенный. Она упрямо сидела возле костра, обхватив колени руками. Она намеревалась провести так всю ночь, если не представится возможность бежать.

Впрочем, она испытывала облегчение хотя бы оттого, что ее не принудили лечь на ночь возле одного из бандитов. Очень скоро она поняла, что бежать ей не удастся. Бандиты выставили часового, который, не сводя с нее глаз и крепко сжимая ружье, охранял временный лагерь.

Глубокой ночью изможденная Тэмпл сомкнула веки и тут же уснула.

Когда наступило утро и Тэмпл поняла, что ни один из похитителей не причинил ей никакого вреда, она обрадовалась, но, впрочем, тут же огорчилась, потому что резвые скакуны уносили кочевников все дальше и дальше в пустыню. Она предполагала самое худшее. Через некоторое время оказалось, что худшее было еще страшнее, чем она предполагала.

В горячий полдень ее бородатый похититель, взнуздав своего жеребца, поднял его на дыбы, и несчастное потное замерло на месте. Потом, не говоря ни слова, бедуин подхватил Тэмпл и опустил ее на землю. Едва ее нога коснулась горячего песка, он развернул своего коня и поскакал прочь. Примеру предводителя последовала вся банда. Тэмпл осталась одна посреди огнедышащей пустыни. Сбитая с толку, насмерть перепуганная, женщина бросилась за своими недавними врагами.

– Пожалуйста, – умоляла она, – вернитесь! Не оставляйте меня одну! Вернитесь! Вернитесь!

Она бежала, пока не почувствовала боли в сердце. Тэмпл замедлила бег, с отчаянием глядя вслед бедуинам. Наконец она остановилась. Она обхватила себя руками за плечи, стараясь унять дрожь. По лицу ее катились слезы, всклокоченные волосы рассыпались по плечам и спине, она облизывала пересохшие губы, пытаясь восстановить дыхание.

Мало-помалу Тэмпл пришла в себя. Она выпрямилась и начала размышлять над своим положением. Она прекрасно понимала, что без еды и воды не сможет долго продержаться. Она умрет в этой пустыне и даже не узнает причину собственной гибели. Пытаясь побороть страх, она убеждала себя, что должна сохранить ясный ум. Тэмпл кружилась на одном месте, выбирая направление, в котором ей следует идти. Закусив губу и заслонив рукой глаза от солнца, она пыталась сообразить, где может быть ближайшая деревня. Или ближайший колодец. Или освежающий путников оазис. Или дружелюбно настроенные туземцы, горящие желанием помочь ей.

Куда идти, она не знала, карты у нее не было. Но надо что-то делать. Надо куда-то идти. Не может же она остаться здесь и бесславно погибнуть. Она должна попытаться спастись.

Сожалея о пропавшей широкополой шляпе, но радуясь тому, что на ней оставили бриджи и рубашку, Тэмпл отправилась на север. Решительно вздернув подбородок, она шагала к вершинам холмов, видневшихся за линией горизонта, надеясь, что за ними ее взору откроется Средиземное море.

Безжалостное солнце нещадно палило, даже через сапожки она чувствовала жар раскаленного песка. Холмы все больше напоминали Тэмпл золотые города ее мечты, которых ей никогда не достичь.

Уже не однажды взору Тэмпл представало озеро или бассейн чистейшей, переливающейся на солнце воды, но, едва она приближалась, вода исчезала. Сражаясь с песками и жарой, она продолжала свой путь, а миражи продолжали истязать ее воображение. Девушка едва передвигала слабые дрожащие ноги. Лицо ее обгорело на солнце, шелушащиеся губы слиплись, белая блузка стала мокрой от пота и прилипала к спине.

Через некоторое время она почувствовала, что не может сделать ни шагу. Тэмпл показалось, что она вот-вот упадет в обморок от зноя. Перед глазами ее, как волны океана, перекатывались бескрайние, бесконечные пески.

Не желая признавать поражение, она, пошатываясь, брела вперед, не зная, сколько миль уже осталось позади и сколько еще предстоит пройти. Упав несколько раз подряд, она поняла, что должна отдохнуть. Тэмпл рухнула на колени, глотая слезы отчаяния. Отерев пот, она откинулась назад и принялась вглядываться в даль. Мили и мили песка. Ничего, кроме песка, солнца, жары и… смерти. Тэмпл продолжала напряженно всматриваться в песчаную пустоту. Мертвое молчание. Даже ветер не играл песчинками. Неожиданно Тэмпл выхватила взглядом из мертвенной песчаной пустоты движущуюся точку. Она протерла глаза, прогоняя видение, заслонилась ладонью от солнца и начала пристально следить за тем, как песок расступался перед всадником. На секунду ослепительно белый скакун словно повис в воздухе на фоне голубого неба, а широкие полы одежды всадника показались ей крылами ангела.

Тэмпл замерла с открытым ртом, испытывая смешанное чувство ужаса и восторга. Она стояла на коленях, а к ней приближался одинокий всадник. Слишком слабая и слишком изумленная волшебным видением, Тэмпл продолжала стоять в коленопреклоненной позе, когда всадник замедлил бег своего скакуна и протянул ей узкую загорелую руку. На безымянном пальце этой руки сверкал огромный рубин цвета голубиной крови.

Глава 7

Тэмпл не раздумывала ни секунды. Сдержав вздох облегчения и благодарности, она вложила свои трепещущие пальцы в сильную ладонь всадника. Не спешиваясь, он помог Тэмпл подняться. Легко, как пушинку, подхватил усталую девушку и посадил ее перед собой. Затем пришпорил жеребца.

Ощущая, как чувство покоя разливается по телу, Тэмпл устало кивнула ему в знак благодарности. Она даже не пыталась говорить. Ей казалось, что она не сможет произнести и слова. Она благодарно откинулась на широкую грудь своего спасителя. Через несколько секунд Тэмпл повернула голову в сторону всадника и посмотрела ему в лицо. На голове его возвышался белый тюрбан, нижнюю часть лица скрывал легкий белый шарф. Тэмпл вгляделась в его темные горящие глаза, устремленные вперед. Она подумала, что эти глаза цвета ночи, обрамленные длинными темными ресницами, были самыми прекрасными из всех, что она видела в жизни.

Не глядя на спасенную им женщину, мужчина в белых одеждах достал откуда-то из складок своего балахона блестящую серебряную фляжку. Не говоря ни слова, он протянул сосуд своей спутнице. Тэмпл приняла ее трясущимися руками. Отвернув крышку и поднеся фляжку к губам, девушка с радостью обнаружила, что та наполнена холодной чистой водой. Запрокинув голову, она жадно пила и не могла напиться.

Тэмпл выпила только половину содержимого фляжки и начала сопротивляться, когда ее спаситель стал отбирать сосуд. Она попыталась объяснить ему, что еще не напилась, но не смогла издать ни звука. Голос охрип, горло пересохло и распухло.

Мужчина покачал головой, чтобы успокоить свою спутницу. Она кивнула и покорилась, не сводя глаз с серебряной фляжки, надеясь, что он позволит ей сделать еще глоток.

Незнакомец в белых одеждах держал флягу в руках. Длинные тонкие пальцы сжимали узкое горлышко. Тэмпл не отрывала взгляда от заветного сосуда и от огромного рубина, который, ловя солнечные лучи, отбрасывал во все стороны кровавое сияние. Не выдержав яркого сверкания камня, Тэмпл закрыла глаза.

В этот момент всадник поднял фляжку прямо над головой женщины, перевернул ее и вылил содержимое заветного сосуда прямо на темечко спасенной.

– О-о-о! – умиротворенно выдохнула Тэмпл, когда струйки воды начали скатываться в песок по ее увлажнившимся волосам.

– Ах! – Она протянула руки и каплями, оставшимися на ладонях, смочила воспаленные щеки.

Она повернулась к мужчине, чтобы поблагодарить его за доставленное удовольствие, но сделала это так резко, что случайно попала ему в глаз прядью спутанных волос.

– Простите, – испугалась она и потянулась к его лицу. Он мгновенно перехватил ее руку, не позволяя прикоснуться к себе. – Я только хотела… – Она остановилась на полуслове, взглянув в его таинственные темные глаза. Бриллиантовые капли драгоценной влаги повисли на его длинных ресницах, и красная полоска проступила в том месте, где уголок глаза переходил в висок.

Он не моргнул, чтобы смахнуть капли воды с ресниц, он даже инстинктивно не прикрыл пораненный глаз, хотя Тэмпл знала, что ему больно. Он продолжал зорко смотреть вперед, направляя своего жеребца на восток.

Тэмпл почему-то нравилось сидеть рядом с этим решительным человеком. Уверенная в том, что ее повелитель прекрасно знает, куда ехать и где находится ближайшая деревня, Тэмпл глубоко вздохнула и отвела взгляд. Теперь они оба смотрели вперед. Она обеими руками вцепилась в луку седла, чтобы не наваливаться всем телом на незнакомца, но очень скоро ей начало казаться, что ее усталый позвоночник вот-вот переломится.

Безжалостное солнце нещадно палило с небосклона, на котором не было ни единого облачка; снизу, от огнедышащего песка, поднимался жар. Перед глазами Тэмпл плыл безликий пейзаж. Веки налились такой тяжестью, что ей стало трудно поднимать их. Единственными звуками, которые ухо различало в глухой тишине, были тупые удары копыт о песок. Монотонные звуки и пейзаж действовали на Тэмпл так же успокаивающе, как сильные загорелые руки, которые крепко держали поводья и ее.

Неожиданно незнакомец отпустил поводья, направляя бег жеребца только движениями колен, слегка обнял девушку и вынудил ее прижаться спиной к его широкой груди. Тихая, уставшая от схватки за жизнь, счастливая от того, что ее нашел этот спокойный властный человек, Тэмпл даже не сопротивлялась. Вздохнув, она позволила себе расслабиться и припала к его груди. Тэмпл подумала, что должна хорошенько наградить этого бедуина.

Боль в спине прошла почти сразу, она почувствовала себя как в раю. Тэмпл улыбнулась и слегка повернула голову.

Прижавшись разгоряченной щекой к мускулистой груди своего спасителя, женщина снова заглянула в его глаза цвета эбенового дерева. Странно, но на кочевнике были белоснежные одежды, а от его тела приятно пахло.

Тэмпл закрыла глаза. Как ей повезло! Она могла бы погибнуть в этих бескрайних песках. Ее могли бы найти арабы из другого варварского племени, подобные тем, кто ее выкрал и бросил. Но этого не случилось. Вместо этого ей на помощь пришел сострадательный араб. Наверное, это простой, добросердечный бедуин, который колесит по пустыне в поисках пропитания для себя и своей семьи. Он, безусловно, прекрасно ориентируется в песках без всяких компасов и карт и знает, где располагаются оазисы и ближайшие деревни.

Тэмпл не сомневалась, что он позаботится о ней. Это была ее последняя мысль, прежде чем она забылась в сладостном сне.

Когда белый скакун резко остановился и Тэмпл проснулась, ей показалось, что спала она не больше минуты. Пальцы араба сжали ее талию. Сразу после этого она поняла, что больше не сидит в седле впереди своего спасителя, а лежит поперек седла, поддерживаемая его руками.

Когда Тэмпл окончательно пришла в себя, таинственный всадник бросил поводья слуге, а сам еще крепче сжал ее тело. Он осторожно спрыгнул на землю и поставил Тэмпл на ноги.

Оказавшись на твердой почве, Тэмпл незамедлительно спросила:

– Где мы? – Она оглядела оазис, затененный пальмами. – Это ваша деревня? Мы далеко от города? Не могли бы вы отвезти меня в город, чтобы я послала весточку своей семье?

Вокруг Тэмпл и благородного араба сгрудились мужчины, которые оживленно и восторженно что-то обсуждали. Тэмпл не понимала ни слова. Она начала чувствовать себя неуверенно. А что, если ни один из них не говорит по-английски? Как ей объяснить им, что она не может здесь оставаться? Ей необходимо выбраться из пустыни. Ей надо попасть в город. В настоящий город.

– Я не могу оставаться здесь, – сказала она высокому арабу, который ее спас. – Вы меня понимаете? Я должна попасть туда, откуда могу послать весточку родным. Моя семья обо мне беспокоится.

Араб молчал. Вместо ответа он взял ее за руку повыше локтя и повел вперед. Уставшая женщина была вынуждена идти в такт размашистому шагу высокого араба, все прочие почтительно расступались перед ними.

– Куда мы идем? – спрашивала она. – Куда вы меня ведете?

Он ничего не ответил, лишь кивком указал на шатер, раскинутый в нескольких ярдах от них. Он стоял почти на самом краю искрящегося бассейна.

Тэмпл и ее спаситель шли к шатру по песчаной дорожке, вдоль которой стояли дикие бедуины. К своему изумлению, среди них Тэмпл узнала тех, кто напал на ее лагерь. Здесь же, возвышаясь над остальными, стоял и одноглазый гигант, ее главный проводник Сархан. Тэмпл осенило. Она вовсе не была спасена! Этот высокий араб в белых одеждах, который вел ее к своему шатру, и был главарем шайки.

– Нет! – вырвалось из ее груди. Дико вытаращив глаза, Тэмпл принялась брыкаться и кусаться, вырываться из рук своего псевдоспасителя.

– Тихо. Возьмите себя в руки, – приказал он ей на чистейшем английском языке. От его слов повеяло таким холодом, что у Тэмпл застыла кровь в жилах. Он грубо втолкнул ее в шатер.

Тэмпл обернулась и онемела от ужаса. Она удивленно посмотрела на высокого араба. Он снял с головы белый тюрбан и размотал белоснежный шарф, скрывавший нижнюю часть лица. Волосы у него были чернее ночи в пустыне. Его лицо поразило Тэмпл красотой и жестокостью. Высокий, широкоплечий, он стоял при входе в шатер в своих широких, ниспадающих белых одеждах, возложив руку, увенчанную кровавым рубином, на украшенную рукоять кривой восточной сабли, висевшей на поясе. Его огромные глаза превратились в крошечные узенькие щелочки, словно он был чем-то сильно недоволен.

Не в силах оторвать от него испуганного взгляда, Тэмпл дрожащим голосом спросила:

– Кто вы?

– Я Эль-Сииф, шейх Шариф Азиз Хамид, – ответил незнакомец, сбрасывая с себя одежды. – Раздевайтесь, Тэмпл.