Текст книги "Знамение"

– Постой, – Найл схватил девушку за руку. Что инициировать?

– Капсулы, – пожала плечами Мерлью и раздраженно попросила: – Ты слушай, Найл, не перебивай. Потом появился он, и сказал, что принес мою смерть. Весь в серебре, а голова стеклянная.

– Какие капсулы? – переспросил правитель.

– И понимаешь, когда мы вышли на край плато, я его увидела. Только он оказался не человеком, а горой. Вон там, дальше, – девушка вытянула руку в сторону возвышающейся над долиной полосатой горы. Стоит весь сверкающий, как серебряный, а сверху ледяная шапка, как голова. Потому-то мне и показалось, что стеклянная.

– Вот видишь, никакой связи! – наконец-то отреагировал Найл на ее слова. Во сне был человек, а здесь – гора.

– Это я тогда подумала, что человек, а на самом деле он оказался горной вершиной.

– Как можно такое перепутать, даже во сне? – не поверил правитель. Просто сон был давно, вот тебе теперь и мерещится!

– Ты что, в самом деле не понимаешь, или прикидываешься?! – повысила тон принцесса. Найл, я его узнала! Понимаешь, узнала!

Она опять отвернулась и пошла дальше вдоль берега.

– Куда ты все время уходишь, Мерлью? – Найл нагнал ее еще раз. Это был всего лишь сон, обычный ночной кошмар. Они у каждого время от времени появляются.

– Но не каждый встречает свои кошмары наяву. Принцесса повернулась к правителю и тихонько сказала: – Так страшно мне было только один раз. Когда смертоносцы захватили наш город, выстроили нас наверху и выбирали, кого будут есть сразу, а кого возьмут с собой.

– Не надо бояться, Мерлью, – так же тихо ответил Найл. – Твоя серебряная гора далеко, а мы здесь.

Правитель пару секунд поколебался, а потом взял ее за плечи и привлек к себе. Принцесса покорно пришла к нему в объятия, плотно-плотно прижалась, уткнулась носом в ключицу и тихонько вздохнула.

– Кстати, – шепнул ей на ушко Найл, – а про какие капсулы ты тут все время говорила?

Внезапно девушка с силой оттолкнула правителя от себя и злобно прошипела:

– Капсулы, капсулы, всем вам одного надо. Вон, на свою охранницу лучше посмотри. Хоронить лень, так хоть лагерь в другое место перенеси, а то ведь воняет, хуже, чем из выгребной ямы.

Она круто развернулась, отчего полы длинного темно-серого плаща высоко взметнулись и решительно зашагала к лесу. Найл, удивленный яростной и беспричинной вспышкой гнева, пожал плечами и повернул к лагерю. Кое в чем принцесса была права: стоянку нужно переносить. Пройдя метров десять, Посланник ошарашенный запоздало явившейся мыслью, резко оглянулся вослед девушке. Нет, она уходила, одетая в самую обычную серую тунику, одну из тех, что приказал выдать гостям советник Борк.

Неужели померещилось? – вздохнул Найл. Что-то часто стали случаться галлюцинации последнее время. У Дравига и Симеона в доме на горе, у принцессы Мерлью там же. Теперь, вот, и у него. Да еще и капсулы какие-то. Может, и в самом деле зря пробрались они во владения Мага? Кто знает, какие сюрпризы приготовлены у него для маленьких бродячих шаек.

Но в одном принцесса была совершенно права – оставаться на каменных россыпях не имело больше никакого смысла. Ночью жесткая галька вытягивает из тел тепло, днем негде укрыться от солнца, добычу и дрова таскать из леса далеко, да и сладковатый запах разложения действительно не доставлял никому удовольствия. Раз с плато спустились все до последнего, то можно двигаться дальше.

Новое место для лагеря Найл выбрал на прямо противоположной стороне долины, у отвесного склона «полосатой» горы. Над широкой поляной, поросшей густой зеленой травой, пауки быстро натянули полупрозрачный полог, прикрепив его к макушкам ближних деревьев, и в результате следующую ночь путники провели в широком шатре, защищенные липкими тенетами и от внезапного нападения возможных хищников, и от превратностей погоды.

Правда, «на новом месте возможны любые неожиданности, и вход в шатер необходимо защищать всю ночь». Во всяком случае, именно так Шабр объяснил необходимость увести Нефтис с собой, и правитель поневоле остался в теплом сумраке один на один с Завитрой, а уж ученица медика не упустила такой возможности хорошенько «отогреться» в объятиях господина за все те дни, что пришлось мерзнуть на снежной высоте.

* * *

Жизнь постепенно налаживалась.

Под первыми утренними лучами люди начинали вяло шевелиться, никуда не торопясь и ни о чем не беспокоясь. Да и чего бояться? Великая Богиня даровала им в полное владение оазис покоя, защищенный от холодных ветров, поросший богатым дичью лесом и имеющий вдосталь чистейшей озерной воды. О чем тут волноваться? Живи и радуйся! Аура благодушия и безмятежности витала над небольшим отрядом, и только Найл не разделял всеобщего умиротворения.

– Дравиг, – позвал он старого смертоносца, наблюдая, как неторопливо выбираются из-под полога на свежий воздух отоспавшиеся путники. Пойдем со мной, мне нужно кое-что тебе показать.

До дома на берегу озера они дошли минут за десять. Паук остановился шагов за десять до черного круга и тревожно произнес:

– Тут что-то не так.

– Вот и у меня точно такое же ощущение, – кивнул Найл и уселся на траву, разглядывая таинственное строение.

– Ты был внутри, Посланник? – скорее уточнил, чем спросил смертоносец.

Правитель кивнул.

– Что там внутри?

Найл закрыл глаза, вспомнил два скелета рядом с божками, оплавленные провода, светлый квадрат окна и послал эту картинку восьмилапому спутнику.

– Ты считаешь, этих людей убил Маг? – уточнил Дравиг.

– Рядом с ними стояли злые божки, – вздохнул правитель. А что видишь ты?

Настала очередь смертоносца прислать свою «картинку», и Найл с огромным изумлением увидел полупрозрачную четырехэтажную башню, парящую в воздухе над глубокой ямой.

– Вот это да! – только и охнул он.

Разница между увиденным человеком и пауком заключалась в том, что люди воспринимают окружающий мир только с помощью зрения и осязания, а у смертоносцев постоянно работает еще одно восприятие: телепатическое. Оно присутствует так же естественно и неизменно, как слух у человека, дополняя и уточняя картину окружающего мира. Как двуногий охотник догадывается о присутствии живого существа, слыша шорохи за спиной или со стороны какого-либо укрытия, так и восьмилапый добытчик замечает дичь по ее ментальным вибрациям. Человек пытается спугнуть возможную добычу, вынудить ее совершить некое движение и выдать свое местоположение. Паук в подобной ситуации излучает вокруг себя импульс страха, вызывая в будущей жертве ответный, хорошо различимый ужас. Так было, и так будет. Но неживую природу люди и смертоносцы всегда видели примерно одинаково. И вот…

Яма в восприятии Дравига начиналась примерно там же, где Найл видел черный круг, зато правитель не видел никаких признаков верхних трех этажей. У него даже появилось желание сходить и пощупать пустоту на уровне второго этажа – а вдруг и вправду нечто имеется?

– Не ходи, – предупредил его старый паук. Странное место.

– Я все равно там уже был, – попытался Найл оправдать излишнее любопытство.

– Зря, – коротко парировал Дравиг.

– Может быть, – не стал спорить с ним правитель. Ты никогда не видел ничего подобного?

– Нет, Посланник.

– А как ты считаешь, от этого места не могут исходить вредные излучения на всю остальную долину?

– Я не чувствую ничего подобного, Посланник, – не очень уверенно ответил седой паук. Но место здесь очень странное, мне здесь не нравится.

– Мне тоже, Дравиг, – признался Найл и попросил, – Ты не мог бы взглянуть в «яму». Интересно, на какую глубину уходит эта аномалия.

– Да, Посланник, – подчинился приказу смертоносец, сделал на своих ажурных лапках несколько осторожных шагов и послал правителю новую картинку.

Видимая только Дравигу котловина представляла из себя полусферическое углубление правильной формы, уходящее в земную твердь на несколько десятков метров. Вопреки ожиданию Найла, никакого реактора там не наблюдалось, даже призрачного. Проводов смертоносец тоже не видел.

Четырехэтажная башня парила в центре некой внепространственной сферы, никак не соприкасаясь с ее краями.

Правитель положил копье на траву, крадучись продвинулся немного вперед и оглянулся, устанавливая контакт с сознанием старого паука. Дравиг увидел происходящее, как прогулку Посланника Богини по воздуху, причем каждый раз, в тот самый миг, когда нога правителя опускалась после сделанного шага, под ней услужливо вырастал из пустоты маленький кусочек почвы сантиметров десять толщиной.

– Как ты это делаешь, Посланник? – поразился невероятному зрелищу седой смертоносец.

– Просто иду.

Внезапно Дравиг сорвался с места и помчался к лесу. Найл на мгновение растерялся, потом подхватил копье и побежал следом.

Нагнать смертоносца ему удалось минуты через три. Паук стоял на широкой прогалине среди кустарника и медленно поворачивался всем корпусом из стороны в сторону.

– Что случилось, Дравиг? – с трудом переводя дыхание, просил Найл.

– Только что где-то здесь напали на смертоносца.

Дравиг продолжал водить по зарослям лучом страха, в надежде на то, что неизвестный враг испугается и выдаст свое местоположение движением или мыслью.

– Мне кажется, я знаю, кто на него напал, – «произнося» эту фразу, правитель присоединил к ней импульс легкой грусти, что для паука должно было ощущаться, как соболезнование. Когда мы спустились в долину, то на россыпях у озера на нас набросились два чудовища. Мы не могли разглядеть их до тех пор, пока они сами себя не выдали, хотя приближались почти вплотную.

– Должны же они испытывать чувство страха?!

– Они умеют маскироваться очень, и очень хорошо. Думаю, становясь неразличимыми внешне, таить мысли они тоже научились.

– Ничего, рано или поздно ему понадобится сдвинуться с места. Паук расставил Лапы пошире и замер.

Что смертоносцы умеют лучше всего – так это ждать. Таиться в засаде и терпеливо ждать, не часами, и даже не днями, а неделями и месяцами, не шевелясь, без воды и пищи. Терпение стало главным оружием, с помощью которого пауки покорили людей и стали властелинами мира. Обнаруживая человеческое поселение, они не шли на лобовой штурм, а выращивали специальных преданных слуг, которых потом подсылали в эту деревню или город под видом переселенцев из дальних мест или беглецов из плена, и ждали, ждали удачного момента, когда лазутчики откроют ворота или сообщат об уходе воинов в дальний поход или на охоту, чтобы незаметно прокрасться внутрь, разом парализовать жителей и часть сожрать, а часть превратит в рабов.

Пауки могли ждать удачного момента годами и десятилетиями, а если захват не получался – могли выжидать и сотни лет до следующего удачного случая. Терпение и время – год за годом, десятилетие за десятилетием, век за веком, до тех пор, пока все двуногие не стали покорными рабами восьмилапых, их слугами и телохранителями. Свободными оставалась только кучка дикарей, но и они, как понял потом Найл, сохраняли «свободу» только потому, что смертоносцам время от времени требовалась «свежая кровь» для оздоровления расы слуг.

Именно для этого «свободным людям» позволяли оставаться «свободными» – но время от времени кое-кого из них отлавливали и использовали как мужчин-производителей. Найлу и самому отводилась та же самая участь, и если бы не случай-Правитель тряхнул головой, отгоняя давнишние воспоминания, перехватил копье и отправился в заросли, внимательно глядя по сторонам. Посланник не считал себя свободным от общих обязанностей принести в лагерь добычу для общей трапезы или хотя бы охапку сухих дров для костра.

К вечеру Найлу удалось сбить крупную стрекозу, наивно принявшую его за легкую добычу, а еще потом он заколол двух средних уховерток, приползших перекусить на дармовщинку. В лагерь правитель пришел, сгибаясь под тяжестью нанизанной на копье добычи и с гордостью сбросил ее у ног Нефтис, хлопотавшей рядом с огнем.

– Неплохо, – оценивающе кивнула появившаяся сбоку принцесса. Оставь на утро.

Мерлью повернулась к Найлу и пояснила:

– Сидония со своими стражницами наткнулась на целое стадо афид. Сам понимаешь, у них мясо нежное, а с уховертками за ночь ничего не случится.

Девушка приветливо улыбнулась, и торопливо направилась дальше, а у Найла немного отлегло от сердца – похоже, отчуждение, возникшее после посещения солеварни, наконец-то стало ослабевать.

Правитель выпил немного воды, огляделся, выбирая место для отдыха. После того, как принцесса Мерлью спустилась с плато и привычно подгребла под себя хозяйственную власть в маленьком отряде, лагерь людей быстро принял жилой вид: за то время, что Найл охотился, по краям большого полога появились вертикальные паутины, и все сооружение теперь не напоминало, а действительно стало самым настоящим шатром. Очаг посередине походного дома стражницы обложили крупными камнями, а дрова были сложены неподалеку в аккуратную поленницу. Оба угла примыкающей к скале стены шатра отделялись от общего помещения небольшими дополнительными пологами.

Зная принцессу, нетрудно было догадаться, кому предназначены эти закутки: Мерлью всегда подчеркивала свое королевское происхождение и при каждой возможности стремилась подчеркнуть превосходство над общей массой двуногих. Правда, со званием Посланника Богини ей тоже поневоле приходилось считаться – поэтому, выделяя себе некие преимущества, она то же самое предлагала и Найлу.

Во время перехода в Дельту она требовала чтобы ей и правителю ставили нормальные столовые приборы – фарфоровые тарелки с ножами и вилками; самую вкусную добычу откладывала себе и Найлу, пила воду не из реки или фляги, а из чашек.

Впрочем, себе она тоже спуску не давала, всегда оставаясь опрятно одетой, аккуратно причесанной, спокойной и надменной. Она не просто требовала от окружающих подчинения, она умела руководить, и даже Нефтис, поначалу стремившаяся сохранить независимость, постепенно привыкла выполнять толковые распоряжения Мерлью – ну не спорить же каждый раз против очевидно необходимого?

Со своей властностью и любовью к самовозвеличиванию, принцесса Мерлью несомненно стала бы королевой города Дира вместо своего папочки, если бы не захват подземного поселения пауками. Мало того, даже побывав в звании рабыни смертоносцев она ухитрилась опять выбиться наверх, к власти, и вполне смогла бы потеснить самого Посланника, если бы только за Найлом не стояло благословение Великой Богини Дельты и несокрушимые ряды смертоносцев, получивших от Богини прямой приказ повиноваться худенькому молодому дикарю.

Найл подошел к одному закутку, немного отодвинул полог, там лежала скромная котомочка Мерлью. А вот в другом были расстелены сразу две подстилки, стояло копье верной Нефтис и лежала фляга Завитры. Правитель прилег, давая отдых уставшим ногам, и незаметно для себя задремал.

Разбудила его Нефтис. Охранница тихонько коснулась его плеча и позвала:

– Идите ужинать, мой господин, все уже собрались.

– Спасибо, – правитель встал, потянулся, сделал несколько глотков воды из кожаной фляги Завитры и вышел из-за своего полога.

Долину уже давно укрывали сумерки, и пространство под полупрозрачными стенами шатра освещались только красными языками костра, отчего все тени казались пляшущими на стенах, словно готовые к самопожертвованию селяне Провинции. Остро пахло жареным мясом и влагой. Такое бывает, если что-то долго варить в небольшом помещении. От огня в шатре было заметно теплее, нежели в это время на улице, и Посланник подумал о том, что в холодное время подобное прибежище может весьма пригодиться сонным смертоносцам.

– Вот, мой господин, – поднесла Завитра маленькую, покрытую румяной корочкой афиду.

Нефтис за спиной громко и недовольно фыркнула.

– Да что ты, мне столько не съесть, – покачал головой правитель. Отрежь мне пару лапок, и все.

– Возьми лучше грудку, – шепнула в ухо внезапно появившаяся принцесса, – их по моему рецепту жарили, на раскаленных камнях. Тушка при этом пропекается, а лапы нет. Мерлью отодвинулась и уже намного громче добавила: – Мы их жукам отдавали. Помнишь, на нижних этажах?

На нижних этажах города Дира жили жуки-навозники, следившие за чистотой отхожих мест.

– У меня ножа нет, – посетовал Найл. Принцесса пожала плечами и достала свой.

– Может, мы тогда поделим тушку на двоих?

– Давай, – легко согласилась девушка. Тогда лапки мы оторвем и обратно к огню, на камушки положим.

Мерлью отвлеклась на афиду, а Найл с удивлением увидел у входа в шатер Дравига. Правитель поднялся и мысленно окликнул старого смертоносца:

– Дравиг, ты передумал сторожить чудовище?

– Мне очень жаль, Посланник, – с извинительной интонацией ответил паук, – но очень скоро после твоего ухода я услышал еще одно сообщение о нападении, поспешил на помощь и опять не обнаружил никаких врагов.

– Значит, пропавших уже двое? – посерьезнел Найл.

– Да, Посланник.

«А ведь люди не умеют посылать мысленного импульса о нападении, – подумал правитель. Если пропадет одна из женщин, мы даже не узнаем об этом».

То, что чудовища способны пожирать людей, стало ясно сразу после спуска в долину. Но если первое нападение случилось у всех на глазах, то все последующие могли происходить в зарослях, один на один, тихо и незаметно.

– Шабр! – мысленно вызвал ученого паука Посланник. Я прошу, загляни в шатер, и оцени, не исчез ли кто-либо из людей?

Смертоносцы никогда не знали даже простейшей арифметики, однако восьмилапый генетик как-то обходился без нее в своих экспериментах, ухитряясь при этом ориентировочно предсказывать результаты экспериментов и определять соотношения. Шабр не знал, сколько людей ушло из Провинции, но, благодаря великолепной паучьей памяти, вполне мог знать каждого в лицо.

– Что-то ты загрустил, Найл, – улыбнулась вернувшаяся принцесса, оглянулась и вдруг сделала странный вывод: – Ты прав, здесь слишком шумно. Пойдем лучше ко мне.

В закутке Мерлью успело появиться небольшое бревнышко у стены и две свежие, грубо снятые шкуры желтой короткошерстной гусеницы-песчанки. Не мягкая выворотка, конечно, но все лучше, чем холодная сырая земля.

– Боюсь, не скоро нам удастся выпить красного вина из хрустального бокала, – словно подслушала его мысли принцесса, и уселась на бревно. Найл опустился рядом с ней. Мерлью ножом вскрыла мягкий панцирь афиды и остановилась, задумчиво глядя на белое, ароматное мясо. Потом перевела взгляд на Найла. – Ну что, пальцами будем есть?

– Пальцами, – кивнул правитель и первым запустил горсть в горячую рассыпчатую плоть.

Принцесса чему-то хихикнула и тоже стала щепотками прихватывать парные, чуть сладковатые мясные пряди. Некоторое время они молча насыщались. Утолив первый голод, Найл признал:

– У тебя получается очень вкусно готовить.

– Самое вкусное мясо не здесь, – странно улыбнулась девушка.

– А где?

Мерлью снова улыбнулась, только молча, приоткрыла губы и положила в рот еще одну небольшую щепоть мяса.

– Самое вкусное ты, наверное, берешь себе, – тихо предположил Найл, обхватил девушку за шею, притянул к себе и примкнул к ее губам своими.

– Постой, – попросила принцесса. Отвернись на минуту.

Найл честно отвернулся, но спинным мозгом почувствовал, как Мерлью лихорадочно облизывает мясные пальцы. А что еще ей оставалось делать?

– Иди сюда. – голос ее стал теплым и бархатистым, тон понизился, движения стали жадными и властными. – Иди.

Она притянула Найла к себе, крепко обняла, прижалась чуть не всем телом, впилась жадным поцелуем.

Острая боль в спине, удар по ногам – правитель отлетел к стене, больно ударившись головой и увидел прямо над собой напрягшихся Дравига и Шабра.

– Да вы что, с ума сошли? – в голосе принцессы звучала неприкрытая ярость.

– Здесь был кто-то чужой, Посланник, – уверенно сообщил Дравиг. – Мы видели это, оба.

– Кто?! – яростно заорала принцесса. Покажите мне это существо!!!

Тут Мерлью встретилась взглядом с Найлом и осеклась. Это был первый случай за все время его общения с принцессой, когда она не то что повысила тон, а вообще не удержала себя в руках. Яростный вопль девушки настолько поразил правителя, что Найл и вправду засомневался, а тот ли это человек, за которого она себя выдает?

– Да я это, я, – тихо сказала Мерлью и отвернулась к стене.

Посланник вопросительно покосился на Дравига. В ответ смертоносец прислал короткий импульс недоумения, означающий примерно то же, что и пожатие плечами у людей. Найл повернулся к Шабру:

– Ты посчитал путников?

– Не хватает двух стражниц Смертоносца-Повелителя, прошедших с нами от самого города.

– Значит, за сегодняшний день мы потеряли в долине двух пауков, и двух человек? – подвел итог Найл.

– Нет, Посланник, – с сожалением поправил Шабр. – Двух стражниц мы потеряли с момента спуска в долину, и двух смертоносцев за сегодняшний день. На самом деле пауков могло исчезнуть больше, я следил только за людьми.

– Похоже, вблизи долина совсем не столь хороша, как с высоты. – сделал вывод Найл. – Три-четыре живых души в день, и через три месяца от нас не останется никого.

Находясь в прямом контакте с сознаниями пауков, Посланник почувствовал, что смертоносцы оценили заботу правителя, который не делал разницы между двуногими и восьмилапыми, но предложить ничего не могли.

– Эти чудовища слишком хорошо умеют прятаться, – продолжил свою мысль Найл. – Мы способны с ними справиться, но пока удастся определить, где находится один, остальные успеют убить нескольких из нас. Нас осталось слишком мало, чтобы так рисковать.

Больше всего правитель сейчас надеялся, что ему начнут возражать – уж очень не хотелось покидать теплую уютную долину, в которой имелись в достатке и пища, и вода, но все промолчали.

– Значит, уходим? – подвел итог правитель.

– Нужен еще хотя бы один день, лучше два, – угрюмо сообщила принцесса Мерлью. – Люди только-только отъелись и отдохнули после первого перехода. Сил они набрались, а вот припасов для новой дороги накопить не успели. А еще нам необходимы шкуры гусениц. Если их хорошо оскрести и выварить, то можно изготовить меха для воды.

– Два дня? – переспросил Найл.

– Два дня, – кивнула Мерлью, и правитель увидел, как в глазах ее блеснули слезы. – Последних.

– Хорошо, – неуверенно кивнул правитель, не понимая столь эмоциональной реакции девушки, покинул закуток принцессы, перешел за свою ширму и вытянулся на подстилке.

Найла изрядно озадачило, если не сказать – обеспокоило поведение принцессы. Сколько он ее помнил, Мерлью всегда оставалась выдержанной, хладнокровной, совершенно спокойной – по крайней мере внешне. Она могла быть веселой, наедине – даже игривой, бывала грустной или сосредоточенной. Но такого… Утром она нарычала на него из-за вполне нормального вопроса, а к вечеру забыла все обиды и сама пригласила в уединенный закуток. Пять минут назад она орала от ярости, а минуту назад начала плакать. Да еще эти постоянные видения смертоносцев! Возникает ощущение, будто порою в тело давно знакомой девушки вселяется кто-то другой, более порывистый, нетерпимый к любым помехам, и в энергетическом плане начисто лишенный человеческих признаков. Паукам это существо кажется темным, хищным, без тепла и запаха.

Хотя ответ напрашивался сам собой, но Найл долго гнал его от себя, никак не желая признавать очевидное: неужели принцессой Мерлью, той милой девчонкой, которая кокетливо покусывала его за ушко в подземном селении Дира, той обворожительной девушкой, которая едва не стала его женой в городе Смертоносца-Повелителя, той леди, которая ухитрялась сохранять королевское достоинство и во время перехода через пустыню, и при жизни в Дельте, неужели ею начинает овладевать Маг?

Найл вспомнил странный разрушенный дом на берегу озера, в котором сохранились неопровержимые улики присутствия хозяина Серых гор, вспомнил серебряного человека со стеклянной головой, привидевшегося принцессе еще в Дельте, и понял, что путники подошли слишком близко к логову Мага. Похоже, здешний владыка, поступки которого уже давно выдавали зловещее внимание к судьбе изгнанников, смог дотянуться до незваных пришельцев своим сознанием, и выбрал в качестве жертвы принцессу Мерлью.

Пауки как всегда оказались правы: долину придется покинуть. Сильный и опасный враг оказался слишком близко.

* * *

– И не забывайте, по одному не ходить! – проснулся правитель от громкого приказа принцессы. Он поднял край полога, благо тот был недалеко, и увидел, как Мерлью отдает последние распоряжения уходящим на охоту женщинам. В первую очередь старайтесь искать гусениц, и убивайте их ударом в голову. Шкуру не портить!

Найл поднялся, потянулся и вышел из своего закутка. К нему навстречу тут же устремилась Нефтис.

– Что же ты меня не разбудила? – попрекнул ее Найл.

– Вы ворочались полночи, мой господин, вам было нужно выспаться, – оправдалась охранница. Сейчас, я принесу завтрак. Осталось несколько вчерашних афид, и есть запечена уховертка. Что вы желаете?

– Уховертку, – махнул рукой Найл.

– Не уходи, мне нужно с тобой поговорить, – бросила правителю Мерлью, с деловым видом пробегая мимо, и Найл про себя отметил, что она не поздоровалась.

Утренние солнечные лучи без труда пробивали паутинный полог насквозь, по крыше ползали тени от ближних деревьев. Каким-то образом в шатер попала глупая зеленая муха и теперь бестолково носилась под самым потолком, не догадываясь спуститься к земле и вылететь через открытый вход.

– Вот, мой господин, – Нефтис с трудом донесла тяжелую уховертку и положила к ногам правителя.

– Спасибо, Нефтис, – кивнул Посланник. Ты будешь?

– Я уже поела, – покачала головой охранница.

– А со мной поделишься? – подошла принцесса Мерлью, улыбнулась, присела рядом и непринужденно чмокнула правителя в щеку. – С добрым утром, Найл.

Девушка дождалась, пока Посланник разломает крепкую грудку насекомого и со словами «Да простят меня предки», оторвала себе кусок мяса пальцами.

– У меня к тебе есть три вопроса, Посланник, – неспешно начала она, причем на этот раз звание «Посланник» прозвучало в ее устах без какой бы то ни было официальности, обычным дружеским обращением, соответствующим теме разговора. Если мы собираемся опять выступить в путь, то может быть, есть смысл попросить смертоносцев парализовать кое-что из пойманной дичи и взять ее с собой? Зачем голодать, если есть возможность запастись продуктами?

Найл отрицательно покачал головой, проглотил свой кусок не дожевав и объяснил:

– Таскать с собой по горам тяжелые туши кузнечиков или жуков не просто трудно, но и опасно – а вдруг перевесят где-нибудь на узкой тропе? Нет, их нужно запечь здесь, на месте, и раздать каждому с собой по небольшому запасу мяса.

– Мм хорошо, – после короткого размышления согласилась Мерлью, – но ответь, куда мы идем? Насколько долгим будет переход до следующего привала? Сколько нам потребуется еды и воды?

Правителя опять посетили нехорошие предчувствия: а вдруг это Маг устами девушки пытается выяснить дальнейшие планы пришельцев? Впрочем, Найл все равно уже решил держаться от владений повелителя Серых гор подальше, и делать из этого тайну не имело смысла.

– Не беспокойся, я не собираюсь приближаться к твоему «человеку в серебре».

– Спасибо, Найл, – и в ее голосе прозвучало искреннее облегчение. Но все равно, куда мы идем?

– Давай сперва поедим спокойно, – предложил Найл, – а потом уточним этот вопрос, ладно?

– Да, конечно, – смутилась Мерлью. – Извини.

Несколько минут они посвятили мягкой, чуть желтоватой плоти уховертки, а потом принцесса спохватилась:

– Да, и еще одно. Чтобы сделать бурдюки для воды, нам нужно выделать свежие шкуры. Она ненадолго замолчала, дождалась кивка Найла, сидящего с набитым ртом, и продолжила, – Нам нечем скрести мездру. Ни одного ножа не осталось, все на копья пустили. Последний, свой, я отдала сегодня Симеону, они с Завитрой отправились собирать лекарственные травы.

– Ничего страшного, – кивнул правитель и облизнул жирные губы. К вечеру у тебя будут скребки.

– Откуда? – удивилась Мерлью.

– Я принесу.

– Но где ты их возьмешь?

– Из воды.

Третий раз принцесса переспрашивать не стала, но и обиды не высказала, наконец-то напомнив прежнюю, сдержанную Мерлью.

Найл запил завтрак из поданной Нефтис фляги, отошел к скале, сел, откинувшись на камень и закрыв глаза, и вызвал Дравига. Смертоносец откликнулся сразу. Он находился где-то недалеко и таился в засаде, надеясь заметить одно из чудовищ. От процесса объединения сознаний его пока не отвлекало ничего.

Правитель кивнул и начал ставший привычным ритуал по очищению сознания от мыслей. Утром это происходило особенно просто: беспокойство о Мерлью было легким толчком послано по направлению к девушке, чувство опасности, оставшись без внимания, само утонуло куда-то вниз, неясное воспоминание о спокойном и безопасном прошлом так и осталось вдалеке, и перед мысленным взором сохранилась только чистая, безмятежная пустота.

Найл начал разворачивать эту пустоту, стремясь укрыть ею, как скатертью, всю долину, и вдруг почувствовал, как летит: обманчивое и непривычное поначалу ощущение. На самом деле это Дравиг усилил разум Посланника единым сознанием пауков, отчего мысленное зрение правителя резко расширилось, накрывая уже не только долину, но и пространство на много километров вокруг. Увы, ничего радостного такое расширение кругозора не дало: вокруг царила энергетическая пустыня – не единого живого существа. Найл превратил свое сознание в узкий длинный луч и еще раз осмотрелся вокруг, но опять не встретил ни одного огонька живой души. Это означало, что на расстоянии как минимум трех дневных переходов нет ни зверей, ни насекомых, а значит, скорей всего – и мест, пригодных для жизни.

– Извини, Посланник, – почувствовав огорчение правителя, повинился Дравиг. – Нас осталось слишком мало.

– Я понимаю, Дравиг, – кивнул Найл, хотя старый паук и не мог увидеть из своих зарослей этого жеста.

– Что-нибудь не так, Найл? – заботливо поинтересовалась принцесса.

– Нет, все в порядке, – отрешенно кивнул правитель.

– Дравиг не смог помочь в выборе дальнейшего пути?

Отрешенность Найла как рукой сняло. Он вскинулся, изумленно глядя на Мерлью, а в голове опять закрутились мысли о проникновении Мага в ее сознание.

– Не бойся, Посланник, – рассмеялась принцесса, откровенно любуясь реакцией Найла, – я так и не научилась читать мысли. Просто последние фразы ты произнес вслух.

Девушка села рядом с правителем, так же откинулась на скалу.

– Я ведь знаю тебя не один год, иногда даже кажется: всю жизнь, – она повернула лицо к Найлу и усмехнулась, – У тебя на лице написано, получается что-то или нет, нашел ты верное решение, или промахнулся. Мне ли не понять? Помнишь, как в Дире, во время борьбы, я заставила тебя поддаться? А ведь мы тогда были знакомы всего один день! А потом был город Смертоносца-Повелителя. Ты носился из квартала в квартал и не замечал никого вокруг!