Текст книги "Вождь"

Глава 13
Поле битвы

Утро никаких неприятностей не предвещало. Выспавшиеся в огромной пахучей постели воины неторопливо поднимались, отряхивались, скатывали выворотки и укладывали их в заплечные мешки. Выбежавшие из центральной опорной колонны муравьи нисколько никого не беспокоили: шестилапые работяги набирали широко раскрытыми жвалами охапки сена, уминали их поплотнее и убегали обратно.

Братья по плоти не трогали их, они не обращали внимания на странных гостей.

Однако число муравьев быстро возрастало – похоже, они всерьез собрались очистить этаж от высохшей ботвы и загрузить его свежей. И по мере того, как количество готового сена уменьшалось, отряды муравьев неуклонно приближались к путникам.

– Пошли отсюда, – поторопил людей Найл, – уходим скорее.

Он прокрался вдоль стены, дождался момента, пока прихватившие свежие охапки работяги уже отбегут, а смена на их место еще не появится, быстро скользнул в образовавшуюся щель, проведя за собой нескольких человек – смертоносцы перебежали над хозяевами дома по потолку. Спустя несколько мгновений группа во главе с шерифом повторила его маневр.

Однако пересечь линию муравьев оказалось куда проще, чем развить успех – шестилапые, пусть и не двигались сплошными рядами, но во множестве сновали во все стороны.

И, что самое главное: в черной зев шахты непрерывным потоком либо кто-то входил, либо убегал наружу.

Многие туземцы, пробегая мимо, уже начинали останавливаться и прощупывать воздух усами, но чувство трудового долга покамест брало в них верх над интересом к постороннему запаху.

– Нам нужно забиться в уголок и переждать, – сухим голосом сообщил Посланник Богини. – Рано или поздно нас обнаружат.

Это было куда проще сказать, чем сделать – именно к углам от центральной стойки и двигались волны рабочих муравьев.

– А-ай! – один из работяг все-таки заинтересовался Аполией, бросил сено и сунулся к ней, раздвинув жвалы – каждое втрое толще человеческой ноги.

Спасая ступню, девушка отбила его бросок щитом, и шестилапый внезапно выпустил легкое облачко с острым едким запахом. Словно по громко отданной команде, все муравьи во всех концах огромного зала резко развернулись к пришельцам и ринулись вперед.

– Началось! – крикнул Найл, выхватывая меч и бросил торопливый оценивающий взгляд вокруг. Никаких укрытий он не увидел, но зато вспомнил, что опорные стойки они вчера не проверяли. Ведь на этаже для сушки травы ни вода, ни навоз не нужны?

В щиты ударила первая волна. Муравьи хватались жвалами за щиты, лезли на них, тянулись к сомкнувшимся в круг воинам. Они не искали никаких уязвимых мест – просто пытались ухватиться хоть за что-нибудь. Сидящие на потолке смертоносцы начали наносить импульсы парализующей волей – но это оружие, смертельно опасное для имеющих хоть зачаточное сознание существ делало муравьев просто менее подвижными. А они все равно не собирались побеждать маневром – они давили массой.

– Ноги поберегите! – громко кричал шериф, размахивая клинком. – Ноги! Снизу не пропускайте!

Щиты, хрустящие от впивающихся в них жвал, пришлось опустить нижними краями на пол – они стали слишком тяжелы. Мечи постоянно мелькали над верхним краем деревянных дисков, частью рубя, частью просто сбивая наползающих работяг – но шестилапые упорно рвались к непрошеным гостям, набегая по телам своих убитых и еще живых собратьев, а клинки постепенно словно наливались свинцом.

– Трасик! – послал отчаянный мысленный призыв Найл. – Проверь лестницу!

Восьмилапый метнулся к заветной опорной колонне, и прислал исполненный радости импульс.

– Стену ставьте! Оставьте нас здесь. Смертоносцы кинулись Трасику на помощь, и в этот миг первая волна схлынула. Около сотни муравьев, находившихся на этаже в момент начала схватки, полегли вокруг плотно сомкнувшегося отряда кто мертвым, кто раненым, кто вцепившись мертвой хваткой в край щита, а кто просто закопанный чужими телами.

Из дверей центральной шахты продолжал литься ручей новых врагов, отважно кидающихся на маленькую крепость, окруженную валом из слабо шевелящихся работяг, но прежнего напора они создать не могли.

– Выдержим, – с облегчением вздохнул Поруз. – Такое мы уже выдюжим. Если бы эти тупые твари догадались сперва накопиться, а потом снова кинуться всей массой, вот тогда могли бы и смять. А этот напор мы можем держать сколько угодно…

– Сколько? – перебил его Найл, разрубая голову подскочившего муравья. – Сколько держать? Муравейник способен атаковать нас таким образом несколько месяцев подряд. Если не подойдут люди, которые про нашу стычку наверняка ничего не знают, через несколько дней мы просто свалимся. Это не считая того, что вскоре наверняка прибегут муравьи-солдаты, которые втрое больше этих, заметно сильнее и наверняка толковее. Он подобрал обрубок муравьиной головы и принялся натирать себе руки, тунику, голову:

– Делай как я! Шестилапые ориентируются по запаху. Так мы станем казаться своими.

– Поверят?

– Сейчас вряд ли. Здесь запах битвы, здесь у них наверняка другие методы оценки. Но вот если отсюда уйти…

Найл оглянулся в сторону лестницы. Там смертоносцы уже поставили полукруглую стену от пола до потолка, прикрыв ею вход, а теперь натягивали поперек еще одну, прямую, но с узким проходом.

– Шериф, пора делать бросок. Перебежим к паутинной стене, она прикроет нам спину. По одному втянемся в щель, пауки ее закроют и мы уйдем.

– Не получится, – покачал головой северянин. – Щитов не поднять, а без них мы голые, в любое место кусай. Сожрут.

– Здесь в любом случае сожрут, – Найл отрубил голову очередному муравью и устало опустил клинок, предоставив заметно полегчавшему шестилапому телу бестолково метаться из стороны в сторону. – Бежать надо, пока солдаты не подоспели. Или щиты, или жизнь.

– Ладно, – решился шериф, и подобрался для последнего рывка. – Главное, всем вместе, не разделяться. По моей команде в сторону лестницы… Пошли!

Найл резко развернулся, подставив очередному работяге беззащитную спину и помчался со всех ног за остальными братьями, ощущая как позади торопливо перебирает лапами бесстрастный враг. Всего сто метров пробежки – и когда до белой стены оставалось насколько шагов, он затормозил, развернулся и отпустил-таки лезвие вдоль тела чересчур настойчивого муравья.

Две передние правые лапы того отскочили, а сам он, ткнувшись жвалами в бетон, перекувырнулся на спину и остался перебирать уцелевшими лапами в воздухе.

Остальные братья так же быстро расправились еще с парой удержавшихся позади муравьев – остальные застряли у места основной схватки и теперь недоуменно искали противника.

– Я думал, будет хуже, – признал Найл, проскакивая в щель между двумя паутинными пологами. Следом за ним забежали Кавина и Нефтис.

– Все! – махнул рукой Поруз, и восьмилапые быстро перекрыли последний проход в загородку. – Кажется, обошлось.

– Похоже на то, – согласился Посланник Богини, возвращая оружие в ножны. – Но только теперь нам опять нужен отдых. Не знаю как вы, а я всю руку отмахал. Давайте спускаться вниз.

Они спустились на шесть пролетов – два этажа, после чего северянин вышел в очередной холл.

– Может, дальше пройдем? – предложил Найл.

– Этажи жилые, – развел руками шериф. – Насколько я понимаю, скоро мы рискуем добраться до очередных выгребных ям. Не хочется отдыхать в облаке зловония.

– Это да, – признал его правоту Посланник. – Что же, поищем место для отдыха здесь. Братья по плоти, еще недавно бодрые и смешливые, выглядели теперь весьма потрепанно: волосы слиплись от муравьиной крови, туники пропитаны потом и увешаны волокнами мяса, у многих следы глубоких укусов. Они выглядели отнюдь не победителями, больше всего отряд походил на остатки разгромленной армии.

– Одно хорошо, здесь наверняка никого нет, – огляделся правитель. – Все муравьи убежали наверх, с нами драться. Давайте комнаты проверим. Шериф, вы вдоль того коридора, а я с этой стороны.

Путники разделились на две группы и направились к квартирам.

Этаж представлял из себя обширный холл, раскинувшийся от внешней стены до «лестничной» и «лифтовой» опорных колонн. Дальше вдоль несущих опор шел коридор, в который открывались двери квартир. В результате посередине отрезался прямоугольник метров ста в длину и пятидесяти в ширину – но сейчас у Найла не было никакого желания выяснять, для чего предки использовали это помещение без окон и с редкими входами.

Посланник Богини нажал на ручку двери ближайшей квартиры, распахнул дверь и…

Там сидели люди и смотрели телевизор. Телевизор, естественно не работал – но полтора десятка обнаженных мужчин и женщин, рассевшись по креслам и диванам, все равно смотрели на черный экран. Через приоткрытую створку было видно, как в ближайшей комнате бродило еще несколько человек.

– Приветствую вас, – громко произнес Найл и послал мысленный импульс, полный доброжелательной эмоции. – Я, правитель Южных песков и Серебряного озера, приветствую вас!

Двое мужчин повернули к нему голову, остальные и вовсе никак не отреагировали.

Надо сказать, оплывшие жиром, с отвислыми губами и нечесаными головами, туземцы тоже не вызывали у Посланника Богини приятных эмоций, но все-таки именно они были здесь хозяевами.

– Прошу простить за наш внешний вид и случившееся недоразумение. Мы пришли с миром…

Женщина наклонилась к стоящему между креслами высокому вазону, зачерпнула полную горсть мелко порубленной капусты, запихала к себе в рот и, неторопливо шевеля челюстями, снова уставилась в темный экран.

Странным было не то, что люди никак не реагировали внешне – они не отреагировали на гостей и внутренне! У них в сознаниях не шевельнулось никаких мыслей, никаких эмоций, а весь мыслительный процесс, если его таковым можно было назвать, заключался в некоем общем понятии, что человек должен смотреть телевизор. Возможно, у этих туземцев имелись еще какие-то основополагающие принципы – но вот разговаривать они явно не умели.

Правитель быстрым шагом перебежал к другой квартире, заглянул внутрь. И опять увидел нескольких сидящих в креслах человек, и еще десяток бесцельно слоняющихся по комнатам. Найл вошел внутрь, пощупал кресло. Старый каркас, естественно, давно сгнил, но обивку кто-то подлатал и плотно набил сеном. В двух больших пластиковых кадках лежала на дне рубленная с морковью капуста, в ванне плескалась чистая вода. Судя по всему, ее использовали не для умывания, а для питья.

На постороннего человека обитатели квартиры не обратили никакого внимания. Правитель похлопал одного по плечу, другого не больно пнул – но даже на такое обращение они не отреагировали.

– Ладно, – Найл вышел в коридор и двинулся дальше, теперь просто заглядывая в двери. Люди, люди, люди…

На другом конце здания обе группы путников встретились.

– Ну, что у тебя? – поинтересовался правитель.

– Свободных квартир нет, во всех какие-то… Дети праздников.

– Может это дом умалишенных? – Найл задумчиво склонил голову, глядя на внутренний островок, отрезанный коридором. – Тогда здесь должны быть процедурные и кабинеты врачей. Посмотрим.

Посланник Богини подошел к одной из дверей, слегка ее приоткрыл, тут же захлопнул, и приглашающе кивнул:

– Уходим…

– Что там, мой господин? – нагнал торопящегося к лестнице Найла северянин.

– Яйца, личинки, няньки, – кратко пояснил правитель. – Муравьиная детская комната. Все правильно, им свет не нужен, им и посередине небоскреба хорошо. Вот только шестилапые, в отличие от людей, на вторжение в такие места реагируют быстро и нервно. Лучше нам на пару этажей спуститься. Они все и так здорово раздражены. Нужно найти тихий уголок и пересидеть, пока не уляжется тревога.

Шестью пролетами ниже предсказанный северянином запах выгребных ям начал ощущаться вполне явственно, и путники вывернули на этаж, торопливо прошлись, заглядывая в квартиры. Однако свободных помещений не нашлось и здесь, во всех обитали все те же вялые двуногие с отвислыми из-за растительной пищи животами.

– Ну что? – вдохнул Найл. – На пару уровней под нами наверняка воняет. Спускаться еще ниже нужно по центральной шахте, а там все настороже, и солдаты наверняка набежали.

– А давайте прямо здесь останемся? – предложила Юлук. – Ты сам говорил, Посланник, что муравьи глазам не доверяют, только запахам. Воняем мы сейчас как свои, а делать им в холле нечего. Может, и не найдут?

– Может и не найдут… – задумчиво согласился Найл. – Люди сидят по своим конурам, муравьи привычки смотреть по сторонам не имеют. Особенно, если подстраховаться… Лоруз, Любопытный, а вы не могли бы приклеить к потолку десяток гамаков?

Вскоре вдоль окна покачивалось шестнадцать вывороток, в которые смертоносцы быстро подняли всех людей, а сами выстроились рядом. Подвесной лагерь оказался организован очень вовремя – вскоре по полу забегали крупные черные муравьи с серпообразными, вытянутыми далеко вперед жвалами. Осматривали этаж они весьма беспорядочно – носились в разные стороны, иногда сталкиваясь между собой, активно шевелили усами, иногда забегали на стены и даже на потолок.

Найл застыл, все время опасаясь того, что солдаты учуют пауков, не обмазанных муравьиной кровью – но обошлось. Холл шестилапых действительно почти не заинтересовал, и тут пробежало лишь трое-четверо охранников огромного дома.

– Лучше повисим здесь до утра, – сказал Найл, когда толпа солдат схлынула. – Посмотрим на поведение работяг, потом решим, когда дальше идти. Нам рисковать ни к чему. Семя совсем рядом, главное – дойти до него всем.

– Дураки они все-таки, эти муравьи, – потянулась в гамаке Юлук. – Как легко попались!

– Вот тут ты не права, – повернул к ней голову Найл. – Очень неправа. Храни тебя Великая Богиня от встречи с голодными лесными муравьями! Они умеют атаковать своих врагов отрядами в сотни воинов, и впрыскивать в раны яд. Пустынные бегунки имеют зрение лучше человеческого, и способны учить друг друга. Уж они бы быстро нашли способ сражаться с нами, и овладели бы им все до единого от сила за полдня. Черные горные муравьи захватывают в чужих селениях рабов, содержат их в своих норах и заставляют работать на себя. Причем если раньше они охотились только на других муравьев, то перед моим уходом из пустыни пошли слухи, что они начали угонять в рабство и людей. Рыжие муравьи, с которыми мы жили в одном оазисе, не только тупо трудились, но и играли друг с другом, возились, бегали наперегонки. Вайг даже сманил нескольких из них жить в нашей семье, но их потом убили смертоносцы.

– Если они такие умные, то почему мы до сих пор живы, мой господин? – подал голос шериф.

– Нам попросту повезло. Повезло трижды… Во-первых, это не охотничьи муравьи, а кто-то вроде листорезов. У них всегда боевые навыки слабоваты были. Когда те же черные рабовладельцы на такие племена нападают, они никогда не сопротивляются. Или убегают, или сдаются.

– Ничего себе, «никогда не сопротивляются»?! – возмутилась Юлук. – У меня до сих пор рука не шевелится и нога в двух местах прокушена!

– Так ты себя с черными муравьями не сравнивай, – рассмеялся Найл. – Мы по сравнению с ними больше на мягкие мирные тли похожи.

– А что во-вторых? – поинтересовался северянин.

– Во-вторых, мы внутри муравейника оказались. Здесь и рабочие муравьи послабее, и свет им ни к чему. Юлук, ты заметила, что они по ночам работают? Когда мы спустились на верхние этажи, за весь день никого не встретили, только к ночи оживление началось. Заметила, что шестилапые помещения в середине здания, без окон занимают? А в-третьих, они наверняка уже очень много лет не сталкивались с чужаками в своем доме. Вспомни, вокруг небоскребов даже мухи не летают! Вот листорезы маленько и растерялись. Великая Богиня не оставила нас своей милостью и послала слабых противников. Только поэтому все и обошлось без большой крови.

После этого разговор затих. Братья по плоти покачивались в гамаках на высоте полукилометра над землей – стоило повернуть голову к окну, как создавалось полное ощущение полета на невероятной для человека высоте. Кое-кто негромко переговаривался, но уже только между собой.

Часа через два опять суетливо набежали муравьи, но этаж обыскали еще более небрежно, чем раньше и исчезли. Еще где-то через час из коридора начали разноситься отчаянные человеческие крики, словно кому-то приходилось терпеть невероятную боль.

– Ну вот, опять то же самое, – покачал головой Найл.

На третий раз путешественники своему беспокойству не доверились и никуда не побежали. Крики раздавались на разные голоса, но в конце концов стихли. День постепенно близился к вечеру, никаких событий больше не происходило. Многие воины начали засыпать.

Внезапно дремотную тишину вновь разорвали крики боли – на этот раз женские. Некоторое время путники терпеливо переносили новую напасть, но вскоре послышался стук: Поруз, не выдержав, спрыгнул на пол.

– Шериф, ты куда?

– Посмотрю, в чем дело, мой господин.

– Так, опять баловство чье-нибудь, наверно.

– Очень уж кричат, – покачал головой северянин. – Словно режут кого.

Поруз двинулся по коридору.

– Оставайтесь здесь, – вздохнув, приказал Найл, спрыгнул с гамака и направился следом.

Вопли вырывались сквозь запертую дверь в среднем, муравьином помещении. Шериф, прислушиваясь, некоторое время колебался, но в конце концов положил руку на рукоять меча и толкнул створку, решительно входя внутрь. Крики тут же оборвались. Посланник Богини заглянул северянину через плечо и увидел нескольких муравьев-нянек, разделывающих некрупную тушу и тут же скармливающих парное мясо копошащимся на полу личинкам. Две женщины, стоящие у стеночки, с ужасом наблюдали за этой картиной. Точнее, с недоумением – именно так осознал Найл их эмоцию, войдя в мысленный контакт.

– Женщины увидели, как кого-то на мясо забили, вот и орали, – шепнул правитель воину на ухо.

– Пойдем, не стоит привлекать внимания.

Тем временем одна из нянек подтолкнула жирную брюхастую тетку прямо в кровавую лужу, остальные расчистили место от костей. Двуногая самка, нервно вздрагивая, встала туда, куда положено, и муравьи тут же принялись деловито ее разделывать – кромсать на мелкие кусочки руки и ноги, обдирать кожу с тела и рвать на части, перекидывая еду к насыщающимся личинкам.

Жертва принялась истошно орать, но практически глухих нянек это ничуть не отвлекало. Только последняя оставшаяся у стены женщина, как почувствовал Найл, начала испытывать легкое беспокойство. А-а! – взревел шериф, рванул свой меч и ринулся вперед.

– Вот дурак, – покачал головой Найл, обнажая оружие.

Впрочем, помощь правителя не понадобилась – острая сталь успела исполосовать не ожидавших нападения нянек в считанные мгновения, и северянин принялся приплясывать среди ни в чем неповинных личинок, давя их сандалиями.

– Шериф, ко мне! Назад! Сейчас сюда весь муравейник сбежится, идиот, – Посланник ринулся к потерявшему рассудок Порузу, схватил его за ремень, рванул на себя. – Бежим отсюда!

Тот, прихлопнув пяткой еще одного бесцветного червячка, сделал неожиданный рывок, схватил женщину за руку, поволок за собой:

– Чего стоишь? Убьют ведь!

Втроем они выскочили в коридор, помчались к холлу, где на полу их уже поджидали встревоженные мысленным посланием правителя смертоносцы. Они подхватили двуногих, взбежали на потолок, закинули их в гамаки и замерли, вжавшись в шершавый бетон.

В напряженной тишине было слышно, как спасенная, попавшая в гамак к северянину, постоянно ворочалась, пытаясь принять удобную позу и недовольно гукала.

В разгромленной детской комнате уже началась паника. Набежавшие на запах тревоги рабочие муравьи мельтешили в коридоре, не находя врага, но до холла не добегали. Вскоре наступила ночь и все утонуло в темноте.

– Уа-гу-гу! Уа! – проснулся Найл от недовольных воплей.

– Куда ты… Убьют…

Однако женщина вырвалась из рук северянина, спрыгнула вниз и побежала по коридору. Вскоре вдалеке хлопнула дверь. А через несколько мгновений на этаже появились рабочие муравьи с полными капустного салата вазонами в широко раскрытых жвалах.

– Убьют, убьют, – не удержался от сарказма Найл. – Какой пустяк, если речь идет о корыте свежей жратвы!

– Какая же она дура! Ее ведь убьют, скормят этим вонючим личинкам!

– Не ее, так другую, – пожал плечами правитель. – И нечего тут устраивать истерики. Или ты собираешься спасать всех и каждого?

– Нужно найти матку! – северянин попытался сесть в гамаке, но ударился головой о потолок и был вынужден лечь обратно. – Найти матку, и убить. Если она сдохнет, все остальные муравьи тоже вымрут.

– Это можно, – кивнул Посланник Богини, – но только непонятно, зачем?

– Да вы что, не видели?! – забыв про недавний урок, шериф попытался сесть снова. – Вы не видели, как они поступают с людьми? Они их просто жрут, живьем! Отводят в отдельные комнаты, и жрут!

– Странно, Поруз, – сухо удивился Найл. – Ты что, никогда не ел мяса?

– Вы что, не понимаете? Они не просто едят, они так поступают с людьми! Они не просто поступают так в результате военных обстоятельств, они специально выращивают людей, чтобы их есть! Как вы можете так спокойно на это реагировать?

– В нашей стране, шериф, уже давно установилось равноправие, – за всех братьев ответил Посланник. – И если люди разводят долгоносиков, это значит, что и долгоносики имеют право разводить людей.

– Долгоносики не способны разводить людей!

– А вот это уже их личное дело, – без тени улыбки сообщил правитель.

– Я говорю вам о серьезных вещах! – северянин все-таки не выдержал и спрыгнул вниз, и нервно забегал из стороны в сторону. – Они захватили людей, и откармливают их как бессловесную скотину!

– Если люди ничего не имеют против, то это тоже их личное дело, – истерика Поруза начала раздражать правителя. – Вернись в гамак, северянин, не то муравьев накличешь!

– А как они могут выступить против, если у них нет ни оружия, ни подручных заготовок, ни даже одежды? Муравьи держат их, как тлей каких-то! Захотели – покормили, захотели – так самих и съели.

– Тебя послушать, Поруз, так получается, что злые муравьи захватили всех живых людей в округе, согнали сюда и теперь, глумясь и радуясь своей власти, устраивают над ними веселое издевательство?

– А вы считаете, что это не так?

– Тебе рассказать, как это было на самом деле?

– Расскажите, мой господин, – дерзко встал под гамаком Посланника Богини северянин.

– Ладно, раз уж тебе так хочется этого услышать, – перевернулся на живот Найл, и глаза его уставились точно в зрачки шерифа с расстояния вытянутой руки. – Началось все с того, что большая группа людей смогла пересидеть прилет радиоактивной кометы Опик в каком-то укрытии. Скорее всего, в метро или подземном реакторе, которых не может не быть в таком большом городе. Потом они поднялись наверх и заселили небоскребы. Поскольку эти громадины имеют стены из стекла, то представляют из себя гигантские оранжереи, защищенные от всех капризов непогоды. А город вокруг – сплошной асфальт и развалины. Вот двуногим и пришла в голову мысль выращивать себе всякие овощи и фрукты внутри, под стеклом, благо места хватало. Дом большой, а людей осталось мало. Уверен, тогда у них еще хватало энергии и все разнообразные механизмы этого дома продолжали исправно работать. Они сохраняли древние знания и передавали их своим детям. Однако время шло, машины ломались, а вокруг под воздействием Великих Богинь набирали размеры и силу насекомые. И вот тогда кому-то из предков и пришла в голову идея использовать вместо железных механизмов живые. У них оставалось еще достаточно мудрости, Поруз, чтобы приручить в доме муравьиную семью и заставить ее выполнять все необходимые работы.

Посланника Богини слушал не только северянин. Истории из далекого прошлого с интересом внимали все братья по плоти. Люди сами поселили в здание один или несколько муравейников, сами научили шестилапых следить за полями, за порядком и за собой, сами доверили им своих детей, и сами отдались в их власть. Теперь люди могли в полной мере наслаждаться покоем и отдыхом, есть приготовленные муравьями салаты и смотреть еще исправные на тот момент телевизоры. Но они забыли про то, что муравьи не разговаривают словами, муравьи общаются с помощью запахов. Дети, за которыми ухаживали новые няньки, с самого рождения не подозревали, что есть такое понятие, как речь, а издавать и ощущать запахи не умели. И с каждым поколением люди разговаривали все хуже, а потребности в знаниях испытывали все меньше. Зачем, если все необходимое делают дрессированные насекомые? В конце концов телевизоры перестали показывать свои передачи, старые одежды истрепались, но люди уже не умели ничего, кроме как сидеть на диванах, смотреть на погасшие экраны, и жрать готовые салаты.

– А почему только салаты? – не удержалась от вопроса Нефтис.

– Потому, что готовить на огне насекомые не умеют, – пожал плечами правитель. – Но потом случилась беда: рухнула плотина, защищавшая город от наводнений. Сюда пришел великий потоп, а когда он схлынул, оказалось, что подземные этажи, на которых муравьи выращивают грибы, пусты. Наводнение смыло все. После этого шестилапые засыпали двери в небоскребы – они знают, как и зачем это делается. Но грибов все равно не осталось. А личинок нужно было кормить, да и самим чем-то питаться. Вот тогда-то кто-то из оголодавших муравьев и попробовал продукт, очень близкий по своей полезности, питательности и калорийности к грибам: человеческое мясо. Не из жестокости, шериф, нет. Просто ничего другого у них не было. С тех пор так и повелось: муравьи по-прежнему честно выполняют свои обязанности по уходу за людьми, но взамен тайно берут назначенную ими самими цену.

– Это неправда! – замотал головой шериф. – Этого не может быть!

– Вот как? – почти ласково поинтересовался со своего гамака Найл. – Может быть, тогда ты сам объяснишь мне некоторые особенности этого дома. Например, почему эти муравьи не заставляют своих рабов работать? Черные заставляют, смертоносцы заставляют, люди заставляют, а эти сами трудятся на рабов не покладая лап и жвал? Зачем выращивают капусту и морковь, которую сами не едят? Как им вообще пришло в голову возделывать эти бесполезные для них растения? Зачем им нужен такой промежуточный этап в добывании пищи, как племя двуногих? Почему просто не поискать новую грибницу? А? Молчишь? Так вот, я хочу, чтобы ты уяснил одну простую мысль: никого, никогда и ни за что невозможно сделать рабом против его желания! Тот, кто не желает стать рабом, обязательно добьется свободы. Тот, кто хочет рабства, тоже добьется своего, даже если ему придется идти таким долгим и длинным путем, как жителям этого небоскреба. Они хотели получить доброго и заботливого хозяина, они его получили. А то, что хозяин иногда может убить раба – так рабство, оно такое и есть. Ты понял меня шериф? Пастухи способны сколько угодно выращивать долгоносиков и мокриц – но не жужелиц. Потому, что жужелицу можно убить, но приручить – никогда. Можно приручить тарантула, но никогда – черного скорпиона. Или, если говорить о людях: когда-то из такой страны как Африка белые люди переправили в Америку миллионы черных рабов. Но среди них не было ни одного зулуса или массая. Просто потому, что массай не способен быть рабом.

– Я тоже никогда не стану рабом! – твердо заявила Юлук.

– И я!

– И я! – стали доноситься отклики со всех сторон.

Промолчали только три человека: Посланник Богини, Нефтис и шериф Поруз. Потому, что всем троим довелось побыть рабами, и все трое знали, как тяжело этому противостоять.

– Могу тебе точно обещать, северянин, что свободными эти люди рано или поздно станут. Как только муравьи догадаются, что кормить нахлебников вовсе не обязательно, двуногим придется стать свободными и найти способ выжить и защитить свое право на существование. Боюсь только, после этого экзамена уцелеет от силы один из ста.

– Значит, вы хотите оставить все как есть, мой господин? – похоже, так ничего и не понял шериф.

– Это сообщество существует уже не первое столетие, Поруз, – спрыгнул рядом с северянином Посланник Богини. – И не нам, за одну минуту, решать его дальнейшую судьбу. Однако, день в разгаре и дороги почти наверняка свободны. Не пора ли нам в путь?

Братья по плоти зашевелились. Люди спрыгивали вниз, смертоносцы объедали паутину и скидывали следом выворотки. Наскоро собравшись, путники пошли вниз по лестнице, пока не уткнулись в очередную яму. Однако теперь они примерно представляли назначение этажей и оптимальный путь движения. Пройдя по вонючему этажу, отряд спустился по центральной шахте до ближайшего выхода, а оттуда прямым ходом направился к лестнице. По ступенькам люди и смертоносцы легко сбежали еще на шесть этажей, до следующей ямы, снова отвернули к центральной шахте. От нее – опять к лестнице.

Выгребные ямы время от времени чередовались с полными водой колодцами, в шахте изредка попадались муравьи. Иногда они встречались и на этажах – но путники, не искушая судьбу, предпочитали обходить их далеко стороной. Натирание останками сделало свое дело, и рабочие муравьи нисколько не тревожились при появлении отряда.

Таким ускоренным маршем за день удалось преодолеть больше двух десятков этажей, и когда, выбираясь в очередной раз из центральной шахты, братья по плоти вновь вдохнули пряный аромат сена, Найл предложил:

– Ну как, пойдем дальше, или еще раз рискнем отдохнуть на сеновале?

– Здесь, здесь! – дружно закричали воины. Ладно, тогда расчищайте угол от сена и ждите нас, – правитель направился к «лестничной» колонне. – Шериф, за мной.

– Куда мы идем, мой господин? – послушно двинулся за ним северянин.

– За ужином, – Найл усмехнулся и покосился на старого воина. – Мне так кажется, что тебе доставит удовольствие прикончить парочку здешних обитателей.

Они спустились на три пролета и оказались на морковном поле. Шестеро поливальщиков бродили над грядками, потихоньку выкапывая на ростки драгоценную влагу. Посланник Богини поморщился:

– Не хватает еще цистерны на себе таскать. В них же одна вода!

Они спустились еще на три пролета, и наткнулись на несущего пластиковый вазон с капустой работягу. Найл придержал тяжелую емкость, а шериф ловко снес бедолаге голову.

– Только так с ними и надо!

Салат оказался тяжеловат. Найлу стоило немалых усилий затащить его на два этажа выше, но дело того стоило.

Шериф же донес свою добычу с некоторым даже удовольствием.

Сложив в центре освобожденного от сена пола маленький стожок, братья кинули тушку и голову муравья сверху, разожгли подсохшую ботву. Горела трава быстро, хотя и дымила, в огонь постоянно приходилось подбрасывать все новые и новые порции – но топлива вокруг имелось хоть отбавляй.