Текст книги "Семь первых иллюзий. Академия Дьянхара"

– Ну, про ноги ничего не сказано, – прошептала я, дочитав табличку.

Быстро отступив от крупного невысокого дерева с ветвистой кроной, украшенной толстыми ярко-бордовыми листьями, я воровато оглянулась и, не заметив свидетелей вспышки моего гнева, облегчённо вздохнула.

Вынув из сумки прихваченный с собой галофон, активировала его и, настроив, принялась фотографировать древо со всех сторон. Хотелось прочесть о нем больше. Также меня заинтересовали его листья – плотные мясистые, необычной ромбической формы…

– Серьезно, ты выбрала его? – услышала я со спины и вздрогнула от неожиданности.

Резко обернувшись, с неудовольствием посмотрела на подкравшегося Альрика.

– У тебя ведь были дела, – напомнила я.

– Прошло достаточно времени, – пожал плечами блондин, при этом похлопав ладонью по собственной сумке, накинутой на плечо. – Так почему аарортиус? Решила воссоздать веточку священного древа?

Ничего подобного у меня и в мыслях не было. Заданий от других преподавателей накопилось столько, что я собиралась выбрать самый простой цветок, а может и что-то вроде лопуха обыкновенного, прекрасно осознавая, что не справлюсь, если взвалю на себя сложный проект. Но… Да, каюсь, снова приключилось «но»! Когда Альрик говорил о ветке древа, я расслышала в его голосе нотки уважительного одобрения. И…

– А чему ты удивляешься, Бэйд? – гордо вздернув подбородок, уточнила я. – У меня отличный магический потенциал, так что с веточкой я, думаю, справлюсь. Не распыляться же на цветочки, которых и без того полно, куда ни посмотри.

– В этом есть резон, – легко признал Альрик, а я…

Я еле удержалась, чтобы не улыбнуться, ведь меня моментально окутала радость. Так приятно было видеть одобрение в льдисто-голубых глазах!

Пришлось как можно быстрее отвернуться. И улыбнулась я уже бордовым ромбообразным листикам, продолжив изучать едва заметные жилки, расходящиеся лучиками во все стороны.

Вскоре счет времени вновь потерялся. Работа увлекла меня с головой. Я запоминала увиденное, зарисовывала пером на пергаменте, снимала на галофон, принюхивалась и даже отважилась осторожно пощупать предмет своих изысканий…

– Ветка совсем обыкновенная, а лист такой гладкий и мягкий, – прошептала, едва касаясь толстого бордового ромба. – Похож на бархат, но прохладный, как шёлк.

– Время, Кая, – прервал меня Альрик.

Я растерянно обернулась. На этот раз и правда забыла о напарнике и теперь удивилась, откуда он взялся рядом и зачем меня отрывает.

– Время, – повторил блондин, после чего постучал указательным пальцем по циферблату наручных часов.

– Да-да, – опомнилась я. – Сейчас соберу вещи.

В голове тем временем все ещё происходил процесс запоминания увиденного. Я гадала, с чего стоит начать воссоздавать ветку? Как это вообще происходит? Жалела, что не умею рисовать как следует, хотя самые азы в художественной школе проходила – отец настоял. Он пытался найти мои таланты, отдавая на всевозможные дополнительные занятия, но увы, мой интерес не сохранялся долго нигде, кроме разве что спортивной гимнастики. Там я продержалась три года. И вот теперь приходилось искренне жалеть о том, что бросила художественное мастерство.

Как сделать иллюзию ветки? Как передать её структуру, цвет, запах?

– Кая, не та тропа. – Альрик осторожно прихватил меня за локоть и перенаправил.

Я кивнула:

– Да, спасибо.

Вскинув взгляд, попыталась сосредоточиться на том, куда мы идем. А увидев выход, только и смогла сказать:

– Ох, мы уже?..

Я растерянно обернулась, замечая бредущих с разных тропинок однокурсников, затем перевела взгляд на Альрика, идущего рядом. Он посмотрел на меня. Внимательно, серьёзно. Совсем не так, как прежде. Даже неловко стало.

– Извини, я, кажется, сильно увлеклась, – призналась, смущённо пожимая плечами.

Он отвернулся. Думала уже не ответит, но блондин тихо бросил:

– Не за что извиняться.

Прибавив шаг, он первым подошел к месту сбора, где уже ждал профессор Эррой и о чем-то с ним заговорил.

А я так и продолжила идти не спеша, позволяя Оскальду догнать меня. Вскоре к нам присоединились и остальные. Все делились впечатлениями об увиденном, а Антуар громко возмущался тем, что ему не разрешили сорвать присмотренный цветок.

– Их там целое поле, – сокрушался рыжий, – но нет, если унести хоть один, мир обрушится! Жлобы!

– Тебе же сказали галографировать, – наставительно говорила Эсма, – а не вандализмом заниматься! Вот не пустят нас больше сюда из-за тебя, тогда что делать?..

Я слушала их и улыбалась, думая при этом о библиотеке, куда непременно наведаюсь, чтобы больше прочесть о своём древе…

Глава 6

Альрик больше со мной не говорил.

Стоило нам выйти из телепорта в академии, как блондин попрощался с профессором и ушёл. Не оборачиваясь на меня. И да, меня это отчего-то задело.

Наверняка ведь, гад, помчался украденные травы пристраивать!

Глядя в удаляющуюся спину, я какое-то время обдумывала, не стоит ли выдать его секрет преподавателю? Мол, так и так, видела, как этот блондинистый тип что-то там нарвал, несмотря на запрет. Решила держать вас в курсе.

Конечно, эти подлые мысли возникли не из-за моей глупой злости на Альрика, и не из-за его равнодушия, нет-нет. Просто я – борец за правое дело. Только поэтому. Все же, отучившись на юридическом факультете, я четко усвоила, что молчание далеко не всегда оправдано. Чаще всего оно инкриминируется, как пособничество в преступлении. А я не собиралась быть в сговоре с Бэйдом. По крайней мере сначала не собиралась. Однако начавшаяся вновь головная боль напомнила, как Альрик помог мне немногим раньше. Как вылечил. И как похвалил потом за выбор растения для проекта. Обижаться дальше стало как-то… неловко. Тогда-то я и решила, что от ботанического сада не убудет от пропажи пары травинок. Альрик и вовсе мог прополоть сорняки! А значит, ещё и помог важным растениям.

Постановив так, я удовлетворённо кивнула и смогла наконец сосредоточиться на оставшейся части урока.

Профессор Эррой, и сам показавшийся мне очень задумчивым и отстранённым, не стал нас надолго задерживать. Он лишь собрал список названий того, что мы собирались реконструировать, и дал домашнее задание по изучению заклинаний на забытом языке.

Так как возвращение в академию при помощи телепорта закончилось для меня закономерно – плохим самочувствием, пришлось заскочить в общежитие, чтобы принять необходимое лекарство. Входя и покидая свою комнату, я опасалась новых сюрпризов от рыжей подружки Альрика, однако её и след простыл.

А дальше последовало знакомство с двумя новыми преподавателями, каждый из которых начинал свои уроки с угроз из разряда: «Не надейтесь, что будет легко, ведь мой предмет играет ключевую роль в вашей будущей профессии!»

И если анатомия далась более-менее неплохо, то менталистика, как всегда, принесла лишь плохое самочувствие и море домашнего задания. А ближе к вечеру, когда закончились занятия и я уже практически без сил корпела над учебниками в библиотеке, Альрик снова напомнил о себе. Вернее, напомнила о нём его пассия.

– Эй, смотрите-ка, кое-кто здесь отчаянно старается впихнуть в свою маленькую голову слишком многое, – раздалось у меня за спиной.

Не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто там. Рыжая бестия, раскидывающая галстуки по чужим комнатам. Так и не дождавшись реакции на свой выпад, она обошла меня справа и присела на свободный стул.

– Ты оглохла, Хейм? – спросила девица почти ласково. – Или папа с мамой не научили тебя вежливости? Нужно здороваться и отвечать, когда к тебе обращаются старшие.

Я медленно обернулась и смерила девушку самым высокомерным взглядом, на какой была способна. Очень хотелось поддеть её шуткой про разницу в возрасте и опыте, но пришлось мужественно смолчать. Собрав со стола книги, я поднялась и, повернувшись спиной к недовольной девушке, проговорила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– В этом зале стало невыносимо душно. Нужно обратиться к заведующему с просьбой почаще проветривать библиотеку или выделить для эльсов высшей крови отдельное помещение. Невозможно работать.

Развернувшись, я направилась прочь.

– Это последнее предупреждение, Хейм! – полетело мне в спину от рыжей. – Никому и дела нет до чистоты твоей крови и уровня способностей! Если не выселишься из комнаты до послезавтра – пожалеешь!

Я передёрнула плечами и, оставив книги на стойке, покинула библиотеку, так и не удостоив девицу ни взглядом, ни жестом. Совсем как Альрик сделал это недавно. Со мной. Ух как я тогда злилась!

По некотором размышлении я решила попробовать такую же тактику на его рыжей подружке, подчёркивая к тому же свой социальный статус. Игнорировать любые её попытки вывести меня на конфликт. И мне показалось, девицу подобное отношение действительно зацепило.

Однако насладиться подобием победы я не успела – все испортил Грэм Диппс.

– Кая Хейм! – проговорил он таким тоном, словно выругался.

Лицо его исказило болезненное выражение. Воистину, ему тоже не нравилась наша встреча, но уйти мне он не дал. Разглядывал какое-то время так, будто увидел грязную покалеченную собаку на дороге, а потом вздохнул и поманил за собой со словами:

– Ладно, пусть будешь ты.

– Что это значит? – опасливо спросила я.

– Узнаешь, – весомо ответил он. – Не задерживайся. Иди быстрее.

Я шла. Выбора-то как бы и не оставили.

В его кабинет мы вошли с одинаково кислыми выражениями. А там нас уже ждали. Как всегда бледный Борн Зигос и вездесущая Эсма.

– О, Кая! – обрадовалась одногруппница. – И тебе повезло!

– И мне, – кивнула я, косясь на Диппса, плотно закрывшего за нами дверь.

– Ну? – Заметив, что я так и стою в проходе, он зарычал: – Чего стоим? Кого ждем, Хейм?! Идите к столу, аира, и соберитесь уже.

Пришлось вновь делать, как говорят.

– Мы все приготовили! – тем временем радостно выдала Эсма, после чего картинно указала на пять сложенных друг на друга картонных коробок. – Скрепили их магией, что дальше?

– Дальше я все скажу, – раздражённо отозвался Грэм. – Вставайте все у стола. Сейчас я создам миниатюрные копии иллюзий в каждой из коробок, а вы напитаете их силой. Усердствовать сильно не нужно, но будьте очень внимательны. Я покажу и направлю. Справится даже недоучка.

Тут он посмотрел на меня, и я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Завтра урок по магическим тварям у боевиков с третьего курса, – неожиданно зашептал Борн, – и в конце планируется зачет. Профессор Диппс создаст пять магических существ, а мы напитаем их силой. И третьекурсники будут с ними сражаться.

– С иллюзией? – уточнила я.

– Да, – кивнул Борн. Его глаза горели от предвкушения. – Иллюзии профессора очень реалистичны, а в совокупности с ментальным даром…

– Хватит, давайте работать, – прервал парня преподаватель, бросив в нашу сторону грозный взгляд.

Борн моментально подобрался, а я вдруг вспомнила свой экзамен, который устраивал как раз профессор Диппс. Мой провал. Стало ужасно грустно.

– Аира Хейм, вы планируете участвовать или так и будете витать в облаках? – вернул меня на землю преподаватель. – Идите сюда и следите, я буду комментировать, что делаю.

А дальше… Я просто забыла обо всём на свете. Мир сузился до стола, на котором принялся орудовать профессор. Каждое своё действие он комментировал, озвучивал даже сомнения и догадки.

– В первом задании, – бубнил профессор, кажется, тоже позабыв обо всём прочем, – подкинем им гаремыча. Знаете такую гадину? Не знаете? Потому что неучи. А она такая пре-елесть. Сейчас-сейчас, где тут…

Профессор потянулся к толстой потрёпанной книге, лежащей с краю, и, полистав немного, открыл одну из пожелтевших от времени страниц. Оттуда на нас смотрело мерзкое тощее существо с бесшерстным чёрным телом. Оно стояло на трёх лапах и тянуло вперед ещё четыре такие же, на каждой из которых я насчитала по три когтистых пальца! Мордой существо походило на лягушку, но с выпуклым красным носом и маленькими оттопыренными ушами.

– Фу, – поделилась общим впечатлением Эсма.

– Да-а, – счастливо протянул профессор, – ещё какое «фу»! Он плюётся огнём! И, если смотреть ему в глаза дольше десяти секунд, может загипнотизировать, после чего нападает! А? Как вам?!

– Зачем нападает? – уточнил Борн.

– Ну чтобы его самкам было чем питаться и кормить детенышей. У каждого такого красавчика по пять-шесть самок может быть! И каждая вынашивает потомство по году! Только вдумайтесь. Год. А потом все вместе ухаживают за новорождённым. Да, самки живородящие. Я не сказал?

– Нет, – буркнула я.

– И они почти не опасны, – не обратив на меня внимания, продолжал профессор. – А вот самец ради своих дам готов заманить даже самого здоровенного мужика. Чем толще и крупнее – тем сытнее. Жаль, что гаремыч вымер.

– Вымер? – Борн плохо скрыл счастье в голосе, отчего заслужил очень недовольный взгляд профессора и тут же исправился, нагнав на лицо грусти: – Не может быть, чтоб совсем…

– Ну, поговаривают, что на юге малая часть представителей осталась, – горестно кивнул Диппс, – но их прячут неравнодушные маги.

– Значит, эту… прелесть ещё можно встретить в жизни? – уточнил побледневший сильнее обычного Борн.

– Именно! – счастливо закивал профессор. – Вот как раз и подготовим наших будущих доблестных боевиков к встрече! Готовы? В первую коробку создадим гаремыча. Начнем со скелета. В моем воображении уже выстроилась нужная картинка, но для вас, неучей, я подключу галотранслятор. Только найду по поиску нужное существо и… Ага! Видите? Уже с наращённой массой. Это срез, будто его разделили пополам. Я буду воссоздавать гаремыча так же, структурировано, по слоям, не упуская деталей. Это нужно, чтобы придать ему как можно более реалистичный вид. Так что даже если нашего малыша ранят или отсекут часть его тела, с иллюзией ничего не случится. А боевики увидят нутро! О, это ужасно дезориентирует тех, кто ждет от нас с вами пустых фокусов! уж поверьте, нас всегда недооценивают, всегда! Ха-ха, приступим! Внимание на мои руки и на то, что и как произношу. Помните: если ошибиться хоть в одном слове забытого языка, результат может быть совершенно непредсказуем…

И… я превратилась в слух и зрение. Про то, как и зачем дышать несколько раз забывала, настолько была поглощена работой профессора. Сначала у него выходило нечто совершенно несуразное, но потом!.. С каждой новой манипуляцией Диппса, с каждой его магически подпитанной фразой, произнесенной на забытом языке, перед нами все яснее проявлялось существо, родственное тому, кто был изображен в книге!

– Сейчас буду делать уши, – бубнил профессор, перебирая пальцами рядом с головой иллюзорного существа, – а вы пока найдите в моем галофоне информацию о его запахе. Может и про тактильные ощущения кто-то на форумах писал… Там есть выход в наукосеть. Пароль: Тхатирыш. С большой буквы. Сейчас закончу с гаремычем и передам кому-то из вас для вливания силы. Вы почувствуете, когда малыш напитается достаточно…

– Кто такой Тхатиртыш? – спросила я. – Тоже какой-нибудь безволосый гад, плюющийся ядом?

Диппс неожиданно хохотнул и кивнул, соглашаясь:

– В точку! Это декан факультета академии, в которой я раньше преподавал. Тот еще… Но вернемся к делу.

Аудиторию я покинула лишь спустя три часа, едва успевая к началу комендантского часа в общежитии. И, если бы кто-то спросил меня, стоило ли проведенное время той дичайшей усталости, что я испытывала, они бы получили стопроцентно положительный ответ. Стоило!

Мы помогли профессору напитать четыре магические иллюзии, а пятую он оставил сюрпризом даже для нас. И единственное, о чем я жалела в момент, когда добралась до своей комнаты, – это о невозможности присутствия на практическом задании боевиков с третьего курса, чтобы лично посмотреть, как они будут побеждать наши творения!

В ту ночь я засыпала с улыбкой, чувствуя наконец, что выбрала тот самый путь! Он влек меня вперед, звал, манил! И уже никто не смог бы заставить Каю Хейм свернуть с него… По крайней мере я так думала, пока не получила письмо от брата и не подслушала на следующий день крайне занимательный разговор.

* * *

Я спешила на очередной урок по артефакторике, после которого нас должны были начать обучать построению простейших иллюзий при помощи элементарных заклинаний на забытом языке. В душе было столько энтузиазма и радостного предвкушения, что, казалось, я вот-вот перейду на бег, а потом и взлечу.

Но внезапно раздался тонкий писклявый сигнал из сумки – пришло сообщение на галофон от кого-то из родни. Пользоваться подобной связью было дорого даже по меркам эльсов, а потому все мы предпочитали дожидаться личных встреч или связываться лишь в действительно необходимых случаях.

Мне пришлось остановиться и прочесть послание. От брата.

«Будь осторожна. Я пригрозил паре человек, чтобы не вздумали вредить тебе, но у них так и чешутся руки. Кроме того, мне звонил отец. Он знает, что ты не поступила на боевой факультет, Кая. И он зол. Свяжись со мной или подойди после третьего урока к пятому ангару – поговорим. Прекрати меня игнорировать, я хочу помочь».

Дочитав, я раздражённо кинула галофон в сумку и, пробурчав: «Чем ты можешь помочь, интересно?», собиралась идти дальше. Вот только замерла, не в силах сделать следующий шаг. Ведь перед очередным поворотом, прямо из-за угла, я… услышала голос отца:

– Должно быть, пожив в другом королевстве, ты не только усилил свой дар, но и обрёл способность воскресать, – ледяным тоном, чётко выговаривая каждое слово, произносил он. – Я в первый и последний раз повторяю вопрос: зачем ты подделал результаты вступительного экзамена Каи?

Мое сердце пропустило удар, а слух обострился, как никогда. «Подслушивать нехорошо», – мелькнула мысль, но я тут же её отринула. И моё пренебрежение моральными нормами было вознаграждено посвящением в тайну.

– Я не обязан отчитываться, Александр, – послышался глухой ответ.

– Глупая месть? – в голосе отца проскользнули нотки удивления. – Ты настолько жалок…

– Называй это как хочешь, – оппонент перебил отца, и в его голосе теперь слышалось раздражение, – можешь сдать меня. Снова. Только приготовься к тому, что я больше не нищий сопляк, до которого никому нет дела.

– Да, времена и наши статусы изменились, – неожиданно спокойно согласился папа. А после добавил жестко, непримиримо: – Теперь, Грэм, если я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО захочу тебя раздавить, то сделаю это. Сам. Ты не успеешь сказать даже «Мяу».

– Угрожаешь?

– Ставлю перед фактом. Не знаю, на что ты рассчитывал и чем думал, когда…

– Кая! – послышалось издалека.

Я дёрнулась, как от пощечины, развернулась и побежала в противоположную сторону. Не видя и не слыша никого вокруг, не оборачиваясь. Преодолела длинный коридор, толкнула одну из безликих дверей и, оказавшись в небольшой пустой классной комнате, смогла наконец остановиться. Привалившись спиной к прохладной стене, закрыла глаза, прислушалась к сумасшедшему стуку сердца в висках, в горле, в животе…

Мысли скакали как сумасшедшие.

«Диппс знает отца, – думала я, – и они – враги. Отец подставил моего преподавателя когда-то. Тогда Диппс был сопляком. Так он сказал. Но папа исправил его, намекая, что в действительности все было не так. «Если бы я действительно хотел…» – так говорил отец, а он никогда не лжет. Или я ошибаюсь? Мой папа мог соврать?! Мог подставить кого-то? Или лжёт преподаватель, которого я едва знаю? И который… – о Святые! – подделал результаты моих вступительных экзаменов! ПОДДЕЛАЛ!!! Так сказал папа! А Диппс не отрицал. Боги… Но как это возможно?»

Я запустила руки в волосы, безнадежно портя тщательно заплетённую с утра косу. Ужасно хотелось забыть услышанное и получить пояснения. Вернуться и потребовать рассказать, что было на самом деле. И бежать как можно дальше.

Я прикусила губу, помахала ладонью на лицо и вдруг меня будто молнией пробило от нового осознания:

– Папа просто ищет причины тому, что его дочь не поступила на нужный факультет! А Диппс скорее всего невиновен, его же нужно спасать!..

Я развернулась на пятках, потянулась к ручке двери и… та распахнулась, чтобы явить мне отца.

Высокий, широкоплечий, одет в чёрный костюм-тройку и белоснежную рубашку. Шейный платок завязан идеально. Причёска – волосок к волоску. И взгляд… папа умеет пригвоздить к месту моментально. Невольно промелькнула мысль о брате… Хакан вырос почти точной копией отца, но пока не имел такой внутренней силы, что расплёскивалась вокруг, подавляя окружающих.

Брат располагал к себе, а от отца хотелось держаться подальше.

– Дочь. – Папа кивнул и сделал шаг навстречу.

Пришлось отступить. И опустить взгляд. Вся моя решимость сошла на нет во мгновение ока.

– Папа, – пролепетала я голосом, больше похожим на лёгкий шелест листвы.

– Рад, что ты ещё узнаёшь меня, – холодно проговорил он.

Закрыв дверь, отец какое-то время стоял в ожидании, затем прошел вперед. Мимо меня. Взяв стул, папа развернул его сиденьем ко мне и присел, закинув ногу на ногу.

Я смотрела на его идеально начищенные лакированные ботинки и молчала, не в силах подобрать нужных слов.

– У меня много времени, – делано устало вздохнул отец. Затем он зевнул в кулак и, взмахнув рукой, великодушно подсказал, с чего начать беседу: – Можешь поздороваться с родителем, Кая.

– Здравствуй, – послушно ответила я.

– И тебе не хворать.

Я повела плечами, словно сбрасывая груз сомнений, и посмотрела в тёмно-голубые глаза отца. Такие знакомые, такие родные… и такие пугающие. Папа всегда знал ответы на все вопросы, умел решать абсолютно любые проблемы, был тылом, опорой и… моей темницей. Хакану, так похожему на отца внешне, предоставлялась свобода действий, а мне почему-то не повезло.

– Ты приехал, чтобы забрать меня? – спросила я обречённо.

Папа не ответил, продолжая молча изучать меня взглядом.

– Я не поеду, – сказала тихо, но твёрдо. И сразу почувствовала ужасный испуг пополам с виной. Потому что понимала – отец не простит этого своенравия, а ссориться с ним, разочаровывать его ещё сильнее не хотелось.

Я любила отца всегда, сколько себя помнила. И слушалась во всём, прекрасно понимая, что любые его действия нацелены на благо семьи. Но недавно я осознала, что любовь эта все же не настолько сильна, чтобы позволять отнимать мою свободу.

– Не поедешь? – переспросил отец, заломив бровь.

Я покачала головой и торопливо добавила:

– Знаю, ты огорчен моим решением, но… оно моё! И я хочу, чтобы сейчас всё оставалось так, как есть.

Он молчал. Я нервничала, но не собиралась сдаваться. Единственное, на что меня хватило, – это добавить тихое:

– Пожалуйста, папа.

И он наконец заговорил.

– Ты сбежала из дома, – напомнил отец, не отводя от меня взгляда.

– Пришлось…

– Настроила брата против меня, – продолжил он.

– Твоего или моего? – уточнила я.

– Точно, – вспомнил отец, – и Хакана тоже. Знаешь, что он сказал мне по галофону?

– Нет.

– Что ты достаточно взрослая, чтобы учиться на своих ошибках.

Я удивлённо вскинула брови. Хакан вступился за меня?

– Я тоже был поражён, – усмехнулся отец, прекрасно видя мою реакцию. – Но ещё больше меня удивило, что ты не стала разбираться с фактом подтасовки результатов твоих экзаменов.

– Папа, – вскинулась я, – то, в чем ты обвинил мистера Диппса – неправда. Не знаю, что между вами произошло, но он не мстил. Ты зря обвинил человека. Я сама…

Отец резко выставил ладонь перед собой, заставляя меня умолкнуть на полуслове. Спустя пару секунд он сжал эту руку в кулак и резко поднялся, сообщая ледяным тоном и чеканя каждое слово:

– Сбежала – пусть. Хочешь набивать шишки? Хорошо. Но не отключай голову, Кая! Ты не могла провалиться, не с твоей подготовкой. Все лето провела в тренировках. Чистокровная эльса. Сильная, смелая, не самая глупая, хотя в последнем я уже не уверен. И провалилась. Что должно было случиться? Ты уснула на старте?

– Н-нет, – растерянно пробормотала я, шокированная тем, как легко отец упомянул момент с моей подготовкой к экзаменам. Он знал? Он все это время знал, что я собиралась?..

– Не уснула, – продолжал отец. – Тогда КАК провалила экзамен? Ответ элементарен, Кая. Диппс вернул мне должок молодости. Он внушил комиссии совсем другое, поддельное видение, где ты провалила вступительный экзамен с треском. Идиот. Я думал, с возрастом все умнеют, но нет – его эмоции всегда брали верх над мозгами. И тогда, и теперь. Впрочем, ты тоже неприятно поразила меня своим смирением. Я ждал несколько дней, пока не понял, что моя дочь приняла проигрыш как данность, даже не попытавшись пошевелить мозгами. Но знаешь, Хакан прав. Я не стану вмешиваться, дочь. Пришла пора тебе учиться и набираться личного опыта. А ещё брать ответственность на себя. Я ставлю тебя перед фактом – Диппс показал комиссии иллюзию, придумал и воплотил в их головах твой провал вместо того, чтобы показать, как ты на самом деле проходила испытания. Он ментально воздействовал на коллег, заставляя видеть то, чего не было. Это преступление. И ты знаешь, чем подобное карается. Что дальше? Решать тебе. Ясно?

Я молчала. Стояла словно громом поражённая, осознавая услышанное.

– Ну и по поводу твоей блажи с этим факультетом, – продолжил отец. – Как только устанешь изображать из себя фокусницу, возвращайся домой. А если хватит мочи сдать Диппса – то можешь потребовать переэкзаменовки и ещё успеешь догнать программу боевого курса. Самого профессора придется принять в качестве тени. Пригодится.

– Что ты говоришь? – прошептала я.

– Взрослые вещи, – ответил отец ледяным тоном. – Если берешься сбегать из дома, требовать свободы действий и подслушивать чужие разговоры, будь готова получить отдачу в виде ответственности, дочь.

– Но…

– Теперь мне пора. Буду рад, если хоть изредка напишешь пару слов, Кая. Взрослые самостоятельные дети, к твоему сведению, заботятся о своих стариках, справляются про их здоровье и все такое…

Я не нашлась, что ответить. Только кивнула.

Отец улыбнулся и, приблизившись, заключил меня в объятия. Пару секунд мы простояли так, а потом он двинулся к выходу. Уже на пороге кабинета я остановила его, выпалив:

– Спасибо, что приехал и… за всё.

Папа обернулся, кивнул и ушёл, плотно прикрыв за собой дверь и оставив меня наедине с озвученными им «взрослыми вещами», которые ещё предстояло осмыслить.

В чувство меня привел магический перезвон, означающий начало занятий.

– О нет, – простонала я, вспоминая об уроке у магистра Флока и забывая о других проблемах. – Он ведь не терпит опозданий…

Удивительно, но вопросы, озвученные отцом и кажущиеся ещё минуту назад чем-то невероятно важным, моментально отошли на второй план. Ведь разбирательство с Диппсом могло подождать, а декан факультета артефакторики нет!

– Простите, – пролепетала я спустя пару минут, врываясь в нужный кабинет и пытаясь выровнять дыхание, – можно войти?

Несколько секунд казалось, будто преподаватель вот-вот меня выставит. Однако магистр Флок неожиданно улыбнулся, чем напугал даже сильнее.

– Входите, аира, – любезно предложил он. И, пока я делала первые несмелые шаги к знаниям, преподаватель ласково продолжил: – Я как раз спросил, кто желает выступить с докладом первым. И тут вы. Это провидение, не иначе!

– Это случайность, – покачала головой я.

– Судьба, – с нажимом проговорил магистр. – Так что давайте-ка, выходите к галотранслятору и вводите код с подготовленной презентацией.

– Хорошо, – пробормотала я, лихорадочно вспоминая основные тезисы и факты по докладу.

Найдя взглядом Оскальда, я кивнула ему, подошла и оставила рядом с парнем свою сумку, а затем отправилась сдаваться магистру. Введя в галотранслятор код, открыла карту нашего мира пятивековой давности и принялась вдохновенно рассказывать о том, что почти четыреста лет ничего сверхважного не происходило. Четыре континента процветали, развивались и сотрудничали. Иногда происходили стычки, не приводящие к серьёзным последствиям. Это было прекрасное время расцвета, когда произошло множество технологических прорывов и магических открытий. Всё было хорошо. Пока не случилась Смутная война.

– Это произошло чуть больше ста лет назад, – говорила я, проводя пальцем по изображению на галотрансляторе и заставляя картинку смениться.

Теперь на карте вместо четырех материков появились три, вокруг которых имелись разной величины острова.

– Подробнее, – потребовал молчавший до этого Флок.

– Правители того времени принялись делить территории, – ответила я, бросив настороженный взгляд на магистра и принявшись подбирать наиболее верные для описания случившегося тогда слова. – В те времена сразу на трех континентах правили мужчины из одного рода. И… эм…

– И они решили присвоить власть над четвёртым, – помог мне эс Руан Торсис – один из одногруппников, прибывших учиться по обмену.

Его сородич, ллой Тибор Брахсис, недобро хмыкнул, но промолчал.

– Хотите помочь с докладом? – уточнил у иноземцев магистр Флок.

– Если надо, поможем, – не унимался Руан, и в его голосе явственно слышалась злость.

– Надо? – с хитрой улыбкой спросил у меня магистр.

– Справлюсь сама! – Я грозно посмотрела на брюнетов, так не вовремя вмешивающихся в мой монолог, и добавила жестко: – Специально для вас напомню, что на данный момент между Дьянхаром и Тассарисом заключен мирный договор. Именно поэтому вы здесь учитесь, не так ли?

Руан Торсис собирался ответить, но ллой Тибор выставил перед ним руку и тот закрыл рот. Теперь оба тассарисца сидели, не сводя с меня внимательных зеленых глаз, и всем видом показывали, что внимают каждому слову.

Стало не по себе. Но выбора не было, пришлось продолжить доклад.

– Итак, три брата договорились о… захвате четвёртого материка, – заговорила я, вновь приблизившись к карте. – Однако их план не выдержал проверки практикой. В итоге случилась Смутная война, длившаяся больше семи лет, в ходе которой братья разругались и перестали быть союзниками. Один из их материков оказался полностью разрушен. И это событие привело в чувство остальных. Правителями трёх оставшихся континентов были инициированы переговоры, которые завершились подписанием Всемирного магического соглашения, подразумевающего создание Трёхконтинентального кодекса со сводом нерушимых законов. И с тех пор по настоящее время карта выглядит так…

Я указала на три континента по очереди:

– Дьянхар, Тассарис, Яриния. И их острова. Все мы живем в мире и согласии.

Посмотрев на брюнетов, прибывших к нам из Тассариса, заметила, что они хмуро переглянулись между собой.

– Да, в мире и согласии, – повторил за мной магистр Флок, отвлекаясь от созерцания иностранцев. – Чудесно, аира Хейм. На следующий урок подготовьте доклад по Трёхконтинетальному кодексу. Нам нужны самые яркие и интересные законы, так или иначе касающиеся артефакторики и вошедшие туда. Садитесь. Следующим я вызову ллоя Брахсиса. Вы готовили доклад о необычных местах Тассариса. Выходите, рассказывайте.