Текст книги "Волк по имени Ромео. Как дикий зверь покорил сердца целого города"

* * *

Так же как и Гарри, я путешествовал в одиночку, иногда не в самых благоприятных условиях. Временами шел такой густой снег, что спина и голова волка были покрыты белыми шапками, или стояла такая стужа, что его морда и ресницы покрывались инеем, а его завывания повисали в воздухе замерзшим плюмажем. А иногда внезапно наступала оттепель, когда берег озера превращался в слякотное месиво, или вдруг налетала пурга, сразу погружая нас в белую мглу без теней, и приходилось двигаться на ощупь. Идя по следам волка в один из таких дней, я вдруг подумал о том, что нам неведомо, какие трудности приходится ему ежедневно преодолевать, живя в этом суровом мире.

А на основных озерных маршрутах в солнечный зимний день происходило совершенно другое – странное смешение мира дикой природы и гуляющей толпы, иногда на грани карнавального веселья, особенно по выходным. В течение недели туда приходили десятки людей и собак – настойчивые завсегдатаи и просто любопытствующие зеваки, – шли, бежали, волочились, скакали и плавно скользили на лыжах в сторону одиноко стоявшего волка и крутились вокруг него, словно он был темной скалой посреди людского моря.

Среди всей этой шумихи Ромео оставался невероятно добродушным и веселым, даже когда какой-то мелкий терьер, помесь с дворняжкой, позволил себе высокомерно скалиться, рыча и клацая зубами в сторону его осторожно протянутого носа, или когда целая толпа оживленных лыжников и их собак окружила его, непреднамеренно отрезав пути отхода и тем самым угрожая его безопасности. Большинство собак, как и их хозяева, относились к Ромео так же дружелюбно, как и он к ним. Некоторые выражали опасение, другие были совершенно безразличны, и лишь совсем немногие высказывали дурные предчувствия с самого начала. Если собака проявляла агрессию, волк, вместо того чтобы наказать провинившегося, поджимал хвост, уворачивался или внезапно подпрыгивал, меняя направление движения и превращая все в игру.

Со временем мы все привыкли к совершенно неправдоподобному зрелищу: удивительный шестидесятикилограммовый волк, крепкий, словно из стальных канатов, принимает умиротворяющие позы перед какой-то дворняжкой, которая едва доходит ему до колен, выражая покорность перед невоспитанной мелкой шавкой, которую он мог бы прихлопнуть в одно мгновение.

Как любую знаменитость, черного волка окружала всякого рода шумиха и сплетни, а еще с ним были связаны некоторые вопросы, которые не давали нам покоя. Главной загадкой была история его появления здесь. Большинство жителей вполне логично полагало, что он имеет отношение к черной волчице, сбитой машиной возле Визит-центра у ледника Менденхолл в апреле 2003 года. Очевидцы слышали вой не одного волка, доносившийся из леса, после того как произошло это столкновение. Погибшая волчица была беременна четырьмя волчатами и должна была родить в ближайшие недели. А вдруг Ромео был ее убитым горем партнером, застрявшим во времени и пространстве в бесконечных поисках своей Джульетты, как предположила впоследствии одна женщина? Многие жители Джуно были уверены в том, что эти предполагаемые отношения вдохновили кого-то дать волку такое имя. А может быть, эта связь и объясняет, в конце концов, почему Ромео застрял здесь. Тогда все вставало на свои места и придавало легенде правдоподобный и какой-то очеловеченный смысл. И пусть не это имела в виду Шерри, когда тихо произнесла: «Ромео» – не столько имя, сколько возникшую случайно мысль, – но эта история начала жить своей жизнью, независимо от нас и от самого волка.

* * *

Научные наблюдения и рассказы очевидцев подтверждают тот факт, что волки, как и некоторые другие животные, способны образовывать пожизненные моногамные союзы, демонстрируя людям пример истинной верности. Изучавший поведение волков доктор Гордон Хейбер рассказывал о случае, когда волк нашел свою убитую партнершу (подстреленную охотниками с самолета во время очередной операции по отлову хищников), закопал ее и лег сверху, охраняя ее в течение десяти дней[16]16
  Исследование Гордона Хейбера в книге «Среди волков» (см. список рекомендованной литературы) особенно показательно в том, что касается социальной сплоченности и взаимоотношений внутри семейных групп волков.


[Закрыть]. Однажды, примерно за десять лет до этих событий, я вернулся на то место, где мы с Клэренсом сняли шкуры с двух волков – огромного черного самца и серой самки, явных лидеров в стае, – и обнаружил там круг следов и отпечатков, оставленных сидевшими рядом со своими мертвыми родственниками членов волчьей стаи. Память об этом скорбном зрелище преследует меня до сих пор и гонит дальше по тропе, на которую я уже давно ступил.

Можно привести и более известные нам доказательства родственной или дружеской привязанности животных, например домашних собак. Есть многочисленные свидетельства их безусловной преданности, любви и самопожертвования по отношению к человеку: когда они спасали младенцев из пожара, не желали покидать могилы своих хозяев, проходили сотни миль в поисках дома и так далее – все это отражено в легендах, истории и литературе.

Распространенная кличка Фидо (с латинского – «я верный») имеет под собой веские основания. Стремление образовывать и удерживать прочные социальные связи кроется в самой волчьей генетике. Такие сложные поведенческие модели, как охота, воспитание детей и защита территории – три основные задачи любой успешной стаи, – требуют предельной преданности своей семье, не меньшей, чем демонстрируют нам наши домашние питомцы, заставляя нас гордиться ими.

Когда мы видим обожающий взгляд нашего четвероного друга, мы на самом деле вглядываемся в глубоко замаскированную душу волка.

Ключевое различие между этими двумя видами появилось в процессе селекционного отбора, когда мы внушили собакам, что они должны дарить нам свою преданность – и не просто служить нам, а любить нас, как равных, и даже больше самих себя – в обмен за то, что мы берем на себя функции вожака стаи и даем им еду и кров. Многие специалисты по психологии поведения придерживаются теории о том, что мы намеренно ввергаем собак в состояние затянувшегося отрочества – необходимое условие для закрепления желаемых свойств.

В отличие от собак, дикие волки ориентируются только на себе подобных, и так было всегда, а мы, в свою очередь, смотрим на них со смешанным чувством восхищения, недоверия и страха.

Источником этой невероятной социальной сплоченности волков являются тесные и надежные отношения в паре, образующей ядро стаи. Эти двое фактически и есть стая. По нашим меркам, это семья – гораздо более подходящий термин, чем «стая», имеющий дополнительный подтекст – «спонтанно организованная шайка». И хотя ученые фиксировали исключения и отклонения от этого правила, но чаще всего в стае бывает только одна репродуктивная пара – доминирующие самец и самка. Можно безошибочно определить ту заботливую привязанность, которую эти двое часто проявляют по отношению друг к другу, – обнюхивание, ласковые заигрывания, совместный отдых и взаимный груминг. Оставшуюся часть стаи, если таковая имеется, составляют волчата из предыдущих выводков и иногда прибившийся одиночка. Эти молодые животные, которые также очень привязаны к своим родителям и друг к другу, образуют иерархический союз внутри стаи, где есть доминирующие и покорные особи. Данная иерархия проявляется в ежедневном общении – при играх, драках, охоте, дележке еды и вылазках. То, как сложатся отношения внутри стаи, зависит от доступности пищи, активности стаи, физических характеристик и личностных качеств ее членов. Более крупные волки обычно доминируют над более мелкими. Самый крупный взрослый волк в стае чаще всего и является альфа-самцом.

Несмотря на любовь и заботу со стороны всей семейной группы, лишь малая часть волчат достигает репродуктивного возраста, который наступает примерно на втором году жизни. А фактически поиск пары затягивается еще на несколько лет, в зависимости от везения, возможностей и личных качеств. Молодняк и щенки зачастую погибают первыми, когда наступают трудные времена. В силу того, что волки активно размножаются и способны быстро восстанавливать свою популяцию, взрослые особи более ценны с биологической точки зрения. Неопытность волчат приводит к ошибкам в поведении, которые могут стоить им жизни. Если волчонок трется рядом с людьми, его естественное и иногда неосторожное любопытство делает животное особенно уязвимым для ловушек и ружей. Он также может погибнуть во время стычек с соседями, а голод взимает суровую плату.

Процесс взросления молодых особей, как правило, занимает от года до четырех лет. Животное иногда может проходить огромные расстояния в поисках пары или собственной территории. Было проведено исследование, которое показало, что приблизительно пятнадцать процентов волков некоторый период времени ведет одинокий образ жизни, хотя, конечно же, их количество может сильно варьироваться в зависимости от численности популяции. Большинство одиночек – это молодые, отколовшиеся от стаи животные, остальные – это выжившие после массового истребления хищников людьми либо те редкие особи, которые по непонятным причинам выбирают одиночество на время или (что встречается гораздо реже) навсегда. Но вне зависимости от первопричины уровень их смертности гораздо выше, чем у тех, кто живет в стае: опасность подстерегает их со всех сторон, а защита, которую могла бы дать им большая сплоченная группа, отсутствует[17]17
  Смотрите исследование Лейн Адамс и Дэвида Мича о смертности волков в национальном парке «Денали» на сайте: http://www.nps.gov/dena/naturescience/upload/wolfmonitoring2011–2.pdf.
  Также читайте краткий обзор исследований о смертности волков в книге «Волки: поведение, экология и сохранение популяций» под редакцией Дэвида Мича и Луиджи Боитани (Чикаго Юниверсити Пресс, 2007 год).


[Закрыть].

Биолог Хейбер однажды отметил, что одинокий волк – это мертвый волк. Возможно, это преувеличение, но не такое уж сильное. Так что в этом смысле наш Ромео очень рисковал с самого начала.

* * *

Когда такси насмерть сбило черную волчицу недалеко от нашего дома, прошло всего несколько недель после начала брачного периода, и оставалась всего пара недель до появления малышей и связанных с их воспитанием активных совместных забот. Вероятней всего, партнер погибшей самки был одним из тех волков, чей вой был слышен в лесу сразу после ее смерти. Или же он мог не знать об этом и просто искать ее днями или даже неделями, воя и изучая метки, а также все места их встреч.

Случайные подробности вроде бы подтверждали версию о погибшей партнерше: Ромео появился в районе Дредж-Лейкс тем же летом, примерно всего в миле от того места, где была убита волчица. Однако его возраст делал этот сценарий маловероятным. Лишь немногие двухлетние самцы получали возможность спариваться, живя в уже существующей стае. Это преимущественное, с трудом отвоеванное право старших и доминирующих животных. С другой стороны, нельзя отметать вариант, что молодой самец при определенных обстоятельствах мог воспользоваться шансом и создать пару внутри стаи.

Согласно данным Департамента рыболовства и охоты за предыдущий год, местными лесничими были пойманы три волка в районе бассейна реки Наггет-Крик (идущая по высоким склонам в гористой местности дренажная сеть между горами Буллард и Сандер в южной части ледника). Так как волки держались вместе, они, скорее всего, были членами одной стаи, и один из них мог быть изначальным партнером самки. В его отсутствие молодой волк мог взять власть в свои лапы и стать отцом ее волчат.

Ученые не раз фиксировали подобную смену власти в разъединенных стаях. Потребность производить потомство внутри стаи – сильнейший генетически запрограммированный инстинкт. Стая, в которой не каждый год рождаются волчата, рискует уменьшиться и даже выродиться. Размеры Ромео также свидетельствуют в пользу того, что он мог неожиданно стать доминирующим самцом среди своих более мелких сородичей и получить черную волчицу в качестве заслуженной награды.

Но были и другие возможные варианты. Ромео вполне мог быть не партнером сбитой волчицы, а ее детенышем из предыдущего выводка или братом. И хоть он, скорее всего, действительно был членом той самой стаи, также вполне вероятно, что он не был ее родственником, а появился здесь через несколько месяцев после ее гибели, чтобы заполнить образовавшийся территориальный вакуум, после того как выжившие волки разбежались. Такое тоже бывает.

Так, к примеру, один самец, пятидесятикилограммовый волк со спутниковым датчиком на ошейнике, который установил ему биолог Джон Бёрч из Службы национальных парков США в верховьях реки Чарли в феврале 2011 года, за четыре месяца преодолел невероятное расстояние в 1500 миль. Это произошло вскоре после гибели его подруги. Он шел от северо-центральной части Аляски через канадский Юкон, на северо-восток, к дельте реки Маккензи, а потом снова на запад, на Аляску, двадцать миль по территории Дедхорс и раскинувшимся нефтяным полям до бухты Прудо-Бэй. За это время он пересек десятки рек и речушек, включая могучий Юкон, когда он был покрыт льдом, широкую реку Поркьюпайн и труднопроходимую часть горного хребта Брукс-Рейндж.

Непонятно, что заставило его кочевать так далеко, ведь он легко мог найти партнершу или новую территорию гораздо ближе. Представьте себе этого волка: социальное, территориальное, высокоразвитое животное, путешествующее в одиночку по неизвестной, труднодоступной местности. Такое поведение волков – часть их генетически запрограммированной стратегии, но вовсе не значит, что это дается им легко. Дань, которую они вынуждены платить природе, не поддается исчислению. Да, с помощью GPS мы можем отследить передвижения одинокого самца, а исследования помогут нам скорректировать или сравнить полученные данные, но мы не в силах представить себе его воспоминания и переживания или точно описать его эмоции через призму своих собственных.

Определенно: если собака может переживать тяжесть утраты так же, как человек, то можно смело утверждать, что волк способен испытывать не меньший спектр эмоций.

* * *

Размышления относительно сложности внутреннего мира животных и его эмоциональной составляющей неизбежно подводят нас к сравнению интеллекта собаки и волка. Если оперировать чисто физическими характеристиками, то мозг домашней собаки (относительно размера тела) на двадцать пять процентов меньше, чем у их диких предков. Уже одна эта цифра указывает на некоторое уменьшение интеллектуальных способностей. Однако ученые, проводившие эксперименты в этой области, соглашаются с тем, что сравнивать интеллект разных видов – затея как минимум спорная.

Зато старейшие охотники-инупиаки, которых я знал, имели на этот счет единодушное мнение. С ездовыми собаками они работали всю жизнь, а также знали толк в выслеживании и охоте на волков, в том числе с помощью ловушек. Так вот: их ценнейшие профессиональные знания и опыт, передававшиеся из поколения в поколение, свидетельствуют о том, что среднестатистический волк намного умнее среднестатистической ездовой собаки. Правда, они оценивали поведение и тех, и других с позиции волка, обитающего в дикой местности: способность найти и убить дичь, не попасть в капканы, учиться на своем опыте, корректировать действия, решать проблемы и так далее. С другой стороны, любой инупиак-собаковод понимал, что детеныш волка или его гибрид «слишком дикий», чтобы научить его тащить сани и сотрудничать с человеком.

Большинство гибридов собак и волков, как правило, были повышенно возбудимыми, непокорными и даже опасными, хотя их генетический вклад в породу был весьма ценным. Я помню одну такую собаку-волка в деревне Ноатак – крупное, стройное животное, принадлежавшее моему соседу, традиционному охотнику-инупиаку по имени Дуайт Арнольд[18]18
  Интервью автора с Питом Гриффином, бывшим федеральным районным лесничим Лесной службы США, а также беседы с Гарри Робинсоном, Гордоном Хейбером и с инупиаками: Дуайтом Арнольдом, Джозефом Эйри-старшим, Нельсоном Грейстом-старшим и Клэренсом Вудом.


[Закрыть]. Гибрид вырос диким и агрессивным, мог легко покусать любого и не подпускал к себе никого, кроме Дуайта. Его привязывали подальше от других собак. Чтобы из таких животных получились полезные рабочие собаки, требуется долгая и кропотливая селекционная работа.

Короче говоря, волки и собаки в северо-западной части арктического региона, несмотря на их генетическое сходство, воспринимались местными, знавшими их лучше всех, как совершенно разные виды, особенно если дело касалось ключевого аспекта: готовности и/или способности взаимодействовать с людьми.

Ученые, занимающиеся этим вопросом, сравнили способности решать проблемы и заучивать модели поведения у прирученных волков и домашних собак и пришли к единому мнению: собаки в решении конкретной проблемы полагаются на человека как на своего партнера, а волки, даже привыкшие к людям с самого раннего возраста и нежно привязанные к своим хозяевам, как правило, мыслят и действуют самостоятельно[19]19
  Работа Чани, идущая вразрез со стандартно описываемыми моделями поведения живущих в неволе волков и собак, тщательно проанализирована в книге «Мудрое животное» (см. список рекомендованной литературы). См. также статью Адама Миклоши и других авторов на эту же тему – «Простая причина для большого различия: волки не оглядываются на людей, в отличие от собак» (журнал «Современная биология», том 13, выпуск 9 за 2003 год): http://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S096098220300263X.


[Закрыть]. Более того, волки, похоже, обладают более глубоким пониманием причинно-следственных взаимосвязей. Собаки же (особенно породы пастушьих собак, таких как бордер-колли и блу хилер, как Чейз) гораздо легче улавливают нюансы человеческой речи, каким-то образом «переводят» их на свой язык и соответственно реагируют.

Однако делать общие выводы относительно интеллектуальных способностей этих двух видов на основе статистических сравнений бессмысленно. Единственная серия экспериментов, связанных с данной проблематикой, проводилась учеными, когда сравнивали смышленых собак (большинство из них были хорошо натренированы и проявляли высокий интеллект с человеческой точки зрения) с волками, жившими в неволе и лишенными того природного и социального окружения, которое есть у их диких сородичей. В дальнейшем эти волки, вероятно, окончательно деградировали из-за отсутствия естественного отбора.

Любой опытный заводчик скажет вам, что все собаки различаются между собой уровнем данного от природы интеллекта и способностью к обучению, и большинство признает, что диапазон различий при этом такой же, как и у людей. Вполне справедливо предположить подобные вариации и у волков, хотя естественный отбор, существующий в дикой природе – когда из генофонда вычищается все нефункционирующее, – отсутствует в условиях неволи. И это делает некорректными любые заключения, полученные на основе наблюдений за живущими в неволе волками.

А теперь перейдем к вопросу анализа различий между генетически передающимся знанием предков и активным адаптивным восприятием индивидуума, а также к определению того, насколько это связано с интеллектом. Викторианцы, к примеру (и Дарвин в их числе, сам заядлый собачник, восхвалявший моральное и интеллектуальное превосходство собак над волками), считали это знание врожденным инстинктом. Но с относительной определенностью мы можем утверждать лишь то, что два этих вида, очень схожие по многим аспектам, обладают хоть в чем-то и совпадающими, но в основном разными интеллектуальными возможностями, выработанными конкретными природными условиями и потребностями.

Исходя из личного опыта и наблюдений, могу сказать, что среднестатистический дикий волк не уступает умной собаке в способности ясно мыслить, а в решении проблем, возможно, и превосходит ее.

А Ромео, безусловно, доказал в свое время, находясь среди нас, что по меньшей мере один умный волк существует.

И все же некоторые люди полагали, что он – оказавшийся на воле гибрид собаки и волка. По их мнению, это объясняло его немыслимую тягу к собакам и повышенную терпимость к людям, а также тот факт, что абсолютно дикий взрослый волк способен, черт возьми, демонстрировать подобное дружеское поведение. Однако часть людей, основываясь на более чем вековом опыте общения волков с сотнями других животных, указывали на противоречия в подобных альтернативных историях.

Не только Джоэль Беннетт, но и мой старинный друг и коллега – писатель и фотограф Сет Кантнер, который родился и вырос в деревенском доме на склоне горного хребта Брукс-Рейндж, где регулярно бродили волки и карибу, стоя однажды со мной на озере и наблюдая за черным волком, констатировал, что он существо дикого мира, – коротко и ясно. Мой сосед Тим Холл, который прибыл из Северо-Восточной Канады и тоже видел немало волков в своей жизни, сказал об этом еще лучше. Одним безветренным солнечным мартовским утром мы остановились на берегу озера, разглядывая Ромео. Тим подался вперед, облокотившись на руль своего большого снегохода «Скидо», который он использовал для прокладки лыжной трассы на берегу озера. «Не-а, – сказал он, кивнув в сторону волка, – это волк-самородок».

Так как не был проведен тест на ДНК, чтобы установить родство убитой волчицы и Ромео (хотя такую возможность обсуждали, никто не попытался это осуществить), нам оставалось лишь гадать о возможном происхождении волка. У нас никогда не было четкого ответа ни на один вопрос. И, возможно, эти нераскрытые тайны лишь украшают нашу историю.

Но независимо от того, откуда пришел черный волк, мы все сходились в одном: нигде на планете не увидишь ничего подобного. Пусть и не из дикой стаи, но это все-таки был волк, прямо здесь, более доступный и зависимый от нас, чем можно было себе представить. Никто и не слыхивал о таком! Уже в те первые дни Ромео, с присущей ему же грациозностью, стал частью пейзажа Джуно, одной из изюминок, характерных только для этих мест. Для кого-то он был не более чем забавным эпизодом, но для постоянно растущей толпы зрителей волк стал новым соседом, привычным и таким харизматичным – тем, кого все хотели видеть в своей компании. Он практически стал талисманом города.

Парадоксально, но теперь, когда черный волк перестал быть тайной, он каким-то образом остался в одиночестве – в широком смысле этого слова. Конечно, все, что печаталось в «Эмпайер», печатали потом местные газеты Анкориджа и Фэрбанкса, и я первым опубликовал развернутую историю в своей колонке в журнале «Аляска». Но никто не давал интервью для CNN и шоу «Тудэй». А социальных сетей – Youtube, Facebook и Twitter – в те дни еще не было. А если бы были, феномен волка Ромео с помощью нескольких снятых на смартфоны видео мог бы просто взорвать Интернет! И хотя ежегодно через Джуно проезжало до миллиона туристов, путешествующих на круизных кораблях, и более трети из них в итоге оказывались на леднике во время своей трехчасовой экскурсии, этот наплыв наблюдался лишь в определенный период – с мая по сентябрь. А мрачная зима с побитым бурями дождевым лесом предназначалась исключительно для местных и их волка.

Что случись в Джуно, в Джуно и осталось, по крайней мере, до поры до времени.