Текст книги "Вампирский клуб вязания"

Автор книги: Нэнси Уоррен
Жанр: Книги про вампиров, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Мы сели за стол друг напротив друга. Мистер Тэйт уставился на меня и смотрел так долго, что я с трудом сдерживалась, чтобы не поежиться.
– Вы взяли удостоверение личности? – наконец спросил он.
– Да, – кивнула я и вытащила из сумки оба паспорта.
У меня двойное гражданство. Я родилась в Оксфорде, но большую часть жизни провела в Штатах. Мама у меня – британка, а отец – американец. Они познакомились, когда отец читал лекции в Оксфорде, а мама была студенткой. Еще в моем детстве мы всей семьей переехали в Массачусетс. Родители часто работали на раскопках по всему миру, и лето я обычно проводила у бабушки в Оксфорде. Такие каникулы были одним из самых счастливых периодов в моей жизни.
– Отлично. Я попрошу отсканировать их.
Мужчина выглянул за дверь, и документы тут же забрала секретарша. Затем он вернулся в кресло, покачал головой и вздохнул:
– Что ж, милая, очень сочувствую вашей утрате. Ваша бабушка была замечательной дамой.
– Еще какой. Вы часто виделись?
– Периодически встречались в общественных местах. Мы оба состояли в Содружестве Бодлианской библиотеки. А еще моя фирма предоставляла ее магазину юридические услуги – правда, нужны они были нечасто.
– Понимаю.
Мужчина достал какую-то папку и открыл ее.
– Вы что-нибудь знаете о завещании, оставленном бабушкой?
– Нет, ничего.
– Она никогда его с вами не обсуждала?
Я покачала головой.
– Почему со мной? Имущество бабушки вроде как должна унаследовать моя мама. Она ее единственный ребенок.
– Агнесса оставила наследство не дочери, а вам. А еще она просила передать вам письмо.
Мужчина вынул из папки стопку бумаг и запечатанный конверт, протянул его мне. Стоило мне увидеть знакомый округлый почерк, как на меня тяжелой волной нахлынула грусть. Я взяла конверт, зная, что читать письмо при юристе не буду – только наедине с собой.
Мужчина поправил очки в золотой оправе и пробежался глазами по бумагам, словно вспоминая их содержание.
– Недвижимость, принадлежавшая вашей бабушке, состоит из магазина и жилого помещения над ним. Здание находится в исторической части города, поэтому за него можно выручить немалую сумму. Помимо этого у нее были накопления в банке и, разумеется, прибыль от «Кардинала Клубокси». Все это теперь переходит вам.
Мне и так было тяжело принять смерть бабушки, а уж получить в наследство ее дом… Мой мозг был просто не готов к такому количеству потрясений.
– А как же моя мама?
– Думаю, ваша бабушка объяснила свое решение в письме.
Я была уверена: мама не расстроится, что магазин перешел не ей. Они с отцом постоянно занимались исследованиями, и им было не до малого бизнеса. Однако и мне никогда не приходило в голову, что в мое распоряжение однажды перейдет магазин рукоделия. Мне было двадцать семь, и я еще совсем не знала, чего хочу от жизни.
Я была словно на перепутье.
Пару лет я работала в администрации фармацевтической компании – говоря кратко, пять дней в неделю сидела по восемь часов в офисе за компьютером. Атмосфера была такой нудной, что даже кактус на моем рабочем столе завял – уверена, от скуки. В один прекрасный день весь мой отдел упразднили. В этом были и плюсы (больше никакого торчания за столом), и минусы (я осталась без дохода). Несколько дней спустя, в пятницу вечером, когда я все еще переваривала случившееся, мне позвонил Тодд. Я взяла трубку, но вместо обычного «привет» услышала его тяжелое дыхание и бормотание одной и той же фразы вроде: «Ох, крошка, да, вот так!»
Тодд сказал, что ушел играть в покер с друзьями. Судя по звукам из телефона, покер был как минимум на раздевание. Я села в машину и доехала до его полуподвальной квартиры. Тодда я застала на кухне: он занимался этим с девушкой с работы прямо на столе. После я часто думала о том, что, сними он полностью джинсы с телефоном в кармане, мы бы, может, и не расстались.
В Оксфорд я приехала, чтобы отойти от унизительной измены Тодда, а еще – чтобы понять, чем я действительно хочу заниматься в жизни. Я не очень осознавала, что представляла собой «немалая сумма», но надеялась, что, продав магазин, выручу достаточно денег, чтобы прожить на них годик-другой и поискать себя.
Мистер Тэйт что-то говорил, и я внимательно слушала, несмотря на гудящие в голове мысли. Наконец он произнес:
– А теперь перейдем к условиям наследования.
– Условиям?
– Да. Они не слишком обременительны. Ваша бабушка оставила лишь две просьбы. Первая: вам нужно лично заведовать магазином как минимум год. Вторая: ничего в нем не менять.
– А если я этого не сделаю? – не могла не спросить я.
Мужчина снял очки и протер их.
– С юридической точки зрения вы можете поступать с недвижимостью так, как считаете нужным. Это всего лишь личные просьбы вашей бабушки.
Я приехала в Оксфорд, чтобы найти цель в жизни, но и представить не могла, что на меня свалится управление магазином.
Мистер Тэйт смотрел на меня, ожидая дальнейших слов. В голову мне пришла лишь одна относящаяся к теме мысль:
– Но я не умею вязать!
Глава 3

Все еще ошарашенная услышанным, я пожала руку мистеру Тэйту и покинула кабинет. Секретарша вернула мне паспорта и пожелала хорошего дня. Мозг у меня гудел от вопросов.
Я не без труда открыла большие двойные двери с золотой надписью «Юридическая фирма „Миллс, Тэйт и Эллиот“» и вышла на улицу. Прохладный ветерок взъерошил мне волосы, освежил голову, слегка успокоил мысли. Почему бабушка так хотела, чтобы «Кардинал Клубокси» остался магазином рукоделия? Я знала, что он многое значил для нее: он перешел к ней от матери, а значит, наша семья владела магазином не одно поколение. Но в магазине продавались преимущественно товары для вязания, а бабушка знала, что в этом я ничего не смыслю. Так ли важно, как я поступлю с этим местом?
Да, я помогала бабушке в магазине, пока мои родители смахивали древнюю пыль с бесценных артефактов где-то в пустыне. Я достаточно хорошо понимала, что и как нужно делать, и вряд ли кто-то знал магазин так, как я и бабушкина помощница Розмари. Однако какая из меня владелица?! Да я даже в Оксфорде не живу!
Я уж молчу о моем абсолютном вязальном кретинизме. Однажды бабушка пыталась обучить меня этому искусству, но мой простенький шарф резинкой два на два каким-то образом запутывался в мудреные узлы и принимал странные формы, стоило мне только отвести взгляд.
«Никогда не видела столь необычного шарфа!» – рассмеялась тогда бабушка. Казалось, тот факт, что мой зимний шарфик превратился в морского ежа, ничуть ее не смущал.
Я бросила изделие в угол. Бабушкин кот проел в нем дырки и вскоре умер. Лет коту было немало, и все же мне казалось, что в его кончине было виновато мое вязание.
А теперь, когда рядом не было бабушки, я крайне сомневалась, что еще хоть раз возьму в руки спицы.
Сжав драгоценное письмо, я направилась вниз по Джордж-стрит, чувствуя себя совершенно потерянной. Мимо проходили компании студентов, большие группы туристов и держащиеся за руки парочки, и от этого мне стало еще и одиноко.
Я собиралась поговорить с бабушкой о своем будущем, о том, как мне стоит жить дальше. Когда мой отдел упразднили, мне выплатили небольшую компенсацию. Родители уговаривали меня поступить в университет. Я хотела немного попутешествовать – может, погулять по улицам Испании или полежать на пляже в Таиланде. Управление «Кардиналом Клубокси», как и переезд в Оксфорд, в мои планы не входило.
Я свернула вправо, на Вустер-стрит, и прошла Вустер-колледж. По стенам цвета печенья вились розы, что расцветали лишь поздним летом. Газон, зеленый, как первокурсники колледжа, явно недавно подстригли.
Я дошла до Уолтон-стрит и направилась в Джерико – один из моих любимых районов Оксфорда. Туристов там было меньше, а кафе и ресторанчиков – столько же, сколько и в центре. Я миновала издательство Оксфордского университета, вечное и изящное, словно классика от Penguin Books. На проезжей части была пробка, обгоняли меня лишь велосипедисты. Один из них, проехав мимо, свернул к модернистскому колледжу, который в этом старинном городе напоминал космический корабль. Где-то за ним маячил купол неоклассической обсерватории Рэдклиффа – его можно заметить чуть ли не в каждой британской теледраме.
Я подумала: может, стоит заглянуть в кафе «Джерико» и прочитать письмо за чашкой кофе? Однако ноги несли меня вперед – я поняла, что сделать это необходимо на свежем воздухе. Я направилась в Порт-Мидоу – обширный зеленый парк, растянувшийся вдоль Темзы. Сейчас, во вторник после полудня, там не было никого, кроме меня, пары бегающих трусцой спортсменов и хозяев с собаками. Какое-то время я шла вдоль реки, а затем села на деревянную скамейку. Глубоко вдохнув, я открыла бабушкино письмо.
Моя дорогая Люси!
Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Я прожила счастливую жизнь и потому спокойна и благодарна за время, что мы с тобой провели вместе.
Я так горжусь тобой и всем, чего ты непременно достигнешь в жизни. Ты еще молода, но знай: внутри тебя таится огромная сила. Ты сильнее, чем думаешь, и вскоре поймешь, что способна на очень многое – даже на то, что сейчас кажется невозможным. Со временем ты все узнаешь. А пока помни, что нужно оставаться сильной. Тебя ждут трудности – прости, что меня не будет рядом и я не смогу тебя к ним подготовить. В самые темные времена стремись к внутреннему свету. Ты поймешь, что делать.
Внутренний свет? Трудности? О чем речь?
Все, что у меня было, я оставляю тебе, Люси. У меня есть письмо и для твоей мамы, но она всегда знала, что магазин я хотела передать тебе. Прошу, пусть «Кардинал Клубокси» останется точно таким же, как и всегда. Пожалуйста, не продавай магазин и ничего в нем не меняй. Скоро ты поймешь почему.
Но разве нельзя было просто объяснить в письме? Погодите… Мама всегда знала, что бабушка завещает мне магазин? Но почему никто мне не сказал? Лучше понять происходящее письмо не помогало от слова «совсем».
Наверняка у тебя еще остались вопросы. Ответы на часть из них ты найдешь в семейном дневнике – толстой книге в кожаном переплете. Я как-то показывала его тебе, помнишь? Читай его, отбросив все предубеждения. Если будешь смотреть между строк, узнаешь больше о нашей семье.
Я очень люблю тебя, Люси. Я верю, что ты выполнишь мои просьбы. Пожалуйста, найди дневник и сохрани магазин. Оставайся сильной, держи ухо востро и закрой глаза на предрассудки. Уверена, вскоре ты заведешь в Оксфорде довольно необычных друзей.
Твоя любящая бабушка,
Агнесса Бартлетт
Ко мне подбежал спаниель и обнюхал листок на моих коленях: явно надеялся, что там спрятано лакомство. Это привело меня в чувство, и я погладила пса по черной голове. Он убежал, как только понял, что никаких лакомств у меня нет и в помине.
Я перечитала письмо, каждый уголок которого был изящно украшен светлыми полевыми цветами и голубыми завитушками. Может, я что-то не так поняла? Нет, округлый, затейливый почерк бабушки был ясен как никогда. Я прочитала письмо еще раз – смысл остался тем же. Ну, тот смысл, который мне удалось извлечь. Бабушка хотела, чтобы я заведовала магазином рукоделия, а в свободное время изучила древний семейный дневник, о существовании которого я едва помнила. И чем мне не нравилась скучная работа в офисе?
Я сложила бабушкино письмо и со вздохом убрала в конверт. Затем еще немного посидела на скамейке, наблюдая, как вниз по реке плывут три белых лебедя. Когда я встала и направилась обратно в город, мысли в моей голове спутались еще сильнее, чем прежде.
Вернувшись в «Кардинал Клубокси», я решила, что первым делом мне стоит провести инвентаризацию. Независимо от того, останусь ли я здесь на год или хотя бы на месяц, стоило проверить, что есть в наличии. Я все еще не понимала, почему все стояло не пойми где. Надо поговорить с Розмари Джонсон – бабушкиной помощницей. Она-то должна знать, в чем дело.
Я принялась за инвентаризацию – это помогало мне чем-то занять себя, пока мозг переваривал завещание и письмо бабушки. Вскоре я заметила, что спицы были развешены не по увеличению размера, а трубчатые иглы находились под табличкой с рекламой различных пуговиц. Кто-то смешал в кучу мулине и бросил в миску на кассовой стойке – она напоминала тарелку леденцов. На то, чтобы разобрать все и разложить по ящикам, понадобится уйма времени.
Пряжа бордового цвета лежала вместе с коралловой, пряжа из шерсти альпаки – там же, где альпака с мериносом. Обычный покупатель вряд ли обратил бы на это внимание, но для того, кто занимался инвентаризацией, в магазине был сущий хаос. А любителя вязания сложенная как попало пряжа страшно бы разозлила.
Я задумалась: может, незадолго до смерти бабушка была слегка не в себе? Однако почему тогда в квартире царил порядок? Бабушка явно убралась и приготовила комнату к моему приезду. Если уж она нашла время на гостевую спальню, то о магазине бы точно позаботилась, разве нет?
Раньше я помогала бабушке вести инвентаризацию на компьютере, но она предпочитала на всякий случай все распечатывать: не вполне доверяла технике. Под кассовой стойкой был шкафчик, а еще три небольшие полки: на двух нижних я не нашла ничего, кроме тонкого слоя пыли, на верхней наткнулась на пару листов бумаги и горстку мятных леденцов, видавших лучшие дни. В шкафчике обнаружилась книга учета в кожаном переплете. В ней были формы для заказов и – ура! – данные последней инвентаризации.
Звон дверного колокольчика прорезал тишину, ошарашив меня. Я забыла запереть дверь, но на ней висела табличка, крупными буквами сообщавшая: «ЗАКРЫТО». Если человек не смог прочитать ее, то для вязания его зрение точно не годилось.
– Добрый де-е-ень! – раздался женский голос. Конец слова был неестественно, напевно растянут, словно перетекал в некий вопросительный знак. – Есть тут кто?
Я с трудом выбралась из-за кассовой стойки.
– Здравствуйте. Чем могу помочь?
Сказать, сколько посетительнице лет, было крайне сложно. В уголках ее глаз собрались морщины, линия подбородка слегка обвисла, но кожа выглядела гладкой, волосы пострижены под боб и так сильно политы лаком, что хоть молотком стучи. Держалась женщина уверенно: прямая осанка, выжидающая улыбка. На ней было черное платье и стильная черно-серая куртка. Каблуки ее сапог были столь высокими, что оставалось удивляться, как у нее не подгибаются колени. Под мышкой женщина держала тонкий кожаный черный портфель-дипломат.
– Извините, если помешала, – с фальшивой вежливостью сказала дама. – Агнесса здесь? Передайте, что к ней пришла Сидни Лафонтен.
Она подошла ближе и наклонилась, сверля меня своими сверкающими, подведенными черным, голубыми глазами. Мне стало несколько неуютно, а от ее слов сердце свело печалью.
– Видимо, вы не слышали. Агнессы больше нет.
Дама округлила глаза и в шоке прикрыла рот рукой.
– Больше нет? В том смысле, что…
– Она умерла, – произнесла я слова, которые ей, видимо, были не под силу.
Я считала, что в эвфемизмах вроде «больше нет» и «отошла в мир иной» нет смысла: от них было столь же больно, как от простого «умерла».
– Боже правый, быть того не может! Я виделась с ней всего пару недель назад. Вы уверены?
С чего бы мне лгать о смерти любимой бабушки?
– Да, уверена.
– О, какая ужасная новость! – Я почти слышала, как в голове женщины отчаянно крутятся шестеренки. – Она не обсуждала с вами планы на будущее?
Может, эта женщина из тех адвокатов, кто наживается на чужом горе? Правда, такие чаще приходят во время несчастных случаев, а не после чьей-то смерти. Однако дама в любом случае вызвала у меня сильное отторжение.
– Позвольте спросить: как вы познакомились с бабушкой?
Женщина не была похожа на любительницу вязания. Она даже не взглянула на товары в магазине.
– Это… слегка щекотливый вопрос. Выходит, вы ее родственница?
Я замялась, но тот факт, что я внучка Агнессы, вряд ли был какой-то тайной, так что я ответила честно. Дама кивнула, а затем спросила, не приехали ли мои родители. Получив отрицательный ответ, она постучала красными ногтями по портфелю. Разговор выходил муторным и неприятным.
– Может, вам чем-то помочь? – предложила я.
– Да. Вы не знаете, к кому ваша бабушка обратилась за юридическими услугами? Я хочу узнать, кто унаследовал ее имущество.
Я могла отправить даму к Джорджу Тэйту – он, скорее всего, почти ничего бы ей не рассказал. Однако, насколько я знала, завещания не запрещено разглашать, поэтому женщина все равно бы вернулась в магазин. При этом содержания завещания пока не знала даже моя мама. Уж ей я точно расскажу о нем раньше, чем какой-то настырной дамочке.
– Давайте я спрошу маму. Она единственный ребенок Агнессы.
– Всего один ребенок… – Женщина, казалось, вела с собой мысленный спор. Наконец она заговорила вновь: – Я риелтор. Один из моих клиентов намерен купить «Кардинал Клубокси». Ваша бабушка очень хотела продать магазин: лет ей было немало, никто поблизости не собирался продолжать ее дело…
– О, правда?
Врушка-врушка, ни зубов, ни ушка!
Кончики пальцев у меня начало покалывать. Я опустила взгляд: из указательного пальца моей правой руки и безымянного левой сыпались искры. Должно быть, в помещении какое-то ненормальное статическое электричество. Раньше я такого не замечала, но, видимо, от сухого воздуха и количества пряжи всякое могло случиться. Я потерла пальцами о джинсы.
Женщина кивнула.
– Знаю, всем близким Агнессы сейчас невероятно тяжело. Тем не менее я уверена, что магазин рукоделия где-то в Оксфорде вам не слишком нужен. Обсудите это с родителями. – Женщина склонилась еще ниже, вторгаясь в мое личное пространство, и перешла на шепот: – Знаете ли, заинтересованные покупатели нередко готовы заплатить приличные суммы.
– Можно ли поконкретнее? – Честно говоря, мне правда было интересно, сколько стоит этот магазин.
Дама осмотрелась, словно готовилась выдать государственную тайну, а затем, хоть рядом не было ни души, еще больше понизила голос. Озвученная сумма показалась мне, девушке, которой последней зарплаты едва хватало на аренду, еду и коммунальные расходы, просто астрономической.
Дама взглянула мне в лицо, оценивая мою реакцию. Оставшись довольной произведенным эффектом, она нагло улыбнулась.
– Поговорите с матерью и попросите ее позвонить мне.
Мне вручили очередную визитку. Я осторожно взяла ее, опасаясь, что из пальцев снова вылетят искры и бумажка загорится – хотя мысль обратить ее в пепел была заманчивой. После этого дама, бодро попрощавшись, ушла.
Если бабушка твердо решила, что после ее смерти магазином должна заниматься я, зачем она связалась с этой женщиной? Синди Лафонтен, очевидно, лгала. Нахмурившись, я постучала краем визитки о деревянную стойку. У меня снова возникли сомнения, оставалась ли бабушка в здравом уме с момента нашей последней встречи.
Я заперла дверь. В голове было столько мыслей, что я не могла сосредоточиться ни на одной. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. И тут мне пришла отличная идея: нужно составить список. Инвентаризацию я начала отлично – стоило передохнуть.
В письменном столе в квартире лежали листочки для заметок и ручка. Я поднялась наверх, нашла их и в случайном порядке принялась записывать все, что крутилось в голове. Когда я закончила, мне стало чуть легче. Я перечитала список – он был коротким, но состоял из крайне сложных дел.
Позвонить маме и сообщить о смерти бабушки.
Совершенно не хочется, но нужно.
Рассказать маме о завещании.
То же самое.
Позвонить Розмари и узнать, когда она выйдет на работу.
Розмари мне не нравилась. Жаль, что разговора не избежать.
Поискать в Google, кто такой Рейф Крозье.
Одно его имя вызывало у меня дрожь.
И зачем я согласилась встретиться с ним вечером? Не будь я так напугана, я бы сказала ему не приходить. Может, стоит позвать кого-то, чтобы не общаться с ним наедине? Однако я тут же отмела эту мысль. Я сильная самодостаточная женщина. Высокий, ужасно привлекательный мужчина, страдающий бессонницей и плохим кровообращением, меня не напугает. Ну, по крайней мере, не сильно.
Понять, хочу ли я заниматься магазином рукоделия. Обдумать варианты. Нанять управляющего?
В идеале – не Розмари.
Узнать, где похоронили бабушку. Сходить на кладбище. Принести цветы.
Из всех задач в списке эта была самой сложной. Увидев могилу, я в полной мере осознаю, что бабушка уже не вернется.
Понять, что случилось с очками.
Как будто кто-то знает!
Немного подумав, я добавила еще один пункт:
Сходить к бабушкиному врачу и узнать причину ее смерти.
Я решила выполнять дела по списку, в том порядке, в каком записала их.
Звонок родителям – это не просто взять телефон и набрать номер. На территории раскопок был спутниковый телефон, в основном предназначенный для экстренных случаев. Я позвонила на него, трубку взял один из помощников – итальянский студент. Я попросила его сообщить моим родителям о звонке, и он, согласившись, отключился с бодрым «Чао!». По моим расчетам, вероятность того, что он не забудет о просьбе, равнялась примерно пятидесяти процентам, поэтому я решила подстраховаться. Сообщать о смерти бабушки по электронной почте казалось просто жестоким, поэтому я отправила маме достаточно абстрактное письмо: сказала, что нормально добралась до Оксфорда, но мне нужно созвониться и рассказать кое-что важное. В нашей семье не было принято звонить на другой конец земли, чтобы просто поболтать. Мама поймет, что случилось что-то серьезное.
Нажав «Отправить», я почувствовала себя лучше. Наконец-то я начала понемногу разгребать бардак, в котором оказалась.
Я вычеркнула первый пункт списка, ощущая некое удовлетворение. Второй пункт тоже, можно сказать, выполнен: когда мама позвонит, расскажу ей и о завещании. А еще – о странной дамочке, которая считает, что бабушка хотела продать магазин, хотя она завещала его мне.
Далее предстоял разговор с Розмари. Она уже несколько лет работала помощницей в бабушкином магазине. Наверняка ее знания были актуальнее моих: например, стоило спросить ее, должны ли привезти товары и планировались ли в ближайшее время уроки вязания. «Кардинал Клубокси» получал немало дохода, проводя занятия, а затем обеспечивая новоиспеченных любителей рукоделия всем необходимым. Большинство уроков бабушка проводила сама. Я сомневалась, что хоть кто-то захочет научиться вязать напоминающий морского ежа шарф, поэтому мне стоило нанять новых учителей.
Если, конечно, я останусь.
Номер телефона Розмари был указан в той же книге, где бабушка вела учет заказов. Не могу сказать, что мы с Розмари нашли общий язык. У нее был плаксивый голос, а вела она себя так, словно жизнь вечно была к ней несправедлива.
– Алло? – произнесла Розмари так, что было очевидно: она ожидала от звонящего плохих новостей.
– Розмари, это Люси Свифт, внучка Агнессы Бартлетт.
– И чего тебе надо? – буркнула она.
Я всегда подозревала, что я Розмари тоже не особо нравилась, но она хотя бы притворялась, что рада меня видеть. Столь грубый ответ показался мне странным.
– Я хотела спросить: вы сможете выйти на работу в пятницу?
Сегодня был вторник – мне нужно было несколько дней, чтобы привести магазин в порядок.
Собеседница немного помолчала.
– В магазин рукоделия?
Нет, в Букингемский дворец.
– Да, в «Кардинал Клубокси».
– И с какой стати?
И снова она мне грубит!
– Мне очень нужна ваша помощь. Знаю, без бабушки будет нелегко, но она хотела, чтобы магазин работал и дальше.
– А где Агнесса?
Розмари что, в запой ушла?
– Умерла три недели назад. Разве вы не знаете?
Женщина коротко, истерически рассмеялась.
– Умерла. Три недели назад. – Из трубки раздался звук, напоминающий торопливо сдавленный смешок. – Да, конечно, я знаю.
Какое-то время по ту сторону линии не было ни звука. Когда Розмари заговорила снова, она, казалось, взяла себя в руки, и на этот раз ее речь была более вежливой.
– Мне очень жаль, это большая потеря. Наверное, тебе сейчас очень тяжело. Мне после смерти твоей бабушки тоже не очень. Врач сказал, это от скорби. Видишь ли, я очень чувствительна: все воспринимаю сильнее, чем обычные люди.
– Понимаю. – Я закатила глаза.
Бабушка умерла, а она беспокоится только о себе. Вот уж спасибо, конечно!
– Могу приехать, когда понадоблюсь. Хочешь, завтра выйду на работу в обычное время?
Мне вдруг захотелось сказать «нет», но странное чувство исчезло так быстро, что я отмела его. Мне нужна была помощь Розмари. В такой ситуации стоит отложить в сторону личную неприязнь и сосредоточиться на том, что будет лучше для магазина и покупателей, которые приобретают у нас все необходимое для вязания и вышивки.
– Давайте в пятницу. Мне надо подготовить магазин к открытию.
– Уж ради Агнессы постараюсь. Приду к девяти.
– Спасибо.
Повесив трубку, я еще долго стояла, уставившись на телефон. Какой-то странный вышел разговор. Впрочем, как и всё с момента моего приезда в Оксфорд.
В том числе и следующий пункт моего списка: погуглить, кто такой Рейф Крозье.
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- Telegram
- Viber
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?