Текст книги "Прерывистый шепот"

– Что ты имеешь в виду? Какой-то физический труд?

– Да. – Я улыбаюсь и начинаю расстегивать пуговицы на его рубашке.

Я чувствую его руки на своем животе, медленно стягивающие мою футболку.

– Тогда мне лучше начать.

Михаил через голову снимает с меня футболку, стягивает трусики и поворачивает лицом к зеркалу, прижимая голой спиной к своей груди. Я смотрю на наши отражения: я совершенно голая, а он стоит позади меня в своей черной рубашке и брюках. Он целует меня в шею, а его руки опускаются мне на талию и медленно начинают скользить вниз, по бедрам, а затем ниже.

– Я хочу, чтобы ты видела, – его правая рука скользит еще ниже, между моих ног, – как ты прекрасна, когда кончаешь.

Его ладонь скользит к моему влагалищу, и одновременно он кусает меня за плечо, заставляя содрогаться от этих ощущений. Один его палец входит в самое чувствительное место, и я хватаюсь за его предплечье, прижимаясь к его руке. Есть что-то непристойное в том, что я вижу, как Михаил прикасается ко мне, оставаясь при этом полностью одетым.

Другой рукой он скользит вниз, обводя пальцем мой клитор, а затем нажимает на точку в верхней части моей киски. Тихий стон срывается с моих губ, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущениями.

– Смотри в зеркало, Бьянка. Или я прекращу.

Я мгновенно открываю глаза.

– Хорошая девочка.

Я не могу отвести взгляд от нашего отражения в зеркале. Огромное тело Михаила прижато к моему, его руки между моих ног, его губы оставляют дорожку поцелуев на моем плече. Еще один палец входит в меня, а другой рукой Михаил начинает дразнить мой клитор, сменяя медленный темп на быстрый, затем снова на медленный, заставляя мое тело дрожать все сильнее.

– Кончи для меня, моя малышка, – шепчет он мне на ухо и, сжимая пальцы, надавливает на клитор. Я взрываюсь.

Дрожь, сотрясающая мое тело, настолько сильная, что я не могу удержаться на ногах, поэтому обеими руками хватаюсь за предплечье Михаила, наблюдая за ним в зеркале. Такой бесстрастный. Безупречный вид, ни один волосок не выбивается. Смотрит прямо мне в глаза. Злой, порочный человек. Молчаливые всегда самые опасные.

Глава 12

Михаил

Она крадет мою одежду. По моим подсчетам, она уже взяла как минимум четыре футболки, мою любимую толстовку и одну рубашку. И, похоже, она решила, что ей нужна еще одна толстовка для своей коллекции.

– Эта подойдет? – спрашиваю я.

– Да. Идеально. – Бьянка берет черную толстовку, которую я держу в руках, надевает ее и начинает подкатывать рукава.

Я знаю, что она забрала остальную часть своих вещей. Два дня назад Денис ездил к ее отцу и привез коробки, которые упаковала ее сестра.

– Есть ли шанс, что я получу ее обратно? – спрашиваю я и провожу по ее лицу тыльной стороной ладони.

Она поднимает на меня глаза, ухмыляется и качает головой. Моя маленькая воровка. Я улыбаюсь, беру ее за подбородок, приподнимаю ее голову и целую.

– Сиси, Сиси, они снова целуются! – кричит Лена откуда-то сзади меня. – Сегодня Роби попросил поцеловать меня, и я согласилась. Он поцеловал меня в щеку. Завтра я попрошу его поцеловать меня в губы.

Я поднимаю голову. Поворачиваюсь на пятках, иду на кухню, где Лена наблюдает за тем, как Сиси готовит обед, и присаживаюсь на корточки перед дочерью.

– Никаких поцелуев с мальчиками, Лена. Ты еще слишком мала для этого.

– Вовсе нет. Я собираюсь выйти замуж за Роби, – серьезно говорит она, и Сиси разражается смехом.

Господи. Не ожидал, что этот разговор случится так рано.

– Почему ты хочешь выйти замуж за Роби? Он хороший человек?

– Нет, он всегда дерется с другими мальчиками.

– Тогда почему ты хочешь выйти за него замуж, зайка?

– У него есть две собаки и попугайчик, папочка!

– А ты бы хотела завести домашнее животное, Леночка? Может быть, золотую рыбку? – «Пожалуйста, только не говори “попугайˮ».

– Я хочу попугайчика, папочка! Пожалуйста, пожалуйста, можно мне попугайчика? Сиси, Бьянка, папа сказал, что я могу завести попугайчика! Мы можем пойти и купить его прямо сейчас? Папочка, когда мы купим моего попугайчика?

«Прекрасно». Я вздыхаю.

– Хорошо. Мы пойдем покупать попугайчика на следующей неделе, Лена.

– Да! – визжит она в восторге и начинает бегать вокруг обеденного стола.

Я чувствую легкое прикосновение к своему правому предплечью, поворачиваю голову и вижу, что рядом стоит Бьянка и наблюдает за мной с забавным выражением на лице.

– Как ты думаешь, она перестанет говорить о свадьбе с Роби, когда получит попугая? – спрашиваю я.

– Нет, – говорит Бьянка одними губами и улыбается.

– Да, я тоже так думаю.

– Ты замечательный отец, – показывает она. – Ей повезло, что у нее есть ты.

Я кладу ладонь ей на щеку. Она даже не представляет, как много значат для меня ее слова.

– Михаил, – говорит Сиси из кухни, – завтра днем в детском саду запланировано родительское собрание. Хочешь, я пойду?

– Папа пойдет на собрание! – кричит Лена из-под стола. – Папа, ты пойдешь?

– Папа пойдет на собрание, зайка.

– А Бьянка может пойти? Бьянка, ты пойдешь с папочкой?

Я смотрю на Бьянку и вижу, что она наблюдает за мной.

– Тебе не обязательно идти.

– Я бы с удовольствием пошла, – показывает она, склоняет голову набок, потом продолжает: – Тебе не нравится ходить в садик к Лене?

Я касаюсь ее подбородка. Не думал, что меня так легко прочитать.

– Нет.

– Почему?

– Потому что некоторые друзья Лены боятся меня.

Она закатывает глаза.

– Дети иногда бывают глупыми.

Мой маленький ягненок. В большинстве случаев она кажется гораздо взрослее своего двадцати одного года, но, по правде говоря, она слишком невинна. Если бы она не была такой, то, возможно, поняла бы то, что подсознательно чувствуют эти дети: они должны развернуться и бежать как можно быстрее, заметив, что я приближаюсь.

Глава 13

Михаил

Бьянка хотела купить подарок для своей бабушки, и я ожидал, что мы отправимся в торговый центр или ювелирный магазин. Вместо этого я оказался в маленьком, тесном магазинчике, специализирующемся на изготовлении шляп на заказ. Когда мы входим внутрь, я убеждаюсь, что она дала мне неправильный адрес. Ни одна из представленных здесь вещей не похожа на шляпу. Все украшены разноцветными перьями и икебанами. Одна, в частности, привлекает мое внимание и напоминает мне мертвую птицу.

Бьянка указывает на нечто похожее на голубую тарелку, из которой торчат белые и зеленые искусственные цветы. Это ужасно.

– Ты серьезно?

Она просто кивает, берет сине-зеленое чудовище и надевает его себе на голову. Мне трудно удержаться от смеха, когда Бьянка подходит к зеркалу и начинает крутить головой влево и вправо, рассматривая шляпу со всех сторон. Даже в этой дурацкой штуковине моя жена потрясающе красива. На ней цветастая юбка, доходящая до колен, бежевый топ и туфли на каблуках того же цвета. Я привык видеть ее волосы распущенными или заплетенными в косу, но сегодня она собрала их в пучок на макушке. Думаю, она хочет произвести хорошее впечатление на воспитательницу. Бьянка поворачивается ко мне и показывает: «Мы берем эту». Затем несет эту ужасную шляпу на кассу.

Когда мы выходим из магазина, я беру Бьянку за руку и веду ее к небольшому ресторанчику со столиками на открытом воздухе, который я приметил чуть дальше по тротуару. После того как мы заберем Лену, мне нужно будет уйти по делам, а вернусь я поздно, поэтому хочу провести с женой побольше времени.

Мы занимаем один из боковых столиков, и пока ожидаем заказ, я осматриваю окрестности. Ситуация с албанцами начинает меня беспокоить.

– Так ты уверена, что твоей бабушке понравится… это? – Я потягиваю вино и смотрю на коробку, лежащую на углу стола.

– Ей понравится, – показывает Бьянка и принимается за еду.

Я в этом сильно сомневаюсь.

– Значит, у нее странный вкус.

– Все считают Нонну Джулию немного чудаковатой.

– А ты нет?

– Нет. Она просто притворяется, чтобы ей все сходило с рук. На свой последний день рождения она заказала стриптизеров.

Бьянка разражается смехом, когда я чуть не поперхнулся вином. Мне нравится ее улыбка, а то, как она отражается в ее глазах, напоминает мне луч солнца в пасмурный день.

– В твоих глазах кусочек неба, солнышко.

Она смотрит на меня в замешательстве, поэтому я перевожу ей:

– Это значит «частичка неба отражается в твоих глазах».

Мне трудно в это поверить, но ее щеки действительно слегка краснеют. Иногда я забываю, насколько она молода.

– Тебя беспокоит разница в возрасте между нами? – спрашиваю я.

Учитывая все обстоятельства, я полагаю, что десять лет разницы – это наименее проблематичная вещь.

– Нет. А что?

– Не знаю. Может быть, тебе хотелось бы гулять каждую ночь, веселиться, делать то, что делают другие… девушки твоего возраста.

– Большинство девушек моего возраста не тренировались по шесть часов в день с двенадцати лет. Вечеринки до утра никогда не были моей фишкой. Но я бы не возражала, если бы мой муж иногда водил меня на танцы. Или ты уже слишком стар для этого?

Я наклоняюсь над столом, беру ее за подбородок и целую пухлые губы.

– Посмотрим.

– Как на работе?

– Как всегда. Жена пахана пригласила нас на ужин в понедельник. Хочешь пойти?

– Конечно. Какая она? Ее не было на свадьбе.

– На третьем месяце беременности, и в последнее время она крайне неприятна. Думаю, в конечном итоге она может убить Романа.

– Почему?

– Скажем так, поведение Романа немного обострилось, когда он узнал, что она беременна. Вот увидишь.

– Ты так и не рассказал мне, чем занимаешься в Братве.

– Я занимаюсь распространением наркотиков, – говорю я.

– Ты знаешь моего брата? Анджело?

Интересный вопрос.

– Не думаю, что мы встречались.

– Странно. У меня сложилось впечатление, что он тебя знает.

Да, он наверняка знает меня. Большинство людей наших кругов знают. Мне нужно сменить тему разговора.

– Когда ты начала заниматься балетом?

– Моя мама привела меня на первый урок, когда мне было четыре года. Более интенсивно тренироваться я начала в шесть.

– Пятнадцать лет. Должно быть, трудно было оставить все это позади.

– Самое трудное, что я когда-либо делала. Я могла бы остаться, взять несколько второстепенных ролей с менее сложной хореографией. Меньше прыжков. Но вместо этого я решила уйти на пенсию. Уйти, пока я еще на вершине. Это тщеславно, я знаю.

– Это вовсе не так. – Я беру ее руку и провожу большим пальцем по внутренней стороне ее ладони. Такая нежная. – Что случилось с твоим голосом, Бьянка?

Я чувствую, как она замирает, затем высвобождает свою руку из моей, делает глоток апельсинового сока и смотрит куда-то мне за спину.

– Мне было одиннадцать. Отец отвозил меня на тренировку. Было воскресенье, около семи утра. Накануне вечером была вечеринка, они что-то праздновали. Он все еще был немного пьян. Мы врезались.

Я наблюдаю за тем, как Бьянка делает глубокий вдох и смотрит на меня.

– Они сказали, что я не дышала, когда приехала скорая. Им пришлось на месте делать интубацию. Спасатель, который это делал, был молод и напуган. Он сделал что-то не так. Повредил голосовые связки.

– А твой отец?

– Вывихнул плечо. – Она улыбается и отводит взгляд. – Бруно Скардони как таракан.

Видно, что она не хочет больше говорить об этом.

– Мне очень жаль. – Я тянусь к ее руке и целую подушечки пальцев.

Кто-то должен убить этого мудака.

Бьянка

Мне не нравится, как воспитательница Лены смотрит на Михаила. С того момента, как мы вошли в игровую комнату, она то и дело бросает взгляды в нашу сторону, поэтому я придвигаюсь к нему поближе и обнимаю за талию. Она рассказывает о книгах, которые рекомендует купить родителям для занятий в следующем месяце, и на мгновение ее взгляд переходит на меня, оглядывая с головы до ног, словно оценивая. Видно, что Михаил приглянулся ей, а мне это совсем не нравится.

После того как воспитательница закончила перечислять материалы, некоторые родители собираются, чтобы обсудить успехи своего ребенка, но мы с Михаилом остаемся в задних рядах и ждем, пока толпа рассосется. Когда мы подходим к воспитательнице, я убираю свою руку с талии Михаила и решаю отойти на несколько шагов назад. Думаю, мне не стоит вмешиваться.

– Господин Орлов, – говорит воспитательница слащавым голосом. – Мы давно вас не видели.

Она симпатичная, на вид ей чуть меньше тридцати, и, судя по широкой улыбке на лице, ей действительно нравится мой муж.

– Как дела у Лены? Есть какие-то проблемы? – спрашивает Михаил, оставив без внимания ее комментарий.

– О, Лена – замечательный ребенок, такая воспитанная. Вы так хорошо ею занимаетесь. – Она хлопает ресницами, как влюбленная школьница, и у меня в глазах темнеет от злости. За несколько секунд я преодолеваю разделяющие нас несколько футов и снова обнимаю Михаила за талию, улыбаясь.

Рука Михаила обхватывает меня за спину.

– Мисс Льюис, – говорит он, – это Бьянка. Моя жена.

Не припомню, когда в последний раз я испытывала такое удовлетворение, как сейчас, наблюдая за ее круглыми, как блюдца, глазами. «Все верно, сучка. Он занят. Но ты бы могла и сама догадаться».

– Если это все, то нам пора. Лена ждет нас в коридоре, – Михаил кивает в сторону двери.

– Да, конечно.

Когда мы уходим, я бросаю взгляд через плечо и вижу, что воспитательница смотрит нам вслед. Не сводя с нее глаз, я скольжу рукой от поясницы Михаила вниз, пока моя ладонь не оказывается на его твердой как камень заднице, и я не могу удержаться, чтобы не сжать ее совсем немного.

Когда мы выходим в коридор, Михаил наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо:

– Ты только что сжала мою задницу?

– Может быть, – говорю я одними губами и делаю это снова.

– Папочка, папа! – Лена вскакивает с маленькой скамейки справа от нас и бросается Михаилу на руки. – А теперь мы можем пойти и купить моего попугайчика, папочка?

Михаил вздыхает и целует ее в лоб.

– Да.

По дороге домой мы заезжаем в зоомагазин, и Лена выбирает маленького голубого попугайчика. Пока Михаил спрашивает у продавца рекомендации по кормлению, мы с Леной подходим к стеллажу слева и выбираем игрушки для птиц. Дверь в магазин открывается, и внутрь вбегают два мальчика возраста Лены, а за ними их мама, они бегут к аквариумам, выставленным на стене.

– Мамочка, я хочу золотую рыбку! – кричит один из мальчиков.

– Я не хочу золотую рыбку. Я хочу черную, как Бэтмен! – восклицает другой. – Золотые рыбки для девчонок.

Когда мы выходим из магазина, они все еще ссорятся из-за рыбки, и, пока мы идем к машине, я смотрю на Лену, которая вдруг притихла. Я ожидала, что она будет рада покупке, но она не произносит ни слова, пока Михаил ставит клетку с птицей на заднее сиденье и пристегивает Лену ремнями безопасности к ее автокреслу. Странно, обычно она болтает без умолку.

Когда все мы находимся внутри и Михаил тянется, чтобы завести машину, Лена наконец произносит:

– Папочка! А где моя мамочка?

Рука Михаила замирает с ключами на полпути к замку зажигания. Он делает глубокий вдох, затем поворачивается и берет ее маленькую ручку в свою.

– Твоя мама сейчас с ангелами, зайка.

– Почему?

– Она… она была больна, Леночка.

– Как папа Чарли?

– Да, зайка. Как папа Чарли.

Я протягиваю руку и кладу ее на бедро Михаила. Ему тяжело. Я вижу это по тому, как он сжимает руль другой рукой, костяшки его пальцев побелели от напряжения.

Лена мгновение смотрит на меня, затем поворачивается к Михаилу:

– У Чарли теперь новый папа. А Бьянка – моя новая мама?

У меня перехватывает дыхание, в то же время я чувствую, как тело Михаила замирает под моей рукой. Мы никогда не говорили о том, как Лена должна называть меня. Я предполагала, что это будет просто «Бьянка», но не учла тот факт, что девочка еще слишком мала, чтобы понять. Судя по слегка растерянному выражению лица Михаила, он тоже этого не ожидал. Хотя и стоило.

– Помнишь, мы говорили об этом? Что папа и Бьянка поженятся и мы будем жить все вместе?

– Да, папочка. Новый папа Чарли тоже живет с ними.

Мы должны были предположить, что «папина жена» для нее все равно что «мама». Я всегда хотела иметь детей, но мне казалось, что это произойдет не скоро. Думаю, я не стану возражать, если Лена начнет называть меня мамой. Я на мгновение задумалась. Нет, я совсем не против. Более того, мне нравится эта идея. Если, конечно, Михаил не возражает.

– Ну, Леночка, это… – начинает Михаил, но я сжимаю его бедро, и он поворачивается ко мне.

– Ты можешь сказать «да». Если ты не против.

Он ничего не говорит, просто смотрит на меня. Может, ему не нравится, что Лена считает меня своей новой мамой. Осознание этого причиняет боль, но я стараюсь не показывать этого.

– Ты не обязан. Я просто… – Я вздыхаю. – Все в порядке. Мы можем попытаться объяснить ей это.

Михаил протягивает руку, касается моей щеки и наклоняется вперед.

– Лена никогда не говорила о своей матери, и… – он закрывает глаза и ругается, – я облажался. Я думал, она поняла. Она слишком маленькая. Я должен был постараться объяснить ей получше. Нам с тобой следовало сначала поговорить. Я не могу просить тебя об этом, Бьянка.

– Ты хороший отец, и ты ничего не испортил, – знаками показываю я и касаюсь его руки. – И я не против, чтобы Лена считала меня своей новой мамой.

– Тебе двадцать один, детка. – Михаил хмурит брови.

– Моя мама родила Анджело, когда ей было девятнадцать. Это нормально.

– Ты уверена?

Я наклоняюсь и прижимаюсь к его губам.

– Да, – шепчу я ему в губы и целую его.

Глава 14

Михаил

Я стою, облокотившись на кухонную стойку, и просматриваю в телефоне последние данные касательно моей работы, когда входит Бьянка. Я поднимаю глаза, и у меня на мгновение замирает дыхание. Она одета в длинное черное платье, облегающее верхнюю часть ее тела и ниспадающее до земли многочисленными слоями шелковой ткани. С волосами, заплетенными в тугую косу, она выглядит так, будто сошла со страниц модного журнала. Бьянка замечает, что я смотрю на нее, улыбается и дважды оборачивается, отчего шелковая ткань развевается вокруг нее, открывая черные туфли на шпильках и стройные ноги через глубокий разрез сбоку. Я не могу отвести от нее взгляда.

– О чем ты думаешь? – жестами спрашивает она.

Я не способен мыслить рационально, и единственное, что у меня сейчас в голове, – это она, обнаженная, в моей постели.

– Ты зажгла огонь в моей душе, солнышко, – шепчет Михаил по-русски.

Она ухмыляется, подходит ко мне и начинает вырисовывать пальцем вопросительный знак на моей груди.

– Это значит: «Ты разожгла огонь в моей душе, солнышко». И если мы прямо сейчас не уедем, то вообще никуда не пойдем.

Ее губы растягиваются в улыбке, Бьянка берет меня за руку и ведет к двери. Она продолжает улыбаться в машине, пока мы выезжаем из гаража, и я гадаю, что может быть у нее на уме, когда она наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Я без… трусиков.

Машину заносит, но я ухитряюсь выровнять ее, едва не задев бетонный столб на обочине. Теперь, когда все под моим контролем, я поворачиваюсь к Бьянке и вижу, что она откинулась на спинку сиденья с самодовольной усмешкой на лице.

* * *

На просторной ухоженной лужайке установлены четыре больших шатра. По меньшей мере две сотни гостей толпятся вокруг длинных столов, накрытых белой тканью, болтают друг с другом и смеются над, вероятно, убогими шуточками. Большинство из них – итальянцы. Некоторых я запомнил с нашей свадьбы. Есть даже несколько политиков. Определенно, интересная компания собралась.

В центре самой большой группы стоит маленькая хрупкая женщина в ядовито-зеленом платье и со странной колючкой на ее седой шевелюре. Необыкновенно привлекательный парень – вероятно, лет двадцати пяти – обхватил своей рукой ее талию и что-то шепчет ей на ухо.

Бьянка сжимает мою руку, я смотрю на нее и вижу, что она широко улыбается, указывая головой на женщину в зеленом платье. Полагаю, это и есть знаменитая Нонна Джулия.

Мы подходим к группе, и я обращаю свое внимание на каждого, кто попадает в поле моего зрения, отмечая все, что хотя бы отдаленно кажется подозрительным. Не люблю столпотворения, но и не фанат открытых пространств. И то и другое создает угрозу безопасности.

Бабушка Бьянки оборачивается и, заметив нас, хихикает от восторга, как маленькая девочка, а затем спешит к нам. Ее юный спутник следует за ней по пятам.

– Бьянка! Ты опоздала! – Она целует Бьянку в обе щеки, затем поворачивается ко мне. – Я вижу, ты привела своего мужа. Красавец. Высокий. Подтянутый. – Она слегка наклоняется, внимательно рассматривая меня. – Правильный выбор, тесоро[1]1
  Тесоро – сокровище (итал.).


[Закрыть].

Очевидно, что она не только сумасшедшая, но и слепая. Я киваю.

– Я рад, что вы одобряете, миссис Манчини.

– О боже, нет. Зови меня просто Нонна. Миссис Манчини звучит так, будто я какая-то старуха. И вообще, я развелась два месяца назад, – говорит она, отмахиваясь от молодого человека, стоящего рядом с ней. – Иди перекуси чего-нибудь, Тони. Я найду тебя позже.

Парнишка кивает и уходит, не задавая лишних вопросов.

– Я наняла его специально для сегодняшнего дня. Молодые люди стоят дорого, но это того стоит. Бруно скоро умом тронется. – Она широко улыбается, и я думаю, не сошла ли с ума она.

Бьянка достает свой телефон, набирает текст и отдает его Джулии, которая смотрит на экран, а потом на Бьянку.

– Конечно. А что, ты имеешь что-то против жиголо? Это честная работа. О, вот и Лука Росси. Жаль, что он уже женат. Такой прекрасный представитель мужского пола. – Она прищуривает глаза. – Это Франко с ним? Я слышала, он развелся с женой в прошлом месяце, так что сезон открыт. Я пошла.

Я смотрю на Бьянку, которая качает головой, наблюдая, как ее бабушка направляется к мужчине, предположительно Франко.

– Она просто дурачится. – Бьянка подает знак. – Пойдем поищем, где можно присесть.

Мы выбираем один из чудом освободившихся столиков, расположенный в стороне, и молча наблюдаем за толпой. Официант приносит нам наши напитки, и Бьянка тянется к моему бокалу, переставляя его с правой стороны на левую. Думаю, она сделала это машинально, поскольку выглядит слишком сосредоточенной, выбирая канапе с тарелки перед нами. Должно быть, она заметила, что я не ставлю напитки в мою слепую зону. Странно, но, видимо, ее совсем не волнует, что у ее мужа только один глаз. Я прекрасно знаю, в каком ужасном состоянии мой правый глаз, поэтому все равно жду, что однажды, проснувшись у меня на руках и посмотрев на меня, она отшатнется. Но она просто улыбается и снова засыпает еще на несколько минут. Моя Бьянка не любит просыпаться рано утром.

Вокруг много мужчин, и моя жена выглядит сегодня особенно желанной в своем платье. И под ним у нее ничего нет.

Я хватаю ее стул и придвигаю его ближе к себе.

– Детка, – наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо, – сядь ко мне на колени.

Бьянка

Я смотрю на Михаила, приподнимаю бровь, затем встаю и становлюсь между его ног. Он постукивает себя по левому бедру и пристально смотрит на меня, словно бросая мне вызов. Михаил никогда ничего не делает просто так, и мне любопытно, что он задумал, поэтому я поворачиваюсь и сажусь ему на колено.

– Довольно много народу. Твоя Нонна пользуется популярностью, – говорит он.

Его рука находит разрез моего платья, и в следующую секунду он прикасается пальцем к моему колену, а затем медленно поднимается выше по внутренней стороне бедра. Он задерживается там на мгновение, а затем начинает подниматься выше. Сумасшедший. Моргнув, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.

– Что-то не так? – спрашивает он, его лицо – истинное воплощение спокойствия и невинности, как будто это не его рука находится у меня между ног.

Я приподнимаю край своего платья и прячу его руку в ткань, оглядываясь назад, на толпу гостей. В эту игру могут играть двое.

– Интересно, – тихо произносит он, когда его палец добирается до моей обнаженной сердцевины, надавливая на клитор. – Посчитают ли они наше положение сидя уместным?

Я делаю глубокий вдох и слегка раздвигаю ноги, радуясь, что стол закрывает нас от посторонних глаз.

– Знаешь, я заметил, что с тех пор, как мы сюда приехали, не менее двадцати мужчин раздевают тебя глазами, – шепчет он, и внезапно его палец входит в меня. – Мне это не нравится, Бьянка.

Когда его палец ловко ласкает меня в самом интимном месте, мое дыхание учащается и мне становится все труднее сохранять бесстрастное выражение на лице. Не верится, что я сижу перед двумя сотнями людей с пальцем Михаила внутри меня. И как чертовски хорошо я себя при этом чувствую. О боже, к нам приближается официант с подносом, полным десертов. Я хватаю Михаила за предплечье и начинаю тянуть его за руку, но он полностью игнорирует меня и дразнит мой клитор большим пальцем.

– Я очень ревнивый человек. – Он двигает пальцем, заставляя меня прикусить губу, чтобы стон не сорвался с моих губ. – Я не потерплю, чтобы другие мужчины пялились на мою жену.

Напряжение между моих ног резко возрастает.

– Никто не имеет права смотреть на тебя, Бьянка. Только я. – Он зажимает мой клитор, погружает в меня второй палец, а затем ловкими поглаживающими движениями проводит ими внутри меня. Официант все ближе, но вместо того, чтобы остановиться, Михаил ускоряет темп. В тот момент, когда я думаю, что вот-вот сорвусь, он сильно надавливает на мой клитор, и я кончаю на его руку.

Я все еще ощущаю легкие толчки, когда к нашему столику подходит официант.

– Нет, спасибо, – бесстрастно говорит Михаил и смотрит на меня. – Ты что-нибудь будешь?

Я быстро качаю головой. Как только официант поворачивается к нам спиной, я хватаю свой бокал с вином и опустошаю его. Не могу поверить, что он сделал это. Здесь.

– Нам нужно чаще ходить на такие вечера, – говорит Михаил и берет со стола салфетку. Протянув руку под мое платье, он начинает вытирать меня.

– Ты безумец, – показываю я.

Михаил только пожимает плечами и кивает в сторону входа:

– Твоя семья здесь.

Михаил

Я наблюдаю за группой вновь прибывших. Первым идет ее отец под руку с ее матерью. Они оба безупречно одеты, единственное, что бросается в глаза, – повязка на его правой руке. Очевидно, нож для писем нанес значительную рану, а ведь прошло уже три недели. Когда Бруно замечает нас, он на секунду замедляет шаг и бросает на меня такой взгляд, от которого земля бы загорелась у меня под ногами. Я поднимаю свой бокал в его сторону, наслаждаясь сердитым выражением его лица. Старшая сестра Бьянки, Аллегра, следует за своими родителями, выпрямив спину и гордо подняв голову, как будто она здесь хозяйка. Милена идет последней, держась за руку с другой девочкой ее возраста. Они смеются, перешептываются, заглядываясь на Тони, который прислонился к одной из колонн рядом с танцполом.

– Твоя младшая сестра положила глаз на кавалера твоей бабушки, – комментирую я.

Глаза Бьянки округляются, она вскакивает с моих коленей, схватив меня за предплечье.

– Я подожду здесь. Было бы неразумно с моей стороны приближаться к твоему отцу. – Я провожу рукой по ее руке, переплетая наши пальцы, а затем смотрю в ее глаза цвета виски. Меня до сих пор удивляет, насколько сильно мне нравится прикасаться к ней. – Возможно, я решу, что вторая рука ему тоже не нужна.

Она хмыкает и морщит нос.

– Я сейчас вернусь.

Я наблюдаю, как Бьянка спешит к сестре, жестикулируя еще до того, как добралась до Милены. Ее движения резкие и взволнованные. Она такая милая, когда злится.

– Она действительно особенная, не так ли? – произносит Нонна Джулия, присаживаясь на стул Бьянки рядом со мной.

– Да.

Милена что-то шепчет, и я вижу, как Бьянка ударяет себя по лбу, затем что-то показывает жестом сестре, выглядя очень раздраженной. Похоже, Милена тоже хочет нанять Тони на свой день рождения.

– Вы двое – странная пара, мой мальчик, – говорит Джулия. – Я всегда думала, что в конце концов она сойдется с одним из танцоров своей труппы или, может быть, с художником. С кем-то… покладистым. Я думала, ей нужен кто-то менее… суровый.

Я не комментирую, потому что уверен: она права.

– Видишь ли, я выходила замуж шесть раз, – продолжает она. – Все считают, что я немного ненормальная… сумасшедшая Джулия, которая меняет мужей как перчатки. Но я всего лишь пыталась найти мужчину, который смотрел бы на меня так, как смотрел Виталло, мой первый муж.

– И на что это должно было быть похоже? – спрашиваю я.

– На то, как ты смотришь на мою Бьянку. Как если бы ты возложил свое тело на поле с горящими углями, чтобы она могла пересечь его и не обжечь ноги.

Я молча оцениваю эту женщину. Нонна не такая уж и сумасшедшая, как думают люди, и гораздо внимательнее, чем я о ней думал.

– Знаешь, Бьянка рядом с тобой совсем другая, – продолжает она. – До тебя у нее было всего два парня. Она никогда не любила ходить на свидания, даже когда была в возрасте Милены. Но мальчики всегда тянулись к ней. Аллегра возненавидела ее за это.

– Она же сестра, как она может ее ненавидеть?

– Никогда не стоит недооценивать силу женского тщеславия. После Маркуса стало еще хуже. О, Аллегра действительно потеряла голову. Она годами глаз с него не сводила. Он был хорошей партией, сыном магната в сфере недвижимости. Но Маркус смотрел только на Бьянку. Они с Бьянкой сошлись, и не прошло и месяца, как он заявил Бруно, что хочет жениться на ней.

Во мне зарождается безмерная злоба при одной только мысли, что Бьянка замужем за кем-то другим.

– Бьянка сказала «нет» и порвала с ним. – Джулия пожимает плечами. – Тогда я этого не понимала, они казались милой парой. Но теперь понимаю.

Я поворачиваюсь к ней и склоняю голову набок.

– Что именно?

Нонна вздыхает и качает головой.

– Даже оставшись с одним глазом, он все равно слеп, как летучая мышь.

Я вижу, как Бьянка что-то объясняет Милене. Когда она целует сестру и поворачивается, идя в нашу сторону, к ней подходит мужчина и начинает что-то ей говорить. Ему около тридцати, блондин, и, судя по тому, как он разговаривает с Бьянкой, они очень хорошо знают друг друга.

– Помяни черта. – Джулия встает рядом со мной. – Сам Маркус Куч. Он так и не смог смириться с тем, что Бьянка его отвергла, и…

Я не расслышал остального, потому что, как только я вижу, что этот придурок кладет руку на плечо Бьянки, я вскакиваю и направляюсь к нему. Меня начинает охватывать убийственный приступ ярости.

Бьянка

Мне удается убедить Милену, что она не может нанять жиголо Нонны на свой следующий день рождения, и, когда я возвращаюсь к нашему столику, передо мной вдруг появляется Маркус. Мы расстались не в лучших отношениях, но у меня нет ничего личного на его счет, поэтому останавливаюсь на мгновение, намереваясь быть вежливой.

– Это он? Это тот монстр, за которого тебя выдали замуж? – Он впивается своим взглядом мне прямо в лицо. – Это правда, что говорят люди? Он купил тебя у твоего же отца?

Меня так ошарашивают его слова, что могу только смотреть на него.