Текст книги "Наваждение"

Нэнси Холдер, Дебби Виге
Проклятые. Книга четвертая. Наваждение

Тем, кто очаровал меня давно и надолго:

Элизе и Хэнку, Скайлеру и Белль,

Терезе и Ричарду, Сандре и Белль…

и, конечно же, Дэвиду.

Нам тебя очень не хватает.

– Нэнси Холдер —

Моей маме, Барбаре Рейнолдс,

за ее любовь, поддержку и веру в мои силы.

Спасибо тебе за все.

– Дебби Виге —

От авторов

Прежде всего я хотела бы поблагодарить Дебби Виге за ее дружбу, талант и преданность своему делу. Спасибо также ее мужу, Скотту, за помощь, понимание и мудрость. Лиза Клэнси и Лиза Гриббин из издательства «Саймон энд Шустер», спасибо вам обеим за заботу, профессиональную и не только. Говард Морхейм, мой агент, и его помощник, Райан Блицстайн, примите мое глубочайшее уважение и дружбу. И спасибо вам, мои многочисленные друзья: Дэл, Стив, Лидия, Арт, Джефф, Мэри Элизабет, Мелисса Миа, Вон и Уэс, Энджела и Пэт, и Лиз Крэтти Энгстром. Ким, ты бесподобна. Спасибо.

Н. Х.

Спасибо моему другу и соавтору, единственной и неповторимой Нэнси Холдер. Еще я, как всегда, хотела бы поблагодарить великолепную команду издательства «Саймон энд Шустер» – Лиза Клэнси и Лиза Гриббин, что бы мы без вас делали? Спасибо Линдси Кейлерс за ее дружбу, Моррису Скупински и Джули Джентайл за любовь, поддержку и мою заветную контрактоподписательную ручку! Спасибо вам, лучший в мире библиотекарь, Ребекка Коллакот (простите, что раскрываю ваше инкогнито!). Спасибо также Майклу, Сабрине и особенно Шептунье.

Д. В.

Часть первая
Земля

 
Земля исторгла нас на свет,
На ней оставим мы свой след,
Огнем полночным опалим,
Слезами, кровью напоим.
 
 
Земля к земле и к праху прах…
Наш род с землей давно в ладах,
И с радостью вернемся мы
В объятья матери-земли.
 

1
Исида

 
Кружит над полем воронье…
Страшны во гневе Деверо:
Повержен – нет, растоптан враг.
Как близко цель – всего лишь шаг!
 
 
Услышь, Богиня, скорбный зов!
Укрой, спаси нас от врагов!
Дай сил надежду сохранить
И за убитых отомстить!
 

Сиэтл

Мир пылал. Рассыпая фонтаны искр, падали деревья; горящие листья кружили в воздухе, падали на плечи Аманде Андерсон. Стряхивать их было некогда: Аманда бежала, слыша, как потрескивают от жара волосы, но остановиться не могла. Ее преследовали, гнали, будто лесную дичь, да она и сама казалась себе зверьком, слабым и беззащитным, как та белка, что, спасаясь от огня, стремглав пронеслась у ее ног и взлетела на дерево.

За спиной оглашали ночь безумные вопли. Кричали от боли – может, зверь, а может, и человек. Аманда не оборачивалась. Люди гибли везде, и она ничем не могла им помочь.

Рядом, не разбирая дороги, мчался ее верный друг, Томми Нагаи. Аманда слышала его хриплое дыхание и знала, что грудь его полна той же едкой гари, от которой разрываются ее легкие. Филиппа, избранника сестры, не было видно. Оставалось надеяться, что он где-то здесь – бежит рядом с Томми или, на худой конец, позади.

«Богиня, помоги нам не потерять друг друга», – в ужасе взмолилась она и горестно всхлипнула.

Да есть ли на свете такой уголок, где такое осуществимо? Повсюду – от Сиэтла до Парижа, от Парижа до Лондона – ведьмы из ковена Каор бежали, спасаясь от приспешников Майкла Деверо. Аманда подозревала, что именно он стоит за смертью родителей Холли, ее двоюродной сестры, а также за нападением на друга их семьи, Барбару Дэвис-Чин. В результате у несовершеннолетней Холли не осталось никого, кроме ее, Аманды, семьи. А потом Майкл Деверо закрутил роман с мамой, которая вскоре умерла, и все указывало на то, что и тут не обошлось без его участия. Кольцо вокруг Холли стягивалось все туже.

С сыном Майкла, Илаем, у Николь был когда-то роман в духе «хорошая девочка влюбляется в плохого мальчика», что, однако, не помешало тому помочь Джеймсу Муру из Верховного ковена похитить Николь и затащить ее под венец.

«А теперь мерзавцы похитили ее снова».

Что же до Жеро Деверо… Его роль во всей этой темной истории оставалась непонятной. Родной отец вместе с братцем наслали на него Черный огонь, обезобразивший Жеро до неузнаваемости. Он клялся, что любит Холли, однако он был колдуном… и орудием, с помощью которого Жан Деверо мог попытаться довершить дело предков, поклявшихся извести весь род Каор.

Майкл Деверо победил, выиграл и войну, и битву. Зло оказалось сильнее. Даже с поддержкой Материнского ковена Холли и ее ковен были обречены с самого начала. И вот все, кого Аманда любила, убиты или похищены.

Когда Майкл и его армия подожгли их тайное убежище, Аманда бормотала все известные ей заклинания и молитвы, с ужасом глядя, как ее братья и сестры по ковену в панике разбегаются кто куда. Что спасло ее саму – чудо или заклинание кого-то из старших товарищей, – Аманда не знала, однако и ей, и Томми удалось выскользнуть из горящей хижины и благополучно укрыться в лесу.

«Кто бы ты ни был, мой спаситель, благодарю тебя!»

Ужас и отчаяние гнали ее вперед, и Аманда бежала, не зная куда и зачем. Все ее убеждения, все надежды рассыпались в прах. В глубине души она всегда верила, что Богиня защитит своих ведьм от любой напасти, что их сила не уступает могуществу Майкла Деверо.

И что же? Илай с Джеймсом умыкнули Николь на глазах у всего ковена, а Холли… Аманда привыкла к тому, что Холли умеет найти выход из любой ситуации, даже если сама она выбрала бы другой путь. Но то было прежде, чем сестра отправилась выручать Жеро. Теперь она одержима демонами из времени сновидений, а Жеро, скорее всего, погиб.

«Как и все остальные… А ведь мы рассчитывали, что он поможет нам в борьбе против отца», – с горечью подумала Аманда.

Один в поле не воин, верила она когда-то. Вместе им ничего не страшно.

Вот только напрасно Материнский ковен слал одно подкрепление за другим: силы тьмы все равно победили. И теперь, может статься, в живых остались только она и Томми, одни на всем белом свете.

«Мы так долго, так упорно боролись. Почему же мы проиграли? Разве добро рано или поздно не побеждает зло?»

Аманде хотелось спросить, что думает обо всем этом Томми, но сил на разговоры не осталось. Огонь распространялся, раздуваемый не ветром – магией, и казалось, вот-вот настигнет беглецов. Аманда спиной чувствовала его близость, его нестерпимый жар. Она бросила взгляд на Томми: по покрасневшему лицу друга струился пот. Страх отдалил их; Аманда вдруг поняла, что, как всякая любовь, их чувства друг к другу имеют свои пределы. Одной любовью Томми не мог ни спасти подругу, ни что-либо поправить.

«Зато с ним в моей жизни остается смысл, – подумала она, глядя на сильную спину Томми, едва различимую сквозь дым. – У меня есть близкие, есть друзья, ради которых стоит жить, за которых не жаль умереть. И в этом – благословение, подаренное нам Богиней… или проклятие… То, что заставляет нас идти вперед… и мечтать все бросить и сдаться».

Аманда смертельно устала. Она уже и не помнила, когда ей в последний раз удалось выспаться всласть; казалось, всю свою жизнь она только и делает, что от кого-нибудь убегает или с кем-то сражается.

«Причем первое случается гораздо чаще… А может, просто взять да остановиться? И пусть меня догонит пожар – или Майкл Деверо, если он где-то здесь. Насколько это было бы проще!»

Но странное дело: как бы сильно ей этого ни хотелось, что-то мешало ей опустить руки. В глубине ее существа горела слабая искорка – то ли совесть, то ли какая-то неведомая, ведьмовская часть ее души.

«Я – Дева Лилии, – сказала она себе. – Пусть могущество Каоров перешло большей частью к Холли, толика его досталась и мне. И хотя моя фамилия Андерсон, в моих жилах течет кровь ведьм из рода Каор. Мы с Николь – такие же их потомки, как Холли. И если с Холли что-то случится, а Николь… если Николь погибла, то остаюсь только я – последняя из трех сестер…»

Аманда подавила всхлип и яростно замотала головой. Слишком много всего навалилось: сначала смерть матери, а теперь… О судьбе остальных родных и близких не хотелось и думать.

«И ведь только мы с Николь помирились. Она не может умереть! Хотя бы потому, что еще одной смерти я просто не вынесу!»

Ветки тянулись из темноты, будто костлявые руки, норовя вцепиться в волосы, выдрать клок одежды; кровь заливала глаза, превращая весь мир в дрожащее красное марево. И все же Аманда бежала, поспевая за Томми. На то, что Филипп их догонит, она уже почти не надеялась.

И тут за спиной раздался оглушительный взрыв. Аманда рискнула обернуться: земля разверзлась, будто от чудовищного землетрясения. Ближайшая купа деревьев мгновенно вспыхнула, осыпав беглецов дождем горящих сучков и шишек.

А следом накатила магическая волна. Аманду швырнуло оземь с такой силой, что ее ребра переломились, одно за другим, будто кто-то отдирал их от позвоночника.

Где-то рядом кричал от боли Томми.

Взрывы гремели непрерывно; пылало все, даже земля. Внезапно высоко в небе вспыхнула стая птиц, искорками осыпалась в море огня, разлившееся там, где когда-то был лес.

В отчаянии Аманда набрала полные горсти земли и закричала:

– Богиня! На помощь!

И вдруг, среди бушующего вокруг ада, на Аманду снизошло странное спокойствие. Будто чья-то рука придержала ее сердце, и оно забилось ровно и сильно; страх схлынул, оставив после себя ужасающую своей внезапностью пустоту. Уже проваливаясь в истому, Аманда испуганно дернулась: а вдруг на них опять нападут?

– Ш-ш-ш… – раздался женский голос. – Успокойся. Я тебя не оставлю.

– Богиня… – выдохнула она.

– Я тебя не оставлю.

Аманда смежила тяжелые веки.

«Может быть, – подумала она. – Но захочешь ли ты помочь мне? Сможешь ли меня спасти?»

Аманда перестала сопротивляться, и тьма окутала ее сознание. Последняя мысль Аманды была о любимом.

«Если можешь, спаси хотя бы Томми. Он моя жизнь! Прошу, Богиня, не дай ему погибнуть. Ради него я готова на все… На все, что угодно…»

«Ш-ш-ш…» – повторила Богиня.

И Аманда послушалась.

Лондон, Верховный ковен

Сэр Уильям Мур, потомок Ричарда Мура, знаменитого тем, что, будучи генерал-губернатором Австралии, привнес в арсенал своего клана время сновидений, сидел на троне из черепов и довольно посмеивался. Глава Верховного ковена, повелитель и слуга Зла, он каждой клеточкой своего тела чувствовал боль и отчаяние ведьм, умиравших на другом конце земли, и это ощущение наполняло его душу острой радостью. Майкл Деверо выполнил свою миссию.

Но не до конца. Да, силам света нанесен сокрушительный удар, однако оставалась еще ненавистная троица: Холли Катерс и сестры-близняшки Аманда и Николь Андерсон.

«Ну да ничего. Скоро мы это исправим. Очень скоро».

Преисполненный мрачной решимости, сэр Уильям поднялся, взмахнув полой церемониального облачения цвета ночи. Его не удивляло, что Майкл тянет с убийством сестер: глупец по-прежнему верил, будто союз с кланом Каор даст его роду достаточно могущества, чтобы претендовать на трон из черепов. Сэр Уильям снова зашелся тихим смехом. Похоже, Майкл Деверо вот-вот исчерпает свою полезность.

«Он и жив-то, как говорится, только моей милостью. Интересно, знает ли он, что нити его судьбы все это время находились в моих руках… а мой атам способен оборвать жизнь человека в мгновение ока».

Сэр Уильям вошел в тесную комнатку, все убранство которой состояло из каменной ванны и стула с простой белой робой, и, сбросив одежду, шагнул в теплую воду. Колдовство, требующее ритуального очищения, – дело ответственное, и даже владыке Верховного ковена лучше не пренебрегать правилами. Воду для ванны натаскала служанка – невинная девушка, ничего не ведающая о темных замыслах своего хозяина, – а рубаху доставил мальчишка-рассыльный, которому было велено собственноручно отнести ее в комнату.

После выполнения этих заданий верный Аластер перерезал горло и той, и другому. Трупы унесли в подземелье: пригодятся. Для заклинаний из Книги теней Верховного ковена порой требуются весьма любопытные атрибуты… да и в троне сэра Уильяма всегда найдется место для пары черепов…

В комнатке царила девственная чистота: посторонние сюда не допускались, и даже о существовании этого помещения знали лишь единицы.

Что ж, настало время очиститься и ее хозяину.

Отбросив все эмоции, все желания и представления о мире, он зачерпнул воды, повернулся лицом к востоку и вылил ее себе на темя – будто священник, совершающий обряд крещения над самим собой. Затем сэр Уильям расслабил каждый мускул, вдохнул, будто перед прыжком в воду, и смиренно раскрылся навстречу своему властелину и покровителю, Богу тьмы.

Оставалось впустить в себя темные силы и дождаться, пока те отделят очередную частичку души сэра Уильяма. В тот миг, когда это произошло, в груди больно кольнуло, а затем все кончилось.

«Ну вот, дело сделано».

От души сэра Уильяма уже мало что осталось; впрочем, и сожалений по этому поводу он почти не испытывал. Общение с теми, кому не посчастливилось быть детьми Рогатого Бога, убедительнейшим образом доказывало: душа – штука неудобная. Ни радости от нее, ни пользы. Одна сплошная морока.

Колдун привел себя в чувство и повторил те же действия, обращаясь поочередно к западу, к северу и к югу. Зеленый человек, Пан, Рогатый Бог, падший Сын Света – у темного Бога много ипостасей, и все их требовалось почтить.

Завершив ритуал, сэр Уильям натянул приготовленную для него рубаху («Какая ирония: оба лагеря используют белый цвет с той же целью – расширить горизонты сознания…») и повелительно взмахнул рукой.

Часть каменной кладки исчезла, явив взору еще одно помещение, такое же стерильно чистое и абсолютно пустое, если не считать дюжины глиняных изваяний, лежавших в четыре ряда на голом полу.

«Мои големы, – радостно подумал сэр Уильям. – Такие исполнительные, такие надежные! Пешки в моих руках».

Он вернул стену на место и подошел к фигурам.

Даже в теперешнем своем состоянии – мертвые, неподвижные – они напоминали ему о терракотовой армии времен династии Цинь, которую обнаружили в Китае тремя десятилетиями раньше. В отличие от недогадливых археологов сэр Уильям знал: древние изваяния предназначались для той же цели, что и его големы, – исполнять волю того, кто умеет их подчинить.

Статуи, каждая шесть футов высотой, отличались друг от друга. Одинаковым было только выражение лиц: свирепый оскал хищника, который умеет и любит убивать. На лбу у каждого голема было начертано слово «эмет», что на языке древних означает «истина».

Сэр Уильям пошарил в складках одеяния, нащупал вшитый в полу мешочек, где хранился разрезанный на двенадцать частей свиток – добыча, прихваченная из собора Парижской Богоматери во время очередного неудавшегося набега на храм Луны Материнского ковена.

Драгоценный пергамент отправился в беззубые глиняные рты – в каждый по полоске. О том, что они выпадут, сэр Уильям не беспокоился: даже после того, как големы оживут, с их губ не слетит ни вздоха, ни звука. Ибо и у этих совершенных существ имелся один крохотный изъян – дар речи был им недоступен.

Пока Деверо и Каоры тщились изничтожить друг друга, Муры занимались делом куда более достойным: изучали магию во всех ее видах и формах. Мудрое решение, что и говорить… А для сэра Уильяма, которому досталась вся накопленная предками премудрость, – еще и весьма полезное. Он знал и секреты австралийских аборигенов, и священные предания народов Востока, и обряды шаманов из бесчисленных племен… и тайны каббалы.

Из этой-то семейной традиции – преклонения перед словом – и возникли големы. Именно так – от мысли к слову – появилось все сущее: земля, небо… и жизнь в комке глины.

Сэр Уильям медленно обошел вокруг своей инфернальной дюжины, нараспев произнося все семьдесят два имени Бога, содержащиеся в Талмуде. Эта часть ритуала требовала предельной точности: оговорись он хоть раз, и ему тут же настал бы конец. Каждое имя соответствовало одному из органов в лежавших перед ним изваяниях, малейшая ошибка – и колдун лишился бы части собственного тела.

Слова лились с его губ, пробуждая големов ото сна, вдыхая в них дух и волю того, кто призывал их к жизни. Древние раввины сотворили големов для благих целей, древние колдуны приспособили глиняных истуканов к своим, темным нуждам. Голем превратился в продолжение своего создателя, и любой совершенный им грех ложился на голову «отца». Сэр Уильям не удержался и хмыкнул.

«Хорошо, что я не стремлюсь в рай».

Наконец прозвучало последнее имя. Сэр Уильям отступил на шаг и с торжественным видом воскликнул:

– Абракадабра!

Это священное слово настолько затерлось, что теперь произносится не иначе, как в насмешку. Шутникам и невдомек, что в каждом слоге заложена огромная разрушительная сила – и столь же мощный созидательный потенциал.

Двенадцать разложенных на полу уродцев содрогнулись, затем медленно, один за другим, встали и тупо уставились на своего повелителя – пустые сосуды, готовые к тому, чтобы их наполнили. Бессмысленные орудия, ждущие, чтобы им указали цель.

Сэр Уильям махнул стоявшей слева четверке.

– Идите и разыщите ведьму по имени Николь Андерсон, из древнего рода Каор. Убейте ее.

Големы дружно кивнули. Стоило им осознать свой долг, как в пустых глазах зажглась искра разума.

«Верные слуги, они исполнят мою волю», – подумал сэр Уильям и повернулся направо.

– Найдите ведьму по имени Аманда Андерсон, из древнего рода Каор. Убейте ее.

Эта четверка тоже закивала, всем своим видом демонстрируя преданность псов, готовых растерзать любого, лишь бы угодить хозяину.

Сэр Уильям перевел взгляд на големов, что стояли прямо перед ним.

– А вы разыщите ведьму, известную под именем Холли Катерс, из древнего рода Каор. Убейте ее. Сотрите ее в порошок и развейте по ветру!

Глиняные чудовища с готовностью кивнули и расправили могучие плечи. Колдун удовлетворенно оглядел своих детищ. Они сделают свое дело. Несгибаемые, неутомимые, они не успокоятся, пока не достигнут цели. А значит, все три ведьмы умрут.

Он плавно воздел руки.

– А теперь идите, дети мои, и выполните мою волю.

С этими словами он похлопал каждого по груди, вливая в них магическую силу. Теперь големы могли телепортироваться в пространстве. Когда последний из них растаял в воздухе, сэр Уильям мысленно усмехнулся.

«Вот так-то, рабби. Учитесь».

Второй четверке далеко ходить не пришлось. Одна беда: остров Авалон хорошо охранялся. Заклинания, наложенные поколениями магов, защищали его не только от чужих глаз, но и от незваных гостей. Даже бури обходили Авалон стороной, и еще ни один корабль не разбился у его берегов. Древнее волшебство действовало безотказно.

Поэтому телепортировавшихся туда големов попросту отшвырнуло прочь. Удивленные, но не слишком, они встали, встряхнулись, поглядели на далекий берег и, ведомые единой целью, потопали искать лодку.

Сиэтл

«Вот я и снова в джунглях, – стучало в голове у Ричарда Андерсона. – По самые уши в дерьме».

Глаза слезились от едкого дыма; от грохота взрывов закладывало уши. Ричард с бездыханной Барбарой Дэвис-Чин на плечах петлял в густом подлеске, и казалось, годы и впрямь слетают с него, как осенние листья.

К тому времени, когда дом Дэна Картера взорвался, десятки незнакомых ведьм доблестно сражались, защищая Аманду, Николь и тех, кто застрял в горящей хижине. И все же ведьмы потерпели поражение; многие погибли у Ричарда на глазах, пока он мчался к спасительной кромке леса, а одного из чужеземцев постигла ужасная смерть – его рассекла пополам клешня монстра. Ричард понимал: без этих безымянных друзей потери были бы еще страшнее.

«Слава богу, что вы пришли нам на выручку, – думал он. – Слава богу, что вы сражались за нас. Клянусь, я сделаю все, чтобы ваша жертва не оказалась напрасной».

Когда начался пожар, Ричард, не раздумывая ни секунды, взвалил Барбару на плечи, а кто-то из испанцев подхватил Кари Хардвик и был таков.

Ричард видел, что Аманда с Томми побежали на север, поэтому сам он повернул на восток. Расчет был прост: заставить противника разделить свои силы. Вместе их выследить будет гораздо проще. А так врагам придется еще попотеть.

«Где же Николь? – подумал он. – Где моя вторая дочка?»

Слева от него взорвалось фонтаном искр дерево, и Ричард поспешно отвернулся, пряча глаза. За спиной послышался далекий женский вопль – высокий, пронзительный – и вдруг оборвался, превратившись в булькающий хрип.

«Господи, только бы не одна из моих!»

Усилием воли Ричард заставил себя двигаться дальше. Под ногой хрустнула ветка, сухой звук прозвучал, как щелчок выстрела. Преследуемые огнем, выли обезумевшие от ужаса звери.

Ричард споткнулся о тлеющую корягу и едва удержался на ногах. В следующий миг из-под земли вырвался столб огня. Раскаленный добела камешек ударил Ричарда в лицо – он поморщился, но не остановился. Следующий взрыв вырвал с корнем дерево, взлетевшее в воздух, будто снаряд, а из образовавшейся воронки выпрыгнул покрытый чешуей демон с длинными желтыми когтями.

Ричард поправил свою ношу и со всей силы пнул страшилище в челюсть. Следующий удар переломил демону шею, и тот с воплем рухнул на землю. Ричард перемахнул через бесформенную груду рогов и костей и побежал своей дорогой.

Завывая, как привидение, навстречу ему метнулся еще один демон. Свободной рукой Ричард выдернул из-за пояса свой верный четырехдюймовый нож и полоснул, целясь противнику в горло. То ли удар достиг цели, то ли демон просто испугался, но он качнулся в сторону, и Ричард, не оборачиваясь, помчался дальше.

За спиной воздух дрожал от рева, перемежаемого сухими щелчками. Смола в деревьях взрывалась, как порох, и Ричард едва успел увернуться от горящей ветки, которая пролетела у него над головой и врезалась прямо в лицо мчавшемуся за ним демону.

Ричард поменял направление и побежал дальше.

Где остальные и живы ли они, он мог только гадать, однако сейчас у него были заботы поважнее. Позади раздался очередной дикий вопль, по спине проехалось нечто, очень похожее на коготь. Ричард сделал единственное, что мог, – прибавил ходу.