Текст книги "Маленькая тайна мисс Бишоп"

Вивьен Бишоп

– Вы меня просто убиваете! Ваше поведение так меня шокировало, что все слова пропали разом! Как можно быть настолько… настолько… беспечной?! – возмущалась мисс Шпилт, прохаживаясь по комнате. Она то и дело пожимала плечами и поправляла локоны, выбившиеся из некогда безупречной прически. – Да я и подумать не могла, что подобное придет вам в голову! Столько лет я считала, что моя воспитанница – одна из самых благоразумных, рассудительных, деликатных…

Вивьен смотрела в пол, чинно сложив руки на коленях и изображая раскаяние. Ругаться с мисс Шпилт ей не хотелось, доказывать что-то – тем более. Но после странной вылазки, на которую решилась девушка, в душе поселилось новое чувство. Непривычное, будоражащее. Это было несогласие.

Раньше, стоило кому-то повысить голос на Вивьен, в той просыпалось дикое чувство вины и желание угодить. Потому она ненавидела разочаровывать близких и старалась быть самой покладистой на свете.

С возрастом Вивьен привыкла умело исполнять просьбы и пожелания отца так, чтобы было выгодно всем. И ей, и ему. Девушке так казалось. Она даже считала себя хитрой… Вспомнить хотя бы тайные встречи с Эдвардом. Вивьен искренне считала, что обвела мисс Шпилт и отца вокруг пальца, устраивая запретные встречи с любимым мужчиной. Но, как выяснилось, они все знали и попустительствовали легкому капризу их послушной девочки.

«Послушной девочки», – повторила Вивьен про себя, и все внутри нее воспротивилось этому словосочетанию.

– Ох, у меня просто нет сил! – Мисс Шпилт схватила со столика веер, принявшись обмахиваться им с такой силой, будто пыталась вызвать ураган. – Мне душно! Мне плохо! Вы рады, что сделали это со мной?

Вивьен не выдержала. Она подняла голову и внимательно посмотрела на женщину, которой еще недавно безусловно доверяла. Теперь же с Вивьен будто слетел магический флер, позволяя увидеть очевидное. Ею манипулировали. Мисс Шпилт старательно вызывала чувство вины, ей хотелось повиновения от их «послушной девочки». Но что-то внутри Вивьен сломалось, и протест становился сильнее с каждым мгновением.

Девушка очень старалась скрыть внутреннюю злость и терзающее ее непонимание: почему близкие люди обманывали ее все это время? Для чего необходима была столь тщательная опека и вечное принуждение к послушанию?

Мисс Шпилт, картинно прикрывшая глаза ладонью, отняла руку от лица и посмотрела на воспитанницу. Вивьен не отвела взгляда. Она продолжала рассматривать стоящую перед ней женщину, словно незнакомку, пытаясь понять, что вообще о ней знает.

– С вами все в порядке, дорогая? – нахмурившись, спросила мисс Шпилт. Нотки истерики исчезли из ее голоса, и тот засочился патокой, обволакивая Вивьен с головы до ног. – Вас точно никто не обидел во время этого… мероприятия?

«Мероприятием» гувернантка называла побег.

– Точно, – проговорила Вивьен уверенно. После чего поднялась, разгладила юбку и попросила: – А теперь оставьте меня одну. Я осознала весь ужас своего поступка, не волнуйтесь.

– Дорогая, – мисс Шпилт всплеснула руками и поспешила к воспитаннице, раскрываясь для объятий, – милая, ну что же это? Я так испугалась за вас! Но признаю, с моей стороны было так глупо срываться и повышать голос. О, дитя, как же я переволновалась. Вы же для меня как родная, понимаете?

Гувернантка всхлипнула, обняла Вивьен, принявшись гладить по затылку и шептать:

– Сейчас я велю принести вам успокаивающий чай. Вы отдохнете, вернете присутствие духа, и все наладится. Да?

– Да, – солгала Вивьен.

– Вот и славно, вот и хорошо. Велю Анне принести к чаю пирожные. Ваши любимые.

– Спасибо. – Вивьен отстранилась и выдавила из себя улыбку.

– Ну-ну, милая, отдыхайте, – ворковала мисс Шпилт, покидая комнату, – чай успокоит. Я, пожалуй, тоже выпью немного…

Дверь за женщиной закрылась. Вивьен смотрела на нее неотрывно, но не видела. Она задумалась, глубоко погрузившись в собственные мысли. Столько загадок навалилось на девушку разом, что голова шла кругом. Она совершенно не представляла, кому можно доверять, с кем поговорить по душам. Ей хотелось снова сбежать. Пусть даже безрезультатно. Бесцельно. Ненадолго и с последующей выволочкой.

Она хотела свободы, хотела снова быть с городом наедине, без вечных свидетелей, стоящих за ее спиной. Теперь дом, который был ее крепостью, давил и гнал прочь. Вивьен чувствовала, что готова уйти. Должна уйти. Но куда? С кем? И для чего? Этого она пока не понимала.

Дрейк Брукс

– Так что ему передать? – снова спросил Дьюк, старательно отводя взгляд от Дрейка. – Шеф рвет и мечет. Фор никого, кроме тебя, видеть не желает и при этом утверждает, что его слова могут спасти жизнь принца.

– Я уже ответил. – Брукс отвернулся к окну, забарабанил кончиками пальцев по стене.

– Ты выдал мне цепь ругательств, – заныл Дьюк, – как я должен передать это шефу? Слушай, сходи к нему сам? Перетрите там по душам.

– У меня слишком много других дел, – отмахнулся Брукс.

– А если принца пристрелят? – осторожно поинтересовался Дьюк.

– Тогда он или умрет, или выживет, – ответил Брукс, – в зависимости от этого заведем дело: о покушении или об убийстве. И начнем работать.

– Дрейк! Ты в своем уме говорить такое? – в голосе Дьюка послышались нотки истерики. – Да нас всех за это под новую брусчатку на площади перед дворцом уложат. И не вспомнят имен!

Брукс устало вздохнул. Все, о чем он мог думать, – собственноручное убийство Фора. Стоило просто зайти к нему в камеру, придушить и сказать, что так и было…

– Дрейк, я иду к шефу и говорю, что ты отказываешься идти к Фору даже с сопровождением, так? – не унимался Дьюк.

– Так.

Дверь закрылась, наступила тишина. Дрейк Брукс уперся лбом в холодное окно и подумал, что не готов еще к отставке. Напротив, он чувствовал себя на подъеме сил, он готов был сворачивать горы! Но…

Спустя десять минут Дрейк вынужден был вновь стоять перед ненавистной камерой.

– Войдем вместе. – Бон Сомерс громко сопел и потирал мясистые ладони. – Поговорим о деле и выйдем. Ты можешь даже рта не раскрывать.

Брукс кивнул, старательно следя за собой. Со стороны он выглядел холодным и равнодушным. Так было нужно. А в это время в его кабинете царил погром. Нервы все-таки сдали, и внутреннее бешенство выплеснулось наружу. Ничего, он собирался убрать следы срыва сразу после того, как выйдет из камеры Генри Фора, в очередной раз вызвавшего его к себе, как марионетку.

– Откройте, – приказал Сомерс, бросив при этом пронзительный взгляд на Дрейка. Предупреждающий. Заставляющий быть настороже.

Камеру открыли.

Сомерс вошел в нее первым. Дрейк проследовал за шефом и остановился позади него. Расставив ноги на ширине плеч, заложив руки за спину, он слегка прищурился и приготовился слушать. Оставаться с Фором один на один Дрейк не собирался. Пусть умрет вся королевская семья, плевать! Но и тут все пошло не по плану.

– Какого?.. – Бон Сомерс смачно выругался и бросился к Фору, приказывая: – Вызывайте лекарей и готовьте соседнюю камеру!

Дрейк не задумываясь бросился исполнять поручение. Краем глаза он успел отметить, в какой нелепой позе лежит Фор, как закатились его глаза, как шумно и хрипло он дышит. Но все, что мог испытывать Дрейк в тот момент, – злорадство. В его бесконечно черном пути наконец наметился свет.

– Дерево ньянг! – с ужасом постановил дежурный лекарь, приехавший на вызов. – Сколько часов больной находится в этой камере, прикованный к койке?!

– Это преступник, – хрипло отозвался Бон Сомерс, с нажимом потирая грудную клетку. Одутловатое лицо шефа полисмагии пошло красными пятнами, губы слегка посинели.

– Сколько часов?! – не отвязывался лекарь.

– Так уже несколько дней, – отозвался за Сомерса дежурный, за что моментально заслужил взгляд, обещающий дикие муки.

– Дней?! – Лекарь схватился за голову. – Да вы… вы… Я напишу об этом в Магистериум и Совету сиртов! Это издевательство над живым существом!

– Вот именно, существом! – возмутился Бон Сомерс. – Этот человек – опасный маг, которому светит пожизненное лишение свободы и запечатывание способностей! Вы должны представлять уровень опасности. В этой камере не просто так предусмотрены меры предосторожности…

– Меры?! – Лекарь посмотрел на шефа полисмагии с отвращением. – Это дерево вызывает кошмары наяву. Час за часом оно все больше воздействует на любого, кто находится вблизи. А запястья моего пациента скованы наручниками, не позволяющими магии вырваться наружу. Удивительно, что он протянул так долго! И вы ответите перед законом! Выносите его!

– Нет. – Бон Сомерс загородил проход своим внушительным телом.

Дрейк, которого вновь вынудили вернуться и присутствовать при осмотре, посмотрел на преступника. Лицо того стало мертвенно бледным, дыхания больше не было слышно, губы не растягивались в насмешливой улыбке. Никто не ожидал, что Фора придется держать в полисмагическом отделении так долго. Его должны были забрать специалисты из тайной службы его величества, но они не спешили, поглощенные чем-то более важным.

– Или вы дадите мне вынести моего пациента отсюда, или – клянусь – лишитесь должности завтра же! – Глаза лекаря полыхнули неестественно голубым.

– Ладно, – Сомерс рубанул воздух мясистой ладонью, – но от нас будет трое сопровождающих.

Брукс моментально напрягся. Но шеф зыркнул на него и мотнул головой, давая понять, что не позволит тому сопровождать преступника. Дрейк расслабился. Вот и славно.

Спустя еще четверть часа Фора погрузили в охраняемую карету магопомощи и увезли в лечебницу, не снимая наручников. Состояние его оставалось стабильно тяжелым, а камера вновь опустела. И только Брукс хотел вздохнуть с облегчением, как к нему в кабинет вошел парень, дежуривший у камеры преступника, а позже наблюдавший за его погрузкой и отправлением в место лечения.

– Господин Брукс, – заговорщицки прошептал он, – у меня для вас послание.

– Для меня? – Дрейк усмехнулся и подбодрил парня, взмахнув ладонью, мол, рассказывай. А сам тем временем сделал глоток обжигающе горячего прекрасного кофе.

– Генри Фор ненадолго пришел в себя перед отъездом и передал вам дословно: «Спасибо за помощь, старый друг. Увидимся завтра на месте встречи».

Дрейк подавился.

Закашлялся.

Зверем посмотрел на побледневшего от его реакции парня и… рванул прочь из кабинета, приказывая на ходу:

– Срочно сообщи Сомерсу, Фор собирается бежать!

Вивьен Бишоп

Как и обещала мисс Шпилт, вскоре Анна принесла чай с пирожными. Поставив поднос на стол, горничная с жалостью посмотрела на Вивьен и уточнила:

– Еще что-нибудь нужно, мисс? Может быть, вызвать лекаря? Вы очень бледная.

Вивьен нашла в себе силы для улыбки.

– Ничего не нужно, Анна. Благодарю. Можешь идти. И, будь добра, передай мисс Шпилт, что мне лучше.

Как только горничная ушла, Вивьен выпила чай, с упоением вспоминая прогулку по городу. Узкие улочки, невысокие домики, прохожие, спешащие по делам… У всех свои заботы, мечты, интересы. Вивьен хотелось бы вновь оказаться там и рассмотреть каждого, попробовав угадать, куда и зачем они спешат. Она припомнила выражение лица мальчика, канючащего что-то у матери. Сморщенный конопатый носик и поджатые губки. Сама Вивьен точно не удержалась бы и купила все, что просил тот малыш.

А затем отчего-то ей вновь вспомнился черноглазый следователь. Дрейк Брукс. Даже имя у него было слишком рычащее, не сулящее поблажек. И черты лица резкие, выражающие нетерпимость к чужим и своим слабостям, не то что у Эдварда. Жених выглядел аристократом от пяток до кончиков светлых волос, шелковых на ощупь. Утонченный, уравновешенный, нежный и заботливый… Образ Эдварда, мгновенно всплывший в голове, вызвал на лице Вивьен ласковую улыбку. И тут же вновь был безжалостно вытеснен Бруксом. Следователь смотрел на нее слегка улыбаясь, но в глубине его черных глаз таились лишь усталость и подозрительность.

– Ужасный тип, – пробормотала Вивьен, мотнув головой и прогоняя непрошеный образ подальше. – Век бы его больше не встречать.

Поднявшись, она прошла к окну и поняла, что ужасно хочет спать. Маленькое пустяковое приключение вымотало ее, оставив без сил.

Не сопротивляясь собственным слабостям, Вивьен разделась до сорочки и прилегла, неожиданно подумав о том, насколько тяжело принимать решения самостоятельно, не полагаясь ни на кого другого. И как было бы ужасно оказаться одной навсегда, без средств и понимания, как жить дальше. Ни тебе теплой постели, ни успокаивающего чая, ни дорогой сорочки, сшитой по последней моде…

«Все же хорошо выбраться в город иногда, – размышляла Вивьен, засыпая, – но куда лучше делать это, зная, что за спиной есть дом и дорогие тебе люди. Это не так уж и плохо – принимать помощь от тех, кто любит…»

Привычка, выработанная годами, требовала от Вивьен подчинения и вновь брала верх над глупым бунтарством. Теперь ей было стыдно за побег, за тревоги, которые испытала мисс Шпилт. Ужасно хотелось сию же минуту увидеть живого, здорового отца, обнять его и рассказать о сомнениях. Нехорошо таить что-то от близких. Да, они пристально следили за ее действиями, осторожно направляя в безопасное русло. Но разве не о такой заботе мечтает большинство девиц? Идти по проторенной дорожке, не заботясь о насущном…

Уже на пороге сна Вивьен зевнула и вновь увидела перед внутренним взором следователя. На этот раз тьма его глаз оказалась столь притягательной, что девушка не устояла и потянулась к ней всем своим существом. Тело ее стало легким, практически невесомым, а мысли совсем улетучились…

* * *

Вивьен смотрела вокруг и понимала, что ее здесь быть не должно. И мир вокруг не должен быть настолько призрачным и зыбким: руку протяни – все тает, сливается в сплошную «кашу» из тумана.

Но очнуться от забытья она не могла, и уйти куда-то – тоже. Потому ей пришлось ждать.

Застыв на месте и не ощущая при этом собственного тела, Вивьен смотрела сквозь тающую молочную дымку, пытаясь понять, где очутилась.

Вскоре ее терпение было вознаграждено: она увидела высокую, давно не кошенную траву, разросшиеся во все стороны кусты белых и красных роз, едва заметную глазу тропинку и длинную прямоугольную беседку, обвитую плющом настолько, что даже входа стало не видно… и узнала место. Именно в этом заброшенном саду Эдвард надеялся встретиться с Вивьен. Здесь он назначил их тайное свидание и собирался ждать ее, как только пришлет букет цветов.

Милый, милый Эдвард. Он взял на себя все проблемы, навалившиеся на его непутевую невесту.

Вивьен почувствовала глубокую нежность. Она жадно рассматривала некогда прекрасный сад у заброшенной церквушки, точно зная: стоит повернуться левее, и увидит Северный мост. А дальше – Голубую набережную и исторический музей Соулдона, где висели портреты предков Эдварда Файлоу. Где однажды будут портреты их детей.

Мечты заставили Вивьен пошевелиться, потянуться вперед, и… все вокруг вновь укрылось за молочной дымкой, будто напоминая ей, что она – лишь наблюдатель, не больше.

И тут пришла тревога.

Девушке пришлось замереть, сосредоточиться на мельчайших деталях, появляющихся перед глазами. Однако, прежде чем очертания беседки проявились вновь, Вивьен услышала мужские голоса. Они доносились словно через толщу воды – приглушенные, отрывистые, неразборчивые.

Вивьен не могла сказать, сколько прошло времени, прежде чем она вновь рассмотрела видимый ранее пейзаж. И… Эдварда в окружении нескольких подозрительного вида мужчин, одетых в черные плащи и маски. Лицо ее жениха искажала злость, когда он кричал:

– …Поэтому сегодня ты лишишься не только должности, мерзавец!

– Не делайте глупостей, милорд! – раздалось из-за спины Вивьен. – Не то пожалеете!

Дрейк Брукс! Его хриплый вкрадчивый голос она узнала сразу, безошибочно. Но все равно дернулась от неожиданности, вновь лишая себя возможности видеть и слышать подробности происходящего.

«Только не это, пожалуйста! – взмолилась Вивьен. – Покажись! Ну же…»

В ответ на ее мольбы сквозь толщу молочного марева раздались хлопки.

Первый.

Второй.

Третий.

Эдвард крикнул что-то, и… четвертый хлопок совпал с возвращением к Вивьен возможности видеть происходящее.

Мужчины, чуть раньше стоящие рядом с ее женихом, теперь лежали у его ног в неестественных поломанных позах. Эдвард же, стиснув зубы, зажал плечо и… упал! А сзади снова закричали. Только на этот раз не следователь, а сама… Вивьен.

– Нет!!! – кричала она издалека. – Убийца! Что вы наделали!!

– Мисс Бишоп, – прохрипел следователь угрожающе, – интересно. Впрочем, сегодня вы как нельзя вовремя.

Вивьен не вынесла, попыталась обернуться, чтобы увидеть собственными глазами происходящее, но… очнулась.

* * *

– Девочка моя! Дорогая, что с тобой?! – Мисс Шпилт бесцеремонно потрясла Вивьен за плечи, затем сунула ей под нос нюхательную соль, окончательно пробуждая от страшного сна. – Ну же, очнись!

– Да, да… Я здесь. Уберите это. – Вивьен оттолкнула от себя руку гувернантки и отвернулась, открывая глаза. – Ох, это был кошмар. Всего лишь кошмар.

– Что вы видели? – Мисс Шпилт вновь схватила Вивьен за плечи и принялась трясти. К удивлению девушки, всегда сохраняющая видимость спокойствия наставница побледнела, а глаза ее излучали страх. – Что-то с вашим отцом? С нами?

– Нет. – Вивьен вырвалась из цепких рук мисс Шпилт и поспешила встать с кровати, опасливо оглядываясь. – Я просто видела кошмар. Ничего особенного.

– Расскажите! – не унималась гувернантка.

– Зачем?

– Это может быть важно. Потому что… ваше подсознание может таким образом выплескивать страхи, с которыми нужно работать в будущем. Я должна знать, что вас напугало, моя дорогая. Ну же, не упрямьтесь.

Вивьен, еще не до конца пришедшая в себя от плохого сна, озадаченно посмотрела на мисс Шпилт, следующую по пятам. Никогда раньше ее гувернантка не вела себя столь навязчиво и пугающе. Чувствуя дрожь и слабость во всем теле, Вивьен привычно сжала медальон в поисках утешения. Металл оказался едва нагретым, будто только-только начинал реагировать на ее волнение.

– Я жду, – напомнила о себе гувернантка, и глаза ее сверкнули от магического перенапряжения.

«Ну уж нет. Мои сны – это слишком личное! – подумала девушка, постепенно успокаиваясь. – И я не собираюсь ни о чем рассказывать!»

Но если в мыслях Вивьен была сильной и смелой, то в реальности, где по-прежнему напротив стояла строгая мисс Шпилт, дерзить и отстаивать свое мнение оказалось слишком страшно. Поэтому Вивьен предпочла соврать.

– Я снова видела тех людей с площади. Протестантов. Они напали на оцепление полисмагов, на стражу. Это было ужасно.

– Ах, это, – не скрывая облегчения, выпалила мисс Шпилт, – ну ничего, ничего… Значит, пора уезжать.

– Куда уезжать? – не поняла Вивьен.

– В путешествие, – уже совсем успокоившись, ответила гувернантка. – Я буду сопровождать вас в качестве компаньонки. Анна соберет все необходимое. Завтра с утра можем собраться и ехать.

– Но я… – Вивьен собиралась поспорить, отстоять свою точку зрения. Однако не успела.

Мисс Шпилт заявила совершенно непреклонным тоном:

– Хватит, дорогая. Ваш отец прислал мне послание, уведомив, где он. Мы обязаны ехать. Это его приказ. И я прекрасно знаю, что мистер Бишоп уведомил вас о своем решении, дорогая. Так что перестаньте…

– Он мне не хозяин! – выпалила Вивьен, понимая, что ее собираются увезти, даже не дав попрощаться с Эдвардом. – Я сама могу принимать решения.

– Конечно можете. – Мисс Шпилт улыбнулась почти ласково. – Но давайте поговорим об этом завтра? Сейчас слишком поздно. Вы напуганы кошмаром. Измотаны. А утром, когда вы вновь будете полны сил и энтузиазма, мы обсудим все за и против путешествия. Вы – умница и обязательно примете верное решение. А пока отдыхайте, дорогая. Я пришлю к вам Анну, чтобы она разбудила вас в случае нового кошмара.

– Мне не нужна Анна, – ответила Вивьен устало.

– И все же, я думаю, так будет лучше. Ложитесь, милая. У вас ужасный вид.

Вивьен и чувствовала себя не менее отвратительно. Тревога от плохого сна улеглась, и тело вновь наполняла мерзкая тяжесть. Как это было сразу после выпитого чая… Последняя мысль отрезвила.

Вместо того чтобы уснуть, Вивьен прислушалась к тихим шагам мисс Шпилт. Та покидала комнату, даже не догадываясь, что воспитанница осталась бодрствовать.

– Чай, – проговорила Вивьен шепотом, коснувшись своих губ дрожащими пальцами. – Не может быть. Она бы не стала… Или я настолько плохо знаю своих близких?

Еще некоторое время девушка терзалась сомнениями, не решаясь поверить в вероломство мисс Шпилт. Но чем больше Вивьен раздумывала над собственным поведением после выпитого напитка, тем сильнее утверждалась во мнении: ее доверием воспользовались, а значит, и у нее появилось право на ответный ход.